Текст книги "Крылья (СИ)"
Автор книги: Сергей Анцифиров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
– Егор будем улетать сейчас! Вон на том французском транспортнике!
– А давай!
Спустившись в овраг мы по ливневке в зловонной жиже проползли к транспортнику. Приползли мы вовремя один из немцев побежал к штабному домику, а второй стал прогревать моторы меняя обороты. Егор стал распоряжаться:
– Василий и старшина разберитесь с тем что в самолете, а мы с Семеном с тем что придет. А вы с пацаном лежите в ливневке. Позовем!
Я видел как пришел немец от штаба и обойдя самолет стал подниматься по лестнице За тем ноги его обвисли и его не видно кто затащил в самолет.
За нами приполз старшина
– Двигайтесь ползком за мной аккуратно там не далеко от самолета пост с пулеметом.
И вот мы в самолете. ничего не обычного в приборах не было и хоть я не понимал этого языка предназначение приборов понял. Это не мой имперский истребитель. И среди немцев бывают раздолбаи, еще в ливневке я заметил, что колодок под колесами не было. Я стронул самолет с места и стал выруливать на взлетную площадку. На нас по прежнему никто не обращал внимание взлетная полоса была свободна. Я стал идти на взлет. Машина для меня была тяжеловата. Заработала рация. Нас о чем то спрашивали. Я взял микрофон и им несколько раз провел по приборной доске от чего в рации что то забулькало заскрежетало. Самолет оторвался от земли. Мы в воздухе. Я стал набирать высоту. Самолет с трудом выползал все выше в небо. Я с начало пошел в сторону от линии фронта, а за тем когда аэродром скрылся из вида направился в сторону дома. У моего кресла было что то вроде столика на котором была закреплена карта.
До линии фронта и выйдя за нее мы прошли без происшествий. Старался лететь низко чтобы не привлекать внимание наших истребителей. На крыльях ведь у меня были кресты. Ближе к Калинину откуда то выскочил як и расстрелял нас из имеющегося оружия. Я его да же не увидел пока он по нам не врезал. Самолет сразу загорелся выбирать не приходилось садился прямо в речку. Чуть чуть до знакомого аэродрома не дотянул. Приводнились хорошо. Я был занят полетом и не видел что происходит в самолете. Живой остался Сашка которого привалило какими то ящиками и Егор. Егор был ранен в грудь. Освободив Сашку и открыв входной люк я стал спускать Егора в воду. Сашка спрыгнул и изо всех своих пацанячьих сил пытался помогать мне. Хорошо что здесь была отмель. Дотащив Егора до берега я стал его перевязывать. Вода была холодная все таки октябрь Сашка трясся от холода, а я потаскав Егора весь исходил паром. Самолет продолжал гореть, а потом взорвался разбросав по всему берегу свои ошметки. Ребят было жалко, но почему никто не едет к подбитому самолету? Егор был без сознания. Оставив Сашку с Егором я набрал большую кучу сушняка. От горящих обломков я поджог костер. Одежда была мокрой я разделся и отжал все свое белье да же трусы поворачиваясь то одним то другим боком к костру развесив подсыхать свою одежду.. Сашка стоял здесь же и по прежнему трясся отводя от меня в смущении глаза.
-Ты чего трясешься! Стесняешься! Да чего и у кого я только на войне не видел . А ну быстро снимай белье, а то сам раздену и развесь его пусть подсыхает!
– Медленно раздеваясь Сашка смотрел на меня телячьими глазами уставившись на мое естество.
– Что такого никогда не видел.
И приподнял потрясая своим хозяйством .
– Нет не видел.
-В это время он вернее она сняла брюки и я увидел внизу живота у нее черный женский треугольник с сочным бутоном посередине между ног.
Предавшее меня естество позорным образом отреагировало вставши колом от чего глаза Сашки округлилсь еще больше.
Меня бросало то в жар то в холод. От стыда я не знал куда себя деть. Я бросился в воду. Остыв я крикнул
-Ты отжимайся я смотреть на тебя не буду! Я сейчас выйду и стану с той стороны костра а ты обсыхай а то заболеешь!
Вообщем нес всякую чушь. Я вышел к костру и стал отогреваться. Сашка стояла ко мне спиной. Иногда поворачиваясь боками. От чего было заметно начинавшую формироваться грудь. У нее было стройное спортивное тело. Но тело подростка. Спустя какое то время я из себя выдавил.
– Прости я не знал, что ты девочка.
– Уже не девочка, женьщина!
– Как это?
-Ты думаешь от кого я пряталась? От немцев и полицаев. Я дочь капитана артиллериста. Отец погиб в Финскую войну и мы с матерью поселились временно у бабушки. И мать и бабушка учителя. Меня оберегали от пошлости и воспитывали домашней девочкой. Пришли немцы и тут же появились полицаи из того отребья которое все презирали. Немцы стали молодых девушек собирать для отправки в Германию сгоняя нас в большой барак. Нас было пятеро все моего возраста. Ночью я проснулась от того, что кто то меня держит за руки, а другие руки снимают с меня трусы.
Меня изнасиловали, как и других девчонок то же. Кто это делал мы не видели. Я голым мужчину увидела тебя первым и теперь понимаю от чего так было больно. Под утро через соломенную крышу я убежала. И скрывалась до встречи с Вами. На огороде я раздела пугало нацепив мужскую одежду. Волосы обрезала ножом. Случайно от односельчан я узнала что мать и бабушку полицаи расстреляли как родственников командира Красной армии.
– Все равно прости. Я к тебе отнесся как к мальчишке.
– Да я это понимаю.
Когда одежда немного подсохла я оделся и пошел искать на что положить Егора. В сторону Саши я старался не смотреть. Не далеко я нашел старый стог сена Натаскал много хватило и нам с Сашей. Сено пахло мышами но на нем было тепло. Костер то же придавал уют. Егор иногда приходил в себя и просил пить.
Только утром на бричке приехал участковый, с помощью. которого мы отвезли Егора в Калинин в госпиталь. За тем с участковым мы доехали до местного НКВД. Я попросил позвонить дежурному центрального аппарата и сообщить обо мне и Егоре. Нас накормили и отвели отдыхать в комнату с двумя кроватями. Казалось только присел как тут же провалился в сон.
Глава 14.
На следующий день нас доставили в Москву на Лубянку и целый следующий день прошел в объяснениях что и как каждый делал и как себя вел. Меня бесило, что никто не вспоминал о погибших и планеристах которые остались за линией фронта. Я пытался спрашивать о своих подчиненных но все возвращалось только к обсуждению выполнения задания. Поздно ночью меня вызвали к какому то Меркулову.
– Мне понятно твое беспокойство Образцов о подчиненных, но все сейчас направлено на защиту Родины и они понимали что выполняли задание от которого зависит наша победа. Как за Вами так и за ними посылали самолеты но они не вернулись. Требуется время для того чтобы там все немного успокоилось. Я пригласил Вас для того чтобы от лица командования поблагодарить за выполненное задание и сделать Вам предложение поработать в системе НКВД в качестве инструктора по пилотированию планерами. К сожалению ваша часть из за утраты личного состава и планеров прекратила свое существование. Создание части оснащенной планерами я считаю было ошибкой. Но применение планеров в разведке и диверсиях право своего существование доказали. К сожалению хоть мы и собираем планеры сейчас по всем концам Советского Союза но их недостаточно, но специально изготавливать и закупать планервы в нужном количестве никто не будет.
Мы долго с ним беседовали, но я ему ни дал никакого ответа пообещав подумать. Мне хотелось бить фашистов причинивших и причиняющих столько боли людям. Я понимал, что такая организация с представителем которой я общался вряд ли меня просто так отпустит. Нужно думать как вырваться из их опеки.
Как сказал Меркулов Сашу отправили по ее желанию на курсы медицинских сестер. Она закончила восемь классов и ей скоро будет шестнадцать. Когда я спросил адрес Сашиных курсов он сказал, что она меня ждет внизу у вешалок. Никого там я не застал. В душе было немножко обидно. Меня отвезли на аэродром нашего базирования, где стали расспрашивать люди из нашей части о прошедшей операции все кто ни спал, а кто спал те проснулись. Я как просили меня в НКВД рассказал вообщем, не вдаваясь в подробности. Ганса не было. Только под утро я лег спать.
В кабинете Меркулова находилось два его подчиненных и старый человек в гражданской одежде он и докладывал:
– Девочка очень перспективная владеет практически без акцента тремя языками все таки мать и бабушка урожденные датчанки. Этикет то же привит с детства. Имеет много родственников за границей проживающих в разных странах. О них знает. А главное ненавидит фашистов.
-Ну что ж будем считать, что для нас хоть какое то приобретение при работе с Гением. Девочку в работу будем готовить к работе за границей. Контакты ее с Гением исключить.
Глава 15
С Гансом я встретился на следующий день поздно вечером, когда все уже спали. Он был хорошо выпивши:
– Пойдем прогуляемся!
Мы вышли за территорию аэродрома и пошли к берегу пруда. Тут у нас было место для костра со скамейкой.
-Один из руководителей страны высказал идею создать часть оснащенную планерами и все тут же стали его пожелание выполнять. Меня назначили командовать. Ведь все понимали, что это однодневка! Но у меня была еще надежда на то, что будем закупать планеры за границей. Но стоимость их оказалась как за истребитель. Командование решило что истребители больше нужны стране чем планеры.
– Когда стало известно о предстоящей операции я и несколько опытных планеристов попробовали ночные полеты с выходом к точке. Но погрешность выхода к точке операции была очень большой. И тут взялся ты и у тебя это получилось лучше любого из нас. Я хотел лететь вместе с Вами, но меня пригласили на важную встречу связанную с заграничной работой антифашистского подполья. Я теперь понимаю, что мне можно было не присутствовать на этой встрече, но меня не хотели пускать за линию фронта поэтому нашли предлог. Как же мне хотелось быть с Вами, а теперь да же себя виню что я не с ними может быть с моим опытом мог бы чем нибудь помочь.. Какие ребята остались за линией фронта! Пришел приказ о расформировании нашей части с завтрашнего утра приступим к исполнению. Эх а как я мечтал что удастся применить свой опыт воюя на планерах! Куда хочешь попасть на какой фронт в какую часть?
Я рассказал о предложении Меркулова и о том что хочу воевать на истребителях на любом фронте, любой части и о своей боязни отказать такому грозному ведомству.
-Хм. Меркулов это один замов Берии и ты правильно боишься их внимания, но я попробую тебе помочь. Под Астраханью формируется истребительный полк из антифашистов разбавленный нашими летчиками, единственная проблема ты не знаешь никакого языка. А там он будет необходим немецкий или английский, многие товарищи не знают русского языка. Но я что нибудь попробую. Но один из языков учить придется. Я к сожалению постоянно в отлучке.
– Я с завтрашнего дня начну учить какой либо из языков. Помнишь академика которого я катал на планере? Вот он лучший специалист в стране по знанию языков. Мы с ним в хороших отношения чуть ли не дружеских, пусть помогает.
На следующий день начался аврал по сворачиванию нашей части. Так как все руководство части было за линией фронта, Ганс же как всегда был необходим в Москве, занимался я этим один. Я ужаснулся тем ворохам бумаг, которые мне ежедневно приносили. Общался с штабом ВВС с штабом НКВД, с руководством аэродрома и другими чиновниками. Но в то же день я встретился с дядей Натальи Николаем. передав продукты для Натальи попросил помочь с изучением английского или немецкого языков. Хотя бы разговорной речи. Он с радостью откликнулся, но только с изучением английского языка. Все специалисты знающие немецкий язык были востребованы. Он тут же отвел меня в кабинет к очень старому человеку который представился Арнольдом Францовичем. В течении часа мы с ним занимались английским языком и он мне дал первое задание.
Каждый день я пытался летать Приставал с этой просьбой ко всем командирам частей расположенной на аэродроме. Не всегда но ежедневно летал. Летал на мигах,. яках, лавочкиных, да же на мессершмите последнего поколения .Дни потекли похожие друг на друга. Никто не хотел просто так принимать технику ее приходилось отдавать доказывая, что другие ее не возьмут, а с собой я ее никуда не возьму. Если появлялся Ганс я пытался заставить того хоть немого помочь мне, но тот только посмеивался:
– У тебя хорошо получается! За чем я тебе буду мешать.
Все это продолжалось месяц. Отдав последнюю бумажку я стал ждать прихода Ганса мне нужно было определиться с дальнейшей службой. Работать в секретное ведомство не хотелось. Я ежедневно несмотря на занятость посещал Арнольда Францовича и выполнял его задания. В последние занятия он перешел со мной к общению только на английском языке. Говорили только простые слова мной изученные, я не всегда но понимал его. Занимался я ежедневно и самостоятельно до поздней ночи.
Ганс приехал поздно ночью при параде при полковничьей форме. Обычно он был в кожаной куртке под которой не было видно знаков различия.
– Ну что вопрос твой решился через неделю отправляешься в Астрахань заместителем командира эскадрильи.
– Почему через неделю?
– Награждать будут в кремле за прошедшую операцию .А как с языком ?
– Учу английский, вчера да же перешли с преподавателем на разговор только на английском.
– Молодец!
Он тут же стал на английском со мной разговаривать. Не все но многое я понимал и пытался ему отвечать.
– Для человека чуть больше месяца назад начавшего изучать язык, очень не плохо. Хотя зная твою трудоспособность не удивлен, талантливый человек талантлив во всем. Талант это труд! Дерзай и дальше.
Он не понимал, что я жил в более современном мире, где скорость мышления значительно быстрее и нагрузка которую я сейчас нес для меня мала. Если здесь летчик принимал решение за две секунды то я за секунду. Когда они собирались и обдумывали что то делать, я уже делал. Важно было и то что я изучал похожий английскому язык. На этом языке говорили наши противники.
Награждение прошло через полторы недели обыденно. Меня наградили орденом Красного знамени и присвоили внеочередное звание капитан. Егор стал Героем Советского Союза. Ни журналистов, ни фотографов не было. Как пояснил мне Егор награждали сейчас тех кто не должен быть на страницах газет. Сам Егор теперь был переведен в осназ. Мы, с ним еще в бинтах и Гансом хорошо отметили полученные награды у знакомого пруда с жаркой мяса и ухой. Егор постоянно меня благодарил за спасение.
Перед тем, как уехать, я пришел попрощаться с дядей Николаем и Арнольдом Францевичем, передав для Натальи продукты. Арнольд Францович меня похвалил за то, как я изучал английский язык, но советовал заниматься и грамматикой так как считал, что мне это поможет в разговорной речи. Огорчался что не можем продолжить наши занятия дальше. За коньяком разговор потихоньку перешел на их рабочие проблемы. Узнав куда я направляюсь продолжать службу дядя Николай дал мне адрес преподавателя английского языка живущего в Астрахани и написал записку с просьбой мне помочь. Завтра я улетал с попутным транспортником в Астрахань.
В это время в кабинете Меркулова зашел разговор о Кире:
– Ну что я считаю, что по «Гению» пора отзывать наших сотрудников. Дел у нас и так много. Ничего нового мы от него получить уже не можем. Но пассивно все таки приглядывайте, может, где и используем. Есть другие мнения?
– Нет!
– Вот и хорошо!
Глава16
Самолет от сильных порывов ветра слегка «сдувало» в сторону. Астраханская степь зеленела молодой травой. Третий месяц мы формируемся в полк. Наш Батя – командир полка в беседе обронил, что на следующей неделе нас отправляют на фронт. Наш полк был обеспечен лавочкиными. Мне нравилась в пилотировании и вооружении эта машина . Личный состав был из антифашистов из разных стран мира. Было много для всех известных летчиков, наши все в основном были из тех кто прошел Испанию, да же техническое обслуживание. Меня с начало приняли настороженно. Я был самым молодым среди летчиков. Тем более пришел сразу замом эскадрильи. Точно по протекции, сынок большого начальника. Изменилось мнение после первых тренировочных боев. Боевые летчики не были столь внимательны к выполнению высшего пилотажа. Приветствовалось неожиданность и быстрота в исполнении полетов. Я то ли уже приобрел опыт, то ли обнаглел, но не проиграл ни кому ни одного боя. Посмотрев на все это Батя сам вышел со мной на учебный бой. Это было что то. Я не смог сесть на хвост ему ни разу. Не даром Герой Советского Союза. И наверное природный иммунитет к перегрузкам. Постепенно я был принят в коллектив и ко мне все очень хорошо относились Правда всегда ворчали моему желанию постоянно быть в небе. Если меня собирались наказать то грозили лишить полетов. Действительно все иностранцы говорили только на немецком языке, но большинство знали и английский. Преподавателя я нашел с ним постоянно занимался. Мой словарный запас, учеба, плюс языковая практика позволяли мне уже свободно общаться на простые темы с летчиками. Местные нас постоянно подкармливали осетриной и икрой. Единственной проблемой было качество изготовления самолетов. Было много брака. В результате этого погибло два летчика. Тогда по собственной инициативе я стал проверять самолеты с начало нашей эскадрильи а за тем по просьбе Бати и остальные самолеты нашего полка при деятельном участии зампотеха полка. Делал почти полную разборку сборку самолетов. Самолет на котором я сейчас летел был самым сложным. У него в полете переставал работать мотор. На замену такого не было. Когда мы разобрали мотор там увидели грубо обработанные детали которые просто из за брака стопорились. В Астрахане я нашел мастерскую с токарными и фрезерными станками и там детали обработал до ведя их до нужной кондиции. Сейчас был первый пробный вылет последнего самолета за которым наблюдал весь полк. Погоняв на предельных нагрузках самолет я приземлился: Ко мне подошел Батя крепко пожал руку:
– Знаешь я все чаще подумываю над тем что нужно переводить тебя в техническую. службу. У всех сразу появляется уверенность в том что самолеты всегда хорошо готовы к полетам.
– Уйду злые вы попрошусь да же на У 2 лишь бы летать. Не цените Вы меня.
Ото всюду послышался смех.
– Спасибо сынок хорошо поработал!
Было приятно осознавать что нужен и тебя благодарят от души.
Женщин в обслуживающем персонале в полку было достаточно разного возраста, но все один почему то тянулись больше к иностранцам. Выходя в город я не искал себе подруг. Все чаще вспоминал Наташку. Она мне не писала. Письмами мы обменивались с дядей. Да и за изучением языка мне было некогда отвлекаться на женский пол, ему я посвящал почти все свободное время.
Учитель английского мне достался из настоящих англичан попавших в плен во время интервенции во время гражданской войны.. Он женился на русской женщине и имел от нее двух девочек. Единственный его недостаток был в том, что он находил какие то недостатки в поведении, в ношении одежды, в порядке приема пищи и.тд. Он не зависимо знаком этот человек или нет делал замечания отчитывал его. Наверное то же из бывших аристократов, как тетя Клава. Он невольно заставлял меня обращать на эти мелочи внимание и вести себя как он просит. Я боялся что потеряю такого учителя. С ним мы изучили всю грамматику и сейчас он учил меня писать письма, официальные и близким людям.
У нас в эскадрильи было восемь иностранцев. Один из них француз Жак. Командир эскадрильи Пырьев поручил мне заниматься в ней пилотажем. Жак по возрасту был лет на пять меня старше и мы как то с ним сошлись ближе всего. Незаметно я стал ведущим а он моим ведомым. Пилотировал он средненько опыта боев не имел. Я помогал ему учил делясь опытом пилотажа в бою. Он же занимался классическим боксом, стал меня учить правильно двигаться и наносить удары. Перчатки для бокса у него были и мы стали каждый день с ним спарринговать. К нам часто подключались и другие иностранные летчики. Оказывается во всем мире бокс пользовался большой популярностью. Теперь я что то стал уметь в боксе, правда не уделяя ему такого внимания как небу и языку. Жак рассказывал на каких соревнованиях он принимал участие. Описывал публику и залы где проходили соревнования. Языковая практика была великолепной. Почему то иностранцы не стремились как я английский, учить русский язык. Знали какое то небольшое количество слов, а больше переходили на жесты или родную речь. Так что ко мне стали «прилипать» и слова из французского языка. Особисты конечно за всеми нами внимательно наблюдали и если переходили грань в профилактических беседах, то получали нагоняй от Бати. К Бате прилипла кличка из за того что не зависимо от возраста он к своим подчиненным да же иностранцам обращался «сынок». Комиссаром у нас был поволжский немец Курт. В гражданскую войну он у Буденного в одном из полков то же был комиссаром. Когда увлекся авиаций, комиссарить стал и здесь. Он всегда был добродушен, казалось ни что его не могло вывести из себя, но как только начинался разговор о фашистах начинал скрипеть зубами. Еда в тылу была скудной и он часто выезжал в рыболовецкие бригады доставая нам на стол рыбу. Еще его «коньком» была строевая подготовка
– Я из Вас выбью гражданские штучки будете у меня образцовыми офицерами.
Часть из летчиков и я в том числе проживали в доме культуры где в зале стояло пианино. Я иногда походил и подбирал и оттачивал запомнившийся мне полонез Огинского. Другие летчики то же иногда играли. Мне особенно понравились вальсы Штрауса и чардаш Монти. Последний не музыка ,а сплошная энергия. И то и другое меня научили играть.
Но вот настал долгожданный день отправки на фронт.
Глава 17
Перегоняли мы свои самолеты неделю то не было для нас горючего, то не давали команды на вылет так как аэродромы куда мы должны были перелетать были заняты. Воевать нам предстояло на Украине. Никто нам специально аэродром не готовил и так как мы прибыли раньше обслуживающего состава землянки под жилье копали сами. Когда прибыли все и работы в полку закончились мы стали делать первые боевые вылеты. В основном сопровождали наши бомбардировщики. Чаще всего на сопровождение вылетали эскадрильями. Немецкие истребители кружились вокруг но видя что мы строго выполняем только охрану и не отвлекаемся на них отставали. Но так продолжалось не долго. Все чаще стали появляться вокруг фокевульфы которые стали делать наскоки. Нашей первой эскадрилье везло мы еще никого не потеряли, но и никого не подбили. В других эскадрильях были потери и победы.
Батя перед вылетом как всегда на немецком языке провел инструктаж. Жак полушепотом мне переводил на английский. Не хотел я учить этот лающий немецкий язык. Тем более язык врага, хотя некоторые слова знал. Суть его речи была о том, что главная наша цель вести сопровождение на бомбардировку штурмовиков, а не охота за другими самолетами противника.
В условленном месте мы встретили эскадрилью штурмовиков. Параллельно нам в небольшом отдалении истребители немцев стали собираться в стаи которые уже превосходили нас по количеству в два раза. До цели оставалось километров пять, когда они с двух сторон от солнца бросились в атаку. Штурмовики выбрали построение в виде летящего круга из которого отстреливались от наскакивающих истребителей. Мы же парами отгоняли немцев не подпуская к штурмовикам. Комэск стразу подбил один а за тем сбил другой мессершмит. Нам с Жаком достались две пары фокера с пустынным камуфляжем. Я сделал горку уходя в пикирование, что бы уйти с направленных в нас очередей. Немцы не отставали. Выйдя снова на горку я не вышел до самой высокой точки перевернувшись сделал свой так называемый «кол» и оказался за второй парой фокеров. Не раздумывая я нажал на гашетку и развалил ведущего в воздухе. Ведомый отскочил в сторону Первая пара продолжала идти за моим ведомым в горку. Догнав ведомого первой пары я произвел по нему выстрелы. Не ожидавший этого ведомый дернулся и столкнулся со своим ведущим они распадаясь на куски пошли к земле. Жак с нова занял позицию за мной. Преимущество в количестве немцев было очевидным. Если все лавочкины оборонялись в парах то одного из наших три мессершмита загоняли к земле. Я бросился на помощь начав стрелять из далека. Немцы перестали его преследовать, а за тем бросились наутек. Подошла эскадрилья яков. Штурмовики отработав по немецким окопам на линии фронта направились домой. Идти на цель у нас не хватило бы горючего. На нашем аэродроме не смотря на сбитые мессершмиты и фокеры была мрачная атмосфера. В этом бою мы потеряли троих. Через час мы вновь были в небе в сопровождении бомбардировщиков. И на этот раз немцы вновь попытались прорваться к ним пользуясь своим преимуществом в количестве. После накрытия цели мы довели бомбардировщиков домой при этом потеряв из них половину. Не успевали мы быть везде. Больше мы в этот день не летали, стемнело. Ждать подбитых было бессмысленно все видели, что ни один не покинул самолет. Учитывая то что происходило сегодня командиры решили завтра сделать вылет на сопровождение двумя эскадрильями.
Утро выдалось ясным В сопровождение вылетела вторая эскадрилья, а мы первая эскадрилья взлетели позже. следуя параллельно не вдалеке. С нами летел комиссар. Сопровождали штурмовиков. Немцы как и прошлый раз накопившись стали нападать, заставляя вторую эскадрилью принимать бой отвлекаясь от защиты.. Наш комэск .качнув нам крыльями пощел на сближение. На этот раз бой шел почти на равных хоть немцы и превосходили нас по количеству но не так подавляюще. Тут же комэск и комиссар сбили по одному мессершмиту. Оставшийся без ведущего немец шел как раз на нас с Жаком удирая на запад. Качнув крыльями я жестами показал Жаку, чтобы он его сбивал, сам пристроился к нему ведомым. Так как мы были выше немец обнаружил нас только тогда когда Жак пристроившись к нему в хвост стал стрелять. От правого крыла полетели куски дюраля а за тем мессершмит закувыркался к земле. Выполнив задачу мы без потерь вернулись домой. Я поздравил Жака с первым сбитым самолетом. Он был счастлив. Я не стал портить ему настроение тем, что он сбивая немца в горячке использовал весь боезапас.
Глава 17
На следующий день была нелетная погода, шел мелкий моросящий дождь обложив тучами небо. Техники занимались профилактикой самолетов, а мы слонялись по аэродрому. Я продолжал переписываться с академиком и знал, что у Натальи родилась дочь и она готовилась к замужеству за каким то театральным деятелем. Я к этому отнесся спокойно. Почему то да же рождение дочери меня не впечатлило. Может от того, что от дяди Коли я узнал, что будущий муж относится к ребенку как к своему. Может виновата усталость. Переписывались мы только на английском языке и он поправлял мои ошибки в грамматике. После последнего вылита к нам пришел летчик которого я спас во время боя. Это был англичанин его звали Майкл. Он считал себя убежденным коммунистом и мечтал остаться в России. Он числился в другой эскадрилье. Но после вылита попросился в нашу и его просьбу удовлетворили. Он перешел жить в нашу с Жаком землянку. Майкл видел, что я занимаюсь да же на земле пилотированием с Жаком и напросился в ученики. Он же учил меня английскому исправляя мои ошибки, а его русскому языку, которым он уже неплохо владел. Ему достался в ведущие Никитин. Природный цыган имевший за Испанию два ордена Красного знамени. По возрасту он был старше нас. Энергия переполняла его. Он стремился с нами больше общаться и не заметно мы стали четверкой бывать везде. Его слабым местом были женщины. Все что было в юбке привлекало его внимание. На вторую неделю непогоды цыган не слушая наших возражений повел на к зенитчицам на какой то праздник. Проживали они в бывшем доме культуры и их было много. Хоть мне и особо никто не нравился гормоны моего тела правильно реагировали на противоположный пол. Девушки устроили танцы под патефон а за тем и под пианино. Оказывается из них большая часть училась классическому танцу и выступали в каком то ансамбле. Всех удивил Майкл. Он великолепно танцевал классические танцы, Жак что то тоже умел, а цыган быстро схватывал увиденные движения и то же скоро стал востребованным партнером. Я этих танцев не знал и потихоньку перебрался за пианино. С начало играл вальсы Штрауса, за тем похожие мелодии из Империи, чем поразил присутствующих. Новизна и красота музыки всех поразила. У меня появились свои поклонницы. Вечер прошел весело и ночевали мы не одни. С того дня мы стали частыми гостями зенитчиц. В один из дней отдыха ко мне подошел Майкл и предложил научить классическим танцам. Я был не против. Мы стали чаше ходить к девушкам и вскоре я удостоился похвалы с начало девушек а потом и Майкла в танцах. Когда вновь начались полеты мы продолжали с Майклом не смотря на усталость ходить на танцы. Общаясь и сближаясь с Майклом я узнавал о нем все больше и больше. Майкл оказывается был родовит. У него дядя был пэром Британии. Многие родственники в международных посольствах занимали солидное положение. Вот откуда такое познание в танцах.
-Знаешь Кирилл ты талантливый человек. Летаешь как Бог. Я тебя помню полгода назад, как ты говорил на английском языке и сейчас. Не зная тебя я бы сейчас подумал, что ты откуда то с севера Британии, но не русский человек. Танцуешь и соблюдаешь этикет. Сэр может быть вы мой земляк с толикой благородной крови! Шучу! Ты молодец.
Небо все равно было у меня на первом месте. Как только погода стала налаживаться я ушел в небо. С Батей я договорился и мне позволяли взлетать и проделывать фигуры пилотажа у аэродрома. Оформляя это как дежурства. В обычные вылеты я то же ходил. Мое увлечение неожиданно стало приносить плоды. Однажды летая над аэродромом в раннее время до общей побудки я увидел направляющиеся к нам три юнкерса. Они шли именно на наш аэродром. Внизу все было спокойно там шла размеренная жизнь. Очевидно посты наблюдения проглядели бомбардировщики. Взлетев повыше хода юнкерсов я стал оттуда пикировать на лидирующий самолет. Они меня не видели до тех пор пока я не отработал всем своим вооружением по фашисту. Он разваливаясь стал падать к земле. Два других сбрасывая бомбы бросились в разные стороны. Догнав и сблизившись с правым бомбардировщиком я поджог двигатели на правом а за тем на левом крыле. Экипаж самолета стал покидать машину. Последнего я не стал догонять он удалился слишком далеко. Спустя неделю в ранее утро я как обычно взлетал с аэродрома. Со стороны солнца на меня стреляя вылетела немецкая двойка мессершмиттов. Резко уйдя в сторону я продолжил набор высоты. Так никто не делал до земли было метров тридцать. Развернувшись истребители вновь меня атаковали. Уйдя не правильной горкой из по удара я вновь продолжал набор высоты. Сейчас мы были с ними на одной высоте. Они разделились и стали стреляя заходя с разных сторон. Сделав змейку, а за тем кол отчего самолет замер на месте я из всего оружия дал залп по одному из самолетов Потеряв крыло он стал падать. Второй не ушел продолжая бой. Самолеты были разукрашены драконами и имели какие то надписи. Мы кружились пытаясь поразить друг друга, но не получалось. Почерк летчика был похож на Батин. Вдруг противник ушел в пике, а за тем стал уходить на запад. Я не стал нарушать приказ покидать территорию аэродрома да и горючего оставалось по показаниям приборов мало. Совершая посадку я увидел четверку миггов в небе. Вот причина побега противника. Меня встречала толпа на аэродроме. Подбрасывали меня долго, аж голова закружилась. Все улыбались. Села четверка самолетов. В одном из летчиков узнал Батю.
