Текст книги "В полночном свете (ЛП)"

Автор книги: Шеррилин Кеньон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Уровень адреналина резко подскочил, он приказал себе проснуться. Донни по-прежнему сжимал удавку.

– Лета! – закричал Айдан.

Ее лицо посинело, она боролась за каждый свой вздох. Айдан потянулся, чтобы прикоснуться к ней, но было слишком поздно.

Лета внезапно осела на руки Донни.

ГЛАВА 8

Айдан проснулся, ощущая на языке горечь гнева. Когда же он услышал звуки борьбы, раздающиеся за пределами спальни, его гнев вспыхнул с поистине испепеляющим жаром.

– Лета, – прорычал он, бросаясь к двери.

Распахнув ее настежь, Айдан увидел, что Лета лежит на полу у ног Донни.

Не останавливаясь, он ринулся на своего брата и схватил его за плечи, прежде чем они вдвоем упали на пол. С налившимися кровью глазами Айдан снова и снова наносил ему удары, вкладывая в них всю свою силу. Донни попытался его сбросить, но у него ничего не вышло. Он был повержен злостью, кипевшей в его брате.

– Ненавижу тебя, – прокричал Донни.

– Взаимно, – ответил Айдан за мгновение до того, как со всей силы ударил Донни головой о покрытый плиткой пол.

На деревянное покрытие брызнула кровь. Айдан должен был почувствовать облегчение, увидев кровь брата. Но не почувствовал. А когда он посмотрел в расширенные глаза Донни, которые были точно такого же оттенка, как и его собственные, Айдану захотелось зарыдать.

Как они дошли до такого? Как?

Воспользовавшись этим мгновением слабости, Донни отшвырнул его назад. Брат схватил его за плечи и перекатился, пригвоздив Айдана к полу. Пока Донни осыпал Айдана градом ударов, в его глазах не было и намека на милосердие.

– Как ты мог? – вне себя от ярости спросил Айдан, отбив большую часть ударов.

– Потому что я ненавижу тебя, ты кусок дерьма! Ты получил все то, что должно было быть моим. Все! Внешность, деньги, классную девушку. Несправедливо, что ты стольким обладаешь, в то время как у меня почти ничего нет.

Это было очень далеко от правды. Когда Донни был моложе, он выглядел гораздо лучше, чем Айдан. Если Айдан был худощав, и ему требовалось упражняться для наращивания мышц, то Донни всегда был мускулист от природы. Именно Донни женился и завел семью. Трейси ушла от него только потому, что он изменял ей. Что касается денег, то у Донни, возможно, были бы и они тоже. Но вместо того, чтобы начать свое дело, он довольствовался стабильным заработком прокладчика кабеля. Огромное количество денег, потраченных им на наркотики, алкоголь и стриптизерш, также способствовали распаду его брака.

– Ты сумасшедший.

– Да, а ты – мудак. Ты хоть представляешь, каково это – наблюдать, как твоя жена вожделеет твоего младшего брата? Слушать, как она поет дифирамбы в честь твоего брата и говорит тебе, что ты ни в какое сравнение с ним не идешь?

О чем он говорит? Трейси всегда относилась к нему как к братишке. Они с женой Донни обменялись всего лишь несколькими словами за то малое время, что он провел рядом с ней.

–  Тыувел у меня Хизер.

– Нет, – жестко отрезал Донни. – Эта дрянь по-прежнему любила тебя даже после того, как мы начали встречаться. Все, о чем она могла говорить, – о тебе и твоей красоте. О том, сколько денег ты зарабатываешь, и обо всех великолепных местах, куда ты водил ее на свидания. О том, как ты не мог выйти без того, чтобы не быть окруженным толпой людей, которые без ума от тебя. Она была одержима тобой так же, как и Трейси. Именно поэтому сначала я предложил Долору душу Хизер.

– Что?

Айдан был настолько ошеломлен словами брата, что это дало Донни возможность нанести ему мощный удар в челюсть. Айдан ощутил привкус крови, прежде чем отбросил брата назад.

Донни удержался на ногах. Скривив губы, он встал перед Айданом, сжимая и разжимая кулаки.

– Плаксивая гребаная дрянь. Единственная причина, по которой она ушла ко мне, состояла в том, чтобы причинить тебе боль. Ей не было дела до меня. Хизер просто хотела, чтобы ты задумался о том, что есть люди, которые не считают тебя неотразимым. Она думала, что ты приползешь к ней, умоляя ее принять тебя обратно. Поэтому, когда я сбежал из тюрьмы, я перерезал ей горло и использовал ее кровь, чтобы пробудить Долора.

Айдан выругался. С опустошенным сердцем он бросился на Донни и поймал в захват его голову. Айдан бросил взгляд на лежащую на полу Лету, которой, казалось, стало легче дышать. Он хотел проверить, как она, но знал, что не стоит пробовать. Донни не позволит ему приблизиться к ней, пока они не сведут счеты.

Айдан усилил хватку на шее Донни.

– Как ты мог убить Рональда? Он был твоим сыном!

– Возможно, в его жилах текла моя кровь, – отозвался он раздраженно, – но он не был моим сыном. Тебя он любил больше, чем меня. Всегда. Мой дом не был таким изысканным, как у дяди Айдана. Моих денег не было достаточно. Рональд хотел попросить у тебя прощения. Сказать тебе, как он сожалеет обо всем, что мы сделали. Он заявил, что мы не имели никакого права причинять тебе боль. Поэтому я велел Долору убрать его и использовать его тело, чтобы добраться до тебя.

От этих слов Айдан почувствовал дурноту. Как мог его брат дойти до такого?

– Я любил тебя, Донни. Я был готов на все ради тебя. – Его хватка ослабла, поскольку Айдан попытался пробиться сквозь ненависть, надеясь отыскать брата, которого он когда-то знал и любил.

– Тогда умри. – Донни извернулся и сильно ударил Айдана по ребрам, от чего тот захрипел, удерживая равновесие.

Донни быстрым движением вытащил нож из кармана и раскрыл его одним щелчком. Айдан поймал брата за запястье прежде, чем тот успел всадить в него лезвие. Он вывернул руку Донни и заставил его выпустить нож, затем ударом наотмашь опрокинул его на пол.

Айдан насмешливо ему улыбнулся.

– До этой минуты за всю жизнь ни разу не думал, что я лучше тебя. Я бы никогда не смог причинить боль своей семье так, как это сделал ты. Вся верность досталась мне. Так всегда было и всегда будет. Но ты… ты не умеешь любить. Зависть заслонила тебе глаза. Из-за этого, когда у тебя была любовь, ты не смог ее разглядеть. Я больше не испытываю к тебе ненависти. Ты – убогая подделка под человека. Все, что я могу, – чувствовать к тебе жалость.

Донни пронзительно закричал и кинулся на брата.

Айдан поймал его и бросил назад, на пол.

– Ты жалок.

Донни поднялся.

– Ты – тот, кто жалок. Сейчас у тебя ничего нет.

– Неправда. У меня есть чувство собственного достоинства и миллионы людей во всем мире, которые меня любят. В твоей же жизни остались лишь ярость, злоба и недоверие, которые ты никогда не сможешь побороть. Все, что ты умеешь делать, – завидовать другим людям. У тебя никогда ничего не будет. Твои ненависть и жадность не позволят это.

Донни бросился было на Айдана, но прежде чем он успел его достигнуть, между ними встала Лета. Она отшвырнула Донни.

Айдан поцеловал ей руку, а затем обошел ее.

– Спасибо, Донни, за то, что позволил мне узнать и оценить настоящую дружбу. Если бы ты не подставил меня, я бы женился на Хизер и позволил ей сделать меня несчастным на всю оставшуюся жизнь, потому что, в отличие от тебя, я не избегаю серьезных отношений. Я не отворачиваюсь от тех людей, которых люблю. Черт, я даже был в шаге от того, чтобы переписать все свое состояние на Хизер перед нашей свадьбой. Более того, ты вспугнул всех змей в моем саду и освободил меня.

Он посмотрел на Лету и Деймоса.

– Теперь я знаю, на кого могу рассчитывать. Я понял, что такое настоящая любовь и что значит ставить кого-то выше своей мелочности. Я благодарю Бога за то, что ты оказался подлецом, и в результате попыток уничтожить меня, ты сделал мою жизнь намного лучше. Спасибо.

Донни завопил, Айдан же рассмеялся.

В эту же минуту Долор бросил на Донни хмурый взгляд. Тот прожестикулировал богу.

– Убей ублюдка!

Айдан приготовился к борьбе, но не ощутил вспышки гнева. Все, что он чувствовал, – жалость к брату, который позволил мелочной зависти разрушить всю его жизнь. Более того, зависть заставила Донни убить тех самых людей, которые любили его больше всего на свете.

У него скрутило живот при мысли, что Донни сделал с собой.

Сейчас внутри Айдана больше не было боли. Не было озлобленности или ненависти. Он не чувствовал ничего кроме благодарности за то, что не он был на месте Донни. Более того, он был признателен за то, что Лета удержала его от превращения в тень брата.

Долор, который выглядел в точности как Донни, когда Айдан покинул дом в поисках счастья, шагнул вперед. Айдан хотел зарыдать от того, что его племянник мертв. Но слез не было. Опять-таки, была только жалость, которую он чувствовал по отношению к Донни. Впервые с того времени, как Донни отвернулся от него, Айдан не желал мести.

Он поборол это чувство.

– Ты не сражаешься со мной, – прорычал Долор.

Айдан медленно покачал головой.

– Я буду сражаться только за то, что имеет значение. – Он посмотрел через плечо на Лету. – Ее безопасность.

Долор проследил направление его взгляда, пока тот не остановился на Лете. Его лицо потемнело от гнева. Бог сделал шаг вперед и застыл.

Айдан нахмурился, наблюдая, как бог изо всех сил борется с какой-то невидимой силой, удерживающей его на месте. Долор двинулся к нему, но тут же обратился в мерцающую пыль, которая опала вниз, сверкая искрами на полу.

Айдан окинул взглядом комнату, ожидая, что бог материализуется в другом месте.

Долор не появился.

В замешательстве Айдан повернулся к Лете.

– Что случилось?

– Его нет, – отозвался Деймос, вытирая руки о штаны. – Ты его победил.

– Как?

Лета тихо напомнила:

– Еще жестче и сильнее,

Бог боли на свободе.

Но гибель его уже на подходе.

Когда заснет он вечным сном.

Мы жить по-новому начнем.

Она шагнула вперед.

– Это – то, что пыталась сказать нам Лисса. Ты отпустил боль и предательство… страх… и это лишило его сил и возможности сражаться с тобой.

– Нет! – крикнул Донни, бросаясь на Айдана.

Айдан начал поворачиваться, но прежде чем он успел схлестнуться с братом, почувствовал острую, жалящую боль в плече. Он заломил руку Донни и пригвоздил его к полу. Только тогда Айдан увидел нож в руке брата. Он разоружил его с жестким выражением лица.

Его охватила ярость, но тут же отпустила. Донни не стоил этого. Он ничего не стоил.

Деймос поднял с пола нож.

– Хочешь, чтобы я убил его вместо тебя?

Айдан покачал головой.

– Я хочу, чтобы он жил с осознанием того, что он погубил свою жизнь и всех, кто его любил. – Он схватил Донни за руку, когда тот попытался ударить его, и удерживал ее, зажав в кулаке.

Донни попытался плюнуть в него, но Айдан увернулся.

Он сглотнул душивший его ком в горле. Даже после всего того, что произошло между ними, часть его все еще хотела любить Донни… простить его.

Но в конечном счете, он не мог этого сделать. Донни ни за что бы не позволил, и Айдан знал это.

– Ты был моим братом, Донни. Я умер бы за тебя. Сделал все, что бы ты ни попросил. Но вся сложность в том, что тебе было недостаточно этого. И ты решил лишить меня всего. Может, Бог сжалится над тобой.

– Мне не нужна твоя жалость, ты придурок.

Эти слова убили в Айдане всякое милосердие, еще остававшееся к брату. Существуют люди, которых не спасут сострадание или любовь, как бы велики эти чувства ни были. И сейчас пришло время Айдану признать, что спасение Донни – дохлый номер.

– А мне не нужен хлам в моей жизни. – Он взглянул на Лету. – Есть ли вероятность того, что заработает сотовый?

– Да, зачем?

– Затем, что я хочу вызвать копов, чтобы они забрали этот мешок дерьма из моего дома.

– Это не конец! – зло выкрикнул Донни.

Айдан покачал головой.

– О, нет, все кончено. Через несколько минут ты уедешь отсюда, и я больше никогда не буду думать о тебе и о том, что ты сделал. Мне на самом деле наплевать на тебя. Ты не стоишь ни капли моих слез, ни умственных усилий, которые мне придется затратить, чтобы хотя бы мысленно увидеть твою физиономию.

– Я буду являться тебе в ночных кошмарах.

Айдан фыркнул.

– Поверь мне, я буду хорошо спать по ночам. Мне хватит сил и средств, чтобы бороться с тобой до последней капли крови за самое важное – мою жизнь и, – он посмотрел на Лету, – мое сердце… Я порвал с тобой.

– Ты…

Деймос оборвал его слова резким пинком в голову, от чего Донни потерял сознание.

– Кого-нибудь еще достало его дерьмо?

Лета подняла руку.

Айдан встал.

– Ты убил его?

– Нет. Вопреки моим самым радужным надеждам, он дышит. Но ты все еще можешь позволить мне отрезать несколько частей его тела.

– Нет. Никаких травм. Я хочу, чтобы все его мысли были направлены на то, что он сделал с собой. Рано или поздно его ложь развеется, и Донни увидит правду. Не я – тот, кто причинил ему боль, а – он.

Деймос выглядел разочарованным тем, что не мог убить Донни.

– Так как, кажется, все закончилось, я собираюсь вернуться и заставить Фобоса сыграть со мной еще одну партию. Увидимся. – Он исчез.

Айдан раздраженно выдохнул, когда Деймос внезапно пропал из виду.

– Я не успел сказать ему «спасибо».

– Не переживай за это. Демон ненавидит благодарности.

– Правда?

Лета кивнула.

– Я не знаю никого другого, кому становится так неловко всякий раз, когда его хвалят.

Айдан почувствовал, как поднимается уголок его рта в улыбке, когда он притянул ее ближе к себе.

– Думаю, что переживу это.

– Да?

– Да, но только с твоей помощью.

Лета вернула ему улыбку, от которой у него ослабели колени.

– Я только что вызвала полицию. Они будут здесь через несколько минут.

– Отлично. – По крайней мере, Айдан так думал, пока не осознал кое-что. – Что будет с тобой теперь, когда с Долором покончено?

– Я должна уйти.

У него свело живот от болезненного чувства, пронзившего его.

– Уйти?

Лета смотрела в сторону, будто не в силах встретиться с ним взглядом.

– Я – богиня, Айдан. Я не могу остаться в человеческом царстве. Я не принадлежу ему.

Айдан хотел попросить ее остаться с ним, но не мог. Она уже сказала ему, почему не может сделать это. Любые произнесенные просьбы породили бы в ней неприятное чувство из-за того, что ни один из них не в силах ничего поделать.

Как она сказала, она – богиня.

Возможно, она могла бы стать смертной. Но он не хотел этого. Лета состарилась бы и умерла.

Как он мог просить об этом кого-то, кто был вечно молодым и красивым? Это было бы эгоистично.

– Я буду скучать по тебе.

Лета сглотнула комок в горле, услышав боль в голосе Айдана. Он изо всех сил старался быть сильным, но внутри он был разбит вдребезги. Она это чувствовала.

На его лице проступил страх.

– Там тебя не будет поджидать Долор?

– Нет. Когда ему не удалось убить тебя и его человеческое тело разрушилось, он лишился сил. Сейчас он вернулся в стазис. Чтобы повторно пробудить его – требуется еще одна человеческая жертва. – По крайней мере, Лета полагала, что с ним случилось именно это. Правда же состояла в том, что она не знала и не будет знать наверняка, пока не вернется домой.

Айдан нахмурился.

– Почему ему требуется жертва, чтобы предстать в человеческом обличии, в то время как тебе нет?

– Я прокляла его на это с помощью Аида. Думала, что никто не будет настолько жесток, чтобы убить кого-то, кого он любит, для освобождения Долора. Я считала, что нашла способ навечно закрыть ему вход в мир людей.

Айдан бросил взгляд на брата, который все еще лежал без сознания на полу.

– Полагаю, что мы переоценили человеколюбие Донни.

– Пожалуй, но помни, что не все в этом мире такие же больные, как он.

– Но ты на самом деле не из этого мира, не так ли?

– Айдан…

Он прервал ее, приложив палец к ее губам.

– Не нужно продлевать мучения, Лета. Просто резко сорви пластырь с моей кожи и пусть жжение напоминает мне, что в течение одного дня у меня было не только страдание, а нечто другое. Я говорил тебе до этого, что предпочел бы прожить одно мгновение невероятного счастья, чем пустую жизнь. – Он нежно поцеловал ее в лоб. – Теперь иди. Просто уходи.

Вся сложность состояла в том, что она не хотела покидать его. Она хотела бы остаться, но не видела возможности для этого. Ее временное тело не просуществует долго в этой реальности.

– Я буду приходить к тебе во сне.

– Нет, – прозвучал его прерывающийся голос. – Будет только хуже. Я не вынесу, если увижу тебя там, зная, что на самом деле не прикасаюсь к тебе. Позволь затянуться ране. Позволь мне иметь возможность мысленно возвращаться в этот день и вспоминать женщину, которая спасла мне жизнь.

Он прав, и Лета согласилась, как бы это ее ни убивало.

– Я не забуду тебя, Айдан.

Он ничего не ответил, но зеленые глаза, горящие пламенем боли, сказали больше, чем могли бы передать слова.

Айдан тоже будет ее помнить.

Воздух огласили звуки полицейских сирен.

– Иди, Лета.

Она отстранилась. Ее сердце колотилось где-то в районе горла. Все, чего она хотела, – быть с ним. Если бы только это было возможно. Но боги определили им разные судьбы. Не стоило вести борьбу, в которой они заведомо проиграют.

– Я люблю тебя, Айдан, – произнесла Лета прежде, чем перенеслась вспышкой света обратно на Исчезающий Остров.

Айдан же остался стоять в центре своего домика, уставившись на то место, где только что была Лета. Только тогда он дал волю подступившим слезам. Они больно жгли его грудь и душили его.

В конечном счете, она тоже предала тебя. Все тебя предают.

Возможно, но он больше не верил этому. Лета научила его лучшему.

Со стороны крыльца раздался шум – прибыла полиция.

– Руки за голову! Встать на колени!

Айдан даже не вздрогнул, когда через сломанную дверь внутрь ворвались полицейские, держа оружие наготове. Он подчинился их приказам и опустился на колени на пол. В это время один из офицеров подбежал к нему сзади и надел на него наручники.

– Для сведения, я – жертва.

Но так как полицейские не знали наверняка, они следовали стандартной процедуре взятия под стражу, прежде чем вызвали скорую для Донни.

Как только они разобрались, что Донни является сбежавшим уголовником, а Айдан действительно живет в доме и подвергся нападению, полицейские сняли с него наручники и позволили ему воспользоваться полотенцем, чтобы очистить от крови лицо и плечи.

– Вы уверены, что не хотите поехать в больницу? – спросил один из мужчин-офицеров.

Айдан покачал головой, наблюдая за тем, как из его гостиной уносят полубессознательного Донни. Ничто не могло помочь тому, что в действительности причиняло ему боль. Это могла сделать только Лета.

– Со мной все будет в порядке.

– Вы уверены?

Впервые за многие годы он был по-настоящему уверен в этом.

– Да. То, что нас не убивает…

– Требует лечения.

Айдан издал короткий смешок, а полицейский пожал плечами.

– Эй, в моей профессии, это самая что ни на есть настоящая правда. – Офицер внезапно смутился, кинув взгляд на каминную полку, на которой стояли «Оскары». Айдан очень хорошо знал эту застенчивую позу.

– Вы хотите автограф?

Лицо офицера прояснилось.

– Я не хотел просить Вас из-за кровотечения и всего остального, но моя жена – очень большая ваша поклонница, и это мне зачтется у нее. Если я положу ваш автограф под елку, то уверен, что он станет для нее лучшим рождественским подарком.

Айдан улыбнулся несмотря на то, что это вызвало боль в поврежденной губе.

– Минутку. – Он прошел в свой кабинет, вытащил стопку рекламных фотографий, которые ему прислал Мори, а он проигнорировал, и взял Шарпи, [39]  [39]Шарпи (Sharpie) – марка письменных принадлежностей, производимых компанией Sanford. Первоначально название «Шарпи» использовалось для одноразового перманентного маркера, сейчас же оно стало нарицательным и используется в Америке для обозначения всех ручек и маркеров, ранее продаваемых под другими марками Sanford и Papermate.


[Закрыть]прежде чем возвратиться в гостиную. – Как ее зовут?

– Тамми.

Подошел другой офицер.

– О, приятель, можно мне тоже один? Обожаю этот фильм «Алебастр». Вы классно в нем сыграли, а цыпочка, которая была там с Вами… Она такая же горячая в жизни?

– Нет, она еще лучше.

Полицейский рассмеялся.

Айдан задумался, в то время как его заполнила радость, которую он часто чувствовал прежде. Даже спустя столько лет он все еще помнил, когда его в первый раз попросили дать автограф. Помнил первый раз, когда кто-то остановил его на улице, чтобы сказать насколько они любят его творчество. Ничто не сравнится с этим. Неважно где или когда, ему нравилось, что его останавливают поклонники. Нравилось уделять им внимание, поболтав с ними несколько минут.

Донни и Хизер испоганили это ощущение своим ядом.

« Этим людям нет до тебя никакого дела. Они – просто прилипалы, желающие прикоснуться к кому-то, кем им никогда не стать. Боже, терпеть не могу, когда они подходят к нам. Я не могу даже поесть спокойно. Почему ты не скажешь им, чтобы они ушли и оставили нас в покое?»

Но Айдан никогда не был против. Даже когда дело дошло до того, что он не мог проехать по улице с опущенными окнами, или в тех случаях, когда репортеры пробирались к нему на задний двор, он не был против. Он был рад, что делал что-то, доставляющее другим людям удовольствие, и если разговор с ним сделает их счастливыми… Ни одно чувство не может быть восхитительнее, чем осознание того, что он затронул их жизни и осветил их лица улыбками, даже если это длилось всего лишь несколько минут.

С детства он хотел именно этого. Айдан усердно боролся, изо всех сил стремился к достижению цели. Он снес достаточно «ударов пращей и стрел судьбы жестокой» [40]  [40]Здесь имеется в виду цитата из монолога Гамлета «Быть или не быть…». Цитата взята в переводе великого князя Константина Константиновича Романова (1858–1915), подписывавшего свои произведения инициалами К.Р.


[Закрыть]– Шекспир мог бы гордиться.

И он наслаждался каждым мгновением этого чувства.

Айдан вручил офицеру подписанную для Тамми фотографию, а затем взглянул на второго.

– Как Вас зовут?

– Рики… и Вы можете подписать еще одну для моей девушки, Тиффани? Она просто умрет, если я принесу домой Ваш автограф. О, и моей маме, Саре. Она – ваша поклонница с того фантастического фильма ужасов. Я тоже его люблю, хотя он конкретно выносит мозги.

Айдан рассмеялся от энтузиазма мужчины.

– С удовольствием.

Когда все это закончилось, Айдан в общей сложности подписал двадцать фотографий для полицейских и медработников. Донни вопил из машины скорой помощи о грубом нарушении своих прав, но это никого не заботило.

– Счастливого Рождества, – сказал Рики, выходя вслед за остальными из дома Айдана. Он задержался возле раскуроченной двери. – Вы, наверное, должны вызвать кого-нибудь, чтобы починить ее. Не думаю, что Вам следует оставаться здесь без прочной двери, учитывая то, что случилось сегодня.

– Спасибо. Я позабочусь об этом.

Рики протянул ему руку.

– Вы – хороший человек, мистер О'Коннор. Большое спасибо за автографы.

– Не за что, и зовите меня Айданом.

Рики широко улыбнулся.

– Айдан. Было приятно с Вами познакомиться. Жаль только, что обстоятельства были не самые лучшие.

– Да, мне тоже. Счастливого Вам Рождества и передавайте привет Вашей маме и Тиффани.

– Будет сделано. Спасибо.

Айдан проводил его до крыльца, где наблюдал за тем, как Рики шел к своей машине. Затем все тронулись в путь. Когда они выехали на дорогу, Айдан все еще слышал приглушенный голос Донни, проклинающий его. Мужчину затопила жалость, но с другой стороны, возможно, хорошо, что брат все еще снедаем ненавистью. Однажды Донни полностью осознает, чего ему стоила его зависть, – что в попытке уничтожить Айдана, он разрушил всю свою жизнь.

Да поможет тогда Бог его брату.

Теперь с его плеч скатилась боль от предательства Донни. Его на самом деле это больше не заботило.

– Я – последний выстоявший человек.

Вся сложность состояла в том, что он выстоял один, и впервые за долгое время его одиночество переворачивало ему душу.

Закрыв глаза, Айдан почувствовал на себе укус холода, когда мысленно вызвал образ Леты.

– Я скучаю по тебе, малыш.

Но с этим ничего нельзя было сделать.

Жизнь есть то, что она есть.

Совершенно разбитый, он повернулся, чтобы войти в дом и увидел, что его дверь отремонтирована.

– Лета? – с надеждой в голосе спросил Айдан.

Это была не она. В гостиной стоял Деймос, глядя на него.

Айдан не мог понять причин его присутствия.

– Я думал, что ты играешь в шахматы.

– Я собирался, но… – Он запнулся, как будто у него было кое-что на уме.

– Но?… – подтолкнул Айдан.

Деймос указал на дверь кивком головы.

– Я вспомнил, что у тебя сломалась дверь.

– Спасибо за ее восстановление.

– Не вопрос.

Айдан выдержал паузу, ожидая, что Деймос заговорит или сделает что-нибудь. Когда ничего не произошло, он выгнул бровь.

– Я могу тебе чем-нибудь помочь?

– Не совсем. Вернее было бы сказать о том, чем я могу помочь тебе.

Теперь он завладел полным вниманием Айдана.

– И чем?

Взгляд Деймоса буравил его насквозь.

– Что бы ты отдал за то, чтобы Лета была с тобой?

Айдан ни секунды не колебался.

– Все.

– Уверен?

– Да. – Внезапно все кругом потемнело. Айдан начал метаться в поисках опоры, пытаясь сдержать смятение, но ничего не видел, не чувствовал и не слышал. Вокруг была лишь непроглядная тьма. – Лета?

Но ответа не было. Ни нежно протянутой руки помощи. Ни слов поддержки и ободрения. И он еще сильнее ощутил отсутствие всего этого.

Когда вновь появился свет, Айдан увидел себя ребенком около Рождественской елки. Ему было одиннадцать лет, и он находился в доме своего дяди. Айдан нахмурил брови, пытаясь вспомнить, когда точно это было, но не смог. Он вспомнил лишь окружающую обстановку.

– Что ты получил? – спросил Донни, подходя к играющему Айдану.

Айдан показал игрушечную фигурку.

– G.I. Joe [41]  [41]Фигурки G.I. Joe выпускаются уже более 40 лет. В 1963 году Стен Вестон решил создать фигурки военных в стиле Barbie. Идея была сразу же одобрена. Так появились первые три фигурки: Rocky (пехотинец), Skip (моряк) и Ace (летчик). Название было дано в честь одноименного фильма 1945 года «История рядового Джо» («Story of G.I. Joe»).


[Закрыть]и немного конфет.

Донни скривил губы.

– Так нечестно. Я хотел G.I. Joe.

Айдан был сбит с толку гневом брата.

– Нет, ты не хотел. Ты сказал, что хочешь «Оптимус Прайм» и «Гримлок». [42]  [42]Оптимус Прайм (Optimus Prime) и Гримлок (Grimlock) – игрушки-трансформеры фирмы HASBRO. Оптимус Прайм – глава Автоботов: роботов, трансформирующихся в автомобили. Гримлок – лидер диноботов: трансформеров, превращающихся в динозавров.


[Закрыть]И ты их получил.

Донни потянулся к игрушке и вырвал ее из рук Айдана.

– Отдай!

Донни его проигнорировал, а когда Айдан попытался дернуть сильнее, тот ударил его кулаком со всей силы. Айдан в бешенстве закричал. Крики разбудили их дядю, дремавшего в нескольких футах от них на обитой клетчатой тканью кушетке.

Две секунды спустя все игрушки перекочевали в мусорное ведро, они оба оказались на полу, а в их ушах до сих пор звенела ругань дяди. Не говоря уже об ушибах, оставшихся в результате дядиного гнева.

– Это все из-за тебя, – ворчал Донни, пихая Айдана на лестнице, по дороге в их комнату.

– Я не брал твои игрушки, это ты взял мои.

Донни скривил губы.

– Это потому что ты должен научиться делиться. Ты такой эгоистичный мудак. Ненавижу тебя. Я жалею, что ты не умер вместе с мамой и папой.

Айдан замер, увидев враждебное выражение на лице брата, когда Донни протиснулся мимо него. С тяжелым сердцем он развернулся и вернулся в гостиную. Он прокрался за угол, страшась быть пойманным. К счастью, дядя вернулся обратно на кушетку, отключившись после своего рождественского загула.

Так тихо, как только мог, Айдан подполз к мусорному ведру и вытащил игрушки. Затем так же бесшумно он проделал путь назад на второй этаж, где вручил игрушки Донни.

– Они твои, – заверил Айдан, не желая, чтобы брат ненавидел его дальше.

Донни улыбнулся.

Но несмотря на то что Айдан вернул расположение брата, никакой радости ему это не принесло. Он просто чувствовал облегчение, что Донни больше не испытывает к нему ненависти.

Взрослый Айдан наблюдал эту сцену, вспомнив наконец каждую похороненную эмоцию того Рождества. Он забыл все это. Теперь же ему все было ясно. И он вспомнил другие случаи, когда Донни действовал этим методом. Вспомнил каждый раз, когда пытался задобрить брата, потому что Донни не желал мириться с тем, что Айдан обладает чем-нибудь.

Весь мир должен был принадлежать Донни.

Тут сцена поменялась, и Айдан увидел своего агента Мори с его последней женой у них дома. Высокая, темноволосая, молодая и красивая, Ширли восседала на кушетке, в то время как Мори сидел напротив нее в коричневом кожаном кресле.

– Почему ты такой грустный? – спросила она тихо.

Мори послал ей извиняющуюся улыбку.

– Прости. Я просто опять задумался об Айдане.

Она закатила глаза.

– Не могу поверить, что он отказался от таких денег.

Взгляд у Мори стал задумчивым. В руке он вертел стакан с бренди. Судя по выражению его лица, он находил это более чем вероятным.

– Счастье не купишь за деньги.

Она усмехнулась.

– Любой, кто это говорит, совершает покупки не в тех магазинах.

Мори никак это не прокомментировал.

– Ненавижу то, что с ним случилось. Он, без сомнения, один из самых лучших актеров своего поколения. Я бы просто хотел сделать что-нибудь для него.

– Ты послал ему ветчину. [43]  [43]Ветчина – традиционное блюдо, ассоциирующееся с Рождеством.


[Закрыть]

Мори смерил ее буравящим взглядом.

– Не как подарок. Когда я встретился с ним в первый раз, он был полон жизни и смеха. Если других актеров утомляла их известность, то его – нет. Он всегда ею наслаждался. Даже той ее частью, от которой мелкие актеры ломаются и срываются. Сейчас… сейчас он – озлобленный отшельник. Если бы я мог загадать одно единственное желание на Рождество, то пожелал бы – снова видеть его счастливым.

Айдан был поражен тем, что Мори не был таким бесчувственным, каким хотел казаться. Вот это да! Его агент хранил в тайне от него такое. На самом деле подо всем этим бахвальством было спрятано сердце.

Но это ничего не меняло. Он посмотрел в темноту.

– Предполагается, что это должно что-то значить для меня?

Ответ пришел, когда сцена снова стала расплываться. Как только окружающий мир обрел четкие очертания, появилось – не его будущее, как ожидал Айдан, – а скорее место, которое он никогда не видел прежде. Оно представляло собой темную пещеру с кровоточащими стенами…

Пока он шел к большой расщелине, вокруг раздавались слабые крики и стоны. Когда же Айдан достиг прохода, он замер. Там в длинном, струящемся белом платье стояла Лета. Напротив нее, впиваясь взглядом, находились двое рассерженных мужчин, в то время как третий, в белом, стоял слева от нее.

– Ты просишь меня пощадить ее? – насмешливо осведомился высокий блондин у мужчины в белом. – Ты понимаешь, что она натворила?

– Да, Зевс. Я понимаю. Но то, что она сделала, – она сделала, чтобы защитить невинного человека.

Зевс ухмыльнулся над его ответом.

– Ни один из них не невинен. Что такое смерть еще одного человека в этом мире?

Лета начала было отвечать, но стоящий рядом мужчина остановил ее, положив свою руку поверх ее руки.

Когда он заговорил, его голос был лишен каких бы то ни было эмоций.

– Я поручил ей позаботиться о человеке, и она выполнила свое задание до конца. Это Долор…

– Не смей защищать ее, – прорычал Зевс. – Из-за смерти Долора вселенная могла расколоться. Ты имеешь хотя бы малейшее представление, что могло бы случиться? Мог бы наступить конец света.

– Но не настал же.

Зевс послал в него молнию.

– М’Адок! – вскрикнула Лета, бросаясь туда, куда он упал на землю.

Зевс поднял голову.

– Я слышу эмоции в твоем голосе?

Айдан увидел панику в глазах Леты, но так как она была спиной к Зевсу, то он был уверен, что бог ничего не заметил.

Вместо этого М’Адок и темноволосый бог, стоящий около Зевса, обменялись странным взглядом.

– Брат, у них нет никаких эмоций, – убежденно произнес темноволосый мужчина. – Она находилась среди людей, и это – остаточный эффект.

Глаза Зевса опасно сузились, в то время как М’Адок поднялся на ноги.

– Ты защищаешь их, Аид?

Аид пожал плечами.

– Не совсем. Если ты захочешь, чтобы я ее наказал, – я сделаю это. Это – то, ради чего я живу.