Текст книги "Пока ты спишь (ЛП)"

Автор книги: Шерили Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

– Софи, это я. Открой.

– Откуда мне знать, что это ты? – крикнула она в ответ.

Я сфотографировал себя, стоящего у двери в ванную, и отправил ей.

– Он ушел. Я обещаю.

Минуту спустя дверь приоткрылась, и она выглянула в щель. Как только она увидела меня, она широко распахнула дверь и бросилась ко мне. Я инстинктивно поймал ее и обнял в ответ, потому что именно этого она ожидала от Дина. Она крепко держалась.

– Я была так напугана, – сказала она приглушенным голосом, уткнувшись мне в грудь.

Последним человеком, обнимавшим меня, была моя мать. Мне было пять лет. Я запомнил это, потому что за пять лет жизни она ни разу не обняла меня. Большую часть времени она игнорировала меня, даже избегала. Позже Шеймус сказал мне, что она ненавидела меня, считала злым. Но в ту ночь она поцеловала Деклана на ночь, как делала всегда, а затем удивила меня, быстро обняв на ночь, прежде чем уложить в постель.

Час спустя меня разбудили от толчков. Руки Шеймуса все еще были покрыты ее кровью. Деклану в то время было всего два года, и я вспомнил, как один из людей Шеймуса нес его, все еще спящего, к машине, пока я смотрел на нашу мертвую мать, лежавшую кучей на полу. Меня тоже затолкали в машину, и в ту же ночь нас отправили к одному из кузенов Шеймуса в Ирландию.

Нет, Шеймус никогда не заявлял, что мы принадлежим ему, публично, даже когда послал за нами десять лет спустя, но он использовал это, чтобы манипулировать нами, превратить нас в хороших маленьких солдатиков.

София задрожала рядом со мной, и я погладил ее по спине, не совсем уверенный, что делать. Я никогда так не обнимал женщину, но я видел, как это делал мой брат. Ее тело было плотно прижато к моему. Ее сиськи и живот были мягкими и теплыми, и я знал, что если опущу руки к ее заднице, она будет такой же мягкой. Я вдохнул ее аромат, ваниль и корица.

– Я держу тебя, – сказал я, не уверенный, откуда взялись эти слова, вероятно, из фильма, который я смотрел. Я смотрел много шоу и фильмов – в детстве я был очарован другими семьями, шоу с детьми, которые отпускали отрывистые шутки и вели глубокие беседы со своими родителями о добре и зле – они помогали, когда мне нужно было быть кем-то другим, как сейчас. А когда я стал старше, я также прочитал кучу книг по психологии, чтобы попытаться понять, почему я был таким, какой я был.

Она кивнула и оставалась прижатой ко мне еще несколько минут.

Наконец, она подняла голову.

– Прости, что рыдала.

Она попыталась отстраниться, но я почему-то крепко держал ее, прижимая к себе. Да, мне нравилось, как она прижималась ко мне, но было и что-то еще, что-то глубокое и незнакомое у меня внутри, что заставляло меня обнимать ее крепче.

– Не волнуйся об этом. Ты в порядке, это главное. – При моей работе притворяться кем-то другим было необходимо, и в этом я был хорош. Я занимался этим так долго, что легко перевоплощался в любого персонажа, какой был необходим. Дин был хорошим парнем. Приятный, солидный парень, а теперь герой Софии, и нуждающееся маленькое создание, которым она была, проглатывала это.

Для такой девушки, как она, довольно защищенной и невинной во многих отношениях, из такой облажавшейся семьи, как у нее, Дин был парнем мечты. Я знал, что ей нравится, как я выгляжу – женщинам, похоже, нравится мое тело, – и она была как пластилин в моих руках.

Она была у меня.

И прямо сейчас, я был почти уверен, она позволила бы мне делать с ней все, что я захочу.

Глава пятая

София

Я уставилась на Дина. От его пронзительного зеленого взгляда мое сердце бешено заколотилось в груди. Он спас меня. Он примчался прямо сюда и отослал Брайана прочь.

– Спасибо тебе, – прошептала я и импульсивно приподнялась на цыпочки, целуя его в щеку, когда он наклонился ближе. Затем я опустила взгляд, не в силах больше выдерживать его. – Я не уверена, что случилось бы, если бы ты не пришел.

Он обхватил ладонями щеку, проведя большим пальцем по шершавой коже моего подбородка. От этого по мне побежали мурашки.

– Тебе не нужно думать об этом. Теперь ты в безопасности.

Он не отпустил меня, и я больше не пыталась отстраниться. Я не хотела. Мне нравилось, когда он меня обнимал. Я снова посмотрела вверх. Его голова все еще была близко, и его взгляд опустился на мой рот.

– Ты думаешь, он вернется? – Я не была уверена, почему говорю шепотом, но он был так близко, и мне было трудно дышать, не говоря уже о том, чтобы говорить.

Он покачал головой.

– Он больше не побеспокоит тебя.

Я поверила ему. Не знаю почему, но снова возникло то чувство – безопасности. С ним я чувствовала себя в безопасности. Боже, от него тоже хорошо пахло. На заднем плане что-то было, под его дезодорантом или каким-то средством для мытья тела, которым он пользовался, но я не могла определить, что именно.

– Ты… ах, пахнешь действительно хорошо… как-то знакомо, – нервно выпалила я.

– Да?

Я кивнула, мои щеки вспыхнули. Мой взгляд скользнул к его губам без моего согласия, и я быстро подняла глаза.

– Спасибо тебе, – сказала я снова, на этот раз дрожащим голосом, затем приподнялась на цыпочки и еще раз поцеловала его в щеку, потому что я была так невероятно благодарна, и, боже, прямо тогда, казалось, я не могла подойти к нему достаточно близко. Это был первый раз, когда мы оказались в одной комнате с тех пор, как я коротко поговорила с ним в баре, но все эти сообщения, то, что он сделал для меня сегодня вечером, заставило меня почувствовать, что я знаю его, и я испугалась, что если я отпущу его, он уйдет. К своему стыду, я подумала, что могу развалиться на куски, если бы это произошло.

Его пальцы сжались на моей спине.

– Ты действительно хотела поцеловать меня в это место, Софи?

Он не пропустил этого, и то, как он произнес мое имя, вызвало еще больше мурашек по моей коже. Я покачала головой, потому что не было смысла лгать ни ему, ни самой себе. Его потемневший взгляд видел меня насквозь.

Он издал грубый звук, затем запустил пальцы в мои волосы, собирая их в ладонь, прежде чем откинуть мою голову назад.

– Дин…

Он сократил расстояние между нами, его рот без колебаний накрыл мой. Поцелуй был жестким, требовательным, и я, боже, растаяла в его объятиях. Никто никогда не целовал меня так. Он полностью завладел моим ртом, моим телом, и я полностью сдалась.

Хриплый рычащий звук сорвался с его губ, а другой рукой он схватил меня за задницу и поднял на себя, как будто мой вес ничего не значил, и зашагал через комнату. Моя спина прижалась к стене, его тело обхватило мое. Он наклонил голову, его язык проник глубже. Он прикусил и пососал мои губы, затем снова глубоко поцеловал. У меня закружилась голова, когда боль усилилась глубоко внутри.

В этот момент он мог бы заполучить меня всю. Я хотела, чтобы он взял от меня все, что захочет. Я крепко обхватила ногами его талию, и он прижался ко мне бедрами, пока я не начала задыхаться. Он был твердым, везде, и я хныкала ему в рот, покачивая бедрами, пытаясь приблизиться. Моя киска болела, а трусики были до неприличия мокрыми.

– Хочешь кончить, Софи? – спросил он у моих губ.

То, как он это сказал, как обнял меня, все это заводило.

– Д-да. – Если бы он не дал мне кончить прямо сейчас, прямо здесь, в его объятиях, я действительно могла бы погибнуть.

Его пальцы оставались в моих волосах, контролируя мои движения, мой рот. Его бедро удерживало меня на месте, в то время как рука на моей заднице скользнула вокруг талии и вниз по пижамным шортам в нижнее белье. Я ахнула от удивления, даже когда качнулась вперед под его рукой. Не знаю, чего я ожидала, определенно медленнее, нежнее, но он засунул два пальца глубоко в меня, а затем трахнул меня ими, жестко и быстро.

Я вскрикнула, моя голова откинулась назад, и она ударилась бы о стену, если бы его рука уже не была там. Мое тело дрожало, и я чувствовала, что совершенно теряю контроль. Темное наслаждение закружилось вокруг меня, скручиваясь в моем животе.

Дин держал мою голову запрокинутой назад, мое тело там, где он хотел, так, как он этого хотел. Он пристально смотрел мне в глаза, не позволяя отвести взгляд ничем, кроме своей воли.

– Чертовски мокрая, Софи, – грубо сказал он. – Эту чертовски тугую маленькую киску нужно трахать жестко и часто, не так ли? Но ты знала, что до сих пор никто не мог дать тебе то, в чем ты нуждалась, не так ли, милая?

Никто никогда не разговаривал со мной подобным образом, и это сбивало меня с толку, пугало – и в то же время заводило еще больше. Я низко застонала, издав звук, которого никогда раньше не слышала изо рта. Я задрожала сильнее, когда это темное наслаждение охватило меня так сильно, что я не могла дышать, подхватывая меня и вознося так высоко, что я теряла контроль.

Дин не сдавался, его пальцы безжалостно овладевали мной, глубоко и карающе. Его рука оставила мои волосы, и он сомкнул пальцы вокруг моего горла, прижимая меня к стене, оказывая легкое давление. Мои внутренние стенки сжались, сильно. Я ахнула, пытаясь задержать дыхание, чтобы взять себя в руки, почти боясь чувства, зарождающегося внутри меня. Это было слишком сильно, слишком потрясающе.

О боже.

Его губы приблизились к моему уху.

– Отпусти. Дай мне почувствовать это, София, прямо сейчас, черт возьми.

Как только требование слетело с его губ, я рухнула, падая, кувыркаясь снова и снова, как будто я покинула свое тело и смотрела, как кто-то другой дрожит и корчится в его объятиях, как будто я слышала, как кто-то другой умоляет и кричит о большем.

Между моих бедер хлынул поток, и я ничего не могла сделать, чтобы остановить его. Я прижалась к нему, мое тело мне не принадлежало.

– Хорошая девочка, – грубо сказал он.

Я никогда не делала этого раньше. Я даже не знала, что могу это сделать. Я тяжело дышала, меня все еще трясло, я не была уверена, что только что произошло. Как это произошло. Только что мы целовались, а в следующую минуту я была… рыдающим, трясущимся месивом.

Он осторожно высвободил пальцы, и я моргнула, глядя на него, тяжело дыша, мои ноги дрожали от слабости.

– Этого никогда не было…Я никогда… И у меня есть, эм…это все на тебе… – Я прерывисто вздохнула. – Прости.

Его ноздри раздулись.

– Ты извиняешься за то, что брызнула?

Я облизала губы.

– Эм…да?

Его пристальный взгляд впился в меня.

– Ты не извиняешься, ты благодаришь меня, а потом просишь снова доставить тебе удовольствие.

Мое сердце бешено колотилось в груди, и я изучала его. Что-то в Дине казалось другим, более грубым, более… интенсивным.

– Спасибо тебе, – прошептала я, внезапно почувствовав смущение.

– И остальное, милашка, – сказал он с непреклонным взглядом зеленых глаз.

Милашка? Я не была уверена, что об этом думаю. Это было странно, как будто он думал обо мне как о существе, которым можно приказывать, как ему заблагорассудится, но от этого у меня также закружился живот.

– Я-я бы с удовольствием, но у меня никогда не получается… э-э, испытать оргазм больше одного раза. Так что… – Мое лицо снова запылало.

Он невесело рассмеялся, и это был мрачный и пугающий звук, от которого у меня учащенно забился пульс.

– Ты будешь кончать столько раз, сколько я захочу.

Я в шоке уставилась на него.

Его телефон зазвонил, и он приложил его к уху, все еще прижимаясь ко мне, не сводя глаз с моего лица.

– Да? – Он слушал, и его челюсть сжалась, но других внешних признаков эмоций не было. – Итальянцы пытаются надуть нас.

Итальянцы? У него был другой голос. Я узнала ирландский акцент, когда услышала его.

Страх пронзил меня.

Он послушал еще немного, затем его взгляд опустился на мой рот и снова поднялся.

– Я положил на нее глаз. – Еще удар. – Готово. – Затем он повесил трубку.

Нет, этого не могло быть.

– О боже, ты работаешь на моего отца, не так ли? – Мой пульс участился, но теперь по другой причине.

– Нет. А теперь переодевайся, если не хочешь уйти отсюда в промокшей пижаме.

– Дин…

– Сейчас, София.

Его голос был жестким, лишенным эмоций, ирландский акцент стал еще сильнее. Как будто выросла стена – нет, как будто рухнул его фасад.

– Кто ты, черт возьми, такой? – Потребовала ответа я.

Киллиан

У меня не было времени быть нежным с ней. Нам нужно было двигаться. Я уже позволил ей отвлечь меня. Раньше со мной такого никогда не случалось, но с того момента, как я увидел Софию, она отвлекла меня, проверяя мой обычно железный контроль и разбивая его вдребезги.

– Одевайся.

Она толкнула меня, и я отступил назад, давая ей пространство, которого она хотела, но оставаясь между ней и дверью. Выражение ее лица было растерянным, обиженным. Она переживет это.

– Скажи мне, кто ты? – снова потребовала она.

Сила в ее голосе была неожиданностью. Я задавался вопросом, есть ли у нее хоть какой-то стержень, о котором можно говорить. Это было хорошо. Ей это понадобится.

– Одевайся, и тогда я скажу тебе то, что ты хочешь знать.

Когда она не двинулась с места, я сделал шаг к ней, и она метнулась на другую сторону своей кровати.

– Убирайся из моей квартиры. Сейчас. – Она схватила свой телефон.

– Кому ты собираешься звонить, любимая?

– Не… не называй меня так. Я звоню своему отцу. Ты знаешь его, не так ли?

Я подошел к ее ящикам и открыл верхний.

– Хорошая идея. Позвони ему.

Она уставилась на меня, ее грудь быстро поднималась и опускалась, вена на горле дико трепетала.

– Ты один из его людей, не так ли?

– Я уже сказал, что нет. – Я порылся в ее ящике и нашел нижнее белье, розовое с лифчиком в тон. Я бросил их на кровать. – Скажи ему, что ты с Киллианом. – Я открыл следующий ящик, схватил шорты и рубашку и бросил их туда же.

– Киллиан? – Она побледнела.

– Сделай это, – выдавил я.

Она подскочила, нащупывая телефон, и набрала номер своего отца.

– Включи громкую связь.

Ее взгляд метнулся ко мне, затем снова опустился. Комнату заполнил звук зазвонившего телефона.

– Я не могу сейчас говорить, София.

– Папа…

– Я же сказал, что занят…

– Может быть, ты найдешь для меня время, Бреннан, – сказал я.

Последовала пауза.

– Кто ты, черт возьми, такой? Киллиан?

– София в опасности.

– Что? Как? – заорал он.

– Леоне.

Снова воцарилась тишина.

– Приведи ее ко мне, О'Рурк, ты меня слышишь?

Его попытка запугать меня была бы смехотворной, если бы я действительно находил это забавным. Я подошел и выхватил у нее телефон, завершив разговор, и сунул его в карман.

– Надень одежду.

– Я ничего из этого не понимаю, – выдавила она.

– Потому что твой отец идиот. Он объяснит, что происходит, когда я приведу тебя к нему.

Она снова задрожала, но на этот раз от страха.

– И ты отведешь меня к нему?

– Я так и сделаю.

Она схватила свою одежду и побежала в ванную, закрывшись там. Я отправил Деклану сообщение, в котором сообщал ему, что происходит, и просил оставаться с Паоло. Я понятия не имел, что задумал Альто, но, похоже, он услышал о предстоящем браке Софии и Адама и послал Паоло первым добраться до нее. О'Рурки и Бреннаны, цементирующие наш союз, должны были беспокоить его. Может быть, он хотел союза с Бреннаном и думал, что они его получат именно так? Это было не в его стиле. Что бы это ни было, ни для кого из нас это не пошло на пользу.

Неудивительно, что парень выходил из себя и пытался добраться до Софии. Никто не разочаровывал Альто и это не сходило ему с рук, даже семье. Что Паоло планировал сделать, когда доберется сюда, я узнаю позже.

Нам нужно было действовать быстро, Альто, возможно, уже знал о пропаже своего племянника, а если знал, то предположил бы, что Бреннан был тем, кто обнаружил, что парень увивается за его дочерью, чего я и хотел. Если его людей еще не было здесь, то они были в пути.

Дверь ванной открылась, и оттуда вышла София, бледная.

– Обувь, – сказал я.

Она сунула ноги в кроссовки и схватила сумочку. Я взял ее за руку и вывел из квартиры, игнорируя ее попытки освободиться от моих объятий, и потащил к лифтам.

– Ты придурок, ты знаешь это? – сказала она.

– Да. – Вытащив пистолет из кобуры, я отпустил ее на достаточное время, чтобы надеть глушитель, затем отступил назад, когда двери открылись.

Один из людей Леоне стоял там с поднятым пистолетом.

Я выстрелил дважды: в голову, в сердце. Он приземлился в основном в коридоре, и я пнул его по ногам, убирая с пути, и потащил кричащую Софию за собой в лифт.

Прижимая ее к стене, я закрыл ей рот рукой.

– Это будет еще не все. Не облегчай им задачу.

Ее глаза были огромными, и она кивнула. Я чувствовал запах ее киски на своих пальцах, и если бы она сейчас облизала губы, то смогла бы попробовать себя на вкус. Я хотел от нее большего. Я хотел разгадывать ее снова, как делал это в ее квартире, снова и снова.

Я провел носом по ее горлу, вдыхая ее.

– Расскажешь кому-нибудь, что произошло между нами в твоей квартире, любимая, и я убью твоего отца. Кивни, если понимаешь?

Она захныкала в моей руке, но кивнула.

– Хорошая маленькая собачка. – Лифт звякнул, и я толкнул ее за спину, выводя из себя двух ожидающих мужчин. Два выстрела, оба между глаз. Третий появился из ниоткуда, бросился на нас и схватил мою руку с пистолетом, пытаясь вырвать его у меня. Я вытащил нож из сапога и вонзил ему в горло, и он упал.

На этот раз София не закричала, но выглядела близкой к обмороку. Я обхватил ее за талию.

– Пожарный выход? – Она указала в конец коридора, и я практически потащил ее за собой. Я толкнул тяжелую дверь и выглянул в переулок. Чисто. Моя машина стояла за домом. Я остановился там, где переулок начинался позади здания, и выглянул из-за края. Другой из людей Леоне входил через заднюю дверь. Я наблюдал, как он влез в окно, исчез, а затем продолжил путь, прихватив Софию с собой.

Машина была прямо впереди, улица была тихой, пока я осматривал окрестности. Отперев пассажирскую дверь, я открыл ее, и София забралась в машину. Я пробежался трусцой, сел за руль, завел двигатель и увез нас оттуда к чертовой матери.

София молча сидела рядом со мной несколько минут, единственными звуками, которые она издавала, было ее прерывистое дыхание. Ее руки были сжаты в кулаки на коленях, каждый дюйм ее тела был напряжен, окоченел.

– Ты солгал мне, – наконец сказала она.

– Я так и сделал.

– И ты только что… ты убил четырех человек. Ты только что застрелил троих мужчин и зарезал еще одного, – прошептала она с ужасом в голосе. – Ты… ты псих.

На этот раз я не ответил, в этом не было необходимости, она и так знала ответ.

Глава шестая

София

Я несколько раз подумывала о том, чтобы открыть дверцу машины и выпрыгнуть наружу, но это привело бы только к тому, что я получила бы серьезную травму или что похуже. Чудовищем рядом со мной был О'Рурк – преступник, как и мой отец. Но что еще хуже, Киллиан О'Рурк был худшим из них всех. Осознание того, кем он был, поразило меня, когда папа произнес его имя. Я слышала, как люди моего отца говорили о нем. Они называли его силовиком в лицо и монстром за его спиной. Он без труда убивал – даже наслаждался этим – и совершенно не испытывал угрызений совести. Я сжала пальцы в кулаки, чтобы унять дрожь.

Я должна была понять, что что-то случилось, когда позвала его на помощь, и вместо того, чтобы вызвать полицию, как посоветовал бы любой здравомыслящий человек не из нашего мира, он взял на себя ответственность, как будто постоянно имел дело с озлобленными, неуравновешенными людьми.

Боже, я все еще чувствовала его губы на своих, его пальцы внутри меня. Я снова посмотрела в его сторону, боясь, что он внезапно остановится и направит пистолет на меня, но он вел машину легко, неторопливо, спокойно и бесстрастно рядом со мной. Он притворился моим другом, по какой-то причине он хотел сблизиться со мной, и, как нуждающаяся, отчаявшаяся идиотка, которой я была, я купилась на это.

Мы свернули на соседнюю улицу, направляясь к дому моего отца, и болезненная хватка в моем животе чуть ослабла. Чем скорее я уберусь подальше от этого гребаного подонка, тем лучше.

Потом я подумала о Томми и повернулась к Киллиану лицом.

– Ты не… ты не причинишь вреда моей семье, правда?

– Тебе не обо мне нужно беспокоиться, – сказал он, сворачивая на подъездную дорожку, больше не скрывая, кто он такой, и не маскируя свой сильный напевный акцент.

У ворот стояло несколько вооруженных мужчин. У нас всегда была охрана, но не такая. Дин…то есть Киллиан опустил стекло. Они увидели, кто он такой, и ворота немедленно открылись перед ним.

Как только он подъехал к дому, я распахнула дверь и, взбежав по ступенькам, распахнула входную дверь. Еще несколько человек повернулись в мою сторону, все вооруженные.

Киллиан вошел следом за мной. Он прижимал телефон к уху, выражение его лица было пустым, холодным, непроницаемым.

– Я передам ему, – сказал он тому, с кем разговаривал по телефону, затем отключился.

Мой отец вышел из своего кабинета, и мне захотелось подбежать к нему, обнять, но он был не из тех, кто умеет обниматься, независимо от обстоятельств. Поэтому, выпрямив спину, я подошла к нему.

– Бреннан, – обратился Киллиан к моему отцу.

Отец холодно посмотрел на него.

– Спасибо, что доставил ее ко мне в целости и сохранности.

Киллиан стоял, безвольно опустив руки по бокам, но я знала, как быстро он мог добраться до пистолета под курткой.

– Что происходит? – Спросила я отца, пытаясь скрыть гнев и страх в голосе. Ему не нравилось, когда я расспрашивала его, и еще больше он ненавидел, когда считал, что я чрезмерно эмоциональна. Это разозлило бы его.

– Тебе лучше поговорить со своей дочерью, Бреннан. Сегодня вечером.

Что, черт возьми, происходит?

– Папа?

Он был взволнован, вспотел, и его яростный взгляд метнулся к Дину…Черт побери, Киллиану.

– Не указывай мне, что делать с моей собственной дочерью.

Выражение лица Киллиана не изменилось, ни на йоту.

– Шеймус продвигает дело вперед.

Мой отец ощетинился.

– У нас был уговор.

Киллиан не сводил ледяного взгляда с моего отца.

– Все меняется. Может быть, если бы ты лучше умел защищать то, что принадлежит тебе, ты бы этого не потерял.

– Папа? – Повторила я, когда ужас пронзил меня. – О чем, черт возьми, он говорит?

Он не смотрел на меня.

– В мой кабинет, София. Сейчас же.

Я узнала этот голос. Когда мой отец говорил таким тоном, его нельзя было ослушаться. Я хотела кричать, требовать ответов, выбросить из головы зрелище того, как Киллиан вонзает нож человеку в горло и проделывает дыры в трех других, но этого не должно было случиться. Никогда.

Я последовала за отцом в его кабинет и закрыла за нами дверь, затем наблюдала, как он ходит взад-вперед с яростью, написанной на его лице. Мой желудок скрутило.

– Папа? – Я поперхнулась.

– Мне очень жаль, София, – сказал он, и его действительно трясло. – Я бы не стал заставлять тебя проходить через это, если бы не был вынужден.

– Ты меня пугаешь.

Он выругался и стукнул кулаком по столу.

Я подпрыгнула и обхватила себя руками.

Наконец, он поднял на меня глаза, его взгляд был полон такой ярости, что я сделала шаг назад.

– Ты не глупая. Ты знаешь, кто мы такие.

Я кивнула, мои ладони вспотели.

– Мы не следуем тем же правилам…законам, что и другие люди. Семья Бреннан имеет влияние в этом городе, и мы заработали его потом и кровью. Мой отец, твой дядя, а теперь и я, мы сделаем все необходимое, чтобы сохранить это влияние, сохранить власть, за которую мы так упорно боролись.

– Ты хочешь сказать, что мы преступники, – сказала я дрожащим голосом.

Его челюсть сжалась.

– Мы предприниматели, бизнесмены, и мы ставим нашу семью выше всего и вся. Мы играем по своим собственным правилам, и из-за этого Бреннаны и О'Рурки контролируют половину Чикаго.

– Это ты заставил Киллиана следить за мной?

Его взгляд наполнился гневом.

– Нет, я этого не делал, но хорошо, что он это сделал. – Он покачал головой. – Альто Леоне сделал свой ход, он пришел за этой семьей, и пути назад нет.

Это было плохо, серьезно плохо.

– Какой ход?

– Сегодня вечером он послал за тобой одного из своих людей.

Я схватилась за стул передо мной.

– Почему? Из-за тебя?

– Сядь, София.

– Нет, я не хочу принимать в этом никакого участия…

– Садись.

Я покачала головой и сделала еще один шаг назад, в голове у меня все шло кругом. Я знала, что наш мир был испорчен, но я глупо полагала, что это не коснется меня, что, несмотря на его недостатки, мой отец защитит меня.

– Мне нужен воздух… Мне нужно убраться отсюда к чертовой матери. – Я рывком распахнула дверь и бросилась к парадному входу.

Я успела сделать всего несколько шагов, прежде чем сильная, непреклонная рука обхватила меня за талию и оторвала от земли. Киллиан. Он отнес меня обратно в кабинет моего отца, пока я ругалась и вырывалась из его объятий.

Папа не двигался. Он знал, что мне никуда не деться.

Киллиан поставил меня на землю, но не оставил нас одних. Он закрыл дверь и встал перед ней, его холодный зеленый взгляд остановился на моем отце.

– Ты рассказал ей?

– С кем, черт возьми, ты, по-твоему, разговариваешь? – Папа повысил голос.

Киллиан не дрогнул.

– Пока я здесь, я говорю от имени Шеймуса. Пренебрежение ко мне – это пренебрежение к нему. Так что следи за своим языком, старина.

– Я глава семьи Бреннан. Ты будешь оказывать мне уважение.

– Когда ты заслужишь это, я окажу его. Это произойдет завтра.

Отец побледнел.

– Завтра?

– Что, черт возьми, происходит? – Выпалила я.

Взгляд Киллиана вернулся ко мне.

– Твой отец облажался. Он у нас в долгу, а поскольку итальянцы, возможно, готовятся к войне против вашей семьи, пока мы разговариваем, мы нужны ему еще больше. Нам нужно выступать единым фронтом.

Мне не нравилось то, что он говорил, но, по крайней мере, он мне что-то говорил.

– Какое это имеет отношение ко мне?

– Настоящее имя Брайана – Паоло Амато. Он племянник Альто. Я предполагаю, что его послали соблазнить тебя, попытаться заключить какой-то союз с твоим отцом, но ты ему отказала, поэтому Паоло перешел к плану Б – взять тебя силой. В результате мне пришлось уничтожить нескольких их людей, чтобы доставить тебя сюда. Они решат, что их убил один из людей твоего отца, а это значит, что вы все в серьезной опасности. Вторая ошибка твоего отца? Он не защитил тебя. Он оставил тебя незащищенной и уязвимой, и теперь он оказался в очень щекотливой ситуации.

Мой отец уставился на Киллиана так, словно хотел убить его, но не поправил.

– Наш союз был заключен с твоим дядей, и действия твоего отца заставили нас потерять к нему всякое доверие.

– Какие действия? Что он сделал?

Папа выпрямился.

– Это не твое дело…

– Он заключал сделки на нашей территории, не сообщая нам, и не предлагая Шеймусу его гонорары, – сказал Киллиан, заговорив о моем отце. – Ему повезло, что Шеймус не приказал мне пустить ему пулю в лоб за оскорбление. Я делал гораздо худшее за гораздо меньшее.

Я поверила в это. Я попыталась скрыть дрожь страха, охватившую меня. Он убил бы моего отца, не раздумывая ни секунды и не потеряв ночь сна, если бы Шеймус приказал ему это сделать.

– Теперь эта неразбериха с итальянцами. – Киллиан покачал головой. – Он поставил вашу семью в очень опасное положение. – Его пристальный взгляд не отрывался от меня. – И, если твой отец хочет, чтобы за ним стояли значительные силы О'Рурков, когда Леоне придет за тобой и твоей семьей, нам нужно будет укрепить наш союз другим способом, и побыстрее.

Я переводила взгляд с одного на другого, и по моим венам струился лед.

– Как?

Пристальный взгляд Киллиана впился в мой.

– Завтра ты выйдешь замуж за О'Рурка, объединив семьи браком, а затем кровью, когда у вас появятся дети.

У меня вырвался смех недоверия, и я повернулась к отцу. Но он ничего не сказал, стоя совершенно неподвижно и безмолвно, наблюдая за перепалкой между мной и Киллианом, и правда того, что сказал монстр передо мной, была в глазах моего отца.

– Вы, черт возьми, сошли с ума, – сказала я.

Киллиан медленно кивнул.

– Я понимаю твою оговорку, – сказал он, как будто это был обычный повседневный разговор, – но это необходимо.

Я повернулась к отцу, указывая на Киллиана.

– Ты не можешь заставить меня выйти замуж за этого психа. Я этого не сделаю.

– Только не Киллиан, – выплюнул он. – Он просто ублюдок О'Рурка. Ты выйдешь замуж за Адама, сына и наследника Шеймуса.

По какой-то причине это казалось еще хуже. Адам пугал меня. Всякий раз, когда он смотрел на меня, мне хотелось отмыться дочиста.

– Я не буду этого делать. Я не выйду замуж за совершенно незнакомого человека…

– София, – рявкнул отец.

Я сделала шаг назад.

– Нет. Я не буду этого делать.

– Да, ты это сделаешь, – взревел мой отец, снова хлопнув рукой по столу. – Ты будешь делать то, что тебе сказано.

– Нет, – повторила я, ненавидя себя за то, что мои слова прозвучали неуверенно.

– Тогда наши люди уйдут, – сказал Киллиан мне. – Более половины вооруженных людей снаружи, защищающих вашу семью, – наши. Но знай, как только мы уйдем, Альто приедет сюда. Они перережут людей твоего отца, а затем и твою семью, как будто они ничто, включая твоего младшего брата. И поскольку твой отец умрет, ты больше не будешь нужна или важна. Альто либо убьет тебя, либо будет держать как шлюху для своих людей, либо продаст. Если ты все еще девственница, он получит хорошую цену в определенных кругах…

– Хватит, – рявкнул отец.

– Ты сделал это, – сказал Киллиан, от его спокойного голоса у меня по спине пробежали мурашки. – Ты поставил свою семью в такое положение. София должна знать правду и последствия своего решения.

Мое сердце бешено колотилось в груди, видения того, что сказал Киллиан, проигрывались в моей голове в ужасающих подробностях. О моем брате, о том, что он был так напуган, о его маленьком неподвижном теле, покрытом кровью. Я не могла этого вынести. Несмотря на всю ложь, которую Киллиан наговорил мне о том, кем он был, обо всем, я знала то, что он сказал сейчас, было правдой. Он не кормил меня ложью, чтобы добиться своего, не в этот раз, и, судя по его мертвому взгляду, ему было все равно в любом случае.

– Я сделаю это, – выдавила я. – Просто, пожалуйста, убедись, что Томми в безопасности.

Мой отец ничего не сказал, но его облегчение было очевидным.

Я развернулась к двери, желая убраться отсюда ко всем чертям. Киллиан преградил мне путь.

– Пропустит меня.

– Если ты сбежишь…

– Куда бы я пошла? Если я уйду, моя семья умрет, верно?

Он кивнул.

– Ты ведь знаешь, как много значит для меня мой брат, не так ли? – Сказала я, каким-то образом находя в себе силы перед лицом этого лживого монстра, напоминая ему о наших разговорах по смс. Болтали обо всём часами. Этот психопат, который так легко играл роль теплого, доброго, забавного и защищающего человека, знал обо мне все. Я так много рассказала ему о себе, о своих надеждах и мечтах, обо всем. Я думала, что он мой друг, хотя на самом деле делилась личными подробностями своей жизни с человеком холодным и безжалостным, как рептилия.