Текст книги "Поцелуй Темной Луны"

Автор книги: Шери Колер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

 Глава 27

 – Кит. Какая неожиданность. Я думал, ты сейчас в Нью-Мексико. Покупаешь безделушки из бирюзы, или ездишь верхом или... что-нибудь еще, – с обманчивой ленцой проговорил Дариус. Мгновенная вспышка в глазах цвета олова сказала ей совершенно иное.

Что-то темное и зловещее притаилось в его взгляде, в то время как ликан, скрестив руки на своей широкой груди, вяло, медленно рассматривал ее с головы до ног. Определенно, совершенно иное. Слово "вялый" было к нему неприменимо. Он напоминал змею, которая, притаившись в высокой траве, ждет своего часа. Невидимый убийца.

Своими новыми, обострившимися чувствами она почти могла учуять, насколько он опасен и способен на убийство. Волосы на затылке встали дыбом. Ей словно напомнили, что, возможно, именно он убил Этьена Маршана. Правда это или нет, но первого на земле ликана мог убить только тот, кто обладает поистине сверхъестественной силой.

Сунув руку в карман, Кит дотронулась до ожерелья матери, и это движение придало ей сил. Возможно, это было неразумно, но она вернулась в тот мотель, где Рэйф нашел ее в ночь нападения ликанов, и забрала крест прежде, чем отправиться в Хьюстон. Она должна была это сделать. Привычное ощущение придало ей смелости.

Ведь еще нужно позвонить Гидеону и договориться о встрече в Нью-Мексико в конце недели. Приедет туда и все объяснит. Стоило поговорить с Дариусом, чтобы понять, что есть выход из этой неразберихи, в которую превратилась ее жизнь. Лично. А не по телефону.

Кит замерла в центре огромной, поражающей роскошью гостиной, разглядывая дорогую мебель и картины, украшавшие стены. Девушка никогда особо не интересовалась искусством, но поняла, что полотна бесценные. И древние. Она не сомневалась, что картины так же стары, как и их хозяин – ликан, живущий в Ривер-Оукс, этом престижном районе Хьюстона. Возможно, Дариус был знаком с самими художниками.

Ее мысли вернулись к Рэйфу. Привык ли он к изменениям? Пропасть, разверзшаяся между ними, становилась все шире, и это убеждало Кит, что, уходя, она поступает правильно. Даже если бы он превратил ее в существо, подобное ему, она никогда не стала бы похожей на него. Ни в малейшей степени. Этого никогда не произойдет.

Кит еще не бывала в доме Дариуса. Ей даже в голову не приходило присоединиться к Гидеону и Клэр, когда они навещали ликана, чтобы узнать, как продвигается его исследование. Но она знала, где он жил, выяснила это, чтобы понять, с чего начать поиски, если он вдруг сорвется.

Когда насыщенный, глубокий голос Дариуса вновь пророкотал в воздухе, девушка поняла, что так и не ответила ему.

– Кит?

Она отвлеклась от созерцания сложных гобеленов, украшавших стену. Дариус изменился с их последней встречи. О, он выглядел таким же опасным, как запертый в клетке хищник. Но холодный взгляд его глаз цвета олова не вызвал в ней обычное чувство ненависти. И впервые она испытала к нему жалость, поняла, как терзает душу его проклятие.

Глубоко вздохнув, Кит отвела взгляд от его резко очерченного, красивого лица, внезапно осознав вопиющую правду. Она изменилась. Во многом. Иначе, зачем ей здесь быть? Просить о помощи? И кого? Человека, от помощи которого так упорно отказывалась в прошлом. Даже тогда, когда Гидеон настаивал на том, что от Дариуса она могла больше узнать о ликанах, стать лучшим охотником.

– Что случилось? – оборотень нахмурился, жуткие глаза сузились. – Я был уверен, что ты уехала из города. Что ты здесь делаешь? – Его ноздри едва заметно трепетали, мужчина сделал шаг ближе. Кит слышала, как он вдыхает ее запах. Казалось, что глаза Дариуса засияли ярче. Девушка ощутила трепет где-то в животе, первой реакцией было нежелание, чтобы оборотень сделал еще хоть шаг, вторгаясь в ее личное пространство, подавляя своей близостью. – Что с тобой случилось?

– Что с тобой случилось?

Кит вздрогнула и втянула голову в плечи, испугавшись, что Дариус сразу смог почувствовать, что она изменилась, стала другой. Вина лежала на ней. За неспособность скрыться. Она задрожала. Одна из многих вещей, на которых настаивал Рэйф – что она должна учиться. Это было несомненно.

Девушка подняла бронзовую статуэтку рыцаря в броне с пристенного столика и стала вертеть его в своих руках. Он выглядел очень древним, детали с возрастом сгладились.

– Что ты имеешь в виду?

– Что-то изменилось. Ты изменилась.

Кит отставила статуэтку и встретила пристальный взгляд его серебряных глаз, подняв подбородок.

– Расскажи мне о пророчестве Маршана? О дувенату?

На мгновение жесткая маска на его лице дала трещину. Удивление промелькнуло в его сильных чертах, мышца его квадратной челюсти сработала прежде, чем маска вернулась на место.

– Как ты узнала об этом? Кто тебе сказал?

Она скрестила руки и подняла бровь, ожидая, пока ликан сам поймет, что в ней изменилось.

Это не заняло у него много времени.

Он медленно оглядел ее сверху вниз.

– Ты? – потребовал Дариус. Его серебряные глаза буравили ее. – Как это возможно?

– Очевидно, я происхожу по линии Маршана. Я одна из тех «счастливиц», которых ЕФАЛ решила устранить.

Он медленно кивнул.

– Я вижу. Ты потомок Этьена Маршана.

Дариус изучал ее лицо, и Кит спросила себя, не ищет он в ней похожие черты с ликаном, которого он предположительно убил.

Она пожала плечами.

– Скорее Кристофа Маршана.

Он кивнул.

– Теперь приобретает смысл, почему они так хотят, чтобы ты умерла страшной смертью.

Кит почувствовала особенную горечь.

– Очевидно, пророчество, из-за которого все на меня охотятся, начинает сбываться. Живые гибриды бродят вокруг больше века. – Она безрадостно рассмеялась и упала на коричневый кожаный диван. – Я – дувенату. Но далеко не первая.

– Существуют еще дувенату?

– Да. Два брата. Близнецы. На их мать напали ликаны больше ста лет назад в маленькой испанской деревушке.

– Эти братья. Ты встречалась с ними? – Дариус сел напротив нее на кушетку, его широкие плечи напряглись под черной тканью рубашки. – Знаешь, где они?

Кит вспомнила, когда последний раз видела Рэйфа, его волевое лицо, его темные глаза. Она поклялась ненавидеть его за все, что он сделал с ней, но его образ останется с ней до самой смерти – вместе с его вкусом, чувством его губ на ее губах, память о их соединении, ощущении его тела над ней, в ней…

Кит прижала пальцы ко рту, словно почувствовала его.

Потряся головой, она убрала руку.

– Я встречала только одного из них, того, который обратил меня. Его зовут Рэйф Сантьяго. Его брат где-то в Европе.

Дариус потер подбородок.

– Ты понимаешь, что это может означать? – Он жестом указал назад. – Он может располагать ответами, в которых я так нуждаюсь. Образец его крови – и твоей – и мы можем творить историю генетики.

– Образец крови, – пробормотала Кит. Дариус не хотел помогать ей. Он хотел лишь использовать ее. Сделать себя сильнее.

Он нетерпеливо подался вперед.

– Где он?

Кит открыла рот, что огрызнуться на него, что никаких ответов нет, нет решения его поискам, чтобы изменить проклятие и вернуть ему душу, но остановила себя. Разве она не надеялась сделать тоже самое? Вернуть себя? Отменить то, что сделал Рэйф?

Дариус взял ее в плен своих серебряных глаз.

– Ты должна встретиться с доктором Говардом.

– С кем?

– Это генетик, которого я нанял проводить исследования. – Пока Кит молча переваривала, он продолжил: – Этот Рэйф Сантьяго сделал тебе большой подарок, Кит.

– Подарок? – Ее спина сделалась очень прямой. Он лгал ей, держал пленницей, потом отпустил, словно не мог выносить ее вида. – Чтобы я была подобна ему? Проклятой?

Дариус помрачнел, на лице образовались напряденные складки.

– Вижу, ты стала еще упрямей. Не способна измениться, учиться.

Кит тонко дышала носом. Его слова ранили. Опять эта песня. Она уже слышала это много раз от Купера. От Гидеона и Клэр, когда она отказалась дать Дариусу шанс.

От Рэйфа.

– Ты вряд ли проклята, – продолжил он. – Ты все еще держишь свою душу. И живешь на свету… не во тьме.

Что-то в его голосе, твердом выражении лица потрясло ее. На мгновение она увидела тьму, о которой он говорил, тьму, которая довлела над ним каждую секунду каждого дня, взвешивала каждый вдох, который он забирал. Сколько душ он погубил за столетия? Преследовали ли они его?

Не в восторге от понимания, к которому она пришла, и того, что начала чувствовать к нему жалость, Кит развернулась и пошла на выход из комнаты, крикнув через плечо:

– Забудь, что я приходила сюда.

Прежде чем она осознала, Дариус стоял перед ней, пронесшись пятном, которое едва смогли различить ее глаза.

Его глаза сверкали подобно льду.

– Пришло время услышать тебе некоторые твердые истины.

– От тебя? – потребовала она, фыркнув. Горячая, знакомая ярость захлестнула ее, опалив сначала ее лицо и шею, потом распространившись вниз по всему ее телу. – Как насчет того, что я скажу несколько горьких истин, а?

Его лицо ничего не выражало. Такое спокойствие выводило ее из себя. Он был монстром. Почему он казался таким нечувствительным, когда ее эмоции бушевали бесконтрольно?

– Ты убийца, Дариус. Неважно, как много времени прошло с тех пор, как ты убивал, – она дико жестикулировала, зная, что где-то в его идеальном особняке скрывается исследовательская лаборатория. – Все твои исследования, все ученые из Калифортеха, которых ты покупаешь, не смогут спасти тебя. Нет такого противоядия, которое когда-нибудь вернет тебе душу. – Ее грудь вздымалась, когда она закончила говорить.

Он по-прежнему не двигался, не говорил. Проклятый каменный столб.

– Почему ты здесь Кит, – наконец спросил Дариус. – Зачем ты пришла?

– Не знаю, – сдавленно прошептала она. – Я думала, что ты сможешь мне помочь.

– Гибриды – совершенно другой вид, даже если некоторые генетические признаки такие же. Тобой не управляет луна или потребность питаться. Ты можешь превращаться по желанию. Почему бы тебе не признать, что ты – дувенату и…

Она покачала головой, когда вспомнила свое последнее превращение. Чувствовала, как тело растягивалось, крутилось, разрывалось от боли. Ужас потери контроля. Потери себя.

Она не хотела этого. Он просто была слишком разъярена, чтобы остановить это. Рэйф говорил с ней, теплый шепот его голоса вел ее мимо красного тумана ее гнева, пока она не почувствовала, что возвращается в свое нормальное состояние, но она ушла от него. Ее живот скрутило, словно образовался узел, и внезапно она забеспокоилась, что заболела.

– Действительно это так плохо? – голос Дариуса скользил по ней мягко и соблазнительно, как шелк. – Почему бы не принять себя такой?

– А что хорошего? – парировала Кит, жар кусал ее щеки. Она стукнула себя в грудь. – Я – не я! Не человек

Дариус безжалостно скривил губы.

– А что делало тебя человеком, Кит?

Кит вздрогнула, когда он приблизился, съежилась, когда он вдохнул около ее щеки. Его темный аромат кружил вокруг нее.

– Я чувствую на тебе его запах, этого дувенату. Его запах на тебе везде. Ты теперь принадлежишь ему. Что ты здесь делаешь?

Она задыхалась, дрожа от негодования.

– Он тоже принадлежит тебе, – добавил он, словно читал ее мысли.

Кит смотрела на Дариуса, его слова шокировали и взволновали ее, но каким-то образом попали в цель.

Ликан сделал шаг назад, решительно сжав челюсти.

– Мне жаль, что я не смог помочь тебе.

– Нет, не жаль.

– На твоем месте, я бы снова нашел Рэйфа Сантьяго. Прямо сейчас он нужен тебе. – Он опустил голову, пряди его иссиня-черных волос прошлись по массивным плечам. – Но ты и так это знаешь.

«Нужен тебе». Его слова завели ее, подлили масла в огонь. Эти же слова использовал Рэйф.

– Ну, ты не на моем месте, – отрезала она, ненавидя, что она признает его правоту.

Обойдя Дариуса, Кит пролетела гостиную, фойе и парадную дверь, думая, что идея бросить Рэйфа, убежать от него была, возможно, самой большой ошибкой в ее жизни.

 Глава 28

 Кит сидела за рулем Хаммера, его кожа вибрировала под ее ладонями, когда она управляла автомобилем. Огни встречного движения поплыли у нее перед глазами. Она хлопнула рукой по щипавшим глазам, не позволяя себе заплакать. Проклятье.

Должно было быть какое-то объяснение тому, что рыдания обжигали ее горло. Побочный эффект от ее нежеланного превращения? То, что Рэйф обратил ее, на самом деле связало их? Должно же хоть что-то объяснить чувство потери внутри, тупую боль в груди. Что угодно. Все, кроме того, что она по-настоящему переживала за него.

Такой вариант потряс ее.

Она скучала по Рэйфу. Кит положила руку на подлокотник дверцы и покачала головой. Это не имело никакого смысла. Она скучала по тому, с чем так боролась. По мужчине, который обманул ее и привязал к кровати. Единственному, она поняла это – приняла – который мог ей помочь. Она доверяла ему. Другое слово всплыло в ее мыслях, тихонько нашептывая ей в уши.

Она отбросила это слово, но оно оставалось там, тенью в уголке ее разума.

Перестроившись через две полосы, Кит съехала с автострады. Знакомая вывеска. Громкий и неистовый шум, где ей всегда удавалось заглушить мир и забыть пустоту своей собственной жизни.

Прямо сейчас забыться показалось ей хорошей идеей. Ее не волновало, что она может нарваться, что там могут быть ЕФАЛ или ликаны. С таким настроением хорошая драка пришлась бы ей по вкусу.

Спустя два часа и слишком много рюмок выпитого Крауна, чтобы сосчитать, она поняла, что совсем не пьяна. Ее даже не шатало. Очевидно, еще одно следствие ее нового статуса-дувенату. Это и ее сверхчувствительный нос. Вонь слишком многих разгоряченных тел сокрушала ее.

Бармен Гас поставил перед ней очередную стопку.

– Что гложет тебя, малыш?

Кит покачала головой и опрокинула еще одну рюмку.

– Ничего.

– Есть только две причины, почему женщина пьет в одиночестве, – мягко сказал Гас.

Кит чуть не зарычала, когда кто-то налетел на нее, расплескав янтарную жидкость из ее стакана ей на пальцы. Заново усевшись на табурете, она прикончила выпивку, двинула свой стакан по липкой поверхности бара и буркнула:

– Выкладывай.

– Ладно. – Гас пожал мускулистым плечом. – А: потому что она одинока. Ни одна женщина не хочет быть одинокой. – Он поднял раскрытую ладонь, как если бы думал, что Кит будет возражать. – Меня не волнует, что говорят феминистки.

Брови Кит поползли вверх. Несмотря на шовинизм Гаса, байкер средних лет всегда был добр к ней – прикрывал, когда она опаздывала, брал ее смены, когда она не могла выйти, даже давал деньги в долг, раз или два, когда к концу месяца она была пустая.

– Или Б, – продолжил Гас, – потому что у нее есть мужчина, только он ужасный лузер, и ей было бы гораздо лучше без него. – Гас покачал лысой головой. – Кто это, малыш? У тебя кто-то на примете? – Он фыркнул. – Не Дэн, я знаю. Прошлый раз я даже заплатил за тебя. – Гас налил еще одну рюмку. Быстро оглядевшись, чтобы убедиться, что хозяин не смотрит, он опрокинул ее. Причмокнув, он вздохнул и добавил: – Милли перестала печь для меня свои волшебные печенья, потому что ты отвергла ее драгоценного сыночка. – Он погладил выдающийся под футболкой с Харли живот. – Уже сбросил пять фунтов.

Дэн. Кит почти забыла о нем. Неудивительно, принимая во внимание мужчину, заполнявшего ее жизнь – ее мир – в последнее время. Она спрыгнула с табурета, признав, что особый философский бред Гаса не принес ей облегчения.

– Спасибо, но я пойду отсюда.

– Эй, ты сможешь повести?

Кит мрачно улыбнулась, не менее полдюжины рюмок не повлияло на нее. К сожалению. Прямо сейчас она не возражала бы против отупляющего действия алкоголя.

– Конечно.

Гас с сомнением посмотрел на нее. Кит поглядела в ответ.

Медленно кивнув, он спросил:

– Когда возвращаешься на работу?

– Я не знаю, – ее сегодняшний приход не останется незамеченным. Если она не отзовется в скором времени, менеджер уволит ее. Но Кит ничуть это не волновало. Ее работа была наименьшей проблемой сейчас. Гидеон ждал ее в Нью-Мексико. А если учесть, что она не знала, как найти Рэйфа… если, по сути, это было то, чего она хотела сделать, у нее не было ни малейшей подсказки, где он мог быть.

– Доброй ночи, – бросила она и нырнула в толпу, через давку вечера пятницы, к задней двери, ближайшему выходу. Кид Рок отражался от всего, грохотал у нее в костях.

С облегченным вздохом она вырвалась на свободу, обшарпанная стальная дверь захлопнулась за ней, отрезав шум. Вдыхая теплый бездымный ночной воздух, Кит зарылась руками в карманы джинсов и, обогнув здание, побрела по стоянке к Хаммеру Рэйфа, черный капот которого блестел в ясном свете лунной ночи

Поток машин на соседнем шоссе гудел подобно пчелиному рою. К нему прибавлялись другие звуки. Слабый шум от летящего самолета вдалеке. Вибрировавшие в воздухе басы от пролетевшего автомобиля.

Постепенно шумы усилились, затмевая другие звуки. Даже притом что они не были столь громкими.

Кожу стало покалывать, Кит остановилась и прислушалась, определяя звуки. Скрип ног по гравию. Резкие вскрики кого-то, попавшего в беду. Ее руки в карманах сжались в кулаки.

Она возобновила шаг, увеличивая темп. Пройдя мимо своей машины, она последовала за слабыми звуками. Асфальт под ногами хрустел. Кит вышла со стоянки и посмотрела через улицу.

Кожа натянулась, покалывание усилилось, когда до нее долетел женский голос.

«Прекрати! Господи, перестань! Нет, нет, нет, нет»

Вырвав ладони из карманов, Кит помчалась, работая руками по бокам. Она перемахнула через железнодорожные пути, приземлившись на задницу в поляну с сорняками, высотой достигавших ее колен.

Все ее чувства обострились, направляя ее. В голове не было ни одной мысли. Ее вел инстинкт – чистый, темный, примитивный.

Звук стал более отчетливым. Мучительные крики женщины о пощаде эхом раздавались в ее голове, к которому присоединился грубый, рычащий смех.

Что-то странное защекотало ее нос. Слабый запах горелого, смердящего как вонючие химикаты.

Страх. Тонкий и жгучий. Отчетливый запах.

Рот наполнился слюной. Ноздри дернулись, уловив другой аромат. Знакомый. Тяжелый, как пот, как дым, плывущий в воздухе. Ликаны.

Кит перепрыгнула через сетку, легко приземлившись на тротуар в положении сидя, ее пальцы прошлись по земле. Она была близко.

Замерев, она понюхала воздух, прежде чем двинуться дальше. Ноги легко скользили по земле, когда она побежала в район складов и сдающихся в аренду помещений. Дома проносились мимо размытым пятном, их окна смотрели ей вслед чернеющими глазницами. Горячий ветер палил щеки. Фонари вдоль периметра отбрасывали адские алые блики на серые здания, словно ночные демоны, бродящие поблизости в поисках жертвы.

Ее чувства направляли ее, словно невидимая рука заблудшую душу. Кит обнаружила тварей между двумя постройками. Жертва была прижата к разломанному асфальту, окруженная ветхими коробками, провонявшими плесенью и гнилью.

Кит насчитала пятерых. Это больше, с чем ей приходилось сталкиваться в одиночку. Она выхватила пистолет сразу же, как только они подняли головы, улавливая ее запах в ночи, который принес легкий ветерок.

Двое из них покинули свой тесный круг, кривя губы в жестоких ухмылках. Она расставила ноги, мышцы напряглись в готовности.

Остальная троица опустила головы и продолжила свои измывательства над женщиной, бесполезно пытавшейся бороться с ними.

– Зашла на огонек? – спросил Кит один из них, с головы до пят оглядев ее своими серебряными глазами, неторопливо приближаясь легкой походкой уверенного в своей привлекательности мачо.

– Угадал, – отрезала девушка, низкий гортанный голос был странным даже для ее ушей.

Они прыгнули одновременно, пронесшись в воздухе.

Пистолет был у нее в руке, и она выстрелила даже раньше, чем поняла, что вытащила оружие.

Один ликан упал. Запах его крови, резкий, как кордит (1), опалил ее нос.

Она выстрелила во второго зверя.

Тот упал, хватаясь за грудь, из раны хлестала кровь.

Медный привкус свежей крови парил в воздухе, извиваясь над ней, словно усики ядовитого газа. Кит сжала губы, стараясь оградить себя от отравляющего вкуса.

– Она охотник! Та самая!

Еще двое оторвались от своей жертвы, атакуя Кит. В полумраке аллеи их серебряные глаза горели огнем, свидетельствуя об их животной ярости. Лишь один остался подле женщины, продолжая работать над ней – раб своей дикой жажды.

Они быстро приближались к Кит, используя всю свою немалую силу и скорость. Однако это не помешало ей прицелиться и сразить обоих точными выстрелами.

Она сбила их в воздухе, второй еще не успел удариться о землю, как Кит уже была рядом с последним, обернув руки вокруг его шеи в смертельной хватке.

Кровь неслась по венам, выделяющийся адреналин заставлял сердце стучать быстрее. Глухой рев затопил ее уши. Поверженный ликан пытался сбросить ее с себя. Но она держала крепко, разрывая плоть ногтями. Вой стоял чудовищный.

Жертва ликанов открыла рот в беззвучном крике. Глядя на Кит, она с трудом поднялась на ноги, прижимая к себе лоскуты изодранного платья. И Кит знала. Знала, что она видела. Знала, что ей страшно.

Она полностью превратилась. Вероятно, она сейчас выглядела как Рэйф, когда его лицо трансформировалось в острые линии и углы. Почти кошачье. Не человек. Но и не ликан, прошептал крошечный голосок. Лучше. Сильнее.

Сила лилась через нее, подобно электрическому току. Кит знала, что могла разорвать этого ликана пополам. Но это было бы дикостью – эту свою темную сторону она никогда не выпустит.

Она отпустила его, и он рухнул как мешок с зерном, издавая стоны и хватаясь за кровавые царапины на шее.

Его нужно было убить, как бешеную собаку. А не устраивать варварскую бойню. И сделать это могло только серебро.

Женщина всхлипнула и прижалась к стене. Ее лицо было в ужасном состоянии, один глаз опух и полностью закрылся, нос разбит, из ноздрей шла кровь и скатывалась вниз ко рту.

– Не трогай меня, – задыхалась она, пытаясь идти. Боком перемещаясь вдоль стены, она споткнулась о ящики и мусор и спаслась бегством.

Кит не пыталась остановить ее, не имея желания напугать еще больше.

Переведя внимание на ликана, она подняла свой пистолет.

Одну руку прижав к стремительно регенерировавшей плоти, а другой царапая землю, пытаясь отползти, он выплюнул:

– Что ты?

Кит подняла руку, ее захлестнуло потрясающее чувство покоя, волна животной ярости стала спадать, угасать. Она чувствовала, что возвращается, зверь внутри нее уходил в свою пещеру.

– Не ты, – сказала она и выстрелила, навечно упокоив ликана.

Кит распирало от восторга. Она убила пять ликанов, даже не вспотев. Если бы не ее недавнее превращение, она бы даже не обнаружила этих пятерых животных.

Была спасена человеческая жизнь. Благодаря Кит, которая оказалась там и смогла помочь таким образом, как не могла прежде. Потому что она была дувенату.

Из-за Рэйфа.

Кит с удивлением обнаружила, что улыбается. На нее накатила всепоглощающая легкость, прогнав поднадоевшую тьму, теням которой она позволила окутать свое сердце. Мириады эмоций затопили ее. Облегчение, благодарность… стыд.

Она содрогнулась, припомнив все ужасные вещи, сказанные Рэйфу перед уходом. Она боролась с внезапно подкатившей к горлу желчью.

Внезапно ей стало больно моргать, и она прикрыла глаза. Кит медленно покачала головой из стороны в сторону. Внезапно ее колени ослабели, стали слишком слабыми, чтобы она могла держаться на ногах. Она безвольно упала, громко стукнувшись коленями об асфальт.

– Рэйф, – прошептала она в ночь, зная, что в этот момент ноющая боль в ее груди была по его вине. Это не имело никакого отношения к ее физической трансформации и всему, что она с ним делала.

Кит прижала ладонь ко лбу. Дура. Она сказала и сделала все, что только было возможно, чтобы оттолкнуть его. «Неужели ты такое животное?»

С какой стати ему все еще хотеть быть с ней? Неудивительно, что он бросил ей свои ключи и сказал, чтобы она сматывалась. Кит была упрямой, порой даже жестокой. Она провела рукой по лицу, жалея, что не может взять свои слова назад, что не может снова увидеть его.

– Кит.

Она вскинула голову. У входа в переулок стояла большая, темная тень. Она была неподвижна, словно заморожена, но в ее положении было кое-что еще. Ноздри Кит раздулись, уловив ее запах. Она узнала бы его в любом месте. Самой темной ночью, в самой плотной толпе ее нос найдет его, сердце узнает.

– Рэйф! – Кит сорвалась с места и метнулась через разделяющее их расстояние. Он все еще не двигался, даже когда она кинулась ему на грудь и обняла за стройную талию. – Рэйф, что ты тут делаешь?

– Ты же не думала, что видишь меня в последний раз? Уже должна была меня хорошо изучить.

Кит отступила на шаг, чтобы посмотреть в его глаза. Их темные глубины пристально разглядывали ее, в центре появились огоньки.

– Ты был со мной всю дорогу? Все это время?

Рэйф наконец-то пошевелился, его рука прошлась по щеке Кит.

– Я не мог позволить тебе уехать, не зная, что ты в безопасности.

Кит снова уткнулась лицом в теплую стену его груди, вдыхая запах, ставший таким же родным, как собственный.

Он никогда не покидал ее. У Кит защемило в груди. Она была такой ослицей, а он никогда не оставлял ее.

Его голос прогрохотал ей в ухо.

– Я должен был убедиться, что ты справляешься с собой. – Рэйф вздрогнул. – Теперь я знаю.

Кит подняла голову, внезапно забеспокоившись.

– Рэйф?

– Что гораздо важнее, ты смогла убедиться, что справляешься с собой. Никогда не сомневайся в этом, Кит.

– Что ты говоришь, Рэйф?

Его рука легонько коснулась ее затылка.

– Ты сильная. Сильнее меня. Я родился с этим, и мне потребовались годы, чтобы обрести над собой полный контроль. – Он сжал пальцы в ее волосах, дыхание вырывалось со свистом. – Ты никогда не потеряешь контроль.

Кит кивнула, осознав, что может продолжать охотиться, что сейчас может внести значимый вклад. Может спасать жизни, чего не могла прежде.

– Не знаю почему, но мне кажется, что это похоже на прощание.

Со вздохом Рэйф отодвинул ее от себя, его рука соскользнула с ее головы. Его темные глаза так пристально смотрели на ее лицо, словно запоминая его, выжигая у себя в памяти. Чувство тревоги зародилось где-то в животе, усилившись, когда он сказал:

– Потому что это так. Ты во мне не нуждаешься. Я сказал себе: ты пытаешься удержать ее подле себя. Я не буду таким эгоистом. Прощай. Кит.

По ней прокатилась волна холода. Она задрожала в сырой ночи.

– Рэйф, нет.

– Я наблюдал за тобой. – Его губы изогнулись в невеселой улыбке. – Я видел тебя. – Он закивал. – Ты была хороша. Очень хороша. Ты можешь себя контролировать.

Кит схватила его за руку.

– Я… – что она могла сказать? То что не хочет заниматься этим в одиночку. Что она до смерти боится остаться одной. Что не могла столкнуться с раскинувшейся перед ней бездной времени, поколениями. Одна. Без него. Она выбрала правду.

– Ты мне нужен. – Слова полились из нее горячим потоком.

Рэйф покачал головой. Медленно. С сожалением.

– Нет, Кит.

Она впилась пальцами в его руки, полная решимости убедить его.

– Да.

Став на цыпочки, Кит прижала свои губы к его в крепком, отчаянном поцелуе. Она повисла на нем, прижавшись грудью к его гуди. Трогая, пробуя… любя.

– Пожалуйста, Рэйф. – Ее голос оборвался на его имени.

Со стоном он наконец сдался, зарывшись руками в ее волосы. Кровь побежала по ее венам быстрее и сильнее, когда он скользнул языком ей в рот. Она хныкала, изо всех сил пытаясь прижаться ближе, подозревая, что никогда не будет достаточно близко.

Вот значит, что чувствуешь, когда любишь человека, внезапно поняла Кит. Чувствуешь глубокую связь с другой душой. Как раз то, по чему она тосковала всю жизнь.

Она не позволит этому выскользнуть у нее из пальцев.