Текст книги "Поединок (СИ)"
Автор книги: Сеславия Северэлла
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
– О какую радость душа моя слышит! Повелено ему со мною говорить. Он тот час мне любовь свою объявил, яко хочет в жены меня взять. Какая бы такому отказала, иже речь от Аполла учился? Тому честь надлежит, иже жизнь свою и любовь мне дает. Мы клятвою обвязались, запись наполнена словами о любви, написано, и тысячью лобзаний скреплено. Он обещался снова ко мне возвратиться.
Мысли Евдокии плавно с текста комедиантки углубились в прошлое. И вспомнился ей Фёдор. Иван познакомил их на улице, рядом с Торжественной аустерией четырех фрега– тов, куда девушка любила приходить из любопытства. Он был серьезен, но глядя на юную Дуню, его лицо украсила приятная улыбка. Федор тогда еще укорил Ивана за то, что аус– терия не место для юной девушки. На что Истомин ответил колкой шуткой. Из задумчи– вости Велигорову вывел, вышедший на сцену парень, игравший Родемана.
– Все по моему желанию вершиться, по воле моей фортуна действует, аки бога, мя послу– шает. Пастерица мне любовь свою дала, и искусил, обещалася до дня здесь быть. Се тут ю обретаю. Приди ангел мой в руце мои.
Девушка на сцене подошла поближе к Родамену, и проникновенно заговорила.
– Радостею тя, моего драгоценного осязаю. Слышете, соловей весело нашему супружеству поет, богини радуются о нашей любви, они нас благословят и вся благая желати будут.
– Амена, ангел мой.
Пока длилось представление, многие важные персоны обсудили друг с другом насущные вопросы и сплетни. А Софья тихо сидела, и глядя на сцену, думала о том, что её планы на Андрея могут принести в её жизнь новые интересные события. Ах, только бы он позволил своей любви к ней воплотиться в жизнь. Возможно, скоро у неё свадьба, они с Иваном еще не говорили об этом. Но зачем она спешит? Софья впервые задумалась. Все происходило слишком быстро, и казалось, именно это, потакало её тщеславию. Ведь она до сих пор, упивается своей победой. Но может быть остановиться и подумать? Иван очень хорош собой. Такой красивый мужчина! Он прекрасный трофей для княжны Сегор– ской. Но правильно ли она поступает? Княжна вполне осознавала, что испытывает к Ива– ну отнюдь не любовь. Скорее эти чувства были связаны с гордыней. Сегорской очень льстило, что такой красивый мужчина выбрал себе в жены её, нравилось, что все вокруг обращали внимание на них, и завидовали их блестящей паре. Когда Софья в очередной раз понимала, что дамы и девицы засматривались на Ивана, а шла с ним она, это чувство кружило ей голову. С Верейским все было по-другому. Княжна была влюблена в него. Сегорская улыбнулась своим мыслям об Андрее. В это время Истомин увидел своего друга. Тот приветственно помахал ему рукой. Иван приободрился и успокоился. И в эту минуту понял, что ему неуютно рядом с невестой, если нет Крекшина. Истомин исподволь посмотрел на будущую жену. Она довольна. Чему-то слегка улыбаются её губы. Да. Она красива, но он… Истомин остановил свои мысли. Потом подумал, что Сегорская прекрас– ная партия, богатая, знатная, красивая, прекрасно сложена, но он… Он, ох как не просто ему, Истомину думать о том, что он её не любит, и не хочет себе в жены. Впрочем, Иван уже давно, не так чувствителен, особенно, после того, как предал своего друг. В таких раздумьях мужчина провел все время, пока шло представление. Приглашенные гости подустали от театральных действий, перемежавшихся боем литавр и барабанов. Когда начиналась и заканчивалась каждая сцена, иных зрителей эти звуки даже будили, но государыня была довольна. Когда, наконец, все стихло, то все с удовольствием покинули свои места, и поспешили к столам, заставленным разными съестными закусками. Истомин так быстро устремился к Димитрию, что напрочь, позабыл о невесте. Софья же поняла, это как намек фортуны, что у неё может все получится, и без промедления, затерявшись в толпе, она отправилась искать Верейского. Но вместо Андрея ей встретился Лецкий в костюме шкипера.
– О, Софья Павловна!
– Алексей Семенович, давно не видела вас, – проговорила Сегорская, слегка разочаровано.
– Как вам мой наряд? Вы слышали про Мольера? Знаете, его Le médécin malgré lui2222
Лекарь поневоле
[Закрыть], преза– нятная вещь, мне подарили эту пьесу, когда я был заграницей.
– Мне стыдно признаться, но я не люблю читать, впрочем, как и вышивать. Это так скуч– но! Книги мне читает моя тетушка. Ей занятно, а я думаю, что для младых девиц есть более важные занятия. Не находите? – Софья лукаво улыбнулась, пытаясь спровоцировать разговор о любовных приключениях.
– Понимаю. Я слышал вы выходите замуж за Истомина.
Сегорская скривила слегка недовольную гримасу.
– Да. Все говорят, что мы блестящая пара, – похвасталась княжна.
– Вы и Истомин. Как вам будет угодно, Софья Павловна, но он не тот человек, за которого себя выдает. Остерегитесь.
–Неужели?– Софья чувствовала, что хочет слегка пофлиртовать с Лецким. – Верно, вы себя бы хотели видеть на его месте?
– О, нет, Софья Павловна. Не поймите меня превратно. Я лишь хочу вас предупредить. Лецкий поклонился, и увидев, что приближаются Крекшин и Истомин, поспешил уйти.
– Опять этот заморыш, – Иван был не доволен, увидев князя Лецкого, – Софья там начина– ются танцы. Императрица хочет танцевать, и потому она повелела музыкантам играть польский танец. Димитрий Осипович прекрасно танцует. Не желаешь составить ему партию?
Крекшин наблюдал за тем, как реагирует на слова жениха Сегорская. Софья оценивающе посмотрела на Димитрия, как если бы видела его в первый раз.
– А я и не знала, что ваш друг умеет хорошо танцевать.
– Да. Димитрий Осипович имеет много скрытых талантов, – Иван внутренне усмехнулся с каким-то особенным глубинным злорадством.
– Хорошо. Я согласна, – сказав это, Сегорская, моментально оказалась под какой-то непри– ятной давящей властью, с которой Крекшин посмотрел на Софью.
– Окажите мне такую честь, – проговорил Димитрий, поклонившись.
Крекшин был так увлечен игрой, что не заметил, как за ним издали внимательно наблюда– ла Евдокия, рядом с которой стоял Лецкий.
– Что ты думаешь обо всем этом? – тихо спросила Велигорова.
– Я думаю, Иван в этой истории лишь пешка. Красивая, манкая, но пешка.
– Он написал донос на Андрея. Марфа говорит, что из-за Софьи.
– На Верейского, а он здесь причем?
– Пока не ведаю. Но Крекшин ничего не делает просто так или по ошибке.
– Как подумаю, что, если бы не ты. Не государевой службы и не Петербурга мне бы не видать. Век тебе благодарен буду. Ты скажешь Андрею про донос?
– Не знаю. Андрей горяч и честолюбив. Грезит разными прожектами, и хочет получить место при дворе, но не государыни иноземки, а русского царя. Сам знаешь, сколько дворянских родов мечтает изгнать из страны или казнить Петровских последышей.
Лецкий, выслушав Велигорову, пошел танцевать, а Евдокия хотела разыскать Варвару Михайловну, но Истомин её опередил. Он словно специально, решил пройти мимо Евдо– кии. Княгиня вздрогнула, от прикосновения. Это Иван как будто случайно коснулся её руки. Истомин с вызовом посмотрел на молодую женщину.
– Княгиня, и вы здесь? – начал с наигранной дерзостью Иван.– Я полагаю, вас позвали из жалости?
– А вас, верно, пригласили по протекции Крекшина? Сами вы комедий не любите?
– Он мой друг!– с гордостью проговорил Иван.
– И потому сейчас он танцует с вашей невестой. Быть может, он и жениться на ней вместо вас, – Евдокии стало весело. Выражение лица Истомина было преуморительным. В нем читалось желание быть дерзким, но глаза выдавали растерянность.
Рядом прошел слуга с подносом тминной водки, Иван остановил его и выпил залпом два небольших стакана в подряд. Велигорова с удивлением смотрела на это действо.
– Что с вами, Иван Васильевич?
Слуга отошел. Иван тряхнул головой, и посмотрел куда-то вдаль.
– Ничего-то вы княгиня не ведаете. Крекшин мне жизнь спас, от государева гнева уберег. Мне ли не быть ему благодарным.
Иван подсознательно ждал от Евдокии одобрения своих слов. Евдокия давно не видела та– ким Ивана. «Погубит он тебя!» – хотелось сказать ей. Но она промолчала. Ситуацию спасла Арсеньева, она подошла к Велигоровой, что заставило Истомина уйти. «Где мы Дуня? Где? Мне идти к тебе всё одно, что стоять на месте, а звать тебя, что молчать. Не кому встретить, и не кому отозваться», – подумал Истомин, уходя, и чувствуя, как его руку обожгло воспоминанием о доносе, написанном на друга. Истомин, не теряя времени, разыскал свою невесту, танцующую с Крекшиным. В это момент, когда Иван наблюдал за танцами, которые были в самом разгаре, к нему подошел Нарышкин.
– Что с тобой, мой друг? – спросил он Ивана. – Ты бледен и хмур.
– Я хочу назначить дату свадьбы после окончания Петровского поста. И приглашаю тебя с женой.
– А ты уверен, что поступаешь правильно? При дворе болтают, что Софья девица хоть и знатная, но дома сидеть не будет. Сам Левенвольд спрашивал у меня о ней за бильярдным столом. Говорил, что хотел бы познакомиться, просил посодействовать. Кто знает, может она дала повод так о ней говорить.
– Вздор. Ты что не знаешь нашего доблестного фаворита государыни. С тех пор, как он познакомился с Эрнстом Бироном, он сам может дать повод говорить о нем. Хотя он умеет ловко выходить из запутанных ситуаций. И потом он корыстен, никто кроме матуш– ки государыни не даст ему большей выгоды, а Софья может стать для него только игруш– кой. Я не думаю, что мою невесту прельстила бы такая участь, впрочем, как и любую другую женщину.
– О! Похвально, Иван. Ты защищаешь честь своей будущей жены. Но позволь тебе возра– зить. Не придется ли моему другу делать это слишком часто?
Иван вздохнул.
– Я полагаю, что все это сплетни. И мне не нравиться, что ты в этом участвуешь.
– Хорошо. Жди меня. Я приду на твою свадьбу с Сегорской, – проговорил Нарышкин сни– сходительно.
В этот момент разгоряченные танцами, Крекшин и Софья подошли к Истомину и Нары– шкину. Видно было, что беспечная девушка была довольна. Ей всегда нравились танцы. Дмитрий же смотрел на княжну и думал о том, что надо спросить у Марфы, отнесла ли она донос на Андрея. Верейский не должен был стать непредвиденной помехой в его пла– не. Возможно, Софья только кокетничала с Андреем, но Крекшину хотелось бы обезопа– сить себя по всем направлениям, и потому даже заключение Верейского могло стать важ– ным пунктом для его победы.
– Ну что Иван, представь меня твоей невесте.
– Софья Павловна, хочу представить тебе действительного тайного советника Нарышкина Александра Львовича.
– Поздравляю, вас Софья Павловна с предстоящей свадьбой. Иван Васильевич пригласил меня. И я принял приглашение.
– Свадьбу, – удивилась княжна. – Но мы еще…Я весьма вам благодарна.
Софья постаралась улыбнуться максимально эффектно.
Нарышкин с любопытством смотрел то на Софью, то на Димитрия, то на Ивана. То ли еще будет. Несмотря на то, что официального сватовства не было, свадьба Истомина и Сегорс– кой состоялась сразу после Петровского поста. Тётушка Софью согласилась сразу же, как узнала. Ей хотелось, чтобы молодая девушка поскорее вышла замуж. Истомин ради такого случая расстарался, свадьба получилась достаточно пышная. Молодожены медленно выходили из церкви. Чиновные и великосветские особы блистали камзолами и нарядами, но невесту никто не мог затмить. Она ослепляла. Софья улыбалась. Это был первый её триумф. Она теперь великосветская особа, замужняя женщина и задаст фору всем. Ей не хотелось всматриваться в лица приглашённых, пусть завидуют. Но одно лицо она все же увидела, вернее, почувствовала. Это был взгляд князя Верейского. Улыбка застыла на ли– це Софьи неестественной гримасой. Истомин стоял рядом, но она почувствовала внеза– пное безразличие к нему, стойкое и неотвратимое. Неужели Андрей отвергнет её? Верейс– кий, как завороженный, смотрел на молодоженов, размышляя о том, хотел ли бы он видеть себя на месте мужа юной Сегорской. Софья могла вызывать очень сильные эмоции у любого молодого мужчины, но хотел ли он быть среди этой толпы томных воздыха– телей. Верейский был горд, и ему не нравилось, что княжна могла видеть в нем всего лишь очередной трофей своей молодости и красоты. Ему, человеку, который грезил о политической карьере, нужна была рядом надежная женщина, возможно, такая как Вели– горова. С которой он мог бы достигать своих целей, и в которой был бы уверен. Его карье– рные амбиции были достаточно высоки, но более всего прочего он хотел бы видеть на троне не иноземцев, а законного русского наследника. Андрей посмотрел, как провожае– мые гостями и случайными зеваками, молодые сели карету, и поспешил по своим делам. Его не интересовала интрижка с Сегорской, несмотря на то, что эта женщина сильно волновала его чувства своей яркой красотой. Молодоженов ждали в доме Сегорской, туда же были приглашены и гости. Софья Павловна была немного расстроена. Ей казалось, что теперь князь Верейский может её отвергнуть. И потому поздравления и похвалы в адрес молодоженов Софья не слушала. Иван тоже был не слишком доволен, но рядом с ним сидел Крекшин, который тихо говорил ему, что молодая Истомина прекрасно смотреться со своим мужем. Застолье было богатое, множество блюд и серебряных приборов. Иван посмотрел на свою молоденькую жену. Может и вправду это прекрасная партия для него. Софья тоже взглянула на своего мужа, и механически улыбнулась, думая об Андрее. За столом грусть и вовсе сжала сердце новобрачной стальным обручем. Вдруг Варвара Михайловна Арсеньева, которая пошла на прием из любопытства, громко проговорила, обращаясь к соседке по застолью.
– А помнишь, как Пётр устроил потешную свадьбу карлика с карлицей? Карлицу – то зва– ли Софьей.
– Вот-вот и я про то, а ведь она вдовой скоро стала.
Присутствующие недоумённо покосились на Арсеньеву. Прасковья Тихоновна чуть не поперхнулась, Истомин, услышав эти слова, усмехнулся, а Софья непонимающе посмот– рела на женщину. Сама же Арсеньева вдруг замолчала, состроив невинное лицо. Нарыш– кин, видя всеобщее замешательство, решил спасать положение. Он встал, налил себе вина, и поднял кубок.
– Виват Великому Петру, виват государыни нашей Екатерине Алексеевне!
Все гости поднялись и выпили. И в этом праздничном порыве Софья обратила внимание на цепкий взгляд Крекшина, который властно смотрел на неё, словно на куклу. Новобрач– ной стало не по себе. Софья почувствовала, сильное головокружение, она хотела встать, чтобы подойти к открытому окну, и вдохнуть свежего воздуха, но поднимаясь из-за стола, упала, теряя сознание. Вечером, после скандальной свадьбы, Крекшин лежал в постели и курил трубку. Из-под одеяла в холщовой рубахе, выскользнула Марфа, накинув на плечи вязанный шерстяной платок, и хотела уйти. Она терпеть не могла запах табака.
– Ох, уж эти женщины! – протянул, выдувая клубы дыма, Димитрий. – Представляешь, упасть в обморок из-за каких-то слов.
– Бедная, княжна. Мне жаль её. А что Иван Васильевич?
– Иван был растерян. Этот красивый дурень, всегда растерян в самый ответственный мо– мент. К счастью, Софья быстро пришла в себя. Но гости, посчитали не приличным доку– чать молодым при таких обстоятельствах, все поспешили уйти после трех тостов. Музы– кантам даже не пришлось играть, танцев не случилось.
Марфа посмотрела на довольного Крекшина.
– И ты рад?
– Что ты в этом понимаешь! Скоро мы будем жить очень богато. Я куплю себе новый дом, и карету на выезд. Да и тебе новых платьев и нашему сыну обновок. Место Екиманова будет моим. Принеси-ка мне лучше расхожего кваса. Так значит, ты отнесла письмо, которое я просил?
– Да, – голос Марфы доносился из соседней крохотной комнаты.
– Превосходно! Что ж и мы продолжим Комедию о Франтаписе, короле Эпирском, и Ми– рандоне, сыне его и о прочих. Сцена вторая.
Марфа принесла глиняную кружку и кувшин с квасом.
– А знаешь, что, я благодарен Велигоровой, что она привела тебя ко мне. Ты гораздо кра– сивее, чем Софья, – Крекшин сел, двигая подушку для удобства.
Женщина, чуть не уронила кувшин от удивления, подавая хозяину напиток.
– И поскольку, она получила покровительство своего отца. А Истомин теперь женат. Воз– можно, я смогу посмотреть на нашу с ней давнюю вражду с другой стороны. Мне нужно подумать.
Димитрий загадочно посмотрел на Марфу.
– Да. Ты гораздо милее княжны. Но мне нужно будет на время забыть об этом. Знаешь, да– же первую жену Петра постригли в монастырь. И Петр женился во второй раз, – Крекшин протянул руку за глиняной кружкой, и отпил. – Помни об этом, Марфа. И о том, что мы будем богаты.
Женщина подлила кваса в кружку Димитрию.
– И вот еще что. Там на столе письмо. Утром отнесешь его Софье, и передашь ей, но так, чтобы Истомин этого не видел. Мы преусердно продолжим Комедию о Франтаписе, коро– ле Эпирском, и Мирандоне, сыне его и о прочих.
Марфа подошла к столу, забрав письмо, ушла. Толи еще будет. Утром, Марфа еле успела подбежать к карете Велигоровой, которая уже отъезжала.
– Барыня. Барыня, подождите.
Карета остановилась, и Марфа подошла к открывающейся двери.
– Опять Крекшин? – спросила Евдокия.
– Да барыня. Я ничего не понимаю, но мне велено отнести это письмо Софье.
Женщина подала Евдокии свернутую бумагу.
– Что это?
Княгиня принялась читать, и её взгляд изменился на изрядно удивленный.
– И это написал Крекшин?
– Я думаю, да. Три дня назад ему принесли какие-то бумаги, за которые он заплатил пять целковых.
– И ты отдашь это Софье Истоминой? – уточнила Евдокия.
– Да мне так велено.
– Хорошо. Неси. Крекшин подозревает, что ты ходишь ко мне?
– Может быть. Но за мной не следили. Он лишь сказал, что я красивее Софьи.
– Что ж неси это новобрачной. И нечего не бойся.
Евдокия захлопнула дверь и карета тронулась. Что же задумал Крекшин? А на дворе было уже 23 июля. Время после свадьбы для Софьи прошло как-то незаметно. Молодые стали жить в доме Сегорской, поскольку у Истомина не было своего жилья в Петербурге, а на его съемную квартиру Софья не пошла. Истомин приживался к новому дому с трудом, он уходил из него часто и под любым предлогом. Но Софья не обращала на это внимание. Все её помыслы были обращены к Верейскому, с которым у нее был бурный роман в письмах. Эти письма каждое утро приносила ей молодая служанка, забирая ответы. Одно удивляла Истомину. Почему Андрей не ищет с ней тайной встречи? Пусть даже теперь она и замужняя женщина. О, если бы только он решился на это. Она бы бросила все и приняла его предложение. Софья хотела найти повод поговорить с Верейским. Ведь в письмах он так пылко говорил ей о своих чувствах. Женщина на минуту задумалась. А что если и он полностью будет в её власти, как и Истомин. Будет ли она так упиваться своими чувствами? Молоденькая женщина не знала ответа, но не законченность этой истории будоражило её чувственное воображение. Софья слезла с подоконника, и, кутаясь в платок, подошла к камину. Июльский день был прохладным. У камина, смотря на огонь, сидел Иван. Сегодня он остался дома, но молодая жена осталась безучастной к его присут– ствию. Истомин тоже был весь в своих мыслях. Его глаза с тоской следили за пламенем. Ему грезились пугливые задумчивые деревья и ручей, в котором отражалось лицо Дуни.
– Завтра вечером, нас пригласил к себе Нарышкин. Сказал, будет весело. В честь госуда– рыни устраиваются танцы, как она любит. Да и сын у него родился, тоже Александром назвали. Я принял предложение, – вдруг заговорил Иван. Истомина обрадовалась, и посмотрела на мужа.
– Это прекрасно, ведь ты знаешь, что я очень люблю танцы. А много ли приглашенных? Софья подошла к мужу поближе, словно желая рассмотреть в нем что-то особенное.
– Много. Ты кого-то хочешь увидеть?
– Да нет, – Истомина опустила взгляд. – Мне просто интересно.
– О тебе в приватных беседах часто спрашивает Левенвольде. Мне говорили, что он хочет быть представлен тебе.
Софья была польщена. Сам фаворит государыни, да еще такой красавчик. Может быть когда-нибудь, она подумает об этом. Но сейчас она увлечена Верейским.
– Но говорят, он болен. И его не будет на этой ассамблее,– продолжил Истомин.
– Мне приятно только твое общество. И мне не нужен любимец государыни, – ответила сладким голосом Софья, которая ничуть не притворялась, просто считала, что жена долж– на говорить приятности своему мужу, только по той причине, что он её трофей. А с трофе– ев нужно смахивать пыль и смазывать их маслом, чтобы блестели. А Истомин из трофеев был первым, и таким красивым. Иван отстранился от жены, которая попыталась его обнять и прижаться к нему, и ушел. Софья осмотрела комнату. Могла ли она когда-то давно, вдали от Санкт-Петербурга подумать о том, что её жизнь так удачно сложиться, что в ней будет столько красок и ярких эмоций. Левенвольд тоже не плохо бы смотрелся в этом списке трофеев её красоты. Хотя, конечно, такое приключение опасно из-за гнева государыни. Но Андрей, он особенный. И если Истомин нужен для брака, то Верейский для страсти и фейерверков.
Александр Львович Нарышкин, ставший почти одновременно, отцом и президентом Коммерц-коллегии хотел устроить пышное торжество. Сама Екатерина первая обещалась быть, и хозяин желал порадовать свою государыню, которая так любила развлечения. Потому было решено устроить гуляния в Летнем саду, со многими шумными фейер– верками, музыкой и столами с различными закусками. Гостей было много, все они были приглашены с помощью талантливых ряженных слуг, которые как было заведено еще при Петре Первом, приходили в дом будущего гостя и произносили заученное приглашение от имени Нарышкина. Енай Бравлин стоял рядом со своим учеником. Парень был очень своенравный и упрямый, и не захотел без своего учителя идти на этот праздник. Мужчина занял удобную позицию, которая позволяла ему наблюдать за тем, как прибы– вают гости. Из разговоров в доме Апраксина, ему было известно, что Евдокия тоже будет. Но ожидание затягивалось. Почти все Апраксины приехали первыми. Потом прибыла Екатерина Первая в сопровождении фрейлин и Меньшикова. К удивлению, Еная был приглашен и Дивиер. Это был очевидный вызов Александру Даниловичу. Неужели, Нарышкин хочет открытого конфликта со светлейшим князем? Или он просто дразнит зазнавшегося вельможу. Но Меньшиков сделал вид, что не заметил генерал – полицмейстера и свою сестру. Это наблюдение позабавило Бравлина. Тем временем, Алексей корчил рожицы, всем кто на него смотрел. Кого-то это веселило, кого-то оскорбляло. Енай попытался приструнить ученика. Тот на время успокоился. Истомин и Софья зашли одними из последних, но на этот раз их появление было незамеченным никем кроме Еная. Гости были рассажены за столы, Бравлин тоже поспешил занять свое место, увлекая за собой ученика. Началось застолье. Первым Нарышкина с рождением первенца от имени Екатерины Первой поздравил князь Меньшиков, преподнес в подарок новорожденному мальчику золотую табакерку, украшенную изумрудами и портретом Петра Первого. Нарышкин поблагодарил, и просил государыню быть крестной его сына. Екатерина в знак согласия кивала головой. Между тем Софья, как могла, разглядывала присутствующих, пытаясь высмотреть князя Верейского. Но его нигде не было. Это обстоятельство очень расстраивало молоденькую женщину. Ей так хотелось поговорить с предметом своих ночных мечтаний и грез. Истомина понимала, что еще плохо ориентируется в правилах светской жизни столицы, но она дала себе слово во всем разобраться и стать одной из первых фрейлин государыни. А там и до Левенвольда недалеко. Она видела его всего пару раз, и он показался ей очень красивым мужчиной, хотя слухи говорили о его дурной репутации. Как жаль, что нет Андрея. Софье не подумала, что князь Верейским не обладал таким положением, чтобы быть приглашенным к Нарышкину. Её красивой головке не хватала порой рассудительности, что впрочем, с лихвой компенсировалось честолюбием, тщеславием, авантюрным нравом, женским обаянием и артистическими способностями. Когда все поздравление были сказаны, подарки подарены, и закуски съедены, заиграла музыка, и начались танцы. Софья с её живым характером не хотела сидеть, а Иван не хотел танцевать. Он дождался, когда Нарышкин протанцевал три танца в подряд с государыней, передав её Меньшикову, и отправился к нему. Ивану всегда льстила возможность общаться с двоюродным братом Петра Первого, с которым он познакомился за границей. Они были ровесниками, обоим уже по тридцать два года. В отличие от Ивана Львовича Нарышкина, с которым Истомин тоже имел честь быть знакомым, Александр Львович охотно пошёл на общение с небогатым дворянином. И у них сложилось неожиданное для обоих подобие дружбы, в которой один снисходил, а второй не злоупотреблял расположением к нему столь знатного лица. Иногда, где-то в глубине памяти Ивана возникли слова его отца, который всегда приводил ему в пример их далекого предка Истому Григория, который был дипломатом и толмачом при дворе царя Ивана Третьего. Говоря всегда о том, что нужно старание, терпение и разумение, чтобы добить успеха. И теперь Иван думал, что благода– ря рассудительности Крекшина получил выгодный брак, а благодаря Нарышкину, он сможет получить выгодное назначение в Коммерц-коллегию, чтобы быть надежным соратником своему высокопоставленному другу. Поэтому Истомин не хотел упустить повод поздравить Александра Львовича с рождением сына и с назначением. А Софья разочарованно наблюдала, как удаляется её супруг. А танцы? К грустной молоденькой женщине подошел Лецкий.
– Софья Павловна, вы танцуете?
Вопрос Алексея застал Софью врасплох. В её глазах застыли слезы обиды, сквозь которые она посмотрела на Лецкого.
– Вы? Здесь?
– Да. Я служил в штатс-контор-коллегии под началом Александра Львовича, а теперь нас присоединили к коммерц-коллегии.
– Загадочный вы человек Алексей Семенович, – вздохнула Софья.
– Отчего?
– Оттого, что я о вас ничего не знаю, – кокетливо проговорила Истомина.– Откуда ваш род, кто предки, где ваши имения? А родители?
Лецкий загадочно улыбнулся.
– И это все, что вас смущает?
– Как вы добились такого положения? Мой муж долгое время не может получить хороше-
го назначения, а вы уже там.
– Дивлюсь я на вас, Софья Павловна, замужество изменило вас так скоро. Вы, задали мне столько серьезных вопросов, а между тем танцы в самом разгаре. Идемте танцевать, – Лецкий протянул ей руку. – Окажите мне такую честь.
Истомина опять томно вздохнула и протянула руку Алексею.
– Загадочный вы человек, – повторила она, уже открыто флиртуя, и поспешила с Лецким влиться в круг танцующих. Нарышкин заканчивал беседу с Федором Матвеевичем Апрак– синым, когда к ним подошел Истомин. Апраксин презрительно посмотрел на Ивана, и пошел навстречу канцлеру Гавриле Ивановичу Головкину.
– Ну как чувствует себя новобрачный? Как жена? Как её здоровье? – спросил, Александр Львович довольно улыбаясь.
– Все хорошо. Хочу, по совету друга, отвезти её в Москву. Показать мой родовой дом.
– Похвально. Только дорога не спокойная. Надо и мне в Верховный тайный совет пожало– ваться. Пусть примут меры.
– Я думал об этом. Может кого-то нанять.
– Да уж. С молодой женой едешь.
– Вот, Александр Львович, прими и мой подарок, – Иван протянул Нарышкину изыскан– ные карманные часы шведской работы. В этот момент Алексей Апраксин подбежал и кубарем скатился под ноги Истомину, так что тот от неожиданности чуть не уронил пода– рок.
– Все шутишь? – поинтересовался Нарышкин у парня, который сел на траву, пытаясь понять какой эффект произвел его трюк.
За Алексеем пришел Енай, желая увести ученика.
– Постой, – проговорил Александр Львович, – хочу представить тебе Иван, Еная Бравлина. Лучшего спутника в долгом пути, тебе не сыскать.
Представляемые друг другу мужчины смерили друг друга настороженными взглядами.
– Енай Бравлин, – продолжил Нарышкин, – настоящий воин. Ты будешь доволен. Нет тако– го оружия, которым бы он не владел.
– Знаешь, Енай, – начал несколько высокомерно Иван, – мне нужно съездить в Москву с женой, и я хотел бы иметь в дороге надёжное сопровождение. Согласишься. Я заплачу, – проговорил Истомин, а сам подумал: «Мужик, знай свое место».
Еная посмотрел еще раз на Истомина, так словно понял его мысли. «Да ты, барин, и сам своего места не знаешь», – подумал Енай.
– Не соглашайся, мой учитель, – вступил в разговор Алексей, – Истомин не богат. Он не сможет заплатить тебе много. Все его богатство, это приданное его юной жены.
Истомин зло зыкнул на парня, так ровно тот дал ему увесистую пощечину. Бравлин не любил ничьего унижения, и еще раз взглянув на Ивана, решил согласиться.
– Хорошо. Когда ехать?
– Я пока не знаю. Может через неделю, – ответил недовольно Истомин, который почувст– вовал себя жалким рядом с достойным спокойствием Еная. И почему-то опять подумал о преданном им Федоре. Это был его крест видеть в каждом великодушном смелом мужчи– не Федора. Как будто его друг даже с того Света задавал ему каждый раз один и тот же вопрос: «Почему?» «За что?» Что мог сказать ему на это Иван? Он чувствовал некую бес– помощность, и ненависть ко всем кто вызывал в нем такие эмоции.
– Я вас оставлю, – Нарышкин поспешил к императрице.
В этот момент Иван с облегчением увидел, что пришел Крекшин. На приход Крекшина обратил внимание и Енай, потому что тот зашел одновременно с Евдокией, и стал с ней о чем-то говорить. Велигорова была сегодня особенно хороша. Енай невольно зачарованно, следил за молодой женщиной. Истомин тоже обратил, внимание на княгиню, и поспешил подойти к Димитрию Осиповичу. За этой немой сценой с интересом наблюдал Алексей, который быстро вскочил на ноги, и пошел за Истоминым. Когда тот подошел достаточно близко к разговаривающим Димитрию и Евдокии, пригнулся и кинулся под ноги Ивану, желая повторить свой трюк в более удачной форме. Тот со всего размаха упал, прокатив– шись по траве, и оказался у ног Евдокии. Женщина непроизвольно вздрогнула от неожи– данности, и сделала шаг назад. Алексей, встал и довольно засмеялся, он давно желал вы– полнить такой трюк, и у него наконец-то получилось. Велигорова с недоумением смотре– ла на лежащего у её ног униженного Истомина. В ней странным образом, смешались жалось к человеческой боли, и оторопь. Крекшин слегка усмехнулся одной половиной своего лица, и стал помогать Ивану встать.
– Что ж ты, батенька, совсем сегодня не держишься на ногах? Чтобы ты без меня бы де– лал?
Истомин с трудом поднялся, чувствуя, как злая шутка юного Апраксина сделала его пос– мешищем. Велигорова протянула Ивану платок, и поспешила уйти. Между тем юный Апраксин насмеялся всласть, и подошел к Евдокии.
– Дунь, хочешь, я тебя со своим учителем познакомлю? Пойдем.
Евдокия, еще раз посмотрела на Ивана, и пошла за двоюродным братом. Енай с волне– нием наблюдал, как к нему приближается любимая им женщина. Это зрелище гипнотизи– ровало его, потому что она сегодня была особенно очаровательна, и потому что он желал видеть её постоянно. Разлука с ней была мучительна для него. Велигорова обратила вни– мание на страстный взгляд Еная. Молодой женщине показалось, что её душу осветило яркое солнце, светящее откуда-то из глубин его души. Это осознание принесло приятные ощущения.
