Текст книги "С любовью, Лукас (ЛП)"

Автор книги: Шантель Седжвик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Глава 26

Я снова смотрю на тетрадь. Доставала ее уже столько раз, но по какой-то причине, кажется, не могу заставить себя прочитать последнее письмо. Почерк не Лукаса. А это значит, что письмо – последнее, что он хотел сказать мне до того, как умер. Это значит, что письма закончатся, и мне больше нечего предвкушать. Все советы и воспоминания прекратятся, и я боюсь, что снова впаду в депрессию. Не хочу, чтобы они заканчивались. Не хочу, чтобы это осталось в прошлом.

Но мне хочется знать, что он скажет.

Тетрадь находится в моих руках почти пятнадцать минут. Я все еще смотрю на нее, задаваясь вопросом, что может быть в его последнем сообщении для меня. Прерывисто вдыхаю и открываю ее.

Дорогая Окли,

Как ты уже знаешь, это не мой почерк. Мама пишет за меня, так как сам я больше не могу. Мое время почти истекло. Я это чувствую. Мое тело отказывается функционировать, и я, честно говоря, приветствую это. Я не боюсь умирать. Это целое приключение, с которым я готов встретиться лицом к лицу.

Со всей серьезностью хочу тебе кое-что сказать. Никогда не теряй надежду. Даже когда ситуация хуже некуда, тебя всегда проведет надежда. Она была постоянным моим компаньоном в последние несколько месяцев, и даже несмотря на то, что я знаю, что не справлюсь, я все еще надеюсь, что оставлю в этом мире что-то хорошее.

И насчет моего ухода. Люди состарятся, будут жить дальше, забудут обо мне, но я знаю, что ты не забудешь. Ты была возле меня, надеялась, молилась все это время. И я хочу сказать, как много это для меня значит.

Я каждый день предвкушаю наши встречи. Ты всегда воодушевляешь меня и возвращаешь на землю. Твое счастье заразительно. Пожалуйста, не теряй его. Я знаю, что есть много людей, на жизнь которых ты окажешь воздействие. Есть много людей, которых ты встретишь всего на одну секунду, и они захотят узнать о тебе все. Ты так влияешь на людей. Твоя улыбка, твой смех. Даже твое дурацкое похрюкивание. Но шутки в сторону, ты красива и внутри, и снаружи.

Я знаю, что тебе будет сложно, когда я умру. Ты будешь по мне скучать. И поверь мне, когда я говорю, что тоже буду скучать по тебе. Мы через многое прошли вместе, и это нормально. Но не позволь печали помешать тебе заниматься тем, для чего ты предназначена. Ты будешь выдающейся в этом мире, Окли. Я чувствую это. Ты та причина, по которой я еще здесь. И это не шутки. Без тебя я бы сдался много лет назад. Поэтому не потеряй эту искру. Не потеряй надежду. Будь предана сама себе и живи своей жизнью. Не тяни за собой прошлое, но и не забывай его. И не забывай меня.

Я люблю тебя, моя маленькая сестричка.

С любовью, Лукас.

Я так сильно плачу, что даже не могу прочитать последние слова. Стараюсь вытереть слезы настолько быстро, насколько они текут, но не получается. Закрываю тетрадь и лежу на кровати, зарывшись лицом в подушку. Мне нужно поплакать. Мне нужно высвободиться, а затем я смогу взять себя в руки и выясню, что делать дальше.

Проходят часы. Мои глаза опухли и покраснели. Голова болит. Подушка промокла в том месте, где я на ней лежала, а тело болит от рыданий. Я сажусь, убираю влажные волосы с лица и шмыгаю носом.

Лукас прав. Настало время двигаться дальше. Мне нужно взять контроль над своей жизнью. Нужно быть здесь ради Карсона, пока он будет проходить физиотерапию. Быть здесь ради мамы и папы, даже если я не согласна с их решением. Но теперь я взрослая. Через несколько недель мне исполнится восемнадцать, и настало время выяснить, чем я хочу заниматься в своей жизни.

Переворачиваю страницу тетради и беру ручку.

Глава 27

В больнице не так уж много народу. Иду в отделение интенсивной терапии и осматриваюсь в поисках медсестры, которая всегда здесь. Она видит меня и подзывает к себе.

– Мы перевели его в другую палату. Не беспокойтесь, это хороший знак. Это значит, что доктора думают, он достаточно стабилен и делает успехи, чтобы обходиться без всех этих аппаратов. – Она идет к стойке и достает планшет. – Он в палате 209, на втором этаже. Идите туда. Уверена, он вас ждет.

Я выдыхаю с облегчением, и она улыбается. Тут до меня доходит, что я даже не знаю, как ее зовут.

– Спасибо, – говорю я. – Могу я узнать ваше имя? Извините, что не спросила раньше.

– Не беспокойтесь. Меня зовут Мишель.

– Огромное вам спасибо, Мишель. За все.

– Всегда пожалуйста. Заботьтесь об этом парне, ладно? Он достоин этого, судя по тому, что я видела.

– Да, достоин.

Карсон сидит и обедает, когда я прихожу. Захожу в палату, и по его лицу расползается широкая улыбка.

– Привет, – говорит он и отодвигает поднос.

– Не прекращай есть из-за меня.

– Нет, я только что закончил. И ты когда-нибудь пробовала больничную еду? – Он корчит гримасу и высовывает язык.

Я смеюсь. Лукас ее тоже ненавидел.

– Как ты сегодня себя чувствуешь?

Он двигается и морщится, но притворяется, что все нормально.

– Хорошо.

Я хмурюсь.

– А по правде?

– Лучше.

– Не нужно храбриться передо мной.

Он какое-то мгновение изучает мое лицо, и его глаза заполняются слезами. Он качает головой и тянется к моей руке.

– Ты знаешь, что я старался оставаться оптимистом все это время. Но когда все уходят домой, меня накрывает сомнение. Не могу от него избавиться. Оно будто пытает меня, пока я не признаюсь, что...что мне страшно.

Он не смотрит на меня, просто всматривается в наши руки, переплетенные на кровати.

– Я знаю, что буду в порядке, но мне предстоит долгое восстановление. Скоро меня отправят домой, и через несколько недель я начну проходить физиотерапию, чтобы укрепить левую ногу, так как правой больше пользоваться не могу. – Он морщится. – Каждый раз, когда я ею двигаю, для меня это пытка. Доктор говорит, что какое-то время будет болеть. А после того, как заживет, появятся так называемые фантомные боли. – Он глубоко вдыхает и улыбается мне. – Знаешь, просто не все сразу.

– Знаю.

– Возможно, я никогда не буду заниматься серфингом. Это отстой. – Его плечи поникают, и он вздыхает. – Я понимаю это. – Он смотрит на меня и улыбается. – А как дела у тебя сегодня? Происходит в этом мире что-нибудь захватывающее?

Я не могу не засмеяться, а затем замолкаю. Я пришла сюда, чтобы кое-что ему рассказать, и мне нужно сделать это до того, как струшу.

– Сегодня я прочитала последнее письмо от Лукаса.

– Из той тетради?

– Да.

– Ты в порядке?

– Думаю, да. Я знаю, что, в конце концов, буду в порядке. Прошел всего месяц или около того с тех пор, как он умер, но мне кажется, что я буду в порядке. Мои эмоции все еще сумбурны. И приносят боль. После его смерти я чувствовала лишь горе, и я не знаю, что еще чувствовать. Горе схватило мое сердце и сжимало его, пока ничего не осталось. Оно практически взяло верх над моей жизнью. Пока я не встретила тебя.

– Меня?

– Не когда я в первый раз познакомилась с тобой, а когда начала тебя узнавать. Ты помог мне быть самой собой. И прости меня за то, что тебе пришлось увидеть меня в депрессии и горе. Это было ужасно. Теперь я это понимаю. И я постараюсь оставить это позади. Не знаю, почему я изначально тебе понравилась.

Он фыркает.

– Прежде всего, мне нравится, с каким энтузиазмом ты относишься к окружающему тебя миру. Как пробуешь новое. Ты зашла в океан, чтобы покататься на доске, и не оглянулась, каталась на роликах и велосипеде, даже когда знала, что точно упадешь. Ты пыталась научить меня играть на гитаре, фотографировала все и вешала снимки на стену. Брала в руки морскую звезду не просто, чтобы взять ее, а чтобы изучать ее, потому что она крутая. Ты видишь все по-своему, и это мне в тебе нравится. И ты заботишься о тех, кого любишь, и сделаешь все, чтобы их защитить. Я видел это не только при нападении акулы. То, что ты рассказала мне про свои отношения с братом, – бесценно. Оставалась с ним день ото дня в больнице, чтобы ему не было одиноко? Ты верная, самоотверженная и сделаешь все для людей, которых любишь. И, когда я разбиваю все твои стены и заставляю тебя говорить со мной, ты настоящая. Не какая-то фальшивка, которая просто пытается зацепить парня. Ты настоящая. Ты не пытаешься быть тем, кем не являешься. Я могу продолжить...

Я молчу, собирая воедино свои мысли.

– Могу я тебе кое-что сказать?

– Конечно.

Вспоминаю письма Лукаса. Каждый его совет. Теперь настал мой шанс воспользоваться ими. Достаю стопку фотографий из сумки и даю их ему.

– Вообще-то, прежде чем я начну, мне хочется, чтобы у тебя было это.

Он берет фотографии и пролистывает их, на его глазах появляются слезы.

– Это я.

– Да.

На всех этих фотографиях Карсонсерфит. Мне хотелось ухватить каждую деталь, каждое движение, и он понятия не имел, что я была там. Из-за этого фотографии даже лучше, потому что он просто был самим собой. Не пытался кого-либо впечатлить.

– Когда ты их сделала?

Я пожимаю плечами.

– Пока избегала тебя, я гуляла по пляжу и видела тебя там. Но я не сталкер, клянусь тебе.

– Они... – Его голос дрожит. – Потрясающие.

– Хочу, чтобы у тебя осталось воспоминание о том, какого быть на волнах. Может, однажды ты выйдешь снова, но сейчас...

Он берет меня за руку.

– Спасибо. Ты понятия не имеешь, как много это для меня значит.

– Не за что. – Я краснею и отворачиваюсь. Мысленно готовлю себя к тому, что последует дальше. Поворачиваюсь к нему. – Есть кое-что еще.

– Да?

Я прочищаю горло.

– Я никогда не говорила о своих чувствах. Ты, возможно, не раз это замечал – не люблю об этом говорить. Никогда не любила. Но я должна тебе кое-что сказать. – Встречаюсь с его взглядом, и мое сердце начинает биться так быстро, что становится трудно дышать. – Я думаю... – Останавливаюсь и качаю головой. – Я имею в виду, я знаю... – Снова замолкаю. Как мне сказать это и не выглядеть при этом полной идиоткой?

– Я думаю, что есть маленький шанс... крохотный такой... что я... вообще-то... – Качаю головой и улыбаюсь. Ну смешно же! – Я думаю, что влюблена в тебя.

Он внимательно смотрит на меня, его губы слегка разомкнулись.

– Мне нужно было тебе сказать. Не хочу сожалеть о том, что не сделала этого.

Его лицо смягчается, и он широко улыбается.

– Пожалуй, я это знаю, – говорит он. – Я знал это с того самого раза, как ты упала с первой волны и снова нырнула в нее, хоть тебя и выкинуло на пляж.

Я смеюсь.

– Это был не самый мой лучший момент.

– Не для меня. – Он глубоко вдыхает и закрывает на секунду глаза.

– Тебе больно. Дать обезболивающее?

– Да я уверен, что израсходовал весь морфий в больнице.

– Они давали тебе морфий?

– Ага.

– Я не знала, что они его еще используют.

– Используют.

– Каким же образом ты прямо сейчас со мной разговариваешь?

Он пожимает плечами.

– Я и не знаю как. Хотя твой голос звучит немного в тумане.

– Да? Я бы свернулась в комок и покачивалась туда-обратно. – Я дрожу. Сверхмощные лекарства не для меня. – Один раз я выпила очень сильный сироп от кашля, и когда сморкалась, из носа вылетали герои мультфильмов.

Он приподнимает бровь.

– Они были зелеными?

Ударяю его по руке – не сильно, так как, клянусь, он может вырубиться в любую секунду.

– Нет. Это был Микки Маус и его друзья. Я думала, что сошла с ума.

– Ух...я весьма уверен, так оно и было.

Замечательно. Теперь он думает, что я сумасшедшая.

Он снова закрывает глаза.

– Мне правда стоит дать тебе отдохнуть. Уверена, тебе нужно немного поспать.

– Все хорошо.

– Точно. – Я встаю и наклоняюсь, мои губы зависают прямо над его губами. – Обещай мне, что немного поспишь. Я вернусь позже, хорошо? Мне нужно поболтать с мамой. Если не вернусь через несколько часов, посылай помощь. – Я улыбаюсь от того, как он смотрит на меня. – Просто мы не разговариваем, поэтому кто знает, что случится.

– Хорошо. Так понятнее.

Я наклоняюсь и нежно касаюсь его губ своими. Отодвигаюсь и откидываю волосы с его лица.

– И все? – спрашивает он со смешком.

– На сейчас да. Спи.

– Так не интересно, – неразборчиво произносит он и закрывает глаза.

– Я знаю. Увидимся позже.

Он уже спит.

Выхожу из его палаты и вижу маму. Она ждет в приемном покое, как и сказала. Когда я подхожу, все ее внимание сосредоточено на мелодраме, которую показывают по телевизору.

– Веселишься? – спрашиваю я.

Она практически подпрыгивает на сидении, а затем поворачивается ко мне.

– Ох, ты меня напугала. – Она кладет руку на грудь и глубоко вдыхает. – Уже все?

– Он устал. Я сказала ему, что вернусь позже.

– Ох, хорошо. Сон – это хорошо.

– Итак... Чем хочешь заняться?

– Почему бы нам не купить ланч в кафе? Потом можешь вернуться и снова посидеть с Карсоном.

– Ты правда не обязана оставаться здесь и ждать меня.

– Я этого хочу.

Я протягиваю руку и помогаю ей подняться. И удивляю нас обеих, когда обхватываю ее руку и притягиваю в объятия. Она обнимает меня в ответ, и мы стоим так несколько минут. Когда я отодвигаюсь, она улыбается.

– Спасибо, – говорит она.

Я просовываю руку через ее и веду ее по коридору. Пока мы идем, я не могу не посмотреть на нее несколько раз, чтобы убедиться, что она настоящая. Она так долго отсутствовала в моей жизни, что я не уверена, как она возместит это время, но, по крайней мере, она пытается. И я тоже.

Глава 28

Прошло шесть недель после нападения. Карсон проходит физиотерапию и быстро идет на поправку. Он снова стал самим собой, хоть и без ноги. Он ловко обходится с костылями и даже заходил в воду на пляже. Недалеко, но все же. Он храбрее меня.

Я знаю, что Карсон будет в порядке. Доктора хотят в итоге снабдить его протезом, и это хорошо. Дни, которые он проводит на костылях, для него длинные и подрывают веру в себя, но он намерен мириться с этим. И я знаю, что так и будет. Он именно такой – позитивный и оптимистически смотрит на вещи. Как бы и мне так хотелось. И я рада сообщить, что работаю над этим.

Мы сидим в лодке Джо, я беруКарсона за руку, нервы на пределе. Он улыбается мне, а затем смотрит на воду.

– Яправда не могу поверить, что ты это делаешь. Я думала, теперь ты захочешь держаться в миллионах миль от океана.

– Серьезно, – говорит Лани. – Мой брат официально признан сумасшедшим.

Она хмурится, и я слегка ей улыбаюсь.

Карсон качает головой и смотрит на сестру.

– Я не виню акулу, Лани. Это просто акула. Я точно уверен, что она не думала «Ох, посмотрите, давайте съедим этого человека».

Она хмурится.

– Все равно.

Джо останавливает лодку, и я кривлюсь, когда она достает из бочки кусок кровавого мяса. Прицепляет его к крючку и закидывает в океан.

– Здесь было несколько огромных белых акул, поэтому много времени не займет.

Мы сидим в тишине. Единственными звуками являются волны, разбивающиеся о борт лодки, и мычание Лани.

Карсон ерзает возле меня и вытягивает ногу. Другая нога как обычно обернута, прямо под коленом. Она хорошо заживает, но мне трудно на нее смотреть. Не потому, что это отвратительно, а потому, что в голове с полной силой всплывает нападение. Но никому не нужно это знать.

Мы сидим и болтаем о предстоящем соревновании по серфингу, в котором участвует Лани, и как проходит физиотерапия Карсона. Примерно через час я вижу его. К лодке медленно приближается большой плавник.

– Вот одна, – говорит Джо. – Большая.

Карсон наклоняется и упирается руками о борт лодки. Акула кружит в том месте, где находится мясо, в нескольких футах от нас.

Я сжимаю его руку.

– Ты в порядке?

Он кивает и в ответ пожимает мою руку.

– Да, все хорошо, – говорит он. – Даже несмотря на то, что одна такая практически разорвала меня на куски. Я и не осознавал, какие они большие.

Я дрожу. Акула проплывает мимо, ее длина от десяти до двенадцати футов.

Я смотрю на Карсона, который смотрит на меня.

– Ты в порядке? – Уголок его рта подергивается.

– Да, а что?

– Ты сильно сжимаешь мою руку.

– Ох! – Я послабляю хватку на его руке, и он смеется.

– В моей голове проигрывается музыка из «Челюстей», – говорит Лани. – Это начинает меня пугать.

Я смотрю на нее.

– И меня тоже. – Честное слово.

Хотя на такое стоит посмотреть. Даже если это и пугает. Интересно, та ли это акула, которая укусила Карсона? Но мы никогда этого не узнаем.

Акула уходит под воду, и мы теряем ее из виду до тех пор, пока она снова не появляется с куском мяса. Она щелкает своими огромными челюстями и трясет мясо, пытаясь сорвать его с крючка. Затем отпускает его, снова кружит вокруг и возвращается к мясу, кусая и разрывая на куски. Через несколько минут ничего не остается.

Я рада тому, что мы в большой лодке. Эта штуковина могла бы разнести в клочья маленькую лодку. Я наблюдаю, как она плавает вокруг, а затем исчезает под водой.

– Это было потрясающе, – говорит Карсон.

– Ты шутишь? – Я смотрю на него в неверии. Как он может быть таким спокойным, когда животное, которое откусило ему ногу, плавает так близко?

– Что? Было и прошло. – Он притягивает меня к себе, и я прислоняюсь к его груди. – Все в порядке, Окли. Я не собираюсь винить акулу. Она не знала, что творила. Просто я оказался не в том месте и не в то время.

Я киваю и задаюсь вопросом, почему чувствую столько эмоций. Грусть, злость, горечь из-за того, что это произошло. Ногу потеряла не я, а переношу это хуже него.

Он целует меня в голову, когда Джо наматывает катушку, и я стараюсь взять себя в руки.

– Все нормально? – спрашивает Джо.

– Ага, – говорит Карсон. – Спасибо, что привезла нас сюда. Мне это было нужно.

Джо улыбается.

– Всегда пожалуйста.

Через несколько часов Джо подбрасывает нас к дому, и мы с Карсоном идем на пляж. Карсон постепенно привыкает к костылям, но ему все еще сложно маневрировать, когда они грузнут в песке.

Мы идем к пирсу, и я смотрю на серферов в воде.

– Ты когда-нибудь сможешь снова серфить? – спрашивает Карсон.

Я смотрю на него, а он вглядывается в волны. Улыбаюсь и сжимаю его руку.

– Не в ближайшее время.

Честно говоря, я не знаю, войду ли когда-нибудь в океан, чтобы посерфить. Воспоминания о нападении акулы слишком свежи, чтобы даже думать об этом. Но может, через несколько лет. Или лет через десять. Может, однажды я смогу это сделать. Я определенно не рассчитываю на вечность.

Карсон целует мою руку.

– Тогда нам придется найти другое хобби.

– Да? Какое?

Он пожимает плечами.

– Не знаю. Например, шахматы или шашки.

Я улыбаюсь ему.

– Серьезно? Шахматы?

Он смеется.

– Эй, это лучше, чем ничего, правда?

Это лучше, чем ничего. Я вспоминаю слова Лукаса. Научись чему-то новому. В ближайшее время я буду вспоминать эти слова. Я могу заниматься чемугодно, если постараюсь. И я уверена, что придумаю что-то замечательное.

Карсон уже на верном пути. Он подал заявление на стажировку у Джо и записался на первый семестр в колледж. И его папа его поддерживает. После случившегося, его папа о многом изменил свое мнение. О колледже, магазине, и даже обо мне.

Я обнимаю его за талию и умиротворенно выдыхаю. У меня сейчас есть все, что мне нужно. Я влюблена в парня, который любит меня в ответ. Я медленно собираю кусочки себя и возвращаюсь к жизни. Мы с мамой в очень хороших отношениях, с папой я общаюсь регулярно. Я даже написала несколько писем друзьям в Юте, но еще не отправила. На это уйдет время, я это знаю, но в настоящий момент я довольствуюсь тем, куда движется моя жизнь.

Все остальное я выясню позже.

Глава 29

Дорогой Лукас,

Немного странно писать тебе, когда тебя нет с нами, но я должна это сделать. Ты понятия не имеешь, как много значили твои письма мне. Я читаю по одному каждый день, хотя уже знаю, что в них написано. Это дает мне тот уют, который ты не можешь даже представить.

Ты был прав. Насчет всего. Особенно насчет той части, в которой сказал, что я по тебе скучаю.

Я скучаю по тебе. Это правда. Мы будто только вчера прогуляли второй урок и отправились в магазинчик «Wendy's» за хлопьями. Мне всегда нравилось гулять с тобой и твоими друзьями. Ты всегда заставлял меня чувствовать, будто я твой друг, а не только сестра. Спасибо тебе за это.

Я вняла твоему совету и призналась кое-кому в любви. И знаешь что? Он тоже меня любит. Это странно, ново и пугает меня, но я приветствую это. Мы подходим друг другу. И он немного напоминает тебя.

Я уверена, ты знаешь, что родители разводятся. Это сложно, но я медленно мирюсь с этим. У нас с мамой все хорошо. Все налаживается. Мы разговариваем. Возмещаем потерянное время. С папой тоже все хорошо, хотя я вижу его не так часто, как хотелось бы.

Я раздумываю насчет колледжа. Хочу стать ветеринаром. До конца еще не решила, но тетя Джо сказала, что может помочь мне с заявлением в колледж и стажировкой. Звучит многообещающе. Я всегда любила животных. Ох, и я переезжаю в Хантингтон Бич. Только я и мама. Для нас это будет новое приключение. И нет, я решила переехать туда не из-за парня.

Так много хочется сказать тебе в лицо. Например, как бы мне хотелось, чтобы ты мог увидеть место работы Джо. Тебе бы понравилось. Или посидеть на пляже и понаблюдать со мной рассвет. Мы бы пожарили зефир и поели смор. Каким-то образом, я ощущаю тебя рядом с собой. Я знаю, что ты рядом, наблюдаешь и направляешь. Я начинаю двигаться дальше в своей жизни, но как ты и сказал, не забываю прошлое. Оно занимает слишком большую часть меня, чтобы о нем забыть.

Я надеюсь, ты наслаждаешься новым приключением. Я в этом уверена. Люблю тебя и скучаю по тебе каждый день. Спасибо, что всегда верил в меня. Я люблю тебя.

С любовью, Окли.

Я кладу письмо на надгробие Лукаса и отхожу. Мама стоит справа от меня, папа слева. На один короткий момент мы вместе. Как семья.

Ничто не будет по-прежнему, теперь я это знаю, но, по крайне мере, у меня есть этот момент.

Моя жизнь не идеальна. И никогда такой не будет. Но я знаю, что буду в порядке. Испытания делают нас сильнее. Шаг за шагом. Нам просто нужно идти вперед и не терять надежду. Как сказал Лукас. Пока у меня есть надежда, все решится.

Папа обнимает меня и отходит, оставляя меня наедине с мамой. Она обхватывает меня рукой.

– С нами все будет хорошо.

Я киваю, слезы жалят глаза.

– Я знаю. – И это действительно так.

Она разворачивает нас обеих, и мы идем к машине. Папа ждет нас, рядом с ним Карсон. Они оба улыбаются мне, и, когда я подхожу, Карсон берет меня за руку.

– Пап, присоединишься к нам на мороженое, перед тем как мы вернемся в Калифорнию? – спрашиваю я.

Он смотрит на маму, и она слегка кивает.

– С удовольствием.

Мы уезжаем, и я сжимаю руку Карсона, пока смотрю в окно. Нахожу взглядом могилу Лукаса и белые и желтые цветы, которые я на ней оставила. Может, было глупо оставлять письмо, когда я знаю, что он его никогда не прочитает. Я улыбаюсь. Или может быть, просто может быть, он уже его прочитал.