Текст книги "Пророк Спасителя. Надежда некроманта Книга I (СИ)"

Автор книги: Сергей Борисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

# # #

Иван с недоумением и растерянностью смотрел на ползущую к нему на коленях женщину. Это была Велеока, сына которой чуть не прикончил лежащий перед ним Блайз. А сам Светлан на пару с сестрой глядел на мать вытаращенными от огромного удивления и непонимания глазами. Впрочем, не только они – все присутствующие на поляне не отводили недоумённых взглядов от рыдающей Велеоки. Оршев оглянулся на некроманта и увидел подходящую к ним Дарну с пленным графом.

– Что делать? – показывая на Велеоку и Блайза, спросил Оршев.

– Господин барон, прошу сохранить жизнь моим солдатам! Они служат не эльфадам, а мне! – неожиданно вмешался Есений. – И...

– Дарна! – проигнорировав зятя, обратился Верш к дочери. – Почему он ещё жив?

– Не смогла. – Тихо ответила девушка.

– Зато я смогу! – Меч выпорхнул из ножен. – Прости, дочка, но он саур.

«Так, пора вмешаться, а то зарубит к херам этого Ромео, а Дарна страдай!» Ивану, несмотря на серьёзность и трагичность ситуации, стало смешно. Всё происходящее напомнило ему сюжет какого-нибудь российско-индийского сериала: встреча разлучённых влюблённых, стоящих по разные стороны баррикад, и злой, принципиальный отец кого-то из них.

– Да постойте же, барон! – воскликнул граф, не делая даже малейшей попытки защититься. – Убив нас, вы ничего не измените, но лишитесь обученных воинов.

– Господин барон, – официальным тоном обратился Оршев к Вершу. – Позвольте вас отвлечь на пару слов.

Некромант повернулся к Ивану, секунду подумал, вернул клинок в ножны и кивнул в сторону леса:

– Пошли.

– Дарна, подождите, пожалуйста, нас вон там. – Оршев махнул рукой в сторону мёртвых эльфов.

Зайдя под деревья, Иван спросил у старого воина:

– Это муж Дарны?

– Да.

– У него, как я понимаю, есть свой замок, земля и деревни?

– Да. К чему ты это ведёшь?

– Нам нужна база, люди, продукты и полигоны для их обучения. Нам много что нужно, а твой Лесной замок для этого мало подходит.

– Да понимаю я, – досадливо махнул рукой Верш. – судя по всему, Есений и сам хочет предложить нам нечто подобное, но... Мы перебили почти сотню его солдат, и если на это эльфадам наплевать, то на пропажу своих шести соплеменников уж точно обратят внимание и будут их искать... Как он скроет пропажу эльфадов?

– Да уж, это плохо... Надо что-то придумать, а вот что? Хрен его знает...

Иван задумался, а потом неожиданно спросил барона, решив покончить с мучившими его сомнениями:

– Верш, это тело действительно принадлежит твоему сыну?

– Да.

– Почему ты раньше об этом ничего не говорил?

Верш коротко ответил:

– Всему своё время. Как только это понадобилось, я сказал.

Потом добавил:

– Я признал тебя своим наследником, а потому, Иван, ты имеешь полное право называть меня отцом.

– И тебя это не будет коробить? Зная, что в теле родного сына сидит чужак?!

После небольшой паузы барон дал ответ:

– Бажен был умным и смышлёным мальчиком, и это я говорю не как отец, а барон и офицер. За два дня до того события ему исполнилось десять лет, и я шёл забрать его к себе. Не успел... Его мать... Она вдова была, мужа эльфады убили и оставили с тремя малолетними детьми... И она, и её родители не хотели такой участи для Бажена и были не против, что он уйдёт со мной... Они бы и всем семейством ушли, но это очень заметно и сразу бы стало известно владельцу деревни, и их стали бы искать. А один ребёнок... Мало ли, что с ним стало... Может, заблудился, а хищников в лесу хватает... Не успел я, как понимаешь... И ничего изменить нельзя... Но знаешь, хоть мы и говорим, что боги ушли, но кажется, что они всё-таки навещают нас. Твоё попадание сюда, то, что я вытащил именно тебя, это их знак, что у людей есть шанс. Я вижу перед собой тело Бажена, а внутри него не чужака, как ты говоришь, а мою надежду на возвращение прежней жизни. И ты доказал сегодня в бою, что достоин называться моим сыном.

– Боги, боги... – проворчал Оршев. – Моя страна ведёт войну на окраине своих границ, и погибают парни намного лучше меня. От рядовых до генералов... Вот они-то и могли принести больше пользы для тебя, чем я. А перенёсся сюда я почему-то.

– У богов и судьбы своё виденье на нас.

# # #

– Как ты собираешься объяснять эльфам пропажу этих шестерых? – первым делом спросил Верш графа, подойдя с Иваном к ждущим его решения людям.

– Никак, – пожал плечами Есений. – Они просто попутчики. Я был знаком только с сотником. Если спросят, скажу, что они ускакали вперёд и больше я их не видел. Как я понимаю, вы передумали нас ликвидировать?

– Да, – проворчал Верш. – Скажи спасибо моему сыну. Он решил, что ты и твои люди будете полезны.

– Благодарю вас, господин барон, – Есений поклонился Ивану. – Моё имя Есений из рода Бастор, барон Басторич, граф Разажский и Оршанский.

– Иван из рода Дорт, барон Дортич, – ответно склонил голову Оршев.

Выглядел граф лет на двадцать пять, грубые черты лица, тёмно-каштанового цвета волосы, полноватый, среднего роста. «Мда, что уж в нём Дарна нашла, только ей понятно, – усмехнулся Иван.– Никакой графской породистости».

– Господин граф, позвольте узнать, а откуда вы шли таким большим отрядом? – поинтересовался Оршев.

– Дааа... А, ладно... Несколько солдат устроили пьянку, – решил сказать правду Есений. – Потом разгромили трактир, где они гуляли, и покалечили несколько горожан. Мне пришлось возмещать убытки и лечить раненых. В наказание устроил пеший поход всей сотне во главе с сотником. Жаль погиб, толковый был офицер.

– Ясно. Что с ранеными делать? – указал Вершу на пленных Оршев. – Я ещё сам учусь, девчонка инициировалась только-только, а тебя на всех не хватит.

– Есений целитель-магистр, – посмотрела на мужа Дарна. – Странно, что эльфады тебя не убили.

– Они не трогают врачевателей, – спокойно ответил граф. – Какой-то запрет из их философии, не позволяющий отнимать жизнь у того, кто спасает жизнь другим.

Иван подивился выверту мозгов у эльфов – табу на смерть человека-целителя и одновременно считать этого человека ниже животного.

Но следующая фраза Есения сделала мораль эльфов простой и понятной для землянина.

– Видя, как волчица спасает своих щенков от пожара или наводнения, эльфады её не тронут... Зато могут дать приказ на уничтожение своим слугам из людей.

Оршев понятливо покивал головой: «Ну да, ну да, мы белые и пушистые, а злодеи вот они – они ж убили».

– Ну что, приступаем к лечению? – Иван вопросительно посмотрел на Верша.

– Да. Выбирай легкораненных и тренируйся. Мы с Есением займёмся остальными. Нет, постой. Есений, ты уверен во всех своих людях?

– Мой начальник охраны возглавляет и Тайную канцелярию, он знает про всех и обо всём, что происходит в моих землях и у соседей.

– А как насчёт его верности тебе? – поинтересовалась Дарна. – Ты уверен в нём, Есений?

– Я нашёл его на пепелище одной маленькой деревушки, воющим от горя над телами своих детей, жены и родителей. После разгрома нашей дружины я с сотней уцелевших шёл на соединение с армией Великого князя... Но мы не успели... По пути наткнулись на ту деревню, незадолго до нас там проходил отряд рондийцев... Алим был охотник и вернулся из леса, когда его родных уже убили... Через пару дней мы догнали тот отряд. Специально мы его, конечно, не догоняли, просто и они, и мы шли в одну сторону. В общем, вышла схватка, и Алима тяжело ранили, а я спас его. Через тридцать лет он завёл новую семью, и так получилось, что мне пришлось спасать уже его младшего сына от смертельной болезни.

– Берек, подведи к нам начальника охраны графа, – отдал приказ некромант одному из воинов, охраняющих пленных, и указал на нужного человека. – Вон того... Да, его.

– Что-то он не выглядит стариком, – задумчиво произнёс Иван, разглядывая подходившего к ним стройного мужчину лет тридцати в добротном ламиллярном доспехе. «Да и на охотника не очень похож», – хотел он добавить, сравнивая простонародную внешность графа и тонкие аристократические черты лица у его подчинённого.

– Скорей всего, он маг, – безразлично сказала Дарна.

– Да, Алим – мастер Земли, – подтвердил Есений.

В отличие от Дарны Берек отнёсся серьёзно к тому, что конвоируемый им человек является магом, и тут же приставил к его горлу кинжал.

– Это излишне, – Есений повернулся к Вершу.

– Мой господин прав, – ни голос, ни лицо Алима даже не дрогнули. – Это излишне. Раз он спокойно стоит рядом с вами, значит, вы пришли к соглашению, и ни ему, ни мне не угрожает опасность. И поэтому мне нет резона вступать с вами в бой.

После недолгого размышления Верш скомандовал Береку отойти чуть в сторону.

– Алим, представляю тебе Верша из рода Дорт, барона Дортича, его сына Ивана и... – после короткой заминки Есений всё же твёрдо сказал. – его дочь Дарну– графиню Разажскую и мою жену.

– Рыцарь Алим, сын Лукмана. – Поклонился бывший охотник.

– Он первый в дворянском звании, – уточнил Есений. – Его дети ведут род уже от него.

– Как вам удалось за столько лет скрыть от эльфадов, что вы маг? – полюбопытствовал Олег. – Ведь насколько я знаю, они уничтожают всех, у кого есть Дар.

Верш и Дарна тоже проявили интерес к этому вопросу и выжидательно уставились на главу службы безопасности и охраны графа. Но Есений опередил с ответом Алима и сам всё объяснил:

– Это во время войны эльфады убивали магов. Сейчас те, у кого Дар, должны просто зарегистрироваться в их администрации – турэтур. А вот магические школы под запретом, как хочешь, так и выкручивайся.

# # #

– Мама, ты чего? Мама!– Растерянный Светлан, злобно косясь в сторону Блайза, обнимал рыдающую Велеоку.– Успокойся, мама!

Божедарка суетливо пыталась напоить женщину водой из кружки, но не смогла – та, закрыв ладонями лицо, качалась из стороны в сторону, что-то неразборчиво бормоча сквозь плач. Подбежавшие односельчанки подхватили Велеоку под руки и повели к телеге. Светлан, уже тоже двинувшийся вслед за ними, остановился, услышав голос того, кого люто возненавидел за эти несколько дней.

– Прости меня, Светлан. Я был вне себя от злобы... Я в тот момент вызверился не только на тебя, а буквально на всех, на весь мир... Прости...

– Что ж я тебе такого сделал, что ты не только меня ненавидишь, а и всех вокруг? – в изумлении спросил Светлан.

– Уже нет, – морщась от боли в раненых ногах и от выбитого глаза, ответил Блайз.– Уже не ненавижу... А почему так вёл с тобой, пусть тебе мать расскажет... Это её тайна.

Светлан был не глупым парнем и понял, что эта тайна матери как-то связана с его рождением. Больше ничего не сказав, он развернулся и пошёл к Велеоке. Лежащим и сидевшим рядом сослуживцам Блайза было не до его личной драмы. Когда собственная жизнь подходит к трагическому финалу, перипетии чужой любовной интриги отходят даже не на второй план, а куда как дальше. Лишь его заместитель и друг, тоже раненый в ноги на дороге, тихо рассмеявшись, сказал:

– Если у графа получится договориться с некромантом, быть тебе женатым, она тебя так просто не отпустит. Только смотри, чтобы сынок родной не прирезал. Хотя парень вроде не дурак, не должен...

– Заткнись, Флав, – со злостью перебил его десятник. – Вряд ли что у нас с Велеокой получится.

– Ладно, молчу. И сейчас узнаем свою судьбу, – Флав показал на идущего к ним Алима в сопровождении некромантского воина. Все сауры безмолвно смотрели, как скелеты подняли импровизированные носилки с двумя их товарищами и отнесли к месту казни эльфов, там стояла кучка людей, среди которых находился и их граф. Так же безучастно смотрели, как эти двое были убиты тем же мальчишкой, что до этого убил и эльфов. И всё так же безучастно смотрели на приближающихся к ним своего сюзерена, идущего чуть позади некроманта. Пленные не то чтобы смирились со своей участью, но понимали, что ничего сделать не смогут – не дадут охраняющие их воины, а потому просто ждали. Вперёд выступил Есений и начал говорить короткими рублеными фразами:

– Воины, слушать приказ. Сейчас вас исцелят. Вы все переходите под командование барона Дортича. Жалование удваивается. Ваше новое место дислокации – деревня Дровянка, та, которую сожгли эльфады.

# # #

С лечением управились быстро. Есений даже восстановил Блайзу выбитый глаз, предупредив, что тому придётся походить несколько дней с повязкой. Потом солдатам пришлось выполнять очень неприятную работу, снимая со своих мёртвых товарищей доспехи и одежду, не забыли раздеть и эльфов. Воины барона за это время выкопали глубокую яму, куда и спрыгнули зомби по приказу некроманта, а солдаты Есения скинули туда трупы эльфадов.

– Отец, а почему ты не поднял эльфов? – недоумённо спросил Иван, смотря на бредущих к яме зомби и несущих тела эльфадов солдат.

– А зачем мне тратить на них силы? – пожал плечами Верш. – Их и сауры дотащат, не переломятся. А на будущее, сын, знай, что мы не можем сделать среднюю и высшую нежить из эльфадов. А из животных не получится даже зомби сделать.

– Почему? – удивился Оршев. – Ну да, ты рассказывал, что у вас не было конницы, а я ещё хотел спросить, почему вы не подняли убитых лошадей. Потом отвлёкся и забыл. Так почему?

– Поднять можно лишь тех, у кого есть, вернее, был разум. Животные, как ты понимаешь, его не имеют. Любой некромант хоть раз, но пытался вернуть своего любимца из-за Кромки или просто проводил эксперименты на эту тему, но всё было безрезультатно.

– А эльфов почему нельзя сделать средней нежитью и заставить воевать за людей?

– А вот с ними тоже не всё так просто. Поднять в виде низшей нежити эльфада можно, а вот при попытке сделать из него среднюю и высшую нежить он просто разваливается на куски. Как они, эльфады то есть, сами говорят, это подарок им, как перворождённым, от богов. Чтобы такие, как мы, не нарушали их цикл перерождений.

– Как всё запутанно и запущенно, – проворчал Иван. – Разум, перворождённые, подарки богов... Куда податься бедному маленькому некроманту? Этих не поднять, те рассыплются... Тьфу!

Старый некромант коротко хохотнул и пошёл к яме. Встав на край могилы, Верш поднял обе руки над головой ладонями к небу и произнёс:

– Упокойтесь с миром, мёртвые создания, обретите вечный покой, а души ваши обретут новые тела.

Находящиеся внизу бывшие солдаты графа разом осели на землю, и скелеты стали закапывать братскую могилу, где люди и эльфы будут вечно лежать вместе.

Глава 10

ГЛАВА XII

– Быстрее! Живее, бараны беременные!

– Бараны не могут забеременеть,–пробурчал Иван, перелезая через забор.–физиология не позволяет. Ай, бля!

– Не разговаривать! Дыхание собьёшь – сдохнешь! – Торлег размахнулся, чтобы ещё раз стукнуть палкой по баронской заднице, но Иван уже был на той стороне препятствия. Наставник не стал отменять замах, и удар достался подбегавшему к забору другому участнику преодоления полосы препятствий. Тот, сжав зубы, молниеносно перелетел двухметровую изгородь и бросился вслед за Оршевым, который как раз подбегал к самому сложному и опасному участку – кукольному. Это была площадка в сто квадратных метров с находящимися на низко расположенных платформах вращающимися деревянными манекенами высотой с человека среднего роста. У них вместо конечностей были цепи с набитыми опилками кожаными мешками на концах. Чтобы совсем уж не калечить курсантов, цепи обмотали толстым слоем ткани, но всё равно у целителей в госпитале хватало работы. Сами двухметровые цепи крепились с двух сторон бревна на уровне плеч и земли или поясницы и земли. Траектория движения цепей зависела от скорости вращения столба: чем выше скорость, тем прямее псевдоконечность летела над землёй, при низкой скорости движение цепи приобретало хаотический, дёрганый вид, её мотыляло вниз-вверх, из стороны в сторону. Ещё одна трудность этого участка заключалась в том, что манекены не были жёстко закреплены к земле, и обслуживающая полигон команда каждую ночь сдвигала их на новое место посредством канатов. Крутились манекены тоже при помощи канатов. Что ещё больше создавало экстремальности в прохождении, так как канаты эти находились в открытых траншеях. Хоть и были они узкими и неглубокими, но при неудачном попадании в них ноги или руки случались переломы. По правилам это место надо проходить с оружием в руках, и Иван на бегу вытащил из-за пояса два тяжёлых деревянных меча. Не останавливаясь, поднырнул под летящий в лицо мешок, рубанул по столбу, подскочил над цепью, уколол, увернулся от удара сверху, ударил мечом, отскочил в сторону от ещё одного. Чуть не поймал лбом тяжёлый мешок, но успел наклонить голову вбок. Отбивать оружием удары запрещалось, только уклоняться и самому бить по корпусу манекена. Оршев почти дошёл до конца, как сзади раздались два вскрика. «Кому это там не повезло?» – мелькнуло в голове, но оглядываться, естественно, не стал, иначе и самому можно получить травму.

– Долго, курсант! Очень долго! – традиционным упрёком встретил его Торлег на выходе из кукольника. – Марш, марш! Быстрее!

Заключительный этап полигона был оборудован под паркур – скоростное перемещение и преодоление препятствий с использованием прыжковых элементов. После почти полукилометровой (вместе с кукольником) полосы препятствий было нелегко перемещаться с одной преграды на другую с помощью рук и приземлением с кувырком вперёд в набитой песком нагрузке и двумя мечами за поясом. Наконец и эта дистанция была пройдена, и Иван под бодрящий мат Торлега помчался на арену для занятий с оружием.

# # #

Верш в редкий, очень редкий для него свободный промежуток времени смотрел, как его сын тренируется с копьём, и размышлял о том, что убийство эльфадами полгода назад крестьянской семьи было очень кстати. Как ни жаль их, но смерть пяти людей послужила тому, что сейчас под его началом находится почти двести человек. Правда, из этих двухсот лишь пятнадцать – опытные солдаты, остальная же часть состояла из сотни новобранцев от восемнадцати до тридцати лет и семидесяти трёх сирот и беспризорников от десяти до шестнадцати лет. Плюс двое подростков из тех купленных графом Есением Оршанским сервов, что шли вместе с колонной в момент нападения на неё воинов некроманта. Верш усмехнулся: это была большая удача, что объектом для нападения ему подвернулся его же зять. Некромант и не знал до этого, что, прожив двадцать лет в лесной глуши, уже лет пятнадцать как живёт на земле мужа своей дочери. Общаясь в деревне только с матерью своего сына и её семьёй, барон совершенно утратил связь с внешним миром. Он, его воины и дочь просто устали от бессмысленной войны, которую они вели тридцать лет против эльфадов и их приспешников сауров, помотавшись почти по всему Авасибу. И он ждал, когда подрастёт сын, чтобы сделать из него воина, а потом захватить какое-нибудь небольшое баронство. Это было вполне ему по силам, а получить у эльфадов грамоту на владение было не проблемой – заплати золотом и баронствуй на здоровье. Но все планы пошли прахом из-за того, что владелец Дровянки по какой-то причине не привёл несколько детей к форту эльфадов, где находился пункт сбора «Дани кровью».

«Что уж теперь терзаться о том, – с горечью подумал Верш. – Надо жить дальше. Да и кровь моя родная не гниёт в земле, а вон как шустро с копьём работает. А то, что в теле разум иномирца... Всё! Хватит об этом!» Старый некромант вздохнул; иногда, глядя на Ивана, на него накатывала такая тоска, что хотелось выть. Подошедшая Дарна отвлекла его от грустных мыслей.

– Отец, пришёл караван с переселенцами и продовольствием. Есть дети, у которых не осталось родственников. – Звучавший из-под личины шлема голос девушки был слегка глуховат. Старый воин, глядя на забрало дочери, в который раз одобрительно крякнул, вспоминая, чья это идея. По дороге к пепелищу Дровянки остро встал вопрос: как скрыть наличие нежити от новых людей, которые должны заселить деревню? Для защиты лица на шлеме был или широкий наносник, или кольчужная сетка – бармица. Естественно, сквозь них было отлично видно голую кость черепа и пустые глазницы. Иван предложил временно прикрепить на шлемы маски из ткани с прорезями для глаз. Узнав от Верша, что в этом мире нет закрытых рыцарских шлемов, Иван сказал, что на Земле появлению нового оружия или доспеха предшествовало изменение в тактике боя. И добавил, что здесь время для таких шлемов вряд ли наступит, но он постарается вспомнить о них всё из когда-то прочитанного и просмотренного у себя дома. Верш видел, как Иван старается подобрать оптимальный вариант защиты и удобства. В конце концов для витязей он нарисовал что-то наподобие топхельма с куполообразной цельнокованой тульей, без отверстий для дыхания на лицевом щитке, а Дарне предложил вместо жёстко закреплённой лицевой пластины поднимающуюся маску в виде женского лица. Позже Есений привёз из Оршанска сделанные по рисункам Ивана шлемы закрытого типа.

– Сколько сирот и какого возраста? Откуда? – деловито спросил Верш, направляясь к центру деревни, где располагалась сельская администрация.

– Двадцать три,от десяти до тринадцати.Четырнадцать мальчиков и девять девочек.Переселенцев девять семей,сорок три человека,все кто выжил.На приграничную деревню напал отряд барона Алкейского,вассала графа Муркома.Две сотни солдат на лошадях.Штурмом взяли стену,потеряли человек двадцать. Сам знаешь, в приграничье крепостных нет,все вольные и умеют обращаться с оружием.Ну и от злости устроили резню.Оставшихся в живых угнали.На их счастье одна из сотен Есения находилась недалеко и вместе с местным рыцарем и его стражниками начали погоню.Пленников отбили уже на территории соседей.Почти весь отряд барона был уничтожен,он сам сбежал,наши потери двадцать шесть человек.Четырнадцать дружинников и двенадцать стражников.

Верш снова подумал о том, как удача всё-таки любит его: путь колонны графа Оршанского проходил чуть ли не в центре его же владений. Не будь из-за этого солдаты Есения расслабленны, то неизвестно, каких потерь стоила бы та победа. Его зять находился в состоянии перманентной войны со всеми своими соседями, и его дружина численностью в тысячу человек была хорошо обученной, отлично экипированной и с большим опытом боевых действий. Как рассказал сам Есений, графство Оршанское он взял на меч, когда вассал прошлого сеньора этих земель похитил и убил внучку его соратника. Одного из той сотни уцелевших при разгроме дружины младшего брата великого князя и кто впоследствии помогал Есению отвоёвывать своё графство. На требование Есения выдать преступника граф Юверт Оршанский заявил, что его поданный барон Тискет хотел взять девицу в жёны, но она столь упорно сопротивлялась, что он случайно убил её. А потому он, граф Юверт Оршанский, не считает нужным отдавать своего верного вассала на суд графу Есению Разажскому, ибо тот не виновен. Взбешённый Есений разделил дружину и малыми группами проник на территорию врага. Потом, соблюдая все меры предосторожности, вплоть до устранения случайных свидетелей, собрал отряды у столицы графства, города Оршанска. Отец девушки, получив сигнал, что сбор завершён, начал штурм замка барона Тискета, позволив, как бы случайно, прорваться посланным за помощью гонцам к графу Юверту. Дождавшись, когда войско во главе с Ювертом выйдет из города и втянется в лес, Есений напал, полностью разбив его и пленив самого графа. После этого, не мешкая, отправил группу солдат для захвата городских ворот, и, как только там завязался бой, стремительно атаковал. Захватив столицу графства Оршанского, Есений объявил себя новым сюзереном этих земель, присоединив их к своим владениям. Принял присягу местных дворян, которым не было резона после пленения Юверта выступать против нового графа. А после Есений показательно на центральной площади Оршанска казнил барона Тискета со всеми родственниками и графа Юверта со всей семьёй, включая маленьких детей. И вот за это его осудили все аристократы: он мог казнить барона-насильника со всей роднёй и самого графа Юверта, но уничтожать всех наследников графа?.. Тем более, что Юверт с женой являлись рондийцами, как, впрочем, и все западные соседи, и все имели родственные связи между собой. Тогда-то и началась бесконечная война со всеми окрестными графствами: то один, то второй, то третий сосед вторгался на территорию графства, пробуя на прочность сатарийского недобитка. Была даже пара восстаний местных дворян из рондийцев, пришлось казнить трёх баронов и пяток рыцарей, а родственников казнённых отправить восвояси за пределы графства. А лет восемь назад было совсем тяжело, когда пришлось отбиваться от объединившихся трёх армий соседей. Но новый граф Оршанский выстоял и даже хорошо потрепал противников. С тех пор полномасштабных вторжений не было, но пограничные стычки происходили чуть ли не каждый день.

# # #

На небольшой площади перед ратушей сгрудились как открытые телеги, так и большие крытые тентом повозки, переселенцы сидели небольшими кучками, разбившись на семьи. Село ещё только начало обустраиваться, огороды и пашни были пустые, а потому продуктами пока снабжал Есений. Когда Верш подошёл к сельской управе, там уже царила суета. Помощники барона из гражданской администрации сверяли наличие прибывших продуктов с учётными записями, доставляли еду для измождённых долгим переходом людей, составляли списки имён и профессий. Лекари осматривали и оказывали первичную помощь раненым и больным.

– Где дети-сироты? – спросил барон пробегающую мимо девушку с бачком супа.

– Следуйте за мной, ваша милость. – умудрилась на бегу изобразить книксен разносчица.

Идти пришлось недалеко, буквально через несколько шагов девушка подошла к двум большим фургонам, за которыми и сидели прямо на земле два десятка детей обоего пола и разного возраста. Младшие уже заканчивали доедать принесённую ранее пищу, старшие спокойно ждали своей очереди.

– Давайте свои миски. – Улыбнувшись, девушка поставила бачок на подножку повозки и, сняв с пояса половник, приступила к раздаче еды. Верш и Дарна отошли в сторону, чтобы не смущать детей, но те, столпившись около раздатчицы, даже не обратили на них внимания.

– Может, Ивана позвать? – тихо спросила Дарна. – Всё-таки он их ровесник, и им будет с ним проще разговаривать.

– Не забывай, что он лишь выглядит ребёнком, – отрицательно мотнул головой барон. – А внутри такой же взрослый человек, как и мы.

– Ты прав, отец, – согласилась Дарна, уже давно принявшая Ивана как младшего брата, несмотря на то, что в теле одиннадцатилетнего мальчика был разум взрослого сорокалетнего мужчины. Ведь она-то всё равно была старше на несколько десятков лет. И неожиданно, без всякого плавного перехода на эту тему, спросила: – Почему ты не найдёшь себе жену? Тебе нужен наследник помимо Ивана. Не дай боги, он погибнет, и что? Наш род прервётся.

Мужчина помолчал, собираясь с мыслями, а потом ответил:

– Я потерял уже двух женщин, которых любил... Твою мать и мать Ивана... Не хочу больше никого терять... А если он погибнет... Значит, боги ушли окончательно и забыли про нас... Но не знаю, как тебе это объяснить, но чувствую, что с Иваном всё будет хорошо.

Дочь некроманта промолчала, думая о том, что интуиция – вещь хорошая и полезная, но в жизни бывает всякое. Ребята к этому времени закончили обедать, и Верш шагнул в их сторону.

– Всем построиться по росту, – скомандовала Дарна. – Маленькие впереди, высокие – за ними.

Удивлённо поглядывая на отдавшую приказ девушку, дети тем не менее начали выстраиваться в две шеренги. Наконец неразбериха и небольшая толкотня закончились, и вскоре перед некромантом и бывшей целительницей стояло два десятка настороженных и насупленных девчонок и мальчишек.

– Я барон Дортич, – представился Верш. – Вы прибыли в военно-учебный лагерь Дровянка, и я являюсь его начальником. Кто хочет стать воином графа Оршанского, будет проходить здесь обучение. Предупреждаю сразу: учёба будет очень тяжёлой. Остальным мы тоже найдём работу. У нас есть детский дом, где живут мальчики до десяти лет и девицы. Естественно, они помимо учёбы грамоте тоже заняты полезным делом.

– Мы вольные люди! – стоявший в первом ряду невысокий мальчик сжал кулаки. – Наши родители были свободными!

– А я разве сказал, что вас собираются захолопить? – Искренне изумился Верш.

– Вы, ваша милость, сказали: «Или будь солдатом, или найдёте нам работу». А это значит, что кто не солдат, тот крестьянин!

– Это ваши родители были свободными и умерли они свободными. А вы были свободными, – выделив интонацией слово «были», жёстко ответил барон. – пока не попали в полон.

И без того мрачные дети ещё больше понурились.

– Как говорит мой сын: «Очень часто конфликты происходят оттого, что один не понял слова другого». Объясняю. Первое – вам некуда идти, вы сироты, у вас нет родственников. Второе – граф Разажский и Оршанский издал указ о запрете бродяжничества. Третье – у нас нет крепостных, все прибывшие получают вольную грамоту. Четвёртое – все крестьянские наделы объединены в коллективное хозяйство, то есть вместо чересполосицы одно общее поле. Пятое – здесь всех без исключения учат писать и читать. Шестое – если есть способности, можешь учиться на кузнеца, кожевника, врача и тому подобное. Нет способностей или не можешь или не хочешь стать воином – будешь пахарем. Это тоже очень нужная работа. Лодырей здесь нет.Седьмое – за любое преступление, от воровства до дезертирства, наказание одно – виселица, невзирая на пол и возраст преступника. Восьмое – все драки проводятся на арене, с оружием или без, решает жребий. Оружие учебное.

# # #

Дарна неслышно рассмеялась, вспомнив, как ругался отец, когда Иван пробивал некоторые из этих пунктов на совете. В тот день, после того как были погребены убитые солдаты и эльфы, было решено обсудить дальнейшие планы. Потом Есений вместе с Алимом должен отправиться в Оршанск, а барон с ней и Иваном в Дровянку, где и начнут обустраиваться. Граф распорядился поставить свой шатёр и готовить пищу, что выжившие воины и начали исполнять с большой сноровкой, особенно в приготовлении еды. Голод чувствовали уже все: и дети, и женщины, и солдаты, и особенно исцелённые. Места в небольшом шатре едва хватало, но для привыкших к походной жизни четверых ветеранов это были мелочи. Есений и Алим не показали ни малейшего удивления тому, что на совете присутствует фактически ребёнок. Убивал врагов в бою? Значит, воин и имеет полное право быть здесь. Конечно, она понимала, что её муж с помощником не ждут от мальчика каких-либо идей и предложений, но сама предполагала, что Иван может порекомендовать что-нибудь из опыта своего мира. Ведь не зря же он поинтересовался у неё и отца о том, будут ли они ставить в известность Есения о разработке пороха. Отец ответил утвердительно, так как без помощи хозяина этих земель им не справиться. Опыты по изготовлению пороха прошли успешно, но именно что прошли – банально закончился самый нужный ингредиент: селитра. И, взяв слово первым, сразу же рассказал зятю и его подчинённому об их с Иваном открытии и связанных с этим дальнейших перспектив в военном деле. Правда, тут же предупредил, что внедрение нового оружия может занять долгое время. Но все присутствующие понимали, что и реализация их цели по восстановлению Великого княжества, возможно, растянется на годы. Тем более перед заговорщиками стояла одна немаловажная проблема – деньги. Потому как нужно увеличивать армию, искать и обучать магов, наращивать выпуск военной продукции, делать запасы продовольствия и начинать поиск союзников. И на всё это нужны деньги. Много денег, очень много денег. Ведь война – штука дорогая. И вот тут Иван подал вполне здравую мысль привлечь сирот и беспризорников к воинской службе и создать из них будущих артиллеристов и стрельцов. Платить им не обязательно, обеспечивая всем необходимым за счёт казны. Для этого организовать учебный лагерь рядом с Дровянкой, немного реформировав систему воинских подразделений, заменив названия «десяток» на «отделение» и «сотни» на «роты», а из полусотен создать взводы по тридцать человек. Мотивировал он это тем, что новое оружие требует новых правил. (Позже он признался ей и отцу, что ему так удобнее, когда и звания, и организационная структура напоминают российскую армию, попутно внеся несколько соображений в программу строительства военного городка и полигона.) Младше десяти лет откармливать, учить грамоте, развивать физически, а по достижению десяти лет переводить в учебный центр, где начинать усиленные тренировки. А ещё посоветовал обучать грамоте также всех воинов и крестьян. На вопрос Алима «Зачем?», ответил, что грамотному человеку проще осваивать инструменты как для труда, так и для войны. Предложив, вдобавок, организовать вместо раздельных крестьянских наделов общее коллективное хозяйство, что позволит снабжать продуктами учебный лагерь без поставок со стороны. На вопрос уже Есения «Как это будет выглядеть?», ответил, что всё имущество: земли, скот, сельхозинвентарь – принадлежит колхозу. Колхозник же будет проживать в собственном доме и иметь своё подсобное хозяйство в виде наличия скотины до десяти голов и небольшого участка земли. Оплату считать в трудоднях. Рассчитать норму выработки и платить полную зарплату каждому работнику в конце года, а до этого выдавать небольшой аванс. И добавил, что такое новшество облегчит контроль над поступлениями от сельского хозяйства. Но графа его предложение не особо заинтересовало, так как землепашцы в массе своей были крепостными и налоги собирались с их владельцев. Есений лишь сказал, что отдаст ей и тестю двести семей, а они пусть распоряжаются ими на своё усмотрение. И вот тут Иван по-настоящему ошеломил всех дворян в шатре – он потребовал изменение социального статуса для всех, кто будет жить и работать на территории учебного лагеря и Дровянки. Даже она была в шоке. Конечно, брат рассказывал, что в его мире нет узаконенного рабства, но ведь сейчас-то он здесь, и он сын барона! Что уж говорить про отца – старого феодала. Он буквально вскипел, услышав от Ивана идею дать вольную всем крепостным. Однако брат упирал на то, что крепостное право тормозит прогресс, не даёт талантливым простолюдинам раскрыться, приводил в пример его же рассказы о Войне, когда у людей не было обученных магов, и намекал на историю своей страны. Спор вышел жаркий, она и Есений в него не вмешивались, а Алим поддержал Ивана, приводя уже свои случаи из жизни, когда какой-нибудь, на первый взгляд никчёмный крепостной после того, как обретал свободу, оказывался хорошим мастером или купцом. Иван всё-таки уговорил отца провести эксперимент.