Текст книги "Ненависть и наслаждение (ЛП)"

Автор книги: Шанора Уильямс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Он хотел этого, Джианна. Ты ненавидишь меня за то, что я делаю, но пришло время перестать бороться с этим. Такой я есть. Так я живу. И я завязал с этими играми. Я больше не хочу причинять тебе боль.

Я киваю, с трудом сглатывая.

– Тогда не делай мне больно.

Он глубоко вздыхает, когда я возвращаю ему фотографию. Драко снова засовывает ее в задний карман, а затем кладет руку мне на поясницу, направляя меня обратно к внедорожнику.

– Ты все еще мне не доверяешь, – говорю я, когда мы находимся на полпути к машине.

Он не отвечает, потому что не доверяет мне.

– Больше никаких игр, – говорит он твердым и низким голосом.

Я начинаю говорить, когда мы приближаемся к внедорожнику, но как только открываю рот, что-то гремит, и земля буквально трясется вокруг нас. Задыхаясь, я смотрю направо и вижу, что серебристый «Мерседес» взорвался. Огонь взметается вверх, дым мгновенно поднимается в воздух.

Охранники на дороге начинают кричать, бросаясь к машинам. Гильермо и Диего в мгновение ока бросают Генри на грунтовую дорожку и тоже бегут к машинам.

Но в считанные секунды вторая машина тоже взрывается, отправляя троих охранников обратно в голубое поле.

Крик вырывается из меня, когда меня бросают на землю.

Глава 22

Драко сверху на мне, дышит тяжело и часто. Шипы от цветов колют меня в спину и в руки, я кричу от боли, но мой крик заглушает другой взрыв.

Этот взрыв оглушает меня. Он ближе. В моих ушах звенит, глаза Драко крепко зажмурены, зубы стиснуты, пока он пытается вынести шум. Пламя поднимается позади него, стремясь к небу. Шипы теперь кажутся намного острее, они вонзаются в мою кожу.

Мне кажется, я плачу. Кричу. Я не знаю. Не могу сказать.

Мне больно. Везде.

Глаза Драко распахиваются, когда он наконец вскакивает, но быстро приседает, чтобы погладить меня по подбородку. Он что-то кричит, но я его не слышу. Затем он поворачивается, в считанные секунды вытаскивает пистолет и бросается прочь.

Теперь я слышу свои стоны. Вижу тропинку всего в нескольких шагах от себя и перекатываюсь к ней, мои ноги и руки пронзают шипы, пока я не приземляюсь туда, где нет шипов.

Я поднимаю руки вверх. Они все в крови.

Потом я смотрю на машины. Их разнесло на куски. Часть обломков окружает меня. Что-то тяжелое и теплое пробегает по моему животу, и я смотрю вниз, замечая Сильвию, скользящую по мне, снова пробирающуюся сквозь цветы, исчезающую в синеве.

Слишком потрясенная, чтобы паниковать, кричать или плакать, я пытаюсь сесть, опираясь на свои окровавленные руки. Грязь попадает в раны и жжет, но я справляюсь. Тень нависает надо мной, пока я пытаюсь встать, и кто-то толкает меня обратно на землю.

Он переступает через меня, его ноги теперь за моей головой, и он насмешливо смотрит на меня сверху вниз.

Я не знаю этого человека.

Это не один из охранников.

Он хватает меня за руку и поднимает, перекидывая меня через плечо, и начинает бежать по полю.

Вся моя боль утихает, адреналин ужаса снова наполняет меня. Я слышу, как кричат мужчины. Слышу, как Драко кричит в ярости, пытаясь понять, что, черт возьми, происходит.

Откуда, черт возьми, взялся этот человек и как он прошел мимо охраны? Мимо Драко?

Я кричу во всю глотку, зову Драко, как в тот ужасный день в подвале. Я кричу, пока у меня не начинает першить в горле, но мужчина продолжает бежать, крепко держа меня, даже когда я сопротивляюсь и брыкаюсь. Он слишком силен.

Наконец я вижу Драко, спешащего по тропинке. Я кричу еще раз, когда понимаю, что он ищет меня.

– Драко!

Он слышит меня, замечает нас и начинает бежать ко мне, тяжело передвигая ногами, с пистолетом в руке.

Но мужчина продолжает бежать, тяжело дыша. Я не перестаю брыкаться, даже когда кровь стекает по моим рукам и лицу.

Фигура Драко отдаляется, когда незнакомец бежит между домами, и я в панике снова кричу. Машины сигналят, шины визжат, когда мужчина бежит по маленькому городку.

Прежде чем успеваю понять, что-то темное накрывает мою голову, и я приземляюсь на твердую поверхность. Я слышу, как закрывается дверь, и мужчина кричит кому-то, чтобы он поторопился, черт возьми. Я нахожусь в автомобиле. Пол твердый, сделан из металла.

Машина трогается с места с громким визгом шин, и я врезаюсь в стену. Я срываю мешок с головы и глубоко вдыхаю. Но когда поворачиваюсь, чтобы посмотреть, прямо мне в лицо направлен пистолет.

– Попробуешь что-нибудь сделать, и я вышибу тебе гребаные мозги, – говорит мужчина, свободно владеющий английским. Он явно латиноамериканец. Его волосы торчат торчком, а кожа очень загорелая. Один его глаз мутный, как будто он слеп на этот глаз, над бровью порез.

В панике я выглядываю в заднее окно и вижу Драко.

– Драко! Я здесь! Драко! – Я кричу, прислоняясь к окну, барабаня по нему окровавленными руками, пока он осматривает окрестности. – Драко!

Он видит меня в фургоне и снова начинает бежать, приближаясь ко мне с двумя охранниками позади. Мужчина с пистолетом тихо ругается, когда фургон останавливается. Я смотрю через лобовое стекло и вижу движение. Слишком много машин, чтобы проехать через них.

– Езжай через переулок! Поехали! – кричит он водителю. Драко приближается. Я дергаю за ручку двери, но она заперта. Снова барабаня по окровавленному стеклу, я толкаю своим телом дверь, надеясь, что она как-нибудь откроется.

Раздаются выстрелы, когда водитель резко поворачивает руль, а Драко и охранники прячутся за другими машинами, открывая ответный огонь. Но уже слишком поздно.

Фургон скрипит и сворачивает в узкий переулок. Зеркала сбиваются, летят искры, когда фургон пытается проехать через него.

И он это делает.

– Нет! – кричу я. – Нет! Пожалуйста! Драко!

– Мы оторвались! – кричит мужчина с пистолетом. – Продолжай ехать! У него могут быть другие люди поблизости.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на мужчину с пистолетом. Когда он начинает поворачиваться на своем сиденье, чтобы посмотреть на меня, я пинаю его пяткой в лицо, а затем бросаюсь вперед, крепко хватаю его за горло и душу.

Кровь хлещет у него из носа, и он изо всех сил пытается вырваться из моей хватки, пытаясь поднять пистолет и ударить меня им, но я пригибаюсь, крепко держа его.

– Черт! – орет водитель, сворачивая на широкую дорогу.

Машина резко останавливается, и я лечу вперед, приземляясь между ними, ударяясь спиной о магнитолу. Мужчина с пистолетом пытается отдышаться, но он в ярости. Его глаза похожи на раскаленные угли, пылающие огнем, кровь стекает по его лицу.

Он опускает руку к моей шее и сильно сжимает ее.

Я цепляюсь за его руку, не могу дышать.

– Убью тебя нахер! – рычит он.

– Ты знаешь, что не можешь, так что отпусти ее! – кричит водитель. Он тянется, чтобы убрать руку.

Мужчина с пистолетом раздувает ноздри, а затем хватает меня за волосы, дергает за них и снова толкает в заднюю часть фургона.

На этот раз он поднимает пистолет и смотрит на меня. Он не колеблется. Не отводит взгляда, когда водитель набирает скорость.

Я прерывисто дышу, глядя в ответ.

– Он найдет тебя и убьет, – говорю я сквозь стиснутые зубы.

– О, я уверен, что Драко найдет нас, но он не сможет убить нас. – Он говорит так уверенно. Кто, черт возьми, этот человек?

– Чего ты хочешь? – спрашиваю я.

– Это не я хочу. – Он потирает шею, в основном там, где оно покраснело от моей хватки, а затем вытирает нос. – Это наш босс хочет тебя видеть. А ты дерзкая маленькая сучка. Надеюсь, мне доплатят за то, что я терплю это.

Водитель фыркает от смеха. Я выглядываю в залитое кровью окно, надеясь, что увижу Драко. Надеясь, что он появится откуда-нибудь и спасет меня.

Но его нет.

Я не знаю, почему они не накачали меня наркотиками или не вырубили. Они даже не связали меня. Не знаю, почему они медлят, но что-то подсказывает мне, что это нехороший знак.

Глава 23

Фургон поворачивает направо, и меня качает в сторону, когда мы проезжаем по ухабу на дороге. Водитель продолжает путь по уединенной дороге, где на улице стоят люди, кивая головами, чтобы дать водителю понять, что ему можно ехать.

Примерно через две минуты фургон, наконец, начинает замедляться и вскоре останавливается. Перед нами белые ворота, за которыми водитель паркуется, там стоят двое охранников во всем черном.

Водитель сразу выпрыгивает и начинает разговаривать с ними, объясняя ущерб фургона. Затем он обходит его сзади, пока мужчина, на которого я набросилась, остается сидеть на пассажирском сиденье, его пистолет все еще направлен на меня. Он взбешен.

Кого это волнует? Он и так уже уродлив. Один шрам ничего не изменит.

Задняя дверь распахивается, и водитель щелкает пальцами, приказывая мне выйти. Нахмурившись, я выхожу через заднюю дверь босиком. Мужчина с мутным глазом снял с меня обувь во время поездки сюда.

Когда мои ноги касаются асфальта, я слышу, как кто-то тихо присвистывает, и оглядываюсь. Один из охранников пускает слюни, как собака, и смотрит на меня взглядом, который я нахожу абсолютно отвратительным.

– Отвали, – шиплю я по-испански.

– Черт, – говорит он на своем родном языке. – Ты был прав, Лонсо. – Он смотрит на мужчину, который принес меня в фургон. – Она дерзкая маленькая сучка.

Водитель достает пистолет и подталкивает меня им. Могу сказать, что он не хочет с ними связываться. Либо так, либо ему просто все равно.

– Пойдем. К воротам.

Другой охранник, который дежурит там, открывает для нас ворота, и я иду впереди, изучая большой оштукатуренный дом, пока пистолет направлен мне в спину. Дом совсем не такой, как у Драко, но тоже большой. Крыша коричневая, есть гараж на две двери, колонны на крыльце и балкон на втором этаже.

Охранник, стоявший у ворот, берет инициативу на себя, и я следую за ним к дому. Когда он открывает входную дверь, я чувствую, как у меня сжимается сердце. Я не знаю, что там внутри. Даже не хочу это выяснять. Но держу голову высоко поднятой, бросая неприязненный взгляд на охранника, прежде чем пройти мимо.

Водитель хватает меня за локоть, когда я оказываюсь в фойе, и теперь ведет меня вперед. Он проходит мимо кабинета, столовой и даже кухни, поворачивая налево, пока в конце коридора не появляются двойные двери.

Когда он открывает дверь, я искренне удивляюсь тому, куда вхожу.

Это не камера с белыми стенами и без мебели. Это не комната с клетками и цепями. Нет, на самом деле эта комната полностью меблирована.

Полы выполнены из твердой древесины, у стены расположен диванчик с обивкой под гепарда. Я замечаю, что подушки на диванчике тоже с принтом гепарда, а также ковер посреди комнаты, несколько ваз и даже несколько бокалов и бутылка скотча на подносе.

Меня почти тошнит, настолько его много.

Водитель слегка подталкивает меня вперед, и я оглядываюсь на него.

– Иди. Садись. Эрнандес скоро будет здесь, чтобы поговорить с тобой.

– Это его дом? – спрашиваю я.

Водитель ухмыляется. Он подходит к угловому столику, где стоит скотч, и наливает стакан. Я думаю, что это для него, пока он не подходит ко мне и не предлагает стакан.

Я смотрю на него сверху вниз, прежде чем встретиться с ним взглядом, затем поворачиваюсь к нему спиной и иду к диванчику. Я сажусь, закинув ногу на ногу, и смотрю на него снизу вверх.

Он просто пожимает плечами, его длинный черный конский хвостик болтается за спиной, когда он сам откидывает голову и глотает алкоголь. Охранник Лонсо заходит в комнату и, хмурясь, смотрит на меня. Я хмурюсь в ответ и прищуриваюсь, глядя на него, когда он закрывает дверь и подходит к столу.

Они оба садятся и откидываются на спинки стульев. Лонсо достает колоду карт, и водитель вздыхает, упираясь локтями в стол.

– Нас ждет долгий гребаный день, – бормочет он.

– Черт возьми, да. И я чертовски проголодался. Я сказал Лоренцо заказать нам несколько тамалес или что-то в этом роде. – Лонсо бросает на меня косой взгляд. – Мы должны кормить эту суку?

– Ты же знаешь, что Эрнандес разозлится, если мы ей что-нибудь не предложим.

Я закатываю глаза и усмехаюсь. Эти люди – гребаные любители. По сравнению с Драко, я, честно говоря, удивлена, что они вообще добрались до меня. Этот человек, Эрнандес, уже кажется гребаной шуткой.

* * *

Часы на стене показывают, что прошло четыре часа. Я расхаживаю по комнате, внимательно следя за охранниками и дверью, а также в поисках чего-нибудь, что я могла бы использовать в случае чего.

Кроме пистолетов у них за поясами, в комнате ничего нет. Я могла бы воспользоваться вазой и разбить ее об одну из их голов, но они крупные мужчины. Они, вероятно, даже глазом не моргнут.

– Долго еще? – огрызаюсь я, садясь обратно.

Они оба игнорируют меня, теперь играя в домино.

Я продолжаю пялиться на них. Водитель просто игнорирует меня. Все ясно. Очевидно, он здесь главный. Он привык к этому. Но другой, Лонсо, позволяет мне проникать ему под кожу так сильно, что мне почти хочется смеяться. Он новичок, так сильно желающий быть здесь главным.

– На что, черт возьми, ты смотришь? – наконец огрызается он на меня, нахмурив кустистые брови.

Я бросаю ему вызов. Прищурив глаза, наклоняюсь ближе, все еще пристально глядя на него.

– Просто не обращай на нее внимания, – бормочет водитель, передвигая домино по столу.

Лонсо сжимает кулаки на столе и наконец отводит взгляд.

– Тупая сука.

Дверь слева лязгает, а затем открывается, и я смотрю на нее, моя спина напрягается. Я наблюдаю, как приближается женская фигура.

– Я говорила тебе, Алонсо, так не следует разговаривать с леди. Особенно леди Драко Молина. – Она входит, покачивая бедрами, и я не знаю, кто она, черт возьми, такая, но ее присутствие требует уважения.

Улыбка скользит по ее рубиновым губам, рука опускается на бедро, когда она фокусирует свой взгляд на мне.

Ее волосы, рыжие, как пожарная машина, и это доказывает, что ей наплевать на традиции или правила общества. Ее макияж совершенен, ресницы длинные и густые, тени для век дымчатые. На ней черные кожаные брюки и блузка без рукавов с принтом гепарда.

Я оглядываю мебель, рисунок гепарда на подушках и занавесках и понимаю, что это, должно быть, ее пространство. Должно быть, она здесь важная персона.

Мужчины встают из-за стола, бросают свою игру в домино и отходят в сторону.

– Ты вернулась раньше, чем мы думали, – улыбаясь ей, говорит печально известный Алонсо. – Мы достали ее для тебя. Невредимой, как и обещали. Хотя она сопротивлялась. – Он потирает верхнюю губу, а затем шею, бросая на меня взгляд.

– Я и не ожидала другого, – хихикает она. – Драко не любит слабых женщин. Ему всегда нравились сильные женщины с характером.

Я хмурю брови, все еще глядя на нее. Она говорит так, будто много знает о нем. Как будто она его лучший друг. Это слишком личное. Мне это не нравится.

Она идет ко мне в своих коричневых туфлях на шпильке. Когда протягивает руку, я смотрю на нее сверху вниз, отказываясь ее брать.

– О, милая девочка, пожалуйста, – усмехается она, все еще протягивая руку. – У меня нет причин причинять тебе боль – если только ты не дашь мне повод для этого. В конце концов, я хочу не тебя. Я хочу его. Ты просто средство. Надежный рычаг давления до тех пор, пока не сделаешь какую-нибудь глупость.

Я поджимаю губы. Она не отпускает вытянутую руку, выставляя напоказ ногти с рисунком гепарда.

– Кто ты? – спрашиваю я раздраженно.

Она улыбается простой, кроткой улыбкой.

– Джессика.

– Где Эрнандес?

Ее глаза широко распахиваются, и она смотрит на охранников, а затем разражается смехом.

– Вы ей не сказали? О-о-о, как мило! – Они смеются вместе с ней, качают головами и садятся за стол, чтобы начать еще одну игру в домино.

– Эрнандес? – Наконец она со вздохом опускает руку, понимая, что я не собираюсь ее брать. – Дорогая, я – Эрнандес. Джессика Эрнандес, если быть точной. – Ее акцент усиливается, когда она произносит свое имя. Мои глаза округляются. Эрнандес – это... женщина? Почему, черт возьми, я этого не знала?

– Так это ты та угроза, с которой он сейчас имеет дело? – Я в полном недоумении.

Она снова смеется, присаживаясь рядом со мной, как будто мы подружки. Я отодвигаюсь, оглядывая ее с ног до головы.

– Мне нравится, как это звучит. Я – угроза Драко Молина. Всемогущему Шефу, – дразнит она. – Нет. Я бы не сказала, что я представляю угрозу. – Она потирает пальцем одно из своих колец с бриллиантами. – Я просто женщина, которая знает, чего хочет. И я знаю, что ты не глупая девочка, иначе ты бы сейчас здесь не сидела.

– Чего ты хочешь от меня?

– Я уже говорила тебе, что мне нужна не ты. Мне нужен он. Но Драко – человек, которого трудно найти. Каждый раз, когда мы ловим кого-то из его людей и пытаемся заставить их заговорить, у них наступает амнезия или что-то в этом роде. – Она закатывает свои яркие серые глаза. – Кажется, они никогда не могут вспомнить, где он или даже кто он такой. Интересно, как далеко они зайдут и все равно не заговорят…

– И ты думаешь, я расколюсь и расскажу о нем тебе?

Ее смех наполняет большую комнату.

– О, я знаю, что ты этого не сделаешь. Если он с тобой, значит ты такая же преданная, как и они. Ты бы не предала его, отказавшись от него. Держу пари, ты, наверное, предпочла бы умереть.

Я поднимаю взгляд.

– Нет, видишь ли, он знает, что ты у меня. И прямо сейчас он ждет, когда я дам ему что-нибудь, что поможет ему найти тебя. Если то, что я слышала, правда – о том, как он вывел тебя на публику, и что ты на самом деле Никотера, – он будет готов прийти за тобой, как только получит всю необходимую информацию. – Она изучает меня. – Ты похожа на них. Никотера. Их женщины всегда выглядят такими... свирепыми.

Она встает и вздыхает, как будто ей скучно.

– У нас есть несколько часов наедине. Как насчет того, чтобы переодеться и поужинать? У меня был долгий день, и я умираю с голоду.

Я остаюсь сидеть.

– Ужин? Зачем? Чтобы ты могла отравить меня?

– У меня нет причин травить тебя. Дорогая, я действительно даже не хочу, чтобы ты была здесь. Но мне нужно, чтобы ты был здесь, чтобы добраться до него. Не будь такой самонадеянной. – Она поднимает руку, глядя на золотые часы у себя на запястье. – Пойдем. Мне не нравится, когда мои мужчины грубо обращаются с женщинами, но если до этого дойдет, я их заставлю. Так что, либо ты идешь со мной, как хорошая девочка, либо я заставлю их таскать тебя повсюду, как тряпичную куклу. – Она складывает руки на груди, и я краем глаза вижу, как ее охранники расправляют плечи. – Выбор за тобой.

С легкой гримасой я встаю. Ее глаза блестят, как будто она действительно рада, что я буду сопровождать ее. Как будто это какой-то девичник.

– Разумный выбор. – Она указывает на меня пальцем. – И у меня есть идеальный наряд для тебя! – говорит она нараспев, поворачиваясь и жестом приглашая меня следовать за ней.

Я смотрю на охранников, как они смотрят на меня, но следую ее примеру. Я замечаю, что сзади у нее за поясом заткнут пистолет с рукояткой в виде гепарда. Она не дура. Она хочет, чтобы я это увидела.

Не знаю, в какую игру она играет, но мне это не нравится. То же самое она сделала с Тьяго? Поиграла в друзей и отпустила его? Или она просто делает это для того, чтобы, когда придет Драко, он задался вопросом, почему она так снисходительна ко мне – почему она еще не убила меня? Это сделает его еще большим параноиком. Я понимаю, что это, наверное, то, что у нее получается лучше всего. Она знает его слишком хорошо, и мне нужно знать, насколько.

* * *

– У тебя великолепные волосы, ты знаешь это? Такой объем. – Джессика расчесывает их в свободные волны. Я стою совершенно неподвижно перед туалетным столиком, золотые огни освещают нас. Она стоит позади меня, ее охрана у двери.

Мы находимся в спальне, и, конечно же, повсюду принт гепарда, хотя он подчеркнут красным. Мне невероятно трудно удержаться, чтобы не схватить пистолет, который она положила прямо передо мной.

Она насмехается. Это ее фишка. Она сделала это нарочно. Испытывает меня. Но я не поддамся на провокацию.

Джессика заставила меня переодеться в блузку цвета шампанского и пару джинсов, которые довольно хорошо сидят. У нас примерно одинаковый размер, хотя я бы сказала, что я немного полнее в бедрах, а она более тяжелая.

– Ты будешь со мной всю ночь, милая девочка. Играть в молчанку тебе не доставит никакого удовольствия. – Она выходит из-за моей спины, присаживаясь на пустое место у края туалетного столика. – У тебя нет ко мне никаких вопросов? Например, откуда я так много знаю о твоем хозяине?

– Он не мой хозяин, – бормочу я.

– Нет? – Она улыбается. – Тогда кем ты его считаешь?

Я выдерживаю ее взгляд.

– Мы равны.

– О, равны? – Джессика, кажется, очарована этим и немного взволнована. Она подходит к стойке, берет губку для макияжа и прижимает ее к моей щеке. Я вздрагиваю, но не от ее движения, а от боли. На моем лице несколько порезов от шипов. Мои ладони и руки тоже исцарапаны, и довольно сильно.

– Взрывы действительно сильно потрепали тебя, – вздыхает она. – Хреново, что все так вышло из-под контроля.

– Почему ты так сильно хочешь его? – наконец спрашиваю я, когда она отстраняется.

Джессика хватает меня за локоть, заставляя встать.

– У него есть то, что мне нужно. Кое-что важное. Пошли. – Она берет свой пистолет, разворачивается, снова засовывает его за пояс и неторопливо выходит из спальни.

Я следую за ней по коридору, охранники следуют за нами, и когда она поворачивает налево, мы входим в столовую. Это не та столовая, мимо которой мы проходили, когда я впервые попала сюда. Эта намного меньше. Стол на четверых уже накрыт, над ним висит яркая, похожая на бриллиант люстра. Я так рада, что здесь нет принтов гепарда. Только кожа и дерево.

Джессика садится, а затем постукивает по стулу справа от себя. Я подавляю нахмуренный взгляд, подхожу к стулу и сажусь. Охранник пододвигает мне стул, и я замираю, бросая на него холодный взгляд.

– Успокойся, милая”, – говорит Джессика, когда на стол приносят еду. – Они не причинят тебе вреда, если я им не скажу. Ты делаешь мой вечер интересным, так что не нужно ничего делать. В отличие от Драко, я отношусь к своим гостям с уважением.

Вот она снова ведет себя так, будто знает о нем все. Я молчу, и когда Джессика понимает, что я снова играю в молчанку, она говорит:

– Ешь.

Она накладывает еду на свою тарелку, пока наливают вино. Сначала мы едим молча, но я уверена, это только потому, что она ест. Она не шутила. Она голодна. Джессика нарезает свой стейк с картошкой, быстро ест, а затем выпивает первый бокал красного вина.

– М-м-м. – Она сжимает вилку и нож в руке. Когда заканчивает жевать, она говорит: – Ты должна простить меня. Сегодня я не ела ничего, кроме яблока. Напряженный, очень напряженный день. – Она смотрит на меня своими блестящими глазами. – Продолжай. Ешь.

Я втыкаю вилку в зеленую фасоль и подношу ее ко рту. Поскольку все это из одной и той же миски и тарелок, предполагаю, что оно не отравлено... если только она не настолько сумасшедшая и у нее где-то есть противоядие.

Пока жую, я чувствую, что она наблюдает за мной. Отложив нож и вилку, она берет бокал с вином и делает маленький глоток. Затем говорит:

– Шрамы на твоих запястьях… откуда они?

Я быстро моргаю, глядя на нее, а затем смотрю на шрамы. Почувствовав неуверенность, я ерзаю на стуле, потом хватаю свой бокал с вином, чтобы сделать маленький глоток.

– Он заковал тебя в цепи или связал веревкой, не так ли? – настаивает она.

Но я молчу.

– Как долго?

Я неровно дышу, теперь меня раздражают ее вопросы. Что-то твердое упирается мне в затылок, и я прекращаю жевать, глядя на нее. Теперь ее улыбка самодовольная.

– Как долго? – снова спрашивает она.

– Шесть дней. – Гнев охватывает меня, но внешне я остаюсь спокойной. Пистолет убирают от моей головы, и я снова смотрю на водителя. Он не смотрит на меня. Он просто скрещивает руки перед собой, уставившись в окно в другом конце комнаты.

– О, это ужасно, – сочувственно говорит Джессика. – Знаешь, я слышала о тебе... о том, что с тобой случилось. – Она ерзает на своем месте, пытаясь устроиться немного поудобнее. – Я слышала, ты была здесь, в Мексике, на свадьбе. И не просто какой-то там свадьбе, это была твоя свадьба. Ты была прекрасной невестой, которую похитили. – Она опускает свой бокал с вином. – Как ты можешь жить с этим? С ним? Зная, что он убил твоего мужа?

Я опускаю взгляд на шрамы на запястье, а затем на свой несъеденный стейк.

– Он разрушил твою жизнь, Джиа, но ты все еще как какой-то потерянный щенок – преданный ему, потому что он кормит тебя, купает и утверждает, что защищает тебя. И все же, – бормочет она, – ты здесь. Под моей крышей. Снова похищена. – Джессика указывает на меня пальцем. – Драко думает, что непобедим. Что он может делать все, что захочет, и это сойдет ему с рук.

– Это не Драко разрушил мою жизнь. Он убил человека, который разрушил мою жизнь, – говорю я как можно спокойнее.

В ее серых глазах вспыхивает веселье.

– О, правда? – Она наклоняется вперед, снова поднимая свой бокал. – Теперь это звучит как какая-то пикантная сплетня. Продолжай. – Джессика нетерпеливо машет рукой. – Расскажи мне.

– Здесь нечего рассказывать. Это личное.

Джессика молчит, делая следующий глоток, искоса поглядывая на меня, прежде чем вздохнуть, как будто ей скучно.

– Послушай, милая девочка. В моем доме нет ничего личного. Что бы ты ни считала деликатным делом, забудь об этом. В любом случае, я выясню, и не важно, добровольно ты мне расскажешь, или мне придется выбивать из тебя ответы. Это не имеет значения, пока я добираюсь до правды. – Она злорадствует, как будто действительно может меня одолеть. Пусть попробует. Я почти надеюсь на поединок один на один. Никакого оружия. Никаких мужчин. Только мы, девочки.

– Я не уверена, что ты хочешь знать. – Я сцепляю пальцы на коленях, сдерживаясь изо всех сил. Передо мной лежат ножи, серебряные и острые. Они взывают ко мне. Шепотом советуя мне просто рискнуть и убить ее.

Но я окружена. Я не смогу далеко уйти. Я подсчитала, сколько охранников видела до сих пор. Четырнадцать, и я уверена, что это даже не половина. Она женщина. Она нуждается в защите.

– Расскажи о человеке, которого он убил, – продолжает она. – Как этот человек – твой муж – разрушил твою жизнь?

– Он убил моего отца.

Джессика ахает, как будто действительно потрясена.

– Твой муж убил твоего отца!

Я не говорю, не киваю и ничего не делаю. Я остаюсь совершенно неподвижной, только сжимаю пальцы в кулаки. Она хороша. Я должна помнить, что она пытается меня разозлить. Она хочет найти причину причинить мне боль – заставить меня расколоться.

– Это какое-то мерзкое дерьмо, – смеется Джессика, обводя пальцем край своего бокала. Она откидывается на спинку стула и закидывает одну ногу на другую, демонстрируя свои каблуки. – Я не заботилась о своем отце, так что, думаю, мне было бы не так больно, если бы это случилось со мной. Но предполагаю, что ты была близка со своим?

Я по-прежнему молчу.

Она смотрит на свою недоеденную еду.

– Да. Была. И позволь мне угадать. Драко рассказал тебе эту новость? Вот почему ты так привязана к нему? Так предана? Он был близок с семьей Никотера, если я правильно помню.

Опять же, я не даю ответа.

Не то чтобы ее это волновало. Она уже знает ответы на все эти вопросы.

– Это отстой. – Ее тон беззаботен. Она допивает свое вино, затем наклоняется вперед, опускает ногу и встает. Подходит к окну, поправляя волосы. – Интересно, что он сейчас делает? Наверное, переворачивает все вверх дном, обыскивая весь город в поисках своего маленького питомца. А может, и нет. Может быть, ему все равно.

– Ему не все равно, и он придет.

Она смотрит на меня через плечо, ухмыляясь.

– Почему ты так уверена?

– Он придет.

– О, милая девочка. – Она издает кудахчущий звук, подходит ко мне, ее каблуки стучат по полу. – Он заставляет тебя чувствовать себя особенной? Ты думаешь, он войдет сюда, как Супермен, и спасет положение. – Она грозит мне унизительным пальцем. – Нет, видишь ли, Драко Молина не Супермен. Он тот человек, которого Супермен должен уничтожить, потому что он такой испорченный и мерзкий. Он заставляет тебя чувствовать так, будто ты ему должна, – но, по правде говоря, ты ему ни хрена не должна. Поверь мне, я слишком хорошо это знаю.

– Откуда ты знаешь? – спрашиваю я, заглядываю в ее глаза, ищу в них правду.

– У Драко было много женщин до тебя, Джиа Никотера. Ты не первая, кто прошел через эксперимент Драко Молина. По-другому это назвать нельзя. Это испытание, чтобы увидеть, как долго ты продержишься с ним. Чтобы увидеть, когда сломаешься и сдашься под его давлением, пока он не сочтет, что больше ты ему не нужна. Пока ты не станешь ничем иным, как куском мяса, который он сможет трахать, когда ему захочется. – Каждое предложение выходит злее предыдущего.

И тут меня осеняет.

– Ты была с ним, – говорю я тихим голосом, широко распахнув глаза.

Она ухмыляется, кладет руку на стол и опирается на него.

– Ох, – выдыхает она. “Я дышала Драко. Он мне снился. Я боготворила его. Я хотела быть такой же, как он... Но потом я поняла кое-что удивительное. Я поняла, – бормочет она, – что могу быть намного лучше. – Она оглядывается вокруг, поднимая свободную руку. – И теперь у меня есть все это, плюс еще кое-что. Оказывается, мне все-таки не нужен был всемогущий Шеф. Но я действительно скучаю по этому злому сексу. Боже, он был так хорош в постели. Было так устрашающе, но в то же время так чертовски приятно. В наши дни такую комбинацию трудно найти.

Теперь я сжимаю пальцы вокруг вилки, отводя взгляд. Я чувствую, как она смотрит на меня сверху вниз, а затем слышу ее хриплый смех.

– Уверена, ты думаешь так же, разве нет? – Джессика снова выпрямляется. – Ну, тебе следует отдохнуть. Это был долгий день для всех нас. Дэвид останется с тобой в спальне, просто чтобы убедиться, что ты не попытаешься сбежать или что-то в этом роде. Там есть пижама и даже душ. Воспользуйся этим. Будь такой красивой куклой, какая ты есть. – Ее каблуки стучат, когда она идет к арочному дверному проему в стене, ведущему в холл. – Спокойной ночи, Джиа.

Когда она уходит, я роняю вилку и смотрю в окно. Мое сердце колотится в груди, во рту пересохло. Я зла, и мне нужно найти выход отсюда прямо сейчас, но это чертовски безнадежно. Это место закрыто. Охранники повсюду. Везде люди, и я заметила камеры в каждой комнате, в каждом коридоре.

Черт.

Никогда прежде я не нуждалась в Драко так сильно.