Текст книги "Бесполезное путешествие"

Автор книги: Шарль Эксбрайя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 2

Папаша Жаррье обнаружил преступление в десять часов утра, когда, удивившись, что клиентка до сих пор не спустилась, поднялся и долго стучал к ней в номер. Судя по всему, убийца хорошо знал гостиницу. Он вошел через заднюю дверь, ведущую в сарайчик, где хозяин хранил старые, ненужные инструменты.

– Ты ничего не слышал этой ночью?

– Я был в таком состоянии…

– Конечно.

В разговор вмешался Вириа.

– Самое интересное, что и ближайшие соседи жертвы ничего не слышали.

– В это трудно поверить!

– Есть только одно разумное объяснение. Она знала того, кто вошел к ней в номер, и не боялась его. Он спокойно смог ударить ее, а когда она потеряла сознание, завершил свое грязное дело.

– Без сомнения, это был человек, которого она ждала в кафе «Шмен де Фер». Иначе откуда бы он узнал, что она здесь?

– Видишь ли, Мишель, самое странное, что в кафе никто не спрашивал об этой женщине.

– Не может быть!

– К сожалению, может, и это значительно усложняет нашу задачу. В течение последнего месяца среди постояльцев Жаррье не было ни одного человека из Сен-Клода.

– Нужно провести расследование в Сен-Клоде. Там, вероятно, можно будет найти кого-нибудь, кто был знаком с мерзавцем – отцом ее ребенка.

– Это нелегко…

– Почему?

– Во-первых, потому что я не имею права вести расследование в Сен-Клоде, а во-вторых, я уже звонил в тамошнюю мэрию…

– Ну и что?

– Там никогда не было девушки по имени Альберта Морсен.

Я чуть было не ляпнул, что на самом деле покойную звали Сесиль Луазен, но промолчал. Может быть, подсознательно я хотел сам отомстить за Сесиль, найдя ее убийцу.

– Что ты собираешься делать, Пьер?

– Пока не знаю. Одна из тех грязных историй, которые в любую минуту могут вызвать скандал и за которые неизвестно с какого конца браться. Впрочем, не хочу больше тебе надоедать, Мишель. Отдыхай, чтобы вечером быть в форме. Заходи за мной в комиссариат часов в семь, ладно?

– Договорились.

– Очень жаль, что я не принял всерьез твой вчерашний рассказ. Правда, я все равно ничего не смог бы для нее сделать. Она солгала бы мне точно так же, как и тебе.

– Она не лгала мне!

– А вымышленное имя? Я почти уверен, что она разыграла перед тобой комедию. Почему? Не знаю. Очевидно, свидание было назначено не в кафе «Шмен де Фер», а в отеле.

– Откуда она могла знать, что я предложу ей остановиться в этой гостинице?

– Она этого и не знала, но, если бы ты предложил ей другую, вероятно, отказалась бы. Будем надеяться, что все-таки удастся разгадать тайну, хоть я и не чувствую особого оптимизма. До вечера.

Уже стоя у самой двери, Вириа обратился ко мне:

– К счастью для вас, мсье Феррьер, хозяин гостиницы утверждает, что вчера вечером сам вынужден был уложить вас спать, а вы были в бессознательном состоянии…

– К чему это замечание?

– К тому, что иначе вы – подозреваемый номер один.

Я был ошеломлен и не нашелся, что ответить. Впрочем, Сандрей сделал это за меня, резко поставив Вириа на место. Он попросил его не проявлять инициативу и не забывать, в чьем подчинении тот находится. Вириа вышел, не проронив ни слова, но в его взгляде я прочел: он никогда не простит мне, что я стал свидетелем его унижения.

Я чувствовал себя ослабевшим и усталым. Приступ и чудовищная весть о смерти Сесиль выбили меня из колеи. Я потратил кучу времени для того, чтобы одеться, а спускаясь вниз, был вынужден крепко держаться за перила.

Внизу меня ждала мамаша Жаррье. В глазах ее читалась легкая тревога.

– Ну как? – спросила она.

– Что касается меня, то постепенно прихожу в себя.

– Не похоже. Пойдемте пропустим по стаканчику, это пойдет вам на пользу.

Она увела меня в свою комнату, куда обычным постояльцам вход воспрещен. Жаррье читал газету, но, увидев нас, поднял очки на лоб.

– Доставай свою газетную бутылочку. Альфонс, – обратилась к нему жена.

Альфонс подчинился и налил мне стакан вина. Я выпил залпом и вздрогнул.

– Еще один?

– Нет, спасибо.

Воцарилась мучительная тишина, потому что никто не решался первым затронуть тему, обсудить которую хотелось всем. Наконец я решился.

– Вы, должно быть, сердитесь на меня за то, что я привел к вам несчастную девушку.

Жаррье вздохнул.

– Конечно, у нас теперь будет много хлопот… Полиция, прокурор, следователь, фотографы… Все тут… А для отеля это не самая лучшая реклама.

– Я не мог предположить…

Мамаша Жаррье покачала головой.

– Бедный мсье Мишель… Вы слишком добры. Современные девицы таковы, что лучше не вмешиваться в их жизнь…

– Конечно, я не очень хорошо разбираюсь в женщинах, но у нее возникли серьезные неприятности… Она плакала как ребенок… Ребенок, которому пообещали игрушку, а потом обманули… Пока не будет доказательств обратного, я верю в ее искренность…

Я почувствовал, что начинаю нервничать, и встал.

– Спасибо за вино. Теперь я чувствую себя лучше. Сегодня я ужинаю у Сандрея и вернусь поздно.

– Возьмите ключи. Я велел поставить новый замок на дверь чулана, – произнес Жаррье.

По дороге в комиссариат я вдруг подумал, что Жаррье намекнул на замок в двери чулана не случайно, словно хотел дать понять, что я пользовался этой дверью. От злости и возмущения у меня даже дух перехватило. Я готов был вернуться назад и потребовать объяснений, но вдруг меня охватила усталость, о которой я на время забыл. К чему? Если Жаррье больше не доверяет мне, если его раздражение дошло до такой степени, что он видит во мне убийцу, то ничто не заставит его изменить свое мнение. Без сомнения, с ним побеседовал Оноре Вириа. Следует поставить его на место.

В комиссариате я поделился своими проблемами с Пьером, и он тотчас вызвал Вириа. Тот вошел с весьма нелюбезным видом.

– Вириа, находясь в комнате мсье Феррьера, вы сделали весьма необдуманное замечание. Говорили ли вы об этом с Жаррье?

– Господин комиссар, я не имею привычки разглашать сведения, связанные с ведением следствия.

– Я был бы счастлив, Вириа, если бы вы не переносили неприязнь, которую испытываете ко мне, на моих друзей. Иначе буду вынужден официально призвать вас к порядку.

– Когда я веду следствие, господин комиссар, то совершенно не забочусь о том, какие отношения существуют между розными людьми, а просто исполняю свои долг. Я вовсе не собирался обвинять мсье Феррьера, впрочем, и никого другого, не имея доказательств.

– Отлично!

– Но могу заверить вас, господин комиссар, что поймаю убийцу Альберты Морсен, даже если он друг самого префекта или президента республики.

– Довольно. Вириа.

– К вашим услугам, господин комиссар.

Он уже собирался уходить, но я схватил его за руку.

– Мсье Вириа, посмотрите мне в глаза: вы действительно считаете, что я мог убить Альберту Морсен?

Он осторожно освободился:

– Не знаю, мсье Феррьер.

За ужином у Сандреев все чувствовали себя неловко. Каролина пыталась завязать разговор, но безрезультатно.

Когда мы прощались, она поцеловала меня и пожелала удачи.

Пьер мог бы найти более красивую жену, но никакая другая не любила бы его так сильно. Правда, так же я думал когда-то о Луизе, но Каролина, конечно, более надежна.

Сандрей вызвался меня проводить. По дороге мы разговорились.

– Я решил сделать все возможное, чтобы разобраться в этом деле, понять…

– Что понять?

– Все… Моя встреча с Альбертой… Я хочу быть уверен в том, что она произошла лишь по воле случая… Хочу понять, врала ли она, когда говорила о человеке, которого ждала в кафе «Шмен де Фер». И, наконец, хочу знать имя отца ребенка, которого она носила.

Пьер расхохотался.

– Именно такова программа полиции, старина.

– Возможно, но меня ничего не удерживает, и я собираюсь завтра же выехать в Сен-Клод и провести там небольшое следствие: хочу полностью очиститься от подозрений.

– Поступай как знаешь, но, боюсь, твое путешествие окажется бесполезным. Действуй осторожно, Мишель, убийца без колебания прикончит тебя, если узнает, что ты напал на его след.

– Думаешь, это может меня испугать?

– И потом, в Сен-Клоде есть полиция.

– Какое отношение имеет ко мне полиция Сен-Клода?

– Если твое любопытство покажется ей чрезмерным, она начнет выяснять, почему ты заинтересовался этим делом.

– Я все объясню.

– Не забывай, что комиссар Сен-Клода не станет с тобой возиться, профессионалы не любят любителей. Ты ведь приехал в Уайонакс отдыхать, не так ли?

– Ну и что?

– Так вот, отдыхай и не лезь в наши дела.

– С тех пор как я пообещал Альберте покровительство, а меня обвинили в ее убийстве, ваши дела стали и моими, Пьер.

– Ты принимаешь эти бредни слишком близко к сердцу.

Мы подошли к отелю и пожали друг другу руки.

– Если возникнут сложности, немедленно звони мне, ладно?

– Более того, если узнаю что-то новое, то сразу же посоветуюсь.

– Это немного успокаивает меня… Спокойной ночи, старина… Желаю удачи… Да, кстати… как ты собираешься наводить справки о девушке, если даже не знаешь ее настоящей фамилии?

– Как-нибудь выкручусь…

Когда на следующий день я спустился с чемоданом, Жаррье не поверили своим глазам. Франсуаза дрожащим голосом спросила:

– Это правда, что вы уезжаете, мсье Мишель?

– Да.

– И куда же?

– На поиски человека, который прошлой ночью убил девушку.

– Значит, вам известно, кто он?

– Нет, но я найду его. До свидания, мадам Жаррье.

Когда я приехал в Сен-Клод, шел дождь, но городок оказался настолько красивым, что все равно приглянулся мне. Чтобы не увлечься достопримечательностями города, я решил взять такси и доехать до «Отель Жоли» в Мартине, в нескольких шагах от города. Приехав в отель, я поднялся в свой номер, принял душ и лег. Проснулся около семи часов вечера, бодрый и готовый к действию. Ни следа головной боли, ни следа тоски, мучившей меня с тех пор, как я узнал о смерти Сесиль. Я решил с шиком поужинать. Вкусная еда – одно из немногих удовольствий, которые еще могу себе позволить. Я заказал копченый язык, сморчки в сметане, жареного бекаса и вино «Помероль» 1961 года. Настроение мое стало превосходным.

Когда на следующее утро я вышел из отеля, чтобы пешком дойти до Сен-Клода, яркое солнце заливало своим светом деревушку, расположенную на склонах Юры. Я был уверен, что пешеходная прогулка пойдет мне на пользу и поможет продумать тактику действий. Я не спешил и потратил немногим больше часа, чтобы дойти до города. Мое появление никого не удивило, так как я был похож на туриста, довольного тем, что наконец вырвался на свежий воздух из своего загазованного города. Мне предстояло отыскать адрес тетки Сесиль. Действовать приходилось вслепую, полагаясь лишь на свою счастливую звезду. Я старался вспомнить, как выглядела покойная, и пытался определить, в каком районе она могла бы жить, какие магазины посещать. Поднимаясь по древней улице Пуайя, я подумал, что есть все же один магазин, который посещают все без исключения жители квартала, и вошел в первую же попавшуюся бакалейную лавку. У кассы сидела женщина и, высунув от старательности язык, проверяла какие-то счета. Я кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание. Она приветливо улыбнулась.

– Что вам угодно?

– Хочу кое о чем узнать, мадам. – Ее лицо помрачнело. – Знаете ли вы мадемуазель Сесиль Луазен, примерно двадцати пяти лет, живущую у тетки?

Она пожала плечами.

– Ей-Богу, нет… не помню… Должно быть, она живет не в этом районе… очень сожалею.

Подобные вопросы я задавал все утро и получал только отрицательные ответы. Я опросил всех бакалейщиков и бакалейщиц с улицы Пуайя, улицы Пре, проспекта Бельфор, бульвара Репюблик, улицы Рейбер. Одни были более любезны, другие менее, это зависело от того, сколько покупателей находилось в тот момент в магазине. Некоторые даже обращались к своим клиентам, надеясь, что те смогут помочь мне. К полудню я почувствовал себя уставшим и обескураженным. Наконец мне смертельно надоело открывать двери и приставать к людям с бесполезными вопросами, я решил взять такси и вернуться в Мартине.

Когда я шел к площади Аббей, меня обогнали две молодые женщины, и вдруг я услышал, как одна спросила у другой.

– А что стало с Сесиль? Очередная любовь?

Сердце мое забилось сильней, и, не особенно раздумывая над тем, что поведение мое может показаться неприличным, я подошел к ним.

– Простите меня, мадам…

Они обернулись, чтобы взглянуть на человека, осмелившегося им помешать.

– Я позволил себе обратиться к вам только потому, что случайно услышал, как вы произнесли имя Сесиль… Я приехал в Сен-Клод, чтобы найти одну Сесиль… и, клянусь, до сих пор не нашел ее.

Женщины расхохотались.

– А откуда вы знаете, что вам нужна именно наша Сесиль?

– Увы! Конечно…

– Скажите нам фамилию вашей возлюбленной. Может быть, мы ее знаем? Видите ли, Сен-Клод не такой уж большой город…

– Сесиль Луазен.

Они растерянно переглянулись.

– Вы что, разыгрываете нас?

– Простите?

– Сесиль вам о нас рассказала?

– Клянусь, нет… Впрочем, мадам, ведь я незнаком с вами.

– Это правда… А что вам нужно от Сесиль Луазен?

– Это трудно объяснить…

– Ладно, не трудитесь… Все мужчины одинаковы… Вы, впрочем, довольно симпатичны, так вот предупреждаю: Сесиль – отнюдь не сахар. Она верит только в большую любовь… понимаете? Хочет встретить мужчину, который настолько полюбит ее, что сможет вырвать из лап мамаши Ирель.

– Мамаши Ирель?

– Ну да, ее тетки.

Наконец-то!

– Вы знаете ее адрес?

– Естественно… Вилла «Макс», у моста де ла Пип, в районе Су-Сен-Уайян.

Глава 3

На следующий день, разгуливая по улице Пре, где расположены прекрасные магазины, в одной из витрин я вдруг увидел женщину, очень похожую на ту, что рассказала мне о тетке Сесиль. Наши взгляды встретились, и она приветливо помахала мне рукой. Я тоже помахал ей и вошел в магазин.

– Ну что, узнали что-нибудь новенькое о Сесиль?

– Нет.

– Вот это да… Интересно, куда она могла деваться?

– Если вы свободны, мы могли бы поболтать.

– У меня перерыв в четверть первого.

– Я могу вас где-нибудь подождать?

– В «Кафе Америкен».

– Хорошо. Пообедаем вместе?

– Нет-нет! В час дня я обедаю с одним приятелем… Он не простит, если я подведу его… Он очень ревнив…

– Для вас это имеет значение?

– Не особенно, но он может причинить мне неприятности.

– Почему?

– Потому что работает в полиции.

Девушка появилась в двадцать минут первого. Ее приход вызвал в кафе волну веселого возбуждения среди молодежи. Девушка села напротив меня и, изображая задумчивость, произнесла:

– Вот видите, я сдержала слово.

– Очень признателен. Позвольте представиться: Мишель Феррьер, поверенный.

– А я Арлетта Шатенуа.

Мы сделали заказ, и, когда нас обслужили, Арлетта спросила:

– Очень странно, что Сесиль в последние дни не показывается. Вы были у ее тетки?

– Еще нет… А вы?

– О! Я не по вкусу старой святоше… Похоже, моя компания – не самое достойное общество для ее племянницы. За кого она себя принимает, эта старая астматическая сова? Бедная Сесиль! Она практически ничего не умеет делать… Тетка воспитала ее так, как воспитывали девушек сто лет назад… Немного живописи, уроки музыки, вышивание… Попробуйте-ка этим заработать себе на жизнь!

– Мадемуазель Шатенуа…

– Люди, которым я симпатизирую, называют меня просто Арлеттой, а вы мне нравитесь, несмотря на серьезный вид… Можете называть меня Арлеттой.

– Хорошо… Так вот, Арлетта, между нами говоря, Сесиль… она была серьезной девушкой?

– Что вы имеете в виду? Она любила гулять, танцевать… По-вашему, такую девушку не назовешь серьезной? Но если вы хотите спросить, были ли у нее любовники, то готова поклясться, что нет!

Итак. Арлетта знала Сесиль значительно хуже, чем думала.

Виллу «Макс» я обнаружил без труда. Очевидно, вилла переживала период упадка. Дома, как и люди, подвержены разрушительному влиянию времени. Кое-где облупилась штукатурка, водосточная труба погнута, краска на ставнях тоже облупилась, за садом давно никто не ухаживал.

Звонок, висевший у калитки, издал тонкий надтреснутый звук. Я сомневался в том, что его можно было услышать в доме, но через несколько минут на крыльце появилась худенькая, сгорбившаяся под тяжестью лет старушка. Подойдя ближе, она подняла ко мне свое сморщенное лицо, на котором горели очень молодые глаза, и тихо спросила:

– Что вам угодно, мсье?

– Я хотел бы встретиться с мадам Ирель, если это возможно и не очень затруднит ее.

Старушка колебалась.

– По какому поводу?

– Из-за ее племянницы.

– О! Боже мой!

Она прижала руку к груди.

– Надеюсь, по крайней мере ничего плохого? Понимаете, я ее вырастила.

Я подумал: если сейчас скажу, что Сесиль умерла, она упадет прямо у двери. Поэтому из жалости соврал:

– Нет, просто мне необходимы некоторые сведения для устройства на работу.

– А… Понятно…

Старое лицо осветилось доверчивой улыбкой, и мне стало стыдно.

– Входите, мсье, присаживайтесь. Я предупрежу мадам. Не угодно ли вам назвать свое имя?

– Мишель Феррьер.

Она слегка поклонилась и вышла, оставив меня одного в комнате, где я чувствовал себя столь же чужим, как первый астронавт на Луне. Я сел в кресло и ощутил запах увядания.

Вот где в течение долгих лет жила Сесиль Луазен. Теперь я понимал, почему ей хотелось сбежать. Детство, юность, девичество, проведенные среди старой мебели, в дряхлом доме с затхлой атмосферой, – есть от чего прийти в отчаяние.

Дверь гостиной бесшумно отворилась, и на пороге появилась пожилая женщина, платье и походка которой полностью соответствовали обстановке в комнате. Мадам Ирель явно перевалило за шестьдесят. Бледное лицо, шаль, окутывавшая плечи, прозрачные руки – все говорило о том, что она пережила свое время. Я бы ничуть не удивился, если бы она достала из кармана юбки бонбоньерку и предложила бы мне конфетки с просвирняком.

– Мсье Феррьер?

– К вашим услугам, мадам.

Голос у нее был тихий, какой-то фетровый.

– Прошу вас, садитесь. Я не очень хорошо поняла, что сказала моя старая служанка по поводу вашего визита.

– Мадам, я – инспектор одной из парижских фирм, предприятия по производству хозяйственных товаров. Мы набирали по объявлению служащих для работы в цехах и конторах.

– Должна ли я понимать, мсье, что моя племянница?..

– Мадемуазель Сесиль Луазен, не правда ли?

– Да

– Она действительно прислала нам предложение, заинтересовавшее руководителя предприятия, и, поскольку я все равно был в этих краях…

– И она осмелилась! – скорей прошипела, чем произнесла мадам Ирель. – Даже не спросив моего мнения! Даже не предупредив меня! Удрала в Париж, ах, потаскуха!

– Позвольте, мадам…

– Нет! Вы ведь ничего не знаете! А еще говорят, что за добро всегда воздается добром! Не смешите меня! Неблагодарность, слышите! Нынешняя молодежь – воплощение неблагодарности! Подумать только, я взяла ее к себе, когда ей не было и пяти лет, моя бедная сестра и ее муж погибли в результате несчастного случая в горах… Ради этого ребенка я пожертвовала собственной жизнью. Мне хотелось воспитать женщину, которая сможет стать хорошей женой и матерью семейства, но порок у нее в крови… В возрасте шестнадцати лет ее выслали из монастыря, потому что она могла испортить одноклассниц. Тогда я наняла домашних учителей… Только один из них был удовлетворен ее успехами. Это Хюбер Вижо, учитель музыки, он считает себя артистом… – Она презрительно пожала плечами. – Какая жалость!.. Плевать я хотела на артистов! Настоящий бездельник, он даже не в состоянии обеспечить приличное существование жене и дочерям… Никчемный человек! Не удивляюсь, что они с Сесиль нашли общий язык! Они прямо-таки созданы друг для друга!

– Простите, мадам, но чему научилась ваша племянница?

– Вы имеете в виду, что она умеет делать?

– Совершенно верно!

– Так вот, мсье, к сожалению, должна вам сказать, что моя племянница ни одно дело не может довести до конца. А ведь я не жалела денег, чтобы дать ей образование! Музыка, живопись, вышивание, Бог знает что!

– Не кажется ли вам, мадам, что в наше время этого недостаточно для жизни?

Она выпрямилась.

– Мсье, я получила именно такое образование и не понимаю, почему то, что было хорошо для меня, может оказаться плохо для моей племянницы? Нет, тут дело во всепоглощающей аморальности молодежи… Они ни во что не верят, ни на что не надеются… У них нет идеалов, нет религии, нет уважения!

Я изо всех сил сдерживался, чтобы не сказать ей все, что думаю о ней и ее тупости.

– С вашего позволения, мадам, я хотел бы передать вашей племяннице, что она не может рассчитывать на наш положительный ответ.

– Это невозможно!

– А?

Она резко выпрямилась.

– Эта стервочка оказалась настолько неблагодарной, что позавчера сбежала, оставив письмо, где пишет, что выбирает свободу и готова ради этого на любые жертвы!

– Она не сообщила вам, куда едет?

– Представьте себе! Она боялась, что я прибегну к помощи полиции, чтобы вернуть ее домой.

– К помощи полиции? Но, если верить анкетным данным, она совершеннолетняя.

– Ну и что? Лучше сразу скажите, что вы ее одобряете!

Больше сдерживаться я не мог.

– Совершенно верно, мадам, я ее одобряю.

– Что?

– Я понимаю, что она бежала от вашей чудовищной власти, вы – преступница, мадам, одна из тех преступниц, которые в угоду собственному эгоизму, глупости, тщеславию портят жизнь существам, воспитание и заботу о которых им доверили. Вы хотели воспитать племянницу так, как воспитали вас… но ни на мгновение не задумались, что жизнь изменилась, что вы делаете из нее несчастного человека, неспособного заработать себе на пропитание! Вам и в голову не пришло, что она может не захотеть вести тоскливую жизнь среди этого отвратительного окружения.

Она покраснела и, приоткрыв рот, слушала меня. Злость буквально парализовала ее, и она не могла проронить ни звука.

– Сесиль Луазен не сбежала, она спасалась, предпочитая что угодно жизни в болоте, которую вы ей уготовили!

– Уходите!

– С удовольствием, мадам!

– Я… я пожалуюсь на вас в полицию!

– Лучше подумайте о том, что полиция и вам может предъявить счет!

– Агата!

Старая служанка, должно быть, подслушивала у двери, потому что сразу же вошла.

– Мадам?

– Выкинь этого типа вон!

Славная старушка с испугом посмотрела на меня.

– Вам нужно идти, мсье.

– Я следую за вами.

Прежде чем выйти из комнаты, я посмотрел на мадам Ирель, которая буквально поедала меня полными ненависти глазами.

– Не думаю, что вы садистка по натуре и вам нравится причинять страдания другим, но вы – дура, мадам, и ваша глупость безгранична…

– Мошенник! – взвыла она. – Идите к ней, вы одного поля ягоды!

Я спустился по ступенькам, быстро пересек сад и, не дожидаясь Агаты, открыл калитку. Я уже шел по улице в направлении моста Пип, когда меня окликнули:

– Мсье!.. Мсье!..

Я оглянулся. За мной семенила старая служанка.

– Вы слишком быстро идете! Я хотела вам сказать… Я все слышала… Спасибо…

– Спасибо?

– Да, спасибо за меня и за Сесиль… Вы правы: мадам – чудовище! Она всегда думала только о себе, до других ей и дела нет… Если бы я не была так стара, то давно ушла бы от нее. Я оставалась только из-за малютки Сесиль… Вы думаете, она вернется?

– Нет, Агата, не думаю.

Она покачала головой.

– Без нее моя жизнь становится бессмысленной, но я ее понимаю. Она правильно сделала, что уехала, но нужно было предупредить меня… Она боялась, что я ее выдам… Славная девочка, но очень несчастная… Мадам говорила, что она бегала за мужчинами. Это ложь. Она гналась за счастьем, которого не могла найти дома. Если бы вы знали, как она была счастлива, когда думала, что сможет выйти замуж за Жоржа…

– Жоржа?

– Жоржа Бенака, хозяина «Серебряного барана» – магазина дамского готового платья на улице Пре… Я тоже думала, что свадьба будет, но потом все разладилось.

– Почему?

– Потому что старшая продавщица – мадемуазель Маргарита – решила женить патрона на себе. Она старше Сесиль, у нее большой опыт общения с мужчинами, и она уже много лет держит мсье Жоржа под каблуком. Моя малышка была в отчаянии, она так надеялась, что сможет сбежать от тетки… И после этого ей тоже не везло… Она предпринимала и другие попытки, столь же неудачные, но мне об этом не рассказывала… Вероятно, ей было стыдно… А теперь она уехала…

Старушка тихонько заплакала, мне было очень жаль ее, но правдой я мог лишь усугубить ее горе.

Измученный разговором со старой Агатой, я вернулся в отель. С одной стороны, нелепая, ограниченная тетка, ничего не желающая понимать, с другой – кормилица, готовая принять и простить все.

Поднявшись в номер, я сел в кресло и стал думать о том, каким же человеком была Сесиль. Мои мысли прервал телефонный звонок. Это был хозяин отеля, который сообщил, что внизу меня ждет какой-то господин.

– Он назвал свое имя?

– Похоже, мсье, что вы незнакомы, но у вас есть общие знакомые.

– А?.. Хорошо, сейчас спущусь.

Я привел себя в порядок и отправился на встречу с незнакомцем, приход которого весьма меня заинтриговал.

Возле конторки администратора стоял высокий симпатичный молодой человек, отлично сложенный и напоминающий игрока в регби. Улыбаясь, он подошел ко мне.

– Мсье Феррьер?

– Да, но, кажется, я не имею удовольствия…

– Меня зовут Жак Сессье…

Сессье… Где я мог слышать эту фамилию? Он сразу же пришел мне на помощь.

– Полагаю. Арлетта Шатенуа говорила вам обо мне?

Я вздрогнул.

– Ах, да!.. Вы…

– Офицер полиции.

– Вы пришли с официальным…

– Это не совсем точно, и только от вас, мсье Феррьер, зависит, чтобы наш разговор носил сугубо частный характер. Давайте присядем.

Я пригласил его в бар, и мы сели за столик, зажатый между стойкой и окном. Когда нас обслужили, я обратился к своему собеседнику:

– Слушаю вас.

– Мсье Феррьер, ваше поведение заинтриговало нас.

– Кого же именно?

– Нашу службу.

– И… почему же?

– Приехав в Сен-Клод, вы расспрашиваете всех о Сесиль Луазен.

– Верно. Но ничего предосудительного в этом не вижу.

– У мадемуазель Арлетты Шатенуа вы узнали домашний адрес мадам Ирель, тетки мадемуазель Луазен.

– Верно.

– Вы отправились к ней под видом представителя фирмы по производству хозяйственных товаров.

– Это ведь не так страшно?

– И все же… Вы обманным путем добились приема у мадам Ирель.

– Я назвал свою фамилию.

– К счастью для вас, мсье Феррьер… Но только, похоже, вы очень некрасиво вели себя по отношению к этой старой даме… Вы оскорбили ее?

– Если правду вы считаете оскорблением, то готов признать, я действительно сказал ей, что она дура.

– Мы знаем, она позвонила в полицию и пожаловалась на вас. Но мы не обратили бы на это внимания, если бы ваше поведение, вата манера действовать не заинтриговали бы нас.

– Честно говоря, не понимаю, в чем дело. Ведь никогда не считалось преступлением разыскивать девушку.

– При обычных обстоятельствах нет. Но все значительно усложняется, когда девушка становится жертвой убийства.

Я ничего не ответил. Ясно, почему мои действия встревожили полицию Сен-Клода.

– Значит, вы в курсе дела?

– Как и вы, хоть и из другого источника.

– Что вы имеете в виду?

– Мы в курсе дела потому, что нам сообщили, а вот вы…

– Что я?..

– Поскольку вам известно о смерти Сесиль Луазен, возможно, вы и убили ее?

– Вы действительно так думаете?

– Если бы я действительно так думал, мсье Феррьер, мы разговаривали бы в другом месте.

– Кто навел вас на эту мысль?

– Один из моих коллег в Уайонаксе.

Этим коллегой мог быть только Вириа.

– Я думал, смерть Сесиль Луазен будут держать в секрете.

– Это сложно, особенно по отношению к полиции города, из которого приехала жертва… Впрочем, еще несколько дней мы действительно хотим держать это дело в тайне… Мсье Феррьер, чего вы конкретно добиваетесь?

– Хочу понять, каким человеком была Сесиль.

– Зачем?

– Чтобы найти ее убийцу.

– Не разумней ли предоставить дело полиции, а самому вернуться в Уайонакс?

– Если только полиция не вынудит меня, я не последую вашему совету.

– Тем хуже.

– Это угроза, инспектор?

– Нет. Обычное предупреждение. Хорошенько подумайте, прежде чем что-либо предпринимать. Кстати, нас интересует еще один вопрос. Откуда вы узнали, что Альберту Морсен на самом деле зовут Сесиль Луазен?

Не дожидаясь моего ответа, Сессье вышел.