Текст книги "Молодая и Покорная (ЛП)"
Автор книги: Шайла Блэк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)
– Это давняя история, я должна похоронить ее в прошлом, но спасибо.
Бек кивнул.
– Ты уже знаешь, что отношения Доминанта и сабмиссива строятся не на сексе, а на обмене властью. Ты, будучи сабой, отдаешь своему Доминанту полный контроль над собой, в ответ на что, он принимает, ценит и наставляет тебя, как стать цельной. Когда ты, наконец, научишься полностью открываться перед ним, ты осознаешь всю красоту этого действия. Награда будет стоить всех пройденных препятствий. Но никто не сможет удовлетворить твои глубочайшие нужды до тех пор, пока ты не позволишь ему узнать себя вдоль и поперек до самых тонких струнок своей души и сердца.
– Признаться честно, у меня это получается паршиво.
Она поморщилась.
– Подумай об этом под таким углом... Я не поеду на шиномонтаж покупать половину шины, потому что все равно не смогу уехать на этом огрызке резины. В подчинении тот же принцип, если ты не отдаешься полностью, то тебя ждет та же судьба, что и шину, ты будешь стоять на месте. Все зависит от тебя.
Как раз в этот момент официантка принесла им и заказ, и они погрузились в поглощение еды.
После, Бек платил за ужин, а Рейн обдумывала его совет. Пока они шли к стоянке, легкий ветерок, разметал по сторонам ее волосы. Но было так хорошо чувствовать себя снова живой и иметь представление о том, куда двигаться дальше.
– Я знаю, что делать.
****
Краем уха, слушая их болтовню, Лиам подсел к Сету и Хаммеру, в баре. Еще один день бессмысленного ожидания. Еще один час ничегонеделанья и он свихнется.
Почему Рейн еще не вернулась? Или, по крайней мере, не связалась с ним? От этих мыслей ему становилось только хуже.
Многочисленные сообщения, которыми Хаммер обменивался с Беком, не пролили ни крупицы света на ее местонахождение и ее образ мыслей. Уклончивый мудак все продолжал твердить о том, что не собирается предавать ее доверие. Да какое вообще он имел право удерживать от них Рейн?
Лиам изнывал без нее. Пять минут наедине с ней – все, о чем он мечтал, ему будет достаточно этого времени, чтобы понять, что у нее на уме. Вздохнув, он посмотрел на стоящую перед ним бутылку воды.
Десять тридцать. Ночь.
По воскресеньям клуб был закрыт, поэтому неуютная тишина лишь бередила его раны. Вероятно, сегодня Рейн уже можно не ждать.
Его мучила агония от того, что его вычеркнули из ее сердца и жизни, все шло к тому, что его ждал еще один день без нее, его персональный ад. Единственным утешением для Лиама было то, что Хаммеру, очевидно, было так же хреново, как и ему. Но это не доставляло ему желаемого удовлетворения. Беспокойство светилось в чертах его лица и в темных кругах под глазами орехового цвета, это беспокойство совпадало с его собственным. Лиам осушил стакан с водой. Ничто не скрывало того факта, что они оба чертовски мало спали.
Подняв взгляд к подсвеченным стеклянным полкам бара, его глаза ухватили цветные этикетки на бутылках, зовущих его и обещающих сладкое забвение. Но он не стал рисковать. Ему нужен был трезвый ум, на случай, если до них дойдет информация о ее местонахождении. Слишком много сейчас лежало на весах, поэтому нельзя, чтобы его мозг был затуманен спиртным.
Однако сидеть на барном стуле и не мерить шагами пол, словно лунатик, было, блять, очень нудным занятием. Без Рейн "Темница" выглядела пустой и безжизненной. Каждая минута без нее бросала вызов его самообладанию. Раз за разом, он продолжал вызывать в памяти воспоминание об их последнем совместном утре.
Он видел любовь в ее глазах. Чувствовал ее. Проклятье, он почти ощущал ее вкус в воздухе. В тот момент, он всем своим существом едва не поверил в то, что он, наконец, достучался до нее. Но это сказочное чувство схлынуло, когда Рейн не смогла произнести вслух необходимые слова. Она спряталась за своими стенами и закрылась от него.
Почему любовь к нему так пугала ее? Она не верила в силу их связи, даже, несмотря на всю кропотливую работу, что он провел, выстраивая ее. Без сомнения, она была уверена в том, что он не даст ей упасть, он всегда будет ее спасением вопреки всему. Но опять же... может, она и не знала об этом.
Его визит в дом Кендаллов всплывал в его мозгу, прокручиваясь, словно фильм ужасов. Мерзкие оправдания ее отца смешались с образами фотографий ее хрупкого, избитого, покрытого синяками, тельца, эти картинки словно вырвали с мясом кусок его души. А ведь он всего лишь навсего увидел внешнее проявление горя, в котором она жила, ему оставалось только воображать какой отпечаток на ее психике оставили все эти события.
Если бы тогда, он знал то, что знает теперь, он никогда бы не снял с нее ошейник. Ему хотелось все изменить, укрыть ее в своих объятиях и заверить в том, что она больше никогда не будет чувствовать себя потерянной и одинокой. Он бы пообещал ей, что она может открыть ему все свои секреты, скрывающиеся в глубине, и он несмотря ни на что, все равно останется рядом, продолжая защищать, лелеять и любить ее.
Сет что-то сказал Хаммеру, на что тот рассмеялся, вернув внимание Лиама обратно к их разговору. Он улыбнулся так, словно понял шутку, а не витал в мечтах, позволив себе ускользнуть из реальности.
Странный скрип около входной двери прервал их мирную беседу. Хаммер насторожился. Лиам не распознал звук, но заметил, как напрягся Хаммер, схватившись ладонью за стойку. Отпечаток беспокойства на его лице выдавал его состояние ожидания. Лиам не знал, какого дьявола тут происходит, но тоже повернулся на скрип и практически задержал дыхание.
– Есть кто-нибудь дома? – глубокий голос эхом отразился от входной двери.
Бек.
Сердце Лиама на мгновение замерло, но тут же застучало с частотой выше 90 ударов в минуту, врезаясь в ребра. Он оттолкнулся от бара, роняя свой стул, который, упав, с громким грохотом ударился о бетонный пол.
Надежда взлетела до неведомых высот. Если пришел Бек, может тогда, он привел с собой и Рейн. По пятам за этой мыслью примчалась другая, о том, что ублюдок спрятал ее еще где-нибудь, а сам пришел поиздеваться над ними. Если так, то Лиам поклялся, что выбьет из этого мудака все его гребаное дерьмо.
С рвущимся наружу сердцем и бушующей кровью, Лиам направился к входной двери. Хаммер не отставал от него. Они завернули за угол.
Бек прошел мимо них прямиком к спальням, держа в руке знакомый чемодан, Хаммер и Лиам остановились, пристально глядя на дверной проем. С черными, убранными с бледного лица волосами, одетая в огромную, практически скрывающую всю ее, трикотажную рубашку, стояла Рейн.
Глава 11
Ее голубые глаза одновременно выражали и осторожность и раскаяние. Она выглядела измотанной. На какое-то мгновение он даже подумал, что бредит, но нет – вот она, смотрит на него, с выражением глубокой задумчивости на лице.
Лиам испытал безумное облегчение. Боги, наконец-то, явили ему свое милосердие.
– Рейн.
– Ну, наконец-то, блять!
Хаммер двинулся к ней.
– Где же...
– ...ты шлялась, мать твою, любимая?! – закончил за Хаммера Лиам и полез вперед него, пытаясь обогнать.
– Ты хоть представляешь себе, как...
– Подождите.
Рейн предупредительно выставила вперед руку.
– Пожалуйста.
Смутившись, Лиам замедлил шаг. Она не хотела с ним разговаривать?
Он нахмурился.
Разве она вернулась не к нему?
– Я...
Рейн тяжело сглотнула и опустила взгляд, прежде, чем выпятить подбородок и облизать губы.
– Какого хрена происходит? – взревел Хаммер.
На его лице отчетливо отобразилось беспокойство.
– Прелесть?
– Мне нужно кое-что сказать... вам обоим.
Голос Рейн прозвучал неуверенно. Она послала неопределенный взгляд Сету, который последовал за ними в фойе и держался позади. Не став задерживаться на нем глазами, она продолжила.
Лиам видел, что она нервничала, поэтому он поежился, от сжимающего горло подозрения.
– Говори. Мы слушаем.
Казалось, его команда заставила ее нервничать еще больше. Да что за черт!
Он наблюдал за тем, как ее взгляд пропутешествовал сначала к нему, а затем к Хаммеру, после чего она глубоко вздохнула.
– Я прошу прощения. Мне не следовало покидать вас обоих так, как я это сделала. Знаю, вы волновались, но я...
Замявшись, она с раскаянием посмотрела на Хаммера.
– Ты так много сделал для меня за все эти годы. Я должна была, по крайней мере, поблагодарить тебя перед уходом, а не сбегать, не сказав ни слова.
– Тогда почему ты этого не сделала? – настаивал Хаммер.
– Пожалуйста. Позволь мне закончить.
Ее голос надломился.
– Хорошо.
Хаммер кивнул.
– Но приготовься, Рейн. Нам тоже есть, что сказать.
– Я в этом даже не сомневаюсь.
Она послала ему слабую кривоватую усмешку. Что бы ни было у нее на уме, ей было тяжело от этих мыслей. Если выражение ее лица и жесты и не выдавали этого, то непривычное для нее отсутствие сарказма и острот, доказывало обратное.
– Лиам...
Она заворожила его своим гипнотическим взглядом, заставляя почувствовать желание узнать ее внутренний мир лучше. Но, спустя мгновение, она отвернулась от него, и он почувствовал укол боли.
– Ты так старался заставить меня понять, что ты любишь меня и хочешь, чтобы я развивалась. То, что я сотворила с тобой выше отметки просто "нечестно". Я сожалею об этом сильнее, чем могу выразить словами.
Она дернулась. Ее лицо исказило сожаление.
– Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь простить меня, хотя я этого и не жду.
– Я испробовал все, что только смог придумать, чтобы помочь тебе.
Он тяжело вздохнул.
– Но у меня больше не осталось вариантов.
– Знаю. Я многое обдумала за последние несколько дней. Я знаю, мне придется измениться. Я никогда не буду счастлива, если буду продолжать отталкивать от себя всех и каждого. Мне придется научиться выражать словами то, что я думаю и чувствую. И еще мне нужно прекратить скрывать правду в попытках избежать дискомфорта.
Она сделала судорожный вдох.
– Кроме того, я должна научиться верить в то, что не все люди стремятся причинить мне боль. Я не тешу себя иллюзиями. Это будет происходить не быстро и мне будет не просто. Я вообще не уверена в том, что это возможно, но, по крайней мере, мне необходимо попробовать.
Даже печаль в ее глазах ранила его не так сильно, именно ее речь выбила почву у него из-под ног. Лиам не мог припомнить, когда она была с ним настолько честна. Но ее дрожащие руки и опущенный взгляд подсказывали ему, что это далеко не все из того, что крутится у нее в голове.
Лиам повернулся и посмотрел на Хаммера. Его старый приятель выглядел потерянным. Он знал, что чувствует Макен в данный момент, потому что сам завяз в этом же болоте.
– Но... у меня есть к вам просьба, – продолжила она.
– Знаю, я ничем не заслужила вашего сострадания, однако, осмелюсь попросить вас подсказать кандидатуру Домины, способной и желающей мне помочь.
Лиам почувствовал, как у него отвисла челюсть. Домины? О чем, черт возьми, она думала?
– Что?
Не веря своим ушам, прорычал Хаммер.
– Я стою прямо перед тобой, Рейн. А ты хочешь какую-то женщину – хренову незнакомку – вместо меня?
Лиам не стал прятать свой шок и гнев.
– Я пытался обучать тебя весь последний долбанный месяц! Я говорил тебе, что если у тебя появится желание все исправить, я помогу.
– Я лучше, чем кто-либо имею представление о том, что ты сделал ради меня, Лиам. И мне жаль, что я не могу оценить твою жертву еще выше. Возможно, когда-нибудь...
Она покачала головой.
– Но прямо сейчас мне необходимо научиться быть достойной знака твоей власти, чтобы отдать тебе мою преданность, это самое меньшее из того, что ты заслуживаешь.
У нее дрожал голос. Слушать, как Рейн говорит о том, что считает себя недостойной его, разрывало ему сердце.
– Пожалуйста, не злись, – умоляла она.
Злостью его чувства назвать было никак нельзя. Он понимал потребность Рейн похоронить свой старый образ и создать новый, но он не был согласен с ее решением вычеркнуть его из своей жизни.
– Проклятье, Рейн...
– Я еще не договорила. Мне хочется вернуться домой, в "Темницу", потому что она знакома мне. Если я собираюсь выйти из зоны своего комфорта, то не выдержу одновременной смены привычной для меня среды. В таком случае я просто не смогу справиться с тем, чему мне предстоит научиться.
Она пожала плечами.
– Возможно, женщине мне доверять будет проще. Кроме того, я еще не пробовала подобного... я готова на все, чтобы обрести цельность.
Исключая, конечно, вариант открыться и подчиниться именно ему. Он стиснул челюсти.
– Я прошу вашей помощи и умоляю о милосердии.
Лиам сдержал ругательство. Едва успев поздороваться с ним, она уже просит помочь найти ей Мастера. Разрываясь между гордостью за ее готовность начать работу над собой и своим оскорбленным эго, Лиам не знал, что хотел сделать больше: заключить ее в объятья или перекинуть через колено. Разве Рейн не понимала, что сможет подчиниться только своему любимому мужчине? Возможно, с другими она и научится раскрываться и быть честной, но душевную полноту, таким образом, ей не обрести никогда.
– Гребаная баба Доминант? Это не милосердие! Это тупость!
Она перевела на Хаммера ошеломленный взгляд. На что в ответ, получила взгляд полный неверия.
– Этому не бывать, мать вашу, – припечатал Хаммер.
– Ты придумала эту идею, рассчитывая на то, что в таком случае мы с Лиамом не будем ревновать?
– Ну... да, – призналась она.
То есть Рейн пожертвовала своим шансом на обучение настоящей покорности, ради того, чтобы они с его старым приятелем прекратили враждовать? Очевидно, она не понимала, что им наплевать, кто именно прикасается к ней.
Он хотел, чтобы она принадлежала ему одному, и знал, что Хаммер испытывал те же самые чувства. Лиам прошелся рукой по лицу.
– Одной из самых крупных причин моей вины является то, что я провела черту между вами двоими, – продолжила она.
– Я не хочу, чтобы это состояние продлилось.
– Я уже говорил тебе, тут нет твоей вины, девочка.
Отчитал ее Хаммер.
– Как раз наоборот. До встречи со мной, вы были друзьями.
В запале и со слезами на глазах, она прижала руку к своей груди.
– Я – то самое яблоко раздора. Если я уберусь с дороги, вы сможете восстановить вашу дружбу.
Хаммер потряс головой.
– Здесь нет твоей ошибки, и я ни за что не позволю Домине научить тебя хоть чему-нибудь.
– Мне это нужно, Макен. Неужели ты не понимаешь?
Выражение ее лица стало упрашивающим.
– Я, конечно, не ждала, что вы одобрите мое намерение, но надеялась, что, по крайней мере, получу от вас поддержку.
– О, я поддерживаю твое желание развиваться, – прорычал Лиам.
– Но я дико извиняюсь за то, что не танцую джигу от твоих новостей о том, что ты хочешь подчиниться Доминанту, которого даже в глаза не видела. Пойду, блять, нажрусь.
****
Разрываясь изнутри, Рейн наблюдала за тем, как решительно уходит Лиам. Она не ждала, что он одобрит ее просьбу о поиске Домины... но она ожидала, что он хотя бы поймет ее. Она думала, что именно Хаммер взорвется и покажет свой вспыльчивый характер. Поэтому теперь она боялась даже поднять на него глаза, но все-таки пересилив себя, она сделала это.
В его ореховых глазах плескалась ярость. В том, что ему не понравились ее слова, не было никаких сомнений. Однако, если он смог приструнить свой нрав и не высказаться по этому поводу, это означало лишь то, что она оттолкнула его настолько чертовски далеко, что он предпочел промолчать, чем нагрубить. Рейн почти никогда не видела, чтобы он был так зол. Когда такое случалось, он обычно навсегда избавлялся от провинившегося человека.
На нее вдруг обрушилась мысль о том, что она может потерять их обоих. Навечно. Ее первым инстинктивным порывом было покинуть клуб. Рейн обдумывала этот вариант. В конечно счете, для нее так будет даже лучше.
Но она продолжит общаться с ними. Даже если Лиам решит уехать, она будет звонить или писать ему, чтобы поддерживать хоть какой-то контакт. И возможно, когда она перестанет стоять между ними, отношения старых приятелей возобновятся.
– Я делаю это не с целью обидеть вас, – пробормотала она Хаммеру.
Он сжал челюсти. От натуги на его шее проступили вены. Но он все еще не проронил ни слова.
В нескольких футах от Макена, прислонившись плечом к стене, продолжал маячить высокий незнакомец, которого она заметила сразу же после своего появления. Окидывая ее своим внимательным зеленым взглядом, он выбрался из своего убежища.
– Не будь мудаком, Хаммер.
Хаммер встряхнул головой, от попыток сдерживать свой характер, кожа на его лице приобрела красный оттенок. В следующую секунду, прищурившись, он резанул вмешавшегося в их диалог мужчину яростным взглядом.
– Не позволяй ей уйти.
С этими словами он и ушел, последовал за Лиамом в бар, его широкие плечи и шаги, растворились за поворотом. Она почувствовала, как в груди кольнуло. Она даже никогда полностью не обладала им, но от мысли, что она потеряет хоть частичку его, у нее уже начиналась депрессия.
Незнакомец, похожий на одного из братьев Хемсвортов, подошел к ней, и аккуратно взял под локоть.
– Приветик, Рейн.
Она встретилась с ним глазами, стараясь не отвести взгляд.
– Кто ты?
– Меня зовут Сет и я нью-йоркский друг Хаммера и Лиама. До настоящего момента я еще не имел удовольствия быть представленным тебе, но зато мне много о тебе рассказывали. Мне бы хотелось поговорить с тобой пару минут.
О чем? Она только что, почти силой вырвала из себя правду о самых интимных вещах в своей жизни. Что еще ему надо?
Он начал уводить ее куда-то. Она воспротивилась. Мягко, но уверенно, он продолжил тянуть ее вперед.
– Что ты чувствуешь?
– Я только что причинила боль двум мужчинам, которых я люблю больше всего на свете. Как думаешь, что я должна чувствовать?
Ссутулившись, она вздохнула.
– Ты пытаешься совершить правильный поступок.
– Именно. Господь свидетель, у меня за спиной длинная цепочка неудач, поэтому я просто не вижу другого выхода.
– Ты выглядишь уставшей.
Несмотря на его сильное, с резкими чертами лицо, Сет оказался удивительно сострадательным.
– Эти несколько дней были очень длинными.
– Хочешь прерваться на ночь? – спросил он.
Рейн прикусила губу. Она сомневалась в том, что сможет уснуть сегодня, но пойти за Лиамом и Хаммером в бар, тоже не было разумной затеей, ее появление лишь усложнит ситуацию. Может быть, лучшим решением будет позволить им переварить информацию и найти логику в ходе ее мыслей, чтобы они смогли двигаться дальше... куда бы это их не привело.
– Наверное, так и следует поступить.
– Покажи мне, где твоя комната. Я проверю, все ли там в порядке.
Рейн закатила глаза.
– Я сама могу найти дорогу. Я никуда не уйду.
– Я не спрашивал.
Он приподнял бровь. Она тут же узнала это специфичное выражение Доминанта на его лице. Ну, конечно же. На какую-то долю секунды она подумала не подчиниться ему, но зачем?
Ее охватило смятение, ведь она все равно не могла идти поплакаться ни Лиаму, ни Хаммеру. Бек... хоть он и был милым, но все-таки не стал брать на себя ответственность за нее. Ей придется взять себя в руки и разрулить свои проблемы самостоятельно. Откровенно говоря, если дело дойдет до слез, ей лучше находиться в своей комнате. Кроме того, она не имела права перечить желанию Дома, будь то женщина или мужчина, она не могла проявлять своеволие в такой простой просьбе.
Взглянув на лицо Сета, она поняла, что он делает это от чистого сердца.
– Да, Сэр.
– Очень хорошо.
Отвернувшись, Рейн провела его через сумрачный холл, вниз по коридору, прямо к своей комнате. Дверь открылась без ключа.
Казалось, что после ее ухода ничего не изменилось, только Бек поставил ее чемодан за дверью. Все осталось на своих местах, и она чувствовала себя абсурдно счастливой от ощущения того, что свою жизнь она начнет приводить в порядок, именно вернувшись, домой.
Зайдя внутрь, она пропустила Сета.
– Приготовься ко сну. А потом мы поболтаем, – проинструктировал ее Сет.
Взяв косметичку, она пошла в ванную. Умывшись, причесавшись, почистив зубы и переодевшись, она вернулась в спальню.
Оглядев ее, Сет сделал глубокий вдох.
– Не удивлен. Окей...
Рейн нахмурилась, посмотрев на него. О чем это он?
– Почему бы тебе не присесть.
И снова, не вопрос. Так как в ее комнате не было стульев, она залезла на постель и прикрылась простынями. Он присел на край рядом с ней.
– Я знаю, мы не были знакомы и, наверняка, все это выглядит неловко, но ты была так честна там, в фойе. Мне нужно, чтобы такой ты и оставалась. Я приехал сюда, чтобы помочь Лиаму разобраться кое с чем, но, думаю, что тебе мое внимание тоже понадобится. Как и Бек, я не предам твое доверие. Мне просто необходимо понять всю суть происходящего, чтобы найти верный способ помочь.
Скрестив на груди руки, она скрыла досаду.
– Это все больше, чем просто неловко. Тут, блин, уже каждый в курсе моих дел.
Вообще-то, она не хотела разговаривать с Сетом обо всем этом, но он и так уже слышал ее выступление в фойе. Поэтому вряд ли у нее осталось много секретов от него. Сет цокнул языком.
– Лиаму нравятся настоящие леди. Как думаешь, ему понравится знать, что ты ругаешься?
– Нет, – уступила она.
– Но он отпустил меня.
– Тебе это видится в таком свете? Потеряв тебя, он впал в истерику, и, конечно, над этим я, еще долго буду прикалываться, доставая его. Позже. Он признался в том, что отдал тебе свое сердце. Ты не можешь считать, что между вами все кончено.
Она пожала плечами.
– Когда Лиам снял с меня свой ошейник, он сказал мне, что я еще не готова к тому, что он может мне предложить. Он прав. Я не могу продолжать причинять ему боль. Я не могу продолжать стоять между ним и Хаммером. И если ты знаком с ними обоими, то должен знать, что они были друзьями.
– Лучшими.
– Именно. А сейчас они терпеть друг друга не могут. Я не могу притворяться, что все это не моя ошибка.
Она закрыла лицо руками.
– Чувство вины сжирало меня живьем. Думаю, они хотят, чтобы я выбрала кого-то из них... но я не могу. Я слишком сильно люблю их обоих. А это разрушит их дружбу на всю жизнь.
Приподняв ее подбородок, Сет внимательно посмотрел на нее, изучая каждый оттенок в ее выражении, буквально пришпилив ее к спинке кровати своим острым, словно хургический скальпель, взглядом.
– Если бы ты обрела свою целостность, как ты это называешь, а они находились бы в хороших отношениях, ты была бы против возвращения любого из них в твою жизнь?
– Нет.
– Позволила бы ты одному из них стать твоим Домом?
– Если бы я знала, что больше не смогу навредить Лиаму, то да. Хаммер...
Она вздохнула.
– Он просто притворяется, все эти шесть лет он не хотел иметь со мной ничего общего, не думаю, что он по-настоящему хочет меня. А теперь, когда он еще и не разговаривает со мной, я уверена, его кандидатура в качестве Дома потеряна для меня навсегда.
– Если ты в это действительно веришь, то просто дурачишь себя. А как насчет них обоих?
Она попятилась от него.
– Бек, тот парень, что привез меня, говорил то же самое. Думаю, вы оба двинутые.
– Или наоборот, мы единственные здравомыслящие люди в этом сумасшедшем доме.
Сет пожал плечами.
– Если бы Лиам и Хаммер одобрили этот вариант, ты бы согласилась на них обоих?
Зачем он пытается запудрить ей мозги?
– Ну, в идеальном мире, конечно же, да. Но только случится это, когда ад замерзнет раз двадцать. А так, само собой, я мечтала об этом.
– Из-за любви к ним?
Она вздохнула, в очередной раз, пожалев о том, что не может сказать Сету, что не хочет больше играть в игру "Вопрос-Ответ".
– Да.
Сет самодовольно улыбнулся.
– Почему бы тебе не вздремнуть?
Рейн не хотелось спать, но сон ей был необходим. К тому же, если это заставит исчезнуть Сета с его вопросами, то так даже лучше.
– Да, пожалуй, не мог бы ты оказать любезность и проследить за тем, чтобы они не слишком напились? Хаммер может опрокинуть бутылку текилы, после которой на утро у него будет ужасное похмелье и он обратится в разбуженного посреди спячки медведя. Лиам наверняка пьет скотч. Ему сейчас очень нужен друг. С Беком он не в ладах, поэтому если Хаммер вдруг решит сорвать на нем свою злость, он окажется в меньшинстве и...
– Я позабочусь об этом.
Он сжал ее плечо.
– Поспи. Утро вечера мудренее.
Рейн чертовски на это надеялась, потому что сейчас, все выглядело очень мрачно.
***
Ворвавшись в бар, Хаммер схватил бутылку Патрона. Сорвав с нее крышку, он скользнул на свободный барный табурет и присосался к горлышку.
Где-то рядом Лиам опрокидывал в себя одну за другой стопки скотча. Бек развалился по другую сторону L-образной барной стойки. Нянча в руках бутылку пива, громила с надеждой посмотрел на него.
– Разве я не заслуживаю, благодарности за то, что вернул Рейн домой? Тем более одним, а не несколькими кусками, – произнес, растягивая слова, Бек.
Хаммер усиленно пытался сдержаться от желания врезать ему.
– Завали хлебало, – проворчал Лиам, заливая в себя еще одну стопку скотча.
– Что он сказал?
От Хаммера исходила ярость.
– Вы не рады видеть ее? – поддразнил Бек.
Рад? Увидеть Рейн было, как получить подарок на Рождество, День Святого Валентина, Пасху и долбанный Новый год вместе взятые. Он никогда в жизни не испытывал такого дьявольского чувство облегчения. Но с ее возвращением в нем вновь закипел скрытый гнев. Она же сбежала от него, не сказав ни единого гребаного слова. И, вернувшись, она что, пришла за его защитой и утешением? Нет же. Она отшвырнула его прочь, выставив вперед руку. Продолжая таким молчаливым образом посылать его на хер, она еще имела смелость попросить его найти для нее Домину. Не в этой жизни, прелесть.
– Конечно, я рад, – наконец-то выдавил он.
Ух ты. Разве это не прозвучало так, словно он мечтал о том, чтобы расквасить Беку морду? Или, поддавшись импульсу, поймать Рейн за локоть, перекинуть ее неблагодарную задницу через свое колено и отшлепать, как следует?
С трудом втягивая воздух, Хаммер восстанавливал спокойствие. Если он накажет ее прямо сейчас, то выйдет из игры. Ни один Доминант не имеет права наказывать сабу, попросившую его о помощи.
Рейн могла не возвращаться ни к нему, ни к Лиаму, но когда-нибудь, она обязательно поймет всю глубину своего предательства. И тогда... что ж, его ладонь дождется своего часа.
– Неважно. Она вернулась домой и попросила о помощи, для нее это большой шаг.
Глотнув еще текилы, он пожал плечами.
– Огромный.
Крошечная часть его, которая была оскорблена в меньшей степени, чем остальные, была даже горда ее поступком. Он еще никогда не видел Рейн так решительно настроенной на саморазвитие и расцвет. Ну а что до оставшейся, оскорбленной его части? Та была сражена яростью от ее версии слова "помощь".
– Просто пей свое пиво.
Он не хотел ни с кем разговаривать. В том числе и с Беком. Ему предстояло выяснить какого дьявола ему теперь делать.
– Перестань топить свои мозги в текиле и воспользуйся ими хоть на минутку. У Рейн неплохая идея. Женщина Доминант сможет научить ее основам.
– Рейн потеряла последние зачатки разума! Домина?
Лиам отшвырнул свой стакан в сторону, очевидно приняв решение хлестать спиртное прямо из бутылки. Оу, да, катимся по наклонной вниз. Хаммер составит ему там компанию.
– Это ужасная, долбанутая затея, Бек.
Свирепствовал Хаммер.
– До тех пор, пока Рейн будет связана с Доминантом, командующим ее телом, сердцем и душой, она будет похожа на гоночную машину с малолитражным двигателем: ездить будет, но не так как положено.
Он залил в себя еще бухла. Текила обжигала, но он приветствовал этот жар, надеясь, что тот сожжет следы от бессловесного бегства Рейн. Она нуждалась в большем, чем женщина была способна ей дать. Проклятье, она нуждалась в нем: его руководстве и ограничении. В его любви. Черт его раздери, он хотел выгнать всех из клуба, обхватить Рейн руками и привязать ее к себе всеми возможными способами. Но, будь он проклят, своей сегодняшней речью, она связала ему руки.
Хотя, у него еще осталась возможность сказать ей о том, как он ее любит. Возможно, именно это ему и следует сделать. Но совершив это, ему придется отступить назад и ждать, что будет. Эта идея безумно не нравилась его внутреннему контрол-фрику.
– В точку, – согласился Лиам, облокачиваясь на полированное деревянное покрытие и смотря мимо него, на Бека.
– Какого хрена ты сделал с ней за последние дни? Выстирал ей мозги?
– Хороший вопрос. Никогда не думал, что доживу до того дня, когда Рейн начнет искать себе женщину.
Хаммер покачал головой.
– Да вытащите уже свои бошки из задницы, – заныл Бек.
– Она все еще хочет обрести счастье.
– Я могу сделать ее счастливой, – выдал Лиам.
– Но не думаю, что смогу вынести то, как она отдаст себя кому-то еще. Когда же все так успело запутаться?
Лиам пригубил свою бутылку еще раз.
– Мне необходимо придумать, как вернуть ее обратно. Нужен план.
– На случай, если ты забыл счет, то у тебя огромный жирный ноль на табло в результате предыдущих двух грандиозных попыток, – усмехнулся Хаммер.
Лиам показал ему средний палец.
– Я, по крайней мере, попытался.
– Ага.
Хаммер кивнул.
– Ты самый... пытающийся мужчина из всех, что я встречал... не принимай близко к сердцу.
– Смешно, блять, щас сдохну от смеха, – припечатал Лиам.
Дико заржав, Бек почти свалился со стула.
– Вы оба безнадежны, вы знаете об этом?
– Да что ты, мать твою, знаешь о любви? – ощетинился Хаммер.
– Когда-нибудь, как-нибудь, Рейн выберет одного из нас... ну, и, конечно, тогда второму придется склеить ласты.
Сделав еще один глоток, он задался вопросом: позволит ли ему Рейн любить ее так, как ему следовало все это время? Лиам пристально посмотрел на него.
– Я бы мог поддаться желанию изуродовать твое лицо так, что она никогда больше не захочет тебя, но обещаю, дело не дойдет до убийства. Это было бы просто невежливо.
Глядя на Хаммера Лиам нахмурился.
– На этой земле существует только один человек, в которого я бы разрядил всю обойму 45 калибра, и это ее отец.
– Вот-вот.
Согласился он и, подняв свою бутылку, чокнулся ей со старым другом.
– Ни один из вас не обратил внимания на ее руки, когда она зашла? – поддел Бек.
Оба, и он и Лиам обернулись на эти слова. Верзила – садист был серьезен, как никогда.
– Ее руки? – спросил он, удивляясь, неужели он пропустил часть разговора.
– Да. Вчера она ходила навестить своего папашу.
У Хаммера едва не остановилось сердце.
– Какого х... ты серьезно? – Лиам моргнул.
– Для тебя было бы лучше, если бы это было не так, – предупредил Хаммер.
Когда Бек коротко кивнул, он почувствовал себя так, словно его отбросило к противоположной стене комнаты. В его венах взорвалась ярость. Рейн пошла к этому куску дерьма, повидаться с этим животным, БЕЗ НЕГО. Билл Кендалл мог ранить ее… или даже убить. С холодной точностью повернув голову, Хаммер обжег Бека ледяной яростью.
– Зачем?
– Ты что, реально не знаешь ответа на этот вопрос?
Бек послал ему усмехающийся взгляд. Нет. Хаммер знал, что Рейн, должно быть, искала Билла, чтобы получить ответы, его оправдания... исцеление. Но проклятье, будь он рядом с ней, он бы поддерживал и защищал ее.
