Текст книги "Демон и Лотос (СИ)"

Автор книги: Сергей Вылегжанин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

– А если я поставлю две сотни? – Он даже привстал со своего места. Да что там, привстали ещё двое, да и остальные буквально затаили дыхание. – Двести золотых, плюс… – Снова взгляд в сторону девочки. – Звание самого сильного.

– А они у тебя есть, эти две сотни? – Презрительно спросил я. – Вы до меня по одной монете играли.

– Ради такого случая, я у своих друзей в долг возьму. – И он с намёком посмотрел на своих подельников. А это его косяк – сознаться, что тут сидят только «друзья». Совсем меня за дурака держат.

– Я готов дать свою долю. – Напряженно ответил один, а, кинув взгляд на Наталину, сглотнул и добавил. – Чур я второй.

Две сотни золотых действительно нашлись, чему я не удивился. Меня даже рассмешило то, как они спорили про очерёдность «одолжить» деньги. Спорили вполне серьёзно, кстати, никакой постановки.

Вот и пошла Большая Игра.

– Цетон, ты выиграешь? – Две сотни золотых дарить каким-то аферистам мне не хотелось.

– Знаешь, мне кажется, что они как-то неправильно реагируют на девочку. – Задумчиво ответил он, проигнорировав мой вопрос. – Это совершенно ненормально.

– Давай это обсудим потом. – Проблемы «неправильного реагирования» меня лично не волновали от слова совсем. – Ты мне скажи, я играю или нет?

– Играй, играй. – Задумчиво ответил он. – Но учти, это ненормально.

– Да она вся ненормальная, тоже мне, удивил. Ты давай делом займись.

– Да чего там заниматься. – Словно отмахнулся он. – Ставь всё на две короны и жезл. Они ни разу не заказывали эту комбинацию, она из коронных, а я знаю, как её выкинуть. Только заказывай вторым, иначе он может отказаться.

Когда я назвал комбинацию, руки шулера, держащие стаканчик, замерли. Он задумался на несколько секунд, но ещё один взгляд на Наталину как будто придал ему уверенности.

За моим броском следили все сидящие за столом. Бросал я вторым, а противник выкинул две кости из трёх заказанных, хотя я был уверен, что придётся перекидывать, если и он и я выкинем все три коронных комбинации.

Только и у меня тоже выпало две из трёх.

– Граф, Вы издеваетесь? – Прошипел я мысленно, даже на «Вы» обратившись к нему, чего не делал давно. – Что за выкрутасы?

– В одном из кубиков закончилась мана. – Озадаченно ответил мне тот. – Думаю, потому и противник твой выбросил два из трех. Всё же без магии коронная позиция выпадает не часто.

– Ты хочешь сказать, что если бы мана закончилась не перед его броском, а перед моим, я бы проиграл? – Вспомнил, почему на Земле ненавидел азартные игры. Да вот за эти нервы!

– Да, тебе повезло. – Беспечно ответил он мне.

Всё, это был последний раз, когда я сел играть. Да я чуть только что не проиграл двести золотых!

– Ты выиграл? – Спросила девочка, посмотрев на кости.

Так, не понял. А как она играла, не зная правил?

– Нет, пока что у нас равное число, будем бросать ещё раз. – Ответил ей не я, а мой противник.

Голос его был заискивающим и нервным. Кажется, то, что одна из костей разрядилась, и его напрягло. Теперь у нас настоящая игра. Позиция на третьем кубике чистая случайность.

Ответ девочку удовлетворил, она снова положила свои руки мне на плечи. Судя по взглядам, за это меня сейчас ненавидели все сидящие тут.

– Закажи опять ту же комбинацию. – Задумчиво посоветовал мне граф, и я вспомнил, что я всё ещё могу проиграть двести золотых.

– Ты уверен? Ты сможешь выбросить именно её? – В этот раз первым бросаю я, но уже чувствую, как руки дрожат, как бы не поломать графу всю игру, если моя рука не вовремя дрогнет. – Ты же сам сказал, что без магии коронную комбинацию выкинуть почти невозможно.

– Не уверен, но из всех коронных, она для меня самая простая. – Ответил он не то, что я ожидал.

– Смотри, если проиграю, пойдём пешком. – С сомнением, повторил вслух комбинацию. Противник заказал другую, тоже коронную, но уверенности и у него явно поубавилось.

Бросал я в этот раз первым.

Бросок! И я чуть не застонал. Одна корона!

– Вторая кость тоже разрядилась. – Тут же послышался извиняющийся голос призрака. Как будто мне от этого легче!

– Ты выиграл? – Опять спросила меня Наталина. Голос её звучал ровно, никакой заинтересованности или азарта. Томность из него тоже пропала. Как будто совсем другой человек.

И снова ответить я не успел.

– Нет, это был первый бросок, теперь моя очередь. – Противник воспрянул духом и, отвечая Наталине, улыбался во все свои тридцать два. Надо бы ему их прорядить, а то чего это он слишком весёлый?

Бросок, все замерли.

– Всё же, богиня Эфа тебя точно любит. – Коротко хохотнул призрак. – Третья кость разрядилась.

А шулер смотрел на упавшие кости, где ни одна не выпала той стороной, которой он загадал. Смотрел, и ему явно не хватало воздуха.

– Ты выиграл? – Опять раздался спокойный голос Наталины в полной тишине.

– Да, я выиграл. – Степенно ответил ей, подвигая к себе монеты.

Большая часть была серебром, а это приличная кучка. Жаль, свой безразмерный рюкзак я оставил, надо бы на золото поменять, проще будет унести. Или, я же почти всё истрачу на повозку и лошадей.

– Господа что-то желают? – Как всегда, после каждого круга, проявился хозяин. Он просто светился от счастья, но стоило ему посмотреть на шулера, как улыбка стала напряжённой.

Так вот кто рассказал этой шайке о том, что у меня есть деньги. Похоже, когда Наталина слила ему полтинник золотом, ему показалось этого мало. Вот пусть эти люди теперь скажут ему спасибо за то, что проиграли мне, я не против. Самому не придётся кулаки марать.

– Да, принеси стаканчик вина вот этому человеку. – Ткнул пальцем в проигравшего. – Ты своего кума вызвал на завтра?

– Э-э-э. – Он непонимающе посмотрел на меня, но потом всё же сообразил. – Да, он обещал быть к обеду.

– Тогда мы спать, всего доброго. Когда захотите поиграть, зовите. – Улыбнулся я всей этой компании. – Знаете, мне было весело. Наталина, помоги мне.

Монеты были ссыпаны девушке в подол (юбок у неё было несколько, вот одна и пригодилась в качестве кошелька), и мы отправились в комнату.

– Они там решают, играть ли с тобой завтра. Спокойно, кстати, решают, без ругани. – Пока поднимались, граф немного послушал оставшихся в зале. – Один предложил продать информацию о тебе другим, но получил по шее, с напоминанием, что ты явно благородный, а вы без охраны не ходите, часто скрытой. Что решили, не разобрал, мы далеко ушли. – Он мне это рассказывал с интонацией, как я бы интересный фильм описывал. Всё ему забавы, а я чуть денег не лишился!

– Я думаю, они ночью нападут. – Эта мысль свербила так, что я уже решил: спать сегодня не буду, потерплю.

– Не, вряд ли. – Скептически отнёсся к моей паранойе призрак, немного меня успокоив. Но тут же испортил всё дело. – Вот на выезде из города, там могут. Даже наверняка.

– Голос говорит, что ты лучший? – Размеренная интонация, с которой она почти всегда вещает, меня уже начинает раздражать. Вопрос в этой фразе едва угадывался.

Или я просто соскучился по Сениле и её эмоциональности.

– Он говорит, что на выезде из города нас ждёт засада. – Поделился я с ней проблемой. – Завтра поедем к твоей сестре.

– Ты сильнее сестры, ты самый сильный. В тебе много правильной силы, ты всех победишь. – Со спокойной убеждённостью ответила она. – А потом поделишься со мной силой. Она говорит, что сила мужчины принадлежит женщине.

Эх, дополнение было лишним. Я только почти поверил, что она нормальная!

Глава 4

Спал я плохо. Несколько раз за ночь просыпался и обнаруживал свои руки, как зубная щетка из рекламы – в трудонодоступных местах. Каждый раз руки приходилось отбирать силой, отпускать их не хотели.

Надо было либо самому лечь на полу, либо выгнать эту озабоченную девицу на пол. Мне, чтобы выспаться, нужно четыре часа, а я за восемь не выспался, это о чём-то да говорит! И что совсем подозрительно, признаков недосыпа у малолетки не наблюдалось, как будто она в коме выспалась на много дней вперёд.

Утром мы спокойно позавтракали. Аферисты куда-то смотались, и настроение мне не ухудшили, спасибо им за это. Но и мысли графа, что мне готовят засаду на выезде, в моей голове тоже начали набирать силу.

– Сеньор Демон, кум повозку прислал. – Подошёл улыбающийся хозяин. Уже? А говорил, к обеду. Что-то он слишком весёлый, не к добру это. Я вообще думал, что ему личико начистят за паршивую наводку, но нет, его радостная харя признаков избиения не имеет. Печалька.

– Ну пойдём, посмотрим.

Повозка оказалась на дворе, и что удивительно – очень даже приличная с виду. Дерево не гнилое, люлька на местных рессорах из кожи. Помню, мне предлагали такую в самом начале, мне не понравилось, что у неё из дерева только каркас, остальное ткань. Защиты от стрел никакой. И просили тогда за неё сто двадцать, и это после торга.

– Цетон, ты видишь в чём подвох?

– Я тебе что, крестьянин? Для меня все повозки одинаковые.

– Но не может эта штука стоить сотню, я же знаю, что все такого вида телеги стоят намного больше. Тут есть подвох, это даже не обсуждается.

– Ну как Вам повозка? – Вид кума хозяина еще больше уверил меня, что ожидается крупный обман меня любимого. Этот круглолицый тип с бегающими глазами мог бы в фильмах играть какого-нибудь шулера, даже Станиславский бы ему поверил.

– Повозка неплохая. – Ответил я осторожно. – Сколько, говоришь, за неё просишь?

– Отдаю практически даром, себе в убыток. – Начал он привычную песню. – Дочери приданое собираю, совсем девочка отчаялась.

– Сумму назови. – Спокойно парировал я, не вслушиваясь. Что будет торг, я ожидал, без него никак.

– Только ради Вас, могу уступить её всего лишь за сто золотых.

– Цетон, ты слышал? – Напрягся я ещё больше. – Сто – это начальная цена.

– Слышал. – Озадачено ответил мне призрак. – Получается, цена этой повозки меньше двадцати золотых. А почему?

– А я знаю? – Я бы по закону жанра сказал, что цена не больше десятки. – В твое время, сколько стоила такая повозка?

– Да даже золотого не стоила. – Задумался он. – Лошадь, это да, она так и стоила от десяти и выше, а повозки – это же просто деревяшка. Пошёл ночью в лес, нарубил, сделал. Может, дерево как-то обрабатывается? Или оно какое-то особенное?

– В общем, ты тоже не знаешь. – Резюмировал я его рассуждения. – И что делать будем? Я теперь боюсь её покупать.

– Да чего ты переживаешь-то? – Весело заметил граф. – Ты же вчера две сотни выиграл. Вот и потрать их. Купи повозку, купи лошадей, одежду себе нормальную.

– Нормальная у меня одежда. – Костюм, что на мне, я купил сразу же, как пришёл вчера на рынок. Да, он не цветастый, как мне предлагал граф, зато плотный и удобный.

Парировал я просто по привычке, задумавшись над его словами. Действительно, чего я парюсь, у меня же есть лишние деньги. Легко пришло, легко ушло.

– Другая повозка есть, получше? – Ответил я терпеливо ждущему продавцу. – Эта мне не нравится.

– Как не быть, есть конечно. – Расплылся он в угодливой улыбке. – А эта Вам чем не понравилась?

– Пойдём, посмотрим на другую. – Игнорировал я его вопрос. Не могу же я сказать, что повозка не понравилась мне ценой?

Идти оказалось далеко, на противоположный конец города, за ограду. Повозка оказалось приличной такой каретой. Натуральная карета, с окнами, а внутри два длинных, во всю длину, лежака (или сиденья, кому как нравится). Лежаки были по бокам, а не поперёк спереди и сзади, как я помнил по нашим фильмам. А вот окна были привычные, боковые. С решётками. И одно спереди, через которое была видна скамейка кучера.

– Вот, отдаю почти даром, всего двести золотом.

– Кажется, я понял, почему такая цена. – Голосом Архимеда в ванной воскликнул граф. – Это просто добыча разбойников! Подумай сам, откуда ещё у этого человека могла оказаться такая вещь?

А ведь точно. Почему-то я не подумал, что маленькая цена может указывать на то, что вещь просто палёная.

– А мне не опасно такое покупать? Вдруг кто-то её узнает? – Тут мир индивидуальных вещей, а карета приметная.

– Под амулетом скажешь, что не знал, что ты простой покупатель. Повозку, конечно, заберут и отдадут хозяину, но тебе претензий предъявить никто не сможет.

– Меня это, конечно, утешит! – Саркастически отреагировал я на его заявление. – А двести золотых кто мне вернёт?

– Никто. Не хочешь – не покупай.

– И иди пешком, да? – Нет, в какой-то мере, он прав. У меня есть «лишние» две сотни. Почему бы мне их не потратить?

– Я возьму эту повозку за пятьдесят. – Начал я торг.

В общей сложности, две лошади и повозка обошлись мне в сто двадцать. Возвращаться мне в таверну за вещами было не надо, Наталину я таскал с собой (чтобы опять чего не натворила), а ещё я решил, что если выехать сейчас, то те типы не успеют сделать засаду.

Сделал вид, что еду по дороге, ведущей в столицу, чтобы ещё больше запутать возможных нападающих. Через километр примерно, вернулся, по окружной объехал город и двинулся на встречу со своими. Да, за мной мог кто-то и проследить, все эти манёвры были наивны и примитивны, но хоть какая-то защита. Пусть, только для самоуспокоения.

До самого вечера я ожидал нападения. Сидел я на скамейке кучера, спрятав Наталину внутри повозки, но её постоянно приходилось одёргивать, чтобы не высовывала руку в окно. Благо, окна были довольно маленькие, голова у неё не пролазила, иначе, уверен, она бы и её постоянно высовывала. Вот оторвёт ей руку, будет знать!

Ещё не стемнело, но решил отдохнуть, не доезжая до стоянки. Всё равно не знаю, когда она будет, просто не помню, как проезжал этот участок дороги. Можно спросить у графа, но это не критично, так что просто лягу, посплю, а потом поедем дальше.

За это время я очень устал быть в постоянном напряжении. Да и задница чего-то начала болеть, всё же у меня постоянным кучером был Квадро, а я сидел на скамеечке только ночью, во время дежурства.

– Лежать, спать, ко мне не подходить. – Выдал я резкие инструкции девочке, указав на другую лежанку.

– А если на нас нападут разбойники, что им сказать? – Поинтересовалась она с серьёзным лицом.

– Скажи, что я приказал меня не будить. Пусть подождут. – Так же серьёзно выдал я глупость, но она её приняла. Кажется, начинаю понимать, как нужно общаться с сумасшедшими.

– Стой. – Раздался голос графа, когда я собрался улечься спать. – Я помню, что впереди место, очень удобное для засады.

– Слышишь кого-то? – Выскочил я из кареты, огляделся. Место, как место, с чего оно подходит под засаду, я даже не знаю. Кусок дороги, с небольшим заворотом впереди.

Но графу верю, он лучше разбирается в таких вещах.

– Нет, но ты же помнишь, что у Седого были амулеты против шума. Вдруг и у этих такие же.

Надо будет, как приедем, пересмотреть все амулеты, которые сняли с той группы. Мне бы тоже такой амулет пригодился. Открыл дверь в повозку, нашёл взглядом девочку.

– Сиди молча, я схожу вперёд. – Наталина встала с лежанки, но после моих слов, опять на неё улеглась. Меня слушаются. Наконец-то!

Ползти до места засады очень не хотелось, настроение было и так не фонтан, потому передвигался медленными перебежками с прислушиванием.

– Слышишь что-нибудь? – Согласен, спрашивать это каждую минуту не стоит, но я нервничаю, мне простительно.

– Нет, ничего. – Граф отвечал мне каждый раз, не меняя тембра, видимо тоже был в напряжённом ожидании, не отвлекаясь на иронию в мою сторону. Наконец, он скомандовал остановку.

– Чего-то слышишь? – Подобрался я. – Сколько их?

– Ничего не слышу. – Ответил он своим обычным голосом. – Мы уже место возможной засады прошли. Возвращайся, нет тут никого. Да и светло ещё.

От облегчения я даже не стал над ним подшучивать. Как сказал умный человек: параноики живут дольше скептиков.

Засыпал тяжело, сказывалось напряжение и постоянное ожидание подвоха или засады. А проснулся от голосов.

– Так мы тихонько, он даже не заметит. – Голос, шедший снаружи, мне был не знаком. Но отвечала этому голосу Наталина, которой снова не обнаружилось на месте. Точно привяжу!

– Если он проснётся, то вас всех убьёт, он самый сильный. – Её спокойный голос, обещающих все кары тем, кто посмеет нарушить мой сон, меня и самого успокоил.

Стоп! А шпага где?

– Эй, Цетон, отзовись! – Прислушался, но призрак голоса не подал.

Не понял прикола.

Вскочил с лежаки, выглянул в окно. Из него видно было плохо, только и заметил, что какую-то телегу, да рядом мельтешащие тела.

– Какие-то проблемы? – Вышел я из кареты, держась за кинжал. Да, шпага действительно стала частью моего тела, без неё инвалидом себя чувствую. – Наталина, эти люди тебе докучают?

Трое крестьян, телега, загруженная какими-то мешками. У всех топоры, но висят на поясах.

– Они говорят, что мы мешаем проезду. – Степенно ответила она, повернувшись ко мне. – Хотят оттащить нашу повозку, чтобы проехать.

– Слышь, малой. – Самый молодой из этих людей, лет так восемнадцати максимум, увидев меня, аж нос задрал. – Нам проехать надо, позови старшОго.

– Я и есть старший. – Ответил я ему, подходя к девочке и отбирая у неё свою шпагу. Её вообще учили, что брать чужое нельзя? – Если вы отъедете немного, вон до того места, то мы вполне можем разминуться. – Чуть дальше, после поворота, деревья вплотную к дороге не прилегали, можно проехать по траве. Я это хорошо помню, после вчерашнего променада в поисках засады.

– А чой-то это мы должны отъезжать? – Возмутился молодой, но тут, от стоящего сзади, ему прилетел смачный подзатыльник.

– Помолчи, покуда старшИе гутарють. Вашблогородь, мы это того, сейчас отъедем. Вы не серчайте на ентого недоумка. Болезный он, грамоте обучен, а розумению нет. – И пинок пониже спины, прилетевший парню, показал, куда он может засунуть своё начавшееся возмущение.

– Ты чего меня не разбудил? – Спросил я графа. – А если бы это было нападение?

– Эта девочка, она… – Задумчиво, или скорее озадачено, начал он. И замолк.

– Ну, чего замолчал? Чего она?

– Она меня забрала, и я перестал слышать всё вокруг. И ты меня не слышал. А самое страшное, я не смог выбраться из шпаги! Когда я понял, что оглох и онемел, пытался несколько раз. Как будто стенка какая-то.

– И почему? – Всё же решил я спросить, потому что он замолк и молчал уже несколько минут, пока мы разъезжались с телегой.

– Не знаю. – Ответил он всё тем же задумчивым голосом. – Управлять её телом я тоже не мог. Не выпускай шпагу из рук больше, очень прошу.

– Испугался? – Решил я немного пошутить, а то не нравится мне его голос.

– До усрачки. – Не принял он шутки. – Я как будто умер. Ну, в смысле, совсем умер. – Немного стушевался он, поняв, что вышел каламбур.

– Ладно, не бойся. Папочка Демон придёт и тебя спасёт. – Нет, надо его как-то расшевелить. – Протянет к тебе руку – сразу кричи мне.

Но он ничего не ответил. Ладно, взрослый мальчик, триста лет как-никак, пусть сам себя успокаивает.

До темноты ехали без приключений, если не считать того, что Наталина усилила нажим на меня. Я сильно устал, у меня несколько раз перед глазами вспыхивала радуга, показывая, что я точно перенапрягся, а эта никак не хочет угомониться. То рядом сядет, прижмётся, то сзади попытается обнять, чуть не свалившись на ходу под колёса. Больше всего бесило, когда она тянулась к завязкам на поясе, заявляя, что там её ждёт «правильная сила».

Моё желание её привязать всё усиливалось, строгий голос уже не помогал. Наталина выслушивала, соглашалась, но через несколько минут опять бралась за своё. Она уже спокойно выскакивала из кареты на ходу, не боясь упасть и сломать себе чего-то. Нет, я понимаю, что карета – не автомобиль, скорость не та, но всё же километров десять в час мы делали, особенно, если подсохшая дорога позволяла.

И это её «она говорит» меня начало откровенно бесить! Вторая личность, сидящая в девочке, отличалась тупыми высказываниями и желаниями. Когда на одном перекрёстке эта ненормальная выдала: «она говорит, надо ехать в другую сторону», и попыталась силой вырвать у меня вожжи, думал, что не сдержусь и всё же возьмусь за ремень. Останавливали меня от этого метода воспитания только возраст воспитываемой, и её ненормальная реакция на любое моё применение силы.

Мне теперь уже кажется, что культ силы у Хайлин возник с подачи её сестры. Стоило мне только выкрутить руку этой малолетке, вырывая свой кинжал (вытащила у меня из ножен, обняв сзади), или силой убрать её руки, которые она с упорством сумасшедшей пихала мне в район пояса, она тут же замирала с улыбкой удовольствия. И как такую ремнём? Фраза «порка пятнадцатилетней – это не воспитание, а извращение» как раз про таких, как она.

Добрались до стоянки ближе к полуночи. Поставил карету, а сам, по совету графа, решил дежурить, но не на скамейке, а зайдя немного вглубь окружающего поляну кустарника. Если будет нападение, то я буду засадным полком.

Сидеть в кустах было хорошо. Тихо, спокойно, нет опасности внезапного нападения. Я почти ничего не видел из-за веток, но вылезать не стал, понадеявшись на слух призрака. А главное, сейчас я нахожусь далеко от этой озабоченной. Задницу отбил окончательно, и устал я за эти несколько часов так, как будто коляску не лошади везли, а я сам!

Делать было нечего, и я решил заняться тем, чего надо было сделать очень давно – вырастить каналы до своих рук. Последний опыт, когда мне пришлось рисовать животом, показал, что возможность манипулировать каналом вручную иногда просто критична.

С первого раза у меня, конечно, ничего не получилось. Выращивал я росток жизни, он у меня получается лучше всего, но он так и не появился у меня на ладошке. Нет, я не расстроился, граф сразу мне сказал, что канал внутри тела нужно обозначить, а потом он сам прорастает, примерно, за дней пять-десять. Главное, не прекращать направлять, иначе через какое-то время он выйдет в том месте, докуда дорос.

– Так это же хорошо. – Парировал я его предупреждение. – Если каналы у тебя выходят в неожиданных местах, враги ни за что не догадаются.

– Все и так знают, что у мага каналы могут выходить везде. Но учти, канал в теле усиленно действует на физическое развитие. – Ехидно заметил он. – Если он у тебя будет в одном плече выходить, то оно разовьётся сильнее, будешь ходить перекособоченный. Я же тебе рассказывал случай, когда у нас один умник вырастил канал себе в паху, а потом у него выросла там дубина толщиной с запястье. Что у тебя с памятью? Всё ещё откат действует?

– Ты такого мне не говорил, а твой рассказ я помню, но не знал, что это из-за канала. Если я протяну через руку, она усилится, да?

– Да. Особенно на это действует земляная магия, все земляные маги заметно сильнее остальных. Я вот свои мускулы выращивал лет двадцать, а они за год-другой могут вырастить тело, которое будет двуручным мечом махать, как я шпагой. Только, маги не любят учиться работать оружием, там магией не помочь, только тренировки.

– Да понял я, понял. Цетон, не знаешь, а если я выращу до рук не только жизнь, но и все остальные стихии, это будет нормально? Это вообще возможно, или стихии будут конфликтовать?

– Нет, это будет ненормально. – Саркастически парировал он. – Откуда я знаю, будут они конфликтовать или нет, если ни разу в своей жизни не встречал того, кто умеет вызывать даже хотя бы две стихии?

– Не ругайся. – Кажется, он ожил, уже хорошо. – В перчатке артефактора стихии, когда накладываются друг на друга, всегда дают какой-то эффект, вот я и подумал, а не дадут ли они его внутри меня?

– Баронет, в перчатке стихии выдаются через преобразующий узор, это, по сути, несколько заклинаний. – Начал он привычным лекторским тоном, как будто маленькому объясняет. – А заклинания разных стихий могут складываться, могут пересекаться, могут друг другу мешать или помогать. К каналам это отношение не имеет. Но что будет, если они пересекутся в теле, я не знаю.

– Понятно. – Каналы на перчатке были отдельные, а пересекались только после того, как проходили узоры на пальцах.

Тогда, от идеи провести все каналы через указательный, стоит отказаться, раз не знаю, будут ли они друг другу мешать. Встретятся две стихии антагонисты, и оторвёт мне палец напрочь. Лучше я сделаю, как в перчатке: на каждый палец своя стихия. Или нет, лучше пусть выходят в ладошке, чтобы не путаться, каждый у основания своего пальца, а на конец пальца будут идти через узор, смогу потом работать с материалами без подручных средств. Значит, жизнь подвожу к основанию безымянного, как было на том манипуляторе.

До утра было время, и я решил начать проводить все стихии. На каждую выделил чуть больше часа, но всё равно закончил раньше утра, сидел потом, просто наслаждался тишиной и отдыхом.

Видимо, из-за того, что я не выспался, как только встал, перед глазами снова сверкнуло радужным светом. Всё же надо хоть немного поспать.

А с девочкой тем временем начался дурдом «Ромашка».

– Она сказала, что скоро за мной придут сильные мужчины, надо их подождать. – Выдала утром Наталина. – Я никуда не поеду. Она сказала ждать на одном месте и никуда не ходить.

– Вот когда эти сильные приедут, тогда и будешь с ними решать, поедешь или нет. – Ответил я резко. – А пока самый сильный я! И я решаю, едем мы или ждём тех, кого напророчила твоя «она».

Запихивать внутрь повозки её пришлось силой. Выкрутил руки, связал их спереди, когда она несколько раз мне чуть глаза не выцарапала, оставив на щеке кровавые борозды. Царапины я вылечил, но когда во второй раз она чуть не вцепилась мне в глаза, ударил в живот, сбивая дыхание. И пока она смотрела на меня своими большими глазами, выдал прямо в лицо:

– Слушай сюда, дура неадекватная. Мне плевать на твою «ону», которая так желает тобой командовать. Мы доезжаем до твоей сестры, а потом ты с ней будешь решать, кто и что хочет и приказывает. Понятно?! – Последнее слово буквально проорал, так она меня выбесила.

– Она сказала, что рада. – Выдала Наталина в ответ снова спокойным голосом.

– Вот и отлично. – Чему рада, я не понял, да и не было мне интересно мнение её внутреннего голоса. – Сиди тут молча, не то я тебя полностью свяжу.

– Она сказала, сильные мужчины ей нужны. – Моя угроза её не впечатлила, да я и не надеялся, просто вслух высказал то, что давно хотел. – В тебе правильная сила, ты должен пойти со мной.

Щаз-з-з. Бегу и падаю.

– Всем, кому должен, я прощаю этот долг. – Отмахнулся я от очередной бредятины. – Повторяю: доедем до Хайлин, с ней и будете решать, что делать. – Ехать ещё больше суток, у меня голова заранее болеть начинает, как только подумаю об этом. – А пока, сиди тут, не дёргайся.

Скоро начнутся поля перед первой деревней, у нас еды мало, надо бы затариться. Если будет чудить, плюну и двину дальше так, без провизии. Сутки и на имеющемся сухпайке протяну, не умру.

Девушка затихла.

Решил, что перед крестьянами светить золотом не стоит, лучше расплачиваться только серебром. У меня осталось от выигрыша несколько монет золотом, решил положить их к остальным. Сунул руку в куртку…

И не обнаружил золота на месте. У меня в трёх местах на теле было зашито по сто пятьдесят золотых, так вот все три кошелька куда-то исчезли.

– Цето-он! – Позвал я призрака, подозрительно молчащего во время моих разборок с Наталиной. – У тебя хорошая память и зрение: скажи, когда у меня украли кошелёк?

То, что у меня украли три кошелька, сознаваться не стал, было стыдно.

– На рынке… – И я только хотел сказать «я так и думал», он продолжил. – К тебе никто не подходил. Давно украли? Когда последний раз он был?

– Только что заметил. – С досадой ответил я ему.

То, что он не видел, как украли, было неприятно. Работал профессионал уровня Сенилы.

– Тогда, скорее всего, это было в таверне. – Тоже озадачился призрак. – Много там было?

– Много. – Вздохнул я расстроено.

Получается, минус пять сотен. Пятьдесят украла Наталина, а три раза по сто пятьдесят неизвестные воры. У меня осталась тысяча золотых, чуть больше. Девятьсот на учёбу за первый год, а там, как хочешь, так и живи. И где хочешь, там и бери деньги на жизнь в столице и на следующие года обучения.

Нет, у меня есть вариант продать все амулеты, которые насобирали у отряда Седого Кабана, у меня есть возможность потребовать свои две тысячи с блатного, которому можно показать «колечко наследника». Варианты есть. Но вот все они связаны с напрягом и не гарантируют результат. Те же амулеты надо ещё оценить, продать. Может, там и нет ничего ценного, авантюристы – не хозяйка борделя, с которой я на полторы тыщи бижутерии снял. Прямо, поверишь Раскольникову, который советовал мочить только старушек, материальная выгода гарантирована.

Показалась деревня.

Заметил, что раньше все поселения имели свою ограду в виде частокола, а дорога проходила не через саму деревню, а рядом, не заходя в само поселение. Потом наступили спокойные времена, когда заборы потеряли свою актуальность. Теперь дома стоят и вдоль дороги, за пределами старой территории.

По прошлому опыту остановился на самой дороге, ожидая, когда ко мне подойдут заинтересованные лица. Искать самому, у кого купить провизию я не собирался. Народ тут ушлый, мигом лошадей сведут, пока гуляешь, не один раз слышал рассказы о таком. И концов потом не найдёшь, никто ничего не видел. Деревня!

– Чой-то ты тута? – Первый из местных остановился, с интересом оглядывая карету. – А хоспода де?

– Мне нужно купить мяса, молока и свежей выпечки. Кто продаёт? – Его вопрос про господ игнорировал, и так ясно, что меня приняли за кучера.

– Можа хто и продаёть. – Лениво задумался прохожий. – А почём берут?

В общем, за медную монету, он обещал мне всё, что я просил, доставить сюда.

Пока ждал доставщиков, вокруг кареты собралась малышня, человек пять, да и взрослые тоже периодически прибывали. Женщин среди них не было, что характерно. На вопросы я не отвечал, делая вид, что они заданы не мне.

Наконец, принесли то, что я заказывал, даже больше. Вряд ли я куплю такую гору вяленого мяса, нам с Наталиной её не одолеть.

Пока расплачивался, мыслями был уже в дороге, вычисляя, через сколько будет место для удобной стоянки, потому не сразу среагировал на сверкнувшую радугу, и внезапно возникшую почти полную тишину, в которой только дети о чём-то перекрикивались.

– Развязалась. – Со смехом в голосе прокомментировал граф.

Я обернулся.

– Ты чего вылезла? – Наталина всем своим видом демонстрировала то, что ноги я ей действительно связал плохо. Хотя нет, руки, смотрю, она тоже развязала.

– Люди, среди вас есть сильные? – Вместо ответа мне, эта малолетка решила спросить окружающих зевак. Опять она в образе томной красавицы, говорящей низким голосом. – Я ищу самых сильных.

– Зачем? – Удивился вслух мужик, приняв от меня две серебряных монеты. Цена за продукты хорошая, особенно мне понравилось, как пахнут пироги.

– Я пойду с самым сильным. – Ответила она, а я понял, что проблемы вот-вот начнутся, а я не успел убежать. Почти все мужики обернулась на её пронзительный голос, несмотря на то, что шума от окружающих детей было прилично, они совсем не молчали. До первой фразы Наталины. Сейчас стояла просто звенящая тишина.