Текст книги "Соблазн (ЛП)"

Автор книги: Шей Саваж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Что ты делаешь? – вдохнула я.

– Александра, – сказал Бранфорд. – Я не заслуживаю, но выслушаешь ли ты меня?

– Ты не должен... быть так, – прошептала я, пытаясь потянуть его за руки и заставить встать, но муж покачал головой.

– Пожалуйста, Александра, ты выслушаешь?

– Конечно, Бранфорд.

Он сделал глубокий вдох.

– Прости меня, Александра, – сказал Бранфорд. – Я вёл себя с тобой этим вечером самым непростительным образом, и знаю, что в случившемся нет твоей вины. Я должен был понять это сразу, но мои эмоции взяли верх, затмевая здравые мысли. Мне очень жаль, что так вышло, но у меня есть ещё кое-что, о чём я должен сказать.

– Я не думал, – продолжил Бранфорд, запнувшись, – ... должен был знать, но не беспокоился о тебе... о браке. Обращал внимание только на идею, а не на то, что тебе понадобится или, что надо будет делать. Я не воспринимал тебя как женщину, как личность. Думал только о жене, которая может растить моих детей и быть со мной рядом, когда потребуется.

Он сделал вдох.

– Я никогда раньше этого не делал, Александра, – сказал Бранфорд. – И из-за своего эгоизма подвёл тебя полностью. Не научил, не защитил, и не дал возможности тебе научить меня. Я почти не говорил с тобой... почти... кроме наших ночей. Несмотря на то, что это тоже необходимо, и теперь я вижу, что, действительно, важно. Александра, жена моя, не знаю, сможешь ли ты меня простить за сегодняшние поступки. Мои действия были бездумными, и, определённо, напугали тебя до жути. Не хочу, чтобы это снова повторилось, поэтому проведу остаток своих дней, исправляя то, что натворил, если ты мне позволишь. Я не заслуживаю твоего прощения, но, всё же, попрошу его. Если ты поймёшь, что... не выносишь меня, я всё равно о тебе позабочусь. Я не верну тебя в Хадебранд, но увезу далеко отсюда и сделаю так, что ты не будешь страдать. Ты не останешься моей женой, если не хочешь. У тебя есть выбор, Александра.

– Выбор? – спросила я мягко, обдумывая значение этого странного слова. – Нет, я так не думаю.

– Конечно, есть, Александра, – глаза Бранфорда блеснули, когда он посмотрел на меня. – Как я сказал, если ты не хочешь быть моей женой, я увезу тебя куда-нибудь.

– Куда?

– Куда захочешь.

– Мне нигде не приходилось бывать, кроме Хадебранда. Я не знаю никого, и что буду там делать? Это будет хуже, чем... – пришлось остановиться, пока не очень лестные слова не вырвались наружу. – Нет, Бранфорд. Не думаю, что у меня остались варианты после того, как ты увидел меня на той арене.

На несколько секунд Бранфорд задумался, глядя мне в глаза, и размышляя над моими словами. Не выдержав его взгляд, я посмотрела в сторону. Он слегка сжимал мои пальцы.

– Тогда ты сможешь остаться в замке, – мягко сказал Бранфорд. – Я думал, что тебе будет трудно, но если ты хочешь остаться и не быть моей женой, я позабочусь… чтобы с тобой обходились хорошо.

– Ты этого хочешь? – спросила я, и мой голос надломился на последнем слове.

– Нет, Александра, – сказал Бранфорд и потряс головой. – Я хочу, чтобы ты была моей женой. Если согласишься остаться со мной, я клянусь, что сделаю всё, чтобы стать лучше. Не могу сказать, что буду превосходным, потому что далёк от этого, как ты уже знаешь, но клянусь, что буду лучше. Постараюсь, стать хорошим мужем, но мне понадобится твоя помощь, чтобы понять, что надо делать. Я думал, что уже понял, а оказывается – нет.

– Но... что теперь обо мне подумают? – прошептала я.

– Они узнают, кто ответственен, Александра, – сказал Бранфорд, его голос приобретал оттенок злости.

– Мои слова против них? – я вздохнула и отвернулась, вырывая руки из захвата. Бранфорд встал на ноги и на мгновение замер в нерешительности. – Никто мне не поверит.

– Я поверю, – сказал Бранфорд тихо. – Расскажешь мне? Кто это сделал?

Я открыла рот. Говорить против благородных? Как я могла вообще о таком подумать. Но Бранфорд задал мне прямой вопрос, поэтому я не могла не ответить. Последствия были примерно одинаковыми. Или это был ещё один «выбор» в его глазах? Сделав глубокий вдох, я начала говорить:

– Они сказали, что помогут мне с платьем, – начав рассказ, я почувствовала себя идиоткой. – Эти девушки сказали, что все будут одеты так же, и ...

Мой голос затих. Я не знала, что сказать. То, что они сказали мне? Как девушки были в таких же платьях и переоделись позже? Должна ли я была сказать, что они говорили о нём без титула?

– Что случилось? – подтолкнул меня Бранфорд.

– Девушки постучались в двери, – ответила я. – Подумав, что это пришла Ида, я открыла, но там были они.

– Кто, Александра? Как их звали?

– Леди Кимберли и Леди Нелль, – наконец, пробормотала я, почувствовав себя так, будто выговорила отвратительное обвинение, и часть меня хотела закрыться от предстоящего удара. Простолюдины ни в коем случае не обвиняют придворных. Это смертный приговор.

– И что ты сделала?

– Я не хотела, чтобы она была в нашей комнате, – сказала я тихо. – Мне показалось, что ты... был с ней в этих комнатах. Было неприятно от того, что девушка находилась здесь.

– Продолжай, – сказал Бранфорд, и я заметила, что он не отрицал ничего.

– У них было это платье... – продолжила я, сделав паузу и всхлипнула, удерживая наворачивающиеся слёзы от того, что вспомнила о наряде, в который до сих пор была одета. – Могу я его снять?

– Конечно, Александра, – Бранфорд резко выдохнул. – Прости, я должен был подумать об этом. Давай помогу тебе.

Бранфорд помог мне сменить платье на вечернее, которое я одевала прошлой ночью. Быстро переодевшись, я оставила мерзкий кусок ткани на полу. Мне не хотелось снова его брать в руки, даже для того, чтобы повесить. Когда я вышла из-за ширмы, Бранфорд смотрел на меня с нахмуренным лицом. Он подошёл ко мне и взял за руку, отвёл на кровать и устроил в середине, под одеялами. Принц осторожно сел на кровать, но оставался поверх одеял и сидел далеко от меня, чтобы не касаться. Я думала, делал ли он это ради себя или для меня.

– Расскажи мне остальное, пожалуйста, – сказал он.

– Леди Кимберли сказала… что я могла бы помочь им одеться, а они мне.

Бранфорд выдохнул сквозь зубы.

– Ты говоришь, что они пришли в мои комнаты и попросили мою жену «одеть их»?

Резкий выдох Бранфорда заставил меня вжать голову в плечи, и снова бороться с желанием закрыть голову. Вместо этого, я лишь сильнее стиснула край одеяла и перекрестила руки перед собой. Бранфорд сжал кулаки, лежавшие на его ногах.

– Что ещё? – спросил он сквозь зубы.

– Я не думала, что это выглядело правильно, – сказала я почти шёпотом. И была уверена, что Бранфорд подвинулся ближе, чтобы слышать меня лучше. Его глаза были дикими, и мне было трудно смотреть на него. Муж очень пугал своей яростью, даже несмотря на то, что она была направлена не на меня. Я не знала, как быстро это может поменяться. – Но они сказали... она сказала… что все будут одеты также... и что она знала, что тебе понравится.

– Не понимаю, почему Кимберли сделала такую вещь, – сказал Бранфорд. Я не была уверена, говорил ли он со мной или с собой. – Она мстительна, но ты не сделала ничего, чтобы обидеть её.

– Она зла, потому что ты не женился на ней? – спросила я, вспоминая слова Суннивы.

– Полагаю, это может быть правдой, но честно, я никогда не рассматривал возможность брака с ней и не намекал ей на это. Мы росли вместе с Кимберли и Нелль. Были... близкими кузенами. Но когда стали старше, мы... провели немного время вместе. И ничего больше.

– Но она удобна для тебя?

– Что ты имеешь в виду?

– Ты же провёл вечер и ночь с Кимберли, – выдала, наконец, я. – Наверное, проведённая с ней ночь дала ей надежду!

– Александра! – глаза Бранфорда стали дикими.

– Хочешь сказать мне, что не был с ней прошлой ночью? И не спал с ней?

Глаза Бранфорда потемнели, и он отвернулся.

– Я уложил её спать, – наконец, мягко ответил он. Звучало убедительно. – И был с ней только короткое время вчера вечером. Она выразила интерес в продолжение наших прошлых отношений, несмотря на мой брак, но я дал ей чётко понять, что не заинтересован в этом.

Я открыла рот, но потом быстро его закрыла.

– Где ты был? – заикаясь, спросила я. – Тебя не было почти всю ночь.

– С Камденом, – быстро ответил Бранфорд. – Когда я возвращаюсь из похода, мы обычно проводим ночь, обсуждая планы. Он хотел знать о тебе больше. Мы провели весь вечер за разговорами о том, как прошёл турнир и как я выбрал тебя. Также мы говорили о свадьбе.

Я закрыла рот рукой. Уставилась широко открытыми глазами на дальний конец кровати, не видя своего мужа. Он не был с девушкой прошлой ночью. Бранфорд разговаривал к Камденом. Он не обманывал меня.

– Ты подумала, что я был с ней, а не с тобой.

Я могла только кивнуть, пристыженная тем, что так плохо подумала о муже.

– Ты должна была спросить у меня.

– Я боялась твоего ответа.

– Ты уже сделала своё предположение, – голос Бранфорда стал жёстким лишь на мгновение. Он сделал глубокий вдох. – Думаю, теперь я понимаю. Это касается того, что раньше ты сказала, о том, что слышала, как мы говорили о замене Лилии. Ты подумала, что мы хотим заменить тебя на Кимберли.

Снова я лишь кивнула.

– Завтра мы пойдём на рынок, и я покажу тебе то, о чём мы говорили.

– На рынок? – повторила я. Бранфорд кивнул.

– Теперь для меня всё встало на свои места, – сказал он. – Это поэтому ты старательно предлагала себя, когда я вернулся?

– Да, – я посмотрела на свои руки, сжимающие покрывало.

– Я не прикасался к ней, – сказал Бранфорд. – У меня нет причин лгать тебе об этом, Александра.

Это было правдой. Жена или нет, если бы он решился пойти к другой, то это было бы позором, но мне всё равно не удалось бы ничего с этим сделать. Я не могла бы обвинить Бранфорда в этом. И несмотря ни на что, я уже осудила двух благородных людей за неподобающее поведение.

– Что будет теперь?

– С Кимберли и Нелль?

– Да.

– Я ещё не решил, – Бранфорд немного приблизился ко мне. – Не хочу говорить о них. Уже поздно, а ты выглядишь уставшей. Нам нужно о многом поговорить, но прежде чем я расскажу о себе ещё, мне посоветовали объяснить тебе своё поведение этим вечером. Кажется, Суннива очень хорошо меня знает, не хочу сказать, что будет легко рассказывать, но тебе надо знать, что случилось с моими... родителями.

– Ты не обязан говорить, – сказала я.

– Вообще-то, должен. Суннива дала понять очень чётко – это часть её условия. К сожалению, рассказ очень долгий для такого позднего часа, так что подождём до утра.

Я кивнула, чувствуя усталость. Казалось, что предыдущие дни, несмотря на отсутствие работы, измотали меня сильнее, чем минувшие дни моей жизни.

– Ты так и не ответила на мой вопрос, – сказал Бранфорд мягко. – Можешь, пожалуйста, ответить на него перед тем, как мы ляжем? Иначе я не смогу уснуть.

– Какой вопрос? – спросила я.

– Ты дашь мне шанс?– ответил Бранфорд. – Позволишь мне быть хорошим мужем для тебя?

Я не знала, что должна ответить. Муж говорил о выборе, но какова была, на самом деле, альтернатива для меня? Мы уже обвенчались в церкви, так что в Сильверхелме всё равно бы узнали об этом. Мне казалось страшной идея путешествия в другие земли, где всё будет странным, и я не буду никого знать. Какой выбор у меня был, и неважно, хотел он быть хорошим со мной или нет?

– Я... я не знаю, что это значит, – признала я. – Быть хорошим мужем... или женой.

– Мы можем выяснить это вместе?

Я посмотрела в его светлые, зелёные глаза, полные надежды.

– Хочу спросить тебя кое о чём, – сказал Бранфорд. Он сел немного подальше от меня и положил свои руки на колени. – Ответь честно. Пожалуйста, говори то, что ты думаешь, я хочу услышать.

– Как пожелаешь, – ответила я.

– Ты хочешь быть моей женой?

Воздух перестал поступать в мои лёгкие, не давая возможность произнести ни слова. Как я могла отвечать на вопрос, смысл которого не понимала? Наверное, он тоже не понимал.

– Твое молчание значит «нет»?

Сделав глубокий вдох, я заставила слова быть как можно более правдивыми.

– Не знаю.

– Это честно, беря во внимание то, как я подвёл тебя, – сказал Бранфорд с кивком. – Я не был мужем для тебя до сих пор. Не брал во внимание твои потребности, за исключением тех, которые сочетались с моими.

– Что ты хочешь? – наконец, спросила я.

Бранфорд повернул меня к себе. Так он любил делать, когда говорил только со мной.

– Я хочу быть тебе хорошим мужем, – сказал Бранфорд тихо. – Мне нравится просыпаться с тобой в обнимку. Я хочу заботиться о тебе... и защищать, быть на арене, смотреть на зрителей и видеть тебя, наблюдающей за мной. Мечтаю преподнести любой приз, который выиграю.

Он взял моё лицо в ладони. Его глаза смотрели на меня и я не могла не почувствовать как медленно растворялась в нём.

– Я хочу показать тебе удовольствие, – прошептал он. – Увидеть желание, когда ты смотришь на меня. Я хочу узнать тебя, Александра, и хочу, чтобы ты узнала меня.

Моё сердце забилось сильнее, что напомнило мне о его руке, скользящей по чувствительным участкам моей груди. Я вспомнила чувство, которое возникло далеко от того места, где были его пальцы, и что он точно знал, что я чувствовала в тот момент.

– Мы договорились через три дня, – сказал внезапно Бранфорд, и я задумалась, мог ли он понять мои мысли. – Но, может, ты разрешишь мне изменить сделку?

– Изменить?

– После трёх дней вместе, если ты решишь не оставаться больше моей женой, мы найдём для тебя способ быть в безопасности и достатке, но свободной от меня, если таково твоё желание. Мы консумируем наш брак, когда я заслужу прощение.

Я уставилась на него, не зная, что ответить.

– Время будет тем же, – продолжил Бранфорд. – Это будет нашей первой ночью. Так как мы будем постоянно в компании друг друга, я думаю, что смогу держать другие планы... в расписании...

Я закусила губу, и мне пришлось отвернуться от его горящих зелёных глаз, которые пугали и пленили меня. Всё, что произошло, появилось в совершенно новом свете. Даже рассматривая идею о том, чтобы начать всё заново в новом месте, было намного страшней, в любом случае. Несмотря на опасения, я могла почувствовать, как моё сердце бьётся быстрее, когда его пальцы легли на мою щеку. Когда Бранфорд заговорил о «планах», в самой интимной зоне появилось сильное чувство.

– Умоляю тебя, Александра, – сказал Бранфорд, так как я ещё не ответила. – Позволь мне заботится о тебе?

Я не знала, что сказать. Часть меня хотела сказать ему «нет», что я просто желала уехать так далеко, как только могла, но другая часть хотела просыпаться по утрам в его тёплых и сильных руках. Когда моё молчание довело его до предела, муж снова заговорил самым доверительным тоном:

– Ты согласна, Александра?

Я вспомнила такой же вопрос в конюшнях в Хадебранде всего лишь три дня назади то, как он изменил мою жизнь. Если бы Бранфорд смог отправить меня в мою прошлую жизнь до встречи с ним, я бы с удовольствием осталась в том времени. Но такого варианта у меня не было.

– Пожалуйста, Александра! – глаза Бранфорда светились отчаянием. На самом деле, они умоляли больше, чем слова. – Пожалуйста, дай мне воспользоваться этими тремя днями, как последним шансом.

Моё сердце стучало. Я знала, что была на перекрёстке, и выбранное решение приведёт либо к счастью, либо к неизвестности, но не знала, каким путем пойти. С мыслями, полными надежды и страха, я, наконец, ответила:

– Да, мой... Бранфорд.

И так наш брак начался снова.

Глава 3

Неохотные воспоминания

Я снова проснулась в тёплых объятиях своего мужа.

Когда мы ложились спать, Бранфорд соблюдал дистанцию. Он потянулся, чтобы взять мою руку и запечатлеть на ней лёгкий поцелуй, прежде чем пожелать доброй ночи, но не заключал в объятья, как двумя ночами ранее. Независимо от того, где я обнаружила себя утром, не зная, как оказалась в таком положении, я не чувствовала неловкости. Как и раньше, его объятия казались комфортными и успокаивающими, даже если слова и действия такими не были.

Огонь всё ещё ярко горел. Щекой я ощущала учащённое сердцебиение Бранфорда и практически задыхающееся дыхание. Повернулась, чтобы взглянуть мужу в лицо и увидела, что его глаза быстро двигаются под веками, а челюсть напряжена. Губы мужа были слегка приоткрыты, поскольку он дышал немного быстрее, чем нужно для мирного сна.

Я протянула руку и медленно погладила его по лицу. Он вздрогнул, от прикосновения, но потом медленно расслабил сведённые мышцы рук и груди, а дыхание и колотящееся сердце постепенно возвращалось к нормальному ритму. Бранфорд прижался головой к моей руке, и последний раз тяжело вздохнул, слегка сжав меня в объятиях.

Я сама глубоко вздохнула и устроилась рядом с ним, оставив ладонь у него на щеке, задумавшись, что за сон мог вызвать такую реакцию и вспомнит ли его Бранфорд, когда проснётся утром. Я надеялась, что нет, потому что даже сейчас, когда он расслабился, его лицо всё ещё было напряжённым и не казалось спокойным. Закрыв глаза и прислушиваясь к глубокому дыханию мужа, меня снова унесло в сон.

Когда я открыла глаза в следующий раз, то увидела в окнах слабый свет, и почувствовала, как Бранфорд гладил мои волосы, медленно перебирая пряди сверху донизу. Как и раньше, я испугалась, что его прикосновение захватят меня, но здесь, в нашей постели, этого не случилось. Я несколько раз моргнула, чтобы привыкнуть к свету, а потом посмотрела в глаза Бранфорду.

Было трудно определить выражение его глаз – странную смесь беспокойства, надежды и тревоги. Он облизал губы и прекратил гладить мои волосы.

– Доброе утро, Александра, – наконец, произнёс он.

– Доброе утро, Бранфорд, – сказала я. – Тебе хорошо спалось?

– Нет, – тотчас ответил муж, – но пробуждение, всё же было довольно приятным.

Я почувствовала, как загорелось моё лицо.

– Тебе неудобно? – спросил Бранфорд. – Я не намеревался спать таким образом. Но ты перевернулась и... ну, вот так.

– Всё в порядке, – произнесла я, чувствуя, как щёки краснели ещё сильнее.

– Ты боишься меня? – поинтересовался он.

– Не прямо сейчас, – максимально правдиво ответила я.

– Даже после того, что я сделал?

Я не ответила, не найдя слов. Да, страх ещё оставался. Я боялась той его части, которая с удивительной быстротой впадала в беспричинную ярость. Однако, лёжа в объятиях мужа, я могла почувствовать, что его сила была также мне во благо.

– Я чувствую себя... в безопасности... в твоих объятьях.

– Мне хочется, чтобы ты чувствовала себя в безопасности, – произнёс Бранфорд. – Защищать тебя очень важно для меня.

Из всего, что он говорил, это замечание прозвучало для меня самым правдивым.

– Я не защитил тебя вчера, – руки Бранфорда слегка сжались – ни от Кимберли с Нелль, ни от себя. Это та часть забот мужа, с которой я думал, что умею справляться.

Он снова поднял пальцы к моему подбородку и наклонил голову, чтобы я смотрела на него.

– Я буду стараться лучше, – серьёзно сказал Бранфорд. – Ты больше никогда не останешься без надежной защиты.

Я могла только кивнуть в ответ. Бранфорд провёл ладонью по моей руке до самых пальцев, поднес их к губам и поцеловал костяшки.

– Обещаю, – произнёс он, и я попыталась ему поверить.

Отлучившись переодеться, я увидела, что за ширмой на полу больше не было оскорбительного наряда. И задумалась, что с ним сделал Бранфорд, но, была рада, что больше не должна на него смотреть. Возможно, он сжёг ужасную вещь. Я бы не возражала.

Снимая ночную рубашку и натягивая дневное платье, я слегка поморщилась, когда ткань задела плечо. И вспомнила, что ободрала кожу о каменную стену, и мне пришлось сглотнуть, прежде чем я смогла восстановить дыхание. И невольно посмотрела на правую руку, которую так сильно сжимали пальцы Бранфорда. На коже виднелись отчётливые синяки, впрочем, они были не слишком сильными и должны были пройти через пару дней. Определённо мне сильнее доставалось от рук принцессы Уитни, и всего лишь за то, что попадалась ей на пути, а не за подозрение в предательстве.

Завтрак принесли вскоре после того, как мы проснулись. Бранфорд был заметно раздражён, что его принесли, и теперь мы не покинем покои, но вздохнул, и, в конце концов, открыл дверь. Вошла вереница слуг, несущая подносы с благоухающими яствами. Бранфорд явно был на взводе, непрерывно осматривал вошедших, пока они выполняли свои обязанности, и затем, быстро обойдя его, направлялись к двери. Я заметила, что слуги избегали взгляда мужа и, казалось, очень хотели поскорее завершить дела и скрыться с глаз долой. Мне вспомнился один лорд в Хадебранде, с которым обращались также – с опущенной головой и желанием оставаться незаметным. Про него говорили, что он бьёт слуг за нерасторопность и недостаточное трудолюбие. В мою голову закрались мысли, не был ли Бранфорд таким же.

Я посчитала обязательным поблагодарить последнюю служанку – девушку не многим младше меня самой – и она быстро кивнула, прежде чем убежала. Когда служанка покинула покои, я заметила, что сломанного дивана и кресла уже не было в гостиной. На самом деле, другой диван и кресло уже стояли на своих местах.

Мы сели в мягкие кресла у камина, держа еду на коленях, и ели в тишине, пока солнце поднималось в небе, проливая в окна свет. Я был голодна, не успев что-нибудь съесть вчера вечером. Если бы попыталась, тогда желудок, наверное, был бы не в состоянии что-либо переварить. Я ела свою порцию, и только время от времени бросала взгляд на мужа, каждый раз при этом встречаясь с его взглядом. Казалось, Бранфорд не ел свой завтрак, а просто возил еду по тарелке.

Наконец, перестав играть с завтраком, принц отставил тарелку в сторону и испустил глубокий вздох. Он потянул шею, положил ногу на ногу и удобнее устроился в кресле. Бранфорд посмотрел на меня, потом в окно, потом снова на меня. Резко встал, подошёл к окну, рассматривая небо, затем опустился обратно в кресло напротив меня.

– Суннива сказала, что я должен рассказать тебе... рассказать, почему...

Он замолчал и уставился на свои руки, сложенные на коленях. Бранфорд снова вздохнул и на мгновение закрыл глаза. В них светилась решимость, когда муж открыл их снова.

– Она сказала, что нужно рассказать тебе о моих родителях и о том, что с ними произошло.

Я кивнула, не решаясь заговорить. Мне не очень хотелось услышать эту историю, особенно учитывая нежелание Бранфорда её рассказывать, но королева, казалось, считала, что для него важно рассказать мне, поэтому я решила никак не разубеждать мужа.

– Это не то, о чём я распространяюсь, – торжественно произнёс Бранфорд. – Даже с Идой.

Он некоторое время молчал, а я заёрзала, глядя на свои колени. С трудом подавила желание сообщить ему, что не нужно говорить об этом, поскольку знала, что королева Суннива приказала ему. Я продолжала держать язык за зубами и ждала, когда он продолжит.

– Мне было семь, – начал Бранфорд. – День рождения отметили несколькими неделями раньше. Ида заболела и мы с ней должны были остаться с няней дома, когда наши родители собирались отправиться в Сойер на летнее собрание соседских дворов. Обычно мы с Идой ездили с ними, но они решили, что раз она заболела, то нам лучше было остаться дома. Я разозлился – тогда я тоже был немного несдержан – и не хотел оставаться. Пока никто не смотрел, забрался в экипаж и спрятался под одеялом.

Бранфорд тихо хмыкнул.

– Не помню, почему я решил, что меня не заметят на полу с одеялом на голове. Когда родители сели в экипаж, они, конечно же, тотчас поняли, что я там. Мама вздохнула и отругала меня, потом подняла и усадила рядом с собой. Отец окликнул кучера – я не помню его имени, только то, что он возил их всегда – и мы тронулись. Четверо верховых охранников ехали парами по обе стороны экипажа. Охранников звали Далтон, Колби, Ягмур и Салик.

Бранфорд слегка поёрзал на стуле.

– Я довольно хорошо помню их всех. По крайней мере, один из них всегда сопровождал меня с младенчества, приглядывая за мной, и убеждаясь, что я в безопасности, куда бы ни пошёл. Они также наблюдали за Идой и моими родителями – всей семьей. Даже за Кимберли и Нелль, когда те переехали к нам.

– Они ещё детьми жили с вами? – спросила я, немедленно пожалев о том, что перебила его, но слова уже вылетели.

– Да, – ответил Бранфорд. – Их мать – сестра моей матери. Её муж умер, а она заболела – одна из первых жертв чумы, которая выкосила Игл – и её дочери приехали жить к нам. Мама поклялась сестре, что вырастит девочек как собственных, и что они всегда будут окружены заботой и защитой. Это было последнее желание моей тети, и мама обещала его исполнить.

Он выдохнул через нос и продолжил:

– Далтон и Колби были моложе, чем Ягмур и Салик, и обычно держались рядом со мной, когда я выходил. Они научили меня основам боя на мечах, когда я был совсем маленьким, а также стрельбе из лука, хотя мне так и не довелось стать достаточно умелым в этом. Салик учил меня верховой езде, а Ягмур постоянно читал лекции об обязанностях молодого лорда и том, что ожидает меня, когда я достигну совершеннолетия. Годами они были с нами, и словно стали членами семьи. Будто у меня было ещё четверо отцов или, быть может, любимых дядюшек. Я смотрел на каждого из них и шёл спать, чувствуя себя в безопасности, оттого что они наблюдают за нами и охраняют.

– Отец безоговорочно им доверял, – сказал Бранфорд. – Я помню, как Далтон показывал мне, насколько он хорош с луком: отец держал яблоко для его выстрела. Далтон расколол фрукт пополам, и мы посеяли семена, после того как съели его. Одно из деревьев по-прежнему растёт рядом с замком Стерлинг.

– Мы пробыли в дороге не больше пары часов – это даже не половина пути – когда отец выглянул из окна и окликнул кучера. Не помню, что именно он сказал, только то, что думает, что мы не на верном пути. Отец решил, что кучер не там свернул. Я помню, как он окликал Далтона и Салика – они ехали с его стороны экипажа – и просил объяснений. Экипаж начал замедляться и мама сказала...

Бранфорд остановился, и я видела, как он сжал руки в кулаки, а дыхание стало затруднённым.

– Она сказала, – продолжил он, – что что-то не так. Мама сказала, что слышит позади ещё каких-то лошадей.

Он замолчал. Медленно разжал пальцы и вытер ладони о бёдра.

– Экипаж замедлился, потом остановился. Я слышал, как Ягмур говорил отцу, что тот должен выйти наружу. И объяснил, что им надо было что-то обсудить. Мама сказала, что ей это не нравится. Она снова сказала, что что-то не так. Когда мой отец вышел, я услышал, как он кричал кому-то, спрашивая, кто это и что он тут делал. Затем Ягмур позвала маму, чтобы она также вышла. Я помню её взгляд. Она словно знала, уверен, знала, что произойдёт. Она встала и тотчас схватила меня за руку, поднимая на ноги. Я начал жаловаться, что не понимаю, что происходит, но мама была в отчаянии, и тихо, но настойчиво шептала мне на ухо. Она приказала мне молчать – не произносить ни единого звука, несмотря ни на что. Заставила меня поклясться именем Господа, что я буду молчать. Сиденья экипажа могут подниматься, а под ними место для вещей. Она открыла лавку, затем затолкнула меня туда, опустив сверху сидение. Изнутри было плохо слышно. Помню, что было жарко и тесно, но я не шевелился и не издавал ни звука. Я слышал голоса: один принадлежал отцу, он кричал, другие голоса не узнал. Потом я услышал, как мама снова и снова выкрикивала имя отца, и мне пришлось напомнить себе, что она зовёт не меня. Затем услышал смех, и через какое-то время мама замолчала. До меня доносились разговоры, ещё смех и другие... звуки. Я не знал, как всё это понимать. Мог только слышать её голос, но он был приглушённым. Я знал, что она плакала, но думаю, что просто старалась не издавать звуков. Полагаю... полагаю, она просто не хотела, чтобы я слышал... слышал...

Он снова остановился и закрыл лицо ладонями.

– Я слышал, как открылась дверца экипажа и голоса Далтона и Колби. Они лишь сказали, что внутри не было ничего ценного и надо быстрее уходить. Тогда я услышал лошадей, объезжающих экипаж, и скачущих прочь. Понимаешь, они не знали, что я был внутри. Они не видели, как я пробрался в экипаж. И думали, что мы остались дома с заболевшей сестрой. Не знаю, как долго я там оставался. Со временем звуки прекратились, но я всё равно не двигался. Мама сказала мне оставаться на месте, и я не собирался никуда идти, пока она не придёт и не заберёт меня. Я мог бы сказать, когда село солнце, потому что внутри скамьи стало темно, как в смоляной бочке. Просто лежал там, пытаясь не шуметь, выполняя мамин наказ. Наверное, задремал, но среди ночи снова услышал лошадей. Я узнал голоса снаружи, но всё равно не пошевелился. Может, остался бы там навсегда, но когда услышал, как произносят определённое слово... ну, и понял, что должен выйти. Думаю, ты сказала бы, что это было секретное слово нашей семьи. Когда я его услышал, то понял, что можно безопасно выйти. Лорд Сойер просунул голову в дверь экипажа. Он увидел меня, когда я выбрался и поблагодарил Господа, что я всё ещё жив, а затем приказал оставаться на месте. Я, не переставая звал маму, спрашивал, где она, но он мне не сказал. На следующий день, мне, наконец, рассказали, что оба мои родители убиты. Прошли годы, прежде чем я выяснил остальное – то, что они с ней сделали.

Я знала, что он собирался сказать ещё до того, как слова выскользнули у него изо рта.

– Отца убили мечом. Они сказали мне, что он умер быстро. Но мама... она... на неё накинулись, прежде чем зверски забили до смерти. Она была изнасилована и убита нашими самыми доверенными слугами, пока я прятался внутри сидения в экипаже. Мои родители были убиты теми, кем я восхищался больше всего. К тому времени как Ида, и остальные домочадцы, были собраны и привезены к Сойеру, армия Эдгара уже начала захватывать земли Стерлингов. Он не мог претендовать на замок, потому что я всё ещё был жив, и церковь не одобрила бы этого, но все окрестные земли: Стерлинг виллидж, Уинтон, Игл, Йегер, все они попали в руки Хадебранда.

Бранфорд безмолвно глядел на свои руки несколько минут. Я не знала, что мне сказать или сделать, и боялась пошевелиться.

– Я не позволяю слугам появляться в этих покоях регулярно, – наконец, произнёс Бранфорд. – Рамоне разрешено изредка сюда приходить, потому что Ида говорит, если я не буду ей позволять, это место зарастёт грязью. Рамона выросла здесь в замке. Она никогда не покидала эти земли, поэтому иногда я разрешаю ей делать уборку. Я убедился в верности каждого охранника у нас на службе – большинство из них прибыли издалека и я сам их отобрал. Никто из прибывших из-за пределов замковых стен в поисках работы её не получает. Я не могу доверять этим людям. Их может подослать Эдгар. Даже если один заговорщик сможет проникнуть в замок, мы все окажемся в опасности.