Текст книги "История евреев с древнейших времен по шестидневную войну"

Автор книги: Сесиль Рот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Хотя время от времени вводились новые утонченные унижения, хотя более мужественные элементы продолжали эмигрировать, хотя то, что осталось от общины все более нищало и старилось, казалось, нечто твердое, устойчивое и достойное восхищения возникало среди руин. Но именно по этой причине новая не-мецко-еврейская жизнь была обречена на разрушение, последовавшее с трагической и жестокой быстротой.

В октябре 1938 года германское правительство внезапно выслало через восточную границу около 12 тысяч евреев польского происхождения. Почти пять тысяч из них было задержано на ничьей земле возле Збоншина, где они содержались в ужасных условиях, пока тянулись дипломатические переговоры относительно их судьбы. Среди этих страдальцев была пожилая чета Гриншпан, которая жила в Ганновере более тридцати лет. Их семнадцатилетний. сын Гершель, находившийся в Париже, узнав об этом, из мести выстрелил в одного из секретарей германского посольства Эрнста фон Рата и смертельно ранил его. Это дало нацистской пропагандистской машине прекрасный повод для приведения в действие давно задуманного плана. 600 синагог Германии, включая старинные здания, которые считались национальными памятниками, были сожжены. Почти все еврейские предприятия были разграблены. Еврейская собственность стоимостью в миллиард марок была бессмысленно уничтожена. Тысячи еврейских домов подверглись налетам, и около 30 тысяч человек, в том числе раввины, было брошено в тюрьмы и лагеря, где они подвергались жестокому, варварскому обращению. Погибли сотни, может быть тысячи. Власти одобрительно смотрели на эти сцены насилия, которые превзошли по масштабам и русский погром, и средневековую резню, и в наказание за действие неуравновешенного единоверца в Париже на евреев рейха был еще наложен штраф в миллиард марок (что составляло по самому мягкому подсчету 20 процентов их собственности). Кроме того, было приказано, чтобы все оставшиеся еврейские предприятия были немедленно переданы в "арийские" руки. Немецкое еврейство было сознательно и необратимо разорено.

Отныне, очевидно, нельзя было думать о будущем евреев в Германии. Заключенных освобождали из концлагерей только при условии немедленной эмиграции; остальные подвергались угрозам, насилию и давлению; ни в коем случае нельзя было помышлять о возможности остаться. Условия для эмигрантов стали к этому времени хуже, чем когда-либо. Вследствие манипуляций с обменом валюты и в силу специального положения "беженцев" они могли теперь взять с собой не более б процентов собственности, спасенной от разгрома, так что даже состоятельных людей впереди ожидала нужда. Но необходимость эмиграции была сильнее всех препятствий. Трагические сцены последних нескольких дет умножались и усиливались. Немногие страны соглашались открыть свои ворота перед беженцами. Забитые изгнанниками суда искали, где бы освободиться от своего жалкого груза, и такие суда стали обычным явлением на морских путях мира; сотни тысяч отправлялись в те места, как, например, Шанхай, где в то время не требовалось визы, или где не было контроля над иммиграцией. По инициативе американского правительства летом 1938 года в Эаиане собралась международная конференция, посвященная беженцам; она не дала почти никаких практических результатов, только выяснила, что ни одна страна не хочет принимать этих странников поневоле. Очень немногие правительства внесли сколько-нибудь конструктивный вклад в решение этой проблемы. Прежде всего, благодаря практическому идеализму и организованным способностям Генриэтты Сольд (1860-1945 гг.), основательницы американской женской сионистской организации "Хадасса", были заключены соглашения о перевозке многих детей из Центральной Европы в Палестину, где им предстояло начать новую жизнь. Палестина продолжала принимать лишь очень ограниченное число беженцев, но не все из них, однако, приезжали легально. США, со своей стороны, стали проводить несколько более либеральную политику, чем до сих пор, что дало возможность многим эмигрантам приехать сверх квоты. Великобритания же позволила изгнанникам использовать себя лишь в качестве транзитного пункта для тех, кто к этому времени успел определить место своего конечного назначения.

К лету 1939 года половина бывшего еврейского населения разросшегося рейха покинула страну. Однако едва был достигнут некоторый прогресс в решении этой проблемы, как она обострилась вследствие новых осложнений. Пять тысяч евреев Мемеля разделили судьбу евреев Германии, когда город был аннексирован осенью 1938 года. В Данциге нацистская администрация сделала невозможным существование еще десяти тысяч евреев, несмотря на номинальную власть Лиги Наций в этом городе. Чехословакия была почти единственным государством, образовавшимся после распада Австро-Венгрии, где уважались права меньшинств и равенство евреев существовало в теории и на практике. В 1938-1939 гг. с разделом страны, возникновением Словакии – марионеточного государства нацистов, – аннексией больших областей Венгрии и включением бывшей Чехии в рейх, еще 350 тысяч евреев были брошены в водоворот событий. К осени 1939 года области, в которых ранее проживало свыше двух с половиной миллионов евреев находились под управлением или прямым влиянием нацистского антисемитизма.

3. 1 сентября 1939 года германские войска вторглись в Польшу, и началась вторая мировая война в жизни одного поколения. В течение нескольких недель страна была покорена, за исключением зоны, оккупированной русскими, в которой, как вскоре после этого в Литве, Латвии и Эстонии, были введены советские порядки. В оккупированной немцами Польше проживало 2 миллиона евреев – в основном бедняков, отличавшихся, однако, беспредельной жизнеспособностью и глубокой преданностью еврейской традиции и ее ценностям. Отныне они стали объектом систематической кампании угнетения. В стране, находившейся на военном положении, легко было накладывать разорительные штрафы, проводить массовые экзекуции, вводить принудительную трудовую повинность или загонять еврейских девушек в военные публичные дома.

Но все это было несущественно. Во всей стране вряд ли можно было найти город или деревню, где немецкие солдаты не убивали бы в этот период евреев иногда в фантастическом количестве. Пищевой рацион, назначенный позднее евреям, был едва достаточен для поддержания жизни. Он составлял лишь половину того, что получали поляки и четверть того, что получали тевтоны.

Вскоре после завоевания страны было введено ношение знака позора, чтобы отличать евреев от неевреев, как предписывалось в средние века, но никогда не практиковалось в Европе со времени Французской революции. В следующем году было восстановлено гетто как формальный, юридически оформленный институт. Самым большим из них с населением вначале свыше 350 тысяч человек было Варшавское гетто, организованное осенью 1940 года. Оно было окружено высокой бетонной стеной с несколькими массивными воротами – мрачный город внутри города; такое же огражденное стенами гетто было в Лодзи. В десятках других городов были отдельные районы с проволочными заграждениями, по которым проходил электрический ток. В средние века выход из еврейского квартала разрешался в дневное время, теперь же это было совершенно запрещено и грозило смертью при повторном нарушении. Потом оказалось, что гетто было лишь временным мероприятием на пути к поголовному уничтожению евреев.

Поразительные военные успехи Германии в 1940-1941 гг. сделали нацистское правительство совершенно безразличным к тому, что осталось от общественного мнения. Насилия становились все более жестокими, распространяясь из Польши по всей Европе. В оккупированных странах руководители антисемитской пропаганды, проводившейся в последние годы, предстали после германского вторжения в своем подлинном обличье – как предатели, которые из раболепия перед немцами делали все возможное, чтобы ослабить сопротивление рейху и подорвать моральный дух общества. Затем им передали власть над беззащитным населением. Отныне эмансипация, достигнутая в XIX веке, была уничтожена, вводились Нюрнбергские или подобные им законы, налагались коллективные штрафы, еврейские предприятия и состояния подвергались конфискациям, в школах вводилось преподавание расовой теории, антисемитская деятельность принималась за показатель лояльности по отношению к новому порядку в Европе. Таким образом была подготовлена почва для царства террора под непосредственным руководством нацистов. Повсюду следовали в основном одному образцу. Беспорядочные насилия во время вторжения сменялись периодом угнетения, ограниченного определенными рамками, во время которого, казалось, имелись какие-то перспективы восстановления упорядоченного существования, затем тиски постепенно сжимались.

Обязательное ношение еврейского знака позора, обычно в форме нарукавной повязки или заплаты традиционного желтого цвета в виде шестиконечной звезды и словом "еврей", стало повсеместным в оккупированной Европе. Оно распространилось на Германию и Бывшую Чехословакию в сентябре 1941 года, яа Францию и другие западные страны – летом следующего года. Как и в Восточной Еароае, евреям в других районах рейха выдавались специальные продуктовые карточки, обеспечивавшие питание в размерах, значительно меньших уровня, необходимого для поддержания жизни. Еще ужаснее были депортации евреев из многих городов и районов в концентрационные лагеря. Все это превратило жизнь в непрерывный кошмар.

Тем временем германским правительством овладела идея концентрации евреев в специальные резервации в Восточной Европе, которая рассматривалась им теперь как зона, куда следует отправить всех евреев, независимо от места жительства их предков. В октябре 1041 года начались депортации из Германии, затем и из других захваченных ею стран. В течение марта следующего года были изданы приказы об увеличении депортации до 100 тысяч человек в месяц. Таким образок "еврейский вопрос" был бы решен в очень короткое время, раз и навсегда. Всюду, где господствовала германская власть, производились облавы на евреев с целью высылки, причем им не разрешалось брать с собой ничего, кроме узелка самых необходимых вещей. Со всех концов по железным дорогам, ведущим в Восточную Европу, с грохотом катились товарные поезда, набитые несчастными людьми, летом, в удушливый зной, зимой в беспощадные морозы. Очень часто такое путешествие само по себе равнялось смертному приговору. Однако те, кто погиб в дороге, были счастливее тех, которые сотнями тысяч погибали в лагерях смерти.

Вскоре план еврейской резервации был отброшен и принята новая, невероятная идея. Летом 1941 года был разработан план "окончательного решения" еврейского вопроса в Европе путем полного уничтожения евреев; в январе следующего года этот процесс был начат под руководством специального отдела гестапо германской тайной полиции. В течение следующих нескольких месяцев в свободный мир стали проникать сведения об ужасах лагерей смерти в Майданеке, Бельзеце, Треблинке, Освенциме (Аушвице) и других местах, в которых евреев из Польши и других стран Европы уничтожали десятками и сотнями тысяч пулями, ядами, голодом и, главным образом, с помощью отравляющего газа. Человеческий разум едва способен постичь масштаб и бессердечную обдуманность жесто-костей, которые творились в двадцатом веке руками якобы цивилизованных человеческих существ; никакой письменный отчет, в каких бы осторожных выражениях он бы ни был составлен, не может показаться хоть сколько-нибудь правдоподобным. Подсчитано, что только за 2 последних года в двух лагерях смерти Освенциме и соседнем Бжезинке (Биркенау) было уничтожено более миллиона 750 тысяч евреев из разных стран, а в Майданеке – около полутора миллионов. Согласно сообщениям, благочестивые хасиды и Галиции озадачили своих убийц тем, что встретили смерть пляской – в знак полной покорности Божьей воле.

Когда нацисты были изгнаны из Польши, ужасы были перенесены в концентрационные лагеря в Германии – в Дахау, Берген-Бельзен, Бухенвальд, которые приобрели зловещую известность во всем цивилизованном мире. Здес^> огромные скопления евреев и неевреев содержались в условиях, превращавших смерть от голода или в газовой камере в счастливое избавление. В мае 1942 года "парламент" Словакии принял закон об изгнании всех евреев, и вскоре 75 тысяч были отправлены в Польшу на смерть. В июле того же года во Франции была проведена большая облава, и 28 тысяч евреев – мужчин, женщин и детей из одного только Парижа было собрано в концентрационных лагерях для депортации в Польшу. Всего около 120 тысяч евреев было депортировано из этой страны, где впервые в Европе были провозглашены права евреев. Не более пяти тысяч из них вернулись. Горстка почти совершенно ассимилированных евреев Норвегии, которых никакой полет фантазии не мог бы представить в качестве "проблемы" или даже источника какого-то беспокойства, подверглась нападкам предателя Вид-куна Квислинга с энергией, которая была бы смехотворной, если бы ее последствия не были столь трагичны: все евреи, оставшиеся в стране, были арестованы и депортированы.

Многовековое спокойствие евреев в Голландии и общая симпатия голландского населения к ним не смогли стать защитой: все евреи, кв-торых удалось выследить, были выловлены и разделили судьбу своих братьев; лишь горстка их выжила. В Амстердаме неповрежденной осталась только португальская синагога, и, несмотря на иное историческое прошлое, ее члены погибли вместе со всеми единоверцами. Из Бельгии было депортировано по меньшей мере 30 тысяч евреев из 80 тысяч, Венгрия, пока она оставалась независимой союзницей Германии, сохраняла некоторое подобие гуманности в проведении своей антисемитской политики, по крайней мере, в отношении евреев – уроженцев Венгрии. Проживавшие же там польские евреи были безжалостно отправлены в лагеря смерти. Но когда в октябре 1В44 года было создано марионеточное правительство "Скрещенных стрел", венгерские евреи разделили общую судьбу. В Будапеште был организован большой погром, и были депортированны десятки тысяч. К счастью, гибель рейха наступила до того, как катастрофа стала всеобщей.

Когда Румыния превратилась в тоталитарное государство и стала союзницей Германии (июнь 1940 г.), ее евреи подверглись яростному нападению. Не только были введены в действие ограничительные законы по образцу Нюренбергских, но произошла ужасная вспышка разнузданного физического насилия. Еще большая резня произошла, когда румынские войска оккупировали Бессарабию и Вуковину: там было уничтожено около 1/3 еврейского населения. Есть все основания полагать, что румыны несут ответственность за массовое убийство 100.000 местных и русских евреев и было депортировано в лагеря смерти около 130 тысяч человек.

Евреи, с которыми столкнулись нацисты вторгшиеся в Средиземноморье, принадлежали к другому культурно-историческому типу, но это не изменило их судьбу. Югославские евреи были почти полностью истреблены с исключительным варварством хорватскими фашистами (уставами), соперничавшими с мусульманами Боснии в кровожадности; за каждого беглеца, переданного властям, давалось вознаграждение. Вряд ли хоть один человек уцелел из очень древней еврейской общины на острове Крит, и лишь горстка уцелела из общины на острове Родос. Так же обстояло дело в Салониках, некогда крупнейшем– еврейском центре Средиземноморского мира: почтя все евреи города были депортированы и уничтожены.

В Италии, оставшейся до известной степени свободным союзником, добродушное по характеру население никак не хотело подражать нацистам, хотя и приняло с внутренним сопротивлением антисемитский кодекс. Поэтому, хотя ограничительное законодательство становилось все более жестоким, Италия оставалась оазисом сравнительной гуманности в наполненном ненавистью мире. Но после неудачной попытки свержения фашизма в июле 1943 года Италия к северу от Рима превратилась фактически в оккупированную немцами страну, и уничтожение евреев стало проводиться в полную силу, как во всей остальной Европе.

Единственными странами, которые не были охвачены катастрофой, были (кроме России): стойкая Англия, нейтральные оазисы Швейцарии, Швеции, Европейской Турции, Испании и Португалии, а также Финляндия, оставшаяся демократической, даже будучи германским сателлитом.

Только в одной стране народное сопротивление оказалось эффективным. Когда весной 1940 года Дания была оккупирована, народ решительно отказался вводить какие-либо дискриминационные правила; король пригрозил нашить на свой мундир знак позора, если желтая шестиконечная звезда будет навязана его еврейским подданным. Три года спустя, когда немцы приняли на себя управление страной, немедленно началась антиеврейская кампания. Датские патриоты были к этому готовы, и почти все небольшое еврейское население Дании было переправлено в нейтральную Швецию на всевозможных хрупких суденышках. В Швеции беглецов ждал радушный прием. На этот раз добыча была вырвана из пасти нацистского зверя. В каждой стране были отважные граждане, проявлявшие активное сочуствие, – только поэтому удалось некоторым евреям выжить в оккупированных областях.

Иногда происходили демонстрации против депортаций; демонстративное ношение еврейского знака было общепризнанным патриотическим жестом во Франции, Бельгии и Голландии. В последней стране даже произошла в феврале 1941 года всеобщая забастовка против массовых депортаций евреев.

Даже в Германии кучке евреев удалось уцелеть в некоторых местах благодаря помощи друзей. Были люди, рисковавшие своей жизнью, чтобы помочь преследуемым бежать, или бравшие на себя заботу о детях, чьих родителей выслали навстречу смерти. В частности, так поступали иные священники и монахини. Однако даже в таких условиях некоторые из них не могли умерить свой миссионерский пыл и считали своим долгом воспитать своих маленьких питомцев в духе христианской религии. Потери, понесенные в этот период еврейским народом вследствие обращения детей в христианство по всей Европе, можно сравнить лишь с потерями, понесенными во время принудительного крещения на Иберийском полуострове в XV веке.

В июне 1941 года Германия напала на Россию. Первоначальная арена борьбы включала большую часть бывшей черты оседлости, где евреи жили большими массами, образуя крупные центры, как, например, в Киеве и Одессе. По всем данным, на этой территории проживало более двух миллионов евреев. Кроме того, около полутора миллионов евреев проживало в прибалтийских странах и в той части Польши, которую оккупировали русские двумя годами раньше. Упорство русского сопротивления послужило поводом для ужасных разрушений в этих районах, и война превратилась в кампанию уничтожения. Из прежнего еврейского населения уцелели лишь немногие: скрывавшиеся среди развалин, сражавшиеся в рядах партизан, эвакуировавшиеся вглубь России.

Тем временем трагедия польского еврейства приближалась к концу. Условия в переполненном Варшавском гетто, единственном уцелевшем в стране центре, имевшем реальное значение, становились все хуже с каждои неделей. Однако, несмотря на это, еврейская культура в гетто продолжала существовать. Выла организована система образования. Продолжал функционировать театр. Что замечательнее всего – продолжалась тайная сионистская деятельность, и молодые мужчины и женщины мечтали и готовились к эмиграции в Палестину.

Дух неистребимой жизнеспособности еврею вызывал раздражение немецких властей. 22 июля 1942 года были изданы приказы о депортации в лагеря смерти всех евреев Варшавы, без различия возраста или пола, за исключением некоторых потенциально полезных категорий, которым была дана отсрочка. Им было разрешено взять с собой лишь по 18 килограммов личных вещей; неповиновение каралось смертью. Немедленно начались облавы, и ежедневно около 4500 человек становились их жертвами. К сентябрю официальное количество депортированных из Варшавского гетто достигло 250 тысяч, вероятно, лишь некоторые из них остались в живых; в октябре для населения в гетто были выданы только 40 тысяч продовольственных карточек. В апреле, когда были отданы приказы о регистрации тех, кому удалось выжить, последние отказались повиноваться. Затем последовал один из самых трагических, самых поразительных эпизодов всей войны. В ночь на 19 апреля (накануне Пасхи) германская полиция и отряды атаковали гетто при поддержке артиллерии. Уцелевшее население, вдохновляемое подпольной боевой еврейской организацией, отчаянно боролось, защищая себя оружием, тайно принесенным в гетто. У восставших было координированное командование и организованная медицинская служба; женщины и девушки стреляли из пулеметов; отряды смертников прорывались через немецкие линии и взрывали танки самодельными гранатами. Неоднократно германские войска были отброшены назад, но в конце концов, чтобы достичь того, чего не могли сделать автоматы и артиллерия, немцы применили огонь. Когда центральный район гетто был, наконец, захвачен, сопротивление продолжалось на боковых улицах; когда и оно было, наконец, подавлено, группы отважных людей укрылись в подвалах и канализационных трубах. Лишь в конце мая последние тлеющие угольки восстания были растоптаны. Уцелевшие – около 20 тысяч-были выловлены и отправлены в лагеря смерти. Теперь Варшава была полностью очищена от евреев. Три тысячи лет еврейской истории не знали более героического эпизода.

4. Так как нужда в убежище стала острее, чем когда-либо в прошлом, и другой альтернативы не было, Палестина приобрела в глазах угнетенного еврейства особое значение: оно черпало моральную силу и видело свое будущее только в возрождении Сиона. Однако британское правительство даже теперь педантично придерживалось политики Белой книги 1939 года. Те, кому удалось бежать из ада Центральной Европы и проделать долгий путь через горы и пустыни, столкнулись с запрещением на въезд в страну своих надежд. Бессовестные судовладельцы и капитаны, плававшие под сомнительными флагами республик Центральной или Южной Америки, наживались на несчастье беглецов, обещая доставить их в Святую Землю за чудовищные суммы.

Зловещую известность приобрел случай с пароходом "Струма", который простоял на рейде Константинополя три месяца. На нем находилось около 800 беженцев из Румынии. Румынское правительство безжалостно заявило, что беглецы потеряли все нрава гражданства в результате нелегального выезда; англичане отказывались впустить их в Палестину, турки не позволили им сойти на берег. 23 февраля 1942 года жалкое суденышко вышло в море со своим грузом человеческого горя. На следующую ночь оно затонуло. Спасся только один человек.

С самого начала сионистские представители требовали, чтобы им было разрешено формирование еврейской армии и чтобы еврейский флаг мог развиваться на поле битвы с врагами Израиля. Эта элементарная уступка не была сделана из боязни вызвать негодование арабов. Тем не менее, евреи сражались в исключительно большом количестве в рядах союзных армий. Это была единственная война в современной истории, когда евреи сражались лишь на одной стороне; общее число военнослужащих-евреев превысило миллион. Кроме того, в оккупированной Европе патриотические движения, которые продолжали сопротивление. немцам в мрачные годы войны, состояли в непропорционально большой степени из евреев (по крайней мере, в Польше и Франции были особые еврейские подразделения в подпольном и партизанском движении). Тем временем в Палестине была сформирована воинская часть, почти целиком еврейская по составу; сначала она предназначалась только для несения вспомогательной службы, хотя потом положение изменилось. Еврейские ударные части, саперы и водители участвовали в боях во время британских кампаний в Абиссинии, Северной Африке, Греции и Италии; многим евреям спасение было принесено этими мускулистыми парнями в хаки, которые носили шестиконечную звезду – щит Давида на погонах и подчинялись команде на языке иврит,

Зимой 1942/1943 года началось отступление немцев на Восточном фронте. В течение следующих двух лет русские снова заняли зону некогда густого еврейского населения с центрами, которые внесли столь большой вклад в еврейскую культурную жизнь за последнее столетие. Среди жителей, приветствовавших входящие советские войска, были считанные евреи. Некоторые выжили, скрываясь в погребах, спрятанные своими соседями, или сражаясь в рядах партизан; кое-кто вернулся из окружающих деревень, когда немецкая, угроза полностью миновала. Когда немцы отступали перед победоносными союзными армиями, нацисты и местные фашисты уничтожали оставшихся евреев, где только могли, чтобы не допустить их освобождения. Города, где уцелела десятая часть прежнего еврейского населения, насчитывались единицами.

Когда весной 1945 года умолк грохот пушек, израненное еврейство смогло определить размеры своей катастрофы. Оказалось, что из трех миллионов 350 тысяч евреев, проживавших в Польше, осталось менее 55 тысяч, около четверти миллиона польских евреев нашли убежище в России, остальные были уничтожены. В Чехословакии до войны было около 360 тысяч евреев, осталось всего 40 тысяч. Из миллиона евреев, проживавших в Румынии, теперь осталось не более 320 тысяч, причем эти спаслись лишь благодаря быстроте русского наступления. Из 75 тысяч евреев Югославии осталось не более 10 процентов, из 75 тысяч, проживавших раньше в Греции, осталось примерно столько же; из 150 тысяч евреев Голландии погибло по меньшей мере 80 процентов. Счастливы были такие страны, как Венгрия или Франция, где осталось до половины прежнего еврейского населения. Многие древние еврейские центры были полностью уничтожены. Во Франкфурте среди развалин спаслись лишь 160 евреев. Из 56 тысяч евреев Салоник, некогда преимущественно еврейского города, уцелело едва 2000. Бившая ключом еврейская жизнь Вильно, где в 1931 году насчитывалось 54 тысячи евреев была представлена при освобождении города всего 600 уцелевшими евреями. Из 9 миллионов евреев, которые некогда жили в странах, подвергшихся нацистскому нашествию, погибло, вероятно, около 6 миллионов, т. е. 1/3 всего еврейского населения мира.

Произошла катастрофа, несравнимая с величайшими бедствиями в еврейской жизни. Великие катастрофы средневековья охватывали в одно время лишь одну или две страны, эта же бушевала одновременно от Северного Ледовитого океана до южных берегов Средиземного моря, от Атлантики до Волги. Почти воловина евреев мира была одновременно затронута ею; погибло по меньшей мере в 20 раз больше евреев, чем в любой другой период истории еврейского народа. Размеры катастрофы не поддаются пониманию.

Так в 1945 году еврейство готовилось встретить будущее. Это было будущее, совершенно непохожее на прошлое. Европейский период, который преобладал в еврейской истории в течение последней тысячи лет, пришел к насильственному концу. Будущее принадлежало, главным образом, новому и древнейшему очагам еврейской жизни – пяти миллионам евреев Америки и евреям Палестины.

XXXII. ГОСУДАРСТВО ИЗРАИЛЬ

1. Размеры и масштабы катастрофы, постигшей еврейский народ в течение этого ужасного десятилетия, оставили лишь одно возможное решение его мучительной проблемы; в этом уцелевшие были теперь почти единодушно убеждены. Морально неспособные вернуться к разрушенным домам, где были убиты их родные, даже если они и не сталкивались непосредственно с враждебностью своих соседей, они не имели также возможности приехать в экономически развитые страны из-за строгих законов иммиграции. Они не видели для себя будущего нигде, кроме Палестины, и палестинский ишув был готов прийти им на помощь.

Но даже теперь британская администрация упорно держала ворота страны закрытыми. Допускались в страну лишь считанные евреи. Большие армии, все еще находившиеся в Палестине в результате войны, и военно-морской флот Англии использовались теперь для выполнения унизительной задачи: препятствовать проникновению "нелегальных" иммигрантов, которые начали теперь приезжать из Европы во все возрастающем количестве. Эта политика, однако, подрывала свою собственную цель, так как из-за нее создание полностью автономного еврейского района выглядело совершенно необходимым даже в глазах прежних противников этого плана. Прорыв английской блокады стал основной задачей спасения жизни и поддержания надежды еврейского народа. Подавляющее большинство американских евреев убедилось в этом в течение нескольких последних лет, и в значительной степени благодаря их неуклонной политической и материальной поддержке удалось в конце концов одержать замечательную победу.

Палестинское еврейство, со своей стороны, не могло согласиться с тем, что какая-либо земная власть может отменить его право и обязанность давать убежище в стране (особая связь евреев с которой была признана цивили-' зеванными народами) своим разоренным соплеменникам, которым удалось чудом уцелеть от крематориев. Пассивность свободных народов к судьбе евреев в годы катастрофы оказала решительное влияние на образ мыслей еврейства и привела теперь к внезапному резкому изменению его отношения к англичанам. Вооруженные столкновения между британскими силами и еврейским населением, обученным теперь в значительной своей части военному делу, становились все более частыми. Экстремистские группы: Национальная военная организация (Иргун Цваи Леуми) и Бойцы за свободу Израиля (Лохамей Херут Исраэль) окрепли в результате этих событий и начали систематическую кампанию террора, которая не ограничивалась Палестиной и напоминала борьбу их предков в римские времена.

Британское правительство проводило мм временем ошибочную политику, которая казалась последовательной лишь в своем стремлении любой ценой помешать осуществлению даже умеренных сионистских надежд. Вскоре после окончания войны президент США обратился к британскому правительству с просьбой облегчить страдания евреев из числа перемещенных лиц на Европейском континенте и немедленно выдать 100 000 разрешений на их въезд в Палестину. Вместо согласия, британский министр иностранных дел Эрнест Бовин предложил назначить объединенную англо-американскую комиссию для нового расследования палестинского вопроса (ноябрь 1945 года). Хотя большинство членов комиссии не поддержало в полной мере сионистских требований, она рекомендовала снять ограничения на покупку земли в Палестине, наложенные злополучной Белой книгой 1939 года и все еще сохранявшие силу, несмотря на осуждение их в Лиге Наций, и немедленно впустить в страну 100000 еврейских иммигрантов, согласно предложению президента Трумэна. Открытое согласие с этим предложением, как, естественно, можно было бы ожидать, привело бы к спаду напряженности; вместо этого британское правительство выдвинуло ряд неприемлемых условий, включая полное разоружение палестинского еврейства, которое оказалось бы беззащитным перед лицом опасностей, могущих стать неизбежными в любой момент, и отдало бы его на милость арабов в момент ликвидации мандата. В результате таких условий Англии беспорядки в Палестине усилились. Усилилась и политика репрессий. Концентрационные лагеря, позорно напоминавшие те лагеря Европы, из которых депортированные евреи только что вырвались, были созданы на Кипре. Туда ссылали евреев, которых "славный" британский флот перехватывал в море; в одном случае совесть мира была еще более глубоко поражена – когда евреи, находившиеся на борту перехваченного судна "Экзодус", были отправлены назад, в залитую еврейской кровью Европу.