Текст книги "Семь диадем Власти(СИ)"

Автор книги: Сергей Борисов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

      Долго еще я изливала злобу и ненависть, упрекая Создателя в бездействии и неспособности оказать помощь тогда, когда я в ней так остро нуждалась. Когда гневные силы мои окончательно исчерпались, солнце уже клонилось к закату, и я понемногу успокоилась, отправилась восвояси в замок, в свои покои, и тут же уснула мертвецким сном.

      Наутро, к величайшему ужасу, я обнаружила, что все мое тело покрылось белыми перьями, а сзади вырос длинный пушистый хвост. От страха я закричала во весь голос, но вместо вопля раздалась пронзительная птичья трель. Испугавшись еще больше, я выскочила из покоев и понеслась куда глаза глядят. Стражники заметили меня и принялись ловить, естественно, не подозревая, кто находится перед ними на самом деле. В конце концов я взлетела на подоконник и выпорхнула в окно подальше от всех, кто мог бы увидеть меня.

     Убегая прочь по безлюдным грязным улочкам, я ощущала дыхание Преисподней... Оно было повсюду, оно заполонило собою весь город... Надо мной сгустились кроваво-красные тучи, грянул гром и хлынул огненный дождь. Спотыкаясь, я бежала все дальше и дальше, не оборачиваясь и громко хлюпая продрогшими лапами по лужам. А великий город был объят адским пламенем... Он был обречен, и я чувствовала это, как никто другой, но увы... Я оказалась не в силах предотвратить неминуемое.

     Лес стал моим первым и последним пристанищем, где я нашла покой и умиротворение... Странно... Когда-то сопливой девчушкой я изредка гуляла под его благоухающими кронами, и солнце светило мне в глаза, а певчие птицы разливались волшебными руладами... Куда все это делось теперь?

      Я знаю, что это из-за матери в лесу царят Смерть и Безысходность... Она никогда не любила этот Лес. Она всегда посылала самых кровожадных охотников, чтобы они без конца убивали и приносили дичь к королевскому столу. И они вели себя, словно настоящие воры и убийцы! Их не остановил даже добрый лесник, который жил один-одинешенек в хижине посреди чащи. До меня дошли слухи, как они жестоко расправились с ним, когда он попытался пресечь их злодеяния... Люди верят, что его душа до сих пор летает по этим проклятым местам, не находя себе покоя... И это невыносимо, это... ужасно!

      Я знаю, что только я одна виновата в падении королевства... А могучее зло не дремлет никогда – воспользовавшись мгновениями слабости, оно поглотило мое королевство и моих людей... Отныне и во веки веков... Но я понимаю, что Всевышний справедливо поступил тогда со мной. И даже когда самое худшее, казалось, осталось позади, мое сердце продолжало пылать местью. Я солгала Вам... потому что хотела вернуть утраченную славу и богатство и желала использовать Вас в своих низменных целях... Я... я надеюсь, Вы поймете и простите меня..."

      "Я уже давно простил Вас, – уверенно произнес королевич. – Наши судьбы весьма похожи: мое королевство также подверглось козням злых сил, и я, с благословения мудрого отца, отправился в далекое и полное опасностей странствование, дабы найти и уничтожить могущественного Дракона, причинившего столь много страданий моему народу! Я торжественно клянусь, что Ваше королевство и Ваши люди недолго будут находиться под гнетом Великого Зла! Скоро я встречусь с ним, и тогда да поможет Господь мне сразить Тирана мечом и молитвой в пылу жаркого боя под трепещущими небесами!"

      Королева улыбнулась юноше и крепко пожала его мужественную руку. Тот также ответил ей благодарной улыбкой... Херувим тактично кашлянул, напомнив о своем присутствии.

      "Пленительный Сад ждет тебя, – промолвил он. – Возможно, там ты наконец познаешь исчерпывающие ответы на свои вопросы, порождаемые извечной юношеской любознательностью. Но выбор всегда остается за тобой..."

      Королевич призадумался. "Нельзя терять ни минуты, нельзя отклоняться с избранной дороги, – пронеслось в его голове. – Но я не имею ни малейшего представления, куда идти дальше, – возразил он сам себе. – А Волшебный Сад... Он так близко... Он знает все ответы... Он поможет мне встать на верный путь".

      "Тогда закрой глаза, коль скоро ты решил поддаться искушению", – ласково подсказал ему голос.

      Королевич послушно сомкнул уставшие веки и живо нарисовал в своем воображении цветущий Сад. Он мысленно проходит сквозь распахнутые Врата и попадает в удивительное место... Все сомнения испарились без следа... Его телу необычайно легко и тепло..... Он плывет невесомым облачком... В его душе не осталось ничего, кроме неподдельного удивления и восхищения... Призрачная дымка, расстилающаяся перед ним, совершенно не похожа на грубый, пронизывающий до костей туман... Она манит его, показывает дорогу... Все его существо переполняет невообразимая радость... Он улыбается яркому солнцу, что припекает его макушку, он щурится на ослепительный свет, обволакивающий его тело нежным теплом... Он как будто вновь окунулся в детство, в ту счастливую безмятежную пору, когда окружающий мир невообразимо велик и прекрасен... Прекрасен в своей загадочности и непостижимости... Он летит вперед, не страшась того, что будет ожидать его за очередным поворотом, он знает, что в этом мире никто и ничто не причинит ему боль и страдания... Всего этого просто не может быть здесь, в этом уютном мирке, с любовью и старанием воссозданным руками Величайшего Творца! Здесь нет изъянов, здесь нет ошибок, здесь нет самого Человека! Здесь все подвластно Гармонии... Он не чувствует собственного тела, он сливается с этим миром, живет по его законам, дышит его окрыляющим воздухом. Он внемлет величию деревьев, проплывающих мимо него... Он видит причудливых, завораживающих неземной красотой созданий, чья нога никогда не ступала на грешную землю.... Он замечает разноцветных павлинов, пасущихся на лугу, и их пестрое обличие вызывает у него ироническую усмешку, но он все равно не в силах противостоять грандиозному чувству восхищения, изливающемуся звонкой мелодией на просторы необъятной страны.

      Конечная цель путешествия близко... Его ноздри переполняют тысячи цветочных ароматов... Ему кажется, что они что-то шепчут... Наверное, он сходит с ума... Что-то показалось вдали... Это просвет. Он все ближе и ярче... Дымка расступается... Он выплывает на бесконечную равнину... До слуха долетает журчание воды... Он оглядывается и созерцает безмятежное течение бесконечной реки.

     Но через мгновение все его пристальное внимание занимает гигантское Древо посреди равнины. Оно настолько огромно, что поражает воображение... Его могучие корни уходят глубоко в землю, в толщу веков, а пышная молодая листва украшает толстые сухие сучья... С каждой ветки заманчиво свисают аппетитные наливные яблоки, словно ожидающие того, кто придет и познает их божественный вкус. С одной стороны Древа они были окрашены в сочный изумрудный цвет, а с другой стороны – в золотистый, подобно утренним лучам восходящего солнца.

     Навстречу ему выползает старый Змей, оскалив острые зубы и язвительно проведя по ним кончиком раздвоенного языка... Грозное шипение наполняет его уши пронзительным шумом, застилающим все остальное... Парочка злобных желто-зеленых глаз с ядовитой усмешкой уставилась на него... Эти глаза пронизывают его насквозь... Они знают, чего он боится... Они ждут... Они шепчут ему, и он тихо внемлет чужим словам...

      "Человечиш-ш-ка! С-с-с-смертный, по воле судьбы оказавшийся в Раю! Ты постиг многие тайны бес-с-с-счестного мира, но так и не раскус-с-сил главной загадки Бытия! За что с-с-традает твой род? За свою давнюю ошибку, ты полагаеш-шь? Слабые и независимые, вы навсегда лишились свящ-щенного права занимать достойное место в Пантеоне Высш-ш-ших! Вы с-считаете, что на голову превосходите всех остальных, но на с-с-самом деле вы такие же, как мы... Движ-жимые животными инстинктами, ведомые запахом крови! Ж-жалкое стадо глупцов! А теперь посмотри на меня! С-с-смелее! Ну же! Ты видиш-шь в моих глазах этот страх, что пронизывает тебя с головы до пят? Нет! Ты с-слышишь эту райскую музыку, зовущую тебя в лоно Любви и Наслаждения? Нет! Ты перестал ее с-слышать! А знаеш-шь, почему? Потому что твой род недос-с-стоин ее! Вы слабы и беспомощ-щны! Вы не можете с-стать теми, кем вы не являетесь! Вы пали в без-здну, превознеся меня на вер-ш-шину блаженства! Я буду вечно жить в этом мире, нас-слаждаясь райской мелодией Жизни, а такие, как вы, сдохнут и сгниют в подземельях с-с-страха и ненавис-с-сти! Всевышний соз-здал меня самым хитрым и обольстительным зверем на белом с-с-свете и не мог долго гневаться на плод своего Творения. Он милостиво прос-с-стил меня, отняв конечности и обратив в существо, ползающее на брюхе. Он вернул мне моё ис-стинное место и признание, а вы, люди, не зас-с-служиваете Его прощ-щения! У вас был выбор, и вы предпочли изгнание! Вы обрекли себя на вечные с-с-скитания под гнетом Великого Проклятия! Вы сами с-стали на путь лишений, и нет вам дороги назад!

    Ты уже чувствуешь гнев, пожирающ-щий разум? Ты ощущ-щаешь этот жар, приливший к твоей голове? Я виж-жу в твоем взгляде холодный огонь, ты чувствуешь обж-жигающую ненависть ко мне! Ты с-спрашиваешь, почему ты здесь? Я с удовольс-ствием отвечу... Чтобы прозреть! Ты единственный человек, посмевш-ший взглянуть Правде в лицо, не таясь и не плетя коварных интриг за спиной лж-жецов и предателей... Человек, открывш-ший свою незапятнанную Пороком душу на Бож-жий Суд. Все остальные слишком слабы и беспомощны, чтобы проследовать за тобой в свящ-щенные Божьи Пенаты! Они никогда не выберутся из тряс-сины Порока, ты только зря потратиш-шь драгоценное время! Лишь жалкое скопищ-ще слепцов внемлет призыву, да и то ненадолго, пока не проклянет тебя в бес-с-силье и немощ-щи восхождения на праведный путь, невидимый и непознанный ими в страданиях!

      Так что забудь о них и позволь своему всевидящ-щему оку узреть то, что не в силах познать даже самому з-зрелому и мудрому человеку на земле. Все, что тебе нужно сделать, – определиться с наградой. Ты видишь перед собой эти с-сладкие сочные яблоки – Божественный плод, с-совративший Первых Людей и низвергший их в пучину Разврата. Тебе не с-стоит бояться повторения этих ошибок, ты преодолел долгий путь, пресытивш-шись всевозможными знаниями о природе Человеческого Греха... Свободный от лжи и безнравственности, ж-желающий сравняться с моим могущ-ществом! Но тебе предстоит соверш-шить выбор! Если ты откус-сишь от зеленого яблока, ты обретеш-шь Вечность: бес-с-смертие, подобное бес-с-смертию феникса, ты будешь рождаться и умирать в Раю, каждый раз насла-ждаясь новой жизнью с новыми воспоминаниями в объятиях детства, пылкости юнош-шества, умиротворении зрелости и созерцательности старос-сти... Запомни: жить единственной вечной ж-жизнью может только Бог! Мы же рож-ж-ждаемся и умираем... отходим в мир иной, чтобы дать дорогу подобным нам. Так было и будет всегда... даже в бес-с-смертии. Но если ты проглотишь кусочек золотистого яблока, ты познаешь Высш-шую Истину: Тайну Жизни, что веками будораж-жила светлейшие умы величайш-ш-ших философов и мыслителей! Владея таким Знанием, ты сможешь одним лиш-шь словом свернуть горы, возвести города и управлять глупцами! Ты даже узнаеш-шь ответы на вопрос-сы, которые никогда не посещ-щали твой ж-жалкий человеческий разум! Откажеш-шься – и подобное Знание не сможеш-шь обрести нигде и никогда, даже если проживёш-шь дес-сятки и сотни тысяч-ч жизней! Выбирай, что угодно душе твоей! Не торопис-с-сь и сделай это осознанно! Перст Божий остановился на тебе не с-случайно! Тебе дано вершить с-с-судьбы порочного мира, и от твоего последнего слова зависит слиш-шком многое!"

      ...Его душа наполняется страхом. Он рвется наружу, пытаясь овладеть плотью... От былого восхищения не осталось и следа... Голос давно стих, а в его голове продолжает звучать шипение... Ему ненавистны эти льстивые слова, он хочет избавиться от их навязчивого воздействия... Ему противно видеть ухмыляющийся лик того, кто стал виной грехопадения его предков... Он силится вынуть из ножен меч, но не ощущает его так же, как и собственного тела... Неведомая сила не дает ему пошевелиться... Он в ужасе закрывает глаза, очистив изнывающее сознание от соблазняющих мыслей, но страшное видение не собирается заканчиваться, и змеиный взор преследует его повсюду... Этот Змей смеется... радуется собственному превосходству... А ему не избежать этой злодейской участи... Он отведает одно из яблок и докажет, что никто не смеет насмехаться над ним! Да чем он хуже этого напыщенного Демона Лукавства?! Неужто он и его род, пройдя многовековой путь лишений и утрат в смиренных молитвах Господу, недостойны высшей жизни в Раю за свои нетленные страдания?! Гнуснейшая, чудовищная несправедливость! Он должен бороться за свободу людей! Истина Жизни даст ему всё необходимое... Раскатистым пророческим гласом он призовет к себе убогих и научит их жить по законам Истины, отличным от власти Вседержителя! Он покажет им дорогу в Рай, он будет биться с сотнями и тысячами Херувимов, которые встанут на его пути! Но что, если Змей не солгал, и слепцы окажутся не в силах прозреть? Озлобленные, они попросту свергнут его, и тогда он, никому не нужный отшельник, останется один на один со своей бессмысленной Великой Правдой, беспомощный и разбитый, покорно ожидающий смерти... Не лучше ли обрести Бессмертие для себя – единственного и неповторимого? Вечная Жизнь в Раю... об этом могут лишь мечтать богатые и нищие, короли и королевы, принцы и принцессы... Никаких забот... никаких тревог... гармония с миром и душой... со своей совестью... нет ошибок... нет горечи утраты... только радость расставания перед мгновением нового пробуждения в Царстве Грез... Но однажды, в один прекрасный день, в тысячекратный раз очнувшись в Омуте Блаженства, он почувствует странную щемящую боль и недосказанность в своем неутихающем сердце. И тогда он догадается, что в его размеренной счастливой жизни чего-то не хватает... чего-то, без чего она перестает играть яркими красками и обращается в тусклое, беспросветное существование. Он будет всеми силами искать ответ... ответ и успокоение. И пролетит еще несколько тысяч бесконечных жизней, прежде чем он наконец осознает, что уже нашел разгадку... Овладел ей ценою мученических поисков, отчаявшись и разочаровавшись в поставленной цели. Иными словами, он вновь утратит Смысл Жизни, пытаясь обрести его... И когда эта простая Истина достучится до его сознания, жизненная нить кончится... оборвется. Зачем восторгаться солнечным светом, если Жизнь неотличима от Сна? Бессмысленного и пустого... К чему принимать чужое добро, если не отдаешь ничего взамен? И как можно что-то отдать миру, который и так совершенен? Божественный Дар обернется Дьявольским Проклятьем, снять которое ему будет уже не под силу...

      Останется единственный путь... Он очень прост и в то же время неимоверно коварен... Он ввергает в безумие даже самых порядочных людей в порывах тоски и отчаяния... Он отталкивающе притягателен своей прямотой и открытостью... Он многолик... и каждый выбирает для себя сам. Прыгнуть в бездну со скалы или погрузиться на дно безбрежного океана? Или познать Смерть через прикосновение к Жизни, когда-то подаренной матерью, а теперь утекающей сквозь окоченевшие пальцы из зияющей раны? В любом случае он последует избранному пути, который приведет его в никуда... ибо остывающая плоть будет вновь и вновь возвращаться в этот мир в невинном младенческом обличии... Замкнутый круг, из которого нет выхода... И то и другое яблоко сулит беды и несчастья... Что же ему остается выбрать?

Вожделенный блеск насмешливых глаз по-прежнему не хочет отпускать его, но он ощущает внутри себя силы преодолеть это смертельное притяжение... Сахарный голос тает... покидает его рассудок... Ему кажется, что он принял решение, но все еще не уверен в выборе... Он может стряхнуть с себя чары и сделать усилие... Развернуться и тихо уйти... молча... без слов... ведь это тоже выбор... пусть не по правилам, но жизнь всегда полна противоречий... и потому никогда не станет идеальной. Он покидает этот райский уголок с гордо поднятой головой, не открывая глаз и не оборачиваясь, вдыхая полной грудью этот божественный воздух. А змеиный взор с нарастающей яростью пронзает его спину, изливая желчь проклятия... захлебываясь и утопая в сокрушительном приливе ненависти... Но протестующий голосок смолкает... Ярость обращается в мольбу, которая безмолвно меркнет в холодном блеске обольстительных зеленовато-желтых глаз, скрывающихся в дымке неизвестности...

      ...Королевич открыл глаза.

      Он стоял перед Вратами на том же месте, что и прежде, а поодаль застыл Херувим, обеспокоенно наблюдающий, но не вмешивающийся в упорядоченный ход событий. Королевич тряхнул головой, понемногу приходя в себя. Глоток лесного воздуха мгновенно привел его в чувства и заставил угасающее сердце колотиться с новой силой. Он тяжело дышал, словно обреченный на погибель утопающий, вынырнувший из пучины вопреки судьбе. Голова слегка кружилась от увиденного, но сознание постепенно прояснялось, и размытые образы складывались в четкую картинку.

      "Есть... – дрожащими губами прошептал он, -...остается единственная тайна, на которую Волшебный Сад отказался дать мне ясный лаконичный ответ. Я вижу... но все равно не в силах осознать, почему Господь не даст людям случай оказаться там, где они заслуживают быть? Бессмертие погубит одного человека, но даст счастье миллионам! Ради чего мы прозябаем здесь, на грешной земле, год за годом, в напрасной надежде ожидающие небесного чуда? Ради чего я ступил на этот скользкий и опасный путь? Ради победы над Драконом и спасения тысяч невинных жертв Хаоса? Но зачем все это? Жалкие песчинки... рождаются и отмирают... чтобы через поколения вернуться в этот мир, но уже в чужом обличии? Почему мы, милостивые и скорбящие, так сильно убеждены в том, что после смерти нас непременно ожидает вечная жизнь в Раю? Нашими душами играют... забавляются. Мы можем прожить сотни и тысячи жизней, но никогда не узнаем об этом. Рай – это не больше чем иллюзия, несбыточная мечта, которой грезят наяву несведущие и сумасшедшие... Мы находимся внутри гигантской петли невежества, все крепче сдавливающей наше горло. Не мы живем Вечной Жизнью, а мир существует по законам Вечности, и нам суждено лишь подчиняться ему, возрождаясь и погибая, воскресая и снова уходя в Небытие до той поры, пока наши души не потребуются новому телу... И так будет всегда, пока мы не растворимся в Бесконечности... Стоит ли мне биться с всемогущим злом, если кровавая цена победы не изменит ничего? Ни с той, ни с другой стороны... Я... Я пребываю в сомнениях и страшусь бессмысленного будущего... ибо не вижу иного объяснения тому, что величественные своды Врат до сих пор остаются неприкосновенными, а очередь глупцов меж тем продолжает расти в слепом преддверии Грядущего... Грядущего, которого никто никогда не увидит".

      Херувим невозмутимо выслушал королевича, не перебивая его. Затем печально вздохнул и с горькой усмешкой покачал головой. Королевич мелко дрожал, возбужденный, с яростной жаждой ожидая ответной речи, могущей пролить свет на последний и самый важный для него вопрос. Он чувствовал, что не может уйти просто так, не узнав ответ... И в глубине души хотел, чтобы его слова оказались правдой, а Херувиму ничего не оставалось бы, кроме как бессильно развести руками и признать его правоту.

      Херувим степенно молчал, собираясь с мыслями, затем разверз уста и произнес:

      "Истина... Ложь... В мире есть только одна Истина – и это Бог. Ты вкусил ее в младенчестве, тебе даже не нужно притрагиваться к яблоку. Что же до милости Всевышнего... Вечная Жизнь никогда не существовала так, как ты ее себе представляешь. После смерти праведного человека его хладная плоть покоится в сырой земле, а чистая душа возносится на небеса. Она не в силах поменять тело и вселиться в другого грешника... Однако проклятая душа может оставить след... И ежели при жизни она принадлежала грязному, распутному человеку, бойся, смертный, ибо столкновение с ней не сулит тебе ничего хорошего. Порой такая душа принимает невероятные чудовищные обличия... но временами, стремясь одурачить кротких, доверчивых путников, она обращается в то, о чем они страстно мечтают в блаженные минуты воспоминаний, отлученные от родной земли и близких, заблудившиеся в глубинах собственного разума..."

      Королевич мигом вспомнил жутких уродливых гарпий, юных обворожительных красавиц с их вероломной предводительницей-ведуньей, а также дряхлого Змея в Саду и слегка поежился от отвращения.

      "...Незапятнанная душа, подверженная проклятию, напротив, склонна к благим деяниям и поступкам. Встреча с ней обернется великой радостью, потому как в благодарность ты всегда услышишь мудрый совет и предостережение. Обыкновенно такая душа хранит в себе отпечаток несчастья, перенесенного в жизни. Она не может забыть его и по сей день и потому ее единственным желанием всегда было, есть и остается служение смертным – таким, как ты, не во искупление проклятия в свете ином, а только ради спасения грешной души в мире бренном..."

      "Он говорит о Хранителе Леса и Духах", – догадался королевич про себя, а вслух негромко спросил: "Скажи, кто же проклял эти обездоленные души?"

      Херувим усмехнулся.

      "Нет нужды задавать вопрос, – улыбаясь, промолвил он, – если знаешь на него ответ. Имя это сокрыто в каждом из вас... Вы извергаете его устами так часто, как скоро накапливается злоба внутри ваших безвольных сердец... Что же до твоего другого вопроса... Ты смеешь упрекать меня в том, что я беспристрастно наказываю грешников... Караю их строго, убиваю быстро и непринужденно, без тени сомнения или раскаяния на изможденном старческом лице. Ты не можешь понять, откуда в посланнике Божьем может таиться столько неиссякаемой черствости и равнодушия... Но я не был таким изначально... Порочный, греховный, пресытившийся человеческими слабостями и ошибками мир создал меня таким, каким ты меня знаешь... Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними... Столетия проносятся мимо... На обломках отживших свой век империй появляются новые, но когда-нибудь наступит и их скорбный час. Непоколебим остается лишь облик Творца, незримо наблюдающего за стадом беспутных овец, выпущенных порезвиться на мягкий зеленый лужок на рассвете нового дня... Но чем дальше катится этот день, тем отчетливее становится понятно, что заблудившиеся овечки уже не вернутся домой к закату, а, скорее, добровольно отдадут себя на заклание во имя Свободы и Выбора для своих подрастающих ягнят. Нескончаемые годы дарованного существования обратили человеческое стадо в свору жалких, сцепившихся хищников, перегрызающих друг другу глотки в порыве страха и отчаяния перед неведомым Грядущим. Путь человечества отнюдь не так лучезарен, как представлялось в начале... Но одно-единственное преимущество по-прежнему не дает мне права взирать на ваш род с чувством глубокого отвращения, коего вы, несомненно, заслуживаете... Это ваше стремление к Истине. Ваша гордость и ваше проклятие... Оно безгранично... Оно движет вами даже тогда, когда последняя искорка света меркнет во мраке тоннеля... Пока грешники со всех концов света продолжают стекаться к Вратам в поисках Истинного Знания, душа моя пребывает в спокойствии... Посему я вновь запираю Врата и остаюсь на страже, дабы ни один человек на свете не посмел войти в чертоги священного Сада. И даже если мне снова и снова придется покарать мечом не один десяток грешников, я сделаю это без горечи и сожаления, ибо в моей душе всегда будет теплиться надежда на то, что однажды ваш род осознает: Истину не следует искать в пределах Обители Блаженных, она заложена в каждом из вас. Ее призрачный голосок раздается в глубине ваших душ, надо просто тихонько прислушаться... И тогда вы сделаете первый шаг на пути к пониманию Бога, а мое предназначение в мире земном утратит всяческий смысл, и я, с чувством выполненного долга, преисполненный гордости, поднимусь на небеса, где буду горячо молиться за спасение душ человеческих и неустанно защищать ваш род от Лукавого".

      Расплывшись в добродушной улыбке, Херувим обнадеживающе подмигнул королевичу, и тот с грустью догадался, что подошла пора прощаться. Он собирался сказать напоследок что-нибудь доброе, но на ум, как назло, ничего не шло, и ему оставалось лишь улыбнуться в ответ мудрому Стражу, прежде чем повернуться к нему спиной и навсегда покинуть это странное место. Однако спустя десяток шагов, не удержавшись, он все-таки обернулся, но ни Херувима, ни Сада уже не было видно сквозь туман, окутавший деревья мертвенным дыханием. Быть может, Священный Сад никогда не стоит на одном и том же месте, а все время исчезает, дабы его было непросто найти? Кто знает... Да и ответ на эту загадку теперь уже не столь важен...

Маленькая прозрачная капелька звонко ударилась о зеркальную водную гладь, пробудив ее ото сна и заставив отпрянуть разрастающимися кругами. Раздался пронзительно одинокий вой безумного ветра, и ворох черных листьев, взметнувшись с прогнившей земли, плавно опустился на всколыхнувшуюся воду. Послышался резкий, неприятный скрип старой деревянной лодчонки, покачивающейся на волнах. Ее отважно бороздящий океанские просторы нос гордо возвышался над пучиной, указуя путь, а позади, на кренящейся то в одну, то в другую сторону корме безмолвно восседала фигура в черном плаще с капюшоном. Капли падали с неба, одна за другой, и медленно стекали по холодному, скользкому плащу, но незнакомца совсем не беспокоил начинающийся дождь. Он пребывал в ожидании Человека, который никогда не искал с ним встречи, но зачастую оказывался неимоверно близок к случайному знакомству. Этот Человек еще не знает о том, что его ждет впереди, но, оглянувшись назад, понимает, что все, совершенное им, сделано не напрасно, и это знание придает ему сил для борьбы... Борьбы не только с врагом, но и, прежде, с самим собой.

      Промозглый туман рассеялся, и на берег неспешно выступил королевич. Завидев чужой силуэт, фигура в плаще подалась вперед и поманила его к себе хрупким, как косточка, указательным пальцем. Предчувствуя недоброе, королевич напрягся, но все же отважился приблизиться к чужаку. Лицо незнакомца скрывалось под капюшоном, так что разглядеть его не представлялось возможным, но королевич и не стремился к этому. Неизвестный протянул ему свою белую ладонь, как бы безмолвно предлагая взойти на борт судна и не мешкая отправиться в плавание. Королевич нахмурился, переводя взгляд с капюшона на склизкую руку, прекрасно понимая, что отступать уже некуда, и...

   ...И, разумеется, подчинился. Длинные костлявые пальцы незнакомца обхватили младую бледновато-розовую плоть руки королевича.

      Королевич вдохнул... и не смог выдохнуть. Им овладели чужие воспоминания... Страдания незнакомых людей, умирающих у него на глазах... Со слезами отчаяния хватающихся за последнюю соломинку в яростных попытках прогнать мысли о близкой кончине; наслаждающихся слезами радости в предсмертной агонии как скором освобождении от неподъемных оков жизни; утопающих в слезах сожаления по безвозвратно истекшему времени, проведенному в гордом одиночестве; упивающихся слезами безмерного счастья за то, что так много совершено для себя и так сильно изменен мир к лучшему для всех остальных; со слезами, навеки застывшими в остекленевших глазах в знак покорства судьбе за все свои тяжкие грехи... Множество похожих и непохожих друг на друга лиц промелькнуло и испарилось перед взором королевича, но отчетливо запомнилось ему лишь лицо измученного страданиями старца, падающего на ковер посреди богато убранной комнаты. В этот момент с его головы сорвался и покатился по полу небольшой круглый предмет, удивительным образом схожий с короной, который, достигнув ближайшей стены и ударившись об нее, внезапно растаял в воздухе, напоследок обагрив пол обжигающим снопом искр... А на ковре корчился побледневший от злости и ужаса старик. Он держал свою кровоточащую руку и гневно хрипел что-то нечленораздельное. Жить ему оставалось считанные секунды...

      Тем временем незнакомец в плаще, бережно придерживая королевича за руку, помог тому забраться в лодку. Рукопожатие распалось, но нескольких мгновений оказалось достаточно, чтобы юноша увидел и осознал слишком многое.

      Он поспешно занял свое место на носу "корабля", не отрывая глаз от фигуры в черном, взявшей в руки весло и мягко оттолкнувшей им лодку от берега. Подхваченное беспокойным течением судно стремительно удалялось в расстилающуюся туманную завесу. Дождь накрапывал сильнее и гуще, но для королевича это был сущий пустяк по сравнению с тем смятением, которое он испытывал в столь опасной близости с нерадивым попутчиком.

      Зловещая фигура, не глядя на юношу, неторопливо гребла, размеренно поднимая и опуская весло в кишащую дождевыми всплесками воду, а королевич свесился с носа, пристально вглядываясь в едва различимую линию горизонта... Куда они направляются? Что будет ждать его там, за призрачной пеленой, отделяющей их от ответов на самые сокровенные вопросы?

      Время не было властно над ними. Королевич не задумывался о том, сколько его истекло: час или два, а может быть, не больше минуты... Но искренне верил, что там, за туманной стеной, он наконец узнает, кто его истинный враг. Решительно взглянет в глаза собственному страху и с легкостью преодолеет его. Счастливо возвратится с победой... или погибнет в безвестности. Жалкий, никчемный, отвергнутый... Глупец, рожденный умереть.

      Юноша тряхнул головой. Да что происходит с его рассудком? Неужели он снова утратил уверенность в своих силах? Где прежняя неуемная пылкость, с которой он преодолевал любые опасности? Почему окружающий мир вызывает лишь непреодолимое чувство ужаса? Он боится... Ощущает неприятный холодок, струящийся по спине при одной мысли о коварном незнакомце, который способен в любой подходящий для него момент огреть попутчика веслом и тут же выбросить остывающее тело за борт. Он в страхе оборачивается, но фигура продолжает грести, не обращая на него ровным счетом никакого внимания. Однако беспокойство растет, и он приходит к неизбежной мысли, что загнал себя в ловушку... Всё – болезненный туман, обволакивающий тщедушную лодку, ледяные капли дождя, обреченно падающие с тучных небес, лихорадочные всплески черной воды, тянущей болотным смрадом... – всё говорило о том, что ему не суждено вернуться на берег. Королевич содрогнулся всем телом, судорожно нащупал рукоять меча на поясе и вновь кинул подозрительный взгляд на фигуру незнакомца, собираясь заговорить с ним, но и тут страх не позволил ему разомкнуть губы. Ужаснувшись еще больше, юноша молниеносно выхватил меч и подскочил к незнакомцу, занеся оружие над головой, но в ту же секунду силы предательски покинули его, и он с грохотом повалился навзничь, а меч выскользнул из ослабевших пальцев, с громким плеском отправившись на дно.