Текст книги "Пока ты спишь (ЛП)"

Автор книги: Шерили Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Глава Двадцать шестая

Киллиан

– Она вернулась, – сказал Конор, скривив губы. Я вышел на балкон и посмотрел на главные ворота.

– Чего она хочет? – Спросил я, в груди у меня так чертовски сдавило, что я едва мог дышать.

Конор усмехнулся позади меня.

– Поговорить с тобой.

Я потер лоб, за глазами нарастала головная боль. Зачем она это делала? Черт возьми, это была пытка. Из-за меня ее чуть не застрелили, когда она была здесь в последний раз. Наблюдая, как Дэнни уводит ее, покрытую кровью Шеймуса.

– Господи, долгие секунды я думал, что это ее кровь, – я вцепился в перила. Мое гребаное сердце остановилось у меня в груди.

Мы нашли Салли, и она была вне себя от ужаса, рассказывая правду о том, что на самом деле произошло той ночью. Шеймус использовал ее в качестве посредника при заключении сделок с Бреннаном и Паоло. Это она открыла ворота и впустила его, а не София. Она сказала, что София не знала, что Паоло будет там, что она испугалась, когда увидела его, и он силой усадил ее в машину. София ничего не знала о планах отца в отношении нее. Они тешили эго Шеймуса, использовали его, чтобы добраться до меня, проникнуть в мой дом, но они не собирались оставлять его в живых.

Теперь я понял, что, когда я внес Софию в свой дом после того, как в нас стреляли, и обнаружил стоящую там Салли, потрясение на ее лице было вызвано не стрельбой, а тем, что я все еще жив.

Я подвел Софию всеми возможными способами. Она сказала, что любит меня, но, тем не менее, мысль о том, что она действительно может так себя чувствовать, что она может по-настоящему хотеть меня, быть влюбленной в меня, монстра О'Рурка, была такой чертовски… чуждой, казалась настолько по-настоящему невозможной, что поверить, что она предала меня, было более логичным выбором.

Но она этого не сделала. Она не предавала меня. Я потер ноющую боль в центре груди.

София подняла руку, прикрывая глаза от солнца, и заметила меня, стоящего здесь. Что она хотела мне сказать? Она должна бояться. Я обвинил ее в предательстве, запер ее, назвал шлюхой, а потом трахнул. Потом ее чуть не застрелили, и я вышвырнул ее из своего дома, как пустое место.

И все же она появляется третий день подряд, требуя поговорить со мной. Разве она не знала, что я пытался защитить ее? От насилия этого мира, от меня.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? – Спросил Конор.

Я должен сказать ему, чтобы он отослал ее подальше, как я делал последние два дня, но после того дерьма, которое я ей устроил, если она пришла сюда, чтобы обругать меня или замахнуться, может быть, мне стоит впустить ее. Я был в долгу перед ней. Господи, я должен был извиниться перед ней, но пускать ее обратно в этот дом было опасно. Она заставляла меня чувствовать вещи, делать вещи – хотеть вещи, которых у меня никогда раньше не было.

– Впусти ее, – сказал я, прежде чем осознал, что собираюсь это сказать.

Конор ухмыльнулся.

– Возможно, тебе стоит снять кевлар. – Он издал смешок. – Хотя, судя по тому, как она набросилась на Шеймуса, когда поняла, что он нацелился на тебя, я не думаю, что тебе есть о чем беспокоиться. – Затем он ушел.

Она сделала это, не так ли? Она увидела, как он наставил на меня пистолет, и бросилась к нему. Она пыталась защитить меня. Я крепче вцепился в перила, когда воспоминания затопили мой разум. Ее могли убить, черт возьми. Зачем ей это делать?

Я смотрел, как Конор шагает к воротам, затем отвернулся, не зная, как справиться с бурей, бушующей у меня внутри, с тем, как мое сердце внезапно заколотилось в груди. Я крепко сжал кулаки и попытался выровнять дыхание. Я все еще пытался взять себя в руки, когда дверь открылась. Конор вошел первым, затем отступил в сторону, пропуская Софию внутрь.

Господи, она была прекрасна.

Конор, ублюдок, подмигнул мне из-за спины Софии, прежде чем выйти и закрыть за собой дверь.

– Салли во всем призналась, – сказал я, прежде чем она успела заговорить. – Я знаю, что ты не имеешь никакого отношения к тому, что произошло той ночью.

Она кивнула.

– Нет, я этого не делала.

Мы смотрели друг на друга через всю комнату, секунды тянулись.

– Почему ты здесь? – Спросил я, нарушив тишину.

В то же время она сказала:

– Ты впустил меня.

– Мне показалось, ты решила поговорить со мной, – сказал я.

Она подошла на шаг ближе.

– Ты не знаешь, почему я здесь? Правда?

Я изучал ее красивое лицо.

– Я подумал, что, возможно, тебе захочется меня ударить.

Она одарила меня улыбкой.

– Не только это.

Мой взгляд скользнул по ее рукам, заметив там темные синяки. Я беспокоился, что без меня рядом, чтобы остановить ее, она поранится во сне.

– Ты поранилась.

– С тех пор, как ты отослал меня, мне часто снились кошмары. – Она покачала головой. – И тебя здесь нет, чтобы удерживать меня.

Черт. Тяга к ней была сильной. Я был с ней в одной комнате всего несколько минут, и я уже был близок к тому, чтобы сорваться, схватить ее и не дать ей уйти.

– Тебе нужно быть осторожнее. – Я не хотел, чтобы мой голос прозвучал резко, но это произошло. Видеть, как ей больно, было издевательством надо мной.

– До тебя мне все время было больно, Киллиан.

Я вздрогнул, это действие застало меня врасплох.

– С твоей стороны неразумно находиться здесь.

– Нет? – Она подошла еще на шаг ближе. – Почему это?

– Ты же знаешь, что я за человек, милая, – сказал я, и мой голос дрогнул так, как никогда раньше. – Тебе не следовало возвращаться сюда.

– Почему? – прошептала она.

Я не был уверен, что сказать. Я просто знал, что не смогу заставить ее оставаться здесь против ее воли ни мгновения дольше.

– Говори, зачем ты пришла, быстро, а потом тебе нужно уходить. Я говорил тебе, София, что происходит, когда я делаю что-то своим. Тебе опасно находиться здесь.

– Ты сказал, что не отпускаешь то, что принадлежит тебе. – Ее голова склонилась набок. – Так почему ты меня отпустил? – снова спросила она, не давая мне сорваться с крючка.

Я изучал ее лицо, выражение ее глаз. Там было что-то похожее на триумф, и я не был уверен почему.

– Потому что я… я не хотел…

Что?

– Ты не хотел заставлять меня быть здесь против моей воли, – сказала она, словно прочитав мои мысли.

– Нет.

– Как ты думаешь, почему это так?

Я дышал тяжелее, и мои гребаные руки дрожали.

– София, – прорычал я. Я не знал, что она говорила, чего хотела от меня, но чем дольше она была здесь, тем тяжелее это было.

Она сделала еще шаг, так что оказалась прямо передо мной.

– Ты отпустил меня, потому что хотел, чтобы я была с тобой по собственной воле. Ты хотел, чтобы я была здесь с тобой, потому что я сама этого хотела, а не потому, что ты заставил меня. – Она запрокинула голову и пристально посмотрела на меня. – И причина, по которой ты хотел этого, Киллиан, в том, что ты влюблен в меня.

Я моргнул, глядя на нее сверху вниз, борясь с желанием сбить ее с ног и прижать к себе, в то время как каждый мускул в моем теле цеплялся за то, что она только что сказала. Было ли это тем, что я чувствовал? Был ли этот запутанный узел в моем животе и этот кулак в центре моей груди любовью? Я не мог думать ни о чем, кроме нее, с тех пор, как отослал ее прочь. Я ходил по дому, чертовски потерянный. Обнаружил себя в ее кабинете, или в ее шкафу, или, черт возьми, нюхающим ее шампунь, который остался в моей ванной, или лосьон с ванилью и корицей, который я не мог заставить себя выбросить. Я даже не сменил простыни и каждое утро просыпался, вцепившись в ее гребаную подушку.

Я все еще носил свое обручальное кольцо. Я посмотрел на ее руку, и она все еще носила свое.

– Ты когда-нибудь слышал поговорку «если ты что-то любишь, отпусти это, если это вернется, это твое, если нет, этого никогда не было» или что-то в этом роде? – Она положила руки мне на грудь. – Я вернулась, Киллиан, потому что, несмотря на то, как мы сошлись, я тоже люблю тебя.

Я даже качнулся в ответ.

– Ты все еще любишь меня?

– Я никогда не переставала.

Я скользнул рукой вверх по ее горлу и сжал пальцы, удерживая ее на месте.

– Ты набросилась на Шеймуса. Ты пыталась защитить меня.

– Вот что ты делаешь, когда любишь кого-то, – прошептала она.

Она вернулась в логово льва, и теперь спасения не было.

– Я отпустил тебя, и ты вернулась ко мне, – сказал я.

– Да, – прошептала она.

– Потому что ты знала, что я влюблен в тебя, – грубо ответил я. – Даже несмотря на то, что я сам этого не осознавал?

– Да, – повторила она, и легкая, чертовски великолепная улыбка тронула ее губы.

– Ты понимаешь, что это значит, не так ли, малышка?

– Что это значит, Киллиан?

– Что ты моя, и я больше никогда тебя не отпущу. – Я поднял ее на ноги и запустил пальцы в ее волосы.

Она прижалась ко мне своими изгибами, и я застонал.

– И ты мой. – Она обвила руками мою шею.

Да, черт возьми, так и было.

Я прижался губами к ее губам и направился к лестнице.

Эпилог

Киллиан

Я выключил свет, еще раз проверил систему безопасности и направился наверх. София перенесла свой кабинет в другую комнату, а мы превратили соседнюю комнату с соединяющей дверью, которую держали открытой, в детскую для Фи.

Моя дочь не пикнула, все еще прижимаясь ко мне, когда я вошел в нашу комнату. Было не совсем темно, на стене у соседней двери горел ночник.

Софи все еще спала, когда я вернулся в нашу комнату. Она была измучена, ей требовалось больше сна, чем обычно, что было нормально для любой молодой матери, но с ее расстройством сна она нуждалась в еще большем отдыхе. Однако с небольшой помощью она справлялась неплохо.

Она внезапно проснулась, мгновенно обыскав постель.

– Все в порядке, малышка. Она у меня, – сказал я.

Она рухнула на спину, ее дыхание вырывалось из груди.

– Я могла причинить ей боль. О боже, я действительно могла причинить ей боль.

Она кормила Фи, и они обе уснули, но я был рядом и взял ее на руки, прежде чем пойти запирать.

– Я обещал, что не буду спать, любимая, и ты всегда лежишь тихо, когда она рядом. Я взял ее на всякий случай, но ты ни разу не пошевелилась.

Она окинула меня взглядом, баюкая нашу дочь.

– Я не могу сделать это снова, – сказала она срывающимся голосом. – Если я причиню ей боль, я никогда себе этого не прощу.

Я подошел и сел на край кровати. – Ты не сделаешь этого.

– Почему ты так уверен?

– Потому что я знаю тебя. – Я наклонился и нежно поцеловал ее. – Даже когда ты спишь, когда тебе снятся сны, ты знаешь, что она существует.

– Я не буду так рисковать, – сказала она.

– Нет, потому что я здесь. Я всегда буду рядом, чтобы убедиться, что обе мои девочки в безопасности и счастливы.

Она наклонилась, положив голову мне на бедро.

– Да, – сказала она и взяла меня за руку, проведя большим пальцем по моему обручальному кольцу. – Я никогда не была так счастлива… и так боялась потерять все это.

– Ты никогда не потеряешь меня, Софи, или нашу дочь. Я позабочусь об этом.

Она удивленно посмотрела на меня.

– Я знала, что под всем этим ты был настоящим мужчиной, по крайней мере, для меня, и нашей дочери, и Томми. – Она поцеловала мою руку. – Со всей любовью и заботой, на которые, я знала в глубине души, ты способен, даже если не был так уверен.

Она была права, эта часть меня существовала только для них.

– Я существую из-за тебя.

София нежно поцеловала маленькую головку Фи и улыбнулась мне.

– Это было там все время, тебе просто нужен был стимул.

Я поцеловал ее в макушку и отнес Фи в детскую, осторожно положив в колыбельку.

После того, как отец Софии был разоблачен как предатель, которым он был, он опустошил свои банковские счета и сбежал, оставив Селесту, Томми и Софию позади, даже не взглянув на них. Чего моя жена не знала, так это того, что далеко он не ушел, он никогда не вернется, и теперь у Томми был трастовый фонд, который ждал его, когда он достигнет совершеннолетия. Я нанял для Томми няню на полный рабочий день, чтобы убедиться, что о нем хорошо заботятся, когда он будет с матерью. Селеста была рядом с ним, когда хотела, но чаще всего Томми был здесь, с нами. Он воспринимал все это спокойно, и я, казалось, нравился ему, но не так сильно, как Деклан.

Я подоткнул одеяло вокруг нашей дочери и вернулся к своей жене, забрался рядом с ней и притянул ее к себе.

– Я скучаю по тебе, – сказала она.

Я крепче прижал ее к себе.

– Я прямо здесь, красавица.

– Я скучаю по тому, что ты внутри меня.

У меня перехватило дыхание.

– Еще немного, малыш, – сказал я чертовски хриплым голосом.

Фи родилась всего месяц назад, так что у нас еще была пара недель, прежде чем мы снова сможем заняться сексом. Она сказала, что скучала по тому, что была связана со мной таким образом, и мне пришлось согласиться. Люди говорили, что ее сексуальное влечение, возможно, стало меньше, что усталость определенно повлияла бы на это, но она привыкла к усталости, и я позаботился о том, чтобы она делала это не в одиночку.

– В последнее время я кое о чем задумалась, – сказала она.

– Что это? – Спросил я, проводя пальцем по татуировке, которую она сделала после того, как переехала ко мне.

Это был монстр на ее руке, ее чудовище. Она сказала, что это я наблюдал, всегда наблюдал, всегда оберегал ее. Если присмотреться, можно было увидеть мое имя, скрытое в дизайне. Она удивила меня этим, и мне это чертовски понравилось.

– По истечении шести недель, когда я полностью исцелюсь… в следующий раз, когда ты увидишь, что мне снится один из моих снов… о тебе…не мог бы ты… – Я прикусил губу.

– Что? – Теперь я дышал тяжелее. Я знал, что она собиралась сказать. – Что ты хочешь, чтобы я сделал, любимая? Мне нужно услышать это от тебя.

– Я хочу, чтобы ты трахнул меня до потери сознания.

– Черт, – сказал я, звуча чертовски нуждающимся. Я не делал этого снова, с того первого раза.

– Тебе нравится эта идея? – спросила она и опустилась между нами, обхватив рукой мой болезненно твердый член.

– Ты же знаешь, что да, – грубо ответил я.

– Я много думаю об этом, о той ночи, когда ты разбудил меня, о том, что ты чувствовал внутри меня, надо мной, о взгляде твоих глаз. – Она вздрогнула.

Мы постоянно говорили об этом, пока трахались, но я не собирался делать это снова, пока она меня не попросит. Я застонал, когда она погладила меня сильнее, а затем перекатилась на спину.

Она оседлала мои бедра и потерлась клитором о мой член, зажатый между нашими телами, так что мы насухо трахались через нижнее белье, как возбужденные подростки.

Это не заняло много времени, прежде чем мы оба сильно кончили.

Она упала на меня, прижимаясь ко мне. Я обхватил ее руками, и она потерлась лицом о мою грудь.

– Я люблю тебя, мое прекрасное чудовище, – сказала она.

Я обхватил ладонями ее лицо и заставил посмотреть на меня.

– Я тоже люблю тебя, моя драгоценная спящая красавица.