Текст книги "Дорога в школу (СИ)"

Автор книги: Сергей Вылегжанин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)

Что ж, так даже лучше. Со старшей сестрой, даже находящейся в подчинении, соревноваться Куанг было бы неудобно.

– Тогда, раз мы не конкурентки у Господина, дашь мне несколько уроков о том, что должна уметь наложница? А потом я, надеюсь, найду курсы на планете. Я собираюсь написать деду, чтобы он выслал денег на это.

– На этой планете ты не найдешь наших курсов, так что лучше попроси деда, пусть пришлет материалы, по которым обучали меня. Будешь самостоятельно изучать, у тебя есть навыки такого вида обучения, хотя и тяжело тебе будет без наставницы. Только прошу, если что-то не понимаешь, лучше спроси у меня, хорошо? Некоторые вещи крайне травмоопасны, или же требуют специальных навыков, которых у тебя нет. У нас контракт на планете на ближайший оборот, так что я буду недалеко, вполне смогу показать тебе или объяснить, если что-то непонятно или сложно.

– Спасибо тебе! Ты настоящая сестра! – И Куанг низко поклонилась.

– А, ерунда. – Дунг махнула пренебрежительно рукой. – Это только на нашей планете придают такое значение всем этим техническим штучкам и позам. Остальные совершенно не заморачиваются, пара минут максимум и всё, твой временный мужчина отворачивается и засыпает. Не к кому применить свои таланты. Надеюсь, хоть тебе в этом повезёт. – Наёмница раскрыла объятья. – Иди ко мне, моя маленькая и наивная сестра.

Сестры обнялись, как в детстве, когда им нечего было делить, а впереди, казалось, была долгая и счастливая жизнь.

И тут на комм Куанг поступил сигнал о текстовом сообщении.

11. Оборотная сторона. Шут и шутки жизни

Гости с Верхнего и со второго Нижнего уровня ушли, и Шут мог выдохнуть спокойно. Он чувствовал, что жизнь его висела на волоске, несмотря на то, что приходившие, вроде как, никого не убили. Чутьё, которое не один раз спасло бандита, в этот раз просто вопило о том, что неприятности очень серьезные, и что они далеко не закончились. Если он не подсуетится, ситуация может ещё более ухудшиться. И зачем он тогда сбежал из столицы, спасаясь от преследования одной из влиятельных семей, тайну которой он случайно узнал, если, ещё не долетев, уже вляпался в неприятности с более влиятельной и опасной? Он понимал, что, в какой-то мере, сам виноват в возникшей ситуации, знал, кого набрал в свою команду и знал, что без крови с такими людьми поладить нельзя, они понимают только язык силы, но вот хотелось ему побыть недолго добрым и лояльным ко всем.

Даже решение ситуации с этим паршивым детским сутенером он решил отложить, думая и решая, стоит ли идти на крайние меры, как он обещал той ведьме, или всё-таки сохранить живым этого недоноска, не создавая конфликт с другими уровнями. На корабле ничего утаить не получится, те сразу узнают, кто приговорил их человека, а это значит, он будет должен ещё и им. Не получается у него быть добрым. Конечно, прожив полжизни под защитой одной из влиятельных семей столицы, он привык, что такие проблемы решают другие. Тот же Шея, что вместе с ним решился на перелёт на другую планету, такое поручение бы выполнил, не задумавшись ни на секунду о последствиях. Зачем, если начальник приказал, надо сделать. А что там дальше – не его проблемы, пусть начальство само думает. Удобно. Сам Шут тоже так долго жил. Только теперь этот вариант не для него.

Он зашёл в свою «комнату переговоров», стоимость найма которой была больше, чем билеты на всю его «группу поддержки». На диванчике со связанными руками сидели два его подручных: Леший и Сержант. Оба были исполнительны, и с ним знакомы давно, да и мозгов у них хватало. Не зря же Леший тогда сказался больным, когда Шут, изнывая от скуки, пошёл развлекаться за чужой счёт, играя в «бандитов с большой дороги». Сержант тогда тоже отметил, что идея не очень удачная, но с ними пошёл, привык подчиняться приказам. Вот и сейчас, они явно понимали, что то, что задумали остальные, хорошо закончиться не могло, потому просто отошли в сторону. Несвязанные ноги говорили о том, что эта «умеренная оппозиция» дала связать себя сама, просто обеспечивая себе алиби. Оба в сознании, так что могли просто набрать ему предупреждение на браслете рядом сидящего, но нет! Они же не будут закладывать своих! А то, что он чудом отложил на время месть целого клана, в который входит десяток-другой миллионов членов – это для них пустяк. Не их же прилетят убивать эти ведьмы.

– А теперь я хочу услышать вашу версию. – Обратился он сразу к обоим. Не то что бы ему действительно было интересно, что ему скажут эти двое, но промолчать в такой ситуации – ещё больше потерять в авторитете. Если бы он с самого начала держался с ними, как надо, им бы и в голову не пришло ослушаться. Они бы понимали, что в независимости от благих намерений, начальник придёт и всех накажет. А тут они привыкли, что он вникает в каждый случай и наказывает только виновных. Вот они последствия «справедливого суда».

Эти умники переглянулись, молча договариваясь между собой. Сержант подал осторожный голос.

– Командир, мы не виноваты.

– Это очень важная информация, спасибо, что просветили. Она позволит вам обоим прожить на пару минут дольше, хотя я ещё в этом не уверен. Дальше!

– Мы их отговаривали, как могли! Сказали, что ты будешь против. – Это Леший решил внести свою лепту в оправдания.

– Да, это я тоже понял. И эта мысль меня бы очень утешала, после того как меня бы зарезала «молчаливая ведьма». – Шут аж вздрогнул, вспомнив улыбку этой страшной охранницы. Он, в своей прошлой жизни, несколько раз сталкивался с людьми, которых эти бабы охраняли, так до сих пор помнил, как считали количество «одинаковой охраны», признавая, что одна ведьма – это три-четыре охранника. И это речь шла о тех, у кого две прядки красные. А у этой три! Это же она с десятком справится и если и вспотеет, то только когда будет смеяться над наивными, что напали на её объект охраны! С тремя прядями была охрана только у членов семей корпорантов, это он точно помнил, но зная всех взрослых членов этих семей, про детей он не узнавал, не было нужды раньше. Так-то он обладал почти абсолютной памятью, за что и был ценим в свое время, но чего не знал – не вспомнишь.

А эти двое притихли, видимо, исчерпав аргументы в свою пользу.

– Развяжите друг друга и выходите. Поможете Шее с телами остальных.

– А он почему остался жив? – Это Леший проявил неуместное любопытство. То, что остальные, по их мнению, не выжили, их совершенно не взволновало. Эх, это Шут за каждого человека переживает, а этим всем друг на друга наплевать совершенно.

– Вовремя уснул! – Шут уже успокоился, потому чувство юмора, обычно никогда не покидавшее его и часто помогавшее ему в тяжёлых ситуациях (как и мешавшее – в других), вернулось.

Видя усиленную работу ума этих недалёких, Шут вздохнул про себя. Вот, что значит привычка всегда работать только с теми людьми, у которых интеллект выше среднего. Теперь он чувствовал себя среди людей, не понимающих его шутки и сложно построенные фразы, как будто сел не за свой стол. Раньше он не жалел маргиналов – людей выпавших из своей социальной среды, но вот теперь, сам оказавшись на их месте, почувствовал, как же это, оказывается, тяжело быть чужим среди остальных!

А ведь, договорись я с этим принцем, вполне мог бы стать его человеком, у него ещё вряд ли есть свой секретарь. Стал бы его доверенным лицом и всё, плевал бы на тех, кто меня теперь усиленно ищет.

То, что парень, едва вырвавшись из под маминой юбки, сразу завёл себе наложницу, говорит о его темпераменте, который понятен в его возрасте. Сила, деньги и желание развлекаться – вот основы желаний современной молодёжи, так что Шут был уверен, что общий язык они бы с ним, наверняка, нашли.

А то, что пацану позволили завести наложницу, указывает, что парню дана свобода выбора своего персонала. В определённых рамках, конечно. И то, что деньги у него на этот персонал есть. Шея не знал, сколько может стоить настоящая принцесса в качестве наложницы, но вряд ли принцу она обошлась дёшево. А вот из-за некоторых… нехороших людей, он свой шанс стать одним из нанятых просто бездарно потерял.

Да ещё и должен остался. Он вспомнил последние слова класноволосой ведьмы и почувствовал, что настроение опять ухудшается, а на ум приходят разные ругательные слова, которые он давно уже не применял в своей речи. И это она ещё с ним лояльно обошлась: предупредила заранее, что мол, есть вариант откупиться, подумай и не затягивай. Они никогда не врут, а значит, у него действительно есть шанс не начинать жизнь на новой планете с новых проблем. Со старыми бы разобраться.

В свое время, изучая основные планеты, с кем работала семья его работодателей, он встречал упоминание о планете Жонген, так что был в курсе их основных постулатов и обычаев, которые они демонстрировали посторонним. Шут не помнил ни клан Джуба, к которому принадлежит эта наложница Принца, ни фамилию Нопеун, которая принадлежала тому толстяку, которого «опрашивал» Шея. То, что клан отдал в наложницы, а не в жёны, свою единственную наследницу, говорило о том, что они не очень влиятельны и богаты, но ведь для их моральных постулатов, наложница – это не любовница, как в Содружестве думают многие. Нет, это вторая жена, хотя многожёнство запрещено их законодательством. Дети наложницы не являются наследниками, однако прав в семье у неё ничуть не меньше, чем у законной жены, а в некоторых семьях даже и побольше. Вон, девочка совершено спокойно пошла погулять на Нижний уровень, а её охраняла в этой прогулке ведьма, которая может становиться невидимой. Шут о таких охранницах только рассказы слышал, да и то, раньше в них не верил совершенно. Понятно теперь, что Принц дорожит своей наложницей, не меньше, чем некоторые женой. Эта неадекватная охрана девушки только за намёк на неуважение, чуть не зарезала его прямо под камерами! Плевать им на то, что кто-то увидел, они подсудны только своим. И безопасность охраняемых для них в приоритете.

А этот Принц тоже получается из их клана. И уж если она пятерых взрослых за опасность для пацана не посчитала, даже разрешила малышу «порезвиться», порезав одного из нападавших, то парень свои волосы покрасил не зря. А раньше Шут вроде как слышал, что мужчины у них получают первый уровень где-то к возрасту полной дееспособности, редко когда чуть раньше, потому и думал, что это так, подражательство взрослым, не более. Получается, тут он тоже ошибся. А ещё думал: попадет парень в общество не совсем законопослушных взрослых, что с ним сурово разговаривают, сразу стушуется, договориться с ним будет намного легче. Вот наивный! Улыбался, строил планы, а тут этот пацанчик-невеличка уверенно командует своей охраной, разговаривает с другими, как умудрённый взрослый, а ещё и валит ножом на раз мужика, вдвое выше его. Где, спрашивается, тот сопливый мажорчик, которого он ожидал увидеть, увидев его возраст и зная, что у него есть наложница?

– Шея, иди сюда. – Подозвал он помощника, который уже закончил перевязывать порезанного пацаном Калача, явно привычно выполняя такую работу. – Оставь его, пусть вон Сержант с Лешим отнесут твоего друга в медсектор. Вы двое, не надо кривиться. Живо подняли это тело и потащили. Медик сюда не придет, хоть тут вообще все при смерти будут. Ты, Сержант, там совсем недавно был, так что в курсе, куда и как. Скажешь, неосторожное обращение, оступился и поцарапался. Да они и не спросят, я думаю. Привыкли. Это на планете медики должны докладывать полиции о каждом таком случае, тут немного другие порядки. Остальные, думаю, сами оклемаются, не девочки в обмороках валяться.

Шут внимательно смотрел на своего подошедшего помощника, который опять начал смущенно разглядывать свои лапищи, что росли у него вместо ладоней. Ругать его явно было бесполезным занятием, по своим понятиям тот поступил правильно, не заложив друга. Верность этого здоровяка в своё время и подкупила его, когда он выбирал кого-то на роль своего помощника. Больших по размеру людей, которые могут без сомнений прибить или покалечить другого, можно найти много. А вот верных среди них найдется разве что один из тысячи. И это в лучшем случае. Не принято это в среде бандитов, так что Шут считал, что ему повезло, что смог найти такого. А теперь оказывается, что верность у этого человека имеет свои границы и дружба может её перевесить, теперь ещё и это надо будет учитывать.

– Скажи мне, мой друг! А как вы собирались провернуть это всё на корабле, да ещё и за сутки до прилёта? Вам что, полиция больше указ?

– Так нет же полиции, они боятся сюда приходить. – Мда, как-то забывается, что для этих людей есть только здесь и сейчас, а завтра это что-то далёкое и эфемерное.

– Ты в курсе, недалёкий ты мой, что в этот раз все три нижних уровня летят полупустые, а оба средних наоборот, заполнены до отказа? Как ты думаешь, почему?

– Так, наверное, не захотели бедняки лететь.

– Логично. А почему не захотели?

– Так это, я не знаю. – Здровяк задумался. Шут не стал торопить его, просто смотря с заинтересованностью. – Не сезон потому что?

– Нет, мой верный помощник, совершенно не поэтому. – Толстяк даже хмыкнул на такую наивность. – В этот раз на корабле летит пять полных команд наёмников. Ты мог бы это увидеть, если бы нас пускали на Красный Уровень, но даже сюда доносятся отголоски тех проблем, какие принесли эти ненормальные. Все, кто узнал об этом, сразу же сдали свои билеты, потому что там, где собралось столько наёмников, спокойствия нет и в помине, даже на нижних уровнях. Это нам к ним нельзя, а им к нам очень даже можно. – Шут начал ходить туда-сюда перед стоящим помощником, рассуждая вслух. – Вы собрались просить выкуп за того, кто летит на Верхнем уровне, пряча его в замкнутом пространстве, откуда и выхода нет. Думаешь, те жалкие десять человек службы безопасности уровня пошли бы отбивать мальчика? Нет! Или думаешь, мама этого мальчика пришла бы сюда просить единолично? Ещё раз нет! Она просто разместит в сети корабля цену за головы тех, кто посмел обидеть её сына. И в этот список будут включены не только вы, как недоноски, непосредственно выполнившие данное действие. Она включит туда и список тех, кто ДОПУСТИЛ данное событие. А это как минимум все жители ЭТОГО Нижнего уровня. ВСЕ жители, понимаешь? И эти наёмники, что сейчас тратят свои денежки на выпивку и баб, просто толпой бы завалились сюда и оставили бы тут большое кладбище. Так уже было, когда какие-то недалёкие украли дочку одного из корпорантов. Её не стали выкупать, а попросту залили плазмой с орбиты весь район, где её держали. У них принцип: заложник по умолчанию уже мёртв, с террористами и похитителями переговоров не вести. И ты знаешь, это помогает. На моей памяти, вы первые идиоты, что решили провернуть такую операцию, за последние неполные двадцать оборотов, прошедших с того случая. Воруют военных, торгашей, обывателей, политиков. А вот корпорантов или побочников – нет. Нет таких, вымерли! – Он остановился и, задрав голову, посмотрел в глаза Шее. – Из этого я делаю вывод, что это всё было подстроено. Потому, мне нужно имя того, кто рассказал вам о том, как они «много раз так делали». И этот кто-то должен мне рассказать, чей приказ он получил, потому что самому ему вряд ли такое в голову пришло, вчера тут не было таких умников. Тебе понятно? Чего молчишь?

– Так это, я не знаю, кто такое говорил. Разговор был не при мне, я с тобой тогда был, а Калач не сказал.

– Так узнай! Я должен знать, кто виноват в том, что я теперь должен высокой семье, вместо того, чтобы на неё работать. Вот ты был при этом, когда ведьма поставила условие: платите или накажем. Вот ты мне теперь и скажи: а чем платить? Чего я могу предложить ребёнку, у которого всё есть? А чего нет, он только щелкнет пальцами и ему это принесут.

– Так он же малой, им много не надо.

– И что? Думаешь, маленький, значит глупый? Нет! Да и если он сам глупый, у него советников целый штат. В который мы вполне могли бы войти, не вмешайся вы со своими неумными действиями. – И Шуту опять захотелось выругаться.

– Так это, подарить ему чего-то.

– Какая глубокая мысль! Как же я сам до такого не додумался! – Шут давно перестал обижаться на тупость своего помощника, но споры и объяснения с ним, иногда, помогали найти решение ему самому. – Но мне почему-то кажется, что этой гениальной мысли не хватает конкретики. Если ты такой умный, то, может, скажешь мне, что КОНКРЕТНО ему подарить?

– Я не знаю, просто предложил. А что обычно дарят?

– В том то и дело, я тоже не знаю. То, что приходит на ум, всё явно не то. – И он вслух стал перебирать варианты, которые мог придумать. – Игрушки ему не подаришь – он из них явно вырос. Оружие нельзя, да оно и так у него есть, вон, как лихо махает ножичком. А то, что дарят взрослым ему не подойдёт: на мобиль у него не будет разрешения ещё пять оборотов, инфор у него и сейчас такой, что мы на такой работать с тобой будем полжизни. Что дарить? Ему даже рабыню не предложить, что прокатило бы с другими мальчиками его возраста, у него полностью дееспособная принцесса в наложницах! Причём с той планеты, где искусство любви девочкам с детства преподают. Ну и? – Шут вопросительно посмотрел на своего помощника, скептически закрыв один глаз.

– Так это, надо подарить что-то особенное.

– Что? Посоветуй мне, что такого можно подарить, чтобы никто придраться не смог. На кону моя и твоя жизнь.

– Я не знаю, ты в этом лучше разбираешься.

– Да, я как раз и разбираюсь, и тебе скажу: всё «особенное» стоит «особенно больших денег», которых у меня лично нет. Ты их мне дашь? – Шут, раздраженный, что только он один понимает серьёзность ситуации, тыкнул несколько раз в такт своим словам указательным пальцем в грудь своего помощника. В ответ здоровяк опять начал рассматривать свои руки. – Вот и я про то же. – Шут уже выплеснул первичное раздражение, почти успокоился, и теперь его мозг заработал во всю свою мощь. – Найди мне того, кто нас подставил, пусть платят те, кто виноват, а не мы.

– Так мы не виноваты? Тогда чего ты так ругаешься?

– Шея, не зли меня. – Шут сказал это уже почти без эмоций, даже не глядя на стоящего рядом помощника, весь уйдя в расчеты. Он уже просчитал в уме варианты скинуть вину за произошедшее на другого, только вот получалось, тогда придется пожертвовать всеми, кто участвовал в нападении, а среди них друг его помощника, а значит, вариант отпадает. Всех этих идиотов подчиненных, кроме своего помощника, было не жаль, но вот дружбу и верность Шут уважал. А жаль, что отделаться так просто не выйдет. Сам-то помощник был во время нападения в отключке, так что его можно было и не отдавать на заклание. – Кстати, а как получилось, что тебя усыпила это девочка?

– Когда?

– Когда всё быстро началось, потом быстро закончилось, я тебя не мог дозваться. Мне сказали, что ты спишь. А теперь просвети меня, каким образом девочка, которая тебе дышит в пояс, за пару секунд смогла вывести тебя из строя?

– Так это, я не знаю.

– Чего? А кто знает? Может, подскажешь? Как я могу рассчитывать на твою помощь, если в самый неподходящий момент ты вдруг решаешь вздремнуть? Не молчи, а то у меня опять начало портиться настроение!

– Ну, так это, я не… – И, поймав грозный взгляд своего начальника, запнулся, но продолжил. – Да я действительно не помню!

– А чего помнишь? Мне надо понять, что она к тебе применила: гипноз, газ, акупунктуру. Начнем с первого: она смотрела тебе в глаза и что-то говорила?

– Нет. – Шея замотал головой, но потом задумался. – Не помню.

– Боги, как же с тобой тяжело. – Шут уже был не рад, что начал выяснять эти обстоятельства, но всё же решил расспросить до конца. – Ладно, продолжаем: она повернулась и пшикнула тебе в лицо каким-то спреем? Почувствовал посторонний запах?

– Э-э…Точно нет. Не пшикала. А посторонний запах да, был. Приятный такой. – Шея расплылся в улыбке. – Особенно на ощупь.

– О, уже что-то. Тяжелый, ощущаемый запах? На что он был похож?

– Так это, не помню ничего такого тяжёлого. Она была легкой и на ощупь приятной. Она стояла, и я её отодвинул, хотел войти. И пахла тоже приятно.

– Стоп! – Шуту снова хотелось выругаться, хотя, начав в своё время работать с людьми, входящими в определенные круги, он избавился от этой мешающей привычки. Точнее, думал, что избавился. – Ты стоял за ней, потом отодвинул её и хотел войти, так?

– Ну да, она мешала. Ты уже вошёл, а я не мог. Я отодвинул её, она на меня посмотрела и это… и всё. – Громила смущенно замолк.

– Что, «всё»?

– Так это, и всё. Совсем. Я очнулся, а она говорит, что ты меня зовёшь.

– Понятно, диагноз ясен. Ладно, это не очень важно, просто не люблю, когда чего-то не понимаю. Вокруг этого Принца одни непонятности творятся. Буду думать.