Текст книги "Радужные надежды"

Автор книги: Шеннон Уэверли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Глава вторая

Стараясь не глядеть на Джеффа, Марион села рядом с коллегами из своего Комитета. Несколько минут она вполголоса говорила с ними, а сердце бешено колотилось. Изо всех сил она старалась успокоиться. Ей было очень тяжело впервые после их разрыва столкнуться с Джеффом, но, видно, первые дни всегда самые трудные. Потом станет легче.

Справившись с волнением, она наконец посмотрела в его сторону. Джефф оглянулся. Внезапно ее пронзила острая боль. Потерять такого мужа! Каким опустевшим стал их дом после его ухода! В этом она призналась себе только сейчас.

Он приветствовал ее кивком головы. Холодный взгляд, крепко сжатые губы.

Марион кивнула ему в ответ, пристально окинув его взглядом, словно увидела в первый раз.

До чего же он хорош! Одной фразы: «Он само совершенство!» – было достаточно, чтобы, рассказывая о нем своей подруге Бронвин, нарисовать портрет Джеффа. Высокий, смуглый, красивый. И хотя это были далеко не все качества, которые делали его привлекательным, женщины в первую очередь замечали его стройную и высокую – шесть футов один дюйм – фигуру, крепкие рельефные мускулы, карие глаза, опушенные длинными темными ресницами, и густые каштановые волосы.

Впрочем, уже через несколько минут общения с ним женщинам становилось ясно и другое. Даже когда он держался очень сдержанно, в нем ощущалась возбуждающая сексуальная притягательность. И проявлялась она очень естественно: пронзительный пристальный взгляд, обворожительная улыбка и пружинящий шаг. Марион хорошо понимала, что его обаяние имеет более глубокие корни. Его ум, порядочность и доброжелательность привлекали других так же, как и физические достоинства. Может быть, даже больше.

Было время, когда внимание женщин к нему льстило ей и наполняло ее гордостью. Теперь, невольно поддаваясь его обаянию, Марион одернула себя с отвращением. Что еще она могла испытывать к человеку, который охладел к ней и дал ей понять это таким убийственным образом?

Вдруг Марион ощутила на себе его пристальный, внимательный взгляд, точно такой, каким она только что смотрела на него. Вероятно, ему хотелось понять, что он нашел в ней когда-то. Под его оценивающим взглядом она чувствовала себя простой веснушчатой девчонкой, которая так и не повзрослела, во всяком случае, не стала женщиной того типа, который мог бы привлечь внимание такого мужчины, как Джефф.

В ее сознании вдруг всплыл образ Тиффани Тейлор, юриста из компании «Ситем», которая начиная с февраля сотрудничала с Джеффом. С длинными черными волосами, редкостными зелеными глазами, соблазнительной фигурой, одетая по последней моде, Тиффани символизировала то, чего, как признавалась себе Марион, ей самой не хватало. Тиффани была не только настоящей красавицей, она была очень умной и живой в общении.

Марион обрадовалась, обнаружив, что Тиффани Тейлор не присутствует на заседании. Марион очень боялась, что не справится со своими чувствами, столкнувшись лицом к лицу с ней.

– Заседание объявляется открытым! – Председатель Земельного комитета занял свое место в центре длинного стола. Дело «Ситем» в повестке дня стояло первым.

Представители «Ситем» уже давно вели разведку в окрестностях Итернити. Но никто ничего не замечал до прошлого января, когда, ко всеобщему удивлению, семейство Борден объявило, что они собираются продать свое поместье, располагавшееся недалеко от Итернити. С незапамятных времен владели Бордены этими прекрасными угодьями…

Как-то вечером, в феврале этого года, Джефф вернулся с работы домой и сказал, что согласился занять место юрисконсульта по городскому строительству в концерне «Ситем». Ее тогда возмутило не только то, что он перешел на сторону ее врагов, но и то, что он даже не посоветовался с ней.

Марион считала, что выбор «Ситем» пал на Джеффа из-за его влияния на общественное мнение Итернити.

Настало лето. И только Согласительная комиссия и Земельный комитет, в котором сотрудничала Марион, оказывали стойкое сопротивление планам «Ситем». Дело дошло до прений.

Сегодняшнее заседание было чрезвычайно важным… Джефф подошел к длинному столу, где сидели члены Правления, и представил три тома проекта «Ситем», в котором были учтены поступившие замечания и возражения.

– Я уверен, что вы одобрите все внесенные изменения, – сказал Джефф.

Голос Марион звучал убийственно серьезно, когда она произнесла:

– Вы не могли бы дать нам один экземпляр для ознакомления?

– Конечно, – согласился Джефф с раздражением в голосе. Взгляд его полыхнул гневом.

Марион открыла проект и попыталась сосредоточиться. Но она не могла ни о чем думать – перед глазами стояло увиденное ею на руке Джеффа обручальное кольцо.

К счастью, обсуждение ввиду необходимости изучить вновь поступившие документы было отложено, и через несколько минут после открытия заседание закончилось. Марион встала и принялась высматривать Джеффа, чтобы напомнить ему, что она будет ждать его дома. Но Джефф уже подходил к дверям.

Центр Итернити находился в нескольких милях от океанского побережья – на берегу реки Сассекс. Чтобы попасть домой, Марион предстояло свернуть на Уотер-стрит, по сути в обычный переулок, шедший параллельно берегу реки.

Дом, в котором они жили, при покупке выглядел запущенным и требовал ремонта, но Марион уже тогда его оценила по достоинству. Сейчас дом был очень красив, а прилегавший участок в пол-акра, прямо у реки, стоил теперь целое состояние.

Когда Марион вернулась после заседания, то, вопреки ожиданиям, не почувствовала того умиротворения, которое снисходило на нее, стоило ей переступить порог своего дома. Она сразу же прошла в мастерскую, чтобы за работой забыть о крушении семейной жизни.

Машина Джеффа подъехала через пятнадцать минут. Она услышала, как он открыл дверь черного хода, как бросил на стол ключи, как пересек кухню. Такие до боли знакомые звуки!

Когда Марион поняла, что он идет к ее мастерской, она от волнения покрылась испариной. Одно дело – столкнуться с ним на заседании. И совсем другое – наедине в их собственном доме.

– Привет, Марион, – холодно сказал он, остановившись в дверях.

Она нехотя оторвалась от работы.

– Заседание сегодня так быстро закончилось! – проговорила она, кивнув Джеффу в ответ.

– Но ты постаралась оживить его и сделать интересным, – заметил он язвительным тоном.

Она только покачала головой, не имея никакого желания спорить о «Ситем» в домашней обстановке.

Джефф прошел к застекленной стене мастерской, откуда открывался вид на двор с подстриженным газоном и реку. Они специально застеклили стену, чтобы Марион, работая, могла приглядывать за их будущими детьми, когда те будут играть во дворе. Теперь она всем говорила, будто они застеклили стену, чтобы любоваться красивым видом.

Джефф сел на подоконник.

– Хочешь свести со мной счеты? – протянул он.

Из-за гула вращавшегося абразивного диска она не сразу уловила сарказм в его словах, но, когда до нее дошел смысл и тон сказанного, она закипела от гнева.

– С чего ты взял? – вырвалось у нее.

– Ладно, не будем спорить, Марион. – Он отвел полный негодования взгляд.

– Извини, – сказала она и выключила абразивный диск. – Мы должны обсудить с тобой свадьбу Робин. – Марион впервые увидела у него темные круги под глазами, заметила, что складки в уголках рта стали еще глубже.

– Да. А я к тому же приехал забрать свои вещи, – напомнил Джефф. Он соскользнул с подоконника и выпрямился во весь рост. – Ты не против, если я во время разговора буду паковаться?

Было видно, как ему не терпится поскорей уйти, и это больно задело ее. Она встала и пошла за ним в спальню.

Джефф поставил большую спортивную сумку на пол у комода. Открыл ящик и стал бросать в сумку свое белье. Марион остановилась у порога, не имея ни малейшего желания войти.

Она окинула взглядом просторную комнату с настоящим камином, широкими сосновыми половицами и маленькими окнами с дымчатыми стеклами. Перевела взгляд на кровать под балдахином на четырех столбиках, с грудой кружевных подушек. Это было их первое приобретение из мебели.

Вздохнув, Марион прислонилась к дверному косяку и закрыла глаза. На нее нахлынули воспоминания…

Джефф вез ее сюда, не сказав, куда они едут. Только обронил загадочно: «Сюрприз». Было это в начале ноября, и уже выпал снег.

– Что нам тут делать? – удивилась она, совершенно сбитая с толку, когда он притормозил у белого дощатого дома в колониальном стиле. Джефф вынул ключи и, улыбаясь, позвякивал ими до тех пор, пока она не догадалась.

У Марион на глаза навернулись слезы, когда она шла по дорожке из кирпича к изящной входной двери.

Они бродили по дому, взявшись за руки. Их охватила удивительная радость, свойственная лишь молодым парам, вошедшим в свой первый дом как его владельцы. Казалось, жизнь, с ее нераскрытыми тайнами и возможностями, дожидалась их именно здесь.

Марион и Джефф поднялись по лестнице, осмотрели три спальни – улыбаясь, они представляли себе, как тут разместятся их будущие дети. А дети, как им думалось, у них обязательно будут, хотя у Марион и случился выкидыш три месяца назад… Затем они пошли в комнату, которая будет их спальней. Вот в эту комнату.

Джефф открыл дверь, и у Марион тогда перехватило дыхание. В центре комнаты стояла кровать под балдахином, о которой она давно мечтала. На кровати возвышалась большая корзина с крышкой для пикника. На ней Марион увидела два хрустальных бокала и бутылку шампанского в ведерке со льдом.

Джефф зажег шесть свечей и, когда комната наполнилась мерцающим золотистым светом, стал разжигать камин. Марион, скрестив ноги, сидела на кровати и чуть не плакала от радости. А когда поленья занялись и Джефф обернулся, его темные глаза сверкали не только из-за отражавшихся в них язычков пламени…

– Ну так что там у Робин и Нейта?

От звука его голоса Марион вздрогнула и открыла глаза. Ее грезы рассеялись, в душе осталась пустота и ощущение невосполнимой утраты.

– Они настаивают на венчании в Итернитской церкви, у них в запасе только месяц, и они попросили нас сопровождать их к алтарю. Я согласилась подготовить свадьбу и сделать им обручальные кольца, – выпалила она без передышки.

Джефф, не проронив ни слова, подошел к шкафу с костюмами и рубашками.

– Когда ты скажешь Робин и Нейту, что я не приду к ним на свадьбу? – спросил он наконец.

Марион вздрогнула.

– Не знаю…

– Сделай это поскорее, – проговорил Джефф, снимая с вешалок два летних костюма и укладывая их в сумку. – У меня сейчас нет настроения ходить по свадьбам. К тому же Робин и Нейту понадобится время, чтобы найти кого-нибудь вместо меня.

– Да, конечно. Просто я не представляю, как я скажу ей все это. Если бы ты видел, насколько она счастлива, ты бы меня понял.

– Прямо не верится – Робин выходит замуж, – задумчиво проговорил Джефф.

Марион нехотя шагнула в комнату.

– Да, она была совсем маленькой, когда мы с тобой начали встречаться.

Джефф улыбнулся:

– Она ходила за мной по пятам.

– Вы хорошо ладили, когда она была подростком. А вообще-то ты слишком баловал ее, – заметила Марион.

– Ну, это оттого, что у меня не было младшей сестренки, – возразил Джефф.

У тебя вообще не было ни братьев, ни сестер, подумала Марион с грустью. Вслух она сказала:

– Робин сейчас на седьмом небе от счастья.

Новость о нашем разладе ошеломит ее. И омрачит самый замечательный день в ее жизни – свадьбу.

Джефф сел на кровать.

– Я как-то об этом не подумал, – произнес он.

– Дело может приобрести неприятный оборот, Джефф. Родственникам придется одновременно поздравлять Робин с вступлением в брак и выражать сочувствие мне – по поводу нашего разрыва. Известие о нашем разрыве превратит свадьбу Робин в плач у гроба. А мои родители!..

Джефф смотрел куда-то вдаль, его лицо словно окаменело. Со своими родителями он никогда не был особенно близок, даже тогда, когда они еще не развелись. Влившись в дружную семью Марион, он понял, что такие родственники – его вторая удача. Первая – встреча с Марион.

– Просто не знаю, что и делать, – вздохнула Марион. – У тебя есть какие-нибудь соображения на этот счет? Мне ничего не приходит в голову.

Он облокотился о столбик кровати и потер рукой подбородок. Помолчав, сказал:

– Ради счастья Робин и Нейта, может, нам… сделать вид, что мы по-прежнему… счастливая супружеская пара? Только на день свадьбы, – поспешно добавил он.

– Ну и шуточки у тебя! – Марион нервно засмеялась.

Он покачал головой.

– Но это безумие. Пустая трата времени! – возразила Марион.

– Почему? Я рассказал о нашем разрыве только Грэму.

– А Фредди?

– Конечно, нет. И Грэму-то я рассказал по одной простой причине… Я подумал, что он заслуживает объяснений, когда я появился на его пороге после того, как ты меня вышвырнула на улицу.

Она запротестовала:

– Я тебя не вышвыривала! Мы оба пришли к выводу, что будет лучше, если…

– Оба? Ты спустила мой портфель с лестницы и крикнула мне, чтобы я никогда…

– Прекрати! – Марион закрыла ладонями уши. Она не хотела, чтобы он повторил то, что она сказала ему тогда вечером. – Ты здесь не для того, чтобы преподносить события прошлой недели в новом свете, – сказала Марион с обидой в голосе.

Он поднялся с кровати и снова начал укладывать вещи. Ей показалось, что он все еще злится.

Через несколько минут ее любопытство взяло верх, и она спросила:

– Значит, ты живешь у Грэма?

– А ты думала где? – спросил он ехидно, стоя у шкафа.

– Ты меня просто удивляешь! Я-то была уверена, что ты прямым ходом отправился к Тиффани!

Джефф захлопнул дверцу шкафа с такой силой, что она открылась снова.

– Не будем возвращаться к событиям прошлой недели. – Хотя его голос был спокойным, глаза сверкали от гнева.

– Ты прав. Извини. Мы говорили о Робин.

– Да, давай вернемся к Робин! Мы должны сейчас думать только о ней.

– Конечно. Так на чем мы остановились? – спросила Марион.

– На том, кому мы сказали о нашем разрыве. Я – одному лишь Грэму. А ты кому?

– Бронвин.

– Ну вот – только двое. Если бы они проговорились, мы бы узнали об этом.

Он повесил одну сумку на плечо, другую взял в руку.

– Не могу согласиться с тобой. – Марион встала и пошла за ним в коридор.

– Почему?

Она фыркнула:

– Целую неделю здесь не было твоей машины. Ты все время ходишь в одном и том же костюме. Люди не слепые, Джефф. Как бы Робин чего-нибудь не услышала.

Джефф уставился куда-то вдаль и сделался еще мрачнее.

– Я не задумывался над этим. Пожалуй, ты права.

– Моя семья, приехав на свадьбу, остановится здесь. Они сразу заметят, что твоих вещей нет. В такой обстановке нам будет трудно делать вид, будто ничего не случилось.

– Пойми меня правильно, – сказал он, все так же не глядя на нее, – я мог бы остаться дома. До тех пор, пока не пройдет свадьба.

– Разумеется.

– Мы даже не будем разговаривать друг с другом, если ты не захочешь, – добавил он.

– Хорошо. – Марион кивнула, размышляя над тем, что судьба сыграла с ними злую шутку: они купили такой большой дом в надежде иметь кучу ребятишек, а теперь Джефф предлагает использовать это огромное пространство для того, чтобы держаться друг от друга подальше и не разговаривать.

– Ну, что ты на это скажешь, Марион? Мне возвращаться или нет?

Она отрицательно покачала головой:

– Нет, это безумие!

– Видишь ли, мне не нравится, что кто-то другой займет мое место шафера, – сказал он и улыбнулся. От его улыбки она всегда теряла самообладание. – Решайся, – мягко произнес он. Она почувствовала, как к глазам подступают слезы. – Ради Робин, – настаивал Джефф.

– Ладно. Хорошо! – Марион махнула рукой. – Пусть будет так, – добавила она, пожелав всем сладкоречивым адвокатам навечно онеметь.

Джефф глубоко вздохнул.

– Сейчас поеду и возьму свои вещи у Грэма. Вернусь часа через два.

Через два?.. Чтобы взять вещи у Грэма, хватит и тридцати минут. К кому он еще заедет, кроме Грэма?

– Не надейся, что я буду ждать тебя, – холодно проговорила она.

Он глухо засмеялся:

– До чего же приятно вернуться домой!

Как только Джефф уехал, Марион перетащила его сумки в одну из комнат для гостей, а его туалетные принадлежности из их ванной отнесла в ванную в другом конце коридора. Все это время ее не покидало смутное беспокойство, переросшее в уверенность, что она только что приняла ошибочное решение.

Как она могла позволить ему вернуться в этот дом? Зачем ей видеть его каждый день и вспоминать, что он увлечен другой женщиной? Марион начала уже свыкаться со своим новым положением, а временное возвращение Джеффа только добавит ей страданий.

И не одна эмоциональная сторона этой затеи беспокоила Марион. Если между ними накопилось столько злобы и обид, то смогут ли они производить впечатление счастливой супружеской пары?

Однако самое ужасное заключалось в том, что, несмотря на твердую решимость расстаться с Джеффом, она втайне ликовала из-за маленькой передышки, неожиданно посланной ей судьбой.

Глава третья

– Очко, – выдохнул Джефф. Он развернулся и подождал, пока Грэм, его лучший друг, направит ему мяч. – Счет – 9:4.

Они играли уже третий гейм, но, несмотря на физическую нагрузку, Джефф все еще не мог избавиться от нервного напряжения. Он был на пути к победе с разгромным счетом, но не чувствовал себя победителем.

Джефф занял позицию для подачи и с силой ударил по мячу, словно в нем были заключены все его, Джеффа, неприятности, копившиеся годами.

– 10:4, – проворчал Грэм, в его голосе сквозила обреченность побежденного. Он вытер лоб рукой и откинул прядь темно-рыжих волос. Вот уже двенадцать лет Грэм и Джефф были друзьями. Когда Джефф переехал с отцом из Бостона в Итернити, его не покидало ощущение изолированности и отчужденности.

Но как-то летним вечером, проходя через школьный двор, Джефф увидел высокого рыжеволосого парня, бросавшего мяч в баскетбольную корзину. Парень тоже был один. В тот вечер Джефф нашел себе верного друга.

Потом он встретил Марион, которая работала в магазине своих родителей, расположенном рядом с дешевым ресторанчиком, где он получил работу.

Стоило ей войти в ресторан, чтобы взять заказанный ее родителями завтрак, как Джефф понял, что пропал. И в самом деле, когда их взгляды встретились, он выронил целую коробку яиц.

Марион была самая красивая девушка на свете, самая милая, самая добрая – прекрасная принцесса, которой он дал слово быть ее принцем всю оставшуюся жизнь…

Резкий голос Грэма вернул Джеффа к действительности:

– Мне кажется, ты бы с удовольствием возвратился домой насовсем.

– Я же сказал тебе, что мое возвращение ничего не означает. Не вздумай считать его началом перемирия.

Джефф с силой ударил ракеткой по мячу.

Грэм рванулся вперед, тоже ударил по мячу и упал. Но в конце концов оказалось, что отбить мяч ему все-таки удалось.

– Я все понял, – сказал он, поднимаясь и тяжело дыша, – ты возвращаешься домой ради младшей сестры Марион.

– Правильно. – Джефф ждал, когда Грэм займет свое место. – Марион пошла на это по той же причине.

На этот раз подача Джеффа оказалась слабой, и Грэм сделал убийственный выстрел мячом в правый угол, после чего, пусть и преждевременно, сплясал танец победителя.

Джефф бросил мяч Грэму.

– Поверь мне, мы с женой всего лишь отсрочили неизбежное. Как только пройдет свадьба, Марион тут же выгонит меня снова.

Они закончили игру – Джефф выиграл с перевесом в три очка.

Друзья присели передохнуть.

– У меня к тебе просьба, – сказал Джефф, помолчав. – Все разговоры о нашем с Марион разрыве и моем возвращении домой пусть останутся строго между нами. Хорошо?

Грэм нахмурился.

– Конечно. Я понимаю.

Джефф не решался поделиться даже со своим лучшим другом тем, что было у него на душе. Не мог рассказать ни о том, что он чувствует себя лишним в жизни жены, ни о том, что не понимает ее увлечения работой по созданию дорогих украшений из золота и серебра.

Марион действительно очень талантливая женщина, и неизвестно, каких бы успехов она добилась сейчас, если бы занималась любимым делом с первых дней их совместной жизни. Но ведь Марион целыми днями работала в магазине своих родителей, чтобы дать ему, Джеффу, возможность окончить юридический институт. А для ювелирного искусства выкраивала время или за счет сна, или же в выходные.

А потом пошли годы, когда их с Марион единственным желанием было иметь детей… Теперь она работает как одержимая, словно наверстывая упущенное. Он не только чувствовал, что ему не осталось места в ее жизни, но и считал, что Марион уцепилась за случай с Тиффани как за повод расторгнуть брак. К тому же Марион взяла под прицел единственное, в чем он прекрасно разбирался, – юриспруденцию – и выступила против него в самый ответственный момент его служебной деятельности. Эта история с «Ситем»…

Грэм резко поднялся и направился к двери. Джефф последовал за ним.

Через двадцать минут они уже сидели в небольшом кафе при корте. Играла музыка. Джефф заказал фирменный сэндвич, хрустящий картофель и пепси. Грэм ограничился маленькой корзиночкой с начо – хрустящими картофельными хлопьями, запеченными с сыром.

– Я рад, что ты сейчас поедешь домой, – сказал Грэм, качнув головой. – Ну как, ты успокоился? Мы можем поговорить о том, что у вас с Марион произошло?

– Хорошо, я расскажу тебе, – помолчав, ответил Джефф. – Мы с Марион в последнее время не в ладах. Особенно после того, как меня пригласили работать в «Ситем». Но то, что окончательно поссорило нас, настолько невероятно…

– Тиффани Тейлор? – перебил друга Грэм.

– Откуда ты знаешь? – удивился Джефф.

– Может, я кажусь тебе простым зубным врачом с мягкими манерами, но в действительности я – блестящий знаток человеческих сердец, и особенно женских. Что же касается Тиффани, то я давно понял, что она проявляет к тебе повышенный интерес.

– Да нет же, ничего подобного! – возразил Джефф. Им принесли заказ, но Джефф так и сидел, уставившись в тарелку. – Тиффани всегда держалась замечательно. Однако как-то вечером… произошло нечто странное. – Он помрачнел. – Мы с Тифф работали у меня в конторе, немного задержались. Дело двигалось к концу, но Тифф вдруг попросила меня разъяснить ей одну мою идею. Когда я ей объяснил, она воскликнула что-то вроде: «О, это просто гениально!» И, заключив меня в объятия, поцеловала в щеку. Ее реакция меня очень удивила, потому что то, что я сделал, не было открытием века. Но я удивился еще больше, когда увидел в дверях Марион. Казалось, еще минута – и она убьет нас обоих.

– Бедняжка, – сказал Грэм.

– Знаю. Уж Тиффани так извинялась…

– Да я не про Тиффани! – воскликнул Грэм. – Я про твою жену! Каково ей увидеть сцену подобного рода!

– Не было никакой «сцены подобного рода». Все происходило совершенно невинно. Но прежде, чем я смог произнести хоть слово, Марион бросилась бежать.

– Ты, конечно, помчался за ней?

– Разумеется! Я же заметил, что она вне себя от гнева!

– Ладно. А что ты скажешь о Тиффани? – спросил Грэм язвительно.

– Что скажу?.. – переспросил Джефф.

– Тебе не кажется, что Тиффани все подстроила?

Джефф забарабанил пальцами по столу.

– Вечно ты всех подозреваешь, Рид!

– Может быть. Но когда я впервые увидел Тиффани, то понял, что она относится весьма и весьма благосклонно к вниманию мужчин и не прочь пойти навстречу желаниям своего поклонника.

– Ты ошибаешься, Грэм. Это все Марион. Это Марион сделала из мухи слона. – Джефф вздохнул от досады. – Я не раз пытался объяснить ей, что между нами ничего не было, что я ни в чем не виноват. Она и слышать не хочет! Она ухватилась за этот случай, чтобы разорвать наши отношения. Вот почему Марион не желает мириться.

Грэм посмотрел на него с недоверием.

– Может, ты ошибаешься?

– Я абсолютно уверен. Обвинения Марион лишены всякого смысла, она считает, будто у меня роман, тогда как между мной и Тиффани никогда ничего не было, кроме дружеских отношений и взаимного уважения. – Он помолчал. – Знаешь, Тиффани действительно очень хороший юрист.

– И к тому же очень красивый юрист. Так-то, дружище, – добавил Грэм. Джеффу не понравился взгляд Грэма.

– Ладно, Тифф – красавица. На свете много красивых женщин, но, увидев Марион, я перестал замечать их. Красивые или не очень – мне все равно. Единственная желанная мне женщина – это Марион.

– Даже теперь? – спросил Грэм.

– Теперь я ей не нужен. У нее собственный магазин, ювелирное дело, новые друзья и всякие комитеты, так что люблю я ее или нет – для нее неважно.

Грэм заметил, как дрогнул голос Джеффа, и решил переменить тему разговора. Налегая на начо и одновременно поглядывая на экран телевизора, он спросил:

– Как ты думаешь, Джефф, бостонская «Ред Стокс» в этом сезоне станет чемпионом?

Марион проснулась – и первой ее мыслью был Джефф. Он еще дома? Может ли она встать и бегать по дому, не боясь столкнуться с ним?

Она взглянула на часы – четверть десятого. Обычно в восемь она уже была в мастерской. Однако этой ночью она очень плохо спала.

Марион хорошо помнила, что, когда она вчера легла спать, Джефф еще не пришел. Тем более ей незачем видеть его – после того, как он провел весь вечер с этой Тиффани!

Она встала и отправилась по коридору в комнату, которую занимал теперь Джефф. Постель аккуратно застелена. Марион выглянула в окно – стоит ли его машина. Машины не было. Марион облегченно вздохнула. Выйдя из комнаты и с силой захлопнув за собой дверь, она пошла принять душ.

Через час она приехала в поместье Пауэллов, чтобы записать Робин на венчание в их церкви. Свою подругу Бронвин она нашла в музее Пауэллов, приютившемся в левом крыле особняка.

– Что случилось? – воскликнула та.

– Приготовься услышать самую большую новость – Робин и Нейт решили пожениться.

– Когда? Расскажи все поподробнее, – попросила Бронвин.

– Пока никаких подробностей нет. Все зависит от того, на какое число мы с тобой их запишем.

– На какой месяц их записать? – поинтересовалась Бронвин.

Марион усмехнулась:

– На этот.

– На этот?!

– Ну да. До конца июня.

– Да ты шутишь!

– Как раз нет, – проговорила Марион и вкратце обрисовала ситуацию.

– Боюсь, что ничего не получится. Все расписано по октябрь включительно. – Бронвин открыла книгу записей. – Как я поняла, вы нацелились на субботу?

Марион кивнула.

– Посмотрим, что у нас через субботу. Пять свадеб, Марион.

– О, Брон, что же мне делать?

Бронвин перевернула страницу.

– Ага!

– Что значит – ага? – нетерпеливо спросила Марион.

– Может, за неделю до их отъезда?.. – предложила Бронвин.

– Ты хочешь сказать, через три недели? – испуганно произнесла Марион.

– Да. В последнюю субботу июня у меня свободны двенадцать и два часа.

– Боже мой! Три недели! – ужаснулась Марион. – Разве можно подготовить свадьбу за три недели?

– Ни за три, ни за четыре недели подготовить свадьбу невозможно.

Марион, застонав, схватилась за сердце. И долго молчала. Наконец она проговорила:

– Давай позвоним Робин и спросим ее мнение.

Естественно, Робин сказала, что дата свадьбы ее устраивает и все просто замечательно. Для влюбленной Робин все вокруг было замечательным.

– Приглашенных ожидается много? – поинтересовалась Бронвин.

– Что-то около шестидесяти. К моей свадьбе родители готовились почти год…

Наступило неловкое молчание.

– За эти дни твои отношения с Джеффом улучшились? – спросила у Марион подруга.

– Как тебе сказать… Он вернулся.

Бронвин мгновенно оживилась и срывающимся от волнения голосом проговорила:

– Я это предвидела! Я ни на минуту не сомневалась, что вы опять будете вместе!

– Нет, нет, ничего подобного. Это на время, пока не отпразднуем свадьбу Робин. Мы с Джеффом решили, что не стоит огорчать моих родителей и омрачать свадьбу Робин нашими неприятностями. После свадьбы Робин Джефф уйдет навсегда.

Но Бронвин эти доводы не убедили.

– Вы с Джеффом должны помириться и жить вместе.

Марион с недоумением посмотрела на подругу. Она что, не расслышала?

– Вы же венчались в нашей церкви, – продолжала Бронвин. – Или ты забыла?

Марион пристально посмотрела на подругу и начала раздраженно сыпать словами:

– У меня что, на лбу написано, что я венчалась в этой церкви?

– Но…

– Никаких «но»! У тебя ясная голова, ты умная женщина, но в отношении этой церкви у тебя какой-то пунктик! Стоит заговорить о ней, как ты сразу становишься такой… – слова вроде «наивная» и «недалекая» вертелись на языке у Марион, – такой неразумной, что сводишь меня с ума, – закончила Марион. Она встала и подошла к окну, стараясь не смотреть на явно обидевшуюся Бронвин. – Я не верю, что мы с Джеффом первые из венчавшихся в этой церкви, у кого не сложилась семейная жизнь.

– Но я в самом деле никогда еще не встречала супружескую пару, где бы муж и жена были созданы друг для друга, как вы с Джеффри.

Марион смотрела в окно отсутствующим взглядом, чувствуя, что вот-вот заплачет.

– Ты могла бы не обманывать меня, Брон.

– Марион, напрасно ты переживаешь из-за этой Тиффани!

На прошлой неделе, когда ей была необходима хоть какая-нибудь поддержка, Марион, расстроенная и подавленная, пришла к Бронвин и рассказала ей о сцене, свидетельницей которой она стала в конторе Джеффа.

– Да будет тебе известно, что Тиффани – юрист. Она необыкновенно красива и без ума от моего мужа, – возразила Марион.

– Ты преувеличиваешь, она ничего из себя не представляет! Костюм за пятьсот долларов, наманикюренные ногти да налаченные волосы – только и всего. Джефф никогда не сможет увлечься ею. И вообще никем, если уж на то пошло. Твой Джефф – преданный и верный муж.

– Как бы не так! – прошептала Марион, грустно глядя в окно.

– И с чего ты взяла, что у Джеффа роман? По-моему, ты поспешила с выводами.

Марион пожала плечами:

– Жене виднее.

– Факты! – настаивала Бронвин.

Марион вздохнула. Ее подозрения так расплывчаты…

– Вот видишь, – сказала Бронвин, – у тебя нет веских доказательств в пользу твоей версии.

У Марион наконец лопнуло терпение.

– Ради всего святого, Бронвин, очнись! Они же всегда вместе!

– Я не верю, и все тут.

Марион вздохнула и пояснила:

– Это не свалилось на меня как снег на голову. Мы с Джеффом отдалялись друг от друга почти два года. Мне кажется, разрыв неизбежен. Мы слишком разные.

– Разные? Я что-то не понимаю. Правда, у тебя другая профессия. Но разве в этом дело?

– Разумеется, это имеет значение. Работа раскрывает нашу сущность.

– Марион, тебе не кажется, что ты чересчур уж преувеличиваешь значение работы в твоей жизни?

– Нет, совсем нет! – Марион помолчала, прижав ладони к губам. – Я хочу сказать, что в нашей работе проявляется темперамент, и в этом смысле она для нас особенно важна. Я, например, всегда любила сделать что-нибудь своими руками. Мне гораздо легче работать с металлами, выращивать цветы или заниматься домом, чем общаться с людьми.

– В самом деле?

– А вот Джефф постоянно работает только с людьми. И ему это прекрасно удается. Люди его нисколько не утомляют, они тянутся к нему, а мне… – Она осеклась на полуслове, беспомощно опустив руки. – А мне с ним не тягаться. – Она отвернулась к окну, чуть не плача.