Текст книги "Пока ты спишь (ЛП)"

Автор книги: Шерили Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Его пристальный взгляд искал мой, и когда он увидел то, что искал, он, наконец, отступил в сторону, но не до конца, заставляя меня протиснуться мимо него, прижавшись к нему спереди.

Еще одна непроизвольная дрожь пробежала по мне, мое предательское тело вспомнило, что он сделал со мной у стены моей квартиры, хотя я боялась его, ненавидела. Он издал грубый звук, и я знала, что он тоже это почувствовал.

Я побежала наверх, не обращая внимания на взгляды собравшихся вокруг мужчин. За считанные часы мой мир был вырван с корнем, оторван и подожжен, обнажив ужас, который скрывался за фасадом, который я построила для себя.

И от этого не было спасения.

Киллиан

Образ Софии, взбегающей по лестнице перед тем, как я покинул дом Бреннанов, крутился у меня в голове большую часть ночи.

«Убегать…мне некуда идти».

Я понимал предательство. Я знал, каково это – быть брошенным на съедение волкам. Сейчас она страдает, но это сделает ее сильнее.

Я глубоко вздохнул, когда звуки, которые она издавала, когда кончала для меня, заполнили мой разум, поселившись у меня внутри.

Ты… ах, пахнешь действительно хорошо… как-то знакомо.

Это было потому, что у меня дома был флакончик ее лосьона для тела с ванилью и корицей, с которым я как раз справлялся. Я использовал его, чтобы погладить свой член, думая о ней до того, как она позвонила. Потому что я хотел, чтобы она была на мне, и это был единственный способ овладеть ею. Вот почему она почувствовала знакомый запах.

Но я поимел ее первым. Что бы ни случилось во время нашей сегодняшней встречи, я прикоснулся к ней раньше Адама. Я заявил на нее права, как это было моим правом. Она была моей и всегда будет, что бы ни случилось завтра.

Деклан и Конор ждали меня возле ресторана, когда я приехал.

– Готов? – Спросил Дек.

Я кивнул. Пока сделка не была заключена, эта встреча – то, что я собирался сделать, должно было остаться между нами троими. Если все пойдет так, как я надеялся, я был уверен, что остальные наши люди последуют за мной. Если нет? Что ж, мы справимся с этим, если до этого дойдет.

Это могло быть самоубийственной миссией, но мне нравились мои шансы. У нас было кое-что, чего хотел Альто. Его племянник. Покинув дом Бреннана несколько часов назад, я отправился прямо на склад и расспросил Паоло. Я был прав, Альто вынашивал идею союза с Бреннаном, итальянцу никогда не нравился Шеймус, но он не был готов сделать первый шаг. Паоло решил взять это на себя, чтобы произвести впечатление на своего дядю, поиграть с большими мальчиками. Но потом София отвергла его, и маленький засранец решил взять ее. Мужчины, с которыми я расправился сегодня вечером в квартире Софии, принадлежали Паоло, а не его дяде. Альто понятия не имел, в какое положение его поставили, и ни Шеймус, ни Бреннан ничего не поняли, а это означало, что эта встреча между мной и Альто должна была произойти сейчас, пока дерьмо не дошло до них обоих. Чем в большем отчаянии был Бреннан, тем лучше.

Велики были шансы, что Альто не захочет развязывать войну из-за того, что Паоло облажался, но его племянник сделал невозможным для него уйти, не показавшись слабаком. Несмотря на то, что я сказал Софии, итальянцы не убивали детей и, как и я, были больше заинтересованы в зарабатывании денег, чем в трате времени и ресурсов на борьбу между собой.

Я собирался предложить ему выход, который пойдет на пользу нам обоим и сохранит его гордость нетронутой. Если, конечно, он не откажется слушать.

Марко, один из охранников Альто, стоял в дверях ресторана и целился в меня из пистолета, когда я шагнул к нему.

Я вытянул руки по швам.

– Мы здесь не для того, чтобы ссориться. Я хочу поговорить с Альто.

Марко нахмурился, но достал телефон и что-то пробормотал в него по-итальянски.

Я почувствовал, как мой брат напрягся справа от меня, а Конор сделал то же самое слева, готовый ко всему, что последует дальше.

Все еще направляя на нас пистолет, Марко сунул телефон в карман.

– Я заберу ваше оружие.

– Мы не вооружены.

Вперед вышли еще двое мужчин и быстро обыскали нас, затем Марко жестом пригласил нас внутрь.

Нам предстояла либо встреча с Альто Леоне, либо впереди нас ждала ночь пыток и медленной жестокой смерти.

Есть только один способ это выяснить.

Глава седьмая

София

Селеста отступила назад, изучая меня с головы до ног.

– Я это не надену. Какого черта мне надевать свадебное платье…

– Браки по договоренности случаются постоянно, София. Перестань драматизировать. Однажды тебе захочется оглянуться на свой знаменательный день, и тебе не захочется ходить в шортах и футболке. Твоему отцу понравилось мое платье, когда мы поженились. Разве ты не хочешь хорошо выглядеть для своего нового мужа? Адам красивый мужчина. Если ты немедленно не заинтересуешь его, он начнет искать кого-нибудь другого.

– Я надеюсь, что да. – Я надеюсь, что после окончания этой фиктивной церемонии он забудет о моем существовании. Мужчина, который женится на ком-то против своей воли, ненормален. Я схватилась за молнию сбоку на свадебном платье, в которое меня засунула Селеста. Этим утром здесь было несколько штук, из которых я могла выбрать. Селеста и мой отец, казалось, продумали все, кроме, конечно, того, что сказали мне, что они планируют разрушить мою жизнь, по крайней мере, до тех пор, пока не будут уверены, что выхода нет.

Если бы мне пришлось выйти замуж за этого мерзавца, чтобы защитить своего брата, я бы вышла, но я бы не стала притворяться, что это то, чего на самом деле не было.

Селеста схватила меня за руку, останавливая. В ее глазах появилась мольба.

– Пожалуйста, Софи, не снимай платье.

Она никогда не называла меня Софи. Она ненавидела меня.

– На мне не свадебное платье. Я не какая-нибудь краснеющая невеста. Это худший день в моей жизни…

– Если ты спустишься туда в чем-нибудь, кроме свадебного платья, ты оскорбишь Шеймуса и Адама О'Рурков. Мы не хотим этого делать, София, правда не хотим. Это было бы нехорошо ни для тебя, ни для твоего отца.

Страх, наполнивший ее глаза, был неподдельным. Боже, мне хотелось кричать. Что за отец продал свою дочь дьяволу, чтобы спасти собственную шкуру? Не так уж много. Если бы не Томми, я бы сбежала отсюда ко всем чертям и никогда не оглядывалась назад. Но Томми был здесь, и он был единственным человеком, который имел значение во всей этой неразберихе. Я бы сделала все, чтобы обезопасить его, и они все это знали.

Она похлопала по стулу перед собой.

– А теперь присядь, чтобы я могла сделать тебе прическу и макияж.

Я хотела возразить, убежать оттуда ко всем чертям, но в этом не было смысла. Бороться было бессмысленно.

Селеста слишком долго возилась с моими волосами. Я была встревожена, зла и напугана. Я слышала голоса внизу. Приехали О'Рурки? Меня, блядь, тошнило.

Киллиан будет здесь? Он ушел после того, как я побежала наверх. Я увидела его в окно, когда раздумывала, не выброситься ли мне оттуда или, по крайней мере, спуститься по водосточной трубе. После этого я проверяла несколько раз, но он не вернулся.

Часть меня хотела, чтобы он был здесь, чтобы он мог наблюдать. Чтобы он мог видеть, что он помог сделать со мной. Чтобы он мог наблюдать, как я выхожу замуж за совершенно незнакомого человека, и стать свидетелем разрушения моей жизни. Но другая часть меня знала, что ему было бы все равно. Такой мужчина ничего не чувствовал. Когда он посмотрел на меня прошлой ночью, после того, как сбросил маску Дина, не было… ничего.

Томми просунул голову в дверь.

– Папа сказал, ты должна сейчас же спуститься.

Я выдавила улыбку. Ради него я была бы сильной. Я не позволила бы ему увидеть ужас, который поглотил каждый дюйм моего тела.

– Разве она не прелесть, Томо? – Спросила Селеста.

Он кивнул и скорчил гримасу.

– Она похожа на девчачью пастилу. – Потом он рассмеялся и побежал обратно вниз.

– Нам лучше спуститься, – сказала она, но когда я не последовала за ней сразу, она со вздохом повернулась обратно. – София, у нас нет времени на твои истерики.

– Я делаю это, я выхожу замуж за этого урода, отказываюсь от своей жизни ради Томми. Только из-за него. – Селеста превратила мою жизнь в сущий ад, когда я жила здесь, а моему отцу было все равно. Ему никогда не было все равно. Я выдержала ее прищуренный взгляд. – Сегодня папа бросает меня на растерзание волкам, чтобы спасти свою собственную задницу. Ты должна знать, если что-нибудь случится с Томми, если ты подведешь его, если ты не защитишь его и с ним что-нибудь… случится, я найду способ сбежать от О'Рурков, и чего бы это ни стоило, я уничтожу и тебя, и моего отца.

– София…

– Я не хочу этого слышать. Защити его, Селеста, ценой своей жизни, потому что, если ты этого не сделаешь, твоя жизнь не будет с ничего. Я позабочусь об этом. – Мой голос дрожал от ярости.

Она уставилась на меня, ее шок был очевиден. Я никогда раньше так с ней не разговаривала. Я никогда ни с кем так раньше не разговаривала. Она ждала, что я отступлю, возьму свои слова обратно, но когда я этого не сделала, правдивость моих слов ясно читалась в моих глазах, ее шок превратился в ярость. Она накатывала на нее волнами. Однако она не пошла в атаку, ей это было не нужно, она уже победила.

– Дай мне слово, – сказала я, настаивая, но не отступая.

– Томми – мой сын, конечно, я буду защищать его, – сказала она, как будто это было очевидно.

Это было не так. Она ставила себя выше всех, всегда, даже Томми. Я направилась к двери.

– Давай покончим с этим.

– София?

Я обернулась, и что-то блеснуло в ее глазах.

– Я знаю, у тебя мало опыта общения с мужчинами, но я хочу предупредить тебя, у Адама О'Рурка… репутация. Он бывает немного груб со своими женщинами. – Притворная забота преобразила ее пластиковое лицо. – Я знаю… некоторые из них действительно пропали. Но я уверена, что если ты сделаешь так, как он говорит, сегодня вечером, не плачь и не суетись, у тебя все получится.

Мое сердце подпрыгнуло к горлу.

– Мой отец знает об этом?

Фальшивое сочувствие исказило ее лицо.

– Конечно. Все знают. – Она шагнула ко мне и взъерошила мои волосы, затем улыбнулась, как акула. Настоящая Селеста теперь проявлялась во всей своей красе, та сторона себя, которую она чаще всего скрывала, когда мой отец был рядом, потому что он предпочитал, чтобы его женщины были мягкими, милыми и послушными. – Утром у тебя будет болеть. Теплая ванна могла бы помочь. – Затем она взяла меня под руку и сказала с улыбкой: – Нам лучше идти. Мы не хотим злить твоего будущего мужа. Из-за этого может получиться очень неприятная брачная ночь.

Ошеломленная, я позволила ей вывести меня за дверь и по коридору к лестнице. Я была на автопилоте, слишком измученная, чтобы делать что-то еще.

Что бы сделал Адам, когда бы понял, что его новая жена сломлена? Что бы он сделал, когда я проснулась бы с криком и метанием, когда я пинала бы его во сне?

Мы остановились наверху лестницы. Мой отец стоял внизу, ожидая. Я ухватилась за перила, выпрямила спину и направилась вниз.

– Где мы это делаем? – Спросила я, когда спустилась.

Его лоб наморщился от беспокойства.

– Их еще нет. Шеймус сказал, что они будут здесь в семь. Я пытался дозвониться, но Адам не берет трубку.

Они опоздали на час. Может быть, Адам тоже не хотел проходить через это. Неужели он отказался жениться на мне? Зародился лучик надежды.

– Может быть, они передумали…

Входная дверь открылась, и мы все обернулись.

Киллиан О'Рурк вошел так, словно ему принадлежал весь мир и все в нем. Высокий, сильный, красивый – и совершенно извращенный. С ним была горстка вооруженных людей, и через открытую дверь я могла видеть, что снаружи их было еще больше. Он даже не взглянул на меня, его взгляд был прикован к моему отцу.

– Где Шеймус? Когда приедет Адам? – Спросил папа.

Киллиан был одет в черный костюм и белую рубашку под ним. Он был высок, внушителен. Костюм должен был придать ему более цивилизованный вид, но татуировки на его руках и над воротником говорили о другом. Они позволили всем узнать, кем он был на самом деле, и как бы сильно я его ни ненавидела, мое тело слишком хорошо помнило то, что он заставил меня почувствовать.

– Шеймусу стало плохо. Ему потребовалась срочная медицинская помощь. Что касается Адама? Он не придет, – сказал Киллиан.

Я сжала колени, сила моего облегчения сделала их слабыми.

– Он отменяет свадьбу? – спросил мой отец, и ему это не понравилось, он беспокоился только о том, что это значит для него.

– Отменяет свадьбу? Нет. Адам мертв, – сказал Киллиан без следа эмоций. – Но свадьба все равно состоится.

– Что? – Я задохнулась. Вот тогда-то я и увидела это: брызги крови сбоку от его горла, мелкие брызги на его белой рубашке.

– Теперь я главный, – сказал он моему отцу. – С этого момента ты будешь иметь дело со мной. – Он повернулся ко мне. – Я женюсь на Софии.

Я повернулась к отцу, не уверенная, чего я ожидала, какого-то протеста, чего угодно, но не того, что я получила – его молчаливого согласия. Даже когда мужчина, стоящий перед ним и объявляющий, что женится на его единственной дочери, все еще был в крови последнего человека, которого он убил, на его коже. Но тогда я не должна была бы удивляться, если бы мы просто обменяли одного монстра на другого.

– Давай покончим с этим, – сказал отец и, схватив меня за локоть, потащил в гостиную.

Священник с улыбкой повернулся к нам, когда мы вошли.

– Ну что, начнем?

Киллиан

Пальцы Софии дрожали, когда она надевала кольцо мне на палец. Когда я сделала то же самое, в моем животе поселилось чувство, которое мне очень понравилось. Она уставилась на меня широко раскрытыми глазами, когда священник сказал мне, что я могу поцеловать свою невесту. Если бы я был хорошим человеком, я бы просто поцеловал – но я не был хорошим человеком, и я хотел убедиться, что все в этой комнате поняли, что София О'Рурк моя. Моя жена.

Поэтому я подошел ближе, обхватил пальцами ее затылок, большим пальцем под подбородком и запрокинул ее голову назад. Я мог видеть споры в ее глазах – должна ли она сделать шаг назад или отстраниться от меня. Однако София не была глупой. Да, в ее бледно-голубых глазах была ненависть, но она также была достаточно умна, чтобы не испытывать меня, не тогда, не перед моими мужчинами или ребенком, к которому она была так привязана.

Я низко наклонился, приблизив свое лицо к ее лицу.

– Жена, – сказал я ей, как будто представлялся впервые. Дин ушел, теперь я был здесь. Ее муж. И я хотел убедиться, что она понимает, кто она такая. Возможно, она всегда презирала меня, но она была моей женой, и это означало все, что подразумевалось под этим словом.

Я закрыл пространство и поцеловал ее. Наш второй поцелуй. Он был коротким, но настойчивым, и я нежно пососал ее пухлые губки, прежде чем поднял голову, борясь с желанием поглотить ее прямо здесь.

На вкус она была такой же вкусной, какой я ее помнил. Обычно я не целовал женщин, которых трахал, это создавало ложную близость, которой я не хотел и в которой не нуждался, но для Софии я сделал исключение – я обнаружил, что хочу снова попробовать ее на вкус, и я мог. Я мог делать все, что мне заблагорассудится, потому что она была моей.

После той первой ночи, год назад, я следил за ней, наблюдал, как она спит, обыскал каждый ящик в ее квартире, пытаясь утолить свой странный аппетит ко всему, что касалось Софии Бреннан, но это не сработало. Ничего не получалось. Я не был одержим вещами или людьми – до нее. Я не был похож на других мужчин. То, что я чувствовал к своей новой жене, сбивало меня с толку, тревожило… наэлектризовывало меня. Я не понимал этого тогда, того, что она заставила меня почувствовать, и до сих пор не понимаю, но я хотел продолжать испытывать эти чувства.

Был только один способ сделать это.

Сделать ее моей.

Заявить на нее права.

Тот факт, что я наконец занял свое законное место в этой семье, был результатом многих лет поедания дерьма, удачи и идеального выбора времени.

Я заставил себя отвести взгляд от ее раскрасневшихся и таких невероятно соблазнительных щек, прежде чем притянул ее ближе, прежде чем снова поцеловал – прежде чем показать всем присутствующим, как София проверяет мой контроль. Я знал, что она была моей слабостью, но я не мог позволить кому-либо еще узнать об этом.

Ее отец не поздравил нас, и никто не приветствовал. Это не было радостным событием; это была выплата долга. Это был отец, бросивший свою единственную дочь, чтобы спасти себя.

Деклан подошел к нам, нарушив тишину.

– Привет, София. Я Деклан, – сказал он, доброжелательно улыбаясь. Деклан мог это делать, когда ему было нужно, он был таким же хорошим актером, как и я. – Я твой новый шурин. Добро пожаловать в семью.

София уставилась на него, не уверенная, что о нем думать. Мой брат производил такое впечатление на людей, именно поэтому он был так эффективен в том, что делал. Он обезоруживал людей своим обаянием и улыбкой, заставляя их гадать, что, черт возьми, только что произошло, пока они лежали на полу, истекая кровью.

Я положил руку ей на поясницу, выводя ее из комнаты. Я не собирался торчать здесь на случай, если Бреннан вдруг обретет свои яйца. Я хотел, чтобы она убралась из этого дома. Жена Бреннана, Селеста, указала на сумки Софии у двери, как ведущая игрового шоу.

Кон и несколько моих людей отнесли их к моей машине, и Бреннан, наконец, взял себя в руки и направился к нам. Он притянул дочь в объятия, и София напряглась в его объятиях, отказываясь смотреть на него.

– Скоро увидимся… Милая, – сказал он и вопросительно посмотрел на меня.

Ласковое обращение вышло неловким, высокопарным. Наверное, это был первый раз, когда он назвал ее так. Я опустил подбородок, радуясь, что он уже подчиняется мне – и снова показывая, почему он не подходит для той должности, которую занимал. Хорошо, что он не будет долго держать это в руках.

Я пожал ему руку.

– Я буду на связи. – Затем я вывел Софию из дома к ожидавшей меня машине. Кон открыл дверь, и как раз в тот момент, когда она собиралась войти, парень окликнул ее по имени и выбежал из дома. Она подхватила его на руки и крепко прижала к себе.

– Я не хочу, чтобы ты уходила, – сказал он, глядя на меня снизу вверх, как на дьявола.

У него были хорошие инстинкты. Мальчик явно не пошел в своего слабого отца.

Она опустила его на землю и присела перед ним на корточки.

– Я скоро вернусь, ладно, приятель?

– Обещаешь? – спросил он дрожащими губами.

– Обещаю. – Она поцеловала его в макушку, и он убежал обратно в дом.

Она хмуро посмотрела на меня, прежде чем сесть в машину. Я забрался вслед за ней, и Кон повез нас прочь от дома.

Для любого, кто посмотрит, Бреннаны и О'Рурки снова были единым фронтом, но теперь я отвечал за обе семьи, даже если Бреннан еще не знал этого. Это был только вопрос времени, когда его люди начнут подчиняться мне.

Я сделал то, в чем заверил Альто. Я стал новым главой семьи О'Рурк. Мы вернули ему Паоло почти невредимым, и как только мы окончательно утвердим условия нашей сделки, наши взаимовыгодные отношения смогут начаться, а наши деловые интересы, наконец, расширятся так, как я хотел годами. У итальянцев больше не было причин вести войну, Бреннан пока продолжал дышать, а София была моей.

– Куда мы едем? – Спросила София рядом со мной.

Я посмотрел в ее сторону.

– Домой.

Глава восьмая

София

Дом Киллиана находился прямо на пляже. Было темно, но я слышала плеск волн, видела, как свет отражается от воды.

Я не слишком задумывалась о том, каким будет его дом, но если бы и задумывалась, то это был бы не он.

Он провел меня внутрь, и я осмотрела нижний уровень с открытой концепцией. Это был большой дом, мебель в этой комнате была неброской – произведения искусства, однако, были полной противоположностью. Киллиан никак не мог сам украсить это место; кто-то такой холодный, как он, определенно не смог бы выбрать такие красивые, яркие и трепетные картины для стен. Они были выбраны кем-то другим, кем-то с душой.

В нем чувствовался запах новизны, определенно новой краски.

Конор, я узнала его имя по дороге сюда, прошел мимо с моими сумками и понес их вверх по лестнице.

– Ты голодна? – Спросил меня Киллиан.

Я покачала головой. Я не была уверена, что когда-нибудь снова буду голодна, не с этим комом в животе. Конор вышел обратно.

– Принеси остальные ее сумки и оставь их здесь, не забудь запереть, когда закончишь, – сказал ему Киллиан.

Конор вздернул подбородок и направился обратно за остальными моими вещами.

Я повернулась к своему новому мужу, психопату-убийце, стоящему напротив меня, и скрестила руки на груди, чтобы он не видел, как у меня дрожат руки.

– И что теперь? – спросила я. Если я собиралась пережить это, то разозлить его, бороться с этим, сбежать – это только ухудшило бы ситуацию, но мне нужно было знать, что он запланировал для меня.

Да, я была так напугана, что удивилась, что все еще стою на ногах, но сейчас, по крайней мере, это было то место, где я должна была быть. Я бы пережила это, и когда пришло бы время, когда у меня появилась бы возможность, я бы сбежала. Я бы забрала Томми, убралась к чертовой матери из этого города и никогда не возвращалась. Это означало, что я должна была быть умной и не позволять своим эмоциям взять верх надо мной. Я бы пережила это – переживу его.

Киллиан принял меня равнодушно, его взгляд пронзал меня, как осколки льда.

– Теперь я делаю тебя своей, как муж поступает со своей новой женой.

Дрожь пробежала по мне, и я возненавидела то, что это было не только от страха. Мое тело помнило, как он прикасался ко мне тогда, в моей квартире, и, несмотря на то, как сильно я ненавидела и боялась мужчину, стоящего передо мной, мое предательское тело было не совсем против, чтобы ко мне снова прикасались таким образом.

Я не хотела, не могла позволить страху взять надо мной верх. С этим человеком шутки плохи. Я могла притворяться кем-то, кем я не была, как это делал он. В конце концов, мой отец хорошо научил меня. Я знала, как быть кроткой и послушной, но была уверена, что Киллиан раскусит мой обман. Он был лжецом и точно знал, как выглядит обман у других людей.

Поэтому я выпрямила спину и заставила себя выдержать его взгляд.

– Просто чтобы ты знал, я недолго буду твоей женой.

Его зеленый, бездонный взгляд не отрывался от моего.

– Нет?

Я покачала головой.

– Меня не волнует, сколько времени это займет, но я найду способ сбежать от тебя.

Он сократил расстояние между нами.

– И я обещаю тебе, жена, куда бы ты ни пошла, я найду тебя и верну обратно. – Он обвил татуированной рукой с грубой кожей мою шею, подушечкой большого пальца у основания моего горла. – Ты моя. Мне принадлежит каждая частичка тебя, София, и я никогда не откажусь от того, что принадлежит мне.

Мое сердце бешено колотилось в груди, страх пронзал меня насквозь, и в то же время скрученная тьма горела внизу моего живота. Со мной должно было быть что-то серьезно не так – как я могла выносить руки этого монстра на себе, как мое тело могло реагировать на его прикосновения, в то время как все остальное внутри меня кричало бежать так быстро и как можно дальше?

Рука на моей шее скользнула к основанию позвоночника, и он слегка надавил, чтобы заставить меня двигаться, направляя меня вверх по лестнице.

Когда я добралась до верха, там было пять дверей: две справа, две слева и одна в конце. Киллиан прошел мимо них к последней в самом конце и указал мне на дверь.

Спальня.

Его спальня.

Я вздрогнула, провела ладонями по своим обнаженным рукам и обхватила себя. Комната была чистой и опрятной, большая кровать в центре, черные лакированные прикроватные тумбочки, мягкий свет исходил от ламп на каждой. У противоположной стены был камин, перед ним – два стула, а между ними – такой же черный глянцевый стол. Дверь рядом с кроватью была открыта, сумки, которые принес Конор, находились как раз внутри того, что, как я предположила, было большим шкафом, и я предположила, что ванная была за ним.

– Это твоя комната?

– Да.

Мне снова стало трудно дышать.

– Ты хочешь, чтобы я спала здесь, с тобой? – Не знаю, чего я ожидала. Может быть, в разных комнатах? Что он поступит со мной по-своему, а потом покинет мою постель и отправится в свою, что он придет ко мне только тогда, когда захочет унять этот зуд. Делить комнату, кровать? Нет, я определенно не ожидала этого. Я не могла этого сделать, и не только по очевидным причинам. Этот человек был убийцей. Как бы он отреагировал, если бы я набросилась на него во сне?

– А где тебе еще быть? – спросил он с сильным акцентом.

Его рука соскользнула с моей спины, и секунду спустя щелчок закрывающейся двери заставил меня подпрыгнуть, как будто он выстрелил из пистолета.

Неужели он действительно думал, что я могу просто переехать к нему и мы будем играть в мужа и жену?

– Почему ты хочешь, чтобы я была здесь с тобой? Это безумие. Мы даже не знаем друг друга, – сказала я, глядя в темноту за окном, с трудом встречая его взгляд, с трудом дыша.

– Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь, – сказал он.

Киллиан

Я не терял бдительности, ни разу, до этого момента. Теперь София была в моем доме, в безопасности, со мной.

Она наконец повернулась ко мне, и я с трудом удержался от резкого вздоха.

Моя новая жена была похожа на маленькую сказочную принцессу. Моя спящая красавица.

Ее длинные светлые волосы ниспадали свободными волнами почти до талии. Ее платье было скромным, но облегало тело. У нее были пышные формы, но она все равно выглядела хрупкой. Хрупкая. Мне придется очень постараться, чтобы быть с ней осторожным.

Она была еще молода, на восемь лет моложе меня. Невинная. Податливая. Моя новоиспеченная невеста проявляла некоторую твердость характера, но было много вещей, которых она не знала – об этой жизни, о мужчинах, – и нравилось ей это или нет, признавала она это или нет, в конце концов, она должна следовать за мной. Тогда я бы сделал из нее идеальную жену и такую мать, какую хотел бы для своих будущих детей. Такой матери у меня никогда не было.

Я никогда не хотел ничего из этого, но, глядя на нее сейчас? Меня переполняло чувство собственности. Что-то в ней пробудило во мне монстра, но вместо того, чтобы жаждать крови и смерти, София заставила меня хотеть того, чего у меня никогда раньше не было, и это взревело во мне.

Она была первой вещью, которую я когда-либо по-настоящему хотел для себя, которую я позволил себе иметь с тех пор, как был мальчиком. Желать чего-то в детстве, хотеть чего-то было бессмысленно.

Теперь она моргнула, глядя на меня, ее губы, похожие на бутон розы, были покрыты розовой помадой. Ее рот был полным и надутым. Я хотел попробовать ее снова. Желание целоваться не было чем-то таким, что я испытывал до встречи с ней. Но теперь, боже, я не мог насытиться этими губами. Мне хотелось сжать в кулаке все эти идеальные светлые волосы, пока я смотрел, как этот прелестный ротик обхватывает мой член, смотреть, как она борется за то, чтобы взять меня всего. Я хотел увидеть, как эта розовая помада будет размазана по моему члену, когда я широко раздвину ее ноги и войду в нее.

Я не знал наверняка, девственница она или нет, и мне было все равно. То, что она делала до того, как я нашел ее, не имело значения, но что я знал наверняка, так это то, что она никогда не была с таким мужчиной, как я.

Мне хотелось разрушить невинность и страх, которые я видел в ее голубых глазах, и превратить их в неприкрытый голод. Я не верил в любовь, я был неспособен на эмоции, но дикое чувство, растущее во мне прямо тогда, было всепоглощающим, и я не буду счастлив, пока она не возжелает меня, и только меня, до конца своей жизни.

Я сократил расстояние между нами, и страх, который я увидел на ее лице, усилился. Я понял. Несмотря на то, что она кончила так сильно, что брызнула мне на руку, до сегодняшнего дня мы встречались всего пару раз, по крайней мере, пока она не спала. Она не знала меня, и, к счастью, будучи под защитой своего отца, возможно, слышала обо мне, но ничего конкретного. Что бы она почувствовала, если бы узнала о том, что я сделал для Шеймуса, о том, что ее муж был монстром О'Рурка, его извращенным незаконнорожденным сыном и таким же испорченным, как и его отец-садист?

Я ненавидел, когда она так смотрела на меня. Большинство людей боялись меня; я не хотел этого от нее. Когда я позволял себе в течение последних двенадцати месяцев представлять ее здесь, со мной, в ее глазах никогда не было страха, когда она смотрела на меня, по крайней мере, в этой комнате.

– Я не причиню тебе вреда, София, – сказал я, заставляя себя говорить мягче, когда заправлял ей волосы за ухо. Она вздрогнула, когда моя рука прошлась по кружевам ее свадебного платья, по плечу, затем по спине. Я просунул руку под густую завесу ее волос, нащупал молнию и медленно потянул ее вниз.

Она замерла.

– Я-я подумала, мы могли бы… не торопиться. Узнать друг друга получше, прежде чем мы… – Она посмотрела на кровать и снова на меня. – Прежде чем мы, э-э…

– Трахнемся?

Она сглотнула.

– Д-да.

Я взял в ладони ее изящный подбородок.

– Ты моя жена, София. С этой ночи ты в моей постели. Я не хочу пугать тебя, любимая, но я не джентльмен. Я буду относиться к тебе с уважением, но я не хороший человек и не терпеливый. Теперь ты моя, и я не буду ждать, чтобы заявить права на каждый дюйм твоего тела.

Она попыталась сделать шаг назад, и я сжал ее крепче, скрипя зубами. Что я хотел сделать, так это приказать ей раздеться и наклониться над кроватью. Я хотел разобраться со всей той потребностью, которая поглотила меня с тех пор, как я впервые увидел ее год назад. Непреодолимый голод по ней, который только усилился, когда она подошла ко мне, дрожа и широко раскрыв глаза, и встала напротив меня перед тем священником.

Этот союз был единственным, что поддерживало Бреннану жизнь, и этот старый хрен знал это, но вместо того, чтобы сражаться и умереть с честью, он отдал свою драгоценную единственную дочь монстру О'Рурку. Он заслуживал страданий.

Но София этого не заслуживала, и я бы сделал все возможное, чтобы избежать этого.

Я снова внимательно посмотрел на нее. Мне нужно было набраться терпения, потому что трахать ее, пока она была в таком ужасе, не принесло бы пользы ни одному из нас.

Мне предстояло потрудиться ради этого, чего мне никогда раньше не приходилось делать.

Приподняв ее подбородок, я провел большим пальцем по ее полной нижней губе, взад-вперед, позволяя частичке Дина вернуться в мои глаза, в мой голос, в того, кем я не был.

– В твоей квартире тебе понравилось, как я заставил тебя кончить, Софи?

Ее глаза расширились, и я увидел, что она хотела сказать «нет». Она хотела отрицать это, но не могла. Невозможно было скрыть, как сильно я ее возбудил. Вместо того чтобы сказать «да», она не ответила, но ее дыхание участилось. Она была напугана, но в то же время и возбуждена.