Текст книги "Наместный маг 2(СИ)"

Автор книги: Сергей Вишневский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Когда он рассказывал о портовом районе, отец его спросил:

– И у фонаря того прямо и лечил?

– Часто прямо там и лечил. – Пожал плечами Пест. – Токмо ежели одной ворожбой обойтись можно было и до рассвета управиться. Иначе говорил, что нужно для справного лечения и договаривались где лечить будем.

– И большую ли плату за то брал?

– А тут видишь какое дело бать... – Пест замялся, не зная обьяснить отцу странную ситуацию с платой лекарям. – Ежели ты маг и знак целебный на груди имеешь – то без зазора можешь плату брать, какую удумается, а ранг твой говорит о том насколько хорошо ты лечишь. Вроде как знак, что сей маг в носу не ковырялся и ученье целебное знает зело хорошо. Ежели ранг низкий, то сие есть знак, что ученик ученье знает худо или же изучал его факультативно...

– Фа-куль... – Огниво хотел повторить незнакомое слово, но не смог.

– Это значит, что маг целительство учил, но сие не есть его дело. – Пест почесал макушку и попытался обьяснить на пальцах. – Вот тот же маг боевой, он бою учиться, но если он бою учиться, то должен уметь врачевать. Но врачевать по особому. Ему надо уметь жизнь раненому сохранить, пока маг – целитель до них добереться...

Огниво повернулся к брату Дыму и состроил мину говорящую "Вона как!", а тот в ответ кивнул на Песта тоже состроив мину "А тож!". От их отца не укрылись переглядки братьев. Он уже давно замечал, что они мало разговаривают и больше общаются переглядками. Он сваливал этот странный факт на то, что Дым и Огниво двойняшки. Жена чудом родила двойню и если бы не старая ведьма Аккилура...

– ...А ежели на тебе знака целителя нет, то и брать деньгу за дело целебное права не имеешь... – Пест запнулся, поглядывая на хмурящегося отца.

– Ты что же, за доброе слово лечил? – Спустя пару секунд спросил отец и добавил: За доброе слово не грех хворь лечить, но раз за так вылечил, два, а потом на шею сесть могут! Помнишь как старый Чинук с дорожичей к Аккелуре захаживал? То спину стреляло, апосля того как сено стогами кидал, то кипятку чан большой на ногу опрокинет...

– Помню батько... – Кивнул Пест.

– Так, оно! – Синхронно произнесли братья.

– Ну ка! Огниво! Помнишь, апосля чего старый Чинук унялся? – Спросил отец одного из братьев. Если он не говорил к кому именно, то обычно начинали говорить оба брата одновременно.

– Ушел он от Аккилуры синий, аки голубика зрелая! – Улыбаясь ответил Огниво.

– То его Аккилура прокляла! У него 9 сыновей и пять дочек, а он все не унимался и везде сам все лез делать. – Добавил огниво. – Нет, чтобы молодым оставить, он поперек лез. И чан тот он сам себе на ногу опрокинул. Сыновья тогда на него ругались, мол спасу нет восьмой десяток зим, а все сам делаеть лезет. А тогда он уже спиной маялся и кривой ходил...

– То-то же! – Поднял палец в верх Под. – Коды лечишь без платы – ты в человеке ответ губишь, за свое здравие! То не только к леченью сказать можно. Любое дело Пест надо делать тебе за плату. Иначе люд сам свои дела делать разучиться. Ты вот села под себя взял, но ежели за каждый шорох они тебя дергать будут? На каждый чих к тебе побегут, мол спаси помоги?

– Тому меня Аккилура учила! – Ответил хмурясь Пест. – И с люда портового я плату брал!

– Плату брал? – С прищуром спросил отец. – Против указа государева?

– Брал! Не как маг целитель, а как ведун по праву! – Пест взглянул на хмурящихся братьев и отца и начал обьяснять. – По государеву указу ведун аль знахарка какая не может в городище за свое дело больше серебрушки брать! Вот я и брал серебрушку! Яж вперед ведун, а потому уже ученик в академии мажеской...

Повисла тищина на нескол ко секунд. Отец взглянул на братьев. Те в ответ синхронно кивнули.

– Добре! – В итоге ответил Отец и Пест заметно расслабился. Отец же добавил: А теперь, ежели назвался вперед ведуном, то и дальше будешь брать деньгу как ведун, даже ежели знак мажеский о целительстве получишь! Таков мой наказ пока ученье не окончишь! Усек?

– Усек... – Буркнул Пест опустив виновато взгляд.

– А почему у тебя знака целительского нету, ежели лечить умеешь? – Задумчиво спросил Дым.

– Так небыло в нем нужды. – Почесав макушку ответил Пест. – У меня ученья много было всякого, а про экзамен по целительству я и не думал. Ратмир, учитель мой, меня вперед учил самому не помереть и войне мажеской...

– Теперь думай! – Строго сазал Под. – Луна высоко уж, завтра с утра в поле надобно, а мы все лясы точим...

–А меня почему... – Хотел было снова возмутиться Пест, но его отец оборвал.

– Потому, что не пашня твое дело! – Под сказал это громко, резко и так, что что-либо мямлить или возражать желания не появилось. – Ты видел, чтобы Аккилура сама землю копала или козу доила?

– Так старая она была... – Начал было Пест.

– Она меня одной рукой за шкирку как котенка от земли поднимала! – Наклонившись к Песту произнес Под. – Она такая же немощная была, как ты сейчас. Не по чину ей этим зниматься было! Ее дело было – ведать за села наши. А ее прокорм селом держали. У кого, что было, тем и жаловали.

– Так это мне теперь что, белоручкой быть какой? – Смутившись спросил Пест.

– А ты думаешь тебе дел не найдеться? – С прищуром спросил его отец. – А кто Лукашу принес к нам? Кто его дом ставить по уму будет? Он вчера все поля оббежал, в каждую канаву заглянул! А хозинов наших обойти, чтобы ягода в лесу была, чтобы раба не уходила? А посевное зерно кто огропит? Без дела не останешься!...

– Тебе как бы все поспеть к урожаю... – Задумчиво хмыкнул Дым.

Графское имение Сыллестских.

В главном зале, осбтавленным красивой монументальной мебелью, стоя Людвиг. Он склонил голову, уставившись под ноги.

Перед ним стоял высокий, статный мужчина в дорогом, расшитым заолотом камзоле.

– И это все? – С не прикрытым гневом спросил не высокий мужчина с приличным животом. Привычка держать осанку выдавала в нем дворянина. – Людвиг, я тебя спрашиваю: Это все чему ты научился за год?

– Пап, учеба очень сложная...

– Людвиг, я уже разговаривал с вашими преподавателями. Ты знаешь, что мне сказал декан факультета воздуха? – Мужчина наклонился к самому лицу Людвига. – Он тебе завидует, завидует в твоей силе... Он готов многое отдать, чтобы у него была такая сила в начале его обучения. А ты? Ты только и делаешь, что пьянствуешь по кабакам...

– Это лож и наговоры! – Попытался возмутиться Людвиг.

– Да? И весь город так убедительно лжет! Тебя же в каждом борделе как облупленного знают! – От этих слов Людвиг склонил взлохмоченную голову, понимая, что уйти от ответа не получиться. – Мне тут принесли все твои счета и долги... Ты что решил меня разорить?

–Нет папа, я все...

– Хватит! Все Людвиг, мое терпение кончилось! – Мужчина вздохнул и сел на кресло. – Я закрыл все твои долги, обучения я оплачивать продолжу, но... Людвиг ты же знаешь, что я тебя очень люблю, не смотря на то, что ты мой бастард... и ты этим пользуешься. Поэтому я решил. Отныне ты платишь сам за еду и жилье.

– Пап ты в своем уме? Мне идти работать с простолюдинами? – Начал возмущаться Людвиг.

– Да, Людвиг. Именно! Идти и работать! Более того, этим летом ты едешь на северное побережье. Там у меня есть знакомый из берегового патруля. Все лето, до самой учебы ты будешь служить в его отряде.

–Но ведь я не имею знака войны...

– Ты пойдешь как обычный солдат простолюдин! С мечем и щитом! – Оборвал возмущение Людвига отец. Людвиг открыл рот и тут же закрыл, еще раз и еще раз. Он словно изображал рыбу, выброшенную на берег. – И не делай такого лица. Или ты сделаешь как я сказал, или я отказываюсь платить за твою учебу! Это мое последнее слово!

Людвиг перестал изображать рыбу на берегу и закрыл рот. Так закрыл, что скулы вздулись, а костяшки, на сжатых кулаках, побелели.

– Вот здесь – письмо, подтверждающее, что ты мой бастард. Адресат на конверте. – Мужчина протянул письмо Людвигу. – Это мой старый друг, мы с ним в одно время хорошо служили вместе. Вот в этом мешке дорожные принадлежности и немного денег на дорогу. Все. До сентября я не желаю тебя видеть. Если узнаю, что ты не доехал или дезертировал – сюда и в академию можешь не возвращаться.

С этими словами мужчина развернулся и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

Село Ведичей.

Уже вечерело и на село опускалась тьма. В самой большой избе собралось очередное собрание. За столом сидели все старосты родов Ведичей. По середине избы стоял Дакрит, одетый в обычную одежду горожанина. Не смотря на то, что одежда горожанина была самой обчной, на фоне сельской одежды она выглядела довольно зажиточна. Да, в портовом районе она тоде смотрелась бы не сильно уместно, но в селе она резала глаз. Одни сапоги из кожи с медной бляхой чего стоили. В углу в полумраке, так же как когда-то Аккилура на табурете разместился Пест. Так же сложив руки в замок на груди. Он не выступал, не вожрожал, а только похмыкивал иногда.

– Читать я обучен и считать. – Начал свое выступление Дакрит. – Счету обучен глубокому, могу и формулой считать, а могу и таблицей. Знаний много имею, ибо торговал мой наниматель всем, что продается. С малых лет писать и считать обучен и по тому более ничем не занимался.

– Ежели грамотный такой, чего в городище не остался? – Спросил один из хмурых мужиков.

– А дело к старости идет... – Вздохнув произнес Дакрит. Он почесал щетину на лице и разведя руками продолжил: А кому я в городе нужен? Детей то нет... Ежели немощный стану, или приболею? Кому я такой нужен? Ежели денег не станет или заболею надолго, так и помереть можно. Воды никто не подаст. Раньше то я так думал. Мол, если старый совсем стану, то хозяин как никак помереть с голоду не даст. Все же с четверть века работаю у него, а он раньше меня помер. Вот я и пошел свое место искать...

В избе повисла тишина. Мужики переглядывались, но голоса никто не подал.

– Слово мое будет таково! – Объявил староста, поднявшись из-за стола. – Дакрит, урожденный в городище Вивека, будет в селе жить нашем! Слово тебе Пест! Не запачкан ли Дакрит смертью и не несет ли злого умысла?

В углу поднялся Пест. Он сделал шаг, чтобы выйти из тени.

– Злого умысла за Дакритом нет и смертью он не пачкан. – Ровным тоном ответил Пест.

– Коли так, то есть ли род, что примет его и своим родичем назовет?

В избе повисла звенящая тишина. Желающих принимать в род чужака не нашлось.

– Средний род примет Дакрита, урожденного городищем Вивек. – Произнес Пест и оглядел всех мужиков в доме. – Но коли хочет Дакрит мужиком рода Среднего зваться – пусть докажет делом. Пусть сам, своими руками научиться кашу варить, лапти вязать, снасти рыбные готовить, хозяев наших чтить и предков поминать. Средний род принимает Дакрита и дает ему право называться Дакритом Средним, но в роду он дворовым мальцом будет,пока делом не докажет, что мужиком зваться может.

Мужики загудели, на дакрита посыпались вопросы:

– Тю! А ты чтож, лаптей вязать не обучен?

– И каши не варил?

– А я сижу думу думаю! Гдеж тут собака зарыта? Отчего мужик грамотный и без места своего?

– Поди и лопату в руках не держал!

– Так он же и дров не расколит и коромысло вертеть будет как юродивый!

Дакрит сник головой, опустил взгляд и покраснел. Лица было не видно и по этому нельзя было точно сказать от чего. Толи от злости, толи от стыда. Видя такое состояние Дакрита,староста не стал ждать выяснения и вмешался:

– А ну цыц! – Рявкнул староста на мужиков. – Зачем мужика с сединой в бороде стыдите? Не юродивый он! Грамотный и ученый! Мы еще посмотрим как вы запоете, ежели его науку учить возметесь!

Мужики притихли, а староста продолжил.

– Вы на себя посмотрите! Много у нас читать умеют? – Он обвел взглядом мужиков. – Черт с ним читать! Буквы то все знают много? Я, да Рунок с дочкою. Пест у нас еще грамотный. Все!

Мужики стали отводить взгляд, словно чего-то стесняясь.

– Коли такое дело Пест, что у тебя в роду люд объявился, то роду Среднему где-то жить надо. Пока посевная избу ставить некогда, потому думаю жить роду Среднему в землянке Аккилуры.

Сначала воцарилось молчание, а потом послышались шепотки мужиков.

– Печь тамо справная! Добре! – Кивнул Пест. – А тьмы или духа злого тама немае.

– Вот и ладушки! – Тут же вставил обрадованный староста.

– Только дел на мне не мало! Туго мне будет учить Дакрита. – Тут же вставил Пест. – Дай добро староста, чтобы Дакрит учился с детворой в любом роду, каком вздумается!

Староста нахмурился и взглянул на мужиков.

– А чего? Дело же говорит! Песту ворожить надо, а не мужика учить лапти, да морды рыбные вязать!

– И то верно! Нихай с детворой босой учиться.

– Ну, глядишь и выучиться!

– Быть по сему! – Хлопнул лодонью по столу староста, привлекая внимание мужиков. – Дакрит, урожденный городищем Вивеком! Согласен ты в род Средний пойти и родичем быть в нем названым?

– Согласен... – Сухо ответил Дакрит.

До этой надписи был черновик. Дальше изменений нет. Дальше грязновик!!! Бойтесь!!!

– Добре! – Констатировал Лукаша, глядя на свой домик. Тот стоял на столбе, высотой со среднего отрока. Вокруг были начерчено несколько пентаграм и странных кругов из рубленых символов. Все пентограмы и круги сочились дымом, словно остывали. – Добре Пестушка! Теперь я по всем полям без зазору бегать могу и силы на то тратить не буду!

– Силу тебе все равно в камнях – накопителях держать придется. – Уствашим голосом ответил Пест. – Мы с Дакритом и так считали и эдак... Не сделать нам прямого конала ни из одного места силы. Больно потери выходят большие...

– Ну, неиглавное это! Главное, что я по полям бегать буду и пригляд будет везде! – Лукаша начал довольно потирать маленькие рученки. – А с силой не беда! Силу в накопители собирать будем! Нихай отроки в места силы носют камни, а потом мне возвращают. Дело то не мудреное! Подумаешь камень три дня в месте силы полежит...

– Надобно, чтоб в местах тех, в самом сердце, камень какой лежал меченый, а уж не него ложить накопители.

– Зачем? – Недоумевающе спросил Лукаша.

– Отрок не мужик, ему то не понять, что, да зачем. Ежели места конкретного не будет, то он может и не донести до места силы или с краю положить. – Пест пояснял Лукаше начав рисовать ножикоипрямо на земле. – Это мы с тобой место нутром чуем, а отрок? Он то, де местотзнает со слов или "Верста в лево, верста в право".

Лукаша почесал затылок, сдуинув соломенную шляпу а лоб, а потом добавил:

– Надо к Хозяину Леса идти. Он тропу проложит, так чтобы не сврнуть было и камень с ним состряпаем. Мохом каким интересным измажем! – Начал на ходу придумывать Луаша.

Пест в это время, периодически киваля и поддакивая, начал рыться в небольшом заплечном мешке. Он пиинес в нем игнридиенты и зелья, необходимые для привязки артефакта – домика, а сейчас он искал в нем несколько крупных камней – накопителей. Лукаша с рассуждениями и размышлениями начал выхаживать вокруг домика.

– Ты вот, что Лукаша. – Пест протянул 6 прозрачных камней Лукаше. – Вот эти камни тебе про запас, а вот этими ворожить можешь. Туто не много, но сила сырая. С нее по слабому можешь любую ворожбу ворожить и... ты только смотри аккуратно!

– Пестушка, а я тут думал, думал... – Задумчиво произнес Лукаша. – Я как разумею... Чтобы урожай был добрый, надо вперед землицу ворожбой умаслить, да посевное зерно ворожбой запитать. Так, чтобы оно как посеешь, в раз каааак взошло!

Лукаша начал размахивать руками и пытался обьяснить замысел.

– Чтобы воооот такой колос в поле стоял! – Лукаша в порыве мечты начал подпрыгивать и показывать высоту колоса, который хотел бы выростить, но из-за своего роста получилось у него не сильно высоко. Испоьзовать магию, чтобы взлететь, Лукаша не решился из-за природной прижимитости домового. – Вот тогда, вот тогда мы столько зерна соберем, что амбар под самую крышу забьем, так что мужики двери в амбар бояться будут открыть, шоб не завалило!

– Держи аарман шире! – Усмехнулся Пест, но слова амбарника запомнил. – Амбар до крыши? Скажешь тоже... а землицу и впрям готовить надо. Ты вот, что Лукаша... Давай ка, берись за землицу. Сдобри ее ворожбою и силушки не жалей, я если что тебе пришлю отроков, а они камни пустые в места силы землицы отнесут.

– А ты посевным зерном займешься? – Смекнул Лукаша.

– Ага, я пока за посевное зерно возмусь и буду с Хозяином Лесным говорить за ягоду и грибы. – Пест начал складывать инструменты и пустые склянки в сумку. Каждую стекляшку он складывал, предварительно обмотав травой. Стекла в селе Песта не было и он очень боялся его разбить. Отец, когда первый раз увидел столько мелкой стекляной тары, заподозрил Песта в лихом деле. – Мне тут мастер Дакрит идею подкинул. Ежели тебе канал прямой силы не сделать, то Хозяевам нашим можно! Сделать так, чтобы им сила всегда шла...

– А не взбеленяться они ежели силу будут не от людей брать, а из силы места напрямую? – Лукаша хмурясь почесал затылок. – Не торопился бы ты с таким Пестушка...

Пест даже прекратил складывать и задумчиво глянул на Лукашу.

– А ведь дело говоришь... Надобно это со старостой переговорить или вообще с главами родов. Одному такое решать будет не по чину. Такое слово и дело с Хозяинами на каждом след оставит...

– Дело говоришь! – Закивал Лукаша. Он глядел на сборы Песта и спросил, скорее так, для интереса: А с знаком своим решил, что?

Пест оторвался от своего дела и взглянул на Лукашу. Вздознул, махнул рукой и принялся дальше складывать стеклянные пузырьки.

– Чего? Не уж то дюже худо с знаком у тебя? – Удивленно спросил Лукаша.

– Худо... – Со вздохом ответил Пест. – Смотрели мы прах, что от знака Аккилуровского остался. След от ворожбы темной там до сих пор есть, а в следу том... там такого наверчено! Баба Аккилура, через тот знак и слышать и видеть и говорить могла, а ежели надо и морок навести и сама предстать перед говорившим могла, аки живая и настоящая. И сие без мажьей ворожбы! Только вдовство и колдовство темное. Дакрит как увидал, что наворожила Аккилура в знаках своих, сразу рисовать принялся и чуть ли не носом в знак тычился.

Пест затянул горловину заплечного мешка, отчего тот сжался. Послышался слабый стук стекла об стекло. Он аккуратно одел мешок на лямки и поднялся.

– То Пестушка потому навороженно, что Аккилура по теням шастать не шастала и в любую тень уходить не умела! Вот для того стряпала ведьма стара артефакт такой! – Лукаша забрался по столбику к своему домику и уседся на крылечко.

– Это то и так ясно, а мне такой знак не сделать... – Пест потупил взгляд, словно извеняясь. – Больно ворожба тонкая и темная... меня с тьмы и смерти воротит, аки болезного...

– Тебе такого не надо! Ты сам прикинь, что тебе от знака твоего в селе надобно?

Тут Пест задумался и задумался крепко.

– Ну... тут как? Мне на перед надо, чтобы знать ежели беда случиться. Чтобы любой ведал как меня позвать. – Лукаша сидел и глядел на Песта, говоришвего эти слова и одобрительно кивал. – Далее надо мне, чтобы мне могли весть словом передать, ежели случись чего такого, что вроде и бедой не назвать, да и добром не назовешь. А ещеб хотелось, чтобы видеть можно было через знак...

– Главное то забыл! – Хмыкнул Лукаша.

– Ну, то само собой! Надобно, чтобы он знак мой казал каждому, кто тронет его, что знак этот мой! – Хмыкнув ответил Пест. – Вот вертели значит мы такой артефакт с Дакритом и так и сяк. Дорогой выходит такой артефакт. Дороже золота весом...

– Ай – ай – ай! – Закивал и осуждающе огрозил пальцем Лукаша Песут. – В чем твоя ворожба сильна Пест? Что умеешь так, что не один маг, акромя учителя твоего, повторить не может?

– Ну, врачевать себя могу...

– Ой ли? – С хитрым прищуром спросил Лукаша. – А ну! Глянь на руку свою! Лянь, глянь... А теперь ноготь свой толкай, чтобы вырос он длинным, с палец длиноой... Толще делай его! Толще!...

Пест сначала не понял, чего хочет домовой, но потом... Ногти под взглядом Песта начали рости и утолщаться. И чем дальше, тем сильнее ноготь становился похож на хищный коготь.

– Это Пестушка ворожбу "Метаморфизмом" кличут. Маги, что такой ворожбой владеют в перед свое тело меняют. Они из него и оружие сделать могут и другой артефакт какой...

– А ты откуда знаешь? – Спроил Пест не отрывая взгляда от своей руки, которая обзавелась мощными и хищными когтями.

– А я с дуру, пока ты учебой занят был, в библиотеку нос сунул. Много книжек я вычитал, пока там ходил. Я то думал, что найду тсм слово за поля и посевы, а тамо только за ворожбу и за цветки, да травы для ворожбы пригодные. Там с мужиком бородатым и сошелся на язык. – Лукаша усмехнулся, когда вспомнил библиотекаря, с которым они провели не один вечер в спорах и беседах. – Тот мужик меня сам учуял, когда я по книжным полкам шастал. Тамо сигнализация бунтовать у него начала. Говорила, что в хранилище проникли, а тамо только я. Вот он с приблудым артефактом носиться по хранилищу начал, а потом давай звать меня, мол "выходи ворюга"!

– А ты?

– А что я? Я ему в ответ мол "Сам дурак"!

– А он?

– А он давай кричать, мол "Государев сыск позову! Выходи ворюга!"

– Ну! И?

– А я что? Яж чужого в жизнь пальцем не коснулся!

– И ты вышел? Сам показался?

– Не, сначала я ему том "О влиянии созвездий и циклов луны на процесс роста Солнечного Висима" скинул на ногу... – Задумчиво ответил Лукаша. – У того тома железом обложка оббита была...

– Погоди, так тот погром в библиотеке...

– Не, то не я! То Государевы сыскатели библиотеку воротили, мужик тот меня не нашел и Государев сыск все Единый позвал...

– Заварил ты кашу! А причем тут метамофор...

– Метаморфы – Поправил Лукаша Песта. – А ты сам не поял? Ты из себя артефакт сделать попробуй! Ежели тебя не кусок кости ящерицы звать будет, а твоя плоть? Ежели ты своим же ухом слушать будешь, или своим ме глазом?

Пест начал разминать кисть. Воспоминания о отрубленных пальцах не гставляли его.

– Больно будет, но для дела можно и потерпеть...

– Ты бы с Чертом за такой артефакт поговорил. Он за такие дела больше меня знает. – Лукаша поднялся с крылечка и сняв шляпу собрался в дом. – Тут с кандачка не решить вопрос, тут надо все обдумать, но то, что артефакт из плоти своей делать – это к гадалке не ходить...

Восточные вольные земли.

Село Куприян.

– Ну, Черт! Не дай единый не выйдет! – Шевеля одними губами говорил Пест. – Я тебя точно печатью света приложу раз пять, чтобы неповадно было...

Пест стоял перед огромной толпой. В передних рядах толпы стояли только мужики. Все, как один были с большими густыми усами. Даже еще молодые парни, красовались еще жиденькими, но усами.

Между Пестом и толпой вышел мужик в белоснежной рубахе и широких штанах.

– С чем пожаловал Пест ведун? – Спросил он, подкрутив правый ус и уперев руки в пояс.

– За словом своим пожаловал я! – Громко произнес Пест, так, чтобы его было всем слышно. – Слово дал я, что за уплату учебы в академии мажеской, быть мне магом наместным среди сел Ведичей, Куприян и Дорожичей! А нынче к вам я пришел, чтобы знак свой оставить. Тем знаком, ежели беда случиться – меня звать будете.

– Прямо так и звать? – С недоверием спросил староста Куприян. Он хмурился и накручивал правый ус в недоверии.

– Прямо так и звать, а ежели надо будет то и слово молвить, а уж коли придеться то и казать знаку будете как глазу моему... а уж как до вас добраться, то моя ворожба будет... – Пест протянул руку старосте Куприян, но тот не спешил ее жать.

– А что можешь, Пест ведун? – С сомнением спросил староста.

– Ведовское дело мое... -Начал перечислять Пест. – Врачевать могу, да с тварью какой справлюсь, ежели сами не сдюжите. Знак войны мажеский на мне есть. Третьего рангу.

Мужики за спиной старосты загомонили, а сам староста нахмурился, начав еще сильнее крутить правый ус, который уже и без того торчал почти вверх.

– Добре? – Спросил староста, оглядываясь на мужиков позади себя.

– Добре!

– Добре, чего тут думать!

– Добре! Славный ведун!

После того как гомон ответов мужиков стих, староста взглянул на Песта. Тот так же продолжал стоять и протягивать руку. Староста подошел к Песту и пожал руку не громко произнеся:

– Добре Пест! Под тобой ходить будем! – Староста пожал руку Песту и указал на дом с резными ставнями и наличниами. Но молодой ведун не спешил отпускать старосту. Наоборот, он ухватил руку старосты второй рукой. Подойдя вплотную к старосте, он прошептал тому на ухо:

– Сие есть плоть моя. От нее не отрекаюсь я! – Пест глубоко вздознул, начав гонять магию жизни по своей руке, которую жала руа старосты. – Ежели худо станет режь ее, как врага села своего. Боль ту я почую как свою и знать буду, где меня режут. Тогда и помощи моей долго ждать не придеться... Ежели беды не будет, но слово и совет с меня потребуется ты знак мой погладь и слово ему молви...

Пест отстранился от старосты и тот почувствовал как мокнут штаны в районе колен. Староста опустил взгляд и увидел свои штаны, перепачканые в крови. Кровь брызгала струей из культи Песта. В руках старосты осталась его кисть. На тыльной стороне кисти красовалась ушная раковина. Ошарашеный староста взял кисть в другую руку. В этот момент стала вида лодонь руки Песта. В ней, сквозь разошедшуюся кожу стал виден глаз, который смотрел на старосту.

Послышался гомон мужиков, тихий стон женщины и неуверенный лай собаки где-то в далеке...

Государство Гвинея

Северное побережье.

Застава берегового патруля.

– Людвиг значит... – Усталый мужчина еще раз пробежался глазами по письму и поднял взгляд на Людвига. – Лет тебе сколько?

– 17

– Для начала подпиши вот это.

Мужчина протянул два свитка, в которых Людвиг быстро расписался. Он даже не обратил внимания на то, что один из них назывался "Срочный контрактный найм военнослужащего с ограниченными сроками", а второй "Согласие на смерть по контракту и завещательные указы в случае наступление оной".

– Теперь хватай свои пожитки и за мной. – Тон мужчины тут же разительно изменился, заставив Людвига нахмуриться. Тем не менее он взял свои сумки и припустил за мужчиной.

Тот шел быстрым шагом, не оборачиваясь, но говоря на ходу.

– Меня зовут Трок, я главный в местном горнизоне патруля. Спать будешь в казармах со всеми... – Они уже вышли из главного каменного здания и он указал рукой на одноэтажную, но длинную избу. – ... когда возвратятся патрули – ты будешь спать на улице...

– А если дождь...

Трок моментально остановился и развернулся. Глядя прямо в глаза Людвигу он произнес:

– Тебе не разрешали говорить и не задавали вопросов. Ты не спросил разрешение говорить, и по этому будь так добр... ЗАКРОЙ СВОЮ ПАСТЬ! – Рявкнул Трок так, что Людвиг от неожиданности даже подпрыгнул. – Все дитятко! Детство кончилось! Ты теперь новобранец славного государства Гвинеи. И ни папа, ни мама тебе не помогут. Дай руку!

Ошарашенный Людвиг несколько секунд смотрел на Трока, но потом протянул левую руку вперед. На его запястье тут же защелкнулся черный кожаный браслет с красными камнями.

– Этот браслет будет гасить твою магию. Попробуешь снять или сломать – я тут же узнаю и тогда... – Трок наклонился к лицу Людвига и снова рявкнул: ТЫ ПОЖАЛЕЕШЬ ЧТО РОДИЛСЯ! ПОНЯЛ?

– Д-д-да... – Кивнул головой, вжавший ее в плечи, Людвиг.

Трок развернулся и пошел дальше, продолжая рассказывать.

– Там столовая. Есть строго по расписанию или указу непосредственного десятника. Полигон там. Там из такого куска мяса как ты будут делать строевого воина. За два месяца ты должен научиться держать строй. Не научишься – третий месяц будешь драить туалеты, и готовить еду. Всяко больше пользы выйдет. – Заведующий заставой увидел кого-то в далеке и помахал ему рукой. – Свал! Свал иди сюда!

– Чего случилось капитан? – Спросил подошедший бугай. Он поглядывал на Людвига с каким-то странным интересом.

– Новенький. Он твой...

– Так ведь кожа да кости! Куда я его?

– Мне плевать куда ты его. Он твой! – С этими словами Трок развернулся и пошел обратно в главное здание.

– Вот жешь!... Не было печали...– Свал перевел взгляд со спины удаляющегося Трока на Людвига. – Звать как?

– Людвиг... – Пришибленно произнес он. От свалившихся неприятностей он все никак не мог прийти в себя.

– Что за палка у тебя на поясе? Ты дворянин что ли?

– Бастард...

– Не было печали... Зубочистку с пояса сними и вещи в хранилище сдай. Там тебе форму выдадут. – Свал указал на землянку. – Чего стоим? БЕГОМ!

Людвиг с перепугу сорвался с места и побежал в сторону землянки услышав на бегу крик Свала:

– После этого на полигон ко мне!...

Северное побережье Гвинеи.

Застава берегового патруля.

Полигон.

– Ты так хером в аристократок тыкать будешь! – Снова заорал Свал. – Кто так мечем орудует? Им рубят! Рубят понимаешь? Это ты своей зубочисткой можешь такой херней заниматься, а полуторником рубить надо!

Людвиг стоял рядом с обычным бревном, которое молотил уже неделю. Ноги у него подрагивали а руки вообще не хотели слушаться от усталости. Так и весли как тряпки.

– Им колоть в строю только над щитом можно и то, если есть куда. – Уже более сдержанно принялся объяснять Свал. Он глубоко вздохнул и потер руками лицо. – На плац пошли, а то ты меня до белого коленя доведешь...

Свал пошел к просторной площадке, а Людвиг пошаркал за ним, ели поднимая ноги.

– СТРОЙ! – Крикнул Свал и Людвиг тут же ускорился, подбежав к краю площадки. Он выставил в перед щит, и встал за ним боком. Левое плече было впереди, левая рука крепко сжимала лямки щита, а правая сжимала стальную болванку, изображавшую полуторник.

– ШАГ! Гоп... гоп... гоп.. – Людвиг на каждое "гоп" изображал приставной шаг, стараясь полностью повторить движения, которые в него вдалбливал Свал. Эти движения заставляли щит действовать как таран, отодвигая и отбрасывая строй противника.

– БЕЙ! АП! – По команде Людвиг чуть повернул щит, ровно на столько, что составалось пространство для удара мечем. На "АП" Свала он рубанул воздух болванкой, сверху вниз. Затем тут же закрылся щитом.

– ДЕРЖАТЬ! – Тут же закричал Свал и Людвиг прижался всем плечем к щиту, а правую ногу вытянул назад, стараясь создать упор. Свал медленно подошел и начал придирчиво осматривать позу Людвига. Он обошел вокруг и встал перед щитом Людвига. Он со всей дури, ступней ударил в центр щита. Людвига тут же опрокинуло назад. – Дерьмо, а не стена! Все! Прорван строй! Тебя убили!

Людвиг не ответил. Он с кряхтением повернулся на бок и отбросил щит в сторону. Глубоко закашлявшись, он скрутился калачиком.

– В голову себе вбей! Если эти твари... – Тут Свал указал куда-то в сторону моря. – Припруться на своих галерах с ихними колдунами, то бой решать будет сталь. И тогда! Тогда тебя спасет только строй! Без строя они нас всех просто накрошат как репу! Каждый! Каждый в строю должен знать свое место и уметь его держать! То, что ты сейчас делал полное дерьмо! Из-за тебя прорвут срой и всех перерубят к чертям! Еще раз! Встал!