Текст книги "Торквемада"

Автор книги: Сергей Нечаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Тридцать серебреников от Ицхака Абраванеля

Евреи знали об угрожавшей им опасности. Будучи убеждены, что для ее предотвращения достаточно предложить Изабелле и Фердинанду деньги, они обязались доставить 30 тысяч дукатов, как говорится, «на государственные расходы». Кроме того, евреи взяли на себя обязанность не давать никакого повода к тревоге правительства и следовать предписаниям закона, то есть жить в отдельных от христиан кварталах, возвращаться до наступления ночи в свои дома и воздерживаться от некоторых профессий, предоставленных только христианам.

С этим они отправили делегата к королю и королеве. Им стал дон Абраванель, он же Ицхак бен Иехуда, родившийся в 1437 году в Лиссабоне. Он пришел во дворец Алькасар с прошением о высочайшей аудиенции. На вопрос о причинах он объяснил, что должен информировать короля и королеву об очень важных государственных делах. После долгого ожидания он получил ответ: ему предписано явиться для доклада в ближайшую субботу.

Дону Абраванелю было 55 лет. Он был известным философом, одним из первых еврейских ученых того времени и комментатором Торы, которого по глубине суждений ставили рядом со Спинозой. Помимо этого, он был преемником своего отца на постах государственного финансиста и казначея португальского короля. В 1483 году его обвинили в поддержке мятежа дворян против короля, и он был вынужден бежать в Кастилию, где его приняли на службу в качестве королевского откупщика. Ныне он был одним из наиболее доверенных советников королевской четы, и его мнение ценилось при дворе. Отметим и такой факт: за выдающиеся заслуги в пополнении королевской казны ему было даровано дворянское звание.

В назначенный час дон Абраванель явился на прием к Изабелле и Фердинанду. Он был бледен, и от его всегдашней уверенности в себе не было и следа. Он низко поклонился, затем преклонил колени:

– Ваши величества!

– Встаньте! – милостиво махнул рукой Фердинанд. – Вы ведь наш откупщик.

Дон Абраванель послушно встал.

– Ну? – произнесла Изабелла.

– Ваше решение… – Откупщик запнулся. – Я понимаю, какие государственные резоны его вызвали… Конечно, если исчезнут все евреи, у марранов не будет ни соблазна, ни возможностей тайно приобщаться к иудаизму. Но изгнание – это же ужасно! Это настоящая трагедия для огромного числа людей, так верно служивших вашим величествам!

– Какая трагедия? – сделав удивленное лицо, пожал плечами Фердинанд. – Всё прекрасно устраивается, все будут довольны и счастливы…

Дон Абраванель на мгновение опешил. Но в ту же секунду он понял, что последует дальше. Между тем королева продолжила слова своего супруга:

– Достаточно нашим подданным-иудеям перейти в христианскую веру, и они смогут, как прежде, жить в своих домах и достойно трудиться на благо Короны.

– Увы, – печально возразил дон Абраванель, – это слишком непросто, а порой и невозможно. Вера предков сидит в моем народе слишком глубоко. И это можно понять. Представьте себе, что католику предложили бы стать иудеем. Разве он согласится на подобный шаг?

– Как вы смеете такое говорить?! – в гневе вскочил Фердинанд. – Сравнивать единственно возможный путь служения Господу нашему с какими-то еретическими течениями!

– Это не мои слова, – пытаясь загладить свою оплошность, быстро проговорил откупщик. – Это сравнение принадлежит одному из севильских раввинов. Он мудрый человек. И поэтому собрал с евреев Кастилии и Арагона некоторую сумму, чтобы преподнести ее в дар вашим величествам. Это будет лишь скромным напоминанием о том, что мои соплеменники любят вас и вы всегда можете на них рассчитывать… В будущем… Они надеются также, что вы пересмотрите свое решение и дадите им возможность остаться в стране, где они и их семьи живут с незапамятных времен.

– Сколько? – коротко бросил Фердинанд.

– Тридцать тысяч дукатов.

Что касается Фердинанда, то он весьма обрадовался сделанному предложению. Тридцать тысяч дукатов! Эти слова, как сладчайшая, райская музыка, прозвучали в его ушах. И все, что за это требовалось, – не подписывать эдикт, который предложил Торквемада. Но вот Изабелла? Фердинанд вопросительно взглянул на жену. Та почти неуловимо кивнула.

– Он действительно неглуп, этот ваш раввин, – сказал король. – Я вижу, что вы и впрямь желаете блага нашему государству. Мы обдумаем ваше предложение.

– И дадим знать о нашем решении, – добавила королева.

Дон Абраванель со слезами благодарности посмотрел на монархов. Когда он вышел, Фердинанд хмыкнул:

– Совсем неплохо придумано, я уже вижу блеск монет в наших сундуках. Хотя я бы с удовольствием разогнал упрямых соплеменников нашего откупщика.

На следующее утро Изабелла и Фердинанд послали за доном Абраванелем. Тот тут же явился, предвкушая победу.

Но, на его беду, «доброжелатели» уже успели доложить о произошедшем Торквемаде.

– Святейший приор, – сказали ему, – в королевских покоях побывал представитель иудеев. Он предложил монархам тридцать тысяч дукатов – в обмен на право остаться на своих местах.

Торквемада побледнел. Затем он схватил распятие и бросился во дворец.

Оттолкнув дворецкого, он ворвался в зал, где за столом сидели Изабелла и Фердинанд, а рядом, склонив голову, уже стоял дон Абраванель. В руках Фердинанда находилась бумага, на которой нужно было лишь поставить подписи.

Король поднял голову и с изумлением уставился на запыхавшегося Торквемаду.

– Что это значит? – спросил он.

Великий инквизитор приблизился к королевской чете и почтительно сказал:

– Рад видеть ваши величества в добром здравии и заботах о процветании государства.

– Мы тоже рады приветствовать вас, – сказал Фердинанд. – Но что привело во дворец такого высокого гостя, да еще так рано утром?

– Слухи, всего лишь слухи, – развел руками Торквемада. – Хотя должен заметить, что это недобрые слухи.

– Новый заговор марранов? – озабоченно отозвалась Изабелла.

– Да, заговор. И самое гнусное заключается в том, что он направлен против вас, наших высокочтимых властителей.

– Как?! – в один голос воскликнули Изабелла и Фердинанд.

– Евреи обливают грязью ваши величества. Они решили откупиться от вас и считают, что вы пойдете на такое предательство перед Всевышним и католической церковью.

– Речь идет о деньгах? – осторожно задал вопрос Фердинанд.

– И немалых деньгах… Говорят о тридцати тысячах дукатов.

– Ого! – делано удивился Фердинанд и тут же задумчиво добавил: – Это было бы солидное пополнение для нашей казны. А она сейчас истощена войной. Мы изгнали врагов, но победа потребовала немалых денег…

Великий инквизитор в упор посмотрел на короля, а потом вдруг закричал:

– Ангелы на небесах нынче оплакивают нашу горькую судьбу! Хотите знать почему? А вот почему! Иуда Искариот продал своего господина за тридцать серебреников. А ваши величества готовы теперь продать его за тридцать тысяч монет!

Сказав это, Торквемада поднял распятие высоко над головой и, запрокинув голову, возвел взгляд к потолку.

– О, Пресвятая Матерь Божья, Царица Небесная! Недостойны мы твоего святого покровительства и заступничества. Ты подарила нам величайшую из побед. Так взгляни же вниз, на эту грешную землю! Богородица, посмотри на нас, неблагодарных, и, прошу тебя, отними у нас наше былое величие. Мы получили от тебя все дары, о которых мечтали и молились, а в благодарность надругались над святым именем Господним.

После этого он бросил распятие на стол и с презрением посмотрел на Изабеллу и Фердинанда.

– Продайте и это. Здесь изображен наш распятый Спаситель, за него вы получите еще несколько серебряных монет. Но не думайте, что я приму участие в столь позорной сделке!

С этими словами Торквемада резко повернулся и вышел.

Изабелла и Фердинанд переглянулись, затем одновременно уставились на распятие, лежавшее на столе. Оба они дрожали от страха.

Они уже осознали свою вину и боялись, что после смерти их не простят за предательство, которое они чуть было не совершили. Наконец, Изабелла сказала дрожащему и белому как полотно дону Абраванелю:

– Прошу вас, оставьте нас. Приор прав. Декрету будет дана сила.

О том, что было дальше, Хуан Антонио Льоренте рассказывает следующее: «Фанатизм доминиканца произвел внезапный поворот в душе Фердинанда и Изабеллы. 31 марта 1492 года они издали декрет, которым все евреи, мужского и женского пола, обязывались покинуть Испанию до 31 июля того же года под угрозой смерти и потери имущества. Декрет запрещал христианам укрывать кого-либо в своих домах после этого срока под угрозой тех же наказаний. Евреям было разрешено продавать свои земельные угодья, брать с собой движимое имущество и другие вещи, кроме золота и серебра, вместо которых они должны были получать векселя или незапрещенные товары».

Епископ Валентин Флешье в своей «Истории кардинала Хименеса» пишет о Торквемаде: «Этот лев религии убедил обоих, что испорченность нравов и свободомыслие с каждым днем возрастают, что соседство христиан с евреями и маврами вредит благочестию народа».

Мишель Мурр констатирует: «Торквемада стал главным подстрекателем в деле изгнания евреев из Испании, решение о чем было принято Католическими королями 31 марта 1492 года».

Таким образом, соблазнительное предложение евреев было отклонено, а их попытки щедрыми дарами смягчить отношение Изабеллы и Фердинанда не удались. При этом изгнание не принявших крещение евреев из страны официально мотивировалось необходимостью уберечь от их влияния души христиан и «новых христиан». Авторы указа прекрасно понимали, что, пока евреи будут оставаться в королевстве, они будут влиять на десятки тысяч обращенных в христианство собратьев (марранов), побуждая тех в тайне сохранять верность иудаизму.

Жорж Бернар Деппен в своей книге «Евреи в Средние века», изданной в Брюсселе в 1844 году, пишет: «Напрасно Абраванель искал деньги, чтобы попытаться смягчить короля и королеву и заставить их отменить их суровый указ; напрасно он собирал деньги и предлагал их от имени своей нации Фердинанду, которому они были так нужны: декрет об изгнании был утвержден без малейших изменений, и сам Абраванель, как и все высокопоставленные евреи, был включен в общую проскрипцию».

Как мы уже знаем, согласно декрету, евреям надлежало или принять крещение, или в четырехмесячный срок покинуть страну. При этом им запрещалось вывозить золото и серебро, и несчастные люди вынуждены были продавать дома, виноградники, скот за бесценок, чтобы тут же обратить выручку в разрешенный для вывоза товар.

Более того, как пишет в книге «Евреи Запада» Артюр Бёньо, «Торквемада счел необходимым превзойти жесткость короля, запретив христианам контактировать с евреями по истечении отведенных им четырех месяцев».

Это отмечает и Хосе Амадор де лос Риос в своей книге «Исторические, политические и литературные исследования о евреях в Испании»: «В апреле месяце он издал второй указ, запрещающий всем христианам любую торговлю, любое общение с евреями после истечения отведенных им четырех месяцев».

Аптекарь Сатаны

А 25 июля 1492 года скончался папа Иннокентий VIII, и на его место 12 августа был избран Родриго ди Борджиа (или де Борха), взявший себе имя Александр VI.

Этот человек родился в 1431 году в местечке Хатива, что неподалеку от Валенсии. Его мать Изабелла была сестрой кардинала Альфонсо ди Борджиа, и свой окончательный выбор профессии Родриго сделал, когда этот его дядя в апреле 1455 года стал папой Каликстом III. Высокопоставленный дядя отправил Родриго изучать право в Болонский университет, а вскоре, в 1456 году, сделал его кардиналом, несмотря на то, что ему было лишь 25 лет.

Еще через год Родриго ди Борджиа стал вице-канцлером римской церкви. Несмотря на то, что столь быстрая карьера была следствием высокого положения дяди, Родриго ди Борджиа показал себя умелым администратором. Личный аскетизм и обширные владения (он был архиепископом, епископом и аббатом во многих областях Италии и Испании) позволили ему стать одним из богатейших людей своего времени. Таким образом, его выбор на пост папы был вполне ожидаем.

Несмотря на столь высокое положение в церковной иерархии, Александр VI еще при жизни был заклеймлен как «чудовище разврата». Даже официальной историей католической церкви он характеризуется как «самая мрачная фигура папства», а его понтификат назван «несчастьем для Церкви». Кроме того, папа Александр VI имел во времена правления прозвище Аптекарь Сатаны, связанное с его умением изготавливать смертоносные напитки.

Александр VI имел многочисленное внебрачное потомство. Еще в бытность кардиналом он в своем дворце сожительствовал со множеством женщин, и от одной из них – Ваноццы деи Каттанеи – имел трех сыновей, из которых наиболее известен Чезаре ди Борджиа, а также дочь Лукрецию. Другой его возлюбленной была Джулия Фарнезе.

Судьба Александра VI сложилась трагически. Однажды вместе с несколькими кардиналами он обедал в гостях на вилле. С наступлением сумерек папа имел неосторожность выйти на свежий воздух, где он подхватил лихорадку и 18 августа 1503 года умер. Судя по тому, как раздулся и быстро разложился его труп, некоторые современники предположили, что папа был отравлен. Поговаривали, что он по ошибке выпил отравленного вина, приготовленного его сыном для хозяина виллы.

Также по ошибке отравился и его сын Чезаре, но ему повезло больше: благодаря молодости и здоровому организму ему удалось не поддаться действию отравы и выздороветь.

Следует отметить, что отношения папы Александра VI и Томаса де Торквемада, что называется, не сложились. Конечно, эти люди являлись полными противоположностями и просто вынуждены были терпеть друг друга. При этом Александр VI – знаменитый развратник из семейства Борджиа – все время пытался убедить короля Фердинанда обуздать Торквемаду, которого он считал чересчур ретивым борцом за веру.

Изгнание евреев

Историк Жан Севиллья пишет: «1492 год – в испанской истории это стыковая дата. 2 января падение Гранады положило конец последнему мусульманскому государству на полуострове. 31 марта был подписан декрет об изгнании евреев из королевства. 3 августа во главе трех каравелл Христофор Колумб снялся с якоря, чтобы отправиться на запад. Политическое единство, религиозное единство, экспансия на запад: это была переориентация силовых линий иберийской цивилизации». В 1992 году, в год пятисотлетия открытия Америки, год 1492-й был подвергнут осуждению. События были соединены одной нитью: католическая нетерпимость по отношению к другим культурам. «В 1492 году, – заявил Жак Аттали, – Европа закрылась к востоку и повернулась к западу, постаравшись избавиться от всего, что не было христианским».

Последствия указа от 31 марта 1492 года были ужасными. Королевство Изабеллы и Фердинанда покинуло, по одним данным, более четверти миллиона человек, по другим – от 50 до 150 тысяч.

Историк и теолог Хуан де Мариана, умерший в Толедо в 1624 году, говорит об одном миллионе семистах тысячах человек, но эта цифра представляется чрезмерно завышенной. Ряд историков называет цифру, вдвое меньшую, – 800 тысяч человек.

Историк Жан Севиллья задается вопросом и сам же на него отвечает: «Сколько их было? Согласно источникам, цифры варьируются от 100 тысяч в XIII веке и 200 тысяч в XIV веке. Видимое меньшинство: экономически мощное и очень организованное, оно было сконцентрировано в определенных районах. Будучи крестьянами, ремесленниками, торговцами или врачами, евреи были также негоциантами и кредиторами. В королевской администрации они управляли финансами и собирали налоги. Эти последние функции делали их непопулярными, и эта непопулярность нарастала с течением времени».

Жорж Бернар Деппен в своей книге «Евреи в Средние века» пишет: «Торквемада добавил жесткости в указ, отданный в Кастилии, Леоне, Андалусии и в Толедо, приказав не принимать беженцев и даже не контактировать с ними. В Арагоне, Валенсии и Каталонии этот безжалостный гонитель приказал произвести перепись имущества евреев, чтобы было понятно, что можно передать сеньорам и монастырям в качестве компенсации за потери от отъезда их арендаторов. Так, сорванные со своих мест евреи должны еще были возмещать убытки тем, с кем их насильственно разлучали.

Это было всеобщее отчаяние, и повсюду перед глазами христиан представали душераздирающие сцены, к которым лишь Торквемада мог оставаться равнодушным…

Одни говорят о ста семидесяти тысячах человек, другие – даже о четырехстах тысячах изгнанных Фердинандом и Торквемадой: в одной лишь Гранаде 1500 семей было эвакуировано по приказу короля, чтобы завладеть их богатствами. Евреи с севера Испании бежали в Наварру и Бискайю; говорят, что 80 тысяч перебрались в Португалию; огромная масса погрузилась на корабли в Кадисе и в портах Каталонии и Валенсии, чтобы уехать в Африку и в Левант».

И. Р. Григулевич в своей книге «Инквизиция» констатирует: «Точных данных о количестве иудеев, покинувших страну или принявших христианство после королевского указа 1492 года, нет. Разные источники указывают, что из Испании было изгнано от 105 до 800 тысяч иудеев и приняло христианство около 50 тысяч».

Ныне считается, что примерно от 50 до 150 тысяч евреев предпочли «конверсию», а от 150 до 200 тысяч – изгнание.

Согласно указу, всякий еврей, в течение четырех месяцев не крестившийся или не покинувший страну, объявлялся вне закона.

Евреи Кастилии и Арагона были потрясены и бросились распродавать свое имущество. Но покупатели-христиане, знавшие указ во всех деталях, забирали еврейское имущество лишь за символическую плату. Например, хороший дом шел за осла, виноградник – за кусок ткани…

Так десятки тысяч евреев покинули страну, где они прожили сотни лет, где были когда-то полноправными гражданами.

Часть беженцев оказалась в Северной Италии, некоторое их количество на короткий срок нашло приют в Наварре. Большая группа евреев, в которой был и дон Абраванель, поселилась в Южной Италии (он прибыл в Неаполь, а потом перебрался в Венецию, где и умер в 1508 году). Кому-то повезло осесть в соседней Португалии. Но основная масса, понадеявшись на давние связи с маврами, направилась в Северную Африку, и немало евреев полегло в дороге, не выдержав тягот пути. К тому же мавританские разбойники, понимая, что евреи беззащитны, сразу забыли о былой дружбе. Вместо этого они грабили беженцев, даже вспарывали животы женщинам, надеясь найти у них в желудках проглоченное золото – иначе его никак нельзя было вывезти из страны. Затем разбойники выбрасывали людей – живых и мертвых – за борт.

Многие уверены, что ответственность за это тоже лежит на Торквемаде. Он отлично понимал, какая участь ждет евреев, но все же настоял на исполнении указа.

С другой стороны – и этот факт нельзя не отметить, – ничего нового Торквемада не придумал. Как пишет американский исследователь Альфеус Хиятт, он «лишь обновил старый инструмент, положенный под сукно, и перенес ставку в Испанию».

В самом деле, евреев регулярно изгоняли, наверное, из любой европейской страны. И до Торквемады, и после него (в 1080, 1147, 1306, 1394 и 1591 годах – из Франции, в 1188, 1198, 1290 и 1510 годах – из Англии, в 1360 году – из Венгрии, в 1407 году – из Польши и т. д.). Отличие заключалось лишь в том, что при Торквемаде альтернативой изгнанию было крещение. Грубо говоря, крестись – и оставайся. Торквемада специально посылал своих доминиканцев в еврейские кварталы, чтобы объяснить, что он желает не столько изгнания иудеев, сколько их обращения в христианство. Крестившиеся иудеи получали право остаться в королевстве. Как пишет Хуан Антонио Льоренте, «многие евреи крестились из-за страха и карьеризма, ибо, крестившись, они получали доступ к высоким должностям. Многие из крестившихся евреев раскаялись в этом и вернулись к иудаизму, исповедуя его тайно, а внешне прикидываясь христианами». Как бы то ни было, они по крайней мере остались живы, и им не пришлось продавать за бесценок свои дома и земли.

Положение отвергших крещение и изгнанных поистине достойно сожаления. Толпы мужчин, женщин и детей были похожи на отступающее в беспорядке войско. У части из них были лошади или ослы, но очень многим пришлось идти пешком.

Часть изгнанных евреев, как мы уже говорили, отправилась в соседнюю Португалию, так как король Жуан II, сын умершего в 1481 году Афонсу V и Изабеллы Португальской, за определенную плату разрешил им безопасный проезд в Северную Африку.

Однако потом произошла катастрофа: среди изгнанников вдруг вспыхнула эпидемия, и правительство Португалии потребовало, чтобы они покинули страну. Португальцы предоставили евреям корабли, но соседние страны, опасаясь эпидемии, не позволяли им приближаться к своим берегам. Владельцы кораблей и моряки использовали бедственное положение беженцев для наживы: отбирали деньги, имущество и даже женщин и девочек. Наконец, после многих недель страданий оставшиеся в живых прибыли в Марокко.

Но немало евреев осталось в Португалии, пропустив все сроки отъезда (о том, что станет с ними, будет рассказано ниже).

Другая часть изгнанников направилась из королевства Изабеллы и Фердинанда в Неаполь, и во время этого путешествия среди них многие заразились чумой и умерли. Были и такие, которые добрались до Генуи, где, впрочем, им было запрещено задерживаться, потому что по закону ни один иудей не должен был там оставаться больше трех дней.

Поистине печальной была участь этих людей, решивших сохранить свою веру и отправившихся в опасное путешествие к новым землям.

Но это массовое изгнание ударило не только по евреям. Королевство Изабеллы и Фердинанда опустело, потеряло значительную часть наиболее трудолюбивых и искусных «мастеров денежных дел», что привело его к некоторому экономическому упадку. Считается также, что указ от 31 марта 1492 года уничтожил интеллектуальную элиту страны, представленную преимущественно евреями.

Можно долго спорить, насколько страшно отразилось изгнание евреев на культуре и экономике королевства Изабеллы и Фердинанда. Например, есть мнение, что практически никак, ведь большинство евреев все-таки обратились в христианство и остались в стране. Другие эмигрировали в соседние страны и крестились там. Ко всему прочему, буквально на следующий день после изгнания евреев Изабелла и Фердинанд уже были заняты подготовкой морской экспедиции Христофора Колумба. А 3 августа 1492 года корабли «Нинья», «Пинта» и «Санта-Мария» под командованием последнего (по некоторым сведениям, он происходил из семьи крещеных евреев с острова Мальорка) отплыли на запад, чтобы пересечь Атлантический океан в поисках нового пути в Индию. Колумбу, которому 30 апреля 1492 года королевская чета пожаловала дворянский титул, и в голову не приходило, что между Пиренейским полуостровом и берегами Индии лежит новый, неизвестный континент! Но его экспедиция в определенном смысле послужила началом новой эпохи: новые земли, открытые Колумбом, надолго решили экономические проблемы страны, ныне известной как Испания.