Текст книги "Молодая и Покорная (ЛП)"

Автор книги: Шайла Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

Он пожал плечами, но чувство вины так и осталось на месте. Вместо этого он, забрав свой стакан у Бека, наполнил его.

– Но моя работа в том и заключалась, что я должен был заботиться о ней в физическом, эмоциональном и ментальном планах. Я подвел ее.

– Что случилось потом?

– После ее смерти, я замкнулся в себе. Я был одинок и несчастен. Я не смог оставаться в Нью-Йорке. Слишком много воспоминаний. Слишком много боли. Я не знал, куда направить свой гнев, исключая, конечно, Лиама. Я не мог выплеснуть его на Джульетту. Ведь она стала жертвой моих желаний и моего эго.

– Погоди минутку. Она – не жертва. Она не говорила тебе о своих чувствах, она просто не дала тебе шанса. Она взяла всю власть себе. Ты же не можешь обижаться на нее за то, что она сама управляла своей жизнью?

– Блять. Я знаю, ты прав. Не перестаю удивляться тому, что, кажется, я никогда не знал ее. Я думал, что люблю ее, но как можно любить незнакомку?

– Не хочу говорить о ней плохо, но звучит так, будто она, пытаясь выйти из-за своей затянувшейся депрессии, чуток облажалась.

Сквозь смех, Хаммер поперхнулся.

– Может быть. Немного.

– Разве ты уже не достаточно выстрадал? Уверен, что у тебя нет наклонностей мазохиста?

– Размечтался.

Пожав плечами, Хаммер уставился на бокал с виски.

– Хорошая тактика. Подождать пока я напьюсь, чтобы разговорить.

– Эй, это сработало.

– Придурок.

– Для тебя, Мистер Придурок.

Он усмехнулся.

– Таким образом, ни у тебя, ни у Лиама, не было ни малейшего намека на то, что Джульетта была несчастна или задумывалась о самоубийстве? Или что она была беременна?

– Нет. И эта ошибка стоила мне очень дорого.

– Тогда это объясняет тот факт, что ты хранишь лекарства для Рейн у себя. И то, что ты следишь за ее циклом тоже. Мужик, я и представить себе не мог, что все было настолько плохо. Мне жаль.

В словах Бека прозвучали нотки сочувствия. Но Хаммер в нем не нуждался. Сейчас, ему хотелось лишь одного – уйти, потому как сожаление и стыд сжирали его изнутри.

– Не могу поверить, что в течение всех этих лет, ты держал это дерьмо в себе.

Бек выглядел таким же пораженным, как и Лиам до этого.

– Ага, вплоть до сегодняшнего дня так и было, ну, до тех пор, пока я не выплюнул все это Лиаму в лицо.

Воспоминание о том, каким шокированным был его старый друг, наполнило его вены вязкой черной горечью.

Глаза Бека расширились, словно на него нашло озарение.

– Ну, теперь я знаю, почему ты не говорил Рейн, что любишь ее. Все эти годы, ты хотел заявить на нее свои права, но...

– Я не достаточно хорош для нее, – перебил его Хаммер.

– Она заслуживает лучшего мужчину и Господина.

– Серьезно? Конечно, ведь всем издалека видать, как тебе хорошо без нее, – усмехнулся Бек.

– Я никогда не говорил этого.

– То есть все сабы, которых ты брал в постель... были заменителями Рейн?

Хаммер предупреждающе взглянул на Бека.

– Ты заступаешь за черту. Следи за языком.

– Нет, я не собираюсь ничего приукрашивать и молчать о том, что ты не хочешь слышать.

Правда.

– Они не были ее заменой. Они способны были справиться с тем, что мне нужно. Когда я груб и безжалостен, чувство вины в моей голове притупляется.

– Значит за ночь, проведенную с Рейн ты чувствовал себя виноватым?

Хватка Хаммера на стакане стала тверже.

– Я чувствовал покой.

– Тогда почему бы не...

– Я не заслуживаю этого! Ты не понимаешь что ли?! Я подвел Джульетту. И будь я проклят, если поведу Рейн.

– Думаешь, Рейн способна наложить на себя руки, как Джульетта? – спросил он Хаммера.

– Нет. Никогда.

– Ну, хотя бы это до тебя дошло. Рейн, возможно, и не защитила диссертацию по теме "Лучший способ сближения – общение", но она по своей натуре борец, Макен. Ты сам знаешь это.

Да, он знал это. Все эти годы, что он провел с Джульеттой, он никогда по-настоящему не видел душу своей жены. Неважно, как сильно он старался, он видел ее словно через дымку.

А Рейн была яркой, словно маяк. Она не пасовала перед трудностями. Девушка могла быть такой чертовски самостоятельной. Ведь будучи ребенком, она бросила своего придурка – отца и без страха пустилась в новую жизнь, найдя в себе силы для перемен.

Хаммер знал, что если бы Рейн была несчастлива, она бы точно не стала глотать таблетки.

– Я бы мог преследовать ее, – сказал Хаммер.

– Но я бы не смог похоронить и забыть ее. Ведь даже пара секунд, когда я думал, что она может быть беременна от меня, ввергли меня в панику.

– Тогда прекрати перекладывать свою вину на них с Лиамом, будь, наконец, честным. Разве Джульетта не забрала у тебя уже достаточно? Возможно, твой ребенок за это десятилетие и есть твое счастье. Сделай уже что-нибудь, идиот. Перестань прожигать свою жизнь.

– Спасибо за поддержку.

Бек ухмыльнулся. Он был прав.

Хаммер потратил так много времени. Но как много времени у него уйдет на то, чтобы перешагнуть через все это дерьмо?

Глава 6

Вымещение ярости на боксерской груше не помогло Лиаму избавиться от чувства разочарования. После Дня Благодарения, он приходил в спортзал каждое утро, пытаясь тем самым, сбежать от навалившейся на него кучи проблем. Хотя бы, ненадолго.

Спустя час непрерывной тренировки, его глаза застилал пот, а мышцы сводило от натуги... но он все еще не смог измучить себя настолько, чтобы заглушить кишащий в голове хаос. Наконец, сняв боксерские перчатки, он направился в душ.

Привалившись к стене из кафельной плитки и позволив горячему потоку воды омывать свое тело, он пытался придумать, что же ему, мать вашу, делать дальше. У него было не так уж и много вариантов. Остаться или уйти? Стать охотником или добычей?

Лиам вздохнул.

Хаммер был не просто скрытным придурком, но и его соперником в борьбе за Рейн. Пусть в последнюю их встречу от его крика у Лиама чуть не лопнули барабанные перепонки, но сейчас, он скучал по нему. Как иронично.

Одевшись, он вышел из тренажерного зала и направился к своему автомобилю, чтобы влиться в утренний поток машин.

Приехав на парковку первого попавшегося ему по дороге пляжа, Лиам вытащил телефон и набрал Сета. Когда его друг ответил, на заднем плане он услышал мягкий женский голос.

– Привет, это я.

– Лучше бы причина твоего звонка была жизненно важной, Лиам. Потому что мое доброе сердце не резиновое. Даже если дело касается моих близких друзей.

Услышав смех в голосе Сета, он слегка улыбнулся.

– Я бы не назвал свои новости хорошими, но мне нужно, чтобы ты меня выслушал.

Сет моментально сменил тон и стал серьезным.

– Слушаю. Что случилось?

Немного откинув назад спинку своего сиденья, Лиам потянулся.

– Как много ты знал о смерти Джульетты?

– Только то, что она покончила собой.

– А из-за чего, не в курсе?

– Нет, – ответил Сет.

– Я думал, ты знаешь гораздо больше моего.

– Да, я тоже так думал.

Лиам вздохнул.

На него нахлынули неимоверная усталость и разочарование. Он потер глаза, в которые будто насыпали песка.

– Макен, наконец, рассказал мне.

Затем он пересказал Сету, их с Хаммером разговор. Закончив рассказ, его друг долго хранил молчание.

– Срань Господня!

– Да, эта фраза идеально описывает мои настоящие ощущения. Хаммер молчал целых восемь долбанных лет.

– Он что, даже ни разу не намекнул, почему Джульетта решила покончить собой?

– Ни одного раза. Ни во время наших с ним телефонных звонков, ни тогда, когда я стоял за его спиной у ее могилы на годовщину ее смерти, после чего мы часами вспоминали старые времена. Даже в те два месяца, что я переехал оттуда, он не разговаривал со мной об этом... до прошлой недели.

Сет присвистнул.

– Ты, наверное, чувствуешь себя так, словно тебя переехал грузовик.

– Я сначала и сам был в шоке. Теперь же, я постоянно думаю о том "какого черта"? Хаммер ошарашил меня. И что самое интересное, потом он обвинил во всем именно меня. Козел.

– Чувствуешь себя обманутым.

Сет не спрашивал, он констатировал факт.

– Так и есть. Да и что я должен чувствовать, зная, что, возможно, из-за моего ребенка, Джульетта решила покончить с собой? Наверное, что-то среднее между ощущением преданного доверия и разочарованием.

– Даже, не взирая на то, что я не знал об этом обстоятельстве, меня гложет чувство вины.

Самоубийство Джульетты все еще было открытой раной в сердце Лиама, даже не смотря на то, что произошло это давным-давно.

– Она решила покончить с собой, не поговорив ни с одним из вас, – отметил Сет.

– Не кори себя. Так что, вы теперь с Хаммером разговариваете?

– Нет, с прошлой ночи, мы не общались. Я никак не могу определиться, должен ли я выбить из него дерьмо или извиниться за то, что проворонил такое важное событие в его жизни.

Лиам не мог погасить свою ярость по отношению к Хаммеру... но он мог себе представить, что тот должен был думать о нем все эти годы. Вероятно, он полагал, что Лиаму было наплевать на него и на Джульетту. Что боль потери ничего не значила для него. Принимая во внимание только версию событий Хаммера, Лиам полагал, что в его глазах он выглядел бесчувственным ублюдком. Он проклинал себя за то, что не доверился своей интуиции и не бросился со всех ног из Майами домой.

Может именно негодование Хаммера и побудило его затащить Рейн к себе в постель в ту ночь, когда Лиам стал ее Доминантом? В таком случае, его бы совершенно не удивил тот факт, что Макен намеренно сделал все, для того, чтобы она забеременела. Долбаный крысеныш.

Плевать, как бы зол он ни был, он не мог никому выговориться, тем более в "Темнице". Кто будет слушать? Хаммер?

Лиам закатил глаза.

Рейн? Если уж Хаммер не рассказал подробности самоубийства своей жены своему бывшему другу и, по совместительству, партнеру, то вряд ли он сказал хоть слово об этом Рейн. Да и Лиаму совершенно не хотелось выливать на измученную, наполовину сломленную девочку, их темное прошлое. Раскрытие деталей произошедшей истории никоим образом не поможет ему заработать ее доверие.

– Вот это непруха, мужик, – посочувствовал Сет.

– Но как, черт возьми, ты должен был знать, что произошло, если никто ничего не говорил тебе?

Так и есть. Но почему-то данный факт не умалял чувство его вины и желание сорвать на ком-то свой гнев.

– Не сыпь мне соль на рану..., – Лиам с такой силой схватился за руль, что побелели костяшки пальцев.

– Хаммер четко дал мне понять, что он воспользуется любой возможностью, чтобы снова затащить ее к себе в постель.

Сет задумался.

– Хмм, он, конечно, тот еще мудак, но ты сам определись: чего ты хочешь больше? Не позволить Хаммеру затащить Рейн снова в постель или удовлетворить потребности своей сабы? Мы же уже говорили об этом. Если ей нужны вы оба...

– Скажи, а ты сам хотел бы, чтобы сабу, о которой ты заботился, трахали твои друзья? – возразил Лиам.

– Не пытайся перевести все стрелки на меня. Сосредоточься на Рейн. Чего ты действительно боишься? Того, что она снова раздвинет ноги для Хаммера? Или, что, в конечном счете, она выберет его, а не тебя?

От этого вопроса, сердце Лиама пропустило удар. Черт, Сет видел его насквозь.

– Хаммер слишком облажался перед ней.

– А может, то, что он признался тебе во всем, означает, что он отпустил свое прошлое? Я понимаю, ты обижен на него, но, подумай сперва о ней.

Сет вел себя до умопомрачения терпеливо. И от этого Лиаму до чертиков хотелось стиснуть зубы.

– Я даю ей все, что ей нужно, дьявол тебя раздери!

– Сейчас я слышу лишь твою ревность. Ты должен поставить на первое место Рейн, а не Хаммера и свой гнев. До сих пор ты все делал правильно. Так не останавливайся же теперь.

Ну, какого хрена Сет говорил такие правильные вещи?! Расстроившись, Лиам вздохнул.

– Ну, ты и задница.

– Знаю, от тебя многое требуется, тебе тяжело, особенно учитывая тот факт, что ты не уверен, останется ли она с тобой.

– Она почти надорвала голос, выкрикивая Хаммеру признания в любви. А мне? Я за бортом.

– Как я понял, ты боишься, что Рейн убежит от тебя к Хаммеру и, возможно, навсегда. Но ты не можешь контролировать решения, которые они принимают. Ты можешь только сконцентрироваться на своих собственных желаниях.

– План, который мы обсуждали на прошлой неделе...

Лиам тяжело сглотнул.

– Не знаю, делал ли я когда-нибудь что-то более трудное.

– Ты сам говорил мне, что она рассыпается на части. Если она не получит то, в чем так нуждается, что тогда?

Лиам провел рукой по волосам.

– Я знаю, поэтому не будь ублюдком и не напоминай мне лишний раз об этом. Просто заткнись.

– Ты сам обратился ко мне за помощью – дважды. И мы вместе придумали этот план.

– Я уже говорил тебе, что план паршивый. Я сам рискую остаться в дураках.

– Рискуешь. Но если ты совсем ничего не сделаешь, процент риска возрастет до сотни. Хотя, может, ты уже не думаешь, что Рейн достойна такой жертвы с твоей стороны?

– Она стоит того, – без тени сомнения, ответил Лиам.

– Тогда, делай, что должен. Если что – я рядом. Тебе необходимо сосредоточиться на потребностях своей сабы.

– У тебя чертовски хорошо получается капать на мозги, – проворчал он.

Сет усмехнулся.

– Ты хочешь, чтобы я приехал в клуб и подержал тебя за ручку?

Да, было бы приятно иметь кого-то на своей стороне.

– Если ты сможешь, я был бы благодарен.

– Чип и Дейл спешат на помощь, чувак.

Лиам позволил себе усмехнуться.

– Спасибо, Сет.

– Пожалуйста. А теперь отвали и оставь старого больного человека в покое. Как приземлюсь в Луизиане, я дам тебе знать.

****

Неохотно вернувшись в клуб, Лиам сел в изножье своей постели и, собираясь с силами, начал наблюдать за спящей Рейн.

Она выглядела такой красивой и умиротворенной. Но Лиам знал, что спокойствие на ее лице было не настоящим. И понимал, что девочка никогда не обретет свою целостность, если он не будет придерживаться своего плана. Он и сам никогда не будет целым без нее. Страх потерять ее, чуть не уничтожил его.

Но Сет был прав; ему нужно превозмочь свою слабость и помочь ей. Самым худшим во всем этом, было знание того, что неважно каким бы мягким способом он бы это не сделал, последствия все равно будут чудовищными. Твою мать!

С болью в сердце, Лиам потянулся и погладил Рейн по ножке, которую она высунула из-под одеяла, выставляя напоказ свою нежную кожу. В данный момент эта ножка принадлежала ему, также как и она сама. Пока что.

Как девушке удалось так быстро запасть ему в душу? Рейн была пределом его мечтаний и стремлений. Местами уязвимая, смешная, острая на язык, уступчивая. Таинственная. Умная. Она была истинным воплощением секса.

Доминантной стороне его сущности хотелось, чтобы она принадлежала ему. В то время, как мужчине внутри него хотелось завоевывать ее. Лиам покачал головой.

Дьявол, он ведет себя, как опустившийся слюнтяй. В то время как единственное, о чем ему следует думать сейчас – как оставить о себе у Рейн неизгладимое впечатление.

Он уже раз сто сказал ей, что любит. Но она так и не ответила ему взаимностью. Лиам был уверен в том, что она все еще не до конца верила ему. Как же ему доказать ей свою преданность перед предстоящим тяжелым разговором? Как ему заставить ее поверить в его любовь?

– Рейн, просыпайся.

Заставляя себя не потеряться в ней вновь, он, продолжая гладить ее тело, подобрался к ней ближе и убрал с ее сонного лица темные локоны. Боже, ему снова захотелось заняться с ней любовью. Прошло всего лишь одиннадцать дней с их последнего раза, но у него было ощущение, что эти дни растянулись на вечность.

Ее ресницы распахнулись и показались сонные голубые глаза, выражение ее лица было радостным, она поприветствовала его легкой улыбкой.

– Доброе утро, Лиам...

Присев, она спряталась в его объятьях. Он обнял ее, не упуская свою последнюю возможность еще разок почувствовать ее близость, вдохнуть ее запах, запутаться пальцами в ее волосах и уткнуться носом в ее щеку.

– Рейн, – наконец, прошептал он.

– Мне нужно поговорить с тобой.

– Хмм.

Промурлыкала она ему в шею, прикасаясь своей нежной грудью к его груди.

– Еще слишком рано. Обними меня. Ты такой теплый, и мне так нравится, когда ты рядом, – типичная манера Рейн уходить от любого разговора, рискующего окончиться тем, что ей придется раскрыться перед ним и показать свою уязвимость.

Она провела поцелуями дорожку вверх по его шее, вдоль линии челюсти, и, наконец, добралась до губ, откровенно соблазняя его. Лиам стиснул зубы.

– Не сейчас. У тебя есть десять минут, чтобы воспользоваться ванной и привести себя в порядок. После чего мне нужно, чтобы ты легла на простыни: руки над головой, ноги раздвинуты, я хочу, чтобы эта великолепная киска была открыта для моего взгляда. Мне потребуется все твое внимание. Поняла?

От его приказа, отданного негромким голосом, у нее округлились глаза.

– Да, Сэр.

По ее спине побежали мурашки.

– Поторапливайся. Время пошло.

Послав ему игривую улыбку, Рейн поднялась с кровати и исчезла в ванной комнате. Услышав тихий щелчок закрывшей двери, Лиам начал готовить и расставлять по местам все, что ему могло понадобиться в процессе.

Он творил ту самую неповторимую атмосферу, в которой Рейн так наслаждалась его Доминированием. Последний раз, когда он настолько хорошо контролировал себя и был готов провести сцену, был тогда: в его домике в горах. С тех пор он многому позволил себя отвлечь, но плодотворные беседы с Сетом снова вернули его в седло, теперь он вновь сосредоточен и стабилен. Он всей душой уповал на то, что Рейн разгадает истинный смысл его действий.

Спустя несколько секунд, она появилась в дверном проеме: волосы вымыты, зубы почищены, сияющее личико обработано скрабом, на шейке надето его колье. Ему очень понравилось то, что кроме перечисленного, на ней больше ничего не было.

Его член находился в полной боевой готовности.

Оглядев комнату и увидев результаты его приготовлений, она улыбнулась, выражая тем самым свою готовность к участию в их игре. Именно этого он и ожидал. Но надежда в ее голубых глазах удивила его.

– Я скучала по тебе. Последние несколько недель были такими...

Как всегда, на самом важном моменте, она замолчала, хотя вместо слов, она вцепилась в него взглядом.

– Я рада, что ты здесь и что ты хочешь меня.

Тон ее голоса подсказал ему, что она считала подобную возможность почти потерянной, учитывая случившееся на День Благодарения, однако, вслух она этого не произнесла.

Лиам расстроился.

– Независимо от того, что ты думаешь, я всегда хотел тебя Рейн. С той самой минуты, как в первый раз увидел.

Она улыбнулась, и он мог поклясться, что в этот момент, в выражении ее глаз промелькнуло нечто более глубокое, чем обычное желание потрахаться. Так какого хрена она ему об этом не говорит?!

Погладив ее по шелковистым волосам, Лиам обхватил ладонью ее щеку.

– Я пытался выразить словами, что я чувствую к тебе. Но я до сих пор не уверен, что ты в действительности поняла, насколько сильной стала моя симпатия, однако сейчас не время для разговоров. Откройся мне и позволь показать тебе.

– У меня не очень хорошо получается словесно выражать мои чувства к Вам.

Едва прикоснувшись губами, она поцеловала его.

– Но я сделаю все, что смогу, чтобы показать их.

Затем она опустилась на кровать, раздвинула ноги и положила руки над головой, именно так, как он хотел.

Это надо было видеть!

Розовые сосочки, венчающие ее груди, гибкая линия живота, плавно переходящая в стройные бедра и тонкую полоску черных волос над ее обнаженными складочками. Почувствовав ноющую боль, Лиам вспотел. Нависнув над ней, он не смог отвести от нее глаз.

В сексуальном плане между ними всегда все было горячо и неумолимо, как разряд электричества, проводящий бесконечное чувство близости. В данном аспекте, ее покорность проявляла себя в полную силу. В постели, Рейн давала ему все. Ей было гораздо проще разделить с ним свое тело, чем женскую суть, прячущуюся за ним.

Расстегнув рубашку и отбросив ее в сторону, он стащил с ног туфли и сел на стоящий напротив стул, чтобы снять носки. Он все еще не мог отвести от нее взгляд, настолько грациозно она предлагала ему себя.

Лиам засиял от удовольствия, когда она еще шире развела свои бедра, давая ему возможность, внимательнее рассмотреть принадлежащие ему киску и попку, предназначенные исключительно для его удовольствия.

В эту минуту для него смешались гордость и печаль, красота и горечь. Но он не поддался этой меланхолии. Лиам поклялся Богу, что не зависимо от того, чем закончится сегодняшний вечер, Рейн почувствует его настолько глубоко в себе: душой, телом и разумом, что она всю свою жизнь будет хранить о нем воспоминания.

Он ослабил пояс, и чтобы не потревожить свою и без того ноющую эрекцию, аккуратно расстегнул ширинку. Его член уже жаждал ее, пульсируя от потребности окунуться в ее шелковый жар. Но он заставил себя быть терпеливым.

Подойдя к кровати и потянувшись к наручникам, он закрепил их на ее запястьях и лодыжках. Сначала он увидел, как у нее перехватило дыхание, а затем, как она потянула свои оковы в безуспешной попытке высвободиться.

– Ты не уйдешь отсюда без моего на то разрешения. Пока ты находишься со мной и подо мной, я буду разговаривать с тобой словами и языком своего тела. Я хочу, чтобы ты услышала меня и повторила все, что я скажу. Будь предельно точной Рейн. Мне нужно, чтобы ты говорила обо всех нюансах своих ощущений.

Наклонившись над ней, он протиснул свое колено между ее ног и пристально посмотрел ей в глаза.

– Но что намного важнее, так это то, что тебе придется найти слова, чтобы описать, что мои действия заставляют чувствовать тебя. Сделай это для меня.

– Я очень постараюсь.

Наклонившись над ее лицом, он приковал ее к кровати суровым взглядом.

– Ты сделаешь все для этого, Рейн. И ни крупицей меньше.

Внезапно на ее лице промелькнула искра понимания. Она заработала его неудовольствие во время Дня Благодарения. Она почувствовала это.

Рейн не затрагивала эту тему. И что интересно, они вообще не разговаривали о том, что произошло в тот день. Хотя Лиам пытался.

В первый раз она прервала их начинающуюся беседу минетом, после которого Лиам проклинал себя за неосмотрительность. Во второй раз, она вспомнила о том, что якобы забыла сделать что-то важное для очередного мероприятия в клубе. По пути к месту назначения Лиам пытался продолжить разговор... но наткнувшись на присутствующих в комнате Хаммера и Бека, удалился. После этого, он больше не предпринимал попыток снова поговорить с Рейн. Но теперь, он вновь добился ее внимания.

– Давай договоримся, ты будешь объяснять мне степень своего дискомфорта с помощью цветов светофора. Помнишь, мы уже так делали?

– Разумеется.

– И скажи мне свое стоп-слово.

– Париж.

– Прекрасно.

Немного ослабив узлы на ее лодыжках, он согнул ее ноги в коленях таким образом, чтобы она смогла обхватить его ими. Безумно желая почувствовать ее, Лиам накрыл ее тело своим и заставил себя потереться членом о припухшие складочки ее влажной киски, но не проникнуть глубже. Рейн всхлипнула и попыталась приподнять бедра, чтобы самой насадиться на головку его ствола.

Было бы так соблазнительно скользнуть в ее трепещущее тело и позволить удовольствию накрыть их с головой. Однако результат будет пустым на выходе. Лиам отодвинулся назад.

– Я сказал тебе сообщить мне о том, что ты хочешь, а не ерзать. Мне что, придется наказать тебя прежде, чем мы начнем?

– Нет.

Сглотнув, она замешкалась.

– Мне, мм... нравится, когда Вы прикасаетесь ко мне. Я скучаю по ощущению Вас внутри. Поэтому мне просто хочется почувствовать Вас прямо сейчас.

Он едва удержался от пренебрежительного фырканья в ответ на ее слова.

У Рейн имелась плохая привычка: пытаться руководить, находясь в подчиняющейся позиции. От этого его сущность Доминанта рычала, желая немедленно покорить ее.

– Всему свое время.

Укусив ее за ушко, он облизал его влажным языком. Услышав ее стон, он отклонился и обхватил ладонью горячую сферу ее груди, достаточно жестко массируя ее и постепенно добираясь до вершинки. От бесконечных перекатываний и сжатий ее соска между пальцами, тот припух и затвердел.

Наклонившись и прикусив ее за основание шеи, он снова вернулся к груди и, присосавшись к ней, одновременно потянулся к зажиму для соска. Она зашипела, когда он прицепил это небольшое пыточное устройство к ее нежной коже. Испытанные шок и удовольствие заставили ее задыхаться.

Он ждал, когда она заговорит. Но она молчала.

Пробежавшись ладонью по ее теплой коже, он дотянулся до второй груди и, ущипнув за сосок, прицепил к нему, второй парный зажим – близнец первого. Она напряглась, выдохнула, и у нее вырвался низкий стон.

– Рейн? – подсказал он.

– Зеленый.

– И? Подробнее.

– Все ощущения в моем теле, сосредоточены сейчас вокруг моих сосков.

– Тебе нравится это?

Она с трудом кивнула, от чего черные прядки ее волос всколыхнулись, лаская верхнюю часть ее грудей и заигрывая с зажимами на сосках.

Ее возбуждение и бесконечное ерзание под ним, сыграло злую шутку с его самоконтролем. Он приложил все усилия для того, чтобы не сорваться и не оттрахать ее немедленно.

– Мне нравится. Боль терпимая, она даже добавляет удовольствия. Возможно, это прозвучит странно, но я чувствую себя очень женственной и покорной, когда Вы приковываете меня таким образом.

– Ничего странного. Именно для этого они и предназначены.

Лиам наслаждался ее неровным дыханием, пока тянул за небольшую цепочку, соединяющую оба зажима.

– Как ты себя чувствуешь, зная, что именно я дарю тебе эти ощущения?

Ее ресницы дрогнули, прежде чем она сосредоточилась на нем.

– Желанной.

– Боже, для меня ты такая и есть.

Оперевшись на колени и локти, и нависнув над ней, он убрал с ее лица растрепавшиеся волосы и, подождал пока их взгляды пересекутся.

– Такая красивая. Ты не похожа ни на одну из женщин, которых я встречал.

На ее сочных губах заиграла шаловливая улыбка.

– Вы имеете в виду, что я не простая саба, я вызов Вашему эго.

– И то, и другое. Ты всегда вызывала у меня интерес. Что ты почувствовала, когда мы впервые встретились?

Накрыв ладонью ее грудь, он приласкал большим пальцем кожу с внутренней стороны полной сферы.

– Неловкость, – призналась она.

– Вы были вежливы до неприличия, пытаясь своей улыбкой поднять мне настроение. Но одновременно с этим я понимала, что являюсь объектом пристального наблюдения и исследования.

– Я изучал женщину, которая оказалась способна связать из Хаммера веревку. А как ты себя чувствовала, когда мы с тобой общались?

– Будто меня рассматривают под микроскопом.

Лиам покачал головой и указал на ее грудь.

– Здесь.

Она судорожно вздохнула.

– Я была нервной. Рассеянной. Немного взволнованной. Полностью на виду.

– Хорошо. В тот день ты запала мне в мысли: твое лицо, запах, голос. Ты была словно покалывание по коже, внезапное, но не неприятное.

Когда она подняла к нему свое лицо, Лиам не стал сдерживаться и поцеловал ее. Не став углубляться в ее рот, он подразнил ее прикосновением своих губ и отстранился. Затем он повторил свой маневр, на этот раз, задержавшись немного подольше, но потом он все же отодвинулся.

Черт, она соблазняла и одурманивала его.

Раздвинув ее губы своим языком, он погрузился глубоко в ее рот, застонав, когда она выгнулась ему навстречу. Прежде, чем у него сорвало тормоза, он отстранился и осыпал легкими поцелуями щеки и шею Рейн.

– Прекрати отодвигаться!

В ее тоне Лиам расслышал разочарование. Но это только больше распалило его желание.

– Разве ты отдаешь здесь приказы, саба?

– Нет, – прошептала она.

– Простите, Сэр.

– Что заставило тебя требовать большего?

– Я хочу еще.

– А я хочу миллиард долларов, но это же не значит, что я пойду и ограблю банк, чтобы получить его.

Она вздохнула.

– Это совсем другое.

– Объясни точнее.

– Вы прямо передо мной и смотрите на меня так... словно я что-то значу для Вас.

– Все, – поправил он.

– Ты значишь для меня все.

Рейн опустила глаза. Проклятье, она все еще отказывалась верить ему.

– Продолжай, – потребовал он.

– Когда Вы смотрите на меня так... мне хорошо, – заговорила она, но вскоре умолкла.

– Я чувствую себя достойной. Ваши прикосновения говорят о том, что вы цените меня.

Обхватил ладонью ее щеку, он ласково провел пальцами вниз до ее подбородка и, сжав его, убедился в том, что она не сможет отвести от него взгляд.

– Когда я касаюсь тебя таким образом, ты считаешь себя самой дорогой и любимой?

На ее щеках тут же вспыхнул румянец.

– Да.

– Так ты чувствуешь, что я забочусь о тебе, любимая?

Она задумалась.

– Д-да.

Лиам почувствовал, как напряглось ее тело, а лицо приняло отстраненное выражение. Он приблизился к ее зоне комфорта. Он понимал, она еще никогда не любила взаимно. Ей было трудно поверить в то, что кто-то действительно любит ее. Если бы он смог изменить это, она бы с легкостью призналась ему в ответных чувствах.

Ему сдавило грудь.

Рейн могла быть замкнутой, но внутри у нее было большое сострадательное сердце. И он хотел, чтобы оно принадлежало только ему.

– Поверь мне, Рейн, – убеждал он ее.

– Я говорил тебе об этом много раз.

Он наклонился и плотно прижался к ней губами, медленно скользнув языком в ее рот и растворившись в этом неторопливом движении, позволил им разделить одно дыхание на двоих. В этот момент Лиам в очередной раз убеждал ее в том, что он хочет и восхищается ей. Будто неуверенная в правильности своих действий, Рейн несмело начала отвечать на поцелуй.

Каждым скольжением своего языка ей навстречу, он продолжал дарить ей свою поддержку, заботу и мягкое руководство, направляя ее. Постепенно неуверенность покинула ее и она полностью открылась ему, показывая всю свою страсть в одном этом поцелуе.

Она излучала отчаяние и чувственную жажду. С каждым новым стоном и скольжением ее языка, она говорила ему, что он что-то значил для нее.

Она любила его. На интуитивном уровне Лиам чувствовал все это. Кроме ее красоты и сексуальности, в ней его привлекала и эта возможность позаботиться о ком-то столь уязвимом и беззащитном.

Удерживая ее одной рукой за волосы, а другой – за бедро, он отстранился.

– Какой цвет?

– Очень зеленый, – выдохнула она.

– Что этот поцелуй заставил почувствовать тебя?

Рейн немного отпрянула. Между ее бровками пролегла небольшая складка.

Увидев это, он постарался не стиснуть зубы от разочарования.

– Здесь нет правильного или неправильного ответа, любимая. Я спрашиваю лишь потому, что меня это волнует.

Она расслабилась.

– Расслабленной. Связанной с Вами.

– Я надеялся, что ты это скажешь.

Хотя бы для начала. Пробежавшись рукой вверх вдоль ее тела к груди, он ласково провел костяшками пальцев по припухшим соскам.

– Что этот поцелуй сказал тебе о моих чувствах?

– То, что Вы готовы придти на помощь или утешить меня.

Но следующие слова дались ей с большим трудом. Лиам видел, как она переборола себя, чтобы произнести их.

– Что Вы заботитесь.

Это не должно быть новостью для нее.