Текст книги "Переписать сценарий (СИ)"

Автор книги: Сергей Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Это что, измена?! – стукнул кулаком по столу Потапов

– Да, – пожал плечами сценарист, – а что Вас так удивляет? Вполне в духе традиций русского боярства. Не впервой. Особенно, когда она сопровождается ростом личного благосостояния.

– Доказательства?

– Вы задали вопрос, Алексей Степанович, Вам на него и отвечать. Подумайте, кому из ваших коллег вы можете доверять. Продумайте операцию прикрытия, для которой вам лично или через доверенных людей, требуется обзавестись доверительными связями в парижских банках Моргана и Ротшильда. И если получится – ознакомьтесь с личным счётом наместника императора России на Дальнем Востоке адмирала Алексеева. Поинтересуйтесь, каким образом там оказалось, или в ближайшее время окажутся, тридцать шесть миллионов франков, что эквивалентно двенадцати миллионам золотых рублей. Только ради Бога, делайте это осторожно, а узнав, не торопитесь бежать с докладом к вышестоящему начальству. Вы ещё нужны России живым и здоровым.

– И это всё? – саркастически усмехнулся Потапов, всем своим видом демонстрируя, что залезть в амбарные книги банкиров – задачка уже из разряда нерешаемых.

– Ну почему же, – Сценарист замолчал, как будто сомневаясь, стоит ли озвучивать следующую просьбу. Затем глаза его потемнели, спрятавшись за бровями, и он произнёс, чётко выговаривая окончания, – меня очень интересуют дневники королевы Виктории и её переписка с супругой Великого князя Сергея Александровича, которая касается двух эпизодов – организации свадьбы Николая Второго и событий на Ходынке…

Глава 23 Ради справедливости я готов на многое из того, что можно сделать, не вставая с дивана

Чемульпо (Инчхон) образца 1903 года нигде, и ничем не напоминал то, во что он превратится в ХХI веке. Необыкновенно грязный и невзрачный корейский квартал лежал вдоль дороги в Сеул и окружал подошву холма, на котором возвышалась англиканская церковь. По всем выступам возвышенности были раскинуты глинобитные хижины, к которым можно пробраться по грязным переулкам, полным грязных детей и праздно сидящих или шатающихся без дела взрослых корейцев. Мужская половина корейского города постоянно находилась в движении. Узкие улицы всегда полны народа в туземной одежде, шатающегося по-видимому без всякого дела и проводящего целые часы в многочисленных лавчонках.

Неподалеку от корейского квартала жили миссионеры-католики и миссионеры, принадлежащие к другим вероисповеданиям: пресвитерианцы, методисты и баптисты. У последних – красивые удобно устроенные дома, добротней купеческих. Лишь католические миссионеры, почти исключительно французы, жили скромно и работали больше и гораздо успешнее других.

Китайский квартал с красивым консульским домом и рядами богатых лавок и курилен для опиума, занимал в Чемульпо большую площадь. Они почти всецело взяли в свои руки поставку иностранных промышленных товаров и их большие торговые дома в Чемульпо имели отделения в Сеуле. Доставка грузов в Сеул, снабжение рынков овощами и другими припасами, также являлись их монополией. С раннего утра до глубокой ночи кипела работа в местном “чайна-тауне”.

Средняя часть Чемульпо была занята японским кварталом. Последний был гораздо обширнее, населеннее, чем остальная иностранная часть города и представлял собою длинный ряд опрятных деревянных домов. В японском квартале имелось несколько улиц с маленькими лавками, служащими для удовлетворения потребностей, главным образом, японского населения, так как другие иностранцы и корейцы обращались чаще к китайским купцам. В этих лавках торговали товарами, привозимыми из Шанхая и Японии, преимущественно бумажными изделиями и бакалеей. В японском квартале находились отделения японских банков, при посредстве которых иностранцы, живущие в Чемульпо, вели свои денежные дела.

Как раз рядом с японским поселением и находился отель “Дайбуцу” – шикарное трёхэтажное кирпичное здание с витринными окнами – первый в Корее отель в западном стиле.

Именно таким знойным августовским вечером застали город Чемульпо Великий князь Александр Михайлович Романов, и сопровождающий его отставной мастер политического сыска полковник Сергей Васильевич Зубатов.

В начале пути из Санкт-Петербурга князь сторонился сыщика, демонстрируя своё сословное превосходство в полном соответствии с принятыми флотскими правилами. Однако спустя некоторое время любопытство победило. Александр Михайлович искренне хотел понять, что такого нашёл его тайный предсказатель в этом жандарме и первым пошёл на контакт, демонстрируя максимум учтивости и любезности, которые только мог себе позволить.

Оказалось, они были братьями по несчастью. И сыщика, и адмирала в результате интриг лишили любимой работы, дела всей жизни. Обидчиком князя был дядя императора – генерал-адмирал, а обидчиком сыщика – министр внутренних дел и шеф Корпуса жандармов, Вячеслав Константинович Плеве. Но за обеими отставками маячила зловещая тень министра финансов – Сергея Юльевича Витте, что сближало их судьбы – наличие общего врага всегда сближает.

Зубатов, уязвлённый и оскорблённый несправедливой отставкой, нуждался в необходимости выговориться. Сочувственно – доброжелательное внимание князя, размеренный перестук колёс, прекрасный коньяк, также способствовали постепенному сближению и доверию.

Князь, проживший всю жизнь в «хрустальном» сословном замке, слушал сыщика, изумляясь и открывая для себя абсолютно незнакомую ему Россию. Эта неведомая ему Россия, существовавшая за пределами комфортабельных дворцов и вымуштрованных лакеев, по словам Зубатова, давно закипала, как котёл с наглухо задраенный крышкой запретов и ограничений. Зубатов, перечисляя тайные организации и революционные движения, описывая настроения в рабочей среде, заводские условия труда и быта, беспросветность крестьянского существования, открывал для князя ту сторону Российской Империи, о которой тот даже не догадывался.

Представитель рода Романовых был настолько поражён новой для него картиной тяжёлой жизни, унылого быта, чаяний и устремлений рабоче-крестьянской России, что слово «депрессия» стремительно превращалась для него из медицинского термина в описание собственного состояния.

К концу путешествия он уже с нетерпением ждал встречи с побудившим его на этот дальний вояж, загадочным обладателем уникальной пророческой информации. После полученных от него откровений можно будет сослаться на неотложные дела и с головой нырнуть в более привычную, комфортную среду, – хоть на капитанский мостик корабля, хоть в собственное имение «Ай – Тодор», хоть в коридоры Царского села, лишь бы подальше куда-нибудь от этой жути, описанной Зубатовым.

***

Первое, что поразило князя, – одежда корейца, и его манера держаться. Она никак не стыковалась с окружающими его соотечественниками. Несмотря на широкую, «на тридцать два зуба» улыбку, в нем не было ни малейшего намека на подобострастность, из-за чего князь сделал вывод, что этот молодой парень, скорее всего из семьи царствующего императора Коджона, или покойной королевы Мин.

Поздоровавшись с князем лёгким кивком головы, представившись американским именем Джонни, кореец предложил следовать за ним, и быстрым шагом направился к выходу из гостиницы. Удивленный князь застыл на крыльце, ища глазами средство передвижения, на что Джонни ещё шире улыбнулся, и произнес на правильном английском, без какого-либо намека на местный акцент: “Здесь, напрямую, не более ста шагов, ехать будем гораздо дольше и привлечем больше внимания. К тому же, надо как-то избавиться от ваших попутчиков”, – и Джонни кивнул на неприметные личности, праздно, с ленцой, шатавшиеся по площади, усиленно изучая местную ненавязчивую архитектуру.

Зубатов презрительно хмыкнул. Он ещё в Сеуле «срисовал» этих незадачливых филёров, однако не придал им никакого значения, приняв за тайную охрану великокняжеской особы, организованную местной русской миссией. Судя по удивленному выражению лица князя, ни о чем подобном тот даже не подозревал. Теперь Зубатов уже забеспокоился не на шутку, чего не скажешь о Джонни, которого эта ситуация никак не пугала, а похоже, только забавляла.

– Из гостиницы направо и потом сразу еще раз направо – во двор, далее – только прямо, никуда не сворачивая, там встретят. Только прибавьте, пожалуйста, шаг, а то вас случайно заденет….

Чем их может задеть, князь даже не уточнил и после того, как они с Зубатовым резво преодолели полсотни шагов, сзади из переулка донеслись негромкие хлопки, громкие вопли и выразительные фразы по-корейски, очевидно, выражающие крайнюю степень недовольства.

– Ваше Высочество, Александр Михайлович, сюда! – в глухом заборе неожиданно «нарисовался» дверной проём, оттуда высунулась копна ядовито-фиолетовых волос, венчающая пронзительно чёрные глаза, изящно разлетающиеся кверху изогнутые брови, маленький аккуратный носик.

Неожиданно услышав в закоулках Чемульпо родную речь от ошеломляюще выглядевшей носительницы русского языка, заинтригованный Великий князь резко притормозил, после чего был довольно бесцеремонно схвачен этой особой за руку и буквально затащен в маленькое, огороженное со всех сторон пространство, служившее, видимо, задним двориком для ресторации, судя по лёгким, ажурным, белым столикам под зелёными французскими «маркизами».

Следом за князем в дворик вбежал Джонни, буквально втолкнув впереди себя растерявшегося Зубатова и захлопнув за собой калитку, задвинул засов.

– Ну, и как чувствует себя фан-клуб Его Высочества? – уже на английском спросило у Джонни «фиолетовое чудо», отпустив, наконец, княжеский рукав.

– Публика неистовствовала, – расплылся в улыбке Джонни, – пришлось разгонять этот несанкционированный митинг с помощью слезоточивого газа …

– Прошу прощения за созданные неудобства, господа, – перейдя на русский, обратилась фиолетовая фея к гостям, – но вас так плотно опекали, что мы были вынуждены предпринять некоторые меры по обеспечению вашей и своей безопасности. Зато здесь нам сегодня никто не помешает – ресторан с утра не открывался. Интересующий вас человек будет с минуты на минуту. А вот, кстати, и он…

***

Как же всё-таки фотография меняет человека! Двухмерное изображение, каким бы качественным оно не было, не в силах передать, даже в малой степени, истинный образ личности, которая попадает в фотообъектив. Сколько раз Сценарист видел фотографии Великого князя Александра Михайловича Романова и великого политического сыщика Сергея Васильевича Зубатова! Но если бы, он случайно, встретил на улице оригиналы – запросто прошел бы мимо. Однако, здесь была не улица, и личность князя сомнения не вызывала. Итак, время “Ч” наступило! Нужно с чего-то начинать…. И, мысленно попросив прощения у Марка Захарова и Григория Горина, Сценарист вышел из тени маркиз, и произнес, старательно подражая Олегу Янковскому:

– Здравствуйте, Ваше высочество! Прошу прощения, что заставил Вас ждать, меня задержал Ньютон. Умнейший человек. Я непременно Вас с ним познакомлю…

Князь недоверчиво смерил взглядом новоявленного персонажа. В его понимании жулики, мошенники, авантюристы и прочие «маги и волшебники» должны были выглядеть совсем по-другому, хотя рассказывать просто обязаны нечто подобное. Сценарист перехватил его взгляд и улыбнулся:

– Это была шутка. Не ждите здесь магии, колдовства и прочей чертовщины. Я не собираюсь удивлять Вас чем-то подобным. Моя задача – познакомить Вас с записками человека, которого Вы хорошо знаете, и которому, надеюсь, доверяете.

И Сценарист широким жестом распахнул дверь в прохладное уютное помещение кофейни “Starbucks”, где уже был накрыт столик, установлена аппаратура для презентаций.

– Ну, и кто этот человек? – поджав губы, раздражённо спросил князь, переступая порог зала и заложив руки со снятыми перчатками за спину. Его уже выводила из себя эта история, всё более напоминающая розыгрыш.

– Вы его сию минуту увидите, – кивнул сценарист, и нажал на пульт управления проектором. На белой стене, заменявшей экран, князь увидел картинку, на которой был… он сам, только весьма и весьма постаревший, похудевший и поседевший. Вот он сидит за письменным столом, теребит мочку уха, вот откинулся в кресле на фоне фикуса, среди толпы каких-то незнакомых людей, на диване с газетой «The Saturday Evening Post», а потом пошли кадры синематографа, где он спускается по лестнице какого-то здания и смотрит прямо в объектив кинокамеры…

Сценарист, внимательно следивший всё это время за князем, остановил показ и тихо скомандовал:

– Симона! Стул, нашатырь, воды…

– Не надо… проглотив комок, прошептал князь. – Кто вы?

– Не хотелось бы, обсуждать этот вопрос преждевременно – вздохнул Сценарист, – Ваше Высочество, оставим наши весьма скромные персоны, – не в них дело. Вижу, Вы узнали себя. Тогда разрешите вручить Вам вот это.

И сценарист положил на столик перед князем пухлую глянцевую папку, на которой было типографским шрифтом набрано:

Великий князь, Александр Михайлович Романов. Книга воспоминаний.

От автора:

Моя книга воспоминаний впервые увидела свет на английском языке в Нью-Йоркском издании «Феррер и Рейнхерт». Теперь я с удовольствием иду навстречу желанию издательства «Иллюстрированной России» познакомить с моим трудом русского читателя, предоставив право издания книги на русском языке, в виде приложения к журналу, в 1933-м году.

Я написал эту книгу, не преследуя никаких политических целей, и никаких общественных задач. Просто, в соответствии с пережитым я захотел рассказать, что память сохранила, а главное, – отметить этапы того пути, который привел меня к мысли, что единственное ценное в нашей жизни – это работа духа, и освобождение живительных сил нашей души от всех пут материальной цивилизации, и ложных идеалов.

Я верю, что после тяжелых испытаний в России зародится Царство Духа, Царство освобождения души человека. Не может быть Голгофы без Воскресения. А более тяжкой Голгофы, чем Голгофа Великомученицы России, мир не видел. Будем верить в Царство Духа. Вот что я хотел сказать моим русским читателям.

Великий Князь АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ

Париж. Июнь 1932 года.

Глава 24 Это измена, господа!

Как Главному борцу за Светлое Будущее объяснить, что он, на самом деле, является головной болью этого Будущего?

После отъезда знатных гостей, Сценарист крепко задумался. Он не питал никаких иллюзий насчёт действенности и длительности воздействия на князя страшных откровений и предсказаний, написанных им самим тридцать лет спустя. Выводы, сделанные в “Книге воспоминаний” являлись мыслями человека, побывавшего на волосок от смерти, пережившего полное крушение привычного для себя мира и похоронившего большую часть своей семьи. А сегодня это был высокопоставленный баловень судьбы, бабник и повеса, которого только разок, и совсем легонько, щёлкнула по носу жизнь, и он пока не пережил и сотой доли испытаний, выпавших ему впоследствии.

Человек – существо крайне консервативное и радикально менять себя готов лишь под давлением чрезвычайных обстоятельств, исключительно ввиду уже нависшей, явно ощущаемой смертельной угрозы.

А предсказание… Сценарист уже побывал в роли предсказателя в начале ХХI-го века, когда его пригласили в качестве эксперта в Россию, решившую внедрить обязательное страхование автотранспорта, но пожелавшую избежать ошибок соседних стран. Тогда он старательно описал все проблемы и упущения, случившиеся при проведении подобной реформы в Прибалтике, сообщил, как избежать ошибок, совершённых малоопытными соседями, уже внедривших этот вид страхования. Каково же было его изумление, когда в итоговых документах российских законодателей он увидел полный набор тех же “граблей”, которыми ранее сполна «насладились» прибалты. Игнорирование чужого опыта в итоге привели к дурно проведённой реформе с предсказуемыми последствиями. Спустя некоторое время, Сценаристу довелось услышать реплику одного из авторов закона: “А ты, оказывается, был абсолютно прав, когда предупреждал”…

Предсказания и предупреждения могут, конечно, сформировать благие намерения, но, классик говорил: “Есть логика намерений и логика обстоятельств, и логика обстоятельств, всегда сильнее логики намерений”. Намерения у князя сформированы. Теперь предстояло сформировать обстоятельства.

Зубатов для этого был как никогда «к месту и вовремя». Он как губка впитывал информацию о будущей революции, время от времени кивая головой, как будто получая подтверждения своим собственным расчетам и предчувствиям. Чуть ли не больше, чем история развала Российской империи, его интересовал развал СССР, из чего он сделал свои, весьма оригинальные выводы:

– Стало быть, господа большевики у буржуев заводы отняли, а рабочим отдать забыли, – горько усмехнулся главный сыщик империи, ознакомившись с новейшей историей СССР, которая для него была будущим. – Ваше Высочество, Александр Михайлович! Не беспокойтесь за дворянское сословие, революция его отнюдь не уничтожила! Познакомьтесь с таким явлением, как партийная номенклатура СССР! Оно, родимое! Привилегии, кастовость, неподсудность, и, как логический итог – предательство собственного Отечества. Как всё знакомо…. – А большевики, выходит, развалили и Российскую империю, и Советскую? Ума не приложу, что этим господам нужно от жизни?

Информация о собственном трагическом финале (лучший сыщик империи застрелился, узнав про отречение Николая Второго) подвигла Сергея Васильевича к поиску новых, нестандартных решений для изменения своей судьбы, которую он не мыслил отдельно от судьбы России. Слова Сценариста – “Невозможно изменить систему, являясь её частью” придали правильное направление его размышлениям, а сентенция – “Если процесс невозможно предотвратить, его следует возглавить” – окончательно убедила Зубатова в необходимости его активного участия в сопротивлении складывающимся обстоятельствам. Кому же, как не ему, обладающему столь богатыми навыками, знаниями и возможностями, активно противодействовать всему этому развалу?

Поэтому Зубатовым на “ура” было принято предложение о создании частного детективного агентства, которое возьмёт на себя не только сыск, но и обеспечение безопасности как физических, так и юридических лиц. Великий князь пообещал агентству денежных заказчиков и инвестиции.

В портфель Зубатова перекочевала объёмная папка с методиками и рекомендациями частных детективов ХХI века, делами, которые можно в скором времени очень успешно и громко расследовать, специальные шифры для связи со Сценаристом и некоторые технические новинки ХХI-го века, которые в самом скором времени ему весьма пригодятся в детективной деятельности.

Что очень важно – Зубатов не был «чистоплюем» и понимал, что «авгиевы конюшни в белых перчатках не чистят». Поэтому слова “гибридная война”, “информационное оружие”, “чёрный пиар” и «политтехнология» не вызывали у него никакого отторжения, но только живой интерес и готовность немедленно применить полученные знания на практике.

Зубатов поддержал Сценариста в главном. Он нашёл авантюрной, но вполне осуществимой идею катализировать все процессы, затронувшие России в 1903-1917-х годах. Следовало перехватить инициативу у "наших западных партнёров", толкающих страну к гражданской войне, возглавить процесс модернизации государства, заменив революционный режим развития эволюционным. С помощью этих мер намечалось избежать ужаса двух революций, участия в двух мировых войнах, приведших впоследствии, к катастрофическим людским потерям, депопуляции народа России, неизбежно ведущей к деградации страны.

– Если вы хотите перехватить инициативу у революционеров, вы должны предложить реформы, более кардинальные, чем предлагают они, – резюмировал Сценарист.

После этих слов разгорелись самые жаркие споры, ибо за сословно-феодальное самодержавное устройство России, включающее потомственные дворянские привилегии, Великий князь «держался двумя руками», как за единственную опору земли русской.

– Ваше Высочество, – как можно мягче пытался образумить его Сценарист, – перечитайте еще раз ваши собственные воспоминания о грядущем для Вас будущем. Там очень доходчиво и обстоятельно изложено, что бывает, когда о реальных проблемах запрещают даже думать. Мне лично всё равно, какой строй существует в России и как называется верховная идеология. У меня совершенно другие критерии. Если население, и его благосостояние растут, людей не грабят и не убивают, если пришлые колонисты не хозяйничают в России, как на своём заднем дворе, значит со строем всё нормально. Если же, страну непрерывно сотрясают кризисы, а за преступления и ошибки отсутствует какая-либо личная ответственность, одним словом, «если оркестр хронически фальшивит – может в консерватории что-то подправить»? – А насчёт «божественности» правящей династии, – не хочет ли Александр Михайлович прогуляться во времена Ивана Грозного и лично рассказать ему про «венценосность и богоизбранность» династии Романовых?

Общаться с Иваном Васильевичем Грозным Александр Михайлович категорически отказался и разговор перешёл к теме предстоящих военных действий.

– То, что Порт-Артур и Дальний перспективы не имеют, а размещение там флота – преступление, говорил ещё адмирал Дубасов и писал я сам в своём докладе Никки пять лет назад, – Великий князь опять начал измерять шагами зал, – но тащить врага на свою территорию, – простите, это измена, господа…

– Измена, – вскипел Сценарист, – это потратить полмиллиарда золотых рублей на строительство городов на территории Китая, построить железную дорогу к ним, вместо того, чтобы потратить их на развитие собственных территорий Сибири и Дальнего Востока.

– Измена – это вместо строительства крепости Порт-Артур, отправить стройматериалы, строителей и береговые орудия на возведение крепости в Либаве, которую, в 1907-м году тихо прикроют, даже не достроив.

– Измена – это строить корабли, которые устаревают ещё до закладки на верфи.

– Измена – это не сделать никаких выводов из Крымской войны и только что закончившейся англо-бурской бойни…

– Что касается выбора места сражения, то у меня есть мистическое наблюдение и логическое исследование. Почти все войны, которые Россия начинала на чужой территории, она заканчивала крайне бесславно. Почти все войны, которые пришли на территорию России, были ею с блеском выиграны.

Бескрайние просторы России – это страшное оружие. Как только протяжённость коммуникаций врага превышает тысячу вёрст, его армия начинает превращаться в стадо временно вооружённых военнопленных. И это уже не мистика, а физика, логистика и экономика…

– Но можно рассуждать с другой позиции:

Предположим, что уже на старте войны, за счёт знаний, полученных из будущего, Японии будет нанесено решительное поражение. Каковы будут возможные последствия?

Всё, сделанное до этого, будет признано единственно верным и правильным. Не уйдёт в отставку генерал-адмирал, доведший флот до ручки, не будет признана ошибочной устаревшая полевая тактика, «партия Безобразова» станет ещё активнее «доить» казну, а Россия продолжит вкладывать несоразмерные деньги в развитие китайской территории, вместо того, чтобы развивать собственную. И самое главное – внутри российского общества исчезнет желание кардинальных перемен, созревающее только в случае крайней опасности и на фоне горечи поражений.

– И всё-таки, я должен попробовать, – насупившись, и сжав кулаки, пробормотал Великий князь, – долг русского офицера меня обязывает…