Текст книги "Пастух для крокодилов (СИ)"

Автор книги: Сергей Возный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Компактный транзистор "Сони" отыскался у девушки в рюкзаке. Все свое носила с собой, особенно после сегодняшнего инцидента. И репертуар как на заказ – именно музыка. По всем республиканским каналам, ни тебе новостей, ни пламенных речей господина Пхай Гонга. Кантри, диско, попса западная, затейливые мелодии и прочая услада для души.

– За что не люблю иностранцев, так это за игнорирование российских мелодий, – заявил Дмитрий Константинович на полном серьезе, усаживаясь в лодку. – Ладно, мы еще порядок наведем.

Эта реплика осталась без комментариев – мимо ушей ее пропустили. А зря...

* * *

Насчет «полусотни вооруженных мужчин» охотник преувеличил, от силы человек тридцать явилось. С оружием тоже не очень – если, конечно, не называть этим гордым именем топоры, вилы и кухонную утварь.

– На пикник собрались? – удивился Богуславский, разглядывая оснащение большинства пришлых крестьян. – Котелки какие-то, сковородки.

– Это для шума, – улыбнулся Хоксли. – Загонщики должны спугнуть зверя и выгнать его на нашу засаду. Сейчас местные следопыты определят примерный район нахождения тигра с тем, чтобы оцепить полукольцом.

– Я в курсе, – кивнул Богдан, разглядывая с сомнением пеструю толпу. – У нас в России примерно так-же на волков охотятся, только вместо загонщиков – флажки. А если киса на людей попрет?

– Будем верить в лучшее, – уклонился Хоксли от прямого ответа, отправившись давать распоряжения.

– Деловой мужик, – оценила Кира. – Он сам тоже в эту траву полезет?

– Ну да. Ты, видать, не смотрела фильмов про тигриную охоту в британских колониях! – хмыкнул Богдан. – Где должен быть во время охоты командир-англичанин? Правильно – на лихом слоне, с противоположной от загона стороны. В данном конкретном случае оккупируем берег реки и мало-мало подождем...

– Мать твою, – произнес, вдруг, ошарашено Суханов, глядя куда-то в сторону. Было от чего, скажем прямо. В полусотне метров от людей, на самой границе разнотравья стоял зверь – огромный, лобастый, весь изрисованный черно-рыжими зигзагами. Стоял и глядел невозмутимо, будто с экрана телевизора.

– Падхья, – прошептал кто-то из крестьян, суеверно выставив ладонь в сторону гостя. – Ши куа буто, падхья, ши куа, ши куа...

Тигр приоткрыл пасть, будто улыбаясь, и выдал длинный, классический рык почти как тогда, ночью.

– Куо-у-о-у-нн-г!

Последние звуки еще отдавались эхом, когда зверь канул в заросли, будто и не было его.

Еще мгновение спустя, пропало сковывающее людей оцепенение – кто-то закричал, кто-то выстрелил по джунглям. Другие подхватили, вмиг выкосив картечью обширную прогалину в траве. Цели, впрочем, не достиг никто.

– О, Боже милостивый, – пробормотал Хоксли и пальцы его, приминавшие табак в трубке, чуть дрогнули. – Он будто поздоровался с нами, господа. Согласитесь, тут поневоле станешь суеверным...

– Зато теперь нет нужды искать его по следу, – пожал плечами Дмитрий Константинович. – Думаю нам пора выдвигаться на позиции, пока это чучело не выкинуло еще какой-нибудь сюрприз. Вперед, ребята!

* * *

Река Куанг пахнет болотом: сложный букет мокрой травы, застоялой воды, рыбы и еще чего-то непередаваемого. Все реки в тропиках пахнут именно так. От береговой кромки до разнотравья метров десять, глина испещрена следами кабанов, оленей и мелкого зверья, выходящего сюда на водопой.

Тигр способен покрыть десять метров двумя прыжками.

– Рассредоточимся вдоль береговой линии, джентльмены, – предложил Хоксли негромко и озабоченно. – Будем держаться поближе друг к другу, потому что, бестия слишком хитра.

На сей раз все смолчали, даже Суханов не упомянул про "хрен с винтовой нарезкой" – последний тигриный демарш произвел на публику впечатление. Щелкая затворами и предохранителями, разошлись в стороны. Хоксли махнул рукой едва видимому отсюда сигнальщику, тот продублировал команду дальше и... началось.

– А-ба-ба-ба-ба-ба!.. – с расстояния в пару километров шум, производимый загонщиками больше всего напоминал заунывную мантру. Чуть позже стали различаться отдельные голоса и дружное бряцанье железной посуды. А еще через пару минут из разнотравья начала помаленьку выскакивать живность.

Первыми были птицы и кокопытные. Целое семейство оленей пробежало без видимого испуга мимо охотников и пропало в джунглях. Несколько кабанов на открытое место выскакивать не рискнули – продрались по траве вдоль берега и исчезли тоже. Крупный зверь похожий на быка мелькнул черным боком между саблями стеблей, повернул назад, набирая скорость. Со стороны загонщиков хлопнуло два выстрела, но речитатив не прервался. Громче стал речитатив.

Мелкое зверье потянулось позже, сообразив, что отсиживаться бессмысленно. Богдан и не подозревал, сколько разномастнейших четвероногих обитает на одном гектаре джунглей, да и названий этой живности не ведал. Барсуки, лисы, хорьки или еще кто-то, на барсуков и хорьков похожий. Ящерица выбежала здоровенная, вроде варана, замерла, дразнясь раздвоенным языком.

– Кыш, – сказал Богуславский рептилии. – Уйди, не нервируй!

Русского языка ящер знать не мог, но намек определенно понял – почесал себе мимо воды в траву. Еще пара штук выбежала и умчалась. Змея... о, это уже серьезно! Полосы желтые, полосы черные – почти тигр, но ползучий. Крайт. Уловил, видать, вибрацию почвы, счел за лучшее смыться. Повезло мужичкам, что кобру не встретили – мимо той просто так не пройдешь, сама кого угодно напугает.

– А-ба-ба-ба-ба-ба!!!

Ближе загонщики, ближе. Можно представить, как мечется сейчас по полосе высокотравья могучая зверюга, рыкает утробно, ищет, повинуясь инстинкту, единственный возможный выход. Представить – можно, посочувствовать – нет. Беспредельщик ты, брат, выражаясь интеллигентным языком, а за всякий беспредел положено нести ответ! Решайся, иди на прорыв, рискуй! Сыграй с хомо сапиенс в древнюю как мир игру под названием "кто – кого"! Ну, что же ты?!

– А-ба-ба-ба-ба-ба!!!

Совсем близко загонщики, совсем рядом. Еще немного и... да вот же они – фигуры с котелками, редкой цепью! Видно их уже! Вот и греметь перестали, вынырнули из трав, шумные, недоумевающие! Опять ошибка?!

Ошибки не было. Хитрость была – простая и древняя, подсказанная зверю самой природой.

– Вот она эта ложбинка, – сказал Хоксли примерно час спустя, когда прочесали разнотравье частым гребнем и нашли, наконец-то. – Он просто лег сюда, под вывороченное дерево, распластался и пропустил загонщиков мимо.

– То есть, как это? Люди прошли в паре метров от такой туши и ничего не заметили?!

– А вам приходилось когда-нибудь видеть тигра в засаде? – ответил Хоксли вопросом на вопрос. – В засаде, среди трав, повторяющих рисунок его шкуры? Если нет, то вряд ли вы поверите словам...

На этом тему можно было считать исчерпанной.

Глава десятая

Посвященная безответной любви, а также

коварству людскому и звериному

Аппетит, если верить народной мудрости, приходит во время еды. Спорное утверждение. Богдану в разгар солнечного дня есть не хотелось вообще.

– Какие будут предложения от охотника-профи? – Дмитрий Константинович прищурился, разглядывая собеседников сквозь призму стакана! Золотистая жидкость размыла лица, сделала их похожими друг на друга, смешными. За дюжину лет, проведенных в заточении, эта жидкость научилась многим фокусам и приобрела на редкость шаловливый характер.

– Или предлагаете положить того мертвого парня и опять сидеть над ним целую ночь?

– Нет, хоть на практике это самый действенный способ охоты, – отозвался Хоксли, подцепив на вилку кусок консервированного мяса. Мог бы добавить что-нибудь про руки, растущие вовсе не из плеч и неспособные попасть в мишень размерами пять на десять футов. Про танцора мог бы напомнить, коему ноги мешают. Мог бы, но не стал.

– Зверь не уйдет далеко, здесь его охотничий участок. А мы теперь – его кровные враги.

Приемник, стоящий на столе между тарелками, сбился, вдруг, с установленного ритма, превратив бодрую какофонию "Продиджи" в нечто заунывно-тягучее, почти шотландское. Техника тоже кушать хочет – поработай-ка круглыми сутками, почти без передыху!

– Бардак, во всем и везде, – пожаловался Суханов. – Кира, радость моя, у тебя в рюкзаке должны быть...

– Я уже приготовила, Дмитрий Константинович, – определенно гордясь собственной предусмотрительностью, девушка добыла из брючного кармана пару батареек и принялась возиться с мятежным приемником.

– И что бы я без нее делал?! – спросил бизнесмен у присутствующих почти растроганно. – На все, понимаешь, руки...

"И не только руки",– подумалось Богдану, но озвучивать свои мысли не стал. Поднялся лениво (жара!), проделал пару разминочных движений, косясь из-под козырька на застрявшее в зелени солнце. Прошел неспешно, будто прогуливаясь, к одной из хижин, и лесенка скрипнула под его весом.

– Привет, хозяйка!

Лай Мо в ответ улыбнулась смущенно, очи долу. Что ж, по-человечески понятно. Как говорят на Востоке: "Ночной зверь дневному – не брат".

– И чем это ты тут занята? – вопрос получился риторическим, потому как род занятий Лай Мо определялся почти с порога. Автомат она изучала. Тот самый, что Богдан, в шутку или всерьез, девушке нынче презентовал. Никаких, разумеется, сборок-разборок, полных и неполных – сидела просто, положив оружие на колени, и дергала осторожно за все выступающие части.

– Заинтересовалась? – спросил Богуславский, усаживаясь рядом вполне по-хозяйски. – И зачем тебе это?

– Страшно. Каждый день умирают люди, кто жил рядом с тобой. Это... невыносимо!

– Мы убьем тигра, – пообещал Богдан без малейшего бахвальства. – Совсем скоро он сделает ошибку и тогда...

– А потом вы уедете. Насовсем. А вместо этого зверя всегда может появиться другой. Наши старики до сих пор помнят Большого Убийцу, который держал в страхе всю провинцию много лет назад... а там, откуда ты приехал, правда нет зверей?

– Это кто тебе такое сказал?

– Мой муж. То есть... парень. Он бывал в городах, даже в Кухьябе и смотрел в стеклянном ящике про вашу жизнь.

– Где смотрел?

– В ящике. Я не помню, как это называется. Там показывали города, где очень много машин и людей, а дома строят прямо на земле, не на сваях.

Вот ни фига себе! Особо удивляться, впрочем, не стоило – за время скитаний по "третьему миру" Богдан и не такого еще навидался. Азия-с! Тут вам и Южная Корея, родина "Самсунга", и Сайбан, где иные телевизора за всю жизнь в глаза не видели. Не говоря уж о прочих гаджетах.

– Да уж. На сваях у нас не строят, – признал Богуславский, поразмыслив. – Хотя, зверье все же есть. Тебе Хоксли разве не говорил, что в Сибири медведи по улицам ходят? Ай-я-яй, просвещённый европеец, а не знает элементарных вещей.

– Сибирь, это где?

– Это там, где я живу. Зимой холодно, летом жарко, машин и людей много. Медведи, опять-же. Но в целом, неплохое место.

– Возьми меня с собой.

– Что? – пару секунд Богдан разглядывал девушку ошалело, потом понял, что она не шутит. – Слушай, а ты когда-нибудь снег видела? Белый холодный и все вокруг залепляет. Ветрище промозглый, крошка ледяная в лицо! Да ты знаешь вообще, что такое холод?

– Нет. Но хочу узнать, – подняв голову, Лай Мо посмотрела Богдану в глаза, очень твердо. – Я знаю, что где-то есть другой мир, совсем непохожий на наш. Красивый и яркий. Я не прошу тебя быть моим мужем, просто увези меня с собой. Даже служанкой могу быть, жить в любой лачуге, работать не покладая рук. Ты же меня любил...

Та-ак, приехали. Шустрая девочка, на ходу подметки рвет. Полюбил – плати! Что ж, детка, с таким мировоззрением карьера тебе обеспечена – на панели. Именно там, куда и попадают, в конце концов, смазливые эмигрантки без денег, образования и специальности.

"Вот тебе, брат, и случайные связи! Поматросил, бросил и в кусты, да? Нехорошо, Богдаша, нехорошо-о. Хоть и сама захотела, но все-таки...".

– Давай, что ли, научу автоматом пользоваться, – предложил, чтобы хоть как-то разбить затянувшуюся паузу. – Вот, гляди, это называется "затвор". Берешь за рукоятку, оттягиваешь до упора и отпускаешь. Патрон уже в стволе. Вот тут находится предохранитель и переводчик. Если сделать так – стрелять не будет. Вот так – для одиночных выстрелов, а это – для автоматического огня. Для очереди. Видела когда-нибудь, как очередями стреляют?

Она не ответила. Сидела, уставившись в пол, Богдан протерпел пару минут, потом не выдержал:

– Слушай, может, тебе деньги нужны? У меня есть кое-что...

– Уходи, – голос ее прозвучал тускло. – Уходи совсем, пожалуйста. Не говори мне больше ничего.

Помолчали, посидели минут несколько, потом Богдан прошел к выходу. На пороге обернулся еще раз, убедившись, что девушка на него не смотрит. Абсолютно чужая девушка с азиатскими чертами лица. Случайная партнерша. Что ж, все как всегда – в России он тоже постоянством не отличался, благо молодой еще. "Не оправдывайся, друг Богдаша, хреновато ты поступил. Несолидно. Кабы твою сестру какой-нибудь залетный так вот оприходовал..."

– А пошел ты! – сказал Богуславский мысленно своему внутреннему голосу, спускаясь по лестнице. – Тоже мне, интеллигент рефлексирующий! С каких это пор тебя стала совесть мучить за то, что с бабой переспал? И она – не дуреха малолетняя, а вполне сформировавшаяся вумэн, расчетливая и хитрая!

– И все-таки, если б твоя сестра...

– Да нет у меня никакой сестры, понятно? Не-ту! Один я у мамы с папой, а потому – эгоист! И офицер, к тому же, хоть и бывший! Или не знаешь, как в старину господа-гусары ездили на маневры в пригород? Сапоги фасонные, шитые "венгерки" и всё такое. Влюбленные дачницы, охмуренные крестьянки, рога ветвистые, дети внебрачные. Весело было! И ничуть не расходилось с понятиями офицерской чести, между прочим.

– И все же некрасиво как-то.

– А так не бывает, чтоб кругом сплошная красота! Даже у героев не бывает, пока благодарные потомки не отретушируют всю их жизнь, не залакируют и на пьедестал не поставят. И будет тогда герой весь из себя правильный, чистый и благородный. Положено ему. А мы, простые смертные и так проживем!

На душе было пакостно.

* * *

Обед еще не закончился. Суханов с Хоксли сидели, развалившись, за столом и не столько ели-пили, сколько беседовали за жизнь, по славной русской традиции. Языком общения, впрочем, был выбран инглиш, а потому сидевшая рядом Кира участия в разговоре не принимала. Реанимированный приемник на столе пел о чем-то голосом Селин Дион.

– Слушай, если между нами, сколько у Константиныча бутылок в запасе? – спросил Богуславский, присаживаясь рядом с коллегой. – Всю Шотландию с Ирландией разорил, не иначе.

– Завидуешь? – усмехнулась Кира, и тут-же во взгляде проклюнулся интерес. – Что, с вдовушкой нелады?

Ах ты, догадливая ты наша! Твою бы интуицию да на добрые дела!

– Нелады. Поэтому ночевать теперь будем все вместе. Ты рада?

– Безумно! Если не возражаешь, я пойду вздремну чуток, а ты бди за порядком, дорогой.

– Бдю, – кивнул Богуславский важно, покосившись на собутыльников. И как им хочется в такую-то жару?! Оглядел окрестности на предмет возможных угроз, убедился, что пусто вокруг, спокойно и безопасно. От выстрелов клиент прикрыт кустами и стеной сарая, в упор не подойдешь – пять метров открытого пространства нужно пересечь. С любой из сторон. Хорошая позиция – даром что ли Богдан так долго место для стола выбирал! Теперь можно сесть, расслабиться и почивать на лаврах.

В этот момент что-то, вдруг изменилось.

Приемник умолк.

После долгой минуты молчания в динамиках проснулся голос – мужской, совсем не мелодичный и бесконечно далекий от Селин Дион.

"Внимание! Передаем важное правительственное сообщение для народа республики Сайбан!"

Аж, по сердцу дернуло: подзабытые, в подкорке сидящие у каждого "бывшего советского человека" интонации времен Совинформбюро. Вмиг осознаешь – не о бирюльках речь идет, о серьезном. О Государственных (именно так, с большой буквы) делах.

"Сегодня правительственными войсками республики была подавлена попытка государственного переворота, имеющая целью приход к власти экстремистских сил. Вооруженные отряды мятежников полностью разгромлены, организаторы заговора арестованы и готовы предстать перед судом! Ведется следствие!"

Богдан озвученному факту не удивился: перевороты в "третьем мире" – дело столь же привычное как эпидемии гепатита. В Азии реже, чем у африканцев или у потомков конкистадоров, но бывает, бывает. Специфика развивающихся стран, если хотите. Гораздо интереснее сейчас выглядело поведение Суханова.

– Всё, звиздец, – произнес уважаемый бизнесмен пустым каким-то голосом и пальцы, сжимавшие стакан, заметно побелели.

– Дмитрий Константинович! – Кира, не успевшая дойти до хижины пару шагов, бросилась назад. – Что с вами?

– Все в порядке, – пробормотал Суханов, показавшись, вдруг, Богдану, гораздо старше своих лет. – В порядке, на мази, волноваться не стоит. Нервные клетки не восстанавливаются!

Дотянувшись до прямоугольного бутыля, нацедил себе полный стакан и залпом опрокинул. Силен мужик!

– Я могу вам чем-то помочь? – обеспокоился, наконец, добряк Хоксли. – Если у вас проблемы со здоровьем...

– Сказал же, все нормально! – теперь Дмитрий Константинович действительно взял себя в руки и выглядел лишь раздосадованным игроком, продувшим перспективную партию.

– А помочь можете запросто, мистер Хоксли! В рамках своих обязанностей! По крайней мере, уж тигра-то я убью при любом раскладе... послушайте, Стивен, ну неужели у вас тут никто не охотился на этого зверя честно, а?! Без всяких там гребаных маханов, прямо на земле? Выйти в джунгли вечерком, дождаться!

– Нет, сэр. Тигр не примет ваших правил, он подкрадется со спины и не даст ни единого шанса.

– А мне плевать! Понимаете, сэр Хоксли, мне плевать! Передо мной московская мафия, и прочие... все были на цырлах, а тут какая-то стебаная безмозглая кошка... – придя к новой мысли, он проворно сцапал стоявшее рядом ружье. – Я с ним сейчас поговорю, чтоб понял. Эй, ты, засранец! Выйди и докажи, что ты мужик! – последние две фразы адресованы были близким джунглям и сопровождались выстрелом навскидку.

– Зря вы это, сэр, – произнес Хоксли с укоризной вышколенного камердинера, отговаривающего пьяного лорда ехать среди ночи в бордель. – Тигр сейчас, наверняка, далеко, а вы напрасно сожгли патрон ценой в десять долларов.

– Как же, десять! Подлецы из фирмы Голланда цены залупили неимоверные! А тигр все еще там, я его на расстоянии чую!

"Кино, – подумал Богдан чуть брезгливо. – Прямо таки экранизация Джека Лондона, или кто там еще писал про крутых охотников?" А все виски! Хотя, нет, не только. Еще что-то было, превратившее солидного человека в такого вот позера дешевого. Стресс? Разочарование от неудачи?

– Я не советую вам, сэр, принимать все столь близко к сердцу, – увещевал тем временем Хоксли, наливая себе еще порцию. На два пальца, цивилизовано.

– В охоте как и в бою, не должно быть ничего личного.

Очередной тезис, порожденный холодным европейским умом.

Поднялся Богдан с чурбака и пошел к "гостевой" хижине. У самой лестницы, правда, обернулся – хорошо мужики сидят. Разговор ведут задушевный, вполне обычным тоном. И пусть себе. Оставлять клиента без охраны нельзя, но сейчас Богуславский просто обязан был отлучиться – на пару минут, хотя бы. С Кирой пообщаться приватно.

Она нашлась в хижине – реализовывала свое давешнее намерение насчет сна. При появлении Богдана вмиг приподнялась, брови вопросительно вскинула.

– А я к тебе, – сказал телохранитель простецки, опускаясь на циновку. Совсем как у вдовы недавно.

– Может, хоть ты мне все объяснишь?

– Что именно? Если насчет Суханова, так я ведь предупреждала.

– Большой человек – большие дела, да? Только мне ведь от этого не легче, радость моя, мне конкретику надо. В контракте нет условия насчет игры втемную, а потому давай уж определимся.

– Слушай, ну чё ты такой любопытный, а? – протянула Кира с некоторым даже блатным "прононсом", абсолютно ей несвойственным. – Ну, тебе ведь платят за риск, так?

– Нет, не так, – отозвался Богдан жестко. – Совсем не так! Риск разный бывает и оплата разная, особенно у спецов моего уровня. Одно дело, защищать клиента от хулиганья, грабителей и киллеров, а совсем другое – от всей армии государства. Включая полицию и этих... "невидимок" с непроизносимым названием. Я на такое не подписывался.

На этот раз девушка молчала долго – смотрела Богдану в глаза, будто пытаясь определить уровень осведомленности.

– А если скажу, что сама знаю не больше тебя? Поверишь?

– Нет.

– Ну и напрасно. Пораскинь-ка своим гениальным аналитическим умом, оцени мой статус при Суханове и соответствующий допуск к информации. Без скидки на пол, между прочим. Это дураки заводят любовниц и вышептывают им в постельке государственные тайны, а Суханов далеко не дурак. И я – не любовница. Он ко мне за все годы пальцем не прикоснулся, не взглянул даже, как на женщину. Так себе, элемент имиджа, вроде машины или галстука! – голос Киры опасно зазвенел, заставив Богдана поморщиться. Две рассерженных дамы с перерывом в полчаса – это уже слишком.

– Так он что, действительно... того ?

– Понятия не имею. Но скорее всего, просто умный человек, не смешивает работу с личным.

– Ладно, это все лирика, – сказал Богуславский чуть хамовито. – Давай-ка ближе к делу...

Тут-то всё и началось.

Сперва был крик – человеческий, наполненный ужасом и болью, захлебывающийся.

Потом рев – яростный рев огромного хищного зверя, торжествующего победу.

Никогда еще Богдан не бегал так быстро. С порога хижины, с трех метров сиганул без лестницы, промчался мимо стола (Суханов на месте!), подхватив карабин, через низкую оградку перемахнул с разбегу. Впереди, у самой кромки высокотравья металось яростное живое пламя, ревело, вздыбливаясь и опадая. Зверь рвал человека.

Остановиться, упасть на колено, карабин к плечу...

Тигр поднял голову и глянул в упор. Верхняя губа, перемазанная алым, приподнялась, обнажая кривые острия, выпустила наружу рокочущее ворчание. Будто голос вулкана под тонкой земной корой. Мышцы бугрятся, желтые глаза гипнотизируют, а хвост... хвост мечется сюда-туда, быстро, нервно.

Богуславскому вспомнилась, вдруг, домашняя кошка, готовая к прыжку, и в тот же миг оцепенение спало. Перед охотником была дичь, только и всего. Выстрел короткая отдача в плечо, блеск вылетевшей гильзы...

Потом замедленная съемка кончилась, и жизнь вокруг полетела с обычной бешенной скоростью.

Кира, подбежавшая сзади, прицелилась тоже в полосатую тушу, но сразу опустила карабин – стрелять уже незачем. Суханов с хмельной смелостью подошел к тигру вплотную, слонобойку свою за спину забросил, ухватился обеими руками за могучий звериный загривок:

– Помогите-ка!

Зверь, весивший куда больше двух центнеров, казался почти неподъемным, но адреналин в крови троих людей придал им дополнительные силы. Подняли. В сторону сдвинули.

– Эх, мать твою! Ну, как же ты так?!

Последняя реплика относилась к человеку, который слышать ее никак не мог. К человеку, в котором очень трудно сейчас было узнать охотника Стивена Хоксли. Голова вывернута под неестественным углом, алое месиво на месте горла, длинные полосы от когтей по всему телу. Медицина бессильна.

– Он ведь даже не сказал, зачем сюда поперся, – пробормотал Дмитрий Константинович, на глазах трезвея от увиденного. – Намекнул насчет "отлить", ружье взял и ушел. А мне все равно было.

"Уж это точно! – подумалось Богдану, – На тот момент, ты свое имя, поди, вспомнить не мог. А насчет зверя угадал ведь – реально тут он сидел, любовался вами с пятидесяти метров! Вот тебе и экранизация Джека Лондона". Богуславский потянулся за ружьем Хоксли и тут заметил нечто, куда более интересное. Взглянул быстро – не видит ли кто посторонний – пальцы сцапали ЭТО одним небрежным движением, в карман сунул. Суханову с Кирой можно потом показать, а вот местным жителям видеть сей предмет совсем даже не обязательно. Потому, хотя бы, что они МЕСТНЫЕ и живут по законам этой страны. Нельзя им показывать, что ты обо всем догадался, а то, чего доброго, решат форсировать события!

– Он был хорошим охотником, – сказал кто-то из подбежавших крестьян. – Он почти опередил зверя.

Что ж, действительно. Даже если сделать скидку на алкоголь в мозгу и на то дело, которым Хоксли был так увлечен в момент нападения. Вошел в травку метра на три, вынул ПРЕДМЕТ из кармана, а может из тайника какого. Почуял зверя и обернулся к нему лицом, понимая, что не успеет поднять ружье. Умирая уже, выхватил нож и всадил людоеду в пузо – чуть-чуть до сердца не достал. Простые вроде бы действия, а попробуй выполни в последний миг!

– Быстро все кончилось, – сказал Богуславский, жалея как никогда, о "брошенном" курении. – Так долго ехали, выслеживали, ждали, а получилось все в несколько секунд. Вот вам и конец кровной вражде, господин Суханов. Давайте, что ли отнесем его к хижине.

– Зачем? Я заплачу людям, они и отнесут, и уложат, и с тигра шкуру снимут. Это ведь, кстати, твой трофей.

–Да бросьте вы! Будто я за тем сюда ехал! Нам сейчас о транспорте думать надо.

– В Судайпхи есть христианский священник, – подал голос стоявший рядом староста. – Он наверняка согласится приехать и похоронить вашего друга, за умеренную плату. Придется, конечно, оплатить грузовик с охраной...

– Спасибо, почтеннейший, – отозвался Богдан, пропустив, было эту речь мимо ушей, затем спохватился. – В Судайпхи, говоришь? А поближе тут нигде машину не нанять?

– Увы, здесь даже тягловый скот имеется не во всех деревнях. Бедность...

– А до Судайпхи нужно добираться часа три, так? – прикинул Богуславский, взглянув на солнце. Вечер скоро, машина по темноте не поедет, а жаль. Неплохо оно было бы. Вместительный кузов, охранники со своим "дайх пхо"... хотя, против полиции и солдат никакие "повозочные законы" не подействуют.

– Не беспокойтесь, я прямо сейчас пошлю кого-нибудь из парней в город, – заверил тем временем староста. – У наших мужчин быстрые ноги. К вечеру будет там, а уже наутро сюда приедет грузовик. Сегодня устроим для вас, почетное празднество в честь избавления от людоеда, и память вашего друга почтим, разумеется!

Хитрый дед, все уже распланировал. Неужели надеется деньжат заработать, на избавителях? Или... задержать хочет? До утра, любым путем?

"Очередной приступ мании преследования", – подумал Богдан иронично о самом себе и улыбнулся со всем возможным благодушием:

– Зачем такие хлопоты, почтеннейший, мы сами пешком дойти способны.

Вокруг уже толпился народ – вся деревня сбежалась, включая стариков и чумазых детей. Стояли молча, разглядывали огромную мертвую тушу, подходить не спешили.

– Падхья, ши куа буто шиа падхья... – зашептал из крестьян знакомое уже Богдану заклинание от злых духов. Другой приблизился, пнул тигра ногой в бок, еще раз ударил, посильнее. Собачка подбежала, вздыбив шерсть, потом успокоилась и задрала над мордой зверя тощую заднюю лапу.

"Что ж, всё как везде. Мертвого царя любой раб обделает". Ощутив вдруг отвращение, Богдан растолкал плечами толпу и направился к деревне.

– Тут нельзя ходить пешком, – продолжал увещевать староста, семеня рядом. – Нельзя! Дорога до города очень длинна и опасна!

– Да отвали ты, дед! – бросил ему Богдан по-русски, затем вспомнил о политкорректности и добавил уже мягче, на языке туманного Альбиона. – Распорядитесь, почтеннейший, чтобы с тигра сняли шкуру, да чтоб усы при этом не обрезали. Ясно? Когти, зубы и мужские причиндалы можете оставить себе.

Суханов с Кирой сидели уже во дворе "гостевой" хижины, отодвинув свои чурбаки подальше от стола.

– Что ты ему подарил? – спросила девушка безучастно, имея в виду благодарные жесты старосты. – Он аж светится весь.

– Это от жадности. Рассчитывает толкнуть кому-нибудь тигриные погремушки – они, по местному поверью, зверски повышают потенцию. Слушай, а может он их себе оставит? Найдет какую-нибудь бабульку...

На обеденном столе лежал теперь Хоксли – вытянутый, неестественный. Костюм, располосованный когтями, приведен, по возможности, в порядок, шляпа с лентой из тигриной шкуры накрыла лицо. Шутить при нем не хотелось.

– Староста обещал доставить священника, – сообщил Богдан, присаживаясь рядом с Сухановым. – А хоронить придется тут. Он хоть христианин был? Хотя, всё равно. Душой он давно уже местный житель, и не только по вероисповеданию.

– В смысле?

– А вот, – произнес Богуславский, вынимая, наконец, из кармана ПРЕДМЕТ. – Ради этого господин Хоксли ушел в заросли, из-за этого отвлекся и подпустил зверя слишком близко. Трудно совмещать профессии охотника и шпиона.

– Что это такое? Приемник?

– Передатчик. Очень удобная штуковина для скрытого ношения. Наш доблестный тигролов шпионил за нами и сбрасывал информацию своим хозяевам, не знаю уж кому именно, -Богуславский с некоторым удовольствием пронаблюдал за побледнением кожных покровов Сухановского лица и выдержал даже театральную паузу. Чтоб проняло.

– Какой у него радиус действия?! – Кира сориентировалась куда быстрей клиента и напоминала теперь туго сжатую пружину.

– Я не специалист, – улыбнулся Богдан с видимым спокойствием. – Давай уж исходить из худшего, то бишь из минимального. Тысяча метров. В джунглях скорее всего ретранслятор. При самом плохом раскладе времени у нас – пятнадцать минут, на все дела. Принеси-ка наши шмотки, дорогая.

– Я!? – вскинула брови Кира, затем кивнула нехотя. – Заодно, в порядок себя приведу...

– Пятнадцать минут, – напомнил Богуславский занудным голосом. – Теперь с вами, Дмитрий Константинович...

– Что ты имеешь в виду? – определенно, испуганным или сломленным клиент не выглядел и взгляда не отвел. "Аккуратней с ним – напомнил себе Богдан, – Палку не перегни".

– Понимаете ли, господин Суханов, работа телохранителя – это ведь не только за спиной ходить. Тактика охранных мероприятий должна быть разработана, а для этого нужна адекватная оценка угрожающей вам опасности...

– Короче, Богдан, чего ты хочешь?

– Меня интересует только одно. Степень вашего личного участия в заговоре. И не нужно вот так на меня смотреть, Дмитрий Константинович, я излишним чинопочитанием не страдаю.

– Что ты несешь?!

– Хамить тоже ни к чему, – приподнявшись с чурбака мгновенным движением, Богуславский навис над клиентом.

– Поясняю еще раз, – сказал тихо, глядя почти в упор. – Я ваш охранник, но не ваш холуй. Меня можно называть на "ты", но оскорблять не стоит. Ясно? Хотя, это все лирика, это не главное. Хочу, чтобы вы поняли и осознали, наконец – Хоксли послал кому-то вызов. После вашей бурной реакции послал, убедившись, что вы – не последний человек в том заговоре. Максимум через час сюда приедут люди: может солдаты, а может – бандиты, партизаны, мятежники. Мне наплевать! Важно, что они приедут за вами и за мной, естественно, тоже. Я должен ориентироваться в ситуации от и до, чтобы знать куды бечь, – последнюю фразу Богдан произнес обычным, ровным тоном, возвращаясь на свое место. Расслабился, улыбнулся.