Текст книги "Пастух для крокодилов (СИ)"

Автор книги: Сергей Возный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Богдан спорить не стал – предпочел потратить время на короткую зарядку. Нелишне после целого дня расслабухи. Десяток-другой разминочных движений, десяток прыжков и кульбитов, сотню раз на кулаках отжаться. Бой с тенью – быстрый и функциональный без лишних красивостей. Хватит, пожалуй.

– В республике Сайбан восемь часов пополудни, -провозгласил со стола сухановский приемник, на сей раз приятным женским голосом. Почти как у той стюардессы в "Боинге".

– И то хлеб, – константировал Богдан, убеждаясь, что на сей раз его хронометр не подвел. Двадцать ноль-ноль, если по "континентальной", 24-часовой системе.

– Передаем последние новости. Сегодня глава государства генерал Пхай Гонг выступил с торжественной речью... Продвижение по пути рыночных реформ под бдительным руководством... На плантациях республики собрано более тысячи тонн риса... Новое преступление террористов именующих себя "краснокосыночниками" – взрыв в центре столицы нашей республики, городе Кухьяб...

Подойдя к столу, Богдан разглядел, наконец, изделие господина Суханова и хмыкнул невольно. Толстенная палка отстругана в виде угловатого фаллоса с зазубринами по всей длине. О причинах столь причудливой направленности Сухановских мыслей остается догадываться.

– Что это? – Кира дремавшая доселе в хижине, соизволила показаться на свет Божий и выглядела сейчас вполне миролюбиво. – Сам что-ли выстрогал?

– Естественно. Хочешь, подарю?

– Дурак! Что было в новостях?

– Новости. Хотя, я бы их так не назвал.

– В смысле?

– Да, по-моему, несвежие они. Вчера что-то подобное уже слышал, и кажется теми – же словами. Говорить им больше не о чем?

Солнце коснулось вершин деревьев, готовясь кануть в лес и раствориться без следа. До наступления полной темноты оставалось не более двух часов.

Глава восьмая

Неразрывно связанная с умением ждать и догонять.

Ночь в джунглях для непривычного человека – серьезное испытание на крепость нервов. Родился ты, скажем, на Брянщине-Тамбовщине, а то и в Первопрестольной, леса если и видел, так наши, мирные: то береза, то рябина. Забредай хоть в самую глушь, палатку ставь и спи себе спокойно. Если и подберется какая живность, так не крупней ежа, ну лисица, максимум. Волки с медведями, окажись таковые в чаще, первыми не нападут – сытые они летом, да и побаиваются лишний раз с человеком пересечься. Спи спокойно, дорогой товарищ, спи. Ночь в тропическом влажном лесу подавляет европейца мгновенно, воздействуя на все органы чувств и пробуждая в подсознании давно, казалось, забытые страхи. Звезд над головой не видать – кроны деревьев небо закрывают. Темно, сыро, душно. Запахи одуряющие, незнакомые и чужие. Звуки таят угрозу – непрестанные шорохи, клекот какой-то вокруг, свист, стрекотание. Липкие прикосновения к открытым частям тела – то ли паутина, то ли лапки насекомого, то ли вовсе язычок змеиный. Не разглядеть. Ветку большую задел – уронил себе на голову НЕЧТО. Отшатнулся, к стволу древесному прижался – ан, и там кто-то есть, живой, недоброжелательный. Усни тут, попробуй! Высиди, попробуй, до утра!

Богдан в свое время адаптацию к джунглям прошел с трудом – слишком богатое воображение имел от природы. Днем еще куда ни шло – пробирались себе по амазонской сельве до полного отупения и равнодушия, но как стемнело... Как поставили Богдана в боевое охранение, наедине с ночной природой... Как припомнилось ему все, что читал когда-то в книжках научно-популярных и по телеку смотрел – про бесчисленное многообразие тропической живности, чешуйчатой, волосатой, ядовитой, кусучей, заразной... А воображение работает, картины рисует одна другой краше!

Трудной была та ночь. И еще одна, и еще. Потом привык. Красоту научился видеть и романтику, недоступную восприятию того самого перепуганного европейца. Обоняние различало в общем терпком букете запахи экзотических цветов, слух улавливал пение птиц, каких днем не услышишь. Зрение... Вот тут сложнее. Темноту никакой привычкой не рассеять – так, разве что самую малость. Сгустки мрака – деревья, общий фон, чуть менее черный – просветы меж деревьями. Что еще помогает, так это фосфорирующие предметы и организмы: светляки, гниющая древесина, колонии грибов. Позволяют сориентироваться, где именно мрак вертикальный (деревья и воздух) переходит в горизонтальный (землю, как таковую).

– Богдан, ты не спишь? – шепот коллеги-телохранительницы показался обостренному слуху недопустимо громким, заставил Богуславского изменить положение. Чуть сдвинувшись влево по длинному настилу из жердей, оказался к девушке почти вплотную.

– Что?

– Да так просто. Жутковатая ночь, дикая, будто ты одна на целом свете.

– Это пройдет. Расслабься и вдыхай экзотику всеми фибрами души. Большинство россиян за всю жизнь в таких местах не побывают, а тебе повезло. Абсолютно бесплатно.

– Да уж...

Новый звук родился в ночной тиши, стремительно разрастаясь и заполняя собой все вокруг: "Куа-о-о-ау-унг!" На мгновение показалось, будто источник, ЭПИЦЕНТР находится где-то тут, совсем рядом. За твоей спиной находится! Волосы на затылке ощутимо шевельнулись, пытаясь встать дыбом, ладони вспотели, сжимая сталь карабина. Смелость или отсутствие таковой тут ни при чем – реакция родилась на подсознательном уровне, пробив тысячелетние наслоения цивилизации. Не было больше городов, машин, компьютеров, кризисов, инфляций. Лес был. Первобытный, древний. И реакция была – естественная реакция потенциальной жертвы на рев могучего хищника. "Затаись, спрячься, сделайся невидимым!"

Через пару мгновений, иррациональный страх отпустил: включились защитные механизмы мозга, напомнив, кто здесь охотник, а кто жертва, у кого ружье и разум, а у кого – только зубы, когти да инстинкты. Нет, что ни говори, а принадлежность к цивилизации – чертовски приятная штука!

– Кто это был? – Кира неведомым образом успела оказаться почти вплотную, и пальцы ее больно сжимали Богданово плечо.

– Кто это? Тигр?

– Он самый. Надо полагать, на охоту вышел и хочет, чтобы все об этом знали.

– Зачем?

– А просто так, для понта. Привычка дурная. Эй, господа охотники, как вы там? – последняя фраза относилась к Суханову и Хоксли, занимающим позицию на дальнем конце махана. В ответ скрипнули жерди, но слов не последовало – профессиональный охотник решил не рисковать. Засада все-таки. Пара неосторожных звуков в ответственный момент...

– Молчат. Последуем их примеру.

Отодвинулся от девушки, ложась поудобнее, карабин к плечу пристроил. Внизу, метрах в трех, под деревьями светятся зеленью давешние грибы, рядом с которыми лежит ЭТО. Лежит, наполняя застойный воздух различимым приторным запахом.

Когда-то, еще до службы Богдану впервые довелось побывать в прозекторской. Первый курс мединститута, практикум по анатомии. Обширный зал в метлахской плитке поразил Богуславского раз и навсегда, с порога. В ваннах, наполненных вонючим формалином, плавали белые тела, их нужно было вынимать, укладывать, на металлический стол. Рассматривать, одолевая естественную брезгливость, запоминать, учиться... Медиком Богдан так и не стал, ушел со второго курса, хотя причиной стали вовсе не трупы. Понял, просто, что жизнь – штука слишком короткая, чтобы посвящать ее нелюбимой профессии. Родители были в шоке (престижнейший ВУЗ-экзамены по блату– блистательные перспективы-а дальше что?!), но переубедить сынулю так и не смогли. Упрям был сынуля. В ту пору сам еще не ведал, чего хочет от жизни, а потому активно создавал себе трудности, чтобы после с большими потугами одолевать. Максимализм, наверное, юношеский или просто ветер в голове – назовите, как хотите. Место студенческой скамьи закономерно заняла армия – два года "срочки". И Высшая Школа после была, но это, товарищи, уже совсем другая история.

Из философских раздумий вынырнул внезапно, уловив в окружающей обстановке перемену. Совсем близко, не далее полусотни метров ожили попугаи, разбуженные кем-то, зашелестела, разбегаясь, мелкая живность. Ага, вот и обезьяны встревожились, уловив с верхнего яруса деревьев близкую угрозу.

Хищник где-то рядом.

Шелест кустарника на окраине поляны, мгновенный взблеск глаз-катафотов... Вопреки обывательскому мнению, лупалки животных не могут "гореть" сами собой, они лишь отражают чужой свет, даже слабый и рассеянный. От гнилушек, например. Или от грибов.

– Это же не он, – прошептала Кира разочарованно, но Богдан уже сам понял ошибку. Судя по высоте расположения "катафотов", зверь, подобравшийся к останкам, не крупнее собаки.

"Кто бы это мог быть? Волков тут не водится, гиен с шакалами тоже. Леопард? Только бы Суханов не лоханулся, не бахнул этой зверюге промеж глаз! Вся надежда на Хоксли!"

Зверь на поляне зарычал – уловил, наверное, запах живых людей. Скользнул прочь неразличимой тенью, зашуршали кусты, исчез. Кто следующий? Так, глядишь, повадятся целыми табунами приходить, и любуйся на них! Нашарив фляжку с водой, Богдан сделал пару глотков, ребристая крышечка крутнулась в пальцах, вздохнул глубоко.

И вдруг увидел.

Глаза. Еще одна пара "катафотов", но куда более крупных, в дальнем конце поляны. Неподвижно светят – зверь прилег, не спеша подходить к приманке. Видят ли его Суханов с "гидом"!?

Или это опять не тигр?

Короткий язык огня полыхнул во тьме, грохот ударил по ушным перепонкам, оглушив на добрых несколько секунд – голос нитроэкспресса калибра 14.65 мм трудно с чем-то спутать. Вмиг пробудившись, подняли вой-крик-шум живые твари, затрещали кусты, зашелестели кроны, крылья захлопали. Дурдом, короче. Основным шумовым фоном после выстрела был голос Дмитрия Константиновича, давшего, в полной мере, волю эмоциям.

– Йеха! – завопил пятидесятилетний магнат, вскочив на ноги и едва не сверзившись с махана. – Я его достал, бля, достал!

Вот и не верь после этого про чертей в тихом омуте.

– Сэр, зверь может быть жив! – голос Хоксли если и не охладил Суханова, то заставил тормознуть на низком старте – у самой лестницы.

– Что вы сказали?! Но если ранен, то почему молчит?!

– Я могу слезть первым и проверить, – предложил Богдан без желания ("Наше дело – традиционные опасности. Местные факторы в нашу компетенцию не входят"), приближаясь к лестнице по зыбкому настилу. Сложный вопрос – обязан, не обязан? В подъезд заходить раньше клиента, киллеров там просекать и нейтрализовывать – работа, естественно, телохранительская. Машину осмотреть на предмет взрывчатки, офис обезопасить – тоже из этой оперы. А к тигру в пасть? Ставим вопрос конкретный – кто именно должен в сложившейся ситуации, рисковать своей жизнью (степень риска примерно 50/50)? Хоксли? Так он, извините, не дурак – предупредил об опасности, долг свой выполнил, а там хоть не рассветай. Одно дело – добирать подранков белым днем (прямая обязанность охотника-профи при клиенте), а другое – вот так. Когда не видно ни зги. На его, Хоксли, век тигров хватит, и за смерть клиента в такой ситуации не спросит никто.

– Стивен, подстрахуйте меня, на всякий случай, – сказал Богдан на пути к лестнице, да Суханов дальше не пустил.

– Это мой зверь, добуду его самостоятельно! – заявил Дмитрий Константинович все тем же бодрым тоном и сразу полез на ступеньки.

– Сэр!..

–Тс-с, – Богдан хлопнул охотника по плечу, призывая молчать, вгляделся до боли. Пожалел запоздало о приборе ночного видения – что ж ты, господин миллиардер, такого пустячка не припас?!

– Из чего они эту лестницу собирали?! – ворчал тем временем Суханов. – Палки, понимаешь, не струганные!..

Такая вот какофония: клиент ворчит, лестница стонет, джунгли вопят, никак успокоиться не могут.

А тьма движется.

Богдан не сразу это заметил и глазам поверил не сразу. Может обман зрения?

Нет!

Огромный сгусток тьмы, почти неразличимый приближается медленно, но верно. Ползет. Абсолютно беззвучно. Прямо к лестнице, к тому месту, куда должен вот-вот спрыгнуть беззаботный Суханов!

Богдан пальнул от пояса, не целясь, два раза подряд, и джунгли обезумели окончательно. Кто не слышал вблизи тигриного рыка, тому не понять, какой удар наносит сия мелодия по ушным перепонкам, и какое впечатление производит на цивилизованных горожан.

– Шеф, наза-ад!– орал Богуславский, пытаясь заглушить первобытную песню боли и ярости. Орал, матерился, руку вниз протягивал. Хоксли выстрелил еще раз – на звук – совершенно оглушив телохранителя, а клиент уже взбирался по лестнице, безо всякой сторонней помощи, раскачивался и никак не мог найти последнюю ступеньку.

– Давайте помогу, – поймал его Богуславский за локоть, подтянул. – С вами все в порядке?!

– Почти, – даже в темноте бизнесмен выглядел более чем сконфуженным, но лицо старался сохранить. – Ружье вот уронил туда!

– Ничего с ним не будет, – ответил Богдан решительно, вспомнив, правда, чей-то покусанный автомат. – Поваляется до утра. И тигр поваляется, если он того...

На сей раз возражений не последовало – аргумент, предъявленный зверем, оказался убедительным.

* * *

Рассвет принес разочарование – пусто на поляне. Почти пусто, не считая человеческих останков, да ружья стоимостью в лимузин.

– Лежит себе как на витрине, – прокомментировал Богуславский, спускаясь первым. – Нашей законной добычи не видать почему-то, хотя следок имеется. Полюбопытствуйте-ка, мистер Хоксли.

– Действительно, зверь ранен, но, судя по всему, легко, – присев на корточки, охотник коснулся пальцами негустых бурых потеков на траве, уходящих пунктиром прочь, поморщился. – Не ошибусь, если скажу, что пуля прошла навылет. Небольшой калибр, высокая скорость полета и заостренное навершие – наверняка карабин. Ваше ружье, сэр, вырвало бы зверю целый фунт мяса, – последняя фраза адресовалась, естественно Суханову. Деликатный охотник забыл добавить, что для подобных результатов ружье должно находиться в достаточно метких руках.

Богдана сейчас другое занимало – то, что вчера еще было нельзя, а хотелось. Ужасно хотелось. Природное любопытство искателя чужих секретов. Жаль, что объект приложения интереса, мягко говоря, неэстетичен.

– Ты чего там забыл? – поморщился Суханов. -Мародерствуешь?

– Почти. Страна должна знать своих героев, – сдерживая дыхание, Богдан расстегнул уцелевший накладной карман на униформе трупа, запустил туда пальцы, и наружу явилась пачка дешевых сигарет. Тех самых, возможно, чье амбре осталось давеча в хижине.

– Курить – здоровью вредить, – пробормотал Богуславский, срезая пуговицы на обрывках кителя. Как и следовало ожидать, с внутренней стороны имелся еще один карман, а в нем – куда более интересное содержимое. Пачку кулатов, деформированную от крови, вернул покойному, а вот тряпицу треугольной формы осмотрел очень внимательно.

– Поздравляю, мистер Бокуславски, вы, похоже, раскрыли и этот секрет! – донесся из-за спины голос Хоксли. Глазастый потомок европейцев разглядел Богданову находку влет и так же сходу ее идентифицировал.

– Это бандана, головная повязка. Судя по цвету, ее покойный владелец был членом вооруженной оппозиции, именующей себя "краснокосыночниками".

– Л-любопытно, – процедил телохранитель сквозь зубы, обнаружив на лицевой стороне тряпицы пятиконечную звезду с серпом и молотом. – Они что, коммунистической ориентации?

– Насколько мне известно, вообще аполитичны. Повязки помогают этим парням грабить на "законном" основании. Здесь слишком многие еще помнят времена товарища Джуй Вэна и не рискуют сопротивляться.

– Ясненько, – растянув бандану за углы, Богуславский уложил ее поперек тела. По-хорошему, надо бы похоронить, да больно уж неохота – после суточного нахождения останков под ласковым местным солнышком.

– Боже, как ты это выносишь?! – Кира ожидала спутников на дальнем конце поляны, морщась брезгливо.

– Ты мне льстишь,– ответил Богдан без тени улыбки на лице. -Я не Боже, хоть и именуюсь созвучно. А что до запаха, то все мы там будем однажды.

О словах не задумывался, нес всякую ересь – голова была занята другим. Анализ, сопоставление, вопросы...

– Я предлагаю вам, господа, попытаться выследить тигра не дожидаясь местных следопытов. Вам, леди, разумеется, тоже, хотя...

– Что он говорит? – поинтересовалась Кира нервно.

– Он стоит на позициях твердолобого мужского шовинизма и всячески дискредитирует твои законные права. Не бабское, мол, это дело...

– Какое? Котика по кустам выслеживать? Так я и не напрашиваюсь, – хмыкнула Кира, стрельнув взглядом на охраняемую персону.

– В самом деле, поди-ка ты в деревню, – общее настроение сухановской фразы выглядело почти нецензурно, но забота в ней читалась трогательно-отеческая. Иди ка ты, дочка...

– Посидишь, новости послушаешь.

– Есть, – ответила девица на полном серьезе и козырнула даже – по-импортному, с вывертом ладони. – Разрешите идти!

– Вместе пойдем, – проворчал Дмитрий Константинович, пребывающий теперь в состоянии стойкой хандры. – До мало-мальски цивилизованной местности распыляться не будем.

***

В течение следующих минут двадцати стало ясно, что быстрое возвращение к цивилизации Кире не грозит. Избегал людоед легких путей, не приближался ни к дорогам, ни к полям, углубляясь все дальше в джунгли.

– Он нас кружит, – догадался наконец Хоксли, выискивая очередной бурый потек на листьях. – Дальше начинается сырая низина, там зверю не отлежаться. Не нравится мне это, господа!

– Что именно, – уточнил Богдан, которого быстрая ходьба и постоянная напряженность уже слегка утомили. На плече телохранителя висел теперь чужой автомат с пустым магазином, карабин в руках "гулял" вправо-влево, отслеживая подозрительные шорохи.

– Киска может устроить нам засаду?

– Здесь вряд ли, а вот в травяных джунглях...

Еще через полчаса, вымочив ноги в мелком болотце, вышли из леса к буйному разнотравью.

– Что и требовалось доказать, – констатировал охотник, вынимая любимую трубку. – Вон там, примерно в миле отсюда лежит известная нам деревня. Мы попросту описали обширный круг по лесу и вернулись на круги своя.

– Хоть одна приятная новость, – кивнул Суханов с миной заядлого ипохондрика, взглянул уныло на желтый океан. – И что теперь?

– Процентов на семьдесят могу утверждать, что зверь там и ждет нас с нетерпением. Он голоден, не забывайте, господа. Лично я предлагаю идти в обход.

– Атаковать его с тыла? – вскинул брови Суханов, впервые за сегодняшний день улыбнувшись.

Охотник шутку пропустил мимо ушей, слишком серьезно был настроен:

– В этой траве у тигра будет девяносто процентов преимущества и возможность подкрасться к нам вплотную. Профессионалы не могут так рисковать.

– Ладно, предложение принято, – махнул рукой Суханов. -Учите нас, дилетантов, учите!

Разнотравье огибали осторожно, держась от него метрах в пяти. Одолели неглубокий ручей, вышли на дорогу.

– Кира, – кивнул Суханов телохранительнице и та охотно отбилась от команды, направившись в сторону видимых отсюда деревенских крыш.

– Погодь-ка, радость моя, – остановил ее Богдан ласковым тоном, протянул покусанный автомат. – Это чтоб тебе в дороге было спокойней и вообще... Утомил он меня.

– Спасибо, дорогой, – во взгляде девушки читалось многое, чего лучше бы не читать.

– Зачем тебе вообще эта стрелялка? – удивился, в который уже раз Суханов. – Она же пустая!

– Был бы ствол, а патроны найдутся, – заверил Богдан, потому как больше сказать было нечего. Старая солдатская привычка – оружие на земле валяться не должно, и все тут!

– Вдовушке деревенской подарю на долгую светлую память.

– Я полагаю, есть за что? – подмигнул Хоксли, но глянув в лицо Богуславскому, развивать тему не стал.

Дальнейший путь проделали в молчании. Обогнули травяной массив по широкой дуге, продрались сквозь камыш и вышли, наконец, к берегу... озера? Болота?

– Это устье реки Куанг, – ответил Хоксли на незаданный вопрос. – Здесь масса мелких островов, поросших лесом, а еще дальше к западу лежат болота. Ну, что ж, развернем поиск.

След увидели сразу – на сырой прибрежной глине отпечатки издали бросались в глаза. От высокотравья до самой воды.

– Что и требовалось доказать, – повторил Хоксли свою излюбленную фразу, коснувшись пальцами отпечатка. – Тигры любят воду. Он переплыл протоку и скрылся на одном из островов, где, вероятно, находится его логово.

– Предлагаете последовать за ним вплавь?

– Ни в коем случае! Здесь вполне могут быть крокодилы – очень удобные для них места. Я думаю, крестьяне найдут для нас лодку, тем более, что остров не так уж и далек, – охотник кивнул на громоздившееся в сотне метров от берега смешение трав и деревьев. – Меня, господа, другое удивляет – след совсем свежий. Так, будто зверь оставил его максимум час назад. Почему-же он, будучи раненым, сразу не подался к логову, чтобы отдохнуть и отлежаться?!

Ответ на этот вопрос охотники получили совсем скоро. Даже быстрее, чем хотелось бы...

Глава девятая

В которой охотники и дичь периодически меняются местами

Неладное Богдан ощутил еще на подходах к деревне – всем своим натасканным на неприятности нюхом. К чему бы, вдруг, посреди дня народ на улице толпился? Да не где-нибудь, а возле «гостевой» хижины. Да не просто народ, а мужики – вся сильная половина этого чахлого селения.

– Сэр Хоксли, не будете ли так любезны взять мой карабин? – улыбнулся Богуславский одними губами, снимая оружие с плеча. Тяжелое оружие, неудобное в рукопашной и сковывающее движения.

– И сместитесь, пожалуйста, вон туда, перед мистером Сухановым. Премного благодарен.

– Сперва автомат сплавил, а теперь ружье на соседа взвалил, – тон Дмитрия Константиновича звучал вполне весело, но ощущалось в нем нечто. Беспокойство что ли? Сам Богдан сместился привычно клиенту за спину, в задний-правый сектор, включаясь в режим контроля.

Толпа. Одиннадцать мужчин, считая старосту, шесть гладкостволок, два карабина, одна винтовка колониальной эпохи. Недурственно совсем даже. Явной угрозы никто не выказывает, оружие дулом вниз, но все взволнованы, судя по жестам и тону. Кира стоит, прислонившись спиною к свае, разглядывает внимательно автомат. Никто из сельчан о пустом "магазине" не знает, потому от девушки держатся в некотором отдалении.

– Определенно, нас ждут, – оценил обстановку Богдан, приблизившись к Суханову вплотную. – Вы с ними не заговаривайте, Дмитрий Константинович, и на вопросы пока не отвечайте, а то можете спровоцировать ненароком. Для начала сам разберусь.

Их уже заметили – двинулись навстречу, зашумели.

– Бьен као, – поздоровался Хоксли, раздвигая толпу широкими плечами. – Что тут происходит, джентльмены?

На мгновение воцарилась тишина.

– Это вы виноваты во всем! – вскинулся вдруг на грани истерики самый высокий и крепкий, протянул угрожающе руки к лицу Суханова. – Будьте прокляты вы и ваша забава!

Дальше Богдан действовал рефлекторно – шаг вперед, захват, подсечка. Вопреки представлениям, никакими восточными единоборствами сайбанец не владел, а потому через доли секунды сидел на корточках, кряхтя от боли в завернутой за спину руке. Мягкий прием, "сопроводительный" – обезвредить противника, но вреда не нанести. Свободной рукой Богдан достал "беретту" и щелкнул звучно предохранителем. На людей направлять не спешил, потому как прямой угрозы пока не предвиделось.

Немая сцена. Где-то, за спинами мужиков мелькнуло испуганное лицо Лай Мо, затем вперед вышел староста. Безоружный.

– Не стреляйте, у нас и без того достаточно горя, – сказал понуро. – А тебе, Суан, нужно учиться смирять свои чувства.

Подойдя к плененному крестьянину, коснулся его плеча, потянул за собой. Богуславский с некоторым сомнением руку выпустил, позволив агрессору подняться и отойти в сторонку.

– Сегодня у него погиб брат. Суан считает, что вы ранили зверя и разъярили его. Тигр начал мстить людям.

– Ну да, а до этого он людей просто обожал! – хмыкнул, не сдержавшись Суханов. – Ох уж мне эта азиатская логика! Пойдемте что ли, взглянем на месте.

Пошли. И взглянули. Все сразу.

– Туки, мой брат, пошел нарезать травы для скота, – объяснял минут через десять Суан, все еще злой, но уже способный разговаривать связно. – Он взял тесак и корзину, вышел на окраину деревни, а потом...

Все, что случилось потом, можно было представить без труда, особенно зная предысторию. Подранок, как ему и положено, разъярился сверх меры, а потому прятаться в логово и отлеживаться не стал. Прыгнул на спину первому встречному, придавил своими двумя центнерами и перегрыз шейные позвонки. А после ушел.

– Он не тронул тела, хотя был очень голоден, – сказал задумчиво Хоксли, разглядывая следы трагедии. – Возможно, люди правы, и это действительно месть.

– Скажете тоже! – поморщился Суханов. – Будто у зверя разум есть!

– Напрасно смеетесь, сэр. Местные жители еще лет пятьдесят назад называли тигра Великим Господином, живым воплощением божества, и не только за большие зубы, смею вас заверить. Он всегда знает своих врагов и мстит им с дьявольской хитростью.

– Ну-ну, – неприкрытая ирония во взгляде Суханова пригасила пыл Хоксли.

– Я понимаю, конечно, как все это звучит из уст цивилизованного белого человека, но все-же... Когда проживешь в этих лесах хотя бы лет пять, начинаешь совсем иначе смотреть на вещи. Хотите – верьте, хотите – нет, но зверь играет с нами, сэр. Он сделал свой ход и теперь ждет ответа.

– Да? Ну что ж, ответ будет, раз на то пошло. Базару нет, – последняя фраза прозвучала по-русски, и смысл ее поняли только телохранители. "Кем же ты был раньше, друг ситный? – подумалось Богдану. – До того как в бизнесмены податься? Кресло чиновничье занимал? Или криминальная карьера у тебя за спиной? Откуда, скажите, солидному респектабельному магнату уметь ВОТ ТАК улыбаться, будто горло кому-нибудь перегрызть готов? Хотя, в данной конкретной ситуации ты вполне соответствуешь, вполне. Чего и не хватало тебе здесь так это сильного врага. Гляди, как расцвел-то весь!".

– Вчера они что-то говорили про облаву, – вспомнил Дмитрий Константинович, оборачиваясь к Хоксли. – Предложите им собираться и готовиться.

– В этом нет необходимости, староста уже послал людей в соседние селения. Через час сюда соберутся полсотни вооруженных мужчин, сэр. Вполне достаточно чтобы прочесать местное высокотравье. Пока суд да дело, предлагаю позавтракать.

– К черту завтрак, лично мне сейчас кусок в горло не полезет, – проворчал Суханов, затем взглянул на спутников и смирился. – Ладно, если вам невтерпеж... Но лично я предлагаю добыть лодку и проверить эти острова.

– Остров, – поправил охотник. – Если там и есть логово, то лишь на самом крупном из них. Староста выделит нам все необходимое, не сомневайтесь, ему тоже не хочется рисковать своими людьми. А насчет завтрака, советую вам все таки подумать, господа. Пучьяки, даже разогретое, воистину стоит того.

* * *

Как и предсказывал Хоксли, плавсредства в деревне нашлись. Две лодчонки, не Бог весть какого качества, но вполне способные уместить по три человека каждая. Пара крепких парней извлекли посудины из тайников на берегу и первыми отчалили на одной из них.

– Кто у нас спец по академической гребле? – спросил Суханов бодро. – Неужто меня, старого и больного, посадите?!

– Скорее, опять мне придется, – вздохнул Богуславский. – И в кого я такой умелый родился?!

Сказать оказалось легче, чем сделать. При ближайшем рассмотрении выяснилось следующее.

Во-первых – весло имеется только одно.

Во-вторых – уключины для него не предусмотрено.

– А еще называют себя цивилизованными людьми, – ворчал Богдан, минуту спустя, стоя на корме и подгребая попеременно то с правого, то с левого борта. – Как, блин, индейцы у товарища Фенимора!

С веслом он, впрочем, управляться умел, а потому достиг искомого острова лишь немногим позже сельчан.

– Теперь прошу тишины, господа, – предупредил Хоксли шагнув не очень охотно на глинистый вязкий берег. – Тишины и сосредоточенности. Если зверь действительно загнан в угол, он наверняка решит дать нам бой.

Первая рекомендация была исполнена тут же: на реплику охотника никто не ответил. Дмитрий Константинович, переломив свой штуцер, загнал в стволы пару пулевых патронов слоновьего калибра, прищурился агрессивно, вглядываясь в близкую чащу. Богдан и Кира щелкнули предохранителями, а один из местных парней поплевал трижды в дуло своей берданки.

– Очень любопытно, – произнес тем временем Хоксли, разглядывая следы в прибрежной грязи. – Вне всякого сомнения, он бывал здесь довольно часто. Но не сегодня, господа.

– Вы не ошибаетесь? – нахмурился Суханов, получив в ответ негодующий взгляд.

– Послушайте, уважаемый мистер из России, я занимаюсь своим делом почти тридцать лет, да будет вам известно. Отличить свежий след от старого могу с закрытыми глазами.

– Ладно, ладно! – Суханов поднял ладонь, копируя любимый жест самого Хоксли.

–Как я понимаю, в свете вновь открывшихся обстоятельств нам туда можно не ходить?

– Но вы же сами желали осмотреть остров. Эта хитрая бестия могла что-нибудь придумать, поэтому проверка не будет лишней.

На этот раз впереди шли крестьяне. Достигнув сплошной стены неизвестного колючего кустарника, местные жители вмиг отыскали лазейку – узкую звериную тропу, двинулись по ней гуськом. Все бы хорошо, но еще через сотню метров следы исчезли вообще.

– Очередная хитрость, – заявил Хоксли. – Держу пари, что он прошел по какой-то валежине, или попросту отпрыгнул в сторону на несколько ярдов. Лучшая мера в таких случаях – разделиться и двигаться по расширяющейся спирали.

С охотником согласились единогласно и вскоре действительно нашли след. Потом вновь потеряли. А пройдя остров полностью, отыскали, наконец, и пустую лежку.

– Это пришлый зверь, – сказал один из крестьян, разглядывая обширную утоптанную прогалину. – У него даже нет постоянного логова, он живет как кочевник и потому его трудно выследить.

Лежбище источало запах – тот самый кисловатый. Запах и кости повсюду.

– Ёптыть, да сколько ж он народу передавил! – изумился Суханов, едва не наступив на чьи-то ребра и позвонки, остановился, сплюнул. – Как вы до сих пор не вычислили это место?

– Раньше он не оставлял следов там, на берегу. И разбойничал, очевидно, в других районах.

Богдану происходящее напомнило известную сцену из "Собаки Баскервилей" – когда главные герои находят островок на болотах, прибежище демонической псины. В фильме все выглядело интригующе, а вот по жизни, как выяснилось, вызывает мерзостное чувство.

– Можно бы поставить здесь махан, но толку от этого не будет, – сказал Хоксли, раскуривая свой дымопускательный агрегат. – Думаю, зверь никогда больше не вернется на этот остров, а уж к лежанке не подойдет наверняка. Хитрая бестия, хитрая.

– Ничего, на хитрую жопу всегда найдется хрен с винтовой нарезкой, – выдал Суханов ободряющую мысль, глянув ненароком на часы. – Думаю, народ в деревне уже собрался и ждет только нас. Кира, радость моя, врубай-ка ты музыку, раз пошла такая пьянка, скрываться нам тут больше не от кого!