Текст книги "Наследник имения Редклиф. Том второй"

Автор книги: Шарлотта Мэри Йондж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Къ мистеру Россу онъ отправилъ длинное посданіе, въ которомъ разспрашивалъ его очень подробно о Чарльзѣ. Затѣмъ Гэй занялся съ часъ математикою, а утро кончилъ охотою съ ружьемъ. Лѣсникъ самъ вызвался потѣшить барина и, явившись къ нему въ библіотеку, сильно взволновалъ Буяна, неизмѣнно лежавшаго у ногъ своего господина. Увидавъ ружье, умная собака тотчасъ смекнула въ чемъ дѣло; она вскочила на ноги и, повернувшись къ Гэю мордой, такъ умильно начала на него глядѣть и такъ выразительно помахивала хвостомъ, что Гэй засмѣялся, бросилъ книги въ сторону и черезъ 5 минутъ былъ уже въ полѣ. Онъ давно не чувствовалъ наслажденія пробираться по снѣжной полянѣ въ сопровожденіи рѣзвыхъ собакъ, вдыхать свѣжій, холодный воздухъ и слушать, какъ хруститъ снѣгъ подъ ногами, и какъ разносится эхо отъ выстрѣловъ, перекатываясь по скаламъ.

Гэй вернулся домой въ половинѣ четвертаго, приказавъ лѣснику занести часть убитой дичи на церковный дворъ. Самъ же онъ отправился посмотрѣть на работы въ школьномъ домѣ. Мистеръ Ашфордъ съ женою и дѣтьми были уже тамъ. Мальчики съ любопытствомъ осматривали ружье сэръ Гэя и его охотничьи гэтры, совершенно покрытыя глинистой грязью; но они не рѣшались заговорить съ своимъ непріятелемъ, и не смотря на его ласковый привѣтъ и дружеское пожатіе руки, они прятались отъ него за мать и отвѣчали короткими да и нѣтъ на всѣ его разспросы. Молодой викарій чрезвычайно совѣстился, что ни онъ, ни жена его не пригласили еще къ себѣ сэръ Гэя, и потому, собравшись съ духомъ, супруги предложили баронету выбрать любой день и пожаловать къ нимъ откушать въ часовъ шесть вечера.

– Но вѣдь этотъ часъ нарушитъ вашъ обычный домашній порядокъ, – сказалъ Гэй. – Вы, кажется, всегда рано кушаете. Позвольте мнѣ лучше придти къ вамъ когда-нибудь, вечеромъ, къ чаю.

– Но вамъ надоѣстъ наша куча дѣтей, – возразилъ мистеръ Ашфордъ.

– Напротивъ, я дѣтей чрезвычайно люблю, – замѣтилъ Гэй. – Мнѣ давно съ ними хочется познакомиться. И онъ положилъ руку на плечо Роберта. Притомъ, намъ съ вами нужно еще переговорить на счетъ церконнаго хора, мистеръ Ашфордъ, – прибавилъ онъ. – Намъ нужно избавиться отъ скрипки Джемса Робинзона, не оскорбляя самолюбія старика.

Они простились, условившись о днѣ свиданія, и Гэй побѣжалъ обѣдать домой. Вечеръ онъ провелъ за греческимъ языкомъ и чтеніемъ. Съ этихъ поръ у него почти недоставало времени для окончанія необходимыхъ ежедневныхъ занятій. Переписка съ епископомъ о мѣстѣ викарія въ Кумбъ-Пріорѣ, устройство самой деревни, куда онъ безпрестанно ѣздилъ съ Мэркгамомъ и перемѣна контракта съ Тоддомъ, самымъ упрямымъ и непріятнымъ арендаторомъ, все это поглощало пропасть времени. Пришло второе письмо отъ мистера Росса. Въ его конвертъ была вложена записка отъ Чарльза къ Гэю. Больной писалъ, что онъ очень обрадовался, получивъ объ немъ извѣстіе; онъ просилъ Гэя извинить, что онъ самъ до сихъ поръ не прислалъ ему ни строчки.

– Силы не было, – писалъ онъ: – взять перо въ руки, да и теперь даже тяжело писать.

Чарльзъ упрашивалъ Гэя вѣрить, что онъ къ нему ни мало не перемѣнился, и что онъ будетъ ждать отъ него вѣсточки съ каждой почтой. Мистеръ Россъ приписывалъ въ концѣ, что болѣзнь Чарльза имѣла весьма серьезный характеръ; нѣсколько недѣль сряду больной лежалъ безъ движенія, такъ что нужно было выписать изъ Лондона оператора. Тотъ обнадежилъ родныхъ, говоря, что послѣ этого нарыва здоровье больнаго очень поправится, но что для этого ему нужно ровно шесть недѣль пролежать на спинѣ не двигаясь и рѣшительно ничѣмъ не волноваться. Чарльзъ такъ и дѣлаетъ, – писалъ мистеръ Россъ. – онъ теперь веселѣе, покойнѣе и позволяетъ себя развлекать.

Гэй дотого обрадовался, увидавъ возможность снова возобновить сношенія съ Гольуэлемъ, и продолжать переписку съ Чарльзомъ, что онъ и забылъ думать, что въ сущности, между имъ и Эмми лежитъ та же пропасть, которая раздѣляла ихъ и прежде, и что отъ переписки съ мистеромъ Россомъ, дѣло его съ опекуномъ не подвинулось ни на шагъ впередъ.

ГЛАВА VIII

Вечеръ, проведенный Гэемъ Морвиль у Ашфордовъ, сблизилъ его чрезвычайно скоро съ этимъ семействомъ. Онъ сейчасъ же подружился со всѣми дѣтьми, начиная съ младшаго двухъ-лѣтняго ребенка, и кончая старшимъ, робкимъ, но упрямымъ Робертомъ, который легко поддался на дружбу съ сэръ Гэемъ, когда услыхалъ, что тотъ знаетъ мѣсто, гдѣ водятся морскіе ежи, предметъ любимой охоты Роберта.

– Но вѣдь намъ нужно будетъ проходить черезъ вашъ паркъ, чтобы добраться до моря, – грустно замѣтилъ Эдуардъ, второй мальчикъ послѣ Роберта, когда Гэй объяснилъ имъ положеніе мѣста, гдѣ водились ежи.

– Да, иначе вы туда и не попадете, – возразій Гэй. – А что-жъ тутъ труднаго?

– Но вѣдь насъ въ паркъ не пускаютъ! закричали хоромъ дѣти.

– Не пускаютъ? повторилъ Гэй, взглянувь съ удивленіемъ на мистриссъ Ашфордъ, но потомъ догадавшись, что отъ него только и ждутъ разрѣшенія на свободный пронускъ, онъ засмѣлся и прибавилъ: – я не зналъ, что вы меня боитесь, какъ злой собаки. До сихъ поръ мнѣ казалось, что двери моего парка ни для кого не заперты. Зачѣмъ же и паркъ, если тамъ никто не станетъ гулять? Можетъ быть, Мэркгамъ его запиралъ безъ меня, въ такомъ случаѣ, я велю ему отдать вамъ ключъ въ полное распоряженіе.

На слѣдующій день, мальчики, по приказанію сэръ Морвиля, явились въ паркъ для осмотра залива ежей и съ этихъ поръ молодой баронетъ и сыновья викарія сдѣлались дотого неразлучны, что мать и отецъ Ашфорды начали уже совѣститься, боясь, чтобы дѣти не надоѣли сэръ Гэю. Тотъ, напротивъ, увѣрялъ, что очень радъ такому милому обществу, и материнское сердце мистриссъ Ашфордъ поневолѣ уступило, видя, какъ сыновья ея счастливы. Они то и дѣло прибѣгали къ ней домой, съ радостными криками: «Мама! я катался на лошади сэръ Гэя! Мама! насъ сэръ Гэй водилъ на большую скалу! Папа! сэръ Гэй сказалть, что мы можемъ идти съ нимъ завтра на охоту, если вы насъ пустите! Посмотрите, посмотрите! я самъ застрѣлилъ кролика изъ ружья сэръ Гэя. Сэръ Гэй показывалъ намъ свою лодку и обѣщалъ свозить насъ на островъ Шэръ-Стонъ, если вы позволите!…

Отецъ и мать съ улыбкой выслушивали всѣ эти восторженныя восклицанія, но катанье на лодкѣ около острова, извѣстнаго своими подводными камнями, казалось чѣмъ-то очень опаснымъ въ ихъ глазахъ и потому мать старалась всячески отговорить сыновей отъ такой прогулки, напоминая имъ, что въ декабрѣ мѣсяцѣ всегда бываютъ бури на морѣ. Отецъ просилъ ихъ, по крайней мѣрѣ, подождать, пока онъ не справится у опытныхъ рыбаковъ, съ которой стороны безопаснѣе пристать къ острову. Онъ въ тотъ же день отправился къ нимъ за справками.

– Мы, сэръ, – отвѣчали ему старики: – сами не охотно туда ѣздимъ, больно камней-то много. Но опасности нѣтъ большой, сэръ Гэй, еще въ дѣтствѣ туда ѣзжалъ постоянно. Сперва, ему давали лодочника въ провожатые, а потомъ, ужъ стали отпускать одного въ гичкѣ. Мы всѣ удивлялись бывало, какъ это онъ справляется одинъ. Ужь ему вѣрно дорога хорошо стала извѣстна.

Но мистриссъ Ашфордъ этимъ не успокоилась, и мальчики пришли объявить сэръ Гэю, что мама боится и не пускаетъ ихъ съ нимъ на островъ.

– Не бѣда! возразилъ онъ. – Если не теперь, такъ мы лѣтомъ поѣдемъ, и попросимъ тогда папу, чтобы онъ съ нами отправился. Вмѣсто этого, не хотите ли сегодня идти со мной на охоту за кроликами, въ Клифтонскую рощу? Фермеръ Гольтъ будетъ очень благодаренъ Робу, если тотъ ему настрѣляетъ ихъ съ дюжину, они у него всѣ деревья перепортили на фермѣ.

Мальчики съ радостію согласились идти, куда бы онъ ни приказалъ, и чтобы утѣшить ихъ въ неудавшейся прогулкѣ по морю, Гэй позволилъ имъ стрѣлять сколько душѣ угодно изъ его ружья. Удивительно, какъ онъ еще уцѣлѣлъ при ихъ смѣлости и полномъ отсутствіи умѣнья обращаться съ ружьемъ. Не смотря на это, оба брата все горевали, что мать не позволила имъ устроить прогулки по морю.

– Неужели вы не можете этого забыть? спросилъ улыбаясь Гэй. – Утѣшьтесь, по всѣмъ примѣтамъ видно, что намъ долго еще нельзя было бы пуститься въ путь, даже если бы вы и получили на то разрѣшеніе. Послушайте, какой страшный гулъ подъ землей!

– Что это? сказали дѣти.

Издалека несся къ нимъ какой-то звукъ, похожій на протяжный стонъ или глухой ревъ. Въ воздухи, между тѣмъ, было тихо и море спокойно катило свои волны.

– Этотъ звукъ всегда предвѣщаетъ дурную погоду, – замѣтилъ Гэй. – Море, какъ будто въ нѣдрахъ своихъ, собираетъ силы для предстоящей бури.

– Но откуда этотъ шумъ? Раскажите намъ! закричали мальчики.

– Я полагаю, что это гулъ вѣтра, порывы котораго доносятся до насъ издалека, по морю, – сказалъ Гэй. – Какіе торжественные звуки!

Дѣтямъ сдѣлалось невольно страшно и они громкими криками и смѣхомъ старались заглушить свое волненіе. Гэй принялся бѣгать вмѣстѣ съ ними, но когда оба брата объявили, что имъ пора домой, онъ проводилъ ихъ и все-таки вернулся на прежнее мѣсто. Гулъ съ моря пробудилъ въ немъ живое воспоминаніе о его дѣтствѣ, когда эти странные, повидимому, звуки рисовали въ его воображеніи цѣлый міръ фантастическихъ видѣній.

Буря, которую предвѣщалъ Гэй, разыгралась наконецъ. На слѣдующій день, вечеромъ, море грозно забушевало и могучія волны его, вздымаясь бѣшено кверху, съ страшной силой разбивались о высокіе обрывы скалистыхъ береговъ. Гэй слѣдилъ изъ окна за этой картиной. Его поразили яркія звѣзды, мерцавшія на черномъ небѣ въ то время, когда внизу свирѣпствовалъ ураганъ. Въ приморскихъ мѣстечкахъ, нерѣдко замѣчается это странное явленіе. Какъ то особенно отрадно подѣйствовала на душу Гэя эта разница между небомъ и землею, и онъ легъ спать, съ молитвою въ сердцѣ.

Ночью, его разбудили страшные раскаты грома, смѣшанные съ ревомъ бури и плескомъ волнъ. Ночь была дотого черна, что Гэй не могъ разглядѣть своей оконной рамы, но голубоватый блескъ молніи вдругъ освѣтилъ всю его комнату. Онъ вскочилъ и началъ прислушиваться къ величественному голосу природы, вспоминая, какъ бывало въ дѣтствѣ, онъ мечталъ о кораблекрушеніи близъ Рэдклифа и приводилъ въ негодованіе свою няню мистриссъ Бернаръ, желаніемъ, чтобы ему пришлось спасать гибнувшій экипажъ. Какъ часто, будучи еще ребенкомъ, онъ точно также, какъ теперь, вскакивалъ на своей постели и съ замираніемъ сердца вслушивался, не стрѣляютъ ли на морѣ. Разъ какъ-то, онъ даже понапрасну разбудилъ старика Арно, увѣривъ его, что поданъ сигналъ съ корабля. Рэдклифскій заливъ былъ очень опасенъ по своимъ подводнымъ скаламъ и каменистому острову Шэгъ-стонъ, рѣзко выдавшемуся изъ воды. Около этого мѣста, самые опытные рыбаки избѣгали ѣздить въ бурное время года. По настоящему, тутъ даже и не слѣдовало ходить кораблямъ, они попадали сюда изрѣдка, по какому-нибудь непредвидѣнному случаю, и потому исторіи о кораблекрушеніяхъ передавались въ Рэдклифѣ почти какъ преданіе.

– Что это? Сигнальная пушка, или обманъ воображенія? сказалъ Гэй, услышавъ какой-то звукъ, похожій на выстрѣлъ. Стонъ вѣтра и шумъ дождя съ градомъ, бившаго въ стекла оконъ, оглушали его. Когда вѣтеръ на мгновеніе утихъ, въ воздухѣ ясно прокатилось эхо отъ пушечнаго выстрѣла. – Такъ и есть, сигналъ!

Молнія то и дѣло раскрывала черное небо, освѣщая какимъ-то блѣднымъ огнемъ страшныя, сѣдыя волны и мрачныя скалы. Гэй бросился къ окну, и въ это мгновеніе третій выстрѣлъ огласилъ окрестность. Онъ открылъ окно, и, не смотря на потоки дождя, ворвавшіеся въ его комнату, въ волненіи началъ прислушиваться. Грянулъ новый выстрѣлъ. Запереть окно, засвѣтить свѣчку, одѣться наскоро и броситься внизъ – было для Гэя дѣломъ одной минуты. Къ счастію, ключъ отъ сторожки, гдѣ на ночь пряталась лодка, лежалъ тутъ же на столѣ, гдѣ его положили дѣти Ашфорда. Гэй сунулъ ключъ и ручную зрительную трубу въ карманъ, надѣлъ непромокаемое пальто и послѣ долгихъ усилій отперъ, наконецъ, тяжелые засовы главнаго параднаго входа. Страшный порывъ вѣтра, ворвавшись въ дверь, задулъ свѣчку. Мѣсяцъ въ это время выглянулъ изъ-за тучъ, которыя быстро неслись по черному небу. Гэй перебѣжалъ черезъ дворъ, вскарабкался на ближайшую скалу и окинулъ взглядомъ все видимое пространство моря. Вихрь чуть не сшибъ его съ ногъ. При помощи слабыхъ лучей мѣсяца и блескѣ безпрерывной молніи, Гэю удалось разглядѣть вдали, на западной сторонѣ отъ каменной гряды Шэгъ-стона, что-то похожее на мачту судна. Едва замѣтная точка не двигалась; по всему вѣроятію, корабль наткнулся, при самомъ входѣ въ заливъ, на одну изъ подводныхъ скалъ и готовился погибнуть: опытному глазу Гэя, не иначе, какъ послѣ усиленнаго напряженія удалось убѣдиться, что это дѣйствительно было судно, сильно наклонившееся на бокъ. Вооружившись зрительной трубкой, Гэй началъ смотрѣть, нѣтъ ли кого на палубѣ. Ни людей, ни лодокъ не оказалось; за то на верху одной изъ сосѣднихъ скалъ двигались какія-то черныя точки; это люди! нужно спасти ихъ! блеснула мысль у смѣлаго Гэя, и онъ перевелъ трубу на бухту. Тамъ въ окнахъ всѣхъ коттэджей свѣтились огоньки и оттуда несся громкій людскій говоръ. Все рыбачье населеніе было уже давно на ногахъ.

Гэй бросился бѣжать вдоль берега, перескакивая черезъ мелкій кустарникь, который покрывалъ въ этомъ мѣстѣ почти сплошь всю скалу. Онъ вспомнилъ, что тутъ должна быть тропинка, ведущая внизъ, прямо къ рыбачьей слободѣ. Спускъ этотъ былъ дотого крутъ, что по немъ рѣшались пробираться только отчаянные смѣльчаки, деревенскіе мальчишки, во время охоты за птичьими гнѣздами. Гэй забылъ объ опасности, имѣя въ виду одму цѣль, быстроту перехода; гдѣ скачками, гдѣ ползкомъ, крѣпко придерживаясь руками и ногами за цѣпкій кустарникъ, онъ добрался до подошвы скалы, и менѣе, чѣмъ въ 5 минутъ очутился на набережной, самомъ бойкомъ мѣстѣ рыбачьей слободки.

Все населеніе высыпало на берегъ моря, и странный, смѣшанный гулъ отъ нѣсколькихъ сотенъ голосомъ сливался съ шумомъ вѣтра, такъ что никто не могъ разобрать ни одного слова. Всѣ кричали одно, что нужно подать помощь утопающимъ; но, не смотря на крики, никто не могъ рѣшиться на такой опасный подвигъ. Старая зрительная труба переходила изъ рукъ въ руки.

Бенъ Робинзонъ, высокій, смѣлый малый, лѣтъ двадцати-пяти отъ роду, отчаянный пловецъ и смертный охотникъ до приключеній, вскочилъ, наконецъ, на сваю, и не обращая вниманія на бѣшенство вздымавшихся волнъ, вызвалъ охотниковъ идти вмѣстѣ съ нимъ на выручку гибнувшаго экипажа. Никто не шевельнулся.

Іона Лэдбери, дряхлый старикъ, жалобнымъ голосомъ причитывалъ, что грѣхъ смотрѣть равнодушно на гибель ближняго, что въ его время не такъ было, не выдержали бы молодые люди, всѣ бы кинулись въ лодки. А нынче, вотъ какъ, всѣ стали трусить! Но и его слова не подѣйствовали, толпа нерѣшительно пятилась назадъ, а грозныя сѣдыя волны такъ и лѣзли на обрывистый берегъ, обдавая своей пѣной всю набережную.

– Видно ли, гдѣ находится экипажъ? грянулъ во все горло Гэй, прибѣжавшій въ эту минуту на мѣсто сбора и оживившій всѣхъ своимъ появленіемъ.

– Сэръ! ихъ, кажется, собралось десять или одиннадцать человѣкъ, всѣ они скучились на плоской, черной скалѣ, – сказалъ одинъ изъ рыбаковъ, счастливый обладатель старой зрительной трубы.

– Вижу, вижу! отвѣчалъ Гэй, наводя свою трубу на указанное мѣсто. – Скоро ли начнется приливъ?

Вопросъ этотъ былъ очень важенъ: скалы на островѣ Шэгъ-стонѣ, во время прилива, заливались до верху водой. Рыбаки посмотрѣли на мѣсяцъ и рѣшили единогласно, что черезъ три часа вода дойдетъ до высшей точки прилива. Времени терять нельзя было. Гэй кинулся въ сторожку, отперъ ее и при помощи рыбаковъ установилъ свою лодку въ небольшой бухточкѣ, гдѣ волненіе было гораздо тише. Бросивъ въ лодку свертокъ огромнаго каната и багоръ, онъ скомандовалъ: „Пять человѣкъ за мной!“ Трусовъ не оказалось, это была толпа смѣльчаковъ, ожидавшая только голоса прелводителя. Не пять, а двадцать пять человѣкъ ринулись въ лодку и слезы невольно навернулись на глазахъ Гэя, когда онъ увидѣлъ готовность этихъ простыхъ людей идти съ нимъ чуть не на явную смерть.

– Смасибо! спасибо! крикнулъ онъ въ волненіи. – Всѣхъ много будетъ! Бенъ Робинзонъ, Гарри, Чарльзъ Рэй, Бенъ Лэдбери, Уотъ Гринъ, – началъ онъ вызывать по очереди рыбаковъ помоложе и посильнѣе, стараясь выбирать одинокихъ, а не семейныхъ. Каждый изъ храбрецовъ твердымъ голосомъ отвѣчалъ на его призывъ: Здѣсь, сэръ! и всѣ пятеро выстуиили впередъ, не сводя глазъ съ отважнаго юноши.

– Нужно бы имѣть про запасъ еще лодку, – замѣтилъ Гэй. – Мистеръ Браунъ, – сказалъ онъ, обращаясь къ старику съ трубой:– одолжите мнѣ вашу, она и крѣпче и легче другихъ. Мартынъ! садись въ ней къ рулю, скомандовалъ онъ молодому малому, стоявшему подлѣ него, и затѣмъ началь оглядывать всю толпу, выбирая ему товарища.

Сгройный, атлетическаго сложенія рыбакъ, выдвинулся впередъ.

– Ваша милость, сэръ Гэй, можно мнѣ идти? спросилъ онъ.

– Нѣтъ, Джемъ, – вполголоса отвѣчалъ Гэй: – лучше не ходи. А при старухѣ матери ктожъ останется? Дженъ Горнъ! весело крикнулъ ону. – ты славно гребешь, ступай сюда. Ну, готово ли?

– Все готово, сэръ! въ одинъ голосъ отвѣчали рыбаки.

Вторую лодку спустили очень скоро. Гребцы дружно ударили веслами, отдавъ себя въ полное распоряженіе молодому штурману, сэръ Гэю, который смѣло управлялъ рулемъ первой лодки; всѣ они оглянулись невольно на набережную, гдѣ стояла по прежнему толпа людей, притихнувшая въ одно мгновеніе, когда море приняло въ свои холодныя объятія эту горсть смѣльчаковъ. Гэю было нѣсколько страшно, на его отвѣтственности лежала теперь жизнь восьми человѣкъ; мысль, что онъ самъ идетъ на смерть и своимъ примѣромъ увлекаетъ ничѣмъ неповинныхъ людей, невольно возбуждала въ немъ трепетъ. Но спокойное, хогя очень блѣдное лицо не выдало его чувства.

Вѣсть о кораблекрушеніи мигомъ долетѣла до главной улицы Рэдклифскаго имѣнія. Мистеръ Ашфордъ, высунувъ голову изъ окна, крикнулъ кого-то изъ проходящихъ и спросилъ, что это за шумъ? Ему отвѣчали, что корабль попалъ на шегстонскіе рифы, и что экипажъ весь потонулъ. Онъ рѣшился немедленно идти въ слободу, чтобы посмотрѣть, не нужна ли его помощь, но не успѣвъ сдѣлать и нѣсколько шаговъ замѣтилъ, что его нагоняетъ какая-то темная фигура, закутанная въ громадную, непромокаемую шинель.

– А-а, мистеръ Мэркгамъ, вы также отправляетесь смотрѣть на кораблекрушеніе? спросилъ викарій, подойдя поближе къ незнакомцу.

– А какъ же? возразилъ довольно грубо старикъ, хоти въ тонѣ его голоса уже не было прежней досады, отъ которой онъ не могъ отдѣлаться при встрѣчѣ съ Ашфордомъ. – Я долженъ поневолѣ туда идти, не то мой непремѣнно выкинетъ штуку. Ужъ гдѣ только суматоха, мы тутъ, какъ тутъ. Какъ у него еще цѣла голова, не понимаю!

– Скажите лучше, что гдѣ опасность, тамъ сэръ Гэй, – замѣтилъ викарій.

– Ну, да. Дай Богъ, чтобы онъ не слыхалъ о кораблекрушеніи, его никакія силы въ мірѣ не удержатъ.

Они быстрыми шагами перешли улицу, поднялись въ гору и спустились въ слободу, въ ту самую минуту, когда мѣсяцъ вдругъ скрылся за тучами. Темень была страшная. Народъ толпился по прежнему на набережной и среди треска и шума бури, раздавались восклицанія:

– Гдѣ? гдѣ? Да вонъ тамъ! Нѣтъ лодки! Нѣтъ, есть! Вотъ онъ, вотъ сэръ Гэй!…

– Сэръ Гэй! крикнулъ Мэркгамъ. – Неужели онъ уѣхалъ? Неужто я опоздалъ! Чего-жъ вы тутъ смотрѣли, старые дураки! закричалъ онъ, обращаясь къ рыбакамъ. – Ну, чего вы смотрѣли? Зачѣмъ отпустили вы его? Ты то, Іона, чего зѣвалъ! Отцы мои, вѣдь ему не вернуться больше. Вотъ опять шквалъ! Кончено! погибли всѣ они!…

Пока старикъ придирался то къ одному рыбаку, то къ другому, Ашфордъ обстоятельно разспрашивалъ обо всемъ случившемся. Рыбаки крѣпко надѣялись на искусство сэръ Гэя, какъ гребца, хотя искренно сознавали, что опасность дотого велика, что едва ли удастся уцѣлѣть обѣимъ лодкамъ. Всѣ они почтительно выслушивали упреки управляющаго, но викарію сообщали вполголоса, что сэръ Гэя не было возможности остановить.

– Онъ, сэръ, – замѣтилъ старый Джемсъ Робинзонъ:– словно капитанъ какой распоряжался. Что тамъ мистеръ Мэркгамъ ни толкуй, а намъ его останавливать не приходилось.

– Вашъ сынъ съ нимъ отправился? спросилъ мистеръ Ашфордъ.

– Да, сэръ. Я и сыну ни слова не сказалъ. Ужъ я знаю, сэръ Гэй не сгубитъ его понапрасну, и если съ помощью Божіею, Бенъ вернется по добру, по здорову, ему же лучше будетъ.

– Онъ, кажется, первый вызывалъ охотниковъ идти въ море, еще до прихода сэръ Гэя? продолжалъ мистеръ Ашфордъ.

– Да, сэръ, – отвѣчаль старикъ съ грустной улыбкой. – Бенъ у меня храбрый малый, нечего сказать, да храбръ то безъ толку, лѣзетъ прямо въ опасность, не разбирая для чего и для кого. А вотъ сэръ Гэй, тотъ со смысломъ дѣйствуетъ, пусть же у него Бенъ и поучится.

Дождь лилъ какъ изъ ведра. Мало по малу толпа разошлась по домамъ, оставивъ на набережной Меркгама, викарія и нѣсколькихъ рыбаковъ, не рѣшавшихся уйдти. Стоя во мракѣ, какъ тѣни, всѣ они сохраняли мертвое молчаніе. Черезъ нѣсколько времени мѣсяцъ тихо выплылъ изъ-за тучъ и освѣтилъ бурное море.

– Лодки! лодки! закричалъ вдругъ Джемъ. – Я вижу ихъ!

– Гдѣ онѣ? Бога ради покажите, гдѣ онѣ! говорилъ Мэркгамъ, хватаясь за зрительную трубу. – Но руки старика дрожали, слезы застилали его глаза. – Ну, ее совсѣмъ! сказалъ онъ съ сердцемъ, опуская трубу. – Я ничего не могу разглядѣть.

Мистеръ Ашфордъ ласково взялъ старика подъ руку и старался его развлечь.

– Вѣкъ-то свой онъ такимъ былъ! дрожащимъ голосомъ произнесъ Мэркгамъ. – Ему теперь ровно столько же лѣтъ, сколько было отцу его передъ смертью. Но покойному далеко было до него, куда, далеко! Вѣдь онъ у насъ теперь послѣдній въ родѣ, послѣднее сокровище, да, и теперь его не станетъ! Хоть бы Богъ привелъ мнѣ быть въ ту минуту подлѣ него; хоть бы я погибъ вмѣстѣ съ нимъ!…

– Сэръ! сэръ! продолжалъ кричать Джемъ: – лодки цѣлы, вонъ онѣ, на западъ отъ слободки, гребутъ прямо къ острову!

Мистеръ Ашфордъ взялъ у Мэркгама трубу и навелъ ее на указанное мѣсто. Мѣсяца уже не было, за то тонкая полоса утренней зари освѣщала мрачныя, черныя скалы Шэгъ-стона и позволяла ясно различить движущіяся подлѣ него точки.

– Я вижу, что кто-то выскочилъ изъ лодки и карабкается на скалу, – сказалъ викарій. – Джемъ, не разглядишь ли ты, кто это? спросилъ онъ.

– И я вижу! и я! закричалъ мистеръ Браунъ. – Ихъ двое тамъ. Они пробираются въ бродъ къ скалѣ, вдоль каменной гряды, которая тянется по ту сторону острова.

– Да, да, – проговорилъ старикъ Лэдбери:– въ этомъ мѣстѣ лодкѣ нельзя пройдти, имъ нужно бродомъ пробираться. Смѣлые ребята!…

– А куда-жъ они лодки то дѣли? спросилъ викарій.

– Вѣроятно, они ихъ укрѣпили около другаго островка, – замѣтилъ Лэдбери:– онъ тутъ по близости, за Шэгъ-стономъ. Тамъ ужъ давно сэръ Гэемъ вдѣлано большое кольцо, гдѣ онъ всегда причаливалъ, когда ѣздилъ кататься по морю одинъ. Они лодки-то прикрѣпили, да двоихъ, которые посмѣлѣе, и пустили съ канатомъ въ море, чтобы по немъ перереправить весь экипажъ, который спасается на островѣ.

– Какъ! воскликнулъ мистеръ Ашфордъ. Вѣдь вы говорите, что тамъ каменная гряда, развѣ можетъ существовать бродъ въ такомъ мѣстѣ и въ такую бурю?

– Нельзя ли вамъ, сэръ, – спросилъ мрачно старикъ Робинзонъ, обращаясь къ викарію:– отдать свою трубу Джему, чтобы онъ разсмотрѣлъ, кто эти двое, что въ бродъ идутъ.

М-ръ Ашфордъ подалъ молодому рыбаку свою трубу.

– Эхъ-ма! что за буря! сказалъ тотъ, вглядываясь черезъ нее вдаль. – Э! да вѣдь это Бенъ, я его красный колпакъ знаю. А впереди, такъ и есть, самъ сэръ Гэй!

– Не ври, Джемъ, – сердито возразилъ Мэркгамъ: – не пойдетъ сэръ Гэй въ бродъ. Давай сюда трубу.

Долго спорили они между собою, не довѣряя ни глазамъ, ни зрительной трубѣ. Вдругъ изъ-за Шэгъ-стона показались обѣ лодки, наполненныя людьми. Онѣ неслись, какъ птицы, то погружаясь въ бездну, то взлетая вверхъ по сѣдымъ гребнямъ волнъ. Послышались голоса и, наконецъ крикъ, радостный, торжественный крикъ, отозвавшійся въ сердцѣ каждаго изъ зрителей. Въ одно мгновеніе всѣ жители Рэдклифа высыпали на набережную и громкій, протяжный гулъ восторженныхъ восклицаній послужилъ отвѣтомъ на сигнальный крикъ побѣды. Въ эту минуту солнце показалось на горизонтѣ и яркіе лучи его позолотили окрестныя скалы, и обдали какимъ-то сіяніемъ все еще волновавшееся море. Вѣтеръ спалъ, небо прочистилось, дождь и градъ давно ужъ прекратились и глазамъ зрителей представилась чудная картина. Вдоль залива, какъ бѣлыя чайки, неслись двѣ лодки, оставляя за собой жемчужный слѣдъ пѣнистыхъ волнъ; ясное, голубое небо окаймленное вдали черными тучами, дополняло характеръ картины. Лодка рыбака Мартына причалила первая.

– Всѣхъ спасли, – сказалъ онъ, опираясь весломъ о берегъ. – А все ему обязаны! и онъ кивнулъ головой, указывая на сэръ Гэя.

Разспросы были бы неумѣстны. Измученныхъ, промокшихъ моряковъ перевели на берегъ и лодку оттащили въ сторону. Сэръ Гэй въ эту минуту направилъ руль къ тому мѣсту, гдѣ стояли мистеръ Ашфордъ и Мэркгамъ, и, улыбаясь имъ привѣтливо, громко крикнулъ: всѣ живы! Впослѣдствіи, викарій разсказывалъ своей женѣ, что онъ никогда не видалъ сэръ Гэя такимъ красавцемъ, какъ въ это утро. Глаза его свѣтились какъ двѣ звѣзды, мокрые волосы разсыпались по шеѣ; жизнь, энергія, ловкость дышали въ каждомъ его движеніи. Наконецъ, и его лодку причалили, экипажъ, съ помощью рыбаковъ и другихъ зрителей бережно перенесли на берегъ. Гэй всталъ и, упершись одной ногой на скамью лодки, поднялъ на рукахъ маленькаго мальчика, крѣпко закутаннаго въ его непромокаемый плащъ.

– Эй! Джемъ! позвалъ онъ молодаго рыбака, вызывавшагося къ нему въ охотники. – Вотъ тебѣ работа. Мальчуганъ сломалъ себѣ руку. Попроси твою матушку походить за нимъ. Она у насъ лучшая сидѣлка. А самъ отправллися за докторомъ Грегсономъ.

Джемъ съ нѣжностью принялъ ребенка съ рукъ на руки, и однимъ прыжкомъ Гэй очутился около своихъ друзей. Мистеръ Ашфордъ горячо жалъ ему руку, а Мэркгамъ, по обыкновенію, не удержался и вскричалъ:

– Вы неисправимы, сэръ Гэй! Такихъ сумасшедшихъ, какъ вы, рѣдгсо найдешь на бѣломъ свѣтѣ! Я на васъ рукой махнулъ! Попомните мое слово, ужъ погубите вы себя когда-нибудь до смерти. Точно тутъ безъ васъ обойдтись не могли.

– Неужели вы тащили канатъ на скалу? перебилъ его викарій.

– Бенъ Робинзонъ и я, мы тащили его вдвоемъ, – отвѣчалъ Гэй. – Для меня это не новость, я частенько ходилъ въ бродъ, съ канатомъ вокругъ пояса, доставая себѣ анемоны и морскія травы. Мэркгамъ напрасно сердится.

– Я больше ни слова не скажу, – ворчалъ старикъ угрюмо. Это все равно, что къ стѣнѣ горохъ. Спрашивается одно, какое право вы имѣете, сэръ, пренебрегать своей жизнью?

– Мнѣ было такъ хорошо, – говорилъ Гэй:– что я жертвы съ своей стороны никакой тутъ не вижу. Нужно же было подумать объ этихъ несчастныхъ. Трое изъ нихъ едва не утонули. А что, послали за докторомъ? спросклъ онъ.

Докторъ уже былъ на лицо. Онъ и вообще всѣ присутствующіе внимательно ухаживали за спасеннымъ экипажемъ. Мистеръ Ашфордъ отправился въ одну сторону, Мэркгамъ въ другую, Гэй въ третью за разными предметами. Викарію рыбаки разсказали въ подробности, какъ произошло все дѣло. Экипажъ погибшаго судна былъ найденъ на плоской скалѣ, подъѣхать къ которой въ лодкахъ не было никакихъ средствъ. Они думали, что дѣло кончено, спасеніе невозможно. Къ счастію, это мѣсто было хорошо извѣстно Гэю; онъ не разъ ѣзжалъ сюда, катаясь по морю въ тихую погоду. Указавъ рыбакамъ небольшой бродъ, онъ бросился туда первый, вплавь, приказавъ заранѣе обвязать себя канатомъ вокругъ пояса, онъ взялъ въ руки багоръ, которымъ упирался въ камни, попадавшіеся ему на пути. Около скалы шла сплошная каменная гряда. Бемъ бросился вслѣдъ за Гэемъ, и они оба почти по горло въ водѣ начали пробираться между рифами. Рыбаки разсказывали, что ихъ пронимала дрожь, при мысли, ну, какъ у этихъ храбрецовъ ослабѣютъ силы и волны разобьютъ ихъ о подводные камни. Но это было единственнымъ средствомъ для спасенія погибавшихъ. Къ удивленію, они успѣли совершить дѣло благополучно. Всѣ до одного человѣка были переправлены въ лодкѣ; спустя четверть часа послѣ этого, бурный приливъ покрылъ бушующими волнами то мѣсто, гдѣ несчастные нашли себѣ пріютъ. Жители Рэдклифскаго имѣнія разобрали по домамъ всѣхъ спасенныхъ людей; уложивъ больныхъ въ постели, а здоровыхъ посадили къ огню, чтобы обсушить ихъ мокрое платье, всѣ они принялись угощать гостей, чѣмъ кто могъ. Мистеръ Ашфордъ отправился въ коттэджъ матери Джема, чтобы навѣстить юнгу съ сломанной рукой. Войдя въ пустую кухню, онъ хотѣлъ уже окликнуть хозяйку, какъ вдругъ дверь въ противоположвую комнату отворилась и на порогѣ ея появился Гэй. Онъ шелъ, осторожно переступая, и говорилъ шепотомъ

– Бѣдняжка, сейчасъ только заснулъ, – сказалъ онъ викарію. – Молодцомъ выдержалъ.

– А что? развѣ ему вправили руку? спросилъ Ашфордъ.

– Да. Онъ даже въ обморокъ не упалъ, ни разу не крикнулъ. Что за славная женщина старуха Лэдбери! Она и Джемъ чрезвычайно рады нежданному гостю, а старуха обѣщала за нимъ сама ходить. Ну, а каковы прочіе? очнулся ли старикъ?

– Да, я видѣлъ, какъ его Робинзоны уложили въ востель. Капитана приняли Брауны – отвѣчалъ Ашфордъ.

– Который-то теперь часъ? спросилъ Гэй.

– Половина девятаго. Да вотъ и звонъ начался. Я было ужъ собирался напомнить мистеру Рэю, что намъ не слѣдовало забывать утренней службы, мы съ нимъ вѣдь не много трудились, да благо онъ самъ догадался, только 10 минутами опоздалъ. Прощайте! мнѣ пора въ церковь.

– А можно мнѣ придти туда же? спросилъ Гэй – Или у меня туалетъ ужъ слишкомъ неприличенъ, – прибавилъ онъ смѣясь, оглядывая свой сюртукъ, весь съежившійся отъ морской воды.

– И вы спрашиваете, можно ли? съ улыбкой возразилъ Ашфордъ. – Развѣ благоразумно такъ долго оставаться въ мокромъ платьѣ?

– Я не подверженъ простудамъ, – отвѣчалъ Гэй и, пройдя скорыми шагами часть дороги съ викаріемъ, онъ робко спросилъ его:– а вы не забудете помянуть насъ въ благодарственной молитвѣ?

– Еще бы! возразилъ тронутый Ашфордъ. – Жизнь всѣхъ васъ была, повидимому, въ большой опасности.

– Правда! сказалъ Гэй, и голосъ его задрожалъ: – велика была милость Божія надъ нами. Наша лодочка погибла бы, какъ орѣховая скорлупа среди бурнаго моря, если бы насъ не спасъ невидимый кормчій.

Онъ говорилъ очень просто, съ благоговѣніемъ смотря на чистое небо. Мистера Ашфорда поразило спокойное выраженіе его лица.

– Неужели буря казалась вамъ опаснѣе, чѣмъ переходъ черезъ бродъ между каменной грядою? спросилъ онъ.

– Когда тутъ было разсуждать – отвѣчалъ Гэй. – Рыбаки привыкли къ бурямъ съ дѣтства. они и не замѣтили опасности во времи переѣзда по морю, Меня собственно поразила величественность картины и сознаніе, какъ слабъ и безпомощенъ человѣкъ предъ Божьимъ могуществомъ. Что касается брода, тутъ надо было держать ухо остро – думать рѣшительно не было возможности.