Текст книги "Дитя Грома"

Автор книги: Шери Уайтфезер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

По пути домой Гром боролся со своими желаниями. У него не пропало намерение поцеловать Кэрри. Но боли быть не должно.

– Это моя вина. Я был обязан все остановить, – после долгой паузы произнес он.

Его голос вывел Кэрри из задумчивости: она тоже размышляла о поцелуях, которые они дарили друг другу, и сожалела о том, что ее счастье длилось так недолго.

– Что ты сказал?

– Я не должен был разводиться с тобой.

– Но ты был несчастлив, – возразила она. – Все время говорил об армии, о том, что хочешь пойти волонтером. А после того, как я потеряла ребенка, стало еще хуже.

Гром нахмурился. Ему не нравилось, что Кэрри пытается повернуть его патриотизм против него.

– Что плохого в том, что человек хочет защищать свою страну?

– Ничего. Но я не смогла бы быть женой солдата. Или наемника, – добавила Кэрри, вспомнив слухи, которые до нее доходили. – Сколько раз твоя жизнь висела на волоске?

Гром пожал плечами, удивляясь, что ему все равно хотелось поцеловать ее.

– Желаешь посмотреть на мои шрамы? – Он развел руки в стороны. – Что тебя интересует больше: ножевые или пулевые ранения? Готов показать все.

Кэрри покачала головой.

– Находиться рядом с тобой опасно.

– Не опаснее, чем раньше. – Гром опустил руки. – Я предпочитаю безопасный секс.

– С тобой всегда нужно быть начеку. Я принимала таблетки, но все равно забеременела.

– Хочешь свалить всю вину на меня? Ты забывала принять их несколько раз. Уже не помнишь?

– Я все помню.

– А сейчас ты принимаешь таблетки?

– Нет. – Кэрри замолчала на мгновение, успокаивая дыхание. – Но ты слишком торопишься. Я еще даже не согласилась спать с тобой.

«Ещене согласилась», – отметил про себя Гром. Ничего, он не станет торопить события.

– Как насчет прогулки по пляжу?

– Только прогулка? – подозрительно переспросила Кэрри, вглядываясь в темные пенящиеся волны.

– И поцелуй, – ответил Гром.

Она отвернулась от океана и посмотрела на Грома в упор.

– И это все?

– На сегодня – да, – отозвался Гром, отлично понимая, что нельзя спешить, что ей нужно время. – Ну, как, идем?

Кэрри кивнула и вложила ладонь в его протянутую руку, принимая приглашение.

Они медленно пошли по песку вдоль пляжа. Спустя некоторое время фонари погасли, словно уступив место луне.

– Я никогда не была на пляже ночью, – призналась Кэрри.

Гром остановился у самой кромки прибоя.

– Завораживающее зрелище, правда? Я прихожу сюда, когда не спится.

– Ты всегда страдал бессонницей.

– Зато тебя было пушкой не поднять. – Гром убрал прядь волос, упавшую ей на лицо. – Но мне нравилось смотреть, как ты спишь.

– Да, хоть в этом мы друг другу подходили, – вздохнула она.

– Кэрри, может, наш брак был не так уж и плох? – едва слышно спросил Гром, а потом наклонился и коснулся ее губ.

Это был поцелуй, переполненный воспоминаниями. Но Грому было необходимо преодолеть болезненное прошлое, дать волю чувствам; и он легонечко раздвинул губы Кэрри языком.

Она застонала, и Гром взялся за верхнюю пуговицу ее блузки. Кэрри тут же оттолкнула его.

– Ты же сказал, что не будешь этого делать.

– Милая, это просто поцелуй.

Блузка осталась не расстегнутой; он просто дразнил Кэрри и себя заодно.

Она обняла Грома.

– Ты лукавишь.

– Ты тоже.

Больше всего ему хотелось сейчас опрокинуть ее на песок и заняться любовью прямо здесь, на общественном пляже.

Они снова поцеловались, на этот раз более страстно. Затем Гром отступил.

В тишине взгляды их встретились. Было уже довольно темно, но они продолжали вглядываться друг в друга.

Гром внезапно понял, как больно быть бывшим мужчиной Кэрри.

– Наверное, тебе стоило тогда пить таблетки, – произнес он.

– Я думала об этом, – Кэрри поежилась от холода. – Значит, ты тоже так считаешь?

– О чем ты?

– Что мы зря развелись.

– Да. – Грому было тяжело признаваться. – Ты причинила мне боль, Кэрри.

– Ты тоже делал мне больно, – ее голос дрогнул.

– Каким образом? Скажи, что я сделал не так. Кроме того, что стремился стать военным?

– Я так хотела, чтобы ты хотя бы раз признался мне в любви, – прошептала Кэрри.

На мгновение Гром замер. Ему стало трудно дышать.

– Ты же знала, я любил тебя.

– А я хотела это услышать!

– И эти слова спасли бы наш брак? – Гром больше не сдерживал раздражение. – Если бы я сказал это, ты бы осталась? Даже несмотря на потерю ребенка? Несмотря на мое желание пойти в армию?

Кэрри промолчала, но он знал, что теперь ей есть о чем подумать.

Утро еще толком не наступило, но Кэрри не могла спать. Всю ночь она проворочалась в постели и, поняв, что попытки хотя бы ненадолго заснуть бесполезны, откинула одеяло и прямо в пижаме прошла в гостиную. Там она битый час просидела у окна, размышляя, как ей теперь быть, но ничего толкового так и не придумала.

Прошлым вечером Гром разбередил в ее душе все раны, которые так и не затянулись, хотя со времени их развода прошло уже столько лет. Признавшись, что любил ее, он заставил Кэрри сомневаться в правильности принятых много лет назад решений.

Поздно, слишком поздно она услышала эти три заветных слова, да и не в той ситуации, в которой их нужно было произнести. И не в той форме.

Чем же заняться? Может, приготовить завтрак? При мысли о еде Кэрри ужасно захотелось кофе, но она не отважилась хозяйничать в доме Грома.

Прежде всего, им нужно поговорить. Гром, вероятно, уже встал. Он всегда просыпался рано. В молодости ему хватало всего нескольких часов сна, и вставал он бодрым и полным сил. Маловероятно, что его привычки изменились с тех пор.

Набравшись храбрости, Кэрри поднялась по лестнице и тихонечко – на всякий случай – постучала в дверь его спальни.

Гром открыл, и сердце Кэрри заколотилось. Судя по влажным волосам, он только что принял душ. Единственной его одеждой были боксерские трусы, и ей удалось рассмотреть не только могучую бронзовую грудь, но и шрамы, которыми она была покрыта.

Следы от пуль. Широкие рубцы от заживших ножевых ранений.

Кэрри замерла на пороге, не в силах произнести ни слова. Гром тоже молчал, медленно окидывая с ног до головы бывшую жену. Его брови поползли вверх.

– Полагаю, ты здесь не для того, чтобы лишить меня невинности, – он скептически усмехнулся и ткнул пальцем в пижаму Кэрри.

– Все сексуальное белье я оставила дома.

– Почему-то я тебе не верю.

Кэрри скорчила гримасу.

– Потому, что я вру? – По правде говоря, помимо белья, она прихватила несколько шелковых ночных сорочек и пеньюаров. – Но ты прав. Лишать тебя невинности не входило в мои планы. Я пришла поговорить.

Гром распахнул дверь пошире, и Кэрри увидела его комнату.

– Боже! Как красиво!

– Я предупреждал, что это лучшая комната. Выбор был за тобой. Что ж, у нас свободная страна.

Гром посторонился, пропуская ее внутрь.

Высокое французское окно выходило на балкон, и вид оттуда был потрясающим. Но и сама спальня заслуживала внимания. Старинные ковры сочетались с барной стойкой и плазменным телевизором во всю стену. На стойке стояла кофеварка, распространяющая дивный аромат вокруг.

– Да ты закоренелый холостяк! – констатировала Кэрри, подведя итог своим наблюдениям.

– Вот как? – Гром достал из шкафа джинсы. – И чья, по-твоему, это вина?

– Моя, естественно. – Она снова оглядела комнату и добавила: – В таком случае, ты должен быть мне благодарен, не так ли?

Вместо ответа он начал одеваться. Кэрри старалась не смотреть, но помимо воли каждое движение мускулистого тела приковывало ее взгляд.

– Кофе?

Она вздрогнула, поняв, что тупо следит за его рукой, застегивающей молнию на джинсах.

– Пожалуй.

Гром показал на стойку.

– Угощайся. Чашки на верхней полке. Я сейчас вернусь, и мы поговорим.

Пока Кэрри наливала себе кофе, он вернулся в ванную, чтобы завершить утренний туалет. При звуке включенной бритвы на Кэрри нахлынули воспоминания, от которых болезненно сжалось сердце.

По утрам она всегда наблюдала, как Гром собирается, затем обнимала его, соблазняя и искушая. И ее муж, ее юный любовник был готов заняться сексом в любое время.

Она почувствовала горечь. Скорее всего, в этой комнате побывало множество женщин. По вечерам Гром угощал их ликером, а по утрам предлагал кофе. Но в главном он был прав. В его нынешнем образе жизни виновата она, Кэрри. Именно из-за нее он стал холостяком.

Когда Гром снова вошел в комнату, она протянула ему чашку кофе.

– О чем ты хотела потолковать?

– О нас.

– Снова будем говорить о любви?

– Не только. Я думаю, хватит ворошить прошлое. Мы здесь, чтобы попробовать стать друзьями, а вместо этого только причиняем друг другу боль.

– Меня устраивает твое предложение. – Гром облокотился на стойку бара и отхлебнул из чашки. – Но так приятно вспоминать то хорошее, что у нас было. Благодаря этому, мы становимся ближе.

– Согласна. – Ей вдруг захотелось рассказать о своем разговоре с матерью, о том, что обе их родительницы считают, будто Гром до сих пор любит свою бывшую жену, но Кэрри сдержалась. Вместо этого она сказала, глядя на шрамы, исполосовавшие его широкую грудь: – Правда, у нас с тобой были разные цели и мечты. Рядом с тобой всегда было небезопасно.

– Только не в постели, – улыбнулся Гром. – Видишь ли, я не оставил попыток соблазнить тебя. Так и знай.

– Ничего другого я от тебя не ожидала, – сказала Кэрри. Мысль об отношениях без дальнейших обязательств понравилась ей. – Наступит день, когда я сдамся.

– Так пусть этот день настанет как можно скорее. У нас всего три недели.

Подойдя ближе, Гром обнял и поцеловал Кэрри. От него пахло мятой и одеколоном – такой знакомый, такой родной мужской запах, который могисходить только от Грома и по которому Кэрри тосковала все эти невыносимо долгие-долгие годы.

С удовольствием отдаваясь поцелую, она обхватила его спину, ощущая под ладонями грубые рубцы от шрамов. Господи, и там тоже!

Когда поцелуй оборвался, Гром предложил съездить с ним в офис. Он хотел показать Кэрри свою компанию.

Свой мир, где царил дух бесстрашия и безрассудства, мир холодного и огнестрельного оружия, мир, который Кэрри никогда не могла понять.

Офис располагался на шестом этаже многоэтажного здания в самом центре Лос-Анджелеса. Светлая приемная была обставлена черной кожаной мебелью. Натертые до блеска полы и сверкающие окна невероятно контрастировали с серым пасмурным утром.

Гром кивнул женщине за стойкой администратора и повел Кэрри через освещенный холл.

– Арон нас ждет.

– Твой двоюродный брат?

– И мой партнер.

Кэрри хорошо помнила Арона. Даже на их свадьбу, где ему была доверена ответственная роль шафера, он пришел в военной форме. Гром рассказывал, что Арон участвовал в нескольких операциях на море.

Они вошли в офис, и Кэрри оказалась лицом к лицу с бывшим моряком. Он остался таким же привлекательным, как и в тот день, когда желал счастья ей и Грому. Счастья на всю оставшуюся жизнь.

– Рад тебя видеть, – довольно сдержанно произнес Арон, и Кэрри отметила, что, в отличие от игривого младшего брата Грома, он умеет держать дистанцию.

– Я тоже. – Кэрри пожала протянутую руку.

В дверь постучали. В комнату вошла миниатюрная блондинка.

– Талья, – приветствовал девушку Арон, пожирая ее глазами.

Вот оно как, подумала Кэрри. А куда же подевалась его холодная сдержанность?

Талья не произнесла ни слова. Вручив ему бумаги, она повернулась к Кэрри и Грому и только тогда обратилась к Кэрри. И в ее голосе прозвучала неприкрытая ирония:

– Так это ты бывшая жена?

– Да.

– Рада знакомству. Талья Гибсон. – Она приблизилась к Кэрри, и ту обдало волной терпких духов. – Давай как-нибудь пообедаем вместе. Ни за что не упущу шанса пообщаться с женщиной, сумевшей поставить Труэно на место.

– Я все слышу, – вмешался Гром.

– На это и рассчитано.

Арон не сказал ничего, но по его взгляду было понятно, что он тоже все слышал. Глаза Арона были по-прежнему прикованы к блондинке, но теперь Кэрри почудилось, что он готов разорвать Талью пополам.

Воздух в офисе наэлектризовался. Казалось, между Тальей и кузеном Грома проскакивали разряды и искры. Между ними определенно что-то есть, решила Кэрри.

– Предложение насчет обеда принимается, – сказала она вслух. – Я буду жить у Грома еще три недели.

– Отлично. Созвонимся. – Талья улыбнулась и выпорхнула из кабинета, унося с собой запах духов.

– Чем она занимается? – спросила Кэрри у Грома, глядя на захлопнувшуюся за блондинкой дверь.

– Она следователь.

– Бьюсь об заклад, что неплохой.

– Не то слово. Чертовски хороший.

Кэрри мысленно усмехнулась, представив Талью, сидящую в засаде с огромным пистолетом в руках.

– И она носит оружие?

– Да, и если Арон не будет вести себя хорошо, Талья кастрирует его одним выстрелом, – произнес Гром и рассмеялся над своей шуткой.

Кузен нахмурился, лицо его потемнело. Шутка Грома явно не понравилась ему.

– Бери свою женщину и убирайся отсюда, – мрачно заявил он.

– Нет проблем, – усмехнулся Гром, затем взял Кэрри за руку и вывел ее в коридор, небрежно захлопнув дверь кабинета ногой.

Кэрри очень хотелось спросить его об отношениях Тальи и Арона, но она не успела. Гром прижал ее к стене и поцеловал.

Если бы еще месяц назад кто-нибудь сказал Кэрри, что она будет целоваться с бывшим мужем посреди оживленного офиса, Кэрри рассмеялась бы ему в лицо.

– У нас повсюду камеры наблюдения, – сообщил Гром, когда оторвался от нее.

– Господи, нас же увидят, – ужаснулась она.

– Не волнуйся. Я потом заберу кассету. – Он снова поцеловал Кэрри, а его рука поползла под ее платье.

У Кэрри подкосились ноги.

– Что это ты так завелся?

– Слышала, как Арон назвал тебя? Не бывшей женой, а моей женщиной.

– Тебе это понравилось? – спросила она. – И ты хочешь, чтобы я ею стала? Твоей женщиной?

– А почему бы и нет. Тем более я собираюсь провести сегодняшнюю ночь в твоей постели, – заявил он, отпустив Кэрри. – Мечтаю, чтобы ты уснула в моих объятиях. Раскрасневшаяся, усталая и ужасно довольная.

Перед глазами Кэрри возникли такие яркие картины, что щеки ее уже начали алеть.

– Ты этого не сделаешь.

– Вот увидишь, – пообещал Гром, затем хищно ухмыльнулся и поправил ее платье.

Кэрри решила, что сегодня непременно наденет один из своих пеньюаров и самую сексуальную шелковую ночную сорочку, чтобы испытать Грома.

– Тебе лучше быть паинькой, – предупредила она.

– Дай мне шанс. Неужели я так похож на необузданное животное?

Животное? Нет. Но слово «необузданное» навевало на интересные мысли.

И все же…

Вспомнив того юношу, который шел с ней под венец, а потом строил романтические планы на будущее, Кэрри набрала воздуха в грудь и выпалила:

– Наши матери считают, что ты все еще меня любишь.

Он громко вздохнул и в притворном отчаянии воздел руки к небу.

– Долго они будут лезть не в свое дело? Вот уж неугомонные дамы! – Внезапно выражение его лица изменилось, стало серьезным. – А что они думают о твоих чувствах ко мне? Ты-то еще любишь меня?

– Они не сказали.

– Это несправедливо, – нахмурился Гром и потер переносицу. – Почему-то они подвергают ревизии исключительно мои чувства, а твои не трогают.

– Я думаю, что будет лучше, если мы не будем говорить о чувствах и любви, когда все давным-давно осталось в прошлом.

– Согласен. Это всего лишь отпуск, и мы должны использовать наш шанс до конца.

– То есть никому не будет больно.

– Вот именно.

– Хорошо. Думаю, мы справимся. – Кэрри расслабилась, убеждая себя, что это всего лишь интрижка.

Они проведут вместе три недели, а потом разбегутся в разные стороны и… забудут друг о друге. Навсегда.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Вечером Кэрри ждала Грома в своей спальне.

Она действительно надела самую красивую ночную сорочку тончайшего шелка, расчесала перед зеркалом волосы и забралась в кровать. Прикрыв глаза, она вспоминала слова Грома: «Мечтаю, чтобы ты уснула в моих объятиях».

Ночник горел неярким голубоватым светом. Кэрри долго раздумывала, выключить его или нет, но решила, что легкое освещение создаст романтическую атмосферу.

Скрипнула дверь, и Кэрри затаила дыхание. Гром вошел в комнату и остановился около кровати. Кэрри села, откинувшись на подушки, приглашая его сесть рядом, но Гром остался стоять.

– В чем дело? – спросила она. – Что-то не так?

– Да нет, все нормально, – медленно ответил Гром, внимательно изучая бывшую жену. – Я не ожидал, что ты так оденешься.

– Это же просто ночная сорочка.

– Нет, это проверка, – твердо произнес он. – Ты хочешь узнать, хорошо ли я могу себя контролировать. Ведь так, медвежонок?

Кэрри стало трудно дышать. Гром дал ей это прозвище, как только они стали встречаться!

– Ты меня в чем-то подозреваешь?

– Подозреваю? Возможно, хотя мне бы не хотелось. – Гром подошел ближе. – Выглядишь великолепно. Прямо как в медовый месяц.

– Спасибо, – у Кэрри сжалось сердце. – Только я стала намного старше. И мудрее.

Гром лег на кровать, заставив матрас жалобно скрипнуть. Когда они были женаты, он спал обнаженным. Однако сейчас на Громе были шорты. А под ними Кэрри заметила резинку боксерских трусов. Еще бы пояс верности надел, подумала Кэрри. Никто не обронил ни слова. Взбив подушки, они легли лицом друг к другу. Гром посмотрел на Кэрри:

– На ощупь она такая же приятная, как и с виду?

Она поняла, что речь идет о ночной рубашке.

– Думаю, да.

– Как бы мне хотелось снять ее с тебя. – Гром пропустил тоненькую бретельку между пальцами. – Но я не буду.

Кэрри стало жарко. Гром наклонился над ней:

– Ты хорошо пахнешь. Купила духи?

– Это лосьон для тела.

– Вот как? Ты вся натерлась?

– Конечно, нет, – Кэрри не собиралась обсуждать этот деликатный вопрос. – Может, сменим тему? – спросила она.

– Почему же? Из-за того, что я возбуждаюсь? Черт, да я завелся, как только вошел в комнату. Но ты права. Давай поговорим о чем-нибудь еще. – Он наконец отпустил бретельку шелковой рубашки. – Довольно сексуальных штучек. Я не смогу заснуть в таком состоянии.

– Я тоже.

Гром замолчал на секунду, но жажда узнать побольше о жизни Кэрри без него, взяла свое.

– У тебя кто-то был после меня?

Кэрри недоуменно посмотрела на него. Неужели он всерьез считаете, что она должна была жить затворницей?

– Да, у меня были другие мужчины. Немного, но были. Если ты помнишь, после нашего развода прошло двадцать лет. Двадцать!

– Ты кого-нибудь из них любила? Допустила до своего сердца?

Ей вспомнилась та чудесная птичка, которая строит несколько гнезд – для отвода глаз.

– Нет, я была осторожна.

– Ты всегда была такой. Может, поэтому мы и расстались?

– Неправда. Я очень тебя любила, – признание само сорвалось с губ Кэрри.

Да, она любила его, любила до потери памяти, но ей постоянно было страшно. Каким будет их будущее? Гром был порывистым, ласковым, нетерпимым – разным. И эта противоречивость характера любимого нравилась ей. Однако он никогда не говорил ей о любви. Единственное, что его интересовало, – военная служба.

А дом? А семья?

Гром нахмурился, и ее сердце учащенно забилось. Он выглядел таким серьезным, таким потрясающе красивым, таким ощутимо близким.

– Мне жаль, – его голос смягчился. – Я не хотел снова касаться прошлого.

– Все нормально. – Кэрри пододвинулась поближе. – Может, хватит болтать? Давай попытаемся заснуть, ладно?

Гром обнял ее, и Кэрри удобно устроилась у него на груди.

– Тогда закрывай глаза, медвежонок.

Кэрри проснулась одна. Она села на кровати, сладко потянулась, взглянула на часы и увидела, что еще только начало восьмого.

В холле раздались шаги, и в спальню вошел Гром. На нем были те же шорты, но резинка боксерских трусов была другая.

– Привет, – сказал он.

– Ты был в тренажерном зале, – Кэрри заметила капельки пота на его коже.

– Я занимаюсь каждое утро.

Кэрри посмотрела на упругие мышцы. Ей всегда нравилось его тело, но сейчас мускулы выглядели гораздо внушительнее, чем двадцать лет назад.

– Заметно.

– И как тебе результаты? – Гром сел на край кровати, явно заигрывая.

Волна желания охватила Кэрри. Она не могла оторвать глаз от темной полоски волос на его животе.

– Освежишься?

Кэрри заморгала и почувствовала, что краснеет:

– Что?

– Как насчет душа? – Гром хитро улыбнулся. – Я не возражаю против хорошей компании.

Сердце Кэрри бешено заколотилось. От Грома исходила такая бешеная энергия, что перехватывало дыхание.

Господи, ну куда же деться от его сексуальной привлекательности!

– Пожалуй, я откажусь.

– Почему?

– Я должна противостоять соблазнам.

В мгновение ока Гром откинул одеяло и прижал Кэрри к кровати.

– А я должен соблазнять тебя. Ведь именно этого ты ждешь от меня, так ведь?

Не ожидая ответа, он поцеловал Кэрри. Это был сильный и властный поцелуй.

Кэрри не сопротивлялась. Она не оттолкнула Грома, когда его язык проник в ее рот, и крепче сжала его спину, проклиная простыни, образовавшие между ними своего рода барьер, мешавший быть ближе.

Поцелуй становился все более страстным, все более глубоким. Ногти Кэрри впивались в израненную спину Грома, когда его язык нетерпеливо исследовал глубины ее рта.

Когда Гром внезапно отстранился, Кэрри с великим трудом перевела дыхание.

– Ты сволочь! – выкрикнула она, проклиная все на свете. В этот момент ей хотелось, чтобы мужчиной ее жизни был кто-то другой.

Он долго молча смотрел в ее разгоряченное лицо. Потом притянул Кэрри к себе и тихо произнес:

– Не надо было со мной разводиться, дорогая моя. Пойдем наверх, и я это докажу.

Кэрри ужасно хотелось оказаться в его комнате. Когда-то они часто занимались любовью в душе. Гром вставал перед ней на колени, она в экстазе запрокидывала голову, и лишь горячие и упругие струи воды разделяли их…

– Я много чему научился.

– Да уж, у тебя было время попрактиковаться. – Она помолчала. – Убирайся.

Гром сильно сжал ее запястья, глаза его потемнели.

– Потом будешь жалеть, – проговорил он.

– Я тоже кое-чему научилась.

– Вот и докажи это. – Гром прижался к ней бедрами. – Пойдем наверх.

Кэрри высвободилась из его рук. Ее уже не волновало, что друзья не ведут таких разговоров. Друзья? Откуда всплыло это слово? Ах да, Гром говорил, что они будут налаживать дружеские отношения… К черту! Ей хотелось заняться с Громом любовью, и немедленно.

– Отлично, – она отшвырнула простыни. – Но думаю, что и моя душевая подойдет.

– У меня презервативы наверху, – сказал он и снова привлек к себе Кэрри. – Поверь, они нам понадобятся. Я буду лучшим любовником в твоей жизни.

– Это мы еще посмотрим, – поддразнила его она.

Кэрри чувствовала, как сильно напряглось его тело. Он всегда был лучшим, но Кэрри не могла признаться, что никто другой за эти двадцать лет не доставлял ей такое наслаждение.

– Именно этим мы сейчас и займемся.

Гром схватил Кэрри на руки и понес наверх.

По дороге он не прекращал целовать ее, страстно и неистово. Быстро пересек свою комнату, вошел в ванную и задвинул за собой пластиковую дверь душа.

– Разве в душе не раздеваются? – игриво поинтересовалась Кэрри.

– Еще не время.

Гром повернул кран, и на Кэрри обрушился теплый дождь.

Тонкая ночная рубашка, мгновенно став прозрачной, прилипла к ее стройному телу, и Гром отступил в сторону, любуясь этим великолепным зрелищем. Затем он опустился на колени и прижался губами к ее бедрам. Кэрри застонала. Возбуждение, охватившее ее, было настолько сильным, что она едва удержалась на ногах. Щеки ее раскраснелись, соски затвердели. Она запустила пальцы в мокрые волосы Грома, чуть пригнулась, повернула его лицо к себе и поцеловала.

Встретившись с ней взглядом, Гром понял, что погиб, что никогда, как бы ни старался, он не забудет эту фантастическую женщину с прекрасным телом и завораживающими колдовскими глазами, женщину, которая всегда притягивала его к себе как магнит.

До того, как снова встретился с Кэрри, он, естественно, не вел жизнь отшельника. За двадцать лет у него было множество любовниц, но все эти связи были мимолетными и не настраивали его на лирический лад и уж тем более на женитьбу. И только теперь он понял, что ни одна из женщин не была нужна ему так, как Кэрри Липтон, его бывшая жена.

Не в силах больше ждать, он поднялся на ноги, стянул с себя мокрые боксерки и, швырнув их на пол, прижался к Кэрри всем телом.

– Я хочу тебя.

Кэрри провела пальцами по его бедрам.

– Все так плохо?

– Хуже чем ты думаешь, – хрипло проговорил Гром и вытащил из шкафчика пачку презервативов. – Когда мы закончим, ты даже не сможешь встать на ноги.

– Тогда тебе придется носить меня на руках, – рассмеялась Кэрри. – Впрочем, такой большой и могучий мужчина наверняка легко справится с этой проблемой, не так ли?

– Не буди во мне зверя, – прорычал Гром.

Он посадил ее на край ванны и резко вошел в нее. Кэрри изогнулась от наслаждения и крепко сжала его бедра, поощряя каждое движение. Она отдавалась полностью, без остатка, позволяя Грому делать с ней все, что ему заблагорассудится.

Он ласкал ее грудь, целовал каждый сантиметр такого знакомого, такого родного тела. Здесь для Грома не было тайн. Каждая его ласка доставляла Кэрри ни с чем не сравнимое наслаждение.

Почувствовав, что она близка к пику блаженства, Гром остановился, предоставив Кэрри короткую передышку. Затем аккуратно переложил ее на пол и прижал своим сильным телом.

Секунды перетекали в минуты. Вся ванная наполнилась паром, и Кэрри уже не понимала, где она. Волны наслаждения накатывали на нее одна за другой. Наконец, их тела содрогнулись в сладостном экстазе.

Гром погладил Кэрри по мокрым волосам.

– Мы еще не закончили, – заявил он, стараясь выровнять дыхание.

Он встал и протянул руку, помогая Кэрри подняться.

Она с трудом села.

– Не закончили?

– Конечно, нет. Ты же еще можешь стоять на ногах?

Кэрри рассмеялась, а Гром подхватил ее на руки и понес в спальню.

Где все началось сначала.