355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Шэрон Кендрик » Мастер соблазна » Текст книги (страница 1)
Мастер соблазна
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 23:13

Текст книги "Мастер соблазна"


Автор книги: Шэрон Кендрик



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Шэрон Кендрик
Мастер соблазна

Глава первая

– Малик, я… – Соррель замолчала, не в силах сказать самое главное, потом заставила себя улыбнуться. – Я ухожу.

В этот момент ей отчаянно хотелось, чтобы ее слова прозвучали как-нибудь по-другому, не так жестко.

Малик поднял взгляд от документов, которые читал, и посмотрел на Соррель. В его черных глазах девушка увидела раздражение, которое он и не пытался скрыть. В прессе его взгляд называли холодным, устрашающим, а самые впечатлительные журналисты писали: у шейха взгляд как у хищника, высматривающего добычу.

– В чем дело? – нетерпеливо спросил он.

– Я хотела сказать… – Соррель в отчаянии посмотрела на Малика. Он выглядел великолепно в национальной одежде из переливающегося шелка. Мужчина даже не взглянул на нее, когда она вошла, и сейчас едва ли слышал, что она сказала! – Я хотела… Я уезжаю из Харастана, – выпалила девушка.

Малик нахмурился. Он был слишком занят, чтобы вникать в ее слова. Ему предстояло решить серьезные государственные проблемы, и он не хотел отвлекаться на мелкие домашние неурядицы обитателей его дворца.

– Не сейчас, Соррель, – проворчал он.

Не сейчас? Малик отмахнулся от нее как от назойливой мухи, по недоразумению залетевшей в его роскошный кабинет. И это сейчас, когда ей так нужна поддержка!

Янтарный солнечный свет заливал комнату, и золотые блики плясали на стенах. Соррель смотрела на мужчину, сидящего за столом, и уже в который раз ее сердце сжалось. Чем скорее она научится контролировать свои эмоции, тем скорее избавится от того влияния, которое Малик оказывает на нее. Пытаясь не обращать внимания на шарм и притягательность шейха, Соррель вопросительно посмотрела на него.

– Но когда же мы сможем поговорить, Малик?

– Ты видишь это? – он раздраженно махнул рукой в сторону кипы документов на своем столе. Около него лежал исписанный ежедневник – ни одной свободной строчки. – Ты же прекрасно знаешь, необходимо как можно быстрее решить спорный вопрос с Марабаном по поводу границы. Через несколько часов к нам прибудет новый посол, и мне придется его встречать. Я очень занят, как ты не понимаешь?

– Да, Малик, – вздохнув, кивнула Соррель. – Конечно, я понимаю.

Стоило ли задавать мне этот вопрос?..

Интересы Малика всегда стояли для Соррель на первом месте, даже когда он был всего лишь советником прежнего шейха, пусть и самым ценимым и доверенным. Это сейчас Малик – центр вселенной. Внимание всего мира устремлено на него. Если он приказывал прыгать на одной ножке, люди прыгали, да еще и с подобострастной улыбкой на лице.

Конечно, так было не всегда. Малик поздно начал интересоваться политикой. До последнего времени он и понятия не имел, что является незаконнорожденным сыном шейха. Он узнал эту ошеломляющую новость всего два года назад. Старый правитель умер, и Малик в одно мгновение превратился из простого советника в шейха. Кажется, он уже привык к этой роли и прекрасно с ней справлялся. С окружающими он стал вести себя холодно и отстраненно. Новый шейх не мог допустить, чтобы у него отнимали самое дорогое, чем он располагал, – время.

Но в глубине души Соррель надеялась, что Малик сделает для нее исключение. Разве ему не приходило в голову, что она хотела как можно быстрее рассказать ему о своем решении начать жить самостоятельно? Ну конечно, нет.

Мне так надоело быть просто его тенью… Он меня даже не замечает!

Сколько Соррель знала Малика, он всегда был властным и надменным, но когда он стал правителем Харастана, его гордость и высокомерие перешли всякие границы. Его желания были превыше всего, и Соррель с грустью пришла к выводу, что в его жизни не осталось места для нее.

Изменился не только Малик, она тоже стала другой. В какой-то миг девушке стало некомфортно в стране, в которой она провела большую часть своей жизни, она чувствовала себя здесь не на своем месте.

Но где же мое место?..

Этот вопрос не давал ей покоя. Но когда она задумывалась над ним, ей становилось страшно. Она боялась будущего.

Малик перелистал свой ежедневник и нахмурился – он знал: не в правилах Соррель мешать его работе.

– Здесь не написано, что ты назначала встречу. Ты ведь предупреждала меня заранее?

Как же ей хотелось стереть это надменное выражение с лица мужчины, который стал ее кумиром с тех самых пор, когда она впервые увидела его! Этот человек спас ее, стал официальным опекуном после смерти ее родителей, позволил ей остаться в Харастане вместо того, чтобы отослать назад, в Англию. Теперь его грубое отношение к ней разбивало сердце Соррель, и она ничего не могла с этим поделать.

– Нет. Я не назначала встречу, – прямо сказала она.

Глаза Малика сузились. Да что с ней такое происходит в последнее время? Ему всегда нравилось общество Соррель, с ней он мог поговорить и расслабиться, а сейчас она стала очень резкой с ним.

– Хорошо. Тогда говори быстрее, – нетерпеливо бросил он, взглянув на часы. – В чем дело?

Соррель провела языком по внезапно пересохшим губам.

– Я хочу поехать в Англию, – наконец сказала она.

– В Англию? – Малик нахмурился. – Зачем? Почему?

– Потому что… – С чего же начать? Но не с правды, это очевидно. Потому что я люблю тебя. Люблю уже много лет, а ты даже не замечаешь меня… Нет, так нельзя, правда приведет его в ужас.

Соррель не имела опыта отношений с мужчинами, но во дворце была великолепная библиотека, и, прочитав достаточно классических любовных романов, девушка поняла: она лишь теряет время с шейхом Харастана, укравшим ее сердце.

– Потому что мне уж двадцать пять.

– Как? – воскликнул Малик. – Не может быть!

Его слова подействовали на девушку, словно удар хлыста. Он даже не знал, сколько ей на самом деле лет! Видимо, поэтому шейх обращался с ней, как с шестилетней девочкой.

– Думаю, если кто и знает точно, сколько мне лет, так это я сама, – с сарказмом заметила она.

– Да… Конечно… Двадцать пять… – удивленно пробормотал Малик и взглянул в глаза Соррель. – Как такое могло случиться?

Девушка попыталась не обращать внимания на то, что его взгляд внезапно стал грустным и задумчивым.

Это просто я стала чересчур сентиментальной. Вряд ли Малик на самом деле вспоминает те дни, когда он еще был советником шейха!..

– Время бежит очень быстро, – сказала она, понимая, насколько натянуто прозвучали ее слова. Но годы действительно уходили, ее молодость – тоже, а Соррель все мечтала о мужчине, который не замечал ее… По крайней мере, как женщину. Однажды, возможно уже в недалеком будущем, Малик начнет подыскивать себе невесту, достойную девушку из Харастана… – Я не могу оставаться здесь вечно, – закончила она.

– Но ты же не знаешь Англию, – возразил Малик. – Ты очень давно там не была.

– Да, я тогда еще училась в школе-пансионе, – согласилась Соррель. – Но и в то время нельзя было сказать, что я жила там. Нам разрешали выходить из школы только раз в неделю по субботам, чтобы мы могли потратить карманные деньги и купить конфет в деревне.

Взгляд Малика тут же смягчился. Он знал Соррель с тех пор, когда она была очаровательным белокурым ангелочком, приводившим в восторг окружающих.

Ее родители были дипломатами, талантливыми учеными и друзьями Малика. Они погибли – их самолет разбился в горах на границе с Марабаном во время урагана. Шестнадцатилетняя Соррель осталась сиротой.

Возможно, если бы она была моложе, то согласилась бы вернуться на родину и жить с дальними родственниками, которые соглашались взять девочку к себе. Если бы она была старше, то не нуждалась бы в опекуне. Но Соррель не могла остаться одна, и ее опекуном согласился стать Малик, близкий друг ее семьи.

Он был старше ее лишь на тринадцать лет, и даже в куда менее пуританской стране, чем Харастан, возникли бы вопросы о возможности совместного проживания шестнадцатилетней девочки и молодого мужчины. Но у Малика была безупречная репутация, поэтому никаких проблем не возникло. Он занимался образованием и воспитанием Соррель и очень строго относился к ней. И девочка никогда не давала ему повода злиться на нее и беспрекословно слушалась его…

До этого момента.

Малик неотрывно смотрел на нее. По традиции в Харастане женщины носили длинные закрытые платья, поэтому он не мог рассмотреть ее фигуру. Но по тому, как струящаяся ткань облегала ее тело, было видно, что Соррель – стройная и красивая молодая женщина. У нее были голубые глаза и от природы яркие губы. Из-под шёлковой накидки выбилась прядь светлых волос, на лице никакой косметики. Он только сейчас понял, что она успела превратиться в красавицу, а он даже не заметил.

Должен ли я отпустить ее?

– А ты не можешь просто провести какое-то время в Англии, а потом вернуться? – мрачно спросил Малик.

Соррель вздохнула. Но она же не могла рассказать ему, почему на самом деле уезжает.

– Нет, Малик, – терпеливо произнесла она, понимая: на свете немного людей, которые рискнуть сказать ему «нет». – Я хочу по-настоящему пожить в Англии. Я ведь даже в университете училась здесь, в Кумуш Эй…

– И у этого университета прекрасная репутация во всем мире! – с гордостью воскликнул шейх, перебив ее. – И обучение в нем позволило тебе стать, возможно, единственной женщиной с Запада, прекрасно знающей наш язык. Ты говоришь на нем почти так же бегло, как и я.

– Спасибо. – Соррель слегка наклонила голову – шейх только что сделал ей комплимент, и не отреагировать на него было бы невежливо. Но она еще раз убедилась, как сильно Малик изменился за последнее время. Когда-то она могла шутя дразнить его или спорить с ним. А теперь… И чем дольше она останется здесь, тем будет хуже. – Я не хочу, чтобы моя родная страна стала мне чужой, – с жаром произнесла Соррель.

Малик медленно опустил голову.

– Да, – признал он. – Связь человека с родиной очень сильна, ведь это еще и связь с нашими предками и историей.

Соррель захотелось пнуть ножку его письменного стола, чтобы он не выражался столь высокопарно, но не посмела.

Такое ощущение, что ему лет сто, не меньше! Правда, его слова не лишены смысла и идут от самого сердца.

Понятия «родина» и «корни» имели огромное значение для Малика, и вполне естественно, что он понял ее стремление.

В конце концов, он не виноват, что я мечтаю о нем и представляю, как счастливы мы могли бы быть…

– Соррель?

Девушка вздрогнула от неожиданности.

– Да, Малик?

– Скажи, что ты собираешься делать в Англии?

Попытаюсь начать новую жизнь. Буду заниматься тем, что делала бы любая другая в моем возрасте. Не исключено, даже смогу полюбить другого мужчину.

– Найду работу.

– Работу? Какую работу? – скептически воскликнул он.

– Я много чего умею делать, – ответила Соррель.

– Неужели? – Малик откинулся на спинку стула и уставился на нее. – Например?

– Я хороший организатор.

– Надо признать, это так, – сказал шейх. После окончания университета Соррель стала контролировать действия всех служб дворца. Ни один прием на высоком уровне не обходился без нее – она была прекрасным координатором.

– Также я хорошо разбираюсь в дипломатии.

Малик прекрасно видел, куда она клонит, но он понимал: Соррель слишком ранима и невинна для того, чтобы вот так взять и очертя голову броситься в самостоятельную жизнь, уехав в, по сути, незнакомую ей страну.

– Если ты думаешь, что запросто найдешь себе работу, ты ошибаешься. Тем не менее, я могу поговорить о тебе с некоторыми людьми. Возможно, ты смогла бы пожить в какой-нибудь семье.

– Семье?

– Почему бы и нет? Девочки часто так поступают.

Девочки. Не женщины. С нее было довольно. Не так давно с ее глаз словно упала пелена: оглядев свою просторную комнату с высокими потолками, наполненную антиквариатом, она увидела не уютный будуар, а лишь изысканную клетку. Только на птицу в неволе люди могут смотреть, а ее спрятали от внешнего мира. Она не имела права общаться с мужчинами, носила бесформенную одежду, специально придуманную для того, чтобы скрыть фигуру женщины от чужих взоров. Раньше Соррель не имела ничего против национального платья и накидки, но в последнее время она часто заходила на модные сайты в Интернете и, к своему удивлению, поняла, что хочет носить такие же костюмы.

– Я не девочка! – сказала она, и ее голос дрожал от переполнявших ее эмоций. – Я женщина, а не подросток, за которым нужно присматривать.

Малик вдруг посмотрел на ее губы и замер, словно никогда раньше их не видел. Они напоминали лепестки цветка, розовые и нежные. Понимала ли она, как эти губы подействуют на западных мужчин? Малик взглянул на нее.

– Мне бы было спокойнее, если бы ты находилась под надежной опекой, – упрямо сказал он.

Соррель понимала: ей будет нелегко, но она должна встать на ноги и начать жить самостоятельно.

– Может, это покажется тебе странным, но речь не о тебе, Малик. Речь обо мне и моем будущем. С тех пор, как ты стал шейхом, я все время занималась только твоими проблемами.

Малик напрягся, его глаза заблестели.

Она осмеливается критиковать меня? Она намекает, что ей было плохо со мной?!

– Что ж, прости, если тебе пришлось скучать, – медленно произнес он, побелев от ярости.

Неблагодарная девчонка! Я взял на себя заботу о ней, дал ей образование, обеспечил безопасность и комфорт, а она ведет себя, как избалованный ребенок!

Резко поднявшись из-за стола, Малик прошел к окну. Посмотрев на дворцовый сад, он вздохнул. Когда он мог позволить себе беззаботно прогуляться по дорожкам меж деревьев? Ни разу с тех пор, как старый шейх объявил, что Малик – старший из трех его внебрачных сыновей.

В какой-то мере я оказался готов к управлению страной, ведь в течение многих лет я являлся доверенным помощником шейха…

Но роль советника, – не важно, насколько высоко его ценил шейх, – кардинально отличалась от роли правителя. Малику пришлось сильно измениться. Он больше не имел права выразить свое мнение, не обдумав его как следует – его слова могли интерпретировать так, что их смысл стал бы совсем другим. Малик чувствовал: он должен доказать всем – своему народу и самому себе, – что он в состоянии оправдать доверие старого шейха.

Только с Соррель он позволял себе расслабиться и ни о чем не беспокоиться.

И вот теперь она хочет уехать. Малик обернулся и взглянул на девушку. Тревога и волнение в ее глазах потрясли его, и он в который раз убедился, как сильно изменилась его жизнь – Соррель, та, что всегда так спокойно улыбалась ему, сейчас смотрела на него, словно он был жестоким султаном из «Тысячи и одной ночи». Он, Малик, который всегда относился к ней по-доброму!

Что ж, надо отпустить ее. Пусть она посмотрит, каково это – жить одной в Англии.

Однако он решил предпринять еще одну попытку переубедить ее.

– Мы могли бы подыскать тебе пост в посольстве Харастана.

– Спасибо, но – нет.

Любого другого человека он уже давно бы перестал уговаривать. Но, черт возьми, это же Соррель!

– Ты точно не хочешь, чтобы тебе кто-нибудь помог? – спросил он.

Девушка помедлила: она боялась задеть или обидеть Малика.

– Думаю, будет лучше, если я первый раз в своей жизни все сделаю сама, – она умоляюще посмотрела на шейха, но его глаза оставались холодными. – Малик, разве ты не можешь меня понять?

– Кажется, ты забыла, – жестко возразил он. – Понимать подданных – не моя забота.

Его ледяной взгляд обжигал Соррель, она чуть не плакала. Девушка и представить не могла, что Малик будет так с ней разговаривать.

Разве я просто его подданная? Неужели он так ко мне относится?

– Конечно, ты прав, – ответила она, опуская голову ~ просто ей не хотелось, чтобы он увидел ярость в ее глазах. Когда девушка снова посмотрела на Малика, она уже взяла себя в руки и даже смогла улыбнуться. – Ну так я начну собираться.

– Конечно, – холодно сказал он и взял со стола золотую ручку, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

Но Соррель не собиралась так просто сдаваться.

– Полагаю, отец оставил мне какие-то деньги?

Малик подавил искушение использовать свою власть, ведь он был доверенным ее отца и мог распоряжаться его состоянием.

Попробовала бы Соррель пожить без денег в чужой стране… Тогда она оценила бы спокойную жизнь в стенах дворца…

Но он не собирался отнимать у Соррель то, что принадлежало ей по праву, и запирать ее во дворце, который ей опостылел. Еще пять минут назад он сам чувствовал себя как зверь в клетке, так зачем же подвергать этим же мучениям кого-то еще?

Потому что я стану скучать по ней.

Несомненно, Соррель будет приезжать в Харастан время от времени. Он сможет наблюдать, как она меняется, становясь самостоятельнее…

Становясь чужой и далекой.

Но жизнь есть жизнь.

– Да, Соррель, – сказал он, – деньги твоего отца не только сохранились, за это время накопились проценты. – Он увидел, как ее глаза расширились, и быстро добавил: – Это не значит, что ты станешь состоятельной женщиной, но сумма вполне приличная. Я советую тебе тратить их осторожно – до тех пор, пока ты не научишься обращаться с деньгами.

Соррель посмотрела на него в недоумении.

Он что, думает, я собираюсь купить несколько сотен пар обуви или потратить все на бриллианты?..

– Спасибо за совет, – жестко сказала она. Малик немного расслабился – значит, она готова его выслушать!

– Может, мне попросить кого-нибудь дать тебе несколько уроков по планированию бюджета?

Какое-то время Соррель колебалась, готовая согласиться на предложение Малика, но потом в ней поднялось чувство протеста – всю жизнь ее кто-то поучал и помогал принять решение. Она не ходила по магазинам за продуктами, никогда не готовила еду – то есть не делала ничего, что делают обычные двадцатипятилетние женщины.

Кроме того, каким образом уроки дворцовых финансовых советников могут помочь ей в дальнейшей жизни в Англии? Они вряд ли подскажут ей, как оплачивать счета за центральное отопление…

– Спасибо, Малик, но я хочу всему научиться сама.

Его глаза сузились.

– Иногда ты можешь быть очень упрямой, – мягко сказал он.

– Это не упрямство, Малик. Это стремление к независимости.

Он замялся, но все равно задал следующий вопрос, зная, что нарушает правила этикета:

– Тебе в самом деле не нужна моя помощь?

Соррель покачала головой и почувствовала, как зашелестела ее накидка. Девушка всегда ее носила, но совсем скоро она сможет от нее избавиться. Ходить с непокрытой головой женщине в Харастане просто немыслимо.

Да, уехав в Англию, я обрету свободу во всех смыслах этого слова…

А главное, я освобожусь от безответной любви к шейху.

– Я хочу все сделать по-своему, – повторила Соррель.

Сейчас она должна была радоваться, но ее сердце почему-то сжалось от страха, когда она посмотрела в черные глаза Малика. Соррель поняла: несмотря ни на что она хочет получить его благословление.

Мы должны остаться друзьями…

– Так что ты думаешь? – дрожащим голосом спросила она.

Малик пренебрежительно пожал плечами.

– Поступай как хочешь, Соррель, – холодно сказал он и принялся за чтение следующего документа, как бы говоря ей, что он умывает руки. – Все. Думаю, тема закрыта, если не возражаешь. Я очень занят сейчас.

Соррель потрясенно смотрела на него. Он попросил ее уйти, как прислугу, и просто вернулся к своим делам. Она с трудом сдерживала ярость и боль, но ей удалось выйти из кабинета шейха с высоко поднятой головой.

Она еще покажет Малику, на что способна. Она уедет отсюда в большой мир и начнет новую жизнь.

Но почему же у нее было так тяжело на сердце, когда она вошла в свою роскошно обставленную комнату и посмотрела на изящную мебель, картины в золотых рамах, на ряды редких фолиантов с красивыми тиснеными золотом переплетами, которые она унаследовала от отца… Соррель выглянула в окно. Она обожала открывающийся из него вид – дворцовые сады, изумрудно-зеленая лужайка, большой пруд и фонтан. На серебристом фоне воды выделялись своим ярким оранжево-розовым оперением фламинго – удивительные, сказочные птицы. Частыми гостями на пруду были дикие утки и гуси, они отдыхали здесь на пути к теплым морям. Сколько раз Соррель замечала удивление на лицах приезжавших во дворец шейха иностранцев – вероятно, они и представить себе не могли, что в пустыне можно увидеть такую красоту.

А я собираюсь покинуть эту изумительную страну…

Девушка отвернулась от окна и посмотрела на фотографии в рамках, стоящие на рояле. Там было много черно-белых портретов ее родственников, свадебная фотография ее родителей, снимок, где они втроем отдыхали на берегу моря…

Но только одна фотография притягивала ее взгляд – портрет Малика в день коронации. Соррель взяла рамку в руки и долго смотрела на любимое лицо. Невольно на ее глаза навернулись слезы, а сердце сжалось от какого-то мрачного предчувствия. Девушка быстро поставила фотографию на место и отвернулась.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю