Текст книги "101 биография русских знаменитостей, которых не было никогда"

Автор книги: Серж Люир

Николай Белов
101 БИОГРАФИЯ РУССКИХ ЗНАМЕНИТОСТЕЙ, КОТОРЫХ НЕ БЫЛО НИКОГДА

Введение
ТЕАТР В ТЕАТРЕ

«Весь мир театр, а люди в нем актеры», – сказал когда-то Вильям Шекспир. Порой действительно кажется, что Бог, создавая этот мир, задумывал его как театр с аккуратной, а порой небрежной выпиской персонажей и их жизненных историй, которые позже стали называться биографиями или судьбами. «Биография» в переводе с латинского означает «рисую жизнь».

Нарисовав определенный промежуток бытия, Бог, похоже, начал создавать героев, которые проживали жизни не существующих на земле людей. Через них те, кто дышал и лицезрел мир в реальности, смогли увидеть себя со стороны, понять движущие миром силы. Так появились персонажи мифов, легенд, сказок. Пришло время и тот же рисовальщик судеб подвиг перебросить их в литературу, искусство, на телевидение, в кино и анимацию. Движущихся и говорящих о чем-то не только в прямом, но и в переносном смысле героев стало больше, и они, войдя в обиход, стали занимать определенное место в речи и ассоциативном мышлении современного человека.

Так, например, школьники и студенты в своих сочинениях на заданную тему начали упоминать, помимо непосредственных героев описываемого произведения, и других персонажей, связанных с аналогичной темой. Таким образом, искусственно созданные на листе бумаги или в устном предании, в воображении образы ожили и стали спорить с реальными героями о жизни на земле. Позже, с развитием рынка, их именами стали называть кафе, напитки, фирмы и так далее. Словом, одни культурные герои начали превращаться в бренды, другие, в связи с присутствием в них архетипа, стали именами нарицательными, как тот же ловкий Иван-дурак, сильный Илья Муромец или хитрый Чичиков. Их именами до сих пор называют людей с характерными особенностями.

Некоторые персонажи литературы настолько полюбились читателям, что их образы многократно создавали актеры в разных экранизациях одного и того же произведения, как это было, например, с легендарным Остапом Бендером из романов Ильфа и Петрова «Золотой теле-иск» и «Двенадцать стульев». В русском кинематографе чести сыграть проходимца Бендера удостоились сразу четыре замечательных актера – Арчил Гомиашвили, Сергей Юрский, Андрей Миронов и Олег Меньшиков. И каждый из Бендеров в их исполнении был незабываем. Такое пристрастие кинематографистов к одному и тому же персонажу говорит о том, что он не только чрезвычайно популярен и любим народом, но и о том, что в каждую новую эпоху творческие люди черпают из этого образа что-то новое. Он становится настолько реальным, что, переживая эпоху за эпохой, остается актуальным и в новом времени.

В этой книге уделено внимание и героям, актуальным лишь в определенную эпоху (таких персонажей больше в кино). Помимо бессмертного Штирлица, вряд ли кто-нибудь из них переживет свою эпоху. Но зато каждый из них, по той или иной причине, в свое время собирал полные залы, и его имя было на слуху у широкой публики, – в этих героях, как на фотокарточке, запечатлено то, какими мы были, чем дышали и во что верили.

Истории создания патриотических образов советской эпохи, таких как Павка Корчагин и Мальчиш-Кибальчиш, всплывают в главе, посвященной пропаганде и методам ее воплощения.

В отдельную главу включены персонажи анекдотов, многие из которых перекочевали в этот короткий юмористический жанр народного творчества из классической литературы и кинематографа, став популярными именно благодаря анекдотам. Герои мультфильмов, детских фильмов и литературы – это беспечное детство, как повзрослевших пап и мам, так и их отпрысков.

В символах и стереотипах России тоже можно узнать знакомые образы и посмотреть на них обобщенно. Ведь Россию представляют и Жар-Птица, и Левша, и русский Иван, и таинственная в охранении пустоты кукла-матрешка, царь-батюшка и русский медведь. Эта книга о русских знаменитостях, которых никогда не было, поможет узнать много нового и интересного.

Глава 1
БЫЛИНЫ

Когда, отталкиваясь от прошлого, оглядываешься назад, то приходишь к выводу, что сама по себе реальность во многом символична. Этот самый символизм и ложится в основу последующего мифотворчества народов. Потомки рассматривают мифических героев как обобщающие образы. Именно такими обобщающими образами являются запечатленные в былинах богатыри земли русской.

Былины – это эпические песни, написанные стихами. Их возникновение связано с зарождением русской государственности и той государствообразующей силой, которая стремилась к укреплению русских земель сначала на юге, потом на севере. Сюжеты былин вырабатывались в течение X, XI и XII веков, и концу XIV века они представляли собой уже более-менее цельные эпические произведения, которые распевали скоморохи и гудошники, подыгрывая себе на гуслях или гудке. Слушателями же становились, в основном, бояре и дружина. Переходя на современный язык, богатыри, о которых пелось в былинах, являлись пограничниками, стоящими на страже русской земли. Как раз в XIV веке по всей Руси устраивались первые пограничные крепости, острожки, и к ним приставлялась пограничная стража из тех самых богатырей.

Песни о богатырях призваны были поддерживать дух мужества и любви в отстаивании пределов родной земли. Поэтому сами по себе пограничники-богатыри нередко приобретали сказочные черты или немерянной силы и мужества, как, к примеру, у Ильи Муромца, или сноровки и изворотливости ума, как у его коллеги Алеши Поповича. Художник Виктор Васнецов, создавая свою картину «Богатыри», неспроста выбрал троих из них, Илью Муромца, Добрыню Никитича и Алешу Поповича. Тем самым он поддержал мудро выраженную в былинах идею тройственности победы над врагом, через силу, ум и интуицию. О том, что предки современных россиян были далеко не дураки и не могли отдать свою землю на поругание, свидетельствует весь русский эпос. На защиту родины становились сильные духом и крепкие умом люди, способные не просто стоять насмерть в схватке с врагом, но и, прежде всего, побеждать силой, хитростью, умом и сноровкой. И Русь тогда, если верить былинам, была сильна духом и неспроста называлась Святой.

Илья Муромец

Илья Муромец, национальный герой и главный русский богатырь, – это обобщенный образ защитника Святой Руси. Ему посвящен целый цикл русских былин, таких как «Илья Муромец и Соловей-разбойник», «Илья Муромец и Идолище Поганое», «Ссора Ильи Муромца с князем Владимиром», «Бой Ильи Муромца с Жидовином». Как следует из одной из них, Илья Муромец происходит родом из села Карачарова, которое расположено недалеко от города Мурома ныне Владимирской губернии. В этом самом Карачарове сейчас и находится музей былинного персонажа. И до сих пор не утихают споры о том, существовал ли на самом деле этот герой, воспетый русским народом за свою доблесть и славу. За право слыть родиной былинного персонажа с Карачаровым пытается спорить также поселок Муровск современной Черниговской области Украины, что маловероятно и не зафиксировано в былинном эпосе. Село же Карачарово, упомянутое в былинах, относится как раз к центральной России.

По одной из версий, прямыми потомками никогда не существовавшего героя считаются представители семьи Гущиных из села Карачарова, наследственно обладающие недюжинной силой. Изба Ильи, как считается, стояла на том месте в селе Карачарове, где ныне стоит дом одного из Гущиных; рядом находится Троицкая церковь, которую Илья, по преданиям, сложил лично, таская из реки стволы дуба-топляка. Распространено отождествление былинного персонажа Ильи Муромца и Илии Печерского – святого преподобного Православной Церкви, мощи которого покоятся в Ближних Пещерах Киево-Печерской Лавры. Этот святой в миру носил имя Чобитько, якобы был родом из Мурома и жил около 1188 года. Он принял монашество в Киево-Печерской Лавре под именем Ильи и был канонизирован Церковью в 1643 году. Но русские летописи не упоминают его имени, и версия о существовании реального человека Ильи Муромца остается не подтвержденной.

Скорее всего, сам факт споров по поводу подлинного существования Ильи Муромца – это демонстрация широкой популярности былинного персонажа, знаменитого своими подвигами и сказочно неправдоподобной жизнью. Образ Ильи Муромца также является откликом русского самосознания на исторические процессы, происходившие на русских землях. Стоявшая перед угрозой постоянных набегов половцев и печенегов древняя Русь постоянно нуждалась в защите своих земель. И создание образа национального героя, подобного Илье Муромцу, было вызвано потребностью общества в пропаганде и героизации подвига по защите родины. Это можно сравнить с тем, что происходило в литературном процессе в советской России во время Гражданской и Великой Отечественной войн, когда общество испытывало потребность в сильных и мужественных людях, готовых отдать свои жизни в сражениях за свою страну.

Таким образом, пропаганда и популяризация подвига была заложена уже в первых литературных памятниках, которыми являются, в том числе, и былины о русских богатырях. Сама история жизни Ильи Муромца, который был недвижим до тридцати лет, а потом поднялся и пошел защищать родину, символизирует собой пробуждение и мобилизацию русского духа, который поднимает живые силы в теле человека, вызванные потребностью в их реализации на поприще служения родине. Настал момент, как следует из былины, и пришли старцы («калики переходные») к дому Ильи и мановением слова заставили его подняться на ноги которые не ходили. Встал Илья Муромец на ноги, испил простой водицы, на которую ему указали старцы, и обрел силу нечеловеческую. А из тех же уст «калик переходных» прозвучало повеление Илье идти на службу к князю Владимиру, что он и сделал, находя по пути в указанном ему месте и коня богатырского, и доспехи. Слово старческое в данном случае означает призыв духа подняться. Оно перекликается с основной христианской идеей, пришедшей вместе с принятием крещения княгиней Ольгой. Здесь видится аналогия с визитом Иисуса Христа к мертвому Лазарю, интерпретированная Борисом Гребенщиковым в одном из песенных текстов, как «Господь сказал Лазарю: Проснись и пой».

Как по мановению волшебной палочки, через принятие духа, восстал и Лазарь, поднялся и Илья Муромец. Символическую роль в данном случае сыграли старцы, знающие все наперед. Эти христианские перепевы, находящие воплощение в былинном эпосе русского народа, свидетельствуют о том, что Русь в X–XI веках уже была плотно вовлечена в общеевропейский процесс популяризации христианской культуры, создавая на библейской сюжетной основе свои аутентичные образы героев, вышедших, якобы, из народа.

Еще один мотив, который встречается в былинах об Илье Муромце, касается темы отца и сына. В былине «Богатыри на заставе. Бой Ильи Муромца с сыном» главный русский богатырь сражается со своим сыном Подсокольником, который, вознамерившись взять в плен верховную власть в лице князя Владимира, пытается убить в схватке собственного отца. В бунте против породившего его отца узнается христианская история падшего ангела Сатаны, поднявшего бунт против верховной власти Бога и сброшенного за это на землю. Илья Муромец признает родного сына, но вынужден лишить его жизни за его непомерную гордыню и стремление убить собственного отца. Подсокольник подкрадывается к шатру, где спит Илья, и тайно вонзает в него копье. Но Илью Муромца спасает большой «крест Господень», по которому скользит копье предавшего его сына. Расправа русского национального героя с сыном в этой былине очень сильно смахивает на историю расправы архангела Михаила над Сатаной. Вот что пишет неизвестный автор былины, по всему видно, хорошо знакомый с переводной византийской литературой:

 
А он схватил Подсскольника во белы руки,
Вышибал он выше лесу стоячего,
Ниже облака он ходячего.
Еще падал Подсокольничек на сыру землю,
И разбился Подсокольничек в крошечки.
 

Впоследствии мотив противостояния отца и сына, затронутой в былине об Илье Муромце и его сыне Подсокольнике, находит продолжение в других произведениях русской литературы и искусства. Николай Гоголь в повести «Тарас Бульба» выводит главного героя, убивающего за предательство своего родного сына со словами «Я тебя породил, я тебя и убью». А Дмитрий Мережковский в романе «Петр и Алексей» из трилогии «Христос и Антихрист» раскрывает эту же тему на примере духовного противоборства царя Петра Первого и его сына Алексея. Та же тема всплывает и в натуралистичной картине Ильи Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 г.», известной больше под названием «Иван Грозный убивает своего сына».

Добрыня Никитич

Второй по старшинству богатырь Добрыня Никитич. Он известен в былинном эпосе как основной змееборец и сват. В борьбе Добрый и со Змеем Горынычем и его змеенышами изображаются столкновения, мирные договоры и их нарушение между русскими и степняками. Добрыня Никитич хитер, умен, образован и ловок, отлично стреляет, плавает, поет, играет на гуслях. Умом своим он снискал расположение князя Владимира и ходит у него в помощниках. Этот богатырь нередко выполняет различные поручения князя: собрать и привезти дань, выручить племянницу князя Владимира Забаву Путятичну или сестру Марью Дивовну, или дочь Марфиду. Он самый близкий к семье князя богатырь, наделен дипломатическими способностями. Добрыня часто вызывается выполнять поручения, от которых другие богатыри отказываются.

Так, по сюжету былины «Добрыня Никитич и Василий Казимирович» вместе с Василием Казимировичем этот богатырь-дипломат везет в орду дань за двенадцать лет. Он обыгрывает хана, побеждая его в стрельбе из лука, избивает накинувшихся на него татарских силачей и настолько устрашает хана, что тот сам готов платить «дани-выходы» русским, только бы богатыри оставили «татаровей хоть в малости».

В былине «Добрыня и Дунай – сваты» приближенный к князю Добрыня Никитич даже выступает в роли свата Владимира к ляховицксй королевне Апраксе, которую привозит в Киев.

Со своей будущей женой поляницей Настасьей Добрыня, по былине, сначала бьется, а потом женится на ней. Встреча этого богатыря с богатырской женщиной, по-видимому, является отголоском древнерусских отношений с Кавказом. Поляница Настасья Никулична – иноземка. Это видно из ее слов: «думала же русские комарики покусывают, ажно русские богатыри пощалкивают». В кавказских сказаниях о нартах последним приходится сталкиваться не только с великанами-мужчинами, называемыми эмегенами, но и с великанами-женщинами. Эмегены, мужчины и женщины, одарены гигантским ростом и огромной физической силой. Образы эмегенов – отголоски очень древнего быта эпохи охотничьего периода и матриархата, когда женщины по образу жизни не отличались от мужчин. Оставив надолго свою кавказскую жену в одиночестве, Добрыня Никитич сталкивается с тем, что она снова собирается замуж за Алешу Поповича, но, явившись в день свадьбы, богатырь ее расстраивает.

Добрыня оскорбляет волшебницу Марину, которая превращает его в тура, но, пережив это пренеприятное событие и вернув прежний облик, богатырь казнит ее. В конце концов, соблазнив Елену Прекрасную, Добрыня Никитич погибает от руки ее мужа, боярина Пермяты. Таковы основные сюжетные линии похождений этого богатыря.

В былинах Добрыню иногда величают князем, а иногда племянником князя Владимира. И это определение Добрыни Никитича, вероятно, не лишено реальных оснований. Историческим прототипом этого богатыря считают Добрыню, дядю и воеводу князя Владимира, брата его матери Малуши, которая по летописи была дочерью раввина.

О том, что мать Добрыни – еврейка, знал весь Киев, но говорить об этом запрещалось под страхом наказания батогами. Реальный Добрыня был руководителем молодого Владимира в его княжении в Новгороде и затем в войне с братом Ярополком. После гибели Ярополка и вокняжения племянника в Киеве он стал правителем Новгорода. Участвовал в походе на волжских болгар в 985 году и с боем крестил Новгород в 989 году, причем, сбросил в Волхов статую Перуна, им же незадолго перед тем и поставленную.

Судя по сюжетам, изложенным в летописи, Добрыня играл большую роль в сказаниях, связанных с Владимиром, выступая в роли мудрого советника и главного помощника князя. В частности, эти сказания приписывают Добрыне ключевую роль в событиях, связанных со сватовством князя Владимира к Рогнеде, дочери Рогволода Полоцкого.

Былинный Добрыня, при сравнении с летописным Добрыней, дядей Владимира, кажется не имеющим с ним ничего общего. В то время, как летописному Добрыне принадлежит едва ли не руководящее значение до вступления Владимира на престол Киевский и долгое время спустя после этого, Добрыня былинный занимает при дворе Владимира второстепенную роль. Мало того, былинный Добрыня жалуется матушке на свою судьбу: он жалеет о том, что мать не родила его горючим камешком, что она не бросила этот камешек на дно синего моря, где он лежал бы спокойно и был бы избавлен от необходимости ездить по чистому полю.

Это несходство может быть объяснено тем, что под именем Добрыни в былинах воспевается не один Добрыня, дядя Владимира, но и ряд других Добрынь, которые были смешаны с первым. Так, в Тверской летописи рядом с Александром Поповичем (былинным Алешей Поповичем) упоминается его товарищ Добрыня (Тимоня) Златопояс; а в Никоновской летописи упоминаются Александр Попович, его слуга Тороп и Добрыня Разанич Златый Пояс. Некоторые былины о Добрыне, действительно, выводят его из города Рязани, а отцом его называют торгового гостя Никитушку Романовича.

Алеша Попович

Алеша Попович – русский богатырь, третий и самый младший на «заставе богатырской» происходит родом из Ростова Великого, который относится сейчас к «золотому кольцу России». Родился этот младший соратник Ильи Муромца в семье соборного попа Леонтия, за что и назван был Поповичем. Как следует из былины «Как Алеша Тугарина Змеевича победил», рос он не по дням, а по часам, а как вырос, поехал во чисто поле погулять и заехал в стольный град Киев. Судя по расстоянию на карте, далеко отклонился в своей прогулке на вороном коне Алеша Попович, преодолев расстояние от России центральной до Украины современной километров эдак девятьсот пятьдесят, но в былинном эпосе расстояния не помеха. Приехав в стольный град Киев, бывший в прошлом столицей Киевской Руси, посетил он палаты князя Владимира и по ходу сразился с нагрянувшим туда невзначай сыном Змея Горыныча, Тугарином Змеевичем. Так гласит легенда.

В арсенале у Алеши не только сила, но и лукавство, хитрость, сноровка и изворотливость. Благодаря своему острому языку он провоцирует вызов Тугарина на бой. Другими словами, он просто задевает его самолюбие. И эта хитрость Алеши психологически делает ущемленного врага не контролирующим свои порывы. Попович в тот же миг не забывает обратиться к силам небесным, которые насылают тучи дремучие, а за ними и дождик, который размывает бумажные крылья злодея. Тугарин падает на землю, и Алеша уже в равных условиях одолевает его, поскольку оказывается гораздо изворотливее своего потерявшего крылья врага. Он везет отрубленную голову Тугарина Змеевича в Киев-град, ко двору князя Владимира, и христианское царство благодаря победе Алеши Поповича оказывается спасенным.

Алеша одолел Тугарина Змеевича не столько силой, сколько хитростью. Этот герой вообще хитроват, лукав и насмешлив: там, где другие богатыри открыто сражаются с врагом и порою бывают побеждены, Алеша непременно придумает какую-то увертку и одолеет противника, пусть и не всегда честно. Недаром в сказаниях иногда подчеркивается его хромота, и неспроста ему присвоено прозвище Попович: поповых сыновей народная молва всегда считала особенно хитрыми и пронырливыми. А хромоногим был и сам бес лукавый. Алеша нередко и хвастлив, и кичлив, а шутки его порою коварны и злы. Он способен соблазнить чужую жену, а не удается – так и оговорить ее, обмануть приятеля и нажиться на чужой беде, за что богатыри сурово судят его и даже иногда побивают. Но, когда доходит дело до защиты русской земли, Алеша Попович всегда показывает свою сметливость и доблесть и не отступает перед опасностью.

В этом былинном персонаже запечатлен не только эпический герой, но и один из типичных русских характеров, разнообразием которых богата русская земля. Таким образом, в былинах предстает не идеализированный герой, достойный ореола святого защитника земли, а живой человек со своими недостатками и слабостями, способный подняться в нужный момент и оказаться на высоте, спасая родину от злой напасти.

Иногда историческим прототипом Алеши Поповича считают некоего Александра Поповича (в старину уменьшительная форма «Алеша» в равной степени принадлежала именам Александр и Алексей), который, согласно летописи, погиб в 1224 году в битве на реке Калке. Впоследствии образ Алеши Поповича нашел продолжение в образе одного из трех братьев Карамазовых из одноименного романа Федора Достоевского (тоже Алеше), ищущем свое предназначение в монашеской жизни. И видно, неспроста в эпоху Достоевского, когда общество переживало духовный кризис, связанный с утратой социальных идеалов, классик русской литературы снова обратился к заветной троице. Но только в романе «Братья Карамазовы» эти три героя уже пытаются спасти не столько абстрактную Россию, сколько свое духовное «Я», теряющее ориентиры в изменившемся не в лучшую сторону мире.