Текст книги "Дерзаю"

Автор книги: Шарон Ли

Соавторы: Стив Миллер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

День 307-й
1392 год по Стандартному календарю
Улица Блер
Пустошь

На улицах босса Морана был день страховки, и Джим Снайдер, новый помощник босса, позаботился выйти на тротуар рано, подняв воротник, чтобы спрятаться от холодного утреннего ветра. В прошлый день страховки он был помощником помощника, и хотя события того дня посодействовали повышению Джима, он был полон решимости научиться на ошибках, которые привели к провалу его предшественника.

И прежде всего он понял: босс рассчитывает, что день страховки пройдет легко и гладко, без проблем, недоплат и оправданий.

Боссы вообще были людьми раздражительными – что, если подумать, было делом понятным. На боссах лежала вся ответственность по наведению порядка на их территориях, сбору страховки, размещению вышибал на границах, установке пунктов сбора пошлин – и босс должен был следить, чтобы собранные пошлины приносили ему. Спору нет: быть боссом нелегко, и, как считал Джим, любой, кто брался за это, имел право быть слегка раздражительным.

Возможно, босс Моран был чуть более раздражительным, чем многие. Джим этого точно не знал: он был совсем маленьким, когда эти улицы принадлежали боссу Таурину, а босс Рэндел продержался так недолго, что никакого впечатления произвести не успел. Босс Виндал держалась года два или даже четыре. При боссе Виндал Джим был на пункте сбора пошлин. Это было не так уж плохо: Джим не припоминал, чтобы она пристрелила кого-нибудь за недоплату пошлин. Но если уж на то пошло, то, наверное, она была не таким уж хорошим боссом, потому что когда дым при встрече рассеялся, то босс Моран остался на ногах, а босса Виндал унесли в крематорий.

Иногда все воротилы собирались на нейтральной территории и пересматривали границы, обменивая какую-нибудь улицу на промышленный квартал. Когда такое случалось, важно было иметь сильного босса, который бы защищал твои интересы. Хотя в последнее время такого не случалось. Но стоит тетке Джима, Карле, выпить пару пива, и она начинала рассказывать такое, от чего волосы дыбом становились. Тогда она сама была маленькая и жила на территории босса Хенрика. Это было перед тем, как воротилы устроили одну такую встречу. На том собрании как раз назначили босса Таурина, и все, от улицы Блер до Карни – части территорий босса Хенрика и босса Тьеде, – отделили и назвали его владением. Последовал некоторый период неразберихи, и когда один из боссов взялся за подсчеты (тетя Карла переключалась с Хенрика на Тьеде в зависимости от количества выпитого), то решил, что его обманули. Если верить тетке Карле, тогда на улицах было много оружия, так что крематорий работал вовсю.

Но таких проблем теперь не было. По крайней мере – на здешних улицах. Босс Моран держал эту территорию уже почти три года, и если изредка и пристреливал своего помощника за мелкую оплошность в счете или в науку другим наказывал какого-нибудь лавочника, задержавшегося с выплатой, так это только показывало, что он – сильный босс. А босс должен быть сильным, чтобы он мог защищать твои интересы, иначе какой-нибудь другой босс может наложить на территорию свою лапу, а от этого всем будет плохо.

Первой остановкой в этот день была бакалея Уилмета. Джим толчком открыл дверь, и колокольчик, подвешенный над нею на проволоке, протестующе звякнул. Старик Уилмет поспешно вышел из кладовой и остановился, ломая пальцы, пока Джим неспешно обходил лавку, высматривая следы ремонта или нового оборудования. Он выбрал себе неплохое яблоко и продолжил инспекцию, пока не съел все яблоко, оставив коричневые пятна. Бросив огрызок на пол, он кивнул Уилмету, словно только теперь его заметил.

– День страховки, – сказал он, зацепляя большие пальцы за ремень.

Глаза старика метнулись вниз: он пристально посмотрел на пистолет за поясом у Джима, а потом поднял взгляд и кивнул – быстро и как-то дергано.

– Так и есть, – ответил он, и Джим решил, что голос у него тоже звучит дергано.

Это хорошо. Важно, чтобы жильцы сохраняли здоровое уважение к боссу – и к помощникам босса.

Устроив настоящий спектакль и намеренно не торопясь, Джим сунул руку в карман и вытащил Книгу. У бакалейщика чуть посерели губы. Джим лизнул палец и неспешно начал листать Книгу, добираясь до нужной страницы. На просмотр расписания платежей у него ушла пара минут: Джим читать умел, но это никогда не было его сильной стороной. Потом он кивнул и поднял глаза. Бакалейщик уже вспотел. Джим позволил себе криво улыбнуться, как это делал босс, когда хотел заставить человека помучиться. Полезная тактика: Джим на собственном опыте убедился, что она отлично работает.

– Так, – сказал он Уилмету, – в этом месяце это будет двенадцать наличными, а остальное босс получит шоколадом, сахаром, кофету и тушенкой. Ящиками – ты знаешь порядок.

Лицо бакалейщика стало уже настолько серым, что Джим даже подумал, что он вот-вот грохнется в обморок. И он даже вытащил из кармана грязную тряпицу и вытер ею лоб.

– Двенадцать наличными, конечно, угу. Секунду.

Он поспешно юркнул обратно в кладовку. Джим взял еще одно яблоко, не такое хорошее, как первое, но лучшего в корзине не оказалось.

Уилмет вернулся, сжимая в руке купюры, и отсчитал двенадцать, по одной, выкладывая их прямо на морковку и картошку.

– Парнишка отнесет товар к боссу домой, – сказал он, глядя на деньги. – Все будет доставлено до обеда, мистер Снайдер.

Джим кивнул, бросил недоеденное яблоко на пол, вытащил из другого кармана карандаш и поставил галочку на странице Уилмета. После этого он убрал Книгу и карандаш, взял наличность и положил в бумажник, который ему выдал босс, убрал и его, а потом жизнерадостно кивнул дрожащему бакалейщику.

– До следующего месяца ты застрахован, Уилмет. Прибыль боссу.

– Прибыль боссу, – отозвался тот шепотом.

Джим ухмыльнулся и ушел, так шваркнув дверью, что колокольчик слетел с проволоки.

Еще до обеда Джим успел зайти за страховкой ко всем жильцам, занесенным в Книгу. Оставалась только скобяная лавка, которую он специально оставил напоследок, потому что она была всего в двух домах от заведения Тоби, где он рассчитывал поесть и выпить пива перед тем, как отнести боссу дневной сбор.

Не торопясь, ощущая в животе приятное тепло и умиротворенность, Джим завернул за угол, направляясь к скобяной лавке.

Краем глаза он заметил что-то яркое и цветастое, и он бросил взгляд на противоположную сторону улицы, думая, что скорее всего увидит одну из красоток Одри, которая вышла на работу пораньше.

То, что он увидел на самом деле, заставило его остолбенеть, уставясь на другую сторону улицы.

Это была… лавка. Джим решил, что это лавка. Только она была не похожа ни на одну из лавок, которые он видел за всю свою жизнь. Большое окно было не только не закрыто ставней, но и вымыто, чтобы можно было заглянуть в ярко освещенное помещение и пересчитать – один, три, восемь, девять… двенадцать ковров. Некоторые висели на стенах, некоторые лежали на чисто отмытом пластиковом полу. Ковры были таких цветов, для которых Джим и названий-то не знал. И по коврам вились такие сложные узоры, что у него голова закружилась при попытке их рассмотреть.

И можно было подумать, что этого большого, яркого, рискового окна мало: дверь лавки была широко открыта, и узкий коврик с лианами и цветами густо-красного, ярко-синего и желтого цвета лежал наполовину в лавке, наполовину – на рассыпающемся тротуаре, так что по нему прошелся бы всякий, кто заходил в лавку. У самых дверей стоял мужчина. Если бы Джим увидел его, например, у Тоби, то принял бы его за работника Одри: темноволосый, низенький, почти по-девичьи стройный, он был одет в красивую синюю куртку, а под ней была сверкающая белизной рубашка. Брюки у него были более темного синего цвета, чем куртка и ровно спускались до сверкающих черных сапог. Он стоял, сцепив руки за спиной, и смотрел на улицу так, словно вид трескающегося асфальта и лавок, закрытых пыльными ставнями, был чем-то… интересным.

Глядя на него, Джим поймал себя на том, что ведет обратный отсчет, пытаясь вспомнить, когда он в последний раз менял рубашку.

Словно почувствовав давление изумленного взгляда, человечек в лавке повернул голову и встретился взглядом с Джимом. Джим сжал зубы и сверкнул глазами, давая человечку понять, что он смотрит на того, кто имеет на территории вес.

Человечек вроде как поклонился, чуть согнувшись в пояснице, а потом повернулся и ушел в лавку.

В свою невероятную лавку.

* * *

– Когда, к дьяволу, эта штука здесь появилась? – спросил Джим у Эла, владельца скобяной лавки, спустя пару минут.

При этом он ткнул большим пальцем себе за спину в направлении лавки с коврами. Эл пожал плечами.

– Пару дней назад.

– Пару дней?

Джим пришел в полное изумление, вспомнив, какой была эта лавка, когда он видел ее в последний раз. Она, конечно, пустовала: ее прошлым владельцем был жилец, которого босс Моран использовал как наглядное пособие для остальных – три-четыре дня страховки назад. Поскольку Джим тогда был помощником помощника, то он возглавил команду, которая разделала заведение. Тогда это была обувная лавка. Теперь он вспомнил. Он раздраженно посмотрел на Эла, пытаясь хотя бы отчасти вернуть исчезнувшее теплое чувство самодовольства.

Эл снова пожал плечами и уставился в потолок, словно дата открытия лавки с коврами могла быть записана на одной из почерневших балок над головой у Джима.

– Угу, посмотрим… Позавчера он и еще один верзила зашли сюда, как раз когда я открывался. Им нужны были доски, молотки, гвозди, краска, швабры, мыло, ведра, метлы, пыльные тряпки, толстая проволока – ох и повозился же я, пока ее отыскал! – и горсть шурупов. Разговаривали тихо, заплатили наличными. Ушли к себе и взялись за дело. В обед я выглянул – а они уже сняли ставни с окна, и он стоял там со шваброй и ведром и оттирал грязь. Слышал, как внутри что-то прибивали, видел, как пара подручных несколько раз выходили куда-то – надо думать, гонял их с поручениями. Короче, когда я закрывался, они все еще работали. А когда я пришел вчера утром – ну, все было так, как сейчас. А тот верзила – он стоял перед лавкой и подметал тротуар!

Подметал тротуар! Джим закрыл глаза.

Строго говоря, эта ситуация в его задание не входила: лавки с коврами в Книге страховок не было. Поскольку Джим пошел на повышение с пошлин, а не со страховки, он еще никогда не видел, как делают лавку – и уж тем более не делал ее сам. Но среди того множества вещей, которые раздражали босса Морана, были подручные, не способные проявить инициативу. Босс Моран очень высоко ценил инициативу, и поскольку Джиму хотелось ясно продемонстрировать боссу, что его не следует отправлять следом за его предшественником на переработку в золу, он решил, что, закончив дела с Элом, он должен перейти через улицу и продемонстрировать этому щегольку в красивой синей куртке, с кем на территории надо считаться.

С этими мыслями он извлек из кармана Книгу и зачитал взнос Эла: пятьдесят наличными, а товаром – ничего. Эл вытащил из кассового ящика купюры и заплатил, не говоря ни слова.

Джим поставил галочку в Книге, убрал ее, карандаш и деньги, повернулся – и тут же повернулся обратно.

– Так и как же его зовут? – спросил он.

Эл пожал плечами в третий раз за его визит и постарался говорить совершенно нейтрально, но Джиму показалось, будто он улыбается.

– Верзила называл его «босс», – ответил лавочник.

Ярко освещенный магазин, в который через открытую дверь нахально ввалился Джим через пару минут, оказался пустым. Он как раз успел разобрать, что на большом ковре, висящем на задней стене, изображено несколько голых людей, которые делали друг с другом такое, чего, не сомневался Джим, не освоили даже лучшие девочки Одри, но тут ковер вдруг отодвинулся в сторону, открывая завешенную дверь – и красавчика, который входил в лавку, чуть улыбаясь.

– Доброе утро, сударь! – сказал он, и голос у него звучал тихо, как и говорил Эл, но при этом ясно и совсем не дергано. – Не сомневаюсь, что вы пришли воспользоваться нашей распродажей в честь открытия.

Джим пристально посмотрел на него и зацепил руку за ремень, рядом с пистолетом. Мужчина посмотрел на пистолет, но, похоже, не слишком обеспокоился, как следовало бы мужчине, который оказался голым – то есть без оружия. Вблизи куртка обнаружила матовый блеск, который Джим туманно связывал с шелком, поскольку один раз видел шелковую подушку у Одри наверху. Рубашка под ней была настолько белой, что смотреть было больно, и в одном ухе у него был камень – точно такого же цвета, что и куртка.

– Чем я могу вам служить? – спросил он, и говорил он как-то странно.

Не то чтобы его трудно было понимать, но слова у него выходили какие-то гладкие, словно он тщательно их отполировал и убрал из них все репьи и острые края.

Джим нахмурился и постарался сделать свой взгляд пожестче.

– Сегодня – день страховки, – сказал он. – Ты должен боссу Морану за месяц.

Мужчина наклонил голову – серьезно и вежливо.

– Спасибо, но у меня есть своя страховка. – Он махнул рукой, блеснув кольцом на среднем пальце, и указал Джиму на ковер с групповухой. – Я вижу, что вам весьма понравился этот образчик. Это – очень любопытный ковер, который редко случается обнаружить за пределами планеты, где его ткут.

Последовав взглядом за его жестом, Джим снова воззрился на резвящихся людей.

– Почему это? – спросил он.

– О, потому что их изготавливают как епитимью, видите ли. Изготовление ковра храм предписывает тем, кого сочли грешниками. Ткать его положено на публичной площади, где все могут видеть ткачей и знать их позор. После того как ковер закончен – и храм назначил за него цену, – кающемуся полагается его купить и вывесить в гостиной своего дома до конца своей жизни. Так что можете сами судить, насколько они редки. Посмотрите!

Он поднял край ковра и отвернул его, показывая обратную сторону изделия.

– Видите эти узлы? Их – сто двадцать на дюйм! Право, сударь, этот ковер доставит вам много часов наслаждения.

Он отпустил ковер и провел кончиками пальцев по выпяченной попке удивительно фигуристой бабы.

– Пощупайте ворс! Представьте себе, каково ходить по этому ковру босиком.

Джим невольно вытянул руку – и тут же отдернул ее назад, снова сдвинув брови и стараясь смотреть как можно более враждебно.

– Я здесь не для того, чтобы покупать ковры. Сегодня – день страховки. Ты на территории босса Морана и должен ему за месяц.

– Нет-нет, прошу вас, – проговорил человечек, снова проведя пальцами по женской заднице и поворачиваясь к Джиму. – Не надо о нас беспокоиться, сударь. Моя страховка в полном порядке.

Он шевельнул рукой, привлекая внимание Джима к углу комнаты. Джим посмотрел туда – и моргнул.

Он считал, что знает всех профессиональных стрелков с трех соседних территорий, но эту он раньше никогда не видел. Она была почти не выше того мужчины, стройная – если не считать кое-каких очень интересных изгибов, – и кожа у нее была смуглая и мягкая на вид. На ней был темный жилет, темная рубашка и темные брюки. Из кобуры у нее на поясе высовывалась рукоять с серебром, и она смотрела на него черными глазами, которые были холодными и безжалостными, как ночь в зимнюю стужу.

Нелегко было отвести от нее глаза и снова посмотреть на человечка, но Джим сумел это сделать.

– Босс Моран никому не разрешает продавать страховку на его территории.

Мужчина наклонил голову.

– Понимаю. Тут проблемы нет. Эта дама работает на меня.

Джим не понимал, какое это имеет отношение к тому, как положено вести дела. Ему стало казаться, что у человечка в башке метель гуляет, но это значения не имело. Страховка есть страховка. Ее положено платить первого числа каждого месяца. Так было заведено у босса Морана, и никаких исключений, проблем, недоплат или извинений. Если кому-то не хотелось послужить уроком для других.

В любом случае от Джима тут уже ничего не зависело. Он старался – даже боссу придется это признать – и сделал все, что можно было, пытаясь уговорить сумасшедшего. Боссу решать, что теперь делать с этим малышом.

Джим высокомерно нахмурился на него.

– Я сообщу об этом боссу Морану сразу же, как уйду отсюда, – сказал он. – У тебя есть подарок или что-то, что ты хотел бы ему отправить?

Хороший подарок – скажем, что-нибудь вроде этого удивительного ковра на задней стене – мог бы умерить настроение босса Морана до уровня, не угрожающего жизни. Что, казалось бы, должен был сообразить даже псих.

Но, как оказалось, не этот. Он подергал плечами под своей красивенькой курткой и пробормотал:

– Увы, кажется, я не имею ничего… подобающего.

Джим покачал головой.

– Ладно, – угрожающе объявил он. – Если хочешь играть в такую игру, меня это не колышет.

Решив, что это подходящие прощальные слова, он удалился, тяжело наступив на коврик в дверях. Выйдя на тротуар, он повернул направо, к дому босса, а не в заведение Тоби обедать, как собирался.

Почему-то у него пропал аппетит.

У него за спиной раздалось нечто, удивительно похожее на шипение. Пат Рин обернулся и посмотрел на Натезу, вопросительно приподняв бровь.

Она покачала головой: ее черные глаза сверкали.

– Его не нужно было провоцировать.

– Вот как? Но, насколько я понял, наша задача здесь заключается в провокации, насилии и разборке.

Он не сомневался в том, что Натезе это известно. Они составили свои планы настолько тщательно, насколько смогли, уделив немало внимания выбору жертвы и территории. Чтобы Пат Рин добился успеха – чтобы он успешно свел счеты, – ему необходимо превратиться в силу… в «воротилу», а захваченная территория должна находиться на портовой дороге.

Подняться на вершину в качестве воротилы можно было двумя путями. Например, можно было оказать существующему боссу такую услугу, за которую тот должен был бы расплатиться территорией и статусом. Это потенциально был бескровный путь, однако он требовал больших затрат времени.

Сама Натеза высказалась – и очень убедительно – за более быстрый путь: возвышение через убийство. Это был традиционный путь, который был одной из причин многочисленных бед Пустоши. Чивер Мак-Фарланд высказал свое мнение: чем быстрее Пат Рин устроится, тем быстрее можно будет сделать главное дело. Этот довод тоже был убедительным, и Пат Рин позволил себя убедить.

Однако теперь, похоже, представительница Хунтавас поменяла свое мнение. Пат Рин развел руками, стараясь не смотреть на фальшивый блеск на левой руке.

– Если все идет по плану, то к нам скоро придут гости, – мягко сказал он. – Мы устроили провокацию, мудро это или нет, следуя плану – мудрому или нет. Если вы обнаружили изъян в моих намерениях, сейчас самое время о нем упомянуть.

Секунду Натеза молчала, пристально глядя на него, а потом вдруг поклонилась, как ученику положено кланяться мастеру.

– Я просила бы, чтобы вы не подвергали себя опасности, – проговорила она, перейдя на высокий лиадийский. – Мастер, в этом нет необходимости. Мистер Мак-Фарланд и я вполне можем принять и… занять этих гостей.

– А, я понял. Принесшие мне клятву – это расходный материал, а я – нет.

Она снова поклонилась.

– Мастер, это так.

– Я не согласен, – отозвался он несколько более язвительно, чем требовала модальность. Вздохнув, он виновато махнул рукой. – Право, – добавил он, снова переходя на земной, – давайте не будем спорить. Ловушка подготовлена, и мы не меньше босса Морана обречены плыть по течению.

Натеза, казалось, задумалась над его словами, чуть наклонив голову, а потом пожала плечами.

– Действительно.

Легкими шагами танцовщицы она скользнула в свой угол, указав подбородком на ковер, висевший на задней стене.

– Этот ковер действительно изготавливается так, как вы рассказывали помощнику босса? – спросила она.

– Конечно, – ответил Пат Рин, идя к ковру вместе с ней. – Вы ведь не думаете, что я стану дезинформировать покупателя относительно ценности его будущего приобретения?

– Но… – она нахмурила брови, – как он попал на Базар?

– Подозреваю, что кто-то, кому стало жарковато, ушел с солнцепека, – пробормотал он, вытягивая руку, чтобы снова ощутить нежнейший ворс. – Я заплатил за этот ковер кантру. Если бы мы продавали его на Солсинтре и с сертификатом торговца, обладающего большим опытом, нежели я… Есть покупатели, с кем… мне приходилось иметь дело, которые не глядя предложили бы за него двадцать кантр, и не из-за сюжета, а из-за того, какая это редкость. – Он пошевелил плечами, мысленно представляя себе все, что они уже успели увидеть на Пустоши. – Здесь я сочту удачей, если мне удастся вернуть себе ту кантру.

Он постоял секунду рядом с принесшей ему клятву убийцей Хунтавас, размышляя над одной своей мыслью, которая пришла ему в голову после нескольких недель их совместной деятельности, и оценивая необходимость нарушить обычаи и вероятность такой необходимости. За эти последние дни он проделывал это упражнение уже не раз и успел убедиться в том, что его потребность сильнее естественного опасения, которое вызывали у него обычаи Хунтавас.

Так.

– Я, несомненно, проявляю невежливость, – очень мягко проговорил он, – но мне хочется знать, не назовете ли вы мне ваше имя.

Он почувствовал, как она шевельнулась рядом с ним, и быстро повернулся к ней лицом, заставив себя не отступить и не потянуться за оружием, а только встать перед ней и встретить ее взгляд, как равный.

Ее лицо оставалось спокойным, глаза были бездонными.

– Вы знаете мое имя, мастер, – ответила она столь же мягким тоном.

– Полагаю, что мне известно ваше оружейное имя, – отозвался он, удивляясь тому, как сильно ему хочется это узнать. – Я прошу вас оказать мне честь, назвав ваше личное имя.

Последовало короткое молчание. Лицо ее оставалось все таким же спокойным. А потом она тихо спросила:

– Зачем?

Он наклонил голову.

– Мне принадлежит ваша клятва, а это означает, что я несу перед вами некие обязательства. Как вы, конечно же, знаете. Путь, на который мы ступили, чреват риском. Если понадобится, я хотел бы… должным образом оповестить ваших родных.

– Ну, что до этого, – ответила она весело – слишком весело, – то вам достаточно просто сообщить Хунтавас, что Судья сектора Натеза, прозванная Убийцей, закончила свою карьеру при обстоятельствах, изложенных ниже. – Она подняла руку, как это сделал он, и погладила ворс Ковра Грешника. – Отправить такое сообщение – значит выполнить ваши обязанности по отношению к вассалу, полностью и с честью.

Итак, он получил отпор, понял Пат Рин. Чего и следовало ожидать. И его нахальство получило очень мягкий ответ.

– Хорошо. – Он чуть поклонился, давая понять, что этот разговор закончен. – Не выпьете ли со мной чашку чая, пока не пришли наши гости?

Босс Моран пересчитывал купюры и слушал отчет Джима. Когда Джим дошел до неожиданно появившейся лавки и жильца, имеющего собственную страховку, босс положил деньги и уставился на него. Лицо Морана начало приобретать тот лиловый оттенок, который означал, что где-то кому-то придется очень плохо.

– Кто его страховка? – спросил он.

Джим покачал головой.

– Я ее не знаю. Но профессионалка.

Он нахмурился, пытаясь вспомнить то, что говорил человечек.

– Я ему сказал, что жильцу не разрешается покупать чужую страховку, но он ответил, что все в порядке, потому что она на него работает. – Тут Джим вспомнил еще кое-что. – Парень из скобяной сказал, что подручный ковровщика называет его «босс».

– Вот как?

Такой цвет лица был у босса, когда он пристрелил своего прошлого помощника, сощуренные глаза горели. Джим уже готов был серьезно задуматься о продолжительности собственной жизни, когда босс шлепнул обеими руками по столу и заорал, вызывая Тони.

Джим расслабился. Тони возглавлял комитет по рекламе. Маленький красавчик – и его красивенький магазинчик – должны стать уроком для публики.

Пять человек прошли по красно-желто-синему ковру в ярко освещенную лавку. Первыми шли Джим и Тони, потом – босс, а потом – Вийна и Лю. Барт и Гвинс заняли позиции на улице, демонстрируя серьезное оружие.

Лавка была пуста, как и в начале дня. Босс осмотрелся, подошел к ковру, висевшему на стене справа, взялся за угол, а потом снова его отпустил.

– Ковры, – сказал он, качая головой. – За сколько он их продает?

Джим закусил губу: он вдруг понял, что не задал человечку этот вопрос, что было серьезным отсутствием инициативы с его стороны. Он собирался было выпалить цифру наугад – четыре сотни наличными показались ему достаточно высокой ценой, – но спокойный, округлый голос жильца, которому принадлежала эта контора, его остановил.

– Этот ковер немного вытерт в центре, как вы, конечно же, заметили, – проговорил он, выходя вперед и ясно демонстрируя свои пустые руки. – Однако такая потертость не должна считаться дефектом – скорее это свидетельство его подлинности. Конечно, у нас имеются соответствующие документы. Итак, этот ковер, – он протянул руку и погладил ладонью свой товар, словно успокаивал нервного пса, – этот ковер я могу продать вам за одну тысячу наличными.

– Одну ты… – Босс Моран воззрился на человечка, который встретил его взгляд совершенно спокойно, несмотря на присутствие пяти человек, каждый из которых был выше, тяжелее и злобнее, чем он. – Ты знаешь, кто я? – спросил босс.

Человечек пошевелил плечами в своем странном пожатии.

– Увы, нет. Однако я уверен, что вы собираетесь мне это сказать.

– Точно, черт подери. – Босс растопырил пальцы и с силой ткнул его в плечо. – Я – Моран. Я босс территории от улицы Блер до Карни. Если ты селишься на моих улицах, ты подчиняешься моим правилам. Понятно?

– Признаюсь, что слышал похожие слова от этого вот джентльмена. – Рука с большим броским кольцом изящно указала на Джима. – Кажется, он также хотел продать нам страховку. К сожалению, я не мог пойти ему навстречу, поскольку имею страховку, которая полностью отвечает моим потребностям.

– Если ты селишься на моих улицах, ты платишь страховку, – заявил ему босс и вытащил из кармана скрученную травку.

Он прищелкнул пальцами, и Джим бросился вперед, чтобы зажечь ее промышленным пламенником, который ему одолжил комитет по встречам.

Босс набрал полные легкие дыма и выдохнул его в лицо человечку. Надо отдать ему должное, подумал Джим, вспоминая, как сам впервые получил от босса порцию дыма в лицо, человечек не содрогнулся и не отпрянул назад – только аккуратно сложил руки на поясе.

– Возможно, ты не понимаешь насчет страховки, – сказал босс спокойно. – Давай я тебе объясню. – Он помахал травкой у тысячного ковра, и зажженная сигарета оказалась у ткани всего в одном волоске от ткани. – Видишь ли, без страховки с этим твоим товаром может случиться что-нибудь ужасное. У тебя хороший товар. Будет очень жаль, если он пропадет – скажем, при пожаре.

Человечек наклонил голову.

– Благодарю вас, я очень хорошо понимаю принцип страховки.

– Хорошо, – отозвался босс. – Очень хорошо. Но если у тебя нет страховки, может случиться и что-то пострашнее. Ты… ты можешь получить травму. Такое часто случается. Человек падает, ломает ногу. Или шею.

Он поднял травку и еще раз глубоко затянулся. На этот раз дым не попал в лицо человечку, хотя Джим не мог точно сказать, как именно или когда именно человечек двигался.

Босс осмотрелся, щуря глаза на ковры, на пол, подсчитывая.

– Я решил, что твой страховочный взнос будет десять тысяч наличными. Можешь заплатить нашему мистеру Снайдеру.

Человечек развел руками.

– К сожалению, я вынужден еще раз напомнить вам, что имею собственную страховку, которая меня полностью удовлетворяет.

Босс с серьезным видом кивнул.

– Правильно, ты об этом говорил. Нет проблем. Вызови ее. Я ее уволю.

– А! – Он чуть повернул голову и обратился себе за спину: – Натеза!

– Да, сударь?

Джим стремительно обернулся, выпучив глаза, – и точно, она оказалась здесь, вся в черном, как и в прошлый раз, с щегольским пистолетом, поблескивающим в кобуре. Позади нее, как раз перед ковром с групповухой, стоял огромный верзила, скрестивший руки на груди. Глаза у него были полузакрыты, и он выглядел неповоротливым, сонным и глупым, какими обычно бывают по-настоящему большие парни. Если он и был вооружен, то его оружие прикрывал жилет.

– Натеза, – говорил тем временем человечек, двинув рукой, чтобы указать ей на босса. – Вот мистер Моран. Он представил себя, как человека, который может вас уволить.

Она спокойно заявила:

– Он заблуждается.

– Вы уверены? – спросил человечек. – Я хочу говорить откровенно, Натеза. У меня было впечатление, что наш контракт исключает все другие. Если я выясню, что вы также находитесь на работе у мистера Морана, я буду очень недоволен.

– Я никогда в жизни мистера Морана не видела, – сказала профессионалка все так же спокойно. – И не имею желания еще раз его видеть.

Лицо босса побагровело, но он только еще раз кивнул и сказал ей, очень серьезно:

– Можем договориться. Тони!

Тони был самым быстрым стрелком в команде босса. Джим увидел, как он потянулся за своим оружием, – и раздалось чересчур много выстрелов.

Не успел он вытащить оружие, не успел даже толком понять, что случилось, как все уже было кончено.

Джим застыл на месте, чуть приподняв руки. Профессионалка Натеза тоже стояла: ее щегольской пистолет был наставлен на него. Верзила тоже стоял и уже совсем не казался сонным. В руке у него была пушка, направленная на входную дверь. Красавчик с синей серьгой стоял, и его миниатюрный пистолет тоже смотрел на Джима. На них не было ни единой отметины. У человечка даже куртка не помялась.

А вот комитет по встрече выглядел не слишком хорошо.

Тони лежал на полу справа от Джима. В центре его лба появилась аккуратная дырочка. Пистолет у него так и остался в кобуре.

Босс Моран… бывший босс Моран – скорчился под ковром, который грозился сжечь. Его травка смялась, будто на нее кто-то наступил, и от нее поднимались две жалкие струйки дыма.

Джим скосил глаза и разглядел руку и выпавший пистолет на полу: видимо, это было все, что осталось от Вийны и Лю.

– Ваши друзья мертвы, мистер Снайдер, – сообщил человечек. Голос у него чуть прерывался, словно он пробежал пару кварталов, однако пистолет он держал уверенно. Но даже если бы это было не так, то у профессионалки проблем с прицелом не было. – Если вы попытаетесь достать пистолет, вы к ним присоединитесь. Я говорю понятно?

Джим облизнул губы.

– Да, сэр.

– Хорошо. А теперь у меня есть к вам предложение…

– Гости, – негромко прервал его верзила.

Джим осторожно повернул голову и увидел в дверях Гвинс. Ей не понадобилось много времени, чтобы понять, что произошло. Джим увидел, как она обвела взглядом троицу с оружием – и миролюбиво направила свое в пол. Она кивнула здоровяку.

– Босс? – сказала она. Тот дернул головой влево.