Текст книги "В бой идут 2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Волчок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

– Да я, собственно, уже практически закончила, милостивый государь. Мы попадаем в ваш мир с помощью колдовства, который мы называем «порталами» – над землей возникает эдакое овальное окно, пройдя в которое, можно попасть из нашего в ваш мир и обратно. К сожалению, портал, через который мы попали в ваш мир, оказался для нас недоступен, вот мы и решили попробовать найти другой.

– Либо, усилившись, вернуться к первому, и вырезать там всю деревню, – с милейшей улыбкой продолжил Якша. – Я ничего не перепутал? И, кстати, раз уж у нас зашел такой доверительный разговор, а зачем вообще вы и ваши соотечественники переносятся в наш мир? Из ваших слов я понял, что этих, как вы их называете, «порталов» в нашем мире много. Очень уж это походит на вторжение. А нет ли случайно у вас и ваших коллег недобрых намерений по отношению к обитателям нашего мира? Ну и последний, наверное, вопрос – вы можете назвать хоть одну причину, почему я не должен прямо сейчас вас всех убить?

Он опять улыбнулся и закончил:

– У вас минута. Я вас слушаю.

Повисло тягостное молчание. Дети, включая Андрюшку, смотрели на меня и на Семеновну. А мне, честно говоря, никаких разумных аргументов в голову не приходило. Я вообще никогда не задумывался, а как выглядит деятельность игроков с точки зрения так называемых «неписей». И я только сейчас понял, что, наверное, не очень красиво. Мягко говоря.

Меж тем заговорила Семеновна:

– Откровенность на откровенность. Да, у многих визитеров из нашего мира могут быть недобрые намерения. Но люди везде разные – и у нас, и, полагаю, у вас. А мы все-таки люди, а не демоны, это действительно так. Что касается нас, то мы не причинили зла ни одному разумному обитателю вашего мира. А вот обитатели той деревни, в которой мы появились в вашем мире, кинулись убивать нас, не дав нам вымолвить и слова. Я понимаю, что у нас нет ни одной причины доверять друг другу, но могу поклясться: все, чего мы хотим – это вернуться в свой мир. И именно решившие убить нас жители вашей деревни лишили нас этой возможности, сделав бездомными бродягами. Так стоит ли возмущаться агрессивными словами – не делами, а всего лишь словами этой молодой девушки? Или в вашем мире понятие «месть» отсутствует?

– Да нет, месть у нас есть, и даже довольно часто практикуется. – рассеяно ответил явно задумавшийся охотник. – И, кстати, я так и не услышал ни одной причины, по которой от мести следует воздержаться мне. Мы ведь с вами по разную сторону баррикад, с этим вы, надеюсь, спорить не будет?

И тут мне в голову, наконец-то дошла давно ожидаемая умная мысль.

– Убивать нас, достопочтимейший, не стоит хотя бы из-за полной бессмысленности этого занятия. – вступил я в разговор, стараясь придерживаться заданной планки куртуазности. – Вы ведь не могли не задуматься – зачем эти демоны лезут сюда, будучи такими слабыми? Почему, если их может убить любой сильный мужчина, а то и годовалый ребенок, они лезут в ваш мир и ведут себя в нем так нагло? Ответ простой – мы не умираем в вашем мире. Умереть мы можем только в своем, а погибнув в вашем, мы в ту же секунду возрождаемся у себя дома. Именно в этом разгадка, для нас путешествие в ваш мир – не более чем экскурсия, простое утоление любопытства и возможность пошалить, подобно ребенку. Именно поэтому мои соотечественники ведут себя у вас подобно детям, безоглядно, глупо и шумно – ваш мир для нас не очень реален. Ваша речь показала мне, как неоднозначно выглядит наше поведение с вашей точки зрения и заставила устыдиться поступков своих соотечественников. И я готов поклясться вам, что я не подниму руку ни на одного из обитателей вашего мира, за исключением диких зверей и злых монстров. Если эти обитатели, конечно, не будут пытаться убить нас. Думаю, то же самое с удовольствием сделают и мои спутники. А убивать нас и других обитателей нашего мира бессмысленно – ты тут же возродимся и вновь придем к вам порталом, обозленные и недовольные. Нас можно только заставить задуматься, и вам, почтенный, это удалось.

И я, в знак завершения речи, поклонился своему собеседнику. Охотника, впрочем, моя речь абсолютно не проняла. Он скорчил презрительную гримасу.

– Мне неприятно уличать вас во лжи, но вы обманываете меня. Крестьяне, убившие так называемых «демонов», говорили, что те очень не хотели умирать.

– Но, с другой стороны, и не относились к смерти так, как к ней относятся ваши соотечественники – как к неповторимой трагедии, не так ли? – переспросил я. – Ответ на ваше замечание очень простой. Умирать здесь для нас больно – это во-первых. За каждую смерть, принятую здесь, нас лишают некоторых благ там, в нашем родном мире. И пусть со мной случится все самое страшное, если я вру!

– Хм... – протянул Якша. – А почему я должен вам верить? Я за свою жизнь не встречал ни одного человека, который не боялся бы смерти. Да что там люди – даже дикие звери всеми силами стараются избежать гибели. Разве что глупые насекомые летят в огонь – но они безмозглые. Вы на безмозглых не похожи. У вас есть какие-нибудь доказательства, что смерть в нашем мире ничего для вас не значит?

Я уже открыл было рот, но тут вскочил Андрюшка. Судя по его сияющим глазам, ему в голову пришла какая-то идея.

– У нас говорят: «Чем сто раз услышать, лучше один раз увидеть». Смотрите!

Он отбежал в сторону от нас и встал к стволу дерева.

– Плюха, убей меня. Ну быстрее, считаю до трех! Раз! Два!

Третьего слога не прозвучало. Тарасик пожал плечами и метнул в тренера огненный шар. Андрюшка улетел на респаунд, а его тело мешком свалилось к подножию дерева.

– Он мертв? – поинтересовался охотник, невозмутимо, хотя и с видимым интересом, наблюдавший за происходящим.

– Посмотрите сами, – предложила Семеновна.

Якша отошел к дереву, внимательнейшим образом осмотрел тело Андрюшки, и, наконец, резюмировал:

– Мертвее не бывает. Немного же вам надо. Вы все такие хилые?

– У всех по разному... – несколько туманно ответил я, не желая раскрывать все козыри.

– Наверное, надо позаботиться о теле? – предложил абориген. – Похоронить или сжечь?

– Зачем? – искренне удивился я. – Он уже ожил в нашем мире и, наверное, сейчас идет беседовать и погибшими ранее членами нашей команды. А это просто пустая никому не нужная оболочка.

– Спорное суждение, – пробормотал мой собеседник.

– Что, простите? – переспросил я.

– Да нет, ничего. Случившееся впечатляет, да. – признался охотник. – Но как вы докажете, что это не было жертвенной гибелью ради спасения остальных?

Я пожал плечами:

– Ну, давайте сейчас наш колдун убьет меня. Или лучше пусть вон та красивая девушка, – я кивнул на зардевшуюся Татьяну, – зарубит меня мечом, ради разнообразия впечатлений. Потом еще кого-нибудь. И будем так поступать, пока вы, наконец, не поверите – гибель в вашем мире это неприятная, но не фатальная для нас вещь.

Охотник молчал. Молчал долго, явно что-то решая. Потом опять улыбнулся своей неотразимой улыбкой.

– Ну допустим. О чем вы в таком случае хотели меня попросить?

– Мы уже говорили – ответила Семеновна. – Все, что мы хотим – это отправиться порталом домой. Из той деревни, в которую мы попали в вашем мире или любым другим порталом – без разницы. Не слышали ли вы, где находится то самое «ниоткуда», через которое в ваш мир попадают демоны?

Охотник на вопрос не ответил, и сам в свою очередь спросил:

– Где находится эта ваша злосчастная деревня?

– Это не очень просто объяснить, – ответил я, – Мы не так хорошо ориентируемся в джунглях (и мысленно добавил – а карту в интерфейсе тебе не покажешь). Совершенно точно могу сказать только, что это за рекой.

– Тогда этот вариант отпадает, за рекой меня никто не знает, я за реку не хожу. Попробуем второй вариант. Опишите подробно – как выглядит этот ваш «портал»?

Портал описывала Семеновна, признанный специалист по части словестных и прочих портретов. Охотник очень внимательно выслушал и резюмировал:

– Да, я это видел. Но это далеко, мы сегодня не успеем дойти. Через час стемнеет, до моей усадьбы далеко, но у меня здесь неподалеку есть хижина, где я ночую, когда охочусь в этих местах. Предлагаю заночевать там, а утром я отведу вас к вашему порталу. Согласны?

Конечно же, мы были согласны.

***

До хижины мы дошли минут за сорок. Могли бы и быстрее, но по дороге Якша встретил того самого тигра, которого выслеживал, и покончил с вором, как говорят комментаторы, «при подавляющем превосходстве одного бойца». Воинские умения нашего провожатого впечатляли, да, хотя Якша был всего лишь пятого уровня.

Хижина оказалась вовсе не хижиной – охотник явно поскромничал. Это было вовсе не бунгало, крытое пальмовыми листьями, а скорее изба с крепкими стенами и дверьми.

Когда мы вошли внутрь, наш хозяин заложил засов, скинул тушу тигра в угол и подошел к очагу.

– Надо бы огонь развести, ужинать пора – деловито промолвил он.

– А что у нас на ужин? – поинтересовался толстый Петька, глотая слюнки. – Тигрятина? А она вкусная?

– Да нет, не тигрятина, ответил хозяин. – Думаю, жаркое из твоего мяса, толстый паренек, будет гораздо вкуснее.

– В смысле? – не понял я.

– В прямом, – ответил Якша. – Я верю, что вы не демоны. Но почему-то никто из вас даже не поинтересовался, не демон ли я.

И он улыбнулся своей неотразимой улыбкой Алена Делона[9].

[1] Песня из мультфильма Юрия Прыткова «Коля, Оля и Архимед».

[2] В переводе с хинди – «индийцы и русские – братья». Официальный лозунг советско-индийской дружбы. Провозглашён Н. С. Хрущевым на митинге в Бангалоре 26 ноября 1955 года. Нашему поколению в основном известен по книгам (и фильмам) Лазаря Лагина «Старик Хоттабыч» и Льва Кассиля «Будьте готовы, Ваше Высочество».

[3] Эту реплику разработчики локации явно украли из фильма Эдмонда Кеосаяна «Неуловимые мстители».

[4] А эту – из фильма Леонида Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию».

[5] Там же.

[6] Автор знает, что тигры не лазают по деревьям. А вот специалисты, писавшие эту локацию, похоже, были не в курсе.

[7] Уильям Лоуз Келли-младший – офицер американской армии, один из организаторов знаменитой «бойни в Сонгми» во время войны во Вьетнаме. Единственный осужденный за убийство (часто – с предшествующими пытками и массовыми изнасилованиями) четырех сотен мирных жителей в нескольких вьетнамских деревнях. Приговорен к 20 годам лишения свободы, фактически провел три с половиной года под домашним арестом, после чего был помилован.

[8] Слово «некузяво» вошло в русский язык из лингвистической сказки Людмилы Петрушевской «Пуськи бятые», опубликованной в 1984 году в «Литературной газете». Поскольку сказка короткая, а я ее люблю, то не удержусь, и приведу ее здесь полностью:

Сяпала Калуша по напушке и увазила бутявку. И волит:

– Калушата, калушаточки! Бутявка!

Калушата присяпали и бутявку стрямкали. И подудонились.

А Калуша волит:

– Оее, оее! Бутявка-то некузявая!

Калушата бутявку вычучили.

Бутявка вздребезнулась, сопритюкнулась и усяпала с напушки.

А Калуша волит:

– Бутявок не трямкают. Бутявки дюбые и зюмо-зюмо некузявые. От бутявок дудонятся.

А бутявка волит за напушкой:

– Калушата подудонились! Калушата подудонились! Зюмо некузявые! Пуськи бятые!

Хотелось бы также отметить, что сам цикл Петрушевской есть развитие идеи великой фразы академика Л.В. Щербы, придуманной им для вводных лекций к курсу «Основы языкознания» в конце 1920-х – начале 1930-х гг. Фраза эта звучит так: ««Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокрёнка».

[9] Ален Фабьен Морис Марсель Делон – известный французский актер. Не пьет одеколон.

Глава 6

Мы на несколько секунд онемели, а демон меж тем изменился, или, точнее, принял свой истинный облик. Лицо и руки Якши стали черными. Не шоколадными, как у негров, а именно что черными, антрацито-угольного цвета. На лице цвета «черный бархат» горели глаза: радужка стала оранжевой, а зрачки – звериными, вертикальными. И только улыбка осталась прежней – обаятельно-умиротворяющей и даже прорезавшиеся клыки ее не портили.

– Вы нас что, съесть хотите? – заикаясь, поинтересовался Петька.

Ты очень догадлив, невоздержанный в еде паренек, – съязвил демон. – Для нас, демонов, человеческое мясо – непревзойденный деликатес. Ничто с ним по вкусу даже близко не сравнится. А тут полугодовой, считай, запас сам ко мне домой явился. Добровольно и своим ходом, мне даже нести ничего не потребовалось.

Лекция о подвигах хозяина на ниве гастрономии была прервана громким хохотом. Это смеялась Семеновна:

– То есть ты, придурок... – у нее даже лицо покраснело от хохота – нас сюда на мясо, что ли, привел?! Вот уж точно, «дебилы бешенные», как говорил один министр.

– Что ты хочешь сказать, женщина? – даже не проговорил, а скорее прорычал хозяин.

– Да только то, что наши тела в этом мире исчезают через несколько минут после смерти. Если бы ты, дебил демонический, обернулся, уходя, то мог своими глазами увидеть, как тело Андрюшки растворилось в воздухе.

– Ты не врешь, старуха! Да, я вижу истинную сущность всех существ и истинную суть сказанных слов – таково мое проклятие! И ты, мать твою, да переродишься ты плевком на базаре, не врешь! – черное лицо хозяина пошло кровавыми прожилками, он явно был готов взорваться.

В сердцах демон воткнул свой меч в стол, и тот затрепетал, вибрируя.

– Что ж, если еды не будет, придется ограничиться удовольствием. Вам не повезло, исчезающие ничтожества – вы будете умирать долго и мучительно. А начну я с тебя, старуха, – и демон сделал пару шагов, намереваясь сцапать Семеновну за шиворот.

Петька звучно икнул и сделал шаг назад. Принцессы побледнели, лицо Тарасика так и осталось невозмутимым. А Патрик вдруг рыжей молнией ринулась вперед, и плечом врезалась в демона как в регби или каком-нибудь американском футболе. Несмотря на свое несовершеннолетие, все наши девчонки уже вымахали изрядными кобылками, и удар почти семидесяти килограмм, с ускорением врезавшихся ему в живот, демон не выдержал. Якша с грохотом отлетел к стенке.

– Гасим гада! – абсолютно спокойным голосом подал неуставную команду Плюха, и запустил фаерболом в поднимающегося хозяина.

Надо сказать, что именно начало боя Митрич отрабатывал с нашими студентами чаще всего и дольше всего, поэтому все сработали четко, как на тренировке. Не успел Якша подняться, как его уже пластали мечами с трех сторон. Девчонки сработали четко, блокировав все возможности прорваться как к мечу, так и к Петьке с Тарасом, отступившими на несколько шагов. Мы с Семеновной давно уже лежали на полу, стараясь сжаться в комок и не мешать.

Отсутствие меча, на которое я возлагал основные надежды, демон отыграл практически сразу. С нехорошей улыбкой любитель человечинки откуда-то извлек кинжал, которым и принялся умело отбиваться от наших мечников, успевая не только парировать их удары, но и наносить свои. Разница в уровнях и опыте быстро дала себя знать, и индикаторы HP девчонок быстро поползли по направлению к красной зоне.

– Петька, не спи! – закричал Тарас, ни на секунду не прерывавший «шаровую бомбардировку». Ведущуюся, надо сказать, с весьма неплохим результатом – именно маг наносил демону максимальный урон.

– Да лечу я! – заорал в ответ Петька. – У него дамаг охрененный, он по десять процентов с удара сносит!

– Девки, зелья пьем! – тут же скомандовал Тарас, – Все, что выдали, пьем, не жмемся! Экономить некуда!

Забившись в угол, я наблюдал за дракой. Конечно же, противник нам достался «не по росту», но, к моему удивлению, и заведомо неравным бой тоже не выглядел. Митрич не врал, когда говорил, что работа в группе не складывает, а умножает потенциал каждого участника. Танковали в этом бою, по сути, трое сразу, и каждый из них заведомо уступал своему противнику. Вот только их было трое, а он – один. Поэтому пока он убивал одного, минимум двое убивали его.

Демон был не дурак и что общий счет складывается не в его пользу, понял довольно быстро. Он трижды делал попытку вырваться из «полукольца» трех девушек, притиснувших его к стене, и зарубить Петьку, а при удаче – и Тарасика. Но не дали –  это Митрич тоже успел отработать. Девушка, оказавшаяся «на острие главного удара» уходила в глухую оборону, а две оставшиеся рубили с удвоенным усердием. Так продолжалось до тех пор, пока здоровье демона не ушло в красную зону.

Как только оранжевый цвет сменился красным, Якша громко крикнул что-то гортанное, трижды топнул ногой, завертелся волчком, вдруг вспыхнул колдовским зеленым пламенем и принялся рубиться... Хотел сказать «как демон», но он, собственно, и был демоном.

Почти сразу после применения абилки Петька закричал:

– Плюха, у него домаг вырос вдвое! Я всех троих отлечивать никак не успею! Кого-то по любому сольем.

– Блин! – выругался Тарасик. – Девчонки, у вас как с банками?

– Ты дебил? – крикнула Татьяна, одновременно доставая демона мечом в выпаде. – Их по одной и было, а ты сам сказал пить!

И впрямь – Тарасик что-то затупил. В стартовом наборе было одно-единственное зелье лечения, и только Петьке с командиром добавили еще по одной банке на ману. Меж тем здоровье всех трех мечниц неумолимо уменьшалось.

– Тарас, не тупи! – орал Петька. – Кого мне отлечивать?

Тарас только на секунду задержался с ответом, со злобой влепив по демону очередным огненным шаром.

– Ольгу! – наконец крикнул он. – Ольгу лечи!

И вдруг произошло небывалое – у Тараса Либермана проснулось что-то человеческое.

– Девчонки, сорри. Ну никак всех не вытащить! Вломите ему напоследок! – проорал он звонко.

– Нормально все, не парься! – крикнула в ответ Татьяна, и ее меч замелькал с удвоенной частотой. Она еще успела пошутить, – Вы только к нам не спешите.

А через десять секунд тело принцессы рухнуло на земляной пол хижины.

Патрик меж тем демонстрировал лучшие образцы безоглядной русской провинциальной драки – она злобным хорьком металась вокруг противника, безостановочно матерясь и поминутно требуя от демона сдохнуть. Так дерутся только в глухой провинции, где драка издревне была одним из главных городских развлечений, и именно бойцовские качества человека определяют его репутацию минимум на треть.

Последнее «сдохни, сука!» раздалось, когда Аглая разменяла последние пять процентов здоровья. Демон, добивая, торопливо нанес два финальных удара, но рыжая еще успела не то попросить, не то скомандовать:

– Завалите его!

Просьба была исполнена буквально секунд через тридцать. Пока Ольга бультерьером висела на Якше, не позволяя ему отвлечься на кого-либо, кроме нее, сместившийся в другой угол Тарас спокойно, как на стрельбище, всадил демону в затылок серию из трех шаров. Последний прошел критом и здоровенный демон, неверяще взревев, рухнул лицом вперед. Несколько раз дернулись ноги и Якша застыл недвижно.

Мертвая тишина стояла секунду, а то и две. А потом...

Потом все (не исключая нас с Семеновной) орали что-то невнятное так, что я искренне удивился тому, что все стекла в избушке остались целыми.

И лишь когда все понемногу успокоились, Семеновна с нехорошей улыбкой достала свой разделочный нож...

Лут с демона упал богатый: металлическая кираса с хорошими плюсами к защите, лук с убойными, судя по всему, характеристиками, тот самый кинжал, которым он так ловко орудовал, целая россыпь склянок на здоровье, ману и одна, под названием «Берсеркер» – на тридцатисекундное повышение демага вдвое. Денег тридцать семь рублей. И еще...

Боевые грабли. Не вру – самые настоящие боевые грабли. С очень даже неплохим уроном и плюсами как к защите, так и к атаке.

– Ну что – по-моему, все просто прекрасно. – резюмировал я. – Пацаны, правда, без обновок остались, зато девчонкам сразу россыпь всего. Надевай, Оленька, хоть полюбуемся на тебя.

– Это не мне – насупилась Ольга. – Это девчонкам. Кираса Патрику нужнее, а грабли пусть овца забирает. Ей они как раз по характеру и к лицу. А мне и кинжала хватит.

– Это все хорошо, – понимающе покивал головой я, – Но сейчас нам хороший танк нужен, и чем упакованней, тем лучше. Так что надевай все.

Ольга пожала плечами, и принялась облачаться. Надела кирасу, прицепила на пояс кинжал...

– Грабли не возьму! – безапелляционным тоном заявила она.

– Не понял, – удивился я.

– Погоди ка – отодвинула меня в сторону Семеновна и изучила грабли. – Ну все понятно. В отличие от всего остального, грабли – с привязкой к владельцу. То есть – кто из воинов или паладинов из первый в руки возьмет – тот и будет с ними бегать до конца игры.

– И в чем проблемы? – удивился я. – Сколько я понимаю, грабли – самый уникальный предмет из выпавшего. Разве что лук круче, но он нам ни в дентату, ни в рабоче-крестьянскую[1].

– Лук на аукцион пойдет, в первый раз, что ли? – отрезала Семеновна. – А грабли... Ну ты тормоз, Митя. Это же грабли.

– И что? – продолжил тупить я.

– А то! А она – девочка! – немка явно начала злиться.

– А, дошло, – наконец-то догадался я. – Она что, стесняется, что ли?

Семеновна лишь выразительно покачала головой и дважды стукнула согнутым пальцем по голове.

– Да, стесняюсь! – не выдержав, с вызовом заявила Ольга, – Мало мне этого тазика на голову было, да? Еще и грабли давайте мне дадим. И переименуем меня в Страшилу Мудрого[2], чего уж там, давайте!!!

И я с удивлением понял, что принцесса и впрямь собирается заплакать. По-настоящему, не шутя. Нет, все-таки никогда я женщин не пойму.

Семеновна, испепелив меня взглядом, приобняла Ольгу за плечи и увела в угол, где они принялись негромко шептаться. Я пожал плечами и присоединился к Тарасику, который при помощи Петьки, похоже, решил проверить на прибитость и привинченность все предметы в избушке демона. Увы, но все наши потуги оказались безрезультатными. Даже воткнутый в стол меч нам так и не удалось вытащить – хреновые из нас оказались короли Артуры[3].

Получив в результате поисков ровно нулевое количество трофеев, мы с Петькой махнули рукой и уселись на лавку под окном. И только неутомимый боец трофейного фронта Тарасик продолжал шнырять по избушке. В данный момент он зачем-то копошился возле останков демона, добросовестнейшим образом препарированных Семеновной.

В это время девчонки наконец-то вышли из угла. Ольга еще пару раз хлюпнула носом, затем, не глядя на нас, демонстративно прошла в угол, взяла грабли и закинула их на плечо.

– Долго мы здесь еще зависать будем? – поинтересовалась она в пустоту.

– Опа! – вдруг донеслось из угла, где зависал Тарасик. – У него голова берется.

– В смысле? – не понял я.

– Ну ее можно взять и в инвентарь положить. Так и пишут: «голова демона Якши».

– Фига себе! – протянула Ольга! – Тарас, какой ты молодец! Пошли же скорее!

– Куда? – непонимающе протянул я. Семеновна, соляным столбом замершая за моим плечом, согласно кивнула.

Мне не понравилось, как они посмотрели на нас с Семеновной. Все трое, даже Петька. Вот совсем не понравилось. Так смотрят на детей, сказавших тост за взрослым столом, и радостно чокающихся со всеми своей кружкой с компотом.

– В деревню, где мы появились, куда же еще? – удивленно пояснила Ольга. – Это же явный квест, причем для тупых. Вы что – в игрушки никогда не играли?

– Э-э-э... – начал я, но меня решительно прервала Семеновна.

– А ничего, что за окном – ночь? – язвительнейшим тоном поинтересовалась она. – Я понимаю, что у молодых вода не держится, им все надо прямо сейчас и немедленно, но, может, мы все-таки здесь переночуем, а уже утром отправимся? Нет, конечно, если вам так необходимо, чтобы вас кто-то сожрал в ночи, я не против. В конце концов, демократия – это общественный строй, при котором каждый волен валять дурака и губить Родину и свою жизнь.

Я просто люблю эту женщину! Иногда. Так красиво отыграть наш конфуз. Браво, Киса, вот что значит школа[4].

– Извините, – пристыжено прошептала Ольга. – Как-то забылось про время за этим всем...

– Завтра здесь, в семь утра, деванька! – Семеновна царственным кивком прервала жалкий лепет оправданья[5]. – И вы, пареньки, не опаздывайте. Путь-дорожка у нас неблизкая.

О, Семеновна опять включила «деревенскую сказительницу». Не, этот спектакль уже без меня, тем более что сегодня явно уже никакого кина не будет[6].

– Счастливо, ребят! Вы сегодня молодцы! До завтра! – попрощался я и нажал «логаут».

***

Наш поход в деревню затянулся. Ночью жадный Тарасик посчитал, сколько ему осталось до второго уровня, понял, что совсем чуть-чуть, и повел всю нашу команду фармить кабанов, которые наверняка уже возродились:

– Голова-головой, а в деревню лучше прийти не нубасами первоуровневыми. – пояснял он. – Больше уважения будет! Опять же, надо проверить, как мы втроем воевать сможем и сыграться усеченной командой.

Митрич, с которым мы поддерживали связь по почте, идею одобрил и заявил, что он в таком случае нас ждать не будет, а отправится с Андрюхой и девчонками в локацию. Пусть Патрик с Татьяной очки набивают и осваивают работу двойкой, благо состав группы позволяет.

На кабаньей делянке Тарасик, конечно же, не успокоился, пока не упокоил всех кабанов до единого. Ольга, которой пришлось «вытаскивать» их по одному, хоть и ворчала по поводу людской жадности, но не сильно – очков все-таки подняли прилично, второй уровень апнули все (кроме, конечно, нас с Семеновной). А вот с лутом не задалось – он, похоже, накапливался и напрямую зависел от времени, прошедшего после возрождения свинтусов. Так или иначе, ничего мы, кроме одной банки на здоровье, не выбили, а до деревни, населенной демононенавистниками, добрались уже ближе к вечеру.

Приближались мы к ней с большой опаской – а ну как выскочат опять эти психованные с криками «Демоны! Демоны! Демоны старшей школы![7]». Наконец, глазастый Тарас заметил какого-то пацана.

– Слышь, мелкий, иди сюда! – позвал он, высунувшись из кустов.

– Да я-то скоро вырасту, а вот ты так карапузиком и останешься. – парировал пацан, который и шагу не сделал в нашем направлении.

– Ты че сказал, недомерок!!! – обидное слово «карапузик», кажется, всерьез задело нашего предводителя. – Сюда иди!

– Ага, сейчас, – пообещал пацан, но убежал в итоге совсем в другую сторону.

Тарасик монотонно ругался, мы молча ждали. Но пацан не наврал – он действительно вскоре появился с тремя стражниками.

– Там они, – показал он пальцем, – В кустах прячутся.

– Эй, вы там! – некуртуазно обратился к нам один из стражников, поудобнее перехватывая копье. – А ну вылезайте, а то сейчас мужиков позовем.

Пожав плечами, мы вылезли из кустов. Увидев меня, один из стражников радостно заорал:

– Демоны! Я же говорил – вернутся они, нету им здесь жизни. Жжет им подошвы наша святая земля! Смотри – половина перемерла небось уже, попередыхали к свиньям собачьим!

Это был тот самый плевавший в воду недомерок, не советовавший нам возращаться.

– Эй, демоны, чего приперлись-то? – любезно поинтересовался он.

– Сам ты демон, ужин Шер-хана! – нелюбезно ответила Семеновна. – А мы тебе не демоны, а люди, просто из другого мира пришедшие. А вашего местного демона мы, кстати, убили. Вы с ним, небось, сколько лет маялись, а мы за день управились. Старосту зови, омыватель попы Хатхи[8]!

– Это какого-такого нашего демона вы убили? – отодвинув в сторону уже задохнувшегося от негодования коротышку, вступил в разговор другой стражник, здоровенный бородатый мужик в набедренной повязке.

– Да того самого! Морда черная, глаза рыжие, зовут Якшей. Яшку Степаныча Черномордина приговорили! – надрывалась Семеновна.

– Врете, – махнул рукой стражник, сразу потерявший к нам интерес. – Якше такие как вы – на один зуб. Он бы вас еще на подходе из лука расстрелял, вы по джунглям ходите как стадо слонов.

– Ладно, – он повернулся к своим товарищам, –  зовите мужиков, мочить будем демонов. Живем сказали больше не брать, жрут больно много.

– Врем, значит? – Семеновна рассвирепела. – Ах ты, дитя джунглей, корму Сахи-дикобраза[9] тебе в корму! А ну, Тарас, покажи ему!

Наш предводитель извлек голову демона и издали показал ее здоровому стражнику.

– Ну и что у вас там? – лениво поинтересовался стражник. – Капусту, что ли, у кого на огороде сперли?

И он ленивой походкой направился к нам. Вскоре, впрочем, его настрой мгновенно переменился и здоровый стражник (а звали его, кстати, Чомпе) начал перемещаться в пространстве быстро и суетливо.

Не прошло и десяти минут, как мы уже стояли перед старостой. А староста сидел под навесом из пальмовых листьев на главной площади деревни.

– Вот они, господин староста, – льстиво улыбаясь, докладывал Чомпе, – те самые демоны, которых мы того дня гоняли. Ну помните – два скелета у них еще было?

– А, это те, которые первыми появились? – толстый староста даже на внеплановой аудиенции не перестал жевать. – Помню, конечно. Они еще в реку попрыгали, как лягушки. И что хотят? В плен сдаться? Проголодались, что ли? Ты им скажи, что нам пленные демоны без надобности, все равно от них толку никакого нет.

Староста почесал под мышкой и пристально посмотрел на нас.

– Слушайте, товарищи демоны, у вас там что – настоящие демоны появились? Что вы к нам лезете, как тараканы, по три банды за день? Мы вас уже убивать вспотели. Не, ну правда – мы мирные люди, долго нам еще вас на тот свет отправлять?

– У нас, – саркастически сказала Семеновна – никаких настоящих демонов там нет. А вот У ВАС по крайней мере один настоящий демон был!

– Что значит «был»? – не менее саркастически поинтересовался староста. И даже хмыкнул с негодованием, – Хм, «был»!

– Короче, – устало вздохнула немка, – Нет времени объяснять. Тарас, показывай.

К чести старосты, ни бегать, ни мелко суетиться, подобно стражнику, он не стал. Нет, он, конечно, подпрыгнул на своем троне, крытом пальмовыми листьями, но убегать не стал. Видимо, накрепко вызубрил нехитрую истину: «Генералы не бегают, потому что в мирное время это вызывает смех, а в военное – панику».

Он долго и внимательно разглядывал голову – у Тарасика даже рука затекла держать этот немалый калган за волосы. Потом, наконец, резюмировал:

– А похож! Только морда лица у него какая-то... – он неопределенно поводил в воздухе рукой, – недовольная.

– А с чего бы ему довольным быть? – удивленно поинтересовалась Семеновна.

– Ваша правда, не с чего, – легко согласился староста. – Заметьте, я уже соглашаюсь с вами, и, фактически, иду на уступки. Так на чем мы договоримся?

– Ну... – неопределенно протянула Семеновна, но староста ее перебил:

– Тридцать семь рублей пятьдесят... Да черт с вами – семьдесят копеек! Больше вам никто не даст, мамой клянусь! Соглашайтесь, демоны, до конца нашей акции осталось ровно тридцать секунд! Дальше будет дешевле. Ну что – по рукам?

– Стоять! – абсолютно ровным голосом сказал Тарасик. – Нина Семеновна, давайте дальше я. А то товарищ, похоже, совсем берега потерял.