Текст книги "Путь разведчика"

Автор книги: Шарон Ли

Соавторы: Стив Миллер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Шарон Ли, Стив Миллер
Путь разведчика
(Лиад—5)

Глава первая

Как правило, клан, получающий ребенка от брака по контракту, платит брачное вознаграждение второму клану брака, который также получает иные материальные выгоды. По завершении контракта уезжающий супруг часто получает премиальные.

Таким образом вступление в брак по контракту – это не просто вопрос подчинения Закону, но и экономическая необходимость для некоторых Домов, не относящихся к Высоким: член такого клана может в течение всей своей взрослой жизни заключать браки один за другим.

Из «Брачных обычаев Лиад»

– Сайнит, неужели ты не можешь не читать за столом?

Голос Вени звучал звонко и ясно. Эллиана слышала, что это считается хорошим свойством, хотя и не настолько ценным, как ее лицо.

В этот момент и лицо, и голос говорили о легкой скуке, столь подобающей старшей сестре, которой приходится выполнять утомительную обязанность воспитывать младшую.

– Нет, я просто как раз дошла до интересного места, – ответила Сайнит, не поднимая головы от книги.

Она подняла руку и стала на ощупь искать чашку.

– Право же, – лениво протянула Вени, пока Эллиана брала сладкую булочку с центрального блюда и разламывала ее на части, – даже Эллиана понимает, что за столом книг не читают!

– Это про антропологию, – пробормотала Сайнит, продолжая шарить по столу в поисках чашки. – Правда, я уже почти закончила, только перестань меня дергать…

– Если ты продолжишь в том же духе, – негромко заметила Эллиана, устремив взгляд в свою тарелку, – то твоя чашка опрокинется, и Ран Элд устроит ужасную выволочку. Отложи книгу, Сайнит, будь умницей. Если ты поторопишься с завтраком, то еще успеешь закончить чтение до прихода гувернера.

Их самая младшая сестра шумно вздохнула и закрыла книгу несколько более энергично, чем требовалось.

– Наверное, ты права, – неохотно признала она. – Это – из тех вещей, о которых Ран Элд обожает разглагольствовать, правда? А если бы я пролила чай, было бы еще хуже. А все равно книга чудовищно интересная. Я и понятия не имела, до чего эти земляне странные! Нет, – уточнила она, благоразумно пряча книгу себе на колени, – я, конечно, знала, что они странные. Но только представь себе: вступать в брак с тем, кто тебе понравится, и даже не говорить об этом со своим делмом. И… и целовать тех, кто с тобой не в родстве! И…

– Сайнит! – Вени поспешно вернула на тарелку надкушенную гренку. Ее хорошенькое личико побледнело, она судорожно сглотнула. – Это же отвратительно!

– Нет, – горячо возразила Сайнит, наклоняясь над своей тарелкой так низко, что подвергла опасности шнуровку своей рубашки, – нет, это вовсе не отвратительно, Вени. Просто дело в том, что они земляне и не понимают, как надо себя вести. А как они могут поступать должным образом, когда у них нет делмов, которые бы обеспечивали дисциплину, и нет Совета Кланов, который устанавливал бы порядок? А что до браков с кем захочешь, то и тут все обстоит точно так же, правда? Раз в жизни нет кланов, и каждому человеку приходится вступать в такой союз, который представляется ему самым хорошим, не имея возможности руководствоваться Кодексом или Книгой Кланов, то как же еще…

– Сайнит! – Эллиана сочла за лучшее остановить это увлеченное объяснение, пока брезгливая Вени не сочла необходимым вообще изгнать из столовой их младшую сестру. – Ты ведь, кажется, хотела быстро позавтракать и уйти в гостиную, чтобы там дочитать?

– О! – Вспомнив свой план, Сайнит схватила половинку булочки и щедро намазала ее джемом. – По-моему, вступить в брачный союз было бы очень интересно.

Для Сайнит это можно было считать переменой темы разговора.

– Ну, я сомневаюсь, чтобы ты в ближайшем будущем это могла проверить, – заявила Вени, к которой вернулась ее привычная строгость. – Особенно если ты упорно будешь поднимать за обеденным столом такие… неприличные темы.

– Ага, как же! – утонченно отозвалась Сайнит, запихивая в рот умащенную джемом булочку. – Просто ты уже сто раз была замужем, поэтому тебе все это смертельно надоело.

Глаза Вени опасно вспыхнули.

– Еще не сто раз… пока… милая сестрица. Но льщу себя надеждой, что мои брачные контракты принесли Клану немалую выгоду.

Разрывая булочку на кусочки, Эллиана мысленно согласилась с тем, что Вени говорила правду. В свой тридцать один год Вени побывала замужем пять раз – и всякий раз к вящей выгоде Мицела. Она была хороша собой, прекрасно держалась на людях и знала Кодекс до последней точки: ценное дитя Клана. Только вчера она намеренно проговорилась о том, что Делм подумывает о шестом брачном контракте, с молодым лордом пел-Рулой. Это было бы действительно достижением, и квартальная доля Вени взлетела бы до головокружительных высот.

– Эллиана была замужем, – провозгласила Сайнит, немного увязая в булочке. – Это было интересно и чудесно?

Эллиана пристально уставилась в свою тарелку, благодаря богов за густую занавесь своих волос.

– Нет, – прошептала она.

Вени рассмеялась.

– Эллиана, – сообщила она, переходя на высокий лиадийский и модальность наставления, – была так любезна, что дала Делму знать, что больше никогда не примет контракта.

Сайнит устремила округлившиеся от изумления глаза на Эллиану, которая неподвижно и горестно застыла над своим раскрошенным завтраком.

– Но… но приемы, и масса новых нарядов, и…

– Доброе утро, дочери!

Байрин Кэйлон, Делм Клана Мицел, вплыла в столовую, опираясь на царственную руку своего сына Ран Элда, Наделма. Разрешив ему усадить себя за стол и налить чашку чая, она обвела взглядом сидящих.

– Сайнит, у тебя на лице джем. Эллиана, мне бы хотелось, что ты либо ела, либо нет, и в любом случае прекратила бы терзать свою еду. Вени, милочка, завтра в полдень нас навестит леди пел-Рула. Мне бы хотелось, чтобы ты приняла ее со мной.

Вени широко ухмыльнулась.

– Да, матушка.

Мицел повернулась к сыну, который успел занять свое обычное место рядом с ней.

– Мы с тобой должны встретиться через час, кажется? Будь в форме, сударь: я рассчитываю на то, что ты продемонстрируешь мне, почему разумно держать основную часть нашего капитала в акциях Йерлинда.

– Это неразумно, – сообщила Эллиана своей тарелке – едва слышно.

Увы, как оказалось – недостаточно тихо. Ран Элд замер, не донеся до рта бокала с утренним вином и изумленно выгнув брови.

– Прошу прощения?

«Я сошла с ума», – решила Эллиана, глядя на раскрошенные остатки завтрака, к которому она даже не притронулась. Только сумасшедшая могла вот так поставить под вопрос суждение Ран Элда. Наделм был, мягко говоря, не склонен терпеть нахальство любого, кто состоял в длинном списке низших по рангу. И, к несчастью для Эллианы, ее имя в этом списке значилось первым.

«Попроси у него прощения, – горячо умоляла она себя, сжимая на коленях похолодевшие руки. – Согнись, вынеси насмешки, будь покорной, будь слишком жалкой, чтобы спровоцировать нападение!»

Эта стратегия в прошлом тысячу раз ее выручала. Однако сегодня утром голова Эллианы осталась привычно полуопущенной, лицо пряталось за шелковой занавесью волос, а глаза вперялись в тарелку так пристально, словно она поставила себе задачу запомнить мельчайшие детали каждого цветочка росписи, блекнувшей на желтеющем фарфоре.

– Эллиана…

Голос Ран Элда превратился в мурлыканье, полное злобы. Она поняла, что теперь просить прощения было бы уже поздно, – и еще крепче сжала руки.

– Кажется, у тебя появилось… мнение, – проговорил Ран Элд, – относительно инвестиций Клана. Умоляю тебя: не стесняйся, намекни нам, как именно следует действовать. Благо Клана должно стоять превыше всего.

Да, конечно. Если не считать того, что благо Клана уже очень давно стало означать усиление власти самого Ран Элда Кэйлона. Эллиана быстро провела кончиком языка по губам и без удивления заметила, что дрожит.

– По акциям Йерлинда, – сказала она совершенно спокойно и в модальности наставления, словно обращалась к ошибающемуся студенту, которого ей приходится поправлять, – выплачивается два процента, что следует признать жалким доходом, когда другие фондовые бумаги предлагают от трех до четырех и одной десятой процента. Их ликвидность тоже не превосходит другие, поскольку Йерлинду требуется трое суток, чтобы перевести сумму кантр, равную стоимости акций. Есть несколько других высокодоходных бумаг, перевод средств по которым занимает всего двадцать восемь часов.

Наступило короткое молчание, которое нарушил голос ее матери, прозвучавший потрясающе буднично:

– Мне хотелось бы, чтобы ты поднимала голову, когда разговариваешь, Эллиана, и проявляла внимание к человеку, с которым ты разговариваешь. Ты так упорно прячешь свое лицо, что можно подумать, будто у тебя меланти меньше, чем у какого-нибудь землянина. Не могу понять, как получилось, что у тебя появились такие плохие манеры.

Вени захихикала, чего и следовало ожидать. Ран Элд сохранял ледяное молчание, в котором Эллиана услышала свою гибель. Теперь ее уже ничто не спасет: ни покорность, ни извинения не купят снисходительности Ран Элда после того, как она унизила его перед Делмом и младшими сестрами.

Эллиана подняла голову, легко стряхнув волосы себе за спину, – и встретилась взглядом с братом. Ярко-синие глаза, подобные сапфирам чистой воды, бесстрастно смотрели на нее из-под выгнутых дугами золотистых бровей. Ран Элд Кэйлон был красивым мужчиной. Увы – при этом он был тщеславен и одевался с пышностью, которая не соответствовала его положению, и в отношении ювелирных украшений тоже не знал меры.

Вот и сейчас он поставил на стол свой бокал вина и начал поправлять свои многочисленные кольца.

– Естественно, – пробормотал он, не обращаясь ни к кому в особенности, – высказывание Эллианы меня просто заворожило. Я поражен, узнав, что она так прилежно изучает экономику.

– И все же, – неожиданно возразила ему Глава Клана, – ее доводы звучат убедительно. Зачем нам держать наш капитал в двухпроцентных акциях, когда его можно было бы разместить в четырехпроцентных?

– Акции Йерлинда проверены временем, которое доказало их надежность, – ответил Ран Элд. – Те другие… варианты, которые представляет моя уважаемая сестрица, не прошли столь строгой проверки.

– Ормит – это самые новые ценные бумаги из тех, которые я рассматриваю, – с изумлением услышала Эллиана собственное заявление, по-прежнему произнесенное в модальности наставления. – Право, пятидесяти лет должно быть достаточно, чтобы обнаружить какие-то изъяны, если таковые существуют.

– И что я знаю об акциях Ормита?

Ран Элд даже нахмурился, а в глубине его глаз появилось выражение, которое не обещало Эллиане ничего хорошего, как только разговор пойдет в отсутствие Делма.

Она встретила его взгляд с легкой дрожью ужаса, но тем не менее ее ответ прозвучал спокойно.

– Рассмотрение данных по биржевым торгам всего за дюжину дней покажет, насколько стабильно держится цена акций Ормита, – ответила она. – Сведения об инвестициях и имуществе этой фирмы могут быть в любое время получены через информационную сеть.

Его брови сдвинулись сильнее, однако голос продолжал звучать по-прежнему сладко.

– Просвети меня, сестрица: ты стремишься занять место финансового советника Клана?

– У нее это может получиться лучше, – заметила Делм Мицела, – чем у нашего нынешнего советника.

Ран Элд повернул голову так резко, что у него зазвенели серьги.

– Матушка…

Она предупреждающе подняла руку.

– Спокойствие. Представляется, что Эллиана думала над этим вопросом. Следовало бы проверить ее соображения наряду с твоими собственными.

Она посмотрела на сидящую напротив нее дочь.

– Что ты скажешь, дочь, относительно того, чтобы самостоятельно распорядиться твоей квартальной выплатой и посмотреть, что из этого получится?

Распорядиться своей собственной квартальной выплатой? Получить целых четыре кантры, которые можно будет инвестировать по своему усмотрению? Эллиана сжала руки с такой силой, что ногти врезались в ладони.

– Выпустить Эллиану на свободу, вручив ей четыре кантры? – Ран Элд пожал элегантным плечом. – А если в конце квартала она все потеряет?

– Я не думаю, чтобы она оказалась настолько неумелой, чтобы потерять начальную сумму, – не без строгости заявила Глава Мицела. – В самом плохом случае, на мой взгляд, она вернет нам четыре кантры – по истечении года.

– По истечении года? – вопросила Вени, которая, как всегда, выступила союзницей Ран Элда. – Предоставить Эллиане такую свободу на целый год может оказаться не очень разумно, сударыня.

– Вот как? – Глава Клана Мицел со стуком поставила чашку на блюдце, вглядываясь в лицо своей средней дочери. – Что скажешь, девица? У тебя есть какие-то взгляды относительно продолжительности срока, который должен быть отведен на этот эксперимент?

– Квартал – слишком короткий срок, – спокойно заявила Эллиана. – За два квартала уже могут проявиться заметные расхождения. Однако, насколько я понимаю, Делм хочет получить демонстрацию тенденции, которая могла бы послужить для сравнения с установленной практикой Дома. Год для такого эксперимента представляется не чрезмерным сроком.

– Значит, пусть это будет год, – объявила Делм и бросила быстрый взгляд на своего наследника. – Ты переведешь на имя сестры ее квартальную долю не позже сегодняшнего вечера. Посмотрим, как ее теории пройдут испытание Биржей.

Тут Сайнит рассмеялась, а Ран Элд потемнел как туча. Вени налила себе еще чашку чая.

Эллиана осторожно отодвинулась от стола, встала и поклонилась Делму.

– Прошу меня извинить, – пробормотала она, едва слыша, что именно говорит, – мне необходимо подготовиться к занятиям.

Мицел небрежно взмахнула рукой, и Эллиана сбежала из столовой.

– Но именно так своими инвестициями занимаются земляне! – возбужденно воскликнула Сайнит. – Каждый человек сам отвечает за свое собственное состояние. По-моему, такая система ужасно интересна, а вы как считаете?

– По-моему, – догнал Эллиану в коридоре ясный голос Вени, – антропология тебе идет не на пользу, сестрица.

Глава вторая

Каждый должен дать своему клану ребенка своей крови, который будет выращен кланом и будет принадлежать клану, какие бы события впоследствии ни вывели его родителя из-под власти клана. И это должно быть Законом для каждого члена каждого клана.

Из Хартии Совета Кланов, составленной на Шестой год после Высадки, город Солсинтра, Лиад

– Леди йос-Галан! – объявил у порога дворецкий. Мужчина, сидевший за столом, оторвал взгляд от экрана, встал и пошел навстречу пришедшей, приветливо протягивая руки.

– Энн! Ты сегодня рано встала. – Его земной звучал с акцентом, но не таким заметным, как еще год назад, а улыбка выражала искреннее удовольствие. – Ты здорова? И мой брат, твой спутник жизни, и мой совершенно превосходный племянник! – они наслаждаются своим обычным крепким здоровьем?

Энн Дэвис широко улыбнулась ему с высоты своего роста и тепло сжала его пальцы, прежде чем их отпустить.

– Ты виделся с нами всего пару дней назад, – сказала она. – Что могло бы испортиться настолько стремительно?

– Да что угодно! – заверил он ее, принимая трагическую позу, которая была вознаграждена негромким смешком. – Ты только посмотри, как бывает: сейчас, утром я еще свободный человек, а уже вечером буду помолвлен!

Тень пронеслась по ее подвижному лицу – что было вполне понятно, поскольку она была землянкой и не слишком высоко ставила браки по договоренности и контракту. Разумом она готова была признать эффективность этого обычая, но эмоционально не принимала их и предпочитала говорить о чем-нибудь другом.

– Это будет для тебя очень гадко, Даав?

В ее голосе звучало сестринское сочувствие, которое было вполне приемлемым со стороны спутницы жизни его названого брата. И, как с горькой иронией признал Даав, такого он не получал от своей собственной сестры, которая при известии о его скором контракте позволила себе скептически поздравить его с тем, что он наконец-то решился исполнить свой долг.

– А, ну… В конце концов, необходимо подчиняться Закону. Он повел плечами, показывая, что предпочел бы прекратить этот разговор, и направился к столу с винами.

– Что я могу тебе налить?

– Чай есть?

– По правде говоря, есть, – ответил он, наливая ей и себе по чашке из серебряного чайника. Перенеся обе чашки на стол, он вернулся на свое место, жестом пригласив ее сесть в кресло на углу стола.

– А теперь скажи мне, что заставило тебя выйти из дома в такой ранний час?

Энн сделала небольшой глоток, а потом с тихим стуком вернула чашку на блюдце, устремив на него очень серьезные карие глаза.

– Мне нужны указания Делма, – заявила она на высоком лиадийском в очень подходящей модальности уважения к Делму.

Даав моргнул:

– О боже!

Уголок рта Энн чуть заметно изогнулся, но в остальном она сохранила невозмутимость.

Тихо вздохнув, он посмотрел на свои руки – длинные, умелые пальцы с коротко обрезанными ногтями, с мозолями у ладоней и на кончиках. Он не слишком любил украшения и носил всего одно кольцо: оно охватывало безымянный палец левой руки от сустава до сустава. Богатая эмаль изображала Дерево, покрытое листвой, над которым парил Дракон, наполовину расправивший крылья. Кольцо Клана Корвал, говорившее о том, что он – Делм.

– Даав?

Голос Энн оставался намеренно нейтральным. Он встряхнулся и снова посмотрел ей в лицо, выгнув бровь, подсмеиваясь над самим собой.

– Возможно, тебе лучше было бы познакомить меня с деталями своего требования, – проговорил он на благословенно непринужденном земном. – Делм может и не понадобиться – ведь он такой скучный тип!

По ее губам снова пробежала тень улыбки.

– Хорошо, – согласилась она, с готовностью переходя следом за ним на свой родной язык.

Даав позволил себе расслабиться. Он не мог точно сказать, насколько этот очень нелиадийский член его Клана разбирается в меланти. Он ни разу не замечал, чтобы она сделала ошибку в обществе, но это вполне можно было бы счесть заслугой ее спутника жизни, который, конечно же, не допустил бы, чтобы она поставила себя в рискованное положение. Однако что бы ею ни руководило – понимание или интуиция, – она готова была на какое-то время позволить ему сбросить бремя своего делмства, и это вполне устраивало Даава.

– Повинуясь Слову Делма, – сказала Энн, сделав еще глоток чая, – я изучала Дневники предыдущих Делмов Корвала, а также Вахтенный журнал, который вела Кантра йос-Фелиум – э-э… основательница Клана.

Даав наклонил голову. Было необходимо, чтобы все члены Основных Семейств освоили данные, содержавшиеся в Дневниках и Журнале. Хотя Энн и была землянкой, но от Кольца ее отделяли всего две жизни – и это было еще одной темой, которую ей не хотелось обсуждать. Немалая часть Дневников была связана с политикой: надо полагать, что Энн наткнулась на записи о каком-нибудь старинном Сведении счетов и испытала – вполне извинительно! – недоумение.

Даав улыбнулся, поскольку это не требовало Указаний Делма, а всего лишь разъяснений, которые более старший член Клана охотно может дать более младшему.

– В Дневниках нашелся отрывок, который нельзя назвать совершенно понятным? – Он ухмыльнулся. – Ты меня поражаешь.

Она в полной мере ответила на его улыбку, но тут же снова посерьезнела. Глаза у нее потемнели, но она ничего не сказала.

– Так скажи мне, – пригласил ее Даав, почувствовав, что такая подсказка необходима, – что в прискорбной истории Корвала тебя смутило?

– Вряд ли она полностью… прискорбна, – тихо сказала Энн, а потом уже тверже сказала: – Контракт.

– Вот как? – Он позволил себе поднять обе брови. – Ты сомневаешься в подлинности контракта Кантры с Домами Солсинтры?

– О нет! – ответила она с безмятежностью специалиста-филолога, каковым и являлась, – он совершенно подлинный. Что у меня вызывает сомнения, так это предположение Корвала о том, что он остается в силе.

– Предположение. А мне он представлялся таким несложно сформулированным документом! По правде говоря, прямо-таки живительно простым. Но я должен спросить, почему мой чалекет не смог разрешить для тебя эту проблему? Мы с ним получили примерно одинаковые сведения на этот счет, поскольку он является наследником Делма.

Она смотрела на него совершенно серьезно.

– Я не спрашивала его об этом. Ему было достаточно сложно объяснить мне насчет Дерева.

– Ты поставила под вопрос Джелаза Казон? Это смело. – Он махнул рукой в сторону широкого окна у себя за спиной, где сквозь заросли цветов и кустарника возносился вверх мощный ствол Дерева. – Сознаюсь, что предпочел бы начать с чего-нибудь менее определенного.

Энн тихо засмеялась.

– Более тупоголового, – согласилась она и немедленно двинулась дальше, не оставив ему времени, чтобы поразмышлять над удивительной картиной, вызванной подобной идиомой. – По словам Эр Тома, Дерево… говорит.

Да, и Даав мысленно признал, что это так, хотя, наверное, он не стал бы признаваться ей в этом – пока и таким образом. Однако Дерево действительно… общалось с теми, кто принадлежал к Основным Семействам. Эр Том, человек, совершенно не склонный к полетам фантазии, знал это с полной определенностью и сообщил об этом своей спутнице жизни, от которой его сердце не имело тайн.

– Я вижу, что перед ним стоит непростая задача, – серьезно сказал Даав. – Поэтому справедливость требует, чтобы защиту Контракта я взял на себя. Это будет правильно. Я скажу прямо: Контракт не говорит. То есть он говорит только то, что в нем написано.

– Чего вполне достаточно для нашего разговора, – отозвалась Энн. – В параграфе восьмом записанные в нем слова говорят, что… – Она замолчала и бросила на него смущенный взгляд. – Может, вам захочется вывести на экран копию Контракта, чтобы видеть, о чем я говорю?

– В этом нет нужды: Контракт принадлежит к числу… тех нескольких документов, которые мой Делм заставил меня заучить наизусть во время моей подготовки. – Он сделал глоток чая, отставил чашку и встретился с ней взглядом. – Как я понимаю, в основе твоих затруднений лежат условия, оговаривавшие его выполнение Капитаном и ее наследниками. Мне эта часть представляется наиболее просто написанной. Покажи мне, в чем именно я ошибаюсь.

– Контракт очень просто написан, – спокойно проговорила Энн. – И это вполне понятно: ведь они шли на отчаянный риск. Обязанности Капитана оговорены очень четко, как и цепь инстанций. В ситуации, когда предположение может привести к гибели людей, никаких предположений не допускается. У меня нет проблем с первоначальным назначением этого документа. Моя проблема проистекает из того, что Клан Корвал по-прежнему предполагает, что Контракт остался в силе.

О боги! До чего это очаровательно по-земному! Даав наклонил голову.

– В нем не указаны сроки истечения его действия, – спокойно заявил он. – И Совет Кланов пока не снял с Корвала возложенные на него обязанности. Делм Клана Корвал, по совершенно четкой формулировке этого восьмого параграфа, считается Капитаном и дает клятву действовать в интересах своих пассажиров.

Он улыбнулся.

– Что стало обозначать всех лиадийцев – и я готов признать, что такое толкование может считаться расширительным. Однако не следовало бы ограничиваться простым наблюдением за благополучием одних только потомков первоначальных Домов Солсинтры. Даже если не считать того, что бабушка Кантра никогда не заключила бы контракта, который делил бы пассажиров на более низкий и более высокий классы, правящим органом стал Совет Кланов. А в Хартии говорится, что Совет Кланов выступает от лица всех кланов. Он передернул плечами и адресовал Энн еще одну улыбку.

– Таким образом, обязанности Капитана расширяются.

– Даав, этому Контракту уже тысяча лет!

– Почти, – признал он, кивая по-земному.

Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох – возможно, чтобы успокоиться. Не открывая глаз, она без всякого выражения заявила:

– Восьмой параграф делает тебя королем всей планеты.

– Отнюдь, если вспомнить этот бесконечный список обязанностей! Я всего лишь очень узко ограниченный… как это называется… клоун?

– Джокер – карта, которая подставляется вместо любой другой. – Она открыла глаза. – И ты действительно признаешь… меланти Капитана? Ты считаешь себя надсмотрщиком всей планеты – всех пассажиров?

– Я обязан, – тихо ответил он. – Контракт остается в силе.

Она шумно выдохнула: это было наполовину смешком, наполовину досадливым возгласом.

– Совершенно лиадийская точка зрения!

Даав выгнул бровь.

– Милое мое дитя, я такой же лиадиец, как и ты.

Энн стремительно подняла на него взгляд, и ее лицо стало напряженным, но почти сразу же она успокоилась и улыбнулась.

– Ты имеешь в виду, что был разведчиком. Я готова признать, что ты знаешь вселенную так, как мне ее никогда не узнать. Вот почему я и нахожу все это столь странным. Совет Кланов наверняка забыл о том, что Контракт вообще существует! Тысяча лет? Но ты же подвергаешь себя – и Клан – опасности, беря сейчас на себя такую обязанность?

– Ты аргументируешь свою точку зрения очень по-лиадийски, – сказал Даав с ухмылкой и поднял руку к витку серебряной проволоки, продетому в мочку его правого уха. – В меланти Корвала не входят домыслы относительно того, что мог или чего не мог забыть Совет. Второй экземпляр Контракта был предъявлен на открытом заседании Совета триста лет тому назад – это был последний случай, когда потребовался Суд Капитана.

– Триста лет тому назад?

Он кивнул, позволив себе слабую улыбку.

– Как видишь, обязанности не очень обременительные. Я слежу за благополучием пассажиров так, как меня обучил мой Делм, руководствуясь Дневниками и Вахтенным журналом, и не предвижу необходимости взять на себя меланти короля.

Молчание. Взгляд Энн был устремлен куда-то за его спину. По ее гладкому лбу пролегли морщины.

– Я тебя не удовлетворил, – мягко заметил Даав. – И беда в том, видишь ли, что Делм ничего сделать не может.

Она посмотрела ему в лицо и виновато улыбнулась.

– Я буду над этим работать, – пообещала она довольно печально. – Хотя я не уверена, что создана для говорящих Деревьев и тысячелетних Капитанов.

– Мы – странный Клан, – признал Даав с наигранной серьезностью. – Безумны, как лунные лучи. Тебе любой это подтвердит.

– Непочтительно выскажется о Высоком Доме Корвал? Не думаю. – Энн усмехнулась и встала, протягивая ему руку. – Спасибо за то, что уделил мне время. Мне очень жаль, что я такая плохая ученица.

– Нет ничего плохого в том, что ученый задает вопрос «Почему?». – Он встал и принял протянутую ею руку. – Разреши мне проводить тебя до машины. Твой спутник жизни по-прежнему намерен составить мне сегодня вечером компанию, так ведь? Не знаю, что я стану делать, если он откажет мне в поддержке.

– Можно подумать, он на это способен! – ответила Энн, укоризненно качая головой. – И ты станешь делать точно то же, что и всегда, будет ли он с тобой или нет.

– Ах нет, ты ко мне несправедлива! Эр Том обеспечивает мне доступ в Высокие Дома. Его манеры открывают все двери.

– Тогда как перед Главой Клана Корвал все двери закрываются, – с иронией проговорила она.

– Так непременно было бы, если бы среди нас оказалось больше ученых-историков. Но ты же видишь: гуманитарные науки гибнут! Никто больше не заучивает великие события: всех занимают только сплетни и мелочи.

На середине залитой солнцем террасы Энн остановилась и устремила на него вдруг ставшие серьезными карие глаза.

– А сколько это – «несколько»?

Он вопросительно поднял бровь:

– Прошу прощения?

– Ты сказал, что помимо Контракта тебе пришлось выучить наизусть «несколько» документов. Мне интересно…

– А! – Он чуть поклонился. – Я один раз подсчитал – от нечего делать, знаешь ли! – что для того чтобы переписать тот материал, который я запомнил, мне понадобится три целых и три десятых релюммы. Ты должна учесть, что я запоминал только жизненно важную информацию на тот случай, если ресурсы Джелаза Казон окажутся для меня… недоступными.

– Три целых три десятых… – Энн резко тряхнула головой. – У тебя… все в порядке?

– Я – Глава Клана Корвал, – заявил Даав с суровостью, которая поразила его самого не меньше, чем ее. – Здравый рассудок – это соображение вторичное.

– И Эр Том… Эр Том прошел такую же подготовку.

Так вот что ее вдруг так расстроило. Даав улыбнулся.

– Да, во многом такую же. Но тебе следует помнить, что Эр Том запоминает целые торговые декларации исключительно ради удовольствия.

Она рассмеялась.

– Совершенно верно!

Стремительно наклонившись, она поцеловала его в щеку: знак сестринской симпатии, который необычайно его согрел.

– Береги себя, Даав.

– Береги себя, Энн. До скорой встречи.

Своей стремительной походкой она прошла через террасу и скользнула в ожидавший ее автомобиль. Даав смотрел ей вслед, пока машина не прошла первый изгиб подъездной аллеи, а потом неохотно вернулся в дом – за свой рабочий стол и к обязанностям Делма.