Текст книги "История евреев с древнейших времен по шестидневную войну"

Автор книги: Сесиль Рот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

К 1950 году число евреев в этой стране, насчитывавшее до первой мировой войны менее 10 тысяч, приблизилось к 40 тысячам. Появилась некоторая возможность, чтобы слава испано-язычного еврейства возродилась в Западном полушарии.

3. Самым поразительным и самым важным результатом первой мировой войны для еврейского народа явилось возобновление его политической связи с той полоской земли на восточном побережье Средиземного моря, которая была колыбелью этого народа. XIX век был свидетелем рационализации старых мессианских представлений. Расцвет национальной идеи в Европе не мог не повлиять на взгляды еврейских теоретиков, и некоторые из них, видя развитие национальных государств во Фландрии, в Италии, на Балканах, начали смутно мечтать о возрождении еврейской государственности. Кроме того, новые условия на Ближнем Востоке и особенно благосклонный интерес, с которым европейские державы относились к палестинским делам, сделали возможным появление здесь более постоянного еврейского поселения.

Еврейские и христианские филантропы разрабатывали планы привлечения бедного еврейского населения Иерусалима и других городов к земледелию. Общество французских евреев ""Альянс израэлит" открыло близ Яффы сельскохозяственную школу. Ортодоксальные раввины стали проповедовать, что не пришествие Мессии должно предшествовать возрождению еврейской Палестины, а наоборот.

Новая концепция нашла себе первого пророка в лице немецко-еврейского мыслителя Моисея (Мозеса) Гесса, который познал всю глубину ассимиляции. Вернувшись уже в пожилом возрасте к родному народу, он в своей работе "Рим и Иерусалим" (1862) показал нереальность идеи эмансипации как конечной цели. Он высказал предположение, что восстановление еврейской государственности в Палестине является единственным решением еврейского вопроса.

Взгляды Гесса привлекли к себе внимание лишь 20 лет спустя, когда русская реакция коренным образом изменила взгляды многих еврейских лидеров, которые теперь отчаялись разрешить еврейский вопрос путем ассимиляции. Через год одесский врач Лев Пинскер опубликовал свою брошюру "Автоэмансипация", в которой показал, что евреи, по крайней мере российские, питали напрасные иллюзии, надеясь когда-нибудь совершенно слиться с народами, среди которых они жили. Пинскер выдвинул идею о том, что единственным средством, способным возродить достоинство евреев даже в диаспоре, является создание национального очага, желательно в Палестине. Он не был одинок в своих взглядах, и чтобы осуществить их, был создан, преимущественно в Восточной Европе, ряд обществ "Ховезей Цион" ("Любящие Сион").

Тем временем эмиграция из России, начавшаяся в годы погромов, достигла также Палестины. Еще когда "Авто эмансипация" только печаталась, группа молодых еврейских студентов создала союз под названием "Билу" – сокращение библейской фразы из Исайи:

"Бейт Яаков, леху венелха" ("Дом Иакова! Придите и пойдем") и отправилась в Яффу. С помощью "Ховевей Цион" члены союза "Ви-лу" создали на прибрежной равнине Иудеи несколько сельскохозяйственных колоний. работа была начата поспешно, без необходимой подготовки, но благодаря постоянной и щедрой поддержке парижского барона Эд-мона де Ротшильда поселения сумели окрепнуть.

Едва ли зная все это, венский журналист Теодор Герцль отправился в 1894 году в Париж на слушание дела Дрейфуса. Он вырос в совершенно ассимилироьанном окружении. Но дело Дрейфуса убедило его в неправоте его прежних взглядов. Антиеврейский предрассудок, как это теперь выявилось, был не просто религиозным. Он был, в первую очередь, расовым предрассудком. Единственным ключом к вечной проблеме была реорганизация евреев ках нации с собственным автономным центром. Охваченный такими чувствами, Герцль единым духом написал свою знаменитую книгу "Еврейское государство", в которой он изложил эти идеи.

Это был первый шаг на пути к сионистскому движению, целью которого было "обеспечение для еврейского народа родного очага в Палестине под защитой закона". Этому делу Герцль отдался со всем пылом и самоотверженностью древних пророков. Его яркая личность привлекла много сторонников во всем мире, особенно в Восточной Европе, где была еще удивительно сильна традиционная тяга к Палестине.

В 1897 году в Базеле состоялся первый Сионистский конгресс, обсуждавший вопрос об осуществлении новой формы вечного стремления еврейского народа возродить свою древнюю родину. Ободренный этим начинанием, Герцль вступил в официальные переговоры. С неукротимым мужеством он добивался аудиенций у различных властителей Европы, от германского кайзера до папы римского, которых он стремился заинтересовать своим предложением. Он имел официальную беседу с турецким султаном, с которым в 1901-2 годах велись переговоры с целью получить хартию на право заселения Палестины евреями. Возможно, ему бы и удалось чего-то достичь, если бы он согласился использовать свое влияние, чтобы заставить замолчать выступления в Европе и Америке против зверств турок по отношению к армянам. Так или иначе, переговоры были прерваны. Однако это произвело такое впечатление на британское правительство, что оно предложило Герцлю для целей колонизации сначала участок земли на Синайском полуострове между Палестиной и Египтом, а когда это предложение оказалось неподходящим, часть территории Уганды (Британская Восточная Африка). Правда, вскоре всем стало ясно, что никакая земля не обладала в глазах еврейских масс такой притягательной силой, как земля их предков, и что ради другой земли они не пойдут на нужные жертвы. Поэтому после долгих дискуссий это предложение было отклонено. Вместе с тем, оно сыграло свою роль, показав миру, что в глазах ответственных европейских государственных деятелей сионизм стал фактором, с которым приходилось считаться. Когда вскоре Герцль умер в возрасте 49 лет, движение, которое он создал, представляло собой живую и нерушимую силу.

Одним из первых положительных достижений сионизма явилось создание двух финансовых учреждений – Еврейского колониального банка и Еврейского национального фонда. Правда, они собрали лишь малую часть той суммы, которую Герцль считал необходимой для достижения цели, но с помощью этих учреждений заселение Палестины евреями пошло быстрее. Вся страна была усеяна сельскохозяйственными колониями, где благодаря труду и умению еврейских крестьян земля их предков, в течение многих столетий заброшенная и необрабатывавшаяся, вновь стала "течь молоком и медом". На песчаных дюнах близ Яффы возник еврейский городок Тель-Авив (Холм Весны). В Иерусалиме была открыта еврейская школа искусств и ремесел. Благодаря усилиям Элиэзера Бен-Иегуды разговорным языком поселенцев стал иврит – язык Библии, на котором говорили царь Давид и пророк Исайя, обогащенный средневековыми поэтами и философами и приспособленный к нуждам современности.

Одновременно в России ивритское культурное возрождение выдвинуло подлинно талантливых писателей. Среди них выделялся Ашер Гинцберг, более известный под псевдонимом Ахад Гаам (Один из народа), яркий публицист, апостол культурного сионизма, противостоявшего политическому. В отношении литературного таланта с ним мог соперничать только Хаим Нахман Бялик, величайший ивритский поэт после Иегуды Галеви, наиболее яркое произведение которого было вызвано к жизни Кишиневским погромом 1903 года.

4. Вступление Турции в 1914 году в мировую войну сделало сионистское движение важной политической проблемой для франко-британского Блока, желавшего сгладить то плохое впечатление, которое произвел на еврейские круги, особенно в США, их союз с российской тиранией. 2 ноября 1917 года британский министр иностранных дел Артур Джеме Бальфур опубликовал декларацию, в которой говорилось, что британское правительство относится благосклонно к восстановлению в Палестине национального очага для еврейского народа и приложит свои старания для достижения этой цели. Тогда еще трудно было предвидеть, что разгром турецких сил в Палестине так близок. Через шесть недель впервые со времен крестовых походов над Иерусалимом перестало развеваться знамя с полумесяцем. Осуществление сионистских идей, казавшихся за два месяца до того отдаленной мечтой, теперь было вполне реально.

На собравшейся в Париже мировой конференции союзникам не дали возможности забыть те обещания, которые они делали в пылу боев. Кроме того, хотя никто из победителей не был склонен отдавать завоеванные территории, эпоха неприкрытых аннексий была позади. Вместо этого Лига Наций разработала систему "мандатов", которые давались заинтересованной державе якобы не ради нее самой, но из соображений гуманности. В апреле 1920 года на конференции в Сан-Ремо мандат на Палестину получила Великобритания, которая должна была управлять подмандатной территорией в соответствии с Бальфурской декларацией. Спустя три года это соглашение было утверждено Советом Лиги Наций. Началась подготовка к созданию Еврейского палестинского агентства, которое возникло лишь в 1929 году. Еврейское .агентство (Га-сохнут га-иегудит, сокращенно "Сохнут") включало в себя как сионистские, так и несионистские элементы и представляло мировое еврейство перед палестинским правительством. Так впервые за 1900 лет официально признали политическую связь еврейского народа с землей его предков. Иврит стал одним из официальных языков страны, а видный английский еврэей, сэр Герберт Сэмюэль, занимавший раньше ряд важных постов вплоть до поста министа внутренних дел, был назначен верховом комиссаром Палестины.

В этот период энтузиазма на один важный момент никто не обратил внимания. Арабское население Палестины было немногочисленным; большая часть его находилась на очень низкой ступени цивилизации; арабы запустили хозяйство страны, и многие участки превратились в необрабатываемую, бесплодную пустыню. Но когда арабы увидели, что Палестиной интересуются другие, их чувство местного патриотизма заметно усилилось. Еще до конференции в Сан-Ремо в Иерусалиме произошли антиеврейские погромы, унесшие много жизней. В 1921 году в Яффе произошел еще более кровавый погром. Сэр Герберт Сэмюэль, демонстрируя свою беспристрастность, ничем не поддержал евреев; напротив, еврейская иммиграция подверглась строгим ограничениям. В 1929 году вследствие распространившегося слуха, будто у арабов хотят отнять мечеть Омара, воздвигнутую на месте древнего Храма, по всей стране прокатилась волна разрушительных антиеврейских эксцессов.

Вместе с тем достижения эксперимента были налицо. Несмотря на различные ограничения, в страну постоянно прибывали иммигранты со всех концов еврейского мира – от Нью-Йорка до Бухары. Евреи Палестины составляли в 1918 году лишь 58 тысяч из 800 тысяч жителей, то через 15 лет их уже стало 200 тысяч. Вне стен Иерусалима выросли новые еврейские кварталы. Первый еврейский город Тель-Авив развивался с удивительной быстротой и к 1933 году насчитывал уже 60 тысяч человек. Еврейский национальный фонд приобрел значительные участки земли, особенно в Изреэльской долине. По всей стране появились новые колонии-поселения. В диаспоре создавались отряды пионеров – халуцим, ехавших в страну, чтобы обрабатывать поля, строить дома, прокладывать дороги. Среди них было много с высшим образованием и владевших несколькими языками. Вводились современные методы земледелия. Благодаря сооружению террас вновь зазеленели холмы. Большие размеры приняло выращивание апельсинов. По всей стране проводилась работа по облесению, осушались болота – рассадники малярии.

Первым крупным мероприятием при англичанах явилось создание в Иерусалиме Еврейского университета, который был основан еще во время первой мировой войны и официально открыт в 1925 году. Языком преподавания, естественно, был иврит, который к этому времени уже стал основным средством общения новых поселенцев. Из дюжины типографий шел непрерывный поток газет, журналов, романов, пьес, переводов, научных работ. Возник прославившийся в мире театр на иврите. Это был уникальный в истории случай литературного и практического возрождения мертвого языка. Палестина вновь заняла свое место в жизни еврейского народа.

5. Свержение старого строя в Центральной и Восточной Европе, завершение эмансипации евреев во всех крупных странах мира, создание Лиги Наций, взявшей на себя обязательство защищать права меньшинств, – все это привело ко всеобщей надежде на то, что события 1914-18 годов, несмотря на жертвы, которых они потребовали, и на беспорядки, которые последовали за ними, явятся началом тысячелетней эры свободы и равноправия для всего еврейства в целом. Однако Россия по-прежнему представляла собой проблему. Правда, революция полностью, без каких-либо ограничений эмансипировала евреев. Они были официально признаны в качестве особой национальности со своим языком и своими учреждениями. Граждане еврейского происхождения, но не евреи по своим убеждениям, стали играть важную роль в жизни России; еврей Лев Троцкий был одним из вождей нового строя. Строились (с щедрой помощью из Америки) грандиозные планы создания еврейских сельскохозяйственных поселений на Украине, в Крыму и в Сибири; масштабы этих планов были не меньше палестинских. Возникла надежда на то, что со временем в составе Советского Союза будет создана автономная еврейская республика.

Но на практике советская система несла еврейской жизни еще больше страданий и разрушений, чем царизм. Подавляющее большинство русских евреев были представителями среднего класса и мелкими торговцами – часть той буржуазии, против которой была направлена большевистская революция. Им было почти так же трудно найти себе место в "республике рабочих и крестьян", как за десять веков до того в феодальном строе. Часть евреев пошла на впервые открывшуюся перед ними государственную службу, на фабрики и заводы, осела на землю.

Большинство осталось совершенно без средств к существованию; они также не могли приспособиться к новой форме правления экономически, как к старой политически. Равноправие мало компенсировало им то, что все каналы жизни были перекрыты.

Аналогичным образом иудаизм, как и все прочие веры, страдал от антирелигиозной борьбы. Синагоги закрывались или превращались в клубы, религиозное обучение было запрещено; даже соблюдение основного обряда обрезания наталкивалось на трудности. Сионизм был осужден как буржуазное течение, его активистов подвергали безжалостным преследованиям и ссылали в Сибирь. Конечно, не было никакого препятствия смешанным бракам, которые стали частым явлением. Не сдерживаемая более узами веры, росла ассимиляция в самом полном смысле слова.

Хотя большевизм оказывал роковое воздействие на еврейскую жизнь в России, за пределами ее именно евреев считали ответственными за новый строй. В результате того, что советская власть, не доверявшая слугам старого режима (многие из которых сами саботировали новую власть), взяла себе на гражданскую и дипломатическую службу много евреев, они приобрели непропорционально большой вес в государстве. Кроме того. Карл Маркс, пророк коммунизма, тоже был по происхождению еврей, хотя и был в детстве окрещен и рос христианином. Это было еще одним поводом связывать евреев, и так не пользовавшихся большой любовью, с ненавистной системой, которая угрожала подорвать основы существующего строя. Кое-кто всерьез полагал, что сионизм, большевизм и крупный капитал (все члены мнимого "еврейского интернационала"!) заключили между собой союз с целью мирового господства. Смехотворная чепуха под названием "Протоколы сионских мудрецов", которая якобы являлась отчетом о заседаниях конгресса, обсуждавшего вопрос о мировом господстве, выходила в свет издание за изданием на самых различных языках. Даже когда было доказано, что "Протоколы" представляют собой переделку сатиры иа Наполеона III, написанной три четверти века назад, это не поколебало веры в них.

Во всем мире, даже в Англии и Америке, видны были признаки реакции. Гораздо более серьезным было положение вещей в Центральной и Восточной Европе. Хотя волна погромов прекратилась, акты насилия совершались почти каждый день. Румынское правительство, несмотря на торжественные обещания, оставалось антисемитским. В Польше евреев методически вытесняли с государственной службы и с принадлежавших государству предприятий. Предпринимались попытки (иногда при поддержке правительства) ограничить число еврейских студентов в университетах пропорционально численности еврейского населения. Обычным явлением стали студенческие беспорядки. В некоторых странах в нарушение прав меньшинства еврейские торговцы были обязаны закрывать свои лавки в воскресенье, что привело их на грань катастрофы, так как они и так теряли день в субботу. Кризис, парализовавший экономическую жизнь во всем мире в 1930 году, сильно ударил по еврейскому среднему классу; обнищание приняло угрожающие размеры.

б. Самым страшным был ход событий в Германии. Хотя немецкое еврейство было, наконец, полностью эмансипировано, антисемитизм принимал здесь все более крайние формы. О наличии большого числа евреев в той или иной области национальной жизни говорили, как о "еврейском господстве". То, что отдельные лица сумели приспособиться к изменившимся экономическим условиям, отрицательно сказывалось на тех, кто был менее удачлив. Антисемиты утверждали, что евреи удушают все области немецкой жизни от промышленности до газет. Новые течения, которые евреи .внесли в философию, литературу, театр объявлялись ядовитыми и вредными.

Даже Альберт Эйнштейн, один из самых выдающихся мыслитей современности, навлек на себя – по причине своей национальности – постоянный поток оскорблений.

Временное улучшение общего положения в стране приостановило антиеврейскую истерию. С началом экономического кризиса 1830 года она возобновилась. Национал-социалистическое движение, основанное Адольфом Гитлером, восполнило отсутствие конструктивной программы тем, что возложило ответственность за все зло в стране на евреев; одним из основных пунктов политики новой партии было изгнание евреев из Германии или по крайней мере лишение их гражданских прав.

В 1933 году Гитлер стал канцлером Германского рейха. Евреи сразу же оказались во власти террора, и их положение стало много хуже того, в котором находились их единоверцы в России в мрачные годы перед первой мировой войной. Они были безжалостно выброшены из правительственных и муниципальных учреждений, из университетов, даже из частных контор. Врачам и юристам разрешалось практиковать только пропорционально численности еврейского населения. Их деятельность бойкотировалась с санкции и одобрения официальных органов. Они были вынуждены порвать связи с крупными экономическими организациями, которые они сами создали, с музеями, которые они основали, с академиями, которые они прославили. Журналисты начали против евреев неслыханно злобную кампанию даже в тех газетах, которыми прежде руководили евреи. Писатели и ученые с мировым именем, которые завоевали для Германии репутацию передовой страны, чьи открытия позволили ее армии противостоять всему миру, чей престиж содействовал реабилитации Германии в глазах Европы, были низведены до нищенского положения или вынуждены оставить страну. Впервые в истории преследования коснулись не только тех, кто исповедовал иудейскую религию, но вообще всех, в ком можно было установить наличие еврейской крови, какими бы ортодоксальными христианами они ни были. По всей стране происходили сцены, напоминавшие мрачное средневековье, и границы варварства раздвинулись от Рейна до Вислы. Опять наступил критический момент в богатой переменами истории немецкого еврейства, но народ, переживший крестовые походы, смог пережить и национал-социализм.

Последнее рассеяние было самым удивительным по сравнению со всеми предшествовавшими ему. За период чуть больше года свыше 70 тысяч немецких евреев покинули Германию. Большинство были не ремесленники и торговцы, но люди с высшим образованием: профессора, физики, хирурги, юристы, знатоки искусства, писатели, журналисты, зачастую люди с мировой славой, отдавшие свои лучшие годы Германии. К концу 1933 года на свете было, наверно, не много стран, где не работало бы несколько известных немецко-еврейских ученых. Но к несчастью, это был период глубокого экономического кризиса, когда каждая страна воздвигала барьеры против тех, кто мог бы соревноваться на рынке рабочей силы с ее собственными гражданами. Поэтому процесс устройства эмигрантов был особенно болезненным.

КНИГА VI КАТАСТРОФА И ВОЗРОЖДЕНИЕ (1935-1967 гг.)

XXXI. КАТАСТРОФА

1. В это время был отмечен удивительный феномен. Прежде эмансипированное западное еврейство рассматривало развитие еврейской Палестины как донкихотствующее, полублаготворительное мероприятие, которое могло содействовать возрождению еврейского самоуважения и еврейской культуры, но не могло играть никакой важной роли в разрешении насущных проблем еврейского народа.

Однако благодаря удивительному стечению обстоятельств Палестина избежала экономического кризиса; напротив, она переживала некоторый бум, вызванный еврейским практическим идеализмом. Поэтому перед иммиграцией широко распахнулись ворота. В результате многие лишившиеся имущества немецкие евреи отправились именно в Палестину, в том числе и те, которые прежде были яркими противниками сионизма. Это была единственная страна, которая могла принять их и их восточноевропейских единоверцев в большом количестве. В 1934 году еврейская иммиграция в Палестину составила 42 тысячи, а в 1935 году достигла рекордной цифры 62 тысячи человек. За три года в страну прибыло свыше 35 тысяч беженцев из Германии, и этот поток не уменьшался. К концу 1939 года все еврейское население Палестины, насчитывавшее во время Вальфурской декларации около 60 тысяч, приблизилось к полумиллиону. Тель-Авив с его 150 тысячами жителей стал одним из самых современных городов на Ближнем Востоке. Примерно 15 процентов еврейского населения Палестины жило в 270 поселениях и занималось сельским хозяйством. Бредовая идея, которую за 20 лет до того высмеивали твердолобые бизнесмены и сердобольные филантропы, стала теперь единственной яркой точкой на еврейском горизонте. Больше нельзя было говорить о сионистском "эксперименте" – он стал реальностью. Правда, Палестина еще не была целиком еврейской, но впервые за много веков вновь появилась еврейская Палестина.

Хотя ничто не могло уничтожить эти важные достижения, все же обещаниям этого периода не было суждено осуществиться в полном объеме. В апреле 1936 года вновь вспыхнул арабо-еврейский конфликт, превосходивший все прежние эксцессы по продолжительности и силе; он был вызван в значительной мере интригами иностранных государств, особенно фашистской Италии, желавшей представить себя защитницей ислама и ослабить позиции Англии на Ближнем Востоке. Арабы объявили всеобщую забастовку, отказались сотрудничать с властями и стали бойкотировать евреев. На палестинское еврейство обрушилась настоящая партизанская война: вооруженные нападения на селъскохозяйствеввые поселки, засады на дорогах, взрывы бомб в городах и даже убийства арабов, придерживавшихся более умеренных взглядов. Несмотря на сильнейшее искушение ответить насилием на насилие, еврейские руководители сумели (за редкими исключениями) убедить палестинских евреев в необходимости воздержаться от ответных действий, и чувства ишу-ва (так обычно называется еврейское население Палестины) нашли свое выражение в создании в этот период новых поселений в самых опасных районах, а также в сооружении тель-авивского порта, который должен был заменить парализованный забастовкой порт Яффы.

Как только, спустя несколько месяцев, был восстановлен порядок в стране, сюда была послана королевская комиссия для расследования причины беспорядков. Комиссия доложила, что она не видит возможности разрешить здешние проблемы на основе мандата, и'высказала мнение, что лишь раздел отравы на два независимых государства – арабское и еврейское – является выходом из создавшегося положения. Идея независимого государства, пусть маленького, но которое могло бы беспрепятственно принимать еврейских беженцев, обладала большой, притягательной силой, несмотря на то, что^ предлагавшаяся территория означала сионизм без Сиоиа. В августе 1937 года после долгой дискуссии Сионистский конгресс и вслед за ним Еврейское агентство все же одобрило проведение переговоров с британским правительством относительно пунктов предложенного компромиссного решения в надежде на то, что детали можно будет изменить в ходе самих переговоров. Однако арабские лидеры единодушно отвергли план раздела страны. Вспыхнули новые беспорядки, которые удалось подавить лишь с помощью войск. В результате идея раздела была оставлена, и Белая книга, выпущенная в Лондоне в мае 1939 года, провозгласила совершенно новую политику. Она установила предел еврейской иммиграции в Палестину 75 тысяч человек в течение пяти лет и заявила, что в 1949 году британская администрация уйдет, и страна станет независимой (хотя и связанной с Великобританией договором), причем евреи будут составлять в ней меньшинство. Так обстояли дела, когда летом того же года Палестина столкнулась с новой, еще более серьезной угрозой. Какими бы соображениями высшей политики или местными трудностями ни пытались англичане оправдать Белую книгу, она слишком мало напоминала золотые слова Вальфурской декларации.

2. Придя к власти, нацисты вначале утверждали, что их антисемистская доктрина является делом сугубо внутренним. Однако, добившись определенных дипломатических успехов, Гитлер обнаружил, что играя на местных антиеврейских предрассудках и выступая в качестве предводителя борьбы с мифическим "международным еврейством", можно создать в разных странах прогерманские партии, которые бы поддерживали тоталитарную доктрину и, даже придерживаясь ультра-националистических идей, симпатизировали бы германским устремлениям. Приток беженцев в соседние с Германией страны, естественно, усиливал в них антиеврейские настроения, и преследования евреев внутри этих стран косвенно положили бы конец иммиграции. Официальные и полуофициальные учреждения рейха начали вести непрекращающуюся антиеврейскую пропаганду в Германии и за ее пределами. Стимулируемая не только германским примером, но и, как выявилось позднее, германскими субсидиями, антисемитская эпидемия с тревожной быстротой усиливалась в различных странах. Даже в странах традиционного либерализма в Западной Европе и за океаном наблюдался угрожающий рост антисемитизма, который использовал новые лозунги и новые методы. Антисемиты организовались в партии: кагуляров во Франции, где пребывание во главе правительства в течение нескольких лет еврея Леона Блюма ожесточило правые партии; Британского союза фашистов в Англии; роялистов в Бельгии; "серебрянорубашечников" и подобных организаций в Америке. Все они использовали для достижения политических целей самые примитивные антиеврейские предрассудки.

Для государств Центральной и Восточной Европы, менее развитых технически и экономически, тот факт, что "просвещенная" Германия приняла новую доктрину и добилась крупных политических побед, придавал доктрине антисемитизма еще большую привлекательность. В Румынии, где власти с самого начала пренебрегали Договором о правах меньшенств, акты насилия стали все более частыми, а ограничения – все более жесткими, пока в конце 1936 года Октавиан Гога не сформировал явно антисемитское правительство, которое стало подражать германскому примеру. И хотя оно оставалось у власти только 7 недель, а затем последовало временное облегчение, все же, как показали дальнейшие события, новая доктрина прочно закрепилась в стране. С тех пор, как в 1938 году началось нацистско-венгерское сотрудничество, реакционная Венгрия ввела у себя расовое законодательство по образцу Нюренбергских законов. В Польше, хотя там и преобладали сильные антигерманские настроения, реакционная партия эндеков ввела в общественную жизнь нацистские методы и идеологию. Тяжелое экономическое положение еврейского населения усиливалось дискриминацией со стороны властей. Идея о том, что евреи, как бы долго они ни жили в Польше, не являются частью польского народа, завоевала такую популярность, что правительство начало было обсуждать вопрос о массовой депортации евреев, но не нашло, куда их депортировать.

Резко изменилось положение евреев в Италии, которая с 1870 года являлась классической страной еврейской эмансипации и где равноправие евреев было политической и социальной реальностью в большей степени, чем где-либо еще в мире. Первоначально итальянский фашизм не проявлял никаких признаков антисемитизма, во всяком случае не больше, чем в любом шовинистическом государстве.

Фактически евреи с самого начала играли важную роль в новом движении, и Венито Муссолини резко осуждал преследования евреев и расизм. Однако после того, как в 1938 году был заключен военный союз с Германией, 50 тысяч итальянских евреев были принесены в жертву на алтарь тоталитаризма.

Еще белее трагической была судьба евреев в тех странах, которые подпали под власть нацистов. В марте 1938 года гитлеровские легионы вступили в Австрию, и жадность, фанатизм и возбуждение нацистов обратились на 200-тысячное еврейское население страны, в основном сконцентрированное в высококультурной венской общине. Всякое прикрытие законности было оставлено, и ничто не могло смягчить удар. Немедленно были введены Нюренбергские и все прочие германские антиеврейские законы. Видные евреи во главе с Ротшильдами были арестованы лишь за то, что они евреи, подверглись жестокому обращению и были брошены в концлагеря, из которых многие не вернулись. Еврейские предприятия грабили, закрывали или конфисковывали. Синагоги были отданы штурмовикам, основным занятием которых было самое грубое и оскорбительное преследование евреев. Консульства тех немногих стран, ворота которых не были полностью закрыты для евреев, осаждали длинные очереди несчастных, пытавшихся бежать из страны. На востоке тысячи евреев были вынуждены переходить границы государств, не желавших принимать их, и многие нашли свою смерть на ничейной земле или на Дунае, в переполненных лодках, которым не разрешали пристать к берегу. Число самоубийств выросло до невиданных размеров.

В самой Германии в период "холодного погрома", длившегося непрерывно с 1933 года, условия жизни постоянно ухудшались. Несмотря на это, евреям как-то удалось восстановить жалкую общинную жизнь, изолированную экономически и социально, и зависевшую от тех немногих еврейских предприятий, которым удавалось выжить, несмотря на непрерывный бойкот, и от поддержки кучки сохранившихся состоятельных лиц. Результатом преследований явилось нечто вроде духовно-интеллектуального возрождения: система образования, организованная для детей, которых не допускали в обычные школы; замкнутая в своем кругу культурная жизнь, которая приспособилась к потребностям еврейского населения, лишенного общегерманской культуры; оркестры и драматические представления, в которых артисты, лишившиеся работы, обслуживали еврейскую публику, для которой был закрыт доступ в концертные залы и театры.