Текст книги "В бой идут 2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Волчок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

Глава 17

***

– Ух ты, точно – бабочка! – восхитился Петька. – Ну, привет, Великий Мудрец, Равный Небу!!!

И он помахал рукой экрану. Смотри ты, и впрямь читал[1].

Меж тем Сунь Укун в образе бабочки (если это, конечно, был он) уверенно вел за собой наших ограбленных бедолаг. По уверенной геометрической прямой. То есть – по бездорожью, через буераки, канавы и овраги. И хотя наши «пионеры» знали, что за ними внимательно наблюдают, вскоре они перестали это принимать во внимание. Плохие слова звучали из их уст все чаще, и даже девушки отнюдь не гнушались табуированной лексикой. Надо ли говорить, что главным адресатом всех этих слов на «х», «п», «б», «ё» и «му» был вовсе не таинственный похититель, а мотылёк, который реализовывал на практике знаменитый постулат точных наук «кратчайшее расстояние между двумя точками – прямая».

Впрочем, мотылька все эти персональные аттестации вряд ли сильно задевали. Более того, если в бабочке и впрямь прятался Сунь Укун, то я более чем уверен – в этот момент он просто изнемогал от смеха. Будучи одним из самых ярких трикстеров[2] мировой литературы, вряд ли он упустил бы повод поглумиться.

В это время Ольга запнулась за какую-то полусгнившую корягу и с размаху ударила лицом в грязь. В самом прямом смысле слова ударила – метра за полтора от коряги располагалась широкая и, как выяснилось, глубокая лужа. Ко всеобщему удивлению пустившая пузыри «принцесса» даже не выругалась. Она молча поднялась, молча размазала грязевые потоки где-то в районе глаз и молча побежала вслед за бабочкой. Тарасик, так и простоявший все это время с протянутой рукой, пожал плечами и побежал следом. Когда он поравнялся с Ольгой, то услышал:

– Плюха, тебе деньги нужны?

– Всегда нужны! – не задумавшись ни на секунду, ответил Тарас.

– Тогда у меня к тебе дело. Как только мы добежим, прибей эту летучую сволочь файерболом. За тридцатку.

– За полтос, – столь же мгновенно отозвался Тарас.

– Договорились!

– Блин, продешевил, походу, – повертел головой Тарас. – А у тебя что, вообще никакого оружия не осталось?

– Вообще голяк, полный, – мрачно отозвалась Ольга. – Хоть с тапочком за врагом бегай.

– Понятно, – кивнул Тарас. – Тань, а у тебя есть чо?

– У меня кинжал, что с Якши выпал. Не меч, конечно, но урон у него неплохой. Нормально, практически. А у тебя как?

– В смысле? – удивился Тарас. – Что было, то и осталось. А вы что думали? Что я выкинул свой старый жезл, как только мне этот железный посох пообещали?

– Нет уж, мы так не думали – захихикала Ольга. – Мы думаем ,что ты, небось, и скорлупу от яиц не выбрасываешь, и фантики от конфет аккуратно в коробочку складываешь.

– В общем, понятно, – подвела итог Татьяна. – Лучше всех у нас вооружен Тарас, потом я, а овца будет хилить, если чо. Да куда он опять в самую чащу летит?

Впрочем, девушки зря жаловались – джунгли заметно редели, а вскоре наши подопечные и вовсе вышли на торную[3] дорогу. Мотылек, будто учуяв неладное, «свечкой» ушел в небо, быстро набрал высоту и вскоре потерялся в небе, так и не дождавшись огненного шара, которого Тарасик не успел скастовать.

– Лопух! – безнадежно махнула рукой Ольга. – Ни украсть, ни покараулить не способен.

– Да ты же видела, он как будто слышал, что с ним сделать собираются! – загорячился Тарас. – Тут никто бы не успел!!!

– А вот не надо было давать женщине обещаний, если исполнить их не в состоянии! – фыркнула Ольга. – Ладно, дыши носом и радуйся, что я с тебя штрафных санкций не требую. Что с тебя взять.

Тарасик просто побледнел от негодования – как всякий неопытный представитель мужского пола, она на «раз-два» повелся на древние как мир женские приёмы курощения, низведения и «виноватенья» мужчин. По всему должно было начаться долгое выяснение отношений, которое Ольга и провоцировала, но тут Татьяна шикнула.

– Заткнитесь, вы! Идет кто-то!

Вся троица моментом пырснула с дороги и через пару секунд уже укрылась в придорожных кустах.

Вскоре на дороге показались две фигуры, степенно о чем-то беседующие:

– Вот что я тебе скажу, братан – самое вкусная вещь это все-таки нутряное сало!

– Ну, если слаще морковки ничего не едал, тогда да. Но вот если бы ты хоть раз попробовал желудочный лёд...

– Воргены! – громко заявил Петька Пара. Потом посмотрел на мое непонимающее лицо и поправился. – Волки-оборотни.

Я присмотрелся. Действительно – несмотря на довольно-таки гуманоидное тело, головы у обоих собеседников были волчьи. У первого над головой было написано «Чудаковатый хитрец. 7 уровень», у второго – «Хитроватый чудак. 7 уровень».

Меж тем беседа оборотней продолжалась:

– Желудочный лёд?

– Желудочный лёд!

– Братан, ты гонишь!

«Братан» остановился и очень нехорошо посмотрел на собеседника. Потом сухо и лаконично попросил:

– Обоснуй.

Второй почему-то занервничал, и принялся запальчиво кричать:

– Братан, да ты сам посуди, ну это же типа чистая физиология! Не, ну реально! Желудочный лёд – это же типа голубоватого цвета жир в желудке, так?

– Сероватого цвета, – все так же сухо поправил Хитроватый чудак. – Голубоватого пускай «противные» хавают.

– Без базара, – легко согласился Чудаковатый хитрец. – Пускай сероватого. Но ты прикинь, братан, это же типа жир, так? И при этом из желудка, типа. Так?

– Допустим. И чо?

– А то, что в желудке жир не может сохраниться. Реально. Там же типа этот – желудочный сок. А он жиры типа разлагает. На этот... взрывалка еще такая есть. На нитроглицерин, во! Нам училка в школе рассказывала[4]. Это наука типа.

Хитроватый чудак внимательно посмотрел на собеседника. Долго и внимательно. Потом поковырял пальцем в ухе, вытащил палец и внимательно его осмотрел. И лишь затем перевел взгляд на Чудаковатого хитреца и заговорил.

– Я, короче, не знаю, кто там чего разлагает-возлагает, у меня других дел в школе хватало. Но в прошлом месяце мы с пацанами брали в кабаке желудочный лёд. И он был ни фига не дешевый. Я типа уже не очень хорошо помню за состав, это был не первый кабак, но там точно были Рваный и Хвост. Я правильно понял, что ты нам всем троим сейчас типа предъявляешь, что мы терпилы, которых обули на сотку бакинских?

– Блин, братан, при чём тут предъявы? Это же, блин, мать её наука...

– То есть ты типа фишку сечёшь, а мы лохи?

Здесь терпение адепта науки кончилось и он ответно обрушился на обскуранта[5].

– А я не понял, а чо ты пацанов пристегиваешь? Ты за себя базар держи! За меня тоже найдется кому слово сказать, но я типа никем не прикрываюсь!

– Базара нет. То есть я – я! – типа лох, которому впарили фуфел – ты это хочешь сказать?

– Я хочу сказать, что не знаю, что ты там ел, но желудочного льда не может быть, это противоречит науке и фактам.

– Короче, я не скажу за науку, но то, что за базар ты щас ответишь – это факт![6]

И научный диспут плавно перетек в боксерский раунд, который, в свою очередь, быстро трансформировался в грызню в прямом смысле этого слова. Оба воргена бились отчаянно и уже через несколько минут здоровье обоих диспутантов рухнуло в красную зону. На этом оборотни благоразумно пошабашили[7].

– Если бы не князь, я бы тебя здесь и прикопал, морда твоя просвещённая, – сплюнул юшкой Хитроватый чудак. – Погоди, письмо доставим – я тебя там на месте и урою. Ответ я и один донесу. Тоже, блин, академик нашелся, мля!

Сторонник научного познания мира уже открыл пасть, чтобы достойно ответить, но весь его запал пропал втуне. Из кустов вылетела серия из трёх фаерболов, и их оказалось достаточно, чтобы потрёпанный ревнитель науки замолчал навсегда.

Обскурант, немало пораженный таким оборотом дел, начал было разворачиваться к кустам, но за эти секунды до его спины добралась Татьяна с кинжалом, которая немедленно принялась косплеить швейную машинку. На пятом ударе прошел крит, и второй ворген тоже рухнул в грязь, выполняющую функции дорожного покрытия.

– Прибили таки. Молодцы, что тут еще скажешь! – раздраженно прокомментировал я. – Просто молодцы.

– А что такое? – с любопытством поинтересовалась Семеновна, смотревшая на экран из соседнего кресла.

– Да так... – пояснил я. – Если исходить из событий в книге, то старик, поймавший золотую рыбку, оказался глухим как пень, ничего не услышал, и бросил ее в котел с ухой. Так и наши – из-за своей дремучести только что упустили единственный шанс вернуть оружие малой кровью.

– Обоснуешь? – заинтересовалась немка, но я только махнул рукой.

– Да там долго, проще книгу почитать. Если коротко – только эти два оборотня и остались в живых, и это критично. Погоди, сейчас важный момент.

И впрямь – Тарасик отправился лутать добычу. Вот он склонился над первым оборотнем, вот над вторым...

– Ну что? – не выдержала Ольга, заинтересованная в результатах больше всех. – Хотя бы кинжал какой-нибудь есть?

Командир скорбно покачал головой:

– Да откуда у оборотней-то? Дырявая шкура воргена, два клыка воргена и записка какая-то.

– Ну так читай, что ты там заморозился? – вступила в разговор Татьяна.

– Сейчас! – Тарасик развернул бумажку. – «Жёлтому льву пишет Дед-оборотень. Дорогой внучёк! Мои любимые пташки нашептали мне, что ты тут по случаю разжился некоторым количеством уникального оружия. Радуюсь вместе с тобой, ибо радость действительно великая. Судя по всему, ты этой радостью был настолько ошарашен, что забыл наш старый закон – треть добычи идет в фонд семьи. Посылаю тебе двух своих новых слуг, очень надеюсь, что уже завтра они вернутся, и вернутся не с пустыми руками. И я, наконец, смогу оценить – так ли уж хорошо доставшееся тебе оружие. Поскольку, как мне прочирикали пташки, все три предмета примерно одинакового уровня, выбрать, чем порадовать старого деда, можешь сам. Твой старый деда».

– Ничего себе у них в общак отчисления – треть добычи! – возмутился Митрич.

– Да хоть половина! – махнула рукой Семеновна. – Меня сейчас больше интересует тот факт, что у наших шанс появился.

– Ага, – кивнул я.

Воспитанники тоже быстро сообразили – что к чему.

– Ну что, – Тарасик радостно улыбался. – По-моему, нам крупно повезло. Фраза «посылаю тебе двух новых слуг» обещает нам неплохой шанс.

– Ага, – кивнула Татьяна. – Всё хорошо. Только слуг двое, а нас трое. Возникает вопрос – кто будет слугами и куда девать третьего?

Тарас пожал плечами.

– С этим, по-моему, всё нормально. Вы двое будете изображать демонов-посланников...

– Опа! – вмешалась в разговор Ольга. – А почему это мы будем оборотней изображать?

– Ты себя в зеркало видела? – поинтересовалась Татьяна. – Я себя – нет, и желанием не горю. Поверь, по части красоты тебе сейчас многие демоны фору дадут.

– Вы двое будете изображать демонов-посланников, – терпеливо повторил Тарас. – А мне придется задействовать умение уменьшения и въехать в пещеру в кармане у кого-нибудь из вас. Минута – это довольно много, стражу на воротах миновать успеете, а внутри уже будем разбираться по ходу. Других вариантов просто нет.

– Ладно, – вздохнула Ольга. – Уболтал, красноречивый. Пошли что ли? Время тикает.

И обворованное трио быстрым шагом двинулось по дороге в сторону, куда шли недавние покойники.

Шли, надо сказать, довольно долго, пару километров минимум. За это время девчонки успели пару раз поругаться на животрепещущую тему «кто виноват, что нас кинули с оружием». Тарас стоически молчал. А я думал о том, что слишком уж все похоже на книгу, и это очень подозрительно – до сих пор создатели локаций для Турнира в ремейках были не замечены. Чую – ждет их в пещере неприятный сюрприз.

Однако тем временем наши питомцы уже подходили к подножью какой-то горы – судя по всему, той самой горы Голова Барса. Пещеру Пасть Тигра тоже долго искать не пришлось: от большой дороги поднималась тропинка – прямо к темному провалу на склоне горы.

Вход в пещеру охраняли два тигроида, очень напоминавшие воргенов, только не с волчьими, а с тигриными головами.

– Кто такие?! Что припёрлись?! – прорычали они.

– Посланники к Желтому льву от Деда-оборотня с письмом! – чётко доложилась Ольга. Татьяна, в чьем кармане сидел уменьшившийся Тарас, скромно отмолчалась.

– Жёлтым львом ты своего полового партнера называть будешь! А у нас князь Желтый лев! – ворчливо сказал один из охранников, потом присмотрелся к Ольге и поправился. – Воображаемого. Настоящего у тебя нет, и никогда не будет: этиловый спирт – яд, а потребную на тебя дозу никто из живых организмов не перенесёт.

Ольга пошла пятнами, но сдержалась.

Зато Патрик в студии мстительно захихикала, а Митрич глубокомысленно заметил:

– Вы заметили, какие физиологически грамотные демоны нам попадаются в последнее время? Может, этот князь-оборотень того... Радетель науки и покровитель искусств? Вот к нему под крыло и слетаются все местные Микеланджело и Авиценны...

– Письмо давай! – мрачно потребовал второй тигроид.

– Ага, щас! – зашипела в ответ Ольга. – Велено лично в руки передать!

– Вот вы, бабы, тупые все-таки! – и мрачный тигроид красноречиво постучал когтем по лбу. – Из рук покажи! Я вас, пациентов грязелечебницы, первый раз вижу. Откуда я знаю, что вы за олени с горы? А почерк старого князя я и в темноте опознаю, не боись, ни с чем не перепутаю.

Девчонки заметно нервничали – минута уже истекала. Поэтому Ольга лихорадочно сунула письмо чуть ли не под нос тигроиду:

– На, любуйся! Убедился?! А теперь пропустите нас, нам приказано срочно послание доставить.

– Вроде бы и его почерк... – нарочито медленно протянул тигроид и почесал лапой за ухом. – Ну хорошо, стойте тут, ждите. Сейчас князя позовем.

– Как позовем? – упавшим голосом поинтересовалась Татьяна и сделала последнюю попытку. – Он большой человек, зачем ему ходить, ноги бить? Мы ему сами письмо отнесем. А вы, если боитесь, сопроводить нас можете.

– Ничего страшного, – вместо стражника ответил молодой красивый мужчина в богатых доспехах, выходя из пещеры. – Князь, слава богу, не старик какой, ему движение только на пользу. Ну? Что замерли то? Третьего своего выпускайте уже, а то не дай бог, конфуз случится.

Татьяна, закусив губу, ничего не ответила, и только молча высадила маленького Тарасика из кармана. И вовремя – не прошло и пары секунд, как капитан команды начал стремительно увеличиваться.

Князь Желтый Лев – а это явно был он – потребовал:

– Письмо! – и протянул руку.

Ольга – также молча – исполнила требуемое.

Князь осмотрел письмо, хмыкнул и покачал головой. Развернул послание, быстро побежал глазами, аккуратно сложил, спрятал куда-то, а потом поинтересовался:

– Мне вот интересно – мы и вправду производим впечатление настолько больших дураков, что к нам можно вот так с кондрачка прийти и нахально ломиться внутрь пещеры?

Провалившееся трио отмалчивалось.

– Нет, ну серьезно? – продолжал пытать князь. – На что вы рассчитывали? Вы взаправду думали, что у нас любого проходящего мимо зеваку встречают громовым «Ура!» и тут же отправляют внутрь пещеры в гордом одиночестве? Смотри что хочешь, делай что приспичило? Что у князя и дозоров дальних нет, которые еще за километр от пещеры вас втроем срисовали? Что у нас с дедом не оговорено никаких тайных знаков, позволяющих понять, подлинный прибыл посланец или фальшивый? Что, наконец, предъявлять страже вскрытое письмо – это уже верх нахальства и апофеоз глупости?

Уши фальшивых посланцев рдели красным.

– Вы кто такие, убогие? – почти ласково поинтересовался князь Желтый Лев.

Молчание было ему ответом.

– Авессалом, – обратился князь к одному из тигроидов. – Как ты думаешь, кто эти недалекие дети?

– А что тут думать? – пробасил тот. – Тоже мне – бином Ньютона. Небось, те самые лохи, которые оружие пролюбили. Явились пропажу искать.

– Бинго[8]! – рассмеялся лев-оборотень. – А как ты думаешь, Авессалом, что нам с ними делать?

– А что тут думать? – удивился тот. – Девки, если отмыть и вымочить от запаха, вполне потянут на эскалопы. А пацан у них, честно сказать, совсем никудышный. Бросовый пацан. Разве что на рагу.

Он критически оглядел Тараса, ткнул пальцем ему под ребра и махнул рукой.

– Хотя куда там! Костистый, не ущипнёшь. Одни мослы. Суповой набор, не больше.

– Ну нет, – скривил лицо князь. – Всё бы тебе жрать. Это скучно. Надо что-нибудь повеселее придумать.

Он полувытянул меч из ножен и в задумчивости забарабанил пальцами по лезвию.

– Автандил, я когда вам всем возрождение оплачивал?

– Да уж недели три тому прошло, если не больше, – степенно пробасил Автандил.

– То есть скоро уже продлять. А услугой мы так и не воспользовались. И такое происходит не первый месяц, замечу я в скобках. Не кажется ли тебе, Автандил, что ковеновские маги слишком хорошо устроились? Золото гребут лопатой и даже на расходники не тратятся?

Стражник, явно не желая связываться с могущественным Ковеном Магов, неопределенно пожал плечами.

– А мне кажется! – убежденным тоном завершил прения князь. – Короче, Автандил, будет вам сегодня внеочередная проверка боеспособности гарнизона.

И Желтый Лев повернулся к нашим воспитанникам.

– Слышь, вы, обнесённые ветром. Условия будут предельно простые: как говорили идеологи одной политической партии, «В борьбе обретешь ты право своё[9]». Хотите вернуть своё оружие? Придется расплачиваться жидкостями. Потом и кровью, хе-хе, а не тем, про что вы подумали. Мы сейчас уйдем, вам вход откроется через минуту. В пещере моей три этажа – верхний и два подземных. Сумеете пройти первый этаж – вернете лопату. Зачистите второй – призом будут грабли. Ну а если уложите всех бойцов на третьем, включая меня – вернете посох и на выбор получите один предмет из моей сокровищницы. Люблю, гы-гы-гы, оптимистов. Ну а мой профит будет следующим: сольетесь на первом этаже – отработаете на меня три недели, на втором – две недели, и на третьем – недельку. По рукам?

Татьяна, Ольга и Тарас переглянулись. Никаких других вариантов, в общем-то, не было.

– Мы согласны! – кивнул Тарас.

– Ай, спасибо тебе, благодетель, ай, порадовал! Согласился, не побрезговал! – залился смехом Желтый Лев. – На самом деле я не знаю, зачем я это делаю, но очень сильно надеюсь, что вы хотя бы минут десять простоите и не сольётесь. Иначе я буду совсем разочарован. Очень надеюсь, что в конце я не скажу что-нибудь вроде: вот так и делай людям добрые дела – а они даже повеселить тебя в ответ не могут. Ладно, все, давайте, лишенцы, трудитесь. Увидимся! Пошли, мужики...

И князь вместе со стражниками скрылся в темном зеве пещеры. А перед нами всеми замелькали цифры обратного отчёта:

59, 58, 57, 56...

[1] Великий Мудрец, Равный Небу – титул Сунь Укуна в Небесных чертогах Нефритового императора.

[2]Трикстер (от англ. Trickster – обманщик, ловкач) – довольно сложное архетипическое понятие в культурологии, которое проще всего объяснить словами «обаятельный тролль 80 уровня». Примеры трикстеров – Тиль Уленшпигель, Ходжа Насреддин, бравый солдат Швейк, Карлсон, который живет на крыше и т.п. Сунь Укун, конечно же, был наикрутейшим трикстером.

[3] Торная – наезженная, часто используемая дорога. Что, собственно, подтверждают строки Некрасова, которые раньше учили все школьники – «одна просторная дорога торная». Отсюда и «проторенные пути».

[4]Чудаковатый хитрец в целом все излагает правильно, но в данном случае немного путает. Не нитроглицерин, а просто глицерин. Липаза, содержащаяся в желудочном соке, расщепляет жиры на глицерин и жирные кислоты.

[5]Обскурантизм (от лат. obscurans «затемняющий») – враждебное отношение к просвещению, науке и прогрессу. По-русски говоря – мракобес.

[6] Предмет конфликта двух оборотней – явная отсылка к рассказу Джека Лондона «На сороковой миле».

[7] Пошабашили – здесь: закончили работу. Слово шабАш в значении «отдых после работы» в русском языке имеет французские корни, но, в свою очередь, было заимствовано французами в древнееврейском языке (от ивр. ‏שַׁבָּת‏‎, шаббат – суббота). Не путать со словом шАбаш – тайные праздники и сборища нечистой силы, которое, впрочем, происходит от того же еврейского «шаббата».

[8] Бинго (от англ. bingo) – английское название известной многим игры в лото, где называются числа, а игроки должны закрывать соответствующие сектора на карточках. Игрок-победитель, закрывший последнюю цифру в ряду, обычно кричит: «Бинго!».

[9] «В борьбе обретешь ты право своё!» – знаменитая фраза немецкого юриста Рудольфа фон Йеринга, в России ставшая, как сегодня бы сказали, слоганом партии социалистов-революционеров, более известных как «эсеры». Звучал гораздо круче, чем слоган марксистов «Пролетарии всех стран – объединяйтесь!». Это обстоятельство вкупе с тем фактом, что эсеры обычно устраивали куда более серьезную «движуху» с террористическими актами, политическими убийствами, ограбления банков для пополнения партийной кассы и т.п. привели к тому, что накануне революции эсеры были гораздо популярнее и меньшевиков, и тем более большевиков.