Текст книги "Выжить с Рейн (ЛП)"

Автор книги: Шей Саваж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

– Мне нужно знать, – настаивала Рейн.

– Ты хочешь знать, – исправил я. – Проблема в том, что ты никогда не сможешь вернуть это назад. Если я скажу, и тебе это не понравится, я не смогу вытащить это назад из твоего мозга. Поверь мне, ты не хочешь это знать.

– Расскажи мне, пожалуйста, – Рейн подняла голову с моей груди и посмотрела на меня покрасневшими глазами, обрамленными густыми темными ресницами. Я не знаю, был ли это взгляд ее глаз, природа ее просьбы или то, как она сказала «пожалуйста», но моя решимость разрушилась. Независимо от чего это могло произойти – я сдался. Была возможность, что если бы она в тот момент попросила меня о чем угодно, я не смог бы отказать ей. Но, все же, я не мог позволить ей узнать всё.

– Ладно, – сказал я, сделав глубокий вдох, – но не сейчас, и я не расскажу все. Я просто... не могу.

Рейн кивнула и повернула свою голову так, что ее щека снова прижалась к моей груди. Я водил пальцами вверх и вниз по ее спине в тишине в течение нескольких минут.

– Ты была последней, о ком он думал, прежде чем умер, – наконец сказал я. – Последнее, что он сказал, было «У меня есть дочь по имени Рейн». Потом он был застрелен.

Я вновь почувствовал ее слезы на своей груди, и ее тело содрогнулось еще раз перед тем, как она сжала меня сильнее.

– Спасибо, Бастиан.

– Не благодари, – рыкнул я на нее. – Не благодари меня за подобное дерьмо.

– Расскажи мне что-нибудь еще, – продолжила она.

– Только не об этом, – ответил я. Если бы пришлось умолять ее – я бы сделал это.

– Тогда поговори со мной о чем-нибудь еще.

Я почувствовал, как мое тело начало расслабляться. В тот момент я был готов говорить с ней обо всем. Я бы рассказал ей о Терезе или Джиллиан, или о любой другой части моей поганой жизни, только бы она не затрагивала одну конкретную тему.

– Например? – спросил я.

– Не знаю, расскажи мне еще о себе.

– Любишь сопливые истории?

– Я хочу знать больше о тебе.

– У тебя не все дома, – усмехнулся я. Сделал глубокий вдох и выдох. – И что же ты хочешь знать?

– Расскажи откуда шрам на спине.

– Я тебе уже рассказывал, – ответил я. – От удара ножом.

– Расскажи мне всю историю целиком, – уточнила Рейн.

– Я расскажу тебе, но тогда и ты должна рассказать о себе, – сказал я.

– Договорились, – ответила она, и думаю, я почувствовал ее улыбку.

– Был парень по имени Дэвид, – начал я. – Высокий чувак, пил много, долго уже играл и выиграл больше игр, чем я. Я не знаю сколько, но знаю лишь то, что букмекеры ставили на него больше, чем на меня или других игроков. Мы все знали, что он играл грязно, если так можно выразиться в игре без правил. У него был кто-то, кто рассказывал, где и какое оружие ему найти, или он проносил его как-то – точно не скажу. Но, безусловно, он играл не честно. Игра была в пустыне – где-то в африканской саванне. Не знаю, но там было охренительно жарко. Она продолжалась уже три дня. В начале нас было две дюжины, но к тому моменту осталось трое: Дэвид, цыпочка, называющая себя Хани, и я. Турнир был без оружия, но вокруг было достаточно вещей, которые можно было использовать вместо него. Я прятался несколько часов на вершине груды камней. Меня не было видно с земли.

– Насколько была большой арена? – спросила Рейн.

– Может две или три квадратные мили, полностью огороженные, чтобы знать, где граница. Не огромная. Нас забросили с воздуха. Все наблюдатели сидели в каком-то шикарном отеле в Каире. Во всяком случае, я так думаю. Правда, я и понятия не имею, где они были.

– Готова поспорить, что у них был кондиционер, – размышляла Рейн. – Мне бы сейчас один.

– О, да, – рассмеялся я. На мгновение я остановился, думая о том, как нас сбросили с самолета и об огромной куче слоновьего дерьма, возле которой я упал. Рейн повернула голову ко мне и посмотрела на меня в ожидании. – Ты хочешь, чтобы я продолжал?

– Да.

– Хорошо, – я сделал еще один вдох и продолжил. – Я наблюдал, как Хани подошла к насыпи в поисках меня или Дэвида. У меня была удавка, которую я сделал из нижней части своей футболки. Я уже убил двух игроков ею. Я спрыгнул с насыпи, и она стала третьей.

– Ты задушил ее?

– Да, – мягко ответил я. И ждал, что она отодвинется от меня или, по крайней мере, переползет на другую сторону плота, но она не пошевелилась. Я почувствовал, как ее рука, лежавшая на моем животе, дернулась, но она не убрала ее. Я еще раз остановился на минутку, прежде чем продолжить дальше. – Я как раз заканчивал с ней, когда Дэвид подошел ко мне со спины. Я не знаю, где он взял нож – у нас не должно было быть никакого оружия, кроме того, что мы сделали сами. Я услышал его шаги, и в тот же момент он пырнул меня им по руке и спине. Я сумел повернуться, так что первая рана была не смертельной, хотя должна была быть. Я считаю, что упустил момент. Не помню, что тогда произошло. Я только помню, что был в ярости от того, как он так поступил. Я участвовал во многих драках с поножовщиной, поэтому знал, как надо драться. Я увернулся, когда он снова замахнулся на меня ножом, и мы начали кружить вокруг друг друга. Он получил от меня пару хороших ударов в лицо, но я не мог достать его так близко, как хотел, он размахивал своим гребаным ножом, а я чувствовал, как кровь стекает вниз по моей спине. Дэвид был хорош. Я должен отдать ему должное. Он знал, как драться с оружием или без него. Возможно, если бы он не ударил меня, он бы победил. Поскольку он нанес мне достаточно глубокий удар ножом, из меня пролилось много крови на землю, и в итоге он поскользнулся в луже крови. Я сел на него сверху, прижал его руку, отобрал нож и перерезал ему горло

Я замолчал, и Рейн затихла на какое-то время. На минуту я подумал, что она спит, но она заговорила:

– Это действительно было для тебя игрой?

– Так я это видел, да.

– Знаешь, похоже, ты и вправду ненормальный.

– Ясен хрен, – сказал я со смехом, – не помню, разве я говорил тебе, что являлся кем-либо еще, а не психом?

Рейн медленно водила пальцем вверх и вниз, возле точки на моем животе, где находился маленький шрам. Я даже не помнил, откуда он взялся, но уверен, мне было приятно ощущать ее руки на нем. Конечно, мне было бы интереснее чувствовать ее пальцы где-нибудь еще. Мне необходимо отвлечься, пока мои шорты снова не начали топорщиться.

– Теперь твоя очередь, – сказал я.

– Что ты хочешь узнать?

– Расскажи мне о своем последнем парне.

– Серьезно? – спросила она. – Ты хочешь знать о моей личной жизни?

– Ага, – сказал я, ухмыляясь. Затем я представил, насколько эта идея может быть плоха, принимая в расчет наше положение. – Однако ты можешь рассказать мне, потому как я определенно буду взбудоражен деталями

Она игриво шлепнула меня по груди и села. Я сделал то же самое, наблюдая за ней краешком глаза, она, казалось, думала над тем, что сказать.

– Я предполагаю, глядя на тебя, ты с ним больше не встречаешься?

– Нет, не встречаюсь, – сказала Рейн. – Он действительно был моим другом. Он помог мне после смерти моего отца. Я любила его, но не так, как ему этого хотелось.

– Как его звали?

– Эндрю, – сказала она. – Его отец был лучшим другом моего отца, и мы росли вместе. После смерти моего отца он помог мне справиться со всем этим. Он возил меня в суд и ждал, пока я встречалась с судьями, а затем утешал, когда они сказали мне нет – когда они снова сказали мне нет. Думаю, что я нуждалась в его близости в то время, однако он хотел большего. Так что, я дала ему это.

– Ты трахалась с ним?

– Ты всегда такой бестактный?

– Типа того.

– Хорошо, но я не собираюсь говорить об этом, – уверенно сказала она.

– Ты с ним трахалась, – сказал я, смеясь.

Она опять шлепнула меня игриво, и, черт бы меня побрал, если звук шлепка не заставил меня задуматься о других способах соприкосновения наших тел.

– Давай! – сказал я, намекая на то, что она смогла вовлечь меня в разговор о том дерьме, о котором я говорить не хотел, око за око. – Расскажи мне!

– Он был у меня первый, – тихо сказала она. – И я у него тоже. Мы сделали это на заднем сиденьи минивена его отца, припаркованном на пустынной дороге. Не один из нас не знал, что делать. Откровенно говоря, это была катастрофа.

– Итак, у тебя был кошмарный первый раз, – подвел я итог. Она была не первой знакомой цыпочкой, которая мне это говорила. – Ты делала с ним это еще раз?

– Мы пытались попробовать еще пару раз, – сказала Рейн, хихикая, – но вот скажу тебе честно, было немногим лучше. Мне было совершенно не больно, но все же я так и не поняла, почему все так восторгаются сексом, к чему вся эта суета и возня.

– Суета? – сказал я настороженно, немного отодвигаясь от нее, чтобы рассмотреть выражение ее лица под другим углом. – Вот эта вся, как ты говоришь, суета и возня – просто потрясающая вещь, детка. Ты что-нибудь чувствовала? – я издал короткий смешок.

– Это было… хорошо.

– Хорошо? Это все, что ты можешь сказать об этом? Я конечно не цыпочка, но все же те, кого я трахал, думали, что это лучше, чем просто хорошо.

– Ну, я так не думала, – пробубнила Рейн.

– Твою же мать, – я внезапно понял, почему она так говорит о сексе. – Ты ведь ни разу не кончала, я прав? Паренек совсем не знал, что вам делать вместе, и поэтому не смог сделать так, чтобы ты кончила.

– Я не знаю, – она растерянно пожала плечами. – Это было приятно через некоторое время, но...

– Приятно? Всего лишь приятно? Детка, я могу сказать точно, что у тебя не было оргазма, если это было всего лишь приятно.

– Без разницы.

– Серьезно, Рейн? – я немного передвинулся, чтобы смотреть ей в глаза. – У тебя ни разу не было оргазма, не так ли, детка?

Я не смог сдержаться и опять рассмеялся. Не удивительно, что она немного нервничала по этому поводу. Она даже не представляла, как это – получать оргазм.

– Прекрати смеяться надо мной!

– Детка, я говорю вполне серьезно, – сказал я, изо всех сил пытаясь подавить смех, но, конечно, мне это не удавалось. Это было слишком невероятно. – Я не смеюсь и не издеваюсь над тобой, Рейн. Просто у меня не укладывается в голове, что за такой чертовски великолепной девушкой, как ты, не бегала целая толпа парней, умоляя доставить тебе оргазм.

Я мог видеть, что ее щеки покрылись румянцем, когда она потупила взгляд и посмотрела вниз на дно плота. Но ведь, скорее всего, у нее были предложения такого характера – она говорила, что училась какое-то время в колледже, так? А это просто было нереально, что такая горячая крошка ходила по кампусу и не была приглашена ни на одну вечеринку в городе. Если бы она посетила хоть одну такую вечеринку, то не было ни одного долбаного варианта, что ей бы не попытались вставить член в ее сладкую киску.

В одно мгновение образ Терезы промелькнул у меня в сознании, вдруг мне пришло в голову, что нечто подобное могло случиться и с Рейн. Я имею в виду, что подобное преступление совершалось не только против обездоленных. Принудительный секс был как чертова эпидемия в колледжах.

Мои руки сжались в кулаки. Если кто-то сделал нечто подобное с Рейн. Бл*дь. Я доплыву на этом чертовом плоте куда угодно и убью того мудака.

– Рейн… – я сглотнул комок, застрявший в горле, прежде чем продолжить. – Кто-нибудь когда-либо… делал тебе больно? В плане секса?

– Что? – Рейн в упор посмотрела на меня. Ее взгляд был немного растерянным. Я сразу понял, что ошибался и немного расслабился.

– Слава богу, – пробормотал я.

– О! Ты что! – глаза Рейн расширились от удивления, и она быстро замахала головой, отрицая. – Ничего подобного. Я ни с кем не встречалась после Энди.

Таким образом, она либо отвергала все приглашения на вечеринки, либо просто отталкивала от себя парней. Почему такая красивая малышка делала это? Траур по отцу? Злость на бывшего, который, возможно, бросил ее? Или она просто думала, что не получит от секса удовольствие?

Эта мысль разозлила меня. Естественно, мой язык всегда выбалтывает то, что не успел обдумать мозг, и чаще всего слова идут на поводу у желаний моего тела, поэтому следующее, что я успел понять – это то, что я делал ей непристойное предложение.

– Знаешь, я бы мог сделать это, – я слышал себя словно со стороны. Мой голос надломился и стал тише, но я знал, она меня прекрасно слышит и понимает. Ее дыхание участилось на фоне тихого удара волн о шлюпку. Я придвинулся ближе и промурлыкал почти над самым ушком. – Я могу помочь тебе кончить, даже не прикасаясь к тебе.

Я услышал ее резкий вдох, и затем она замерла, перестав двигаться и дышать. Я медленно выдохнул, обдувая кожу ее шеи теплым воздухом. По ее рукам побежали мурашки.

– Я на самом деле изначально не хотела обсуждать это, – сказала она, отворачиваясь от меня. Она провела ладонями по своим рукам вверх-вниз. – А сейчас разговор, определенно, окончен.

Она закончила разговор, но это не помешало моему разуму еще немного застрять на этой теме, хотя на самом деле больше, чем немного.

*****

Она не спала еще около получаса, но я мог бы поклясться, что Рейн пыталась побить мировой рекорд, где люди долго сидят без движения. Я не понимал, в чем была ее проблема, и был рассержен сам на себя за то, что согласился поговорить об ее отце предыдущей ночью. А еще я был раздражен из-за того, что предложил ей помочь кончить. Она не была тем типом девушек, к которому я привык, и честно сказать, я понятия не имел, как с ней обращаться, не ведя себя, как осел, поэтому я старался просто молчать. Если бы я сказал что-нибудь, то все закончилось бы тем, что я взбесился бы.

Я собрал утреннюю росу с навеса, добавил ее в контейнер для воды и крепко закрыл его. Там было не больше, чем полчашки. Воды было недостаточно на оставшиеся полдня, и косяков рыб тоже не было видно. Мимо проплывали только маленькая акула и белая рыба, которые были бесполезны в плане воды.

Рейн немного поерзала, и я заметил, ее лицо скривилось.

– Что с тобой не так? – спросил я.

– Ты о чем?

– Тебе больно, – заявил я. – Что болит?

– Я в порядке, – произнесла она, отводя глаза от меня и выглядя при этом смущенной.

– Не мели чушь, – я осмотрел ее и заметил, как она ерзает в своем купальнике. И тогда-то я понял, что с ней не так. Я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. – Тебе натирает купальник, ага? И эти шортики из эластичного, не дышащего дерьма.

Она уставилась на меня и поджала губы, что устраняло необходимость в словесном ответе. Ей надо снять купальник, прежде чем появятся серьезные проблемы.

– Хорошо, Рейн, – решительно сказал я. – Я говорю это только один раз. Тебе надо снять купальник и шорты. Когда ты отдыхаешь на пляже и тебе натирает купальник – это чертовски раздражает. А здесь подобное может принести проблемы посерьезнее.

– Определено, нет.

– Слушай, – рыкнул я, – натертое место, соприкасаясь с соленой водой, оставит на твоей коже раны и даже нарывы. Если туда попадет инфекция, ты умрешь, понятно? Я попытаюсь не смотреть на тебя, черт побери, пока все не заживет, но ты должна снять долбаный купальник.

– Как будто ты сможешь не смотреть, – фыркнула Рейн. – Все не так уж плохо, я просто буду осторожнее. Это просто невозможно, что на плоту такого размера ты не будешь глазеть на меня.

Она была права, конечно, и если я буду абсолютно честен с собой, я бы даже и не пытался отвести от нее взгляд. Мне нравилась мысль о том, что она будет лежать рядом со мной обнаженная.

– Ну, а как насчет того, что я тоже сниму одежду? – с ухмылкой предложил я. – Будет все по-честному.

– Даже далеко не по-честному, – ухмыльнулась она в ответ. И помахала рукой в воздухе, но определенно в моем направлении. – Ты, вероятно, придумал все это только ради того, чтобы я разделась.

– Конечно, – улыбнулся я ей. – Я на самом деле спланировал этот зуд между твоими ногами. Хитрый ублюдок, ага?

– Я не буду раздеваться перед тобой, – проворчала она, ее злость на меня и всю эту ситуацию стала очевидна. Она вперилась в меня взглядом.

Мне стало интересно, почему она внезапно так разозлилась. От этого мой член стал безумно твердым, и это совсем не помогало ситуации. Мне нужно было, чтобы она поняла, насколько серьезна проблема, и я очень сомневаюсь, что она осознает это, пока мой член будет указывать в ее сторону и практически подпрыгивать при одной только мысли, что она разденется.

Мне правда пора прекратить думать о подобном.

– Смотри, Рейн, – сказал я, пытаясь звучать спокойно и разумно. – Тебе правда нужно снять купальник. Я не просто занимаюсь херней. Воздействие соли столь же опасно, как и солнечный ожог, и мы не можем рисковать с тем, чтобы что-то подобное случилось с нами. У нас слишком мало воды для любых рисков. Ты можешь быть немного... смущена, но это лучше смерти.

– Я не умру от натирания, – усмехнулась она.

– Дома, где у тебя никогда не кончится вода. Здесь правила отличаются.

Она посмотрела на меня, и я увидел, как ее решимость начала рушиться. Она была заменена сначала раздражением, а затем чем-то, что выглядело как смесь между упадком сил и абсолютным ужасом.

– Рейн, – сказал я, пытаясь сохранять голос мягким. Идея возникла в моей голове. – Смотри, моя футболка и боксеры хлопковые, что намного лучше, чем твой купальник. Боксеры могут быть большими для тебя, но это даст тебе поток воздуха, который нужен, чтобы заживить высыпание.

Она подняла взгляд на меня, ее глаза перемещались по моему лицу. Я решил, что она, вероятно, пытается понять, не обману ли я ее. Наконец она опустила глаза и кивнула.

У меня не было много скромности, так что я начал действовать и разделся, заметив, что Рейн отвернулась и спрятала глаза. Я засмеялся и натянул шорты обратно. Это не была самая удобная одежда без нижнего белья, но я выживу. Я также буду ходить голый, прежде чем мне начнет натирать. Насколько смог, я постирал боксеры и футболку в соленой воде. Я не был уверен, дало ли это большой разницы или нет, но это казалось тем, что нужно сделать для душевного спокойствия. Я выжал материал так, чтобы он мог высохнуть быстрее, и передал вещи ей.

– Убедись, что эти боксеры полностью сухие, прежде чем наденешь их, – сказал я. – Теперь сними купальник, прежде чем станет хуже. А я немного вздремну, хорошо?

Я лег на спину и набросил одно из полотенец себе на лицо. Было жарко и не комфортно, но она должна снять эту одежду или же окажется в глубоком дерьме. Убедившись во всем, я дышал медленно и размеренно, но моя падающая и опускающаяся грудь была неподвижна. Через несколько минут я услышал, что она задвигалась, но при этом все еще не переоделась.

– Черт побери, Рейн!

Она снова взвизгнула. Я, бл*дь, ненавидел это. Я сел и посмотрел на нее.

– Просто сними этот чертов купальник или, помоги мне бог, я сорву его с тебя.

– Ладно! – закричала она на меня, ее глаза потемнели.

– Сделай это!

– Не когда ты смотришь! – закричал она, ее голос повысился и звучал так, как будто она собирается потерять самообладание.

– Я не буду, мать твою, смотреть, – огрызнулся я, – но я дам тебе примерно десть секунд на то, чтобы снять этот купальник.

Я тихо посчитал до десяти и затем бросился к ней. Она взвизгнула и попятилась к задней части плота, ее спина прижалась к навесу.

– Я сниму! – завизжала она. Я прекратил свои наступательные движения и сел на корточки, уставившись на нее.

– Почему ты делаешь это? – спросила она, ее голос стал тише. В ее глазах были слезы, но я не собирался позволять управлять мной этим.

– Я сказал тебе, – я свирепо посмотрел на нее.– Это чертовски опасно.

– Какая тебе разница, выживу ли я?

Я чувствовал, как злость бурлит во мне, но также было что-то еще. Я наблюдал, как люди умирали – много людей. Многие из них просили этого. Многие их них заслуживали. Большинство из них просто играли в игру за деньги, так же как я, но были некоторые, которые не должны были умирать.

Некоторые не должны умирать, и я не позволю этому случиться с ней. Решимость, которую я, вероятно, не чувствовал годами, пришла и покрыла меня изнутри, как то розовое дерьмо, что Алехандро использовал от похмелья. Она полностью поглотила меня, мои мысли стали кристально ясными, и я точно знал, что собираюсь сделать.

Я потянулся и схватил ее лицо ладонями. Притянул ближе к себе, так, чтобы я мог смотреть ей прямо в глаза. Я почти касался ее лба своим, и я мог почувствовать, что ее дыхание выходит из едва отрытого рта и касается моей нижней губы и подбородка. Я не хотел любого вида недопонимания насчет этого, поэтому говорил медленно и осторожно.

– Рейн, я не смог спасти твоего отца, но независимо от того как мы столкнулись, независимо от того как долго мы здесь, независимо от того, что Бог или Сатана или кто угодно, мать вашу, еще сбросит на нас, я собираюсь спасти тебя.

В конце концов, полагаю, что я не нуждался во всем этом безразличии.

8 глава

Поцелуй

Прошло полтора дня, с тех пор как закончилась вода.

Система для сбора воды поймала немного росы из воздуха, и я всю ее отдал Рейн. Все же этого было недостаточно. Этого было даже близко недостаточно, чтобы она могла двигаться. Каждый раз, когда я смотрел на нее, я задавался вопросом, как будут выглядеть ее глаза, когда она станет настолько обезвоженной, что не сможет поднять головы. Она потеряла в весе, хотя и так была слишком маленькой. Ей пришлось завернуть края моих боксеров и уложить их в какой-то замысловатый почти узел, чтобы они держались на ее бедрах. Футболка доставала ей почти до колен, так или иначе, прикрывая боксеры.

Она дошла до той стадии, когда уже не могла сохранять последовательность. Она иногда говорила о своем отце, а также о своей подруге Линдсей и других людях, которых знала в школе. Она также начала задавать одни и те же вопросы по нескольку раз, что пугало до чертиков. Я был не намного лучше, но все еще достаточно в своем уме, чтобы понять, как ухудшилось состояние Рейн за несколько часов. Я привык к чрезвычайным обстоятельствам – я жил и убивал в них. Я был также чертовски больше и сильнее, чем она была с самого начала, так что в моем теле было больше воды. Я все еще чувствовал себя дерьмово, и моя голова начинала кружиться, когда я перемещался слишком быстро. К тому же мои ноги и руки адски сильно чесались.

В основном Рейн спала, что было хорошо. Она говорила во сне, но большинство ее слов не имело смысла для меня. Однажды она произнесла мое имя. Я не знал, что думать и старался не обращать внимания на небольшой трепет внутри меня, когда она произнесла его.

Я потянулся и провел рукой по предплечью Рейн. Осторожно, стараясь не разбудить ее, я легонько потянул ее кожу. Как правило, эластичная кожа вернулась бы сразу на место, но ее больше так не могла. Она оставалась в вертикальном положении морщинистой складкой в течение нескольких секунд, прежде чем снова разгладиться. Я также заметил, что ее сердцебиение было немного учащенным.

Твое тело может выжить в удивительных ситуациях, главное, ты должен убедить свой разум делать то, что ты от него хочешь.

– Бастиан?

– Да?

– Время для большого количества воды?

Я вздохнул и попытался удержаться от того, чтобы вцепиться ей в глотку. Она задавала этот вопрос час назад, но и тогда не было никакой воды.

– Я должен сперва найти немного, детка.

– Здесь ее нет? – спросила она через мгновение.

– Нет, Рейн, – ответил я. Я передвинулся немного назад, пока не нашел хорошую позицию, чтобы лечь на спину рядом с ней. – Закончилась.

– Ты не собираешься снова поискать рыбу?

– Только что, – произнес я, – Никаких признаков. А теперь прекрати разговаривать и отдыхай.

– Ты поговоришь со мной?

– Что ты хочешь от меня услышать? – спросил я. Я знал, каким будет ее ответ. Она всегда говорила одно и то же.

– Расскажи мне что-нибудь о себе.

– Ты не устала слушать о моей херовой жизни?

– Нет, – сказала Рейн. Ее голос дрогнул, и я мог сказать, что она прилагает слишком много усилий, чтобы говорить. – Я хочу... понять тебя.

– Ты будешь молчать, а я говорить, хорошо?

– Угу.

Я пытался придумать, чтобы ей такого рассказать, чего еще не говорил. Я надеялся, что если буду молчать достаточно долго, Рейн снова уснет.

– Расскажи мне о Джиллиан, – произнесла Рейн.

– Нет, – рявкнул я. – Я говорил тебе, чтобы ты не произносила этого имени.

– Я рассказала тебе об Эндрю.

– Бл*дь, меня это не волнует, – рявкнул я снова. – Не произноси ее имени.

– Что ж, о чем ты мне расскажешь? – рыкнула она в ответ, ее голос внезапно стал более устойчивым. Я предположил, что это хороший знак. Она была раздосадована, это означало, что ее ум был более ясным, чем некоторое время назад. Я также знал, что это лишь счастливая случайность, и если я не найду для нее воды, это не продлится долго.

– Может, расскажешь, почему ты стал так много пить?

– Это помогало мне уснуть.

– У тебя не получалось уснуть?

Я вздохнул и постарался расслабить мышцы плеч и рук. Я откинулся на локти и покосился на нее.

– Ты не можешь просто спросить у меня что-то полегче? – спросил я. – Например, какое мое любимое блюдо или что-то в этом роде?

– Ладно, какое твое любимое блюдо?

– Пицца.

– Окей, мое – шоколадный торт, – сказала Рейн, немного улыбнувшись и посмотрев на меня. – Теперь, почему тебе нужно пить, чтобы уснуть?

Я зарычал и покачал головой. Она не собиралась сдаваться. Упрямая сука. По крайней мере на этот раз я не назвал ее так вслух.

– У меня кошмары, – признался я.

– Я знаю, – сказала Рейн. Я резко посмотрел на нее, и она немного подняла плечи и снова опустила их. – Я могла бы рассказать.

Это не должно было стать шоком, но я предполагаю, что никогда не задумывался о том, как это может выглядеть для кого-то другого. В течение очень долгого времени рядом со мной не было никого, когда я спал. Я задавался вопросом, что я сделал или, может быть, даже сказал. Я решил, что, возможно, не хочу этого знать.

– О чем они? – спросила она. Ее голос был мягким и каким-то теплым. Когда я посмотрел на нее, ее глаза выражали только беспокойство, может быть, любопытство и глубокую нужду понимания, но не жалость. Если бы я увидел жалость... ну, я не знаю, что бы сделал.

– О многом, – тихо ответил я. – Иногда я вижу драки, иногда то, что я видел в приемных семьях или в детском доме, иногда снится, как я оказываюсь в тюрьме. Из-за того что я находился взаперти все время, у меня развилась клаустрофобия.

– Ты был в тюрьме?

– На самом деле, в колонии для несовершеннолетних правонарушителей, – поправил я. – Но это в принципе тюрьма. Все те же правила, только немного больше свободного времени, и твое дело убирают из системы, когда тебе исполнится двадцать один.

– Что ты сделал?

– Я избил одного из воспитателей в приюте.

– Почему ты это сделал?

– Тот придурок заслужил это, – услышал я собственное рычание. – Если бы они меня не оттащили от него, я бы разбил его голову и проломил череп.

Я не мог говорить об этом. Не мог. Я зажмурился, но картинки снова возникали в голове.

Я повернулся и понял, что Терезы нет уже слишком долго. Я потерял счет времени, слушая рассказ служащего зоопарка о совах, и она не вернулась. Я быстро осмотрелся, но ее точно не было нигде во дворе. Я направился в главное здание – к женским душевым. Тони шел мне навстречу с довольной ухмылкой на лице, и сказал лишь одно слово, когда мы пересеклись.

– Вкуснятина.

Я побежал, но было слишком поздно. Она лежала на полу в лужи собственной крови.

– Один из воспитателей, – голос прорвался сквозь губы, почти против моей воли и против здравого смысла. – Он наблюдал за ней, и она говорила мне, что он ее пугает. Но я не обращал внимания, и он добрался до нее.

– Добрался до нее?

– Он трахнул ее в женской душевой, пока я был во дворе,– выпалил я. – Меня не было рядом, чтобы защитить ее, и она покончила с собой. Она должна была полагаться на меня, но, очевидно, что это идиотизм. Я не спас ее, поэтому решил убить его. И здесь я тоже облажался. Если я бы знал все быстрые способы убийства, то он бы умер прежде, чем меня остановили.

– Один из воспитателей изнасиловал Терезу?

– Да.

– Бастиан, мне очень жаль... – Рейн коснулась моей ноги. Я оттолкнул ее.

– Я должен был убить его, – проворчал я. – Его даже не обвинили. Он сказал им, что я избил его после того, как он застал нас в туалете. Я получил пятнадцать месяцев за избиение и изнасилование Терезы, посмертно.

– О, боже, – охнула Рейн и прикрыла рот рукой. – Ты рассказал им что случилось?

– Конечно! – сейчас я был зол. Может, на нее, может, на весь мир, но здесь была только она, поэтому на нее придется основной удар. – Кому, ты думаешь, они поверили – воспитателю или правонарушителю? Здорово у нас система работает?

– Тебе об этом снятся сны? О том, как ты ее находишь?

Это не совсем был вопрос, но он заставил меня задуматься над тем, что же я, возможно, сказал или сделал во сне. Я пытался обуздать свой гнев и кивнул в ответ, но не посмотрел на нее. Я зарылся руками в свои волосы и потянул их, закрывая глаза из-за легкой боли.

– Она нашла собственный выход, – сказала Рейн. – Это был ее выбор, и ты не виноват.

– Она бы не сделал этого, если бы я был рядом.

– Может быть, нет, – ответила Рейн. – Может, это случилось бы в другой день.

– Но я облажался, – настоял я. – Ее единственной ошибкой было то, что она думала, что может положиться на меня.

– Ты не настолько плохой, Бастиан.

– Да, я гребаный филантроп.

Рейн оперлась на локти, будто собиралась встать и придвинуться ближе ко мне, но рукой потянулась к голове и начала заваливаться на сторону. Я пододвинулся к ней, превозмогая головокружение, поймал ее, прежде чем она упала на дно плота. И медленно опустил ее на спину.

– Прекращай это дерьмо, – сказал я ей. – Просто оставайся на месте.

– Видишь? – сказала с улыбкой на лице. – Ты не такой уж и плохой.

– Забей.

– Мой герой, – захохотала она, смех превратился в кашель. На минуту я подумал, что ее рот наполнился желчью, но я повернул ее на бок и кашель стих.

– Поспи, Рейн, – сказал я. – Тебе надо отдохнуть.

– Я не хочу...

Она не закончила предложение и отключилась. Я решил снова попробовать порыбачить.

*****

Голова кружилась, когда я вынырнул из воды и начал возиться со страховочным тросом вокруг талии. Я снова ничего не поймал, но, по крайней мере, Рейн не будет беспокоиться моим заплывом и возвращением на плот, потому что она даже не заметит. Она все еще спала, как и несколько часов назад.

Утром на куполе плота даже не было росы.

Бледные впалые щеки Рейн надулись от вдоха, и она перевернулась на другой бок. Ее темные впалые глаза на мгновение открылись, осмотрели плот и закрылись снова без каких-либо признаков сознания. Я вылез из воды, натянул шорты и подполз к ней. Последние два раза, когда просыпалась, она была очень слабой. Мне нужно было знать, она в таком же состоянии или ей хуже.

– Рейн?