Текст книги "В бой идут 2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Волчок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Глава 11

***

Тарас и впрямь был озадачен, и причину своей озабоченности он поведал сразу же,  оказавшись в пределах слышимости:

– Два рубля за хвост! Сто двадцать рублей!!! Это все, что я от него получил! Правда, еще репутация выросла, хорошо выросла, врать не буду. Ну и все!!! Сто двадцать рублей за весь данж!!!

– А поторговаться пробовал? – поинтересовался Петька.

– Да не то слово, – вызверился Тарас. – Я, можно сказать, наизнанку вывернулся, но он мертво стоял. Главное – сам все понимает, репутация с ним растет, но он смотрит на меня грустно, чуть не плачет, мол, «сам понимаю, что нарушаю все мыслимые правила торговли, но сделать ничего не могу». Я и так, и сяк – мертво! Я тебе, грит, сказал, что оплата похвостно, и репутация вырастет, вы согласились – значит, вас это устраивало.

– А сто двадцать рублей – это много? – вдруг поинтересовалась Семеновна.

– А кто ж его знает? – Тарас в сердцах едва не матерился. – Местных денег ни у кого еще толком нет, на аукционе пока пять жалких лотов выставлено и все пять не за деньги, а на обмен на равноценное для другого класса.

– Кстати! – вспомнил Митрич. – А что там с наградой за голову и еще луком он интересовался?

– А ничего! – махнул рукой Тарасик. – Чомпе еще с проверки не вернулся. Вот, мол, когда подтверждение вашего геройства будет, тогда и будем разговаривать.

– Кисло, – присвистнул Митрич. – То есть у старосты за данж мы, почитай, ничего и не получили. Осталось еще руководителям Турнира нам награду за первое прохождение зажать – и вообще шикарно будет.

– Сплюнь! – посоветовала Семеновна. – Вот не удивляю ни разу. Здесь что-то все мутят не по-детски. Ты лучше, милок, скажи – про группу, которую они в данж отправили, спрашивал?

– Спрашивал, – кивнул Тарас.

– И что?

– Да все то же – ничего не помню, ничего не видел, ничего не знаю. Как пушер в участке у бобби[1]. – сплюнул Тарас, – Он, как мне показалось, сто раз уже пожалеть успел, что нам про эту группу сболтнул.

– Плохо, блин... – погрустнел Митрич.

– Вот и я так подумал, – и Тарас неожиданно улыбнулся, второй раз на моей памяти.

– И что? – заинтересовался Митрич.

– Да так... – Тарасик разулыбался пуще прежнего. – Купил с выручки кувшин пива в лавке, тридцать две копейки стоит, похоже, мы богаты.

– И? – не утерпел Петька.

– И пошел к стражникам, которые у портала службу несут. – хмыкнул Тарас. – У портала никого не было – староста пост снял, я так понял – вскоре после объявления о нашей победе. Они его, конечно, не слышали, но по времени совпадает. Ну, я тогда с этим кувшином в казарму стражников метнулся, благо она отсюда в двух шагах. Меня там уже как старого приятеля встретили, примелькался им за сегодня.

– Какая ты умница, Тарасик! – не удержалась от похвалы Семеновна.

– В общем, – сиял улыбкой Тарас. – Дело было так. Сначала, как только нас в реку загнали, староста велел страже пост у портала организовать и сам с ними сидел. Они после нас еще три группы на ноль помножили, а вот четвертую – пятую, если с нами считать – староста велел сначала живыми взять, потом связать и к подвалу с крысами вести. А возле портала – развязать, вернуть оружие и затолкать в подвал. Причем участники этой группы явно не понимали, что происходит, никуда идти не хотели, а какой-то рыцарь даже орал все время «Куда вы меня тащите...» и какое-то слово на букву «п», стражники такого слова не знают[2]. Когда, говорят, мы их в подвал в шею затолкали, староста повеселел, велел нам возвращаться на пост и всех приходящих демонов на ноль множить, а сам куда-то смылся, сказав, что у него дела.

– Занятно, – хмыкнул Митрич.

– И это еще не все! – продолжил Тарас. – Как рассказали стражники, следующая группа была какая-то странная. Они, во-первых, даже за оружие хвататься не стали, как будто ждали чего-то. А когда стражники их на копья подняли, они все про какой-то данж голосили, а что такое данж, стражники тоже без понятия. Небогатый у них лексикон, как я погляжу – ни слова «данж», ни слова на букву «П»...

– Да, неписи здесь тупые, – кивнул Митрич. – А про группу эту что-нибудь помнят? Рост, внешность, особые приметы, татуировки?

– Да я попытался узнать, но без толку, – кивнул Тарас, – Групп сегодня много было, они у них все в единую массу слились. Помнят только, что в странной группе какая-то девка наглая верховодила, и больше ничего конкретного. Кстати, Малиновский еще больший дурак, чем я думал. Судя по их рассказам, он с группой вернулся, и все какого-то «Петьку-суку» требовал ему предоставить.

– Это не про меня! – тут же открестился Петька. – Я Петька Пара.

Все посмеялись, после чего Светлана сказала серьезным голосом.

– Мне кажется, всерьез назрела необходимость обсудить происходящее всем коллективом и прикинуть наш план действий на ближайшее время. А то мы что-то в последнее время плывем по течению как известная субстанция. Давайте-ка в колледж вернемся, здесь нам все равно, как я понимаю, делать пока нечего? Опять же – пост стражников с портала сняли, подозреваю, что скоро здесь будет людно.

***

В колледже на просьбу посоветовать место, где можно нормально поговорить без лишних ушей, студенты привели нас в какую-то заросшую плющом беседку. Митрич место одобрил – и мы в глаза бросаться не будем, и к нам незаметно подойти и подслушать не получится. И едва мы набились внутрь, Светлана, обведя нашу теплую компанию глазами, сказала:

– Некомплект, однако. Нин, можешь Ольгу вызвать? Я думаю, она уже проревелась.

Семеновна молча кивнула и набрала сообщение. Буквально через несколько секунд блымкнул ответ: «Я сказала – «завтра», значит завтра».

– Ты смотри, она что – в виртуальности сейчас, раз сразу ответила? – удивилась Семеновна.

– Конечно, – кивнула Татьяна. – В колледже, небось, гасится, у нас же тут личные комнаты у каждого. Думаю, скорее всего, у себя на диванчике валяется, и в библиотеке здешней роется, информацию о сегодняшних загадках пробивает. Здесь же самая полная коллекция сведений об «Альтернативном мире», они же типа наши спонсоры, вот и подкинули сюда чуть не все свои выпуски. Там даже файлы с грифом «Для служебного пользования» попадаются. Мы же, собственно, там информацию о Турнире и рыли. Ольга – она хоть и сволочь, но не дура, и днями напролет рыдать не будет.

– То есть я ее прошу прийти, – начала медленно заводиться Семеновна, – а она меня вроде как посылает?

– Типа того, – не стала спорить Татьяна. – Только уговаривать ее сейчас бесполезно, я ее знаю. Она упрямая и не пойдет.

– Да кто же ее уговаривать будет? – удивилась Семеновна. – Еще я всяких тут... не уговаривала. За хвост и об забор – вот и все наши уговоры!

И она опять что-то набрала в мессенджере. Ответ вновь не заставил себя ждать: «Ну так пойди и приведи, если такая суровая».

– Вот всем вы, девки, хороши! – вздохнула Семеновна. – Только память у вас девичья.

И она что-то нажала в интерфейсе. В ту же секунду на пол беседки рухнула Квин, появившаяся в воздухе в позе рембрантовской Данаи[3] с планшетом в свободной руке. Принцесса, похоже, и впрямь валялась на диванчике – судя по пижамке свободного кроя и веселенькой расцветочки, в которую Ольга была облачена. Расцеточка была розовой, с многочисленными изображениями древнего бренда Hello Kitty,[4] вновь вошедшего в моду в этом году. А покрой был совсем не детсадовским, и декольте, едва скрывавшее уже совсем не детские ольгины прелести, заставило Петьку густо покраснеть и нервно сглотнуть.

Ольга сначала обвела нас непонимающим взором, а потом, вспыхнув, покраснела еще сильнее Петьки.

– Ты что – совсем охренела?! – заорала она на Семеновну. Но та, нисколько не испугавшись, наставила на мажорку указательный палец и медленно, размеренно произнесла:

– Запомни, сикильдявка, три вещи. Первое – ты никогда не будешь мне тыкать! Я тебе не горничная и не прислуга, я к тебе не нанималась, ты мне денег не платишь и платить не будешь. Мы с тобой свиней не пасли, я тебя вчетверо старше и в десять раз важнее. Хотя бы потому, что я в своей жизни вытянула с того света сотни людей, а все, что пока сделала ты – это измотала нервы родителям и одноклассникам. Поэтому никаких поводов к амикошонству[5] у тебя нет!

Второе – ты не будешь со мной спорить без нужды. Я первый раз тебя о чем-то попросила, и в будущем отнюдь не собираюсь злоупотреблять этим правом. Поэтому соглашение таково – я не дергаю тебя без нужды, ты никогда не перечишь моим просьбам.

И третье – ты сейчас не будешь отвечать сразу, а помолчишь немного, чтобы не сказать тех слов, которые безнадежно испортят наши отношения. Потому что только очень глупые собачки скалят зубки на тех, у кого в руке их поводок. Не заставляй меня думать о тебе хуже, чем ты есть – ты порядочная стерва, но не дура. Все?

Ольга выдержала паузу, а потом кивнула:

– Все. Я вас услышала, Нина Семеновна. Добавлю только, что поводок у вас в руках будет не всегда. Вот тогда мы вернемся к этому разговору.

Семеновна кивнула:

– Отлично. На, прикройся. – немка бросила ей клетчатый плед, извлеченный, похоже, из инвентаря. – И радуйся, что ты не в душе была.

А я подумал, что Семеновна только что, похоже, окончательно похоронила все наши шансы на успешное выполнение квеста. Вряд ли Ольга когда-нибудь простит нам это публичное унижение. Не тот характер.

С другой стороны – да и хрен с ним! Не спускать же ей было с рук неприкрытое хамство.

– Вы закончили? – глядя поверх очков, осведомилась Светлана. – Тогда, с вашего позволения, я попробую сформулировать ситуацию, в которой мы оказались так, как она мне видится. Ольга, вас не было с нами, поэтому вам я коротко расскажу последние новости.

И она сжато поведала о сведениях, добытых Тарасом.

– После этого, – резюмировала она, – можно уже сделать определенные выводы. Первое – кто-то на этом турнире нечестно играет. И этот кто-то – из не из последних людей в «Альтернативном мире», по крайней мере, из людей, допущенных к управлению ходом событий на турнире. Его основная задача – обеспечить победу одной конкретной команды. Для этого, подкупив или иным способом замотивировав актера, отыгрывающего старосту, он договорился с ним о том, что пятую по счету команду, попавшую в локацию, не отправляют на перерождение, а берут под белы рученьки и ведут в данж, прохождение которого обеспечивает победу на первой неделе. Так?

– Так, – подтвердил я.

– Однако против этого неведомого кого-то играет второй инкогнито, также имеющий немалые возможности. Именно этот неведомый нам благодетель сделал так, что наша команда попала в локацию с деревней раньше положенного срока и сдвинув, таким образом, всю очередность.

– А это еще почему? – поинтересовался Митрич.

– А ты вспомни. Мы появились в деревне, когда никто не был готов к появлению «демонов», в том числе и староста, для которого вовсе не было секретом, что сегодня в деревню пойдут команды выпускников. Поэтому мы стали первыми в условной «очереди», да еще и сумели удрать, сохранив большую часть команды. В итоге очередь сдвинулась, и команда, под которую «стелили соломку», оказалась в итоге не пятой, а шестой и потерпела фиаско. Разгневанная поражением та самая «наглая девица», командовавшая «блатной» командой, в гневе отбила анонимное сообщение Татьяне, подтвердив таким образом жульничество на Турнире.

– Резонно, – согласился Митрич. – А почему ты думаешь, что это какая-то шишка из «Альтернативного мира»? Это может быть и какой-то мелкий админ, имеющий возможность контролировать порталы в локацию с деревней. Сделать так, чтобы нужная команда оказалась пятой по счету, может и дебил, для этого не обязательно быть большим начальником.

– Позиция «альтмировцев», Сережа, – парировала Светлана. – Вспомни позицию компании в конфликте с руководством школы. Ради мелкой сошки руководство компании никогда бы не заняло позицию «ничего не знаем, это никакой не косяк, все так и было задумано». Да еще и в конфликте с руководством коллежда, где учатся сильные мира сего. Так покрывают только кого-нибудь с самого верха.

– Ну да, тоже резонно – согласился Митрич.

– А вот, кстати, неведомый противник нашего жуликоватого Большого Босса, предлагаю называть его Робин Гуд, вполне может быть и мелкой сошкой. Судя по всему, порталы должны были начать работать на деревню несколько позже, чем мы там оказались – поэтому никто и не ожидал нашего появления. Так что все, что сделал Робин Гуд – это просто подкрутил портал, чтобы он высадил нас в деревню раньше срока. И тем самым похерил все планы Большого Босса. Не удивлюсь, если это можно сделать анонимно, и сейчас Большой Босс в ярости шерстит список всех доверенных подчиненных, пытаясь вычислить – кто же из них рискнул поиграть в свою игру.

– Хм... Занятно – пробурчала Семеновна. – А черепаху тоже Большой Босс перепрограммировал?

– Ну, не лично, конечно – ответила Светлана. – Наверняка кто-нибудь из его подчиненных. Но инициатива исходила от Большого Босса, наверняка.

– А зачем? – поинтересовался я.

– Да все то же самое – сокращение поголовья потенциальных соперников. Я бы дорого заплатила за возможность узнать, кто же продавил на этом Турнире правило «трех жизней». Почти наверняка это и есть Большой Босс.

– «Дорого» – это сколько в евро? – вдруг поинтересовалась Ольга, которая, несмотря на смертельную обиду, слушала нас с неподдельным вниманием.

– На самом деле у меня столько нет, – улыбнулась Светлана, – Так что, Ольга, не обращайте внимания.

– Я просто к тому, что я могу попробовать узнать через отца. У него есть доля «Альтернативном мире», миноритарная, правда, но есть. Какие-то подвязки у него там должны быть, он у меня просто так деньги нигде не держит. Кстати, эту инфу лучше с разных сторон копать. Патрик, тебя не спрашиваю. Плюха, ты через отца можешь?

Жадина молча покачал головой.

– Ладно, не вопрос, – воодушевившаяся идеей Ольга откинула волосы со лба. – Блин, Танька, как не вовремя у тебя все случилось! Твоему отцу все бы уже через полчаса доложили, да еще и в подробностях.

– Спасибо, ты очень деликатна, – ответ Татьяны просто сочился сарказмом.

– Блин, ну извини, – Ольга нимало не смутилась. – Ты же знаешь, я азартная. Ладно, с тобой понятно. Петька, ну ты-то хоть своего папашку можешь попросить узнать?

– Попробую, – неуверенно ответил хил. – Папа, с одной стороны, виртуальностью совсем не увлекается, и никаких бизнес-интересов у него в этой области нет. Но, с другой стороны, это же типа выпускной, причем у его единственного сына. А тут гадские гады на себя одеяло тянут, и мне, можно сказать, будущее гробят. Думаю, он впряжется. А если папа во что-то впрягается, то это обычно серьезно.

– Будущее гробят, гы-гы... – засмеялась Ольга. – Я вообще удивляюсь, как тебя предки не убили, когда ты в команду бесплатников вписался.

Петька сразу помрачнел и махнул рукой:

– Короче, я спрошу у папы.

– Вот и прекрасно, – вмешалась в разговор Светлана. – А теперь позвольте мне продолжить?

– А это разве не всё? – удивилась Татьяна.

– Нет, не всё. Я предлагаю перейти к обсуждению персоналий. Вы как хотите, а у меня на роль Большого Босса только одна кандидатура. На роль Робина Гуда кандидатура тоже единственная, но тренеры и так понимают – о ком я, а вам я ничего не скажу. Не потому что я вам не доверяю, а чтобы даже теоретически не подставлять человека, играющего на нашей стороне. Что же касается Большого Босса... Что вы можете сказать об Илье Семеновиче Мутадовском и его дочери – Светлане, если не ошибаюсь?

– Чего? – практически хором поинтересовались все выпускники.

– Это ты о ком? – в диссонанс с ними поинтересовался я.

– А помнишь двух мужиков, которые нас здесь встречали? Впрочем, вы тогда были в таком состоянии, что я не удивлюсь, если ты и ректора не запомнил.

– Мудаковский – Большой Босс?! – со смехом поинтересовалась отходчивая Ольга. – Наш председатель Родительского комитета? Со всем уважением, но это анреал. Вы, наверное, его плохо знаете. Это самый-пресамый архисуперправильный чел, который только существует в мире. Чтобы он пошел против правил? Да скорее небо рухнет на землю. Таких зануд просто больше не существует в природе. Бедная Светка, как она только не повесилась до сих пор...

Лица остальных выражали полное согласие с мнением Ольги. Даже Татьяна, почему-то разом погрустневшая, покачала головой.

Светлана Сергеевна улыбнулась.

– Дети, вы что – детективы никогда не читали? Во всех хороших детективах преступником всегда оказывается тот, на кого сроду не подумаешь. Открою тайну – в жизни люди тоже часто совершают такие поступки, которых от них отродясь никто не ожидал, включая самых близких людей, которые вроде бы знают их как облупленных. Давайте так – я вам буду задавать вопросы, вы на них честно отвечаете, и если к концу нашего диалога ваша убежденность в невиновности Ильи Семеновича останется столь же незыблемой, я извинюсь и сниму свои подозрения. Хорошо?

– Ага! – ответили старшеклассники.

– Я правильно понимаю, что Мутадовский – топ-менеджер корпорации «Альтернативный мир»?

– Да, он член Совета директоров, причем один из самых авторитетных. – ответила почему-то Татьяна. – Под ним очень большое и важное направление, но какое предметно – не скажу. Он никогда не говорил, не удивляюсь, если даже Светка не знает. Знаю только, что это одна из самых перспективных разработок корпорации, большой задел на будущее.

– Прекрасно – улыбнулась Светлана. – Открою вам еще одну тайну – большие должности несовместимы с заскорузлостью. Большой начальник – это всегда синоним словосочетания «гибкий человек», порой даже излишне гибкий. Другие до таких постов не доживают. Нельзя стать директором, многократно не нарушив все возможные правила. Нельзя руководить крупным соединением, не имея – по крайней мере в голове – все возможные степени свободы. Поэтому в заскорузлого правильного зануду на таком посту я не поверю, хоть убейте. Это маска. Давайте так – забудьте о его правильности. Давайте попробуем проверить – были ли у Ильи Семеновича теоретические возможности оказаться Большим Боссом. Первые два плюса в эту графу я уже вижу. Во-первых, он, хотя бы в силу должности, располагает большими возможностями для того, чтобы вмешиваться в ход Турнира. Так?

– И даже больше, – подтвердила Ольга. – Именно он все эти годы был куратором Турнира со стороны «Альтернативного мира». Никто лучше его Турнир не знает, только он видит всю картину в целом. Мы когда к Турниру готовились и всю инфу поднимали, я еще тогда внимание обратила – все нити в конечном итоге ведут к нему.

Светлана удовлетворенно кивнула.

– Второе – перспективная разработка, которую он курирует. Корпорация может сдать кого угодно, но только не человека, от которого зависит будущее этой корпорации. Даже если он будет, как твой Джек Потрошитель, проституток резать по ночам, корпорация будет отмазывать его до последнего и биться за него насмерть. А уж такую шалость, как желание подыграть своей дочке на выпускном турнире в колледже, ему простят авансом. И вот мы переходим к третьему вопросу – любит ли он дочь, важно ли для него ее будущее?

– Даже больше, чем любит, – почему-то мрачно подтвердила Татьяна. – Светка для него свет в окошке, он за нее убьет без колебаний, и все свои деньги тоже отдаст безо всякого раздумья. Я не знаю такой вещи, которую Илья Семенович ради нее не сделал бы.

– Вот даже как? – Светлана с большим интересом посмотрела на Татьяну. – Тогда следующий вопрос – может ли его дочь, моя тезка, оказаться той самой «наглой девкой», которая возглавляла вайпнутую стражами команду. Могла ли она написать эту записку Татьяне?

Все школьники улыбнулись, Ольга – так просто залилась смехом, а Татьяна помрачнела еще больше. Однако нашла в себе силы заговорить:

– Ладно, все равно вы рано или поздно узнаете. Светка – моя бывшая лучшая подруга. Мы были с ней вместе с первого дня в этом колледже. Они тоже живут в Москве, и наша дружба довольно быстро перешла из виртуальности в реальность. Я миллион раз бывала у них дома, так же, как и она у меня. Я хорошо знаю ее маму, прекрасно знаю и всемерно уважаю Илью Семеновича. И я не верю, что он – Большой Босс.

– Таня, вы сказали – бывшая подруга...

– Да. Когда.. Когда с моим отцом все это случилось, для меня... Для меня это было страшным ударом. Я конкретно была не в себе. Мама меня в тот день отправила в колледж, она конкретно зациклена на том, чтобы я его закончила. Ну а я сидела на уроках как в тумане. Но уроки – это было еще нормально, самое страшное – это перемены. Боже, как же я ненавижу с того дня перемены! Ко мне все подходили, вроде как с соболезнованиями, но какие же у них у всех были глумливые рожи! Или того хуже – пытались у меня подробности вызнать, чтобы потом посплетничать всласть во всей школе. Боже, как я тогда вас всех ненавидела! – Татьяна ожгла глазами своих одноклассников, и те невольно поёжились, даже Ольга. – В общем, когда ко мне подошла Светка, я сорвалась и наговорила ей такого... Такого...

Татьяна всхлипнула, но сдержалась, и протолкнула комок в горле.

– Потом выяснилось, что она хотела мне только сказать, что не верит в виновность папы. Она до сих пор, наверное, единственный человек в колледже, который не верит. Также, как я не верю и не поверю в то, что Илья Семенович – Большой Босс. Но это уже так... Это уже чудом уцелевшие обломки той большой дружбы, которая рухнула в тот проклятый день. Наверное, все еще можно было поправить, но когда мы с Ольгой создали эту команду... В общем, та команда, где она сейчас капитаном – эта та самая команда, которой мы три года готовились выигрывать этот Турнир, и которую я... – она все-таки протолкнула это слово, –  Кинула. В общем, Светка считает меня предательницей, и, наверное, правильно делает.

Татьяна не выдержала и все-таки всхлипнула.

– Понятно, – торопливо заговорила Светлана, стремясь предотвратить истерику с рёвом. – Последний вопрос. Если твоя бывшая команда – это та самая «блатная» команда, под которую делалась «закладка» со старостой, а Светлана – та самая анонимная ругательница... Ты не проверяла, как у них с жизнями? Турнирная таблица, сколько я понимаю, обновляется в прямом эфире. Посмотри, пожалуйста.

Татьяна кивнула, торопливо смахнув слезинки, и уставилась в пространство перед собой.

– У всех пятерых осталась по две жизни. Жизни они потеряли сегодня днем, вся группа вайпнулась. Я так понимаю – стражники их помножили.

– А во время инцидента с черепахой, я так понимаю, никто не погиб? – осторожно спросила Светлана.

– Нет, никто. Тогда вся группа уцелела.

[1] Пушер – человек, продающий наркотики, как правило – мелкими партиями или в розницу. «Бобби» – прозвище английских полицейских.

[2] Анекдот такой есть – про любителя комментировать вслух на цирковом представлении.

[3] «Даная» – картина, написанная Рембрантом в 1636-1647 гг. по мотивам древнегреческого мифа о Данае, матери Персея. Хранится в Государственном Эрмитаже и, кроме прочего, известна там, что едва не была уничтожена по политическим мотивам в 1985 году жителем Литвы Бронюсом Майгисом. Вандал плеснул на полотно кислотой и успел дважды порезать его ножом. Признан невменяемым, более шесть лет провел в психиатрической больнице, потом был передан Литве и после распада Советского Союза освобожден.

[4] Hello Kitty, она же «Привет, киска» (англ.) – порождение японской поп-культуры в виде белой кошечки с красным бантом на голове. Брендом, приносящем более миллиарда долларов в год, владеет компания Sanrio. Торговая марка Hello Kitty зарегистрирована в 1976 году, так что кисе уже к полтиннику.

[5] Амикошонство – панибратство, бесцеремонное, излишне фамильярное обращение. Слово составлено из двух французских слов: ami – друг и cochon – свинья. И пусть в меня кинет камнем тот, у кого нет таких «свинствующих друзей».