Текст книги "Кондор принимает вызов"

Автор книги: Сергей Соболев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 4

– Бушмин Андрей Михайлович? – осведомился сотрудник ОМОНа, перепроверяя очевидный для себя факт. – Вы арестованы.

В живот Бушмина, чуть пониже солнечного сплетения, уперся твердый предмет. При ближайшем рассмотрении предмет оказался горлышком литровой бутыли водки «Smirnoff», каковую сжимал в своей крепкой лапе Ваня Демченко, его однокашник и давний приятель, года полтора назад сменивший черно-синий прикид морпеха на экипировку бойца ОМОНа.

Но вид у него нынче мирный: одет по гражданке, поверх тонкого шерстяного свитера наброшена кожанка – ближе к вечеру с Балтики ощутимо потянуло сыростью. Под мышкой зажат объемистый пакет. Надо полагать, приложение к спиртному.

– Опять ты со своими ментовскими шуточками, Иван, – хмуро бросил Бушмин. Он отступил в сторону, пропуская товарища в квартиру. Потом защелкнул за ним дверной замок. – Извини, но я сегодня не в том настроении.

Бушмин был в одних трениках и шлепанцах на босу ногу. Звонок в дверь застал его в ванной, на щеках и подбородке остались следы пены для бритья. Обнаженный торс покрывали блестки воды, на крутой шее болталось махровое полотенце. На правом предплечье распластал крылья в свободном полете кондор – по молодости сделал себе наколку и давно уже собирался свести, но все недосуг.

– А что это Андрюшенька такой мрачный?

Демченко заговорщицки подмигнул, затем демонстративно встряхнул в воздухе вместительную емкость.

– Я тучи разведу рука-ами...

Закосить под Аллегрову ему не удалось – медведь в детстве на ухо наступил. К тому же Демченко оценил хмурый вид приятеля. Широкая улыбка на его смугловатом открытом лице тут же сменилась озабоченным выражением.

– Может, я не ко времени, брат?

Бушмин отобрал у него спиртное и пакет с закусью, энергично кивнул в сторону вешалки.

– Разоблачайся, Иван. Ты ж знаешь, я всегда рад тебя видеть.

– Тогда какие проблемы? – Демченко повесил куртку на крючок. – Настроение мы тебе подправим, не сомневайся. А в чем, собственно, дело? Никак машину раздерибанил?

– Пустяки, Ваня, не обращай внимания... Ты давай пока обустраивайся, хочешь на кухне, а можно и в комнате, а я в темпе добреюсь и сменю прикид.

Бушмин вернулся в ванную. Ссутулясь, уперся руками в края умывальника, постоял так несколько секунд, затем не сдержался и судорожно вздохнул. Настроение у него после всех этих недавних злоключений было прескверным.

Переодевшись, Бушмин прошел на кухню, где его приятель успел уже достойно сервировать стол, разложив на тарелки соленые огурцы и помидоры, подернутую янтарным жирком копченую куру, розовые ломтики ветчины, пахучий набор даров Балтики.

Бушмин не относил себя к почитателям Бахуса, но в кругу друзей можно и расслабиться иногда – почему нет?! Никаких важных дел на вечер у него не запланировано, выезжать сегодня на «линию», по понятным причинам, он не собирался. Умеренная порция спиртного, да еще под такую закуску, что прихватил с собой хозяйственный Демченко, наверняка поможет ему снять нервное напряжение.

Демченко скрутил голову пробке, налил щедрой рукой сразу по половине стакана.

– За мужиков.

Выпили, не сдвигая стаканы, помянув ребят, погибших в Грозном, да и не только там – и в Аргуне, и в Старых Атагах, в районе южных промыслов, и в окрестностях Ведено; знакомых и незнакомых.

Довелось и им попариться в кровавой чеченской бане, но не до смертельной истомы – в скорбном списке значатся другие имена и фамилии. Сорок шесть моряков-балтийцев никогда не вернутся домой, около сотни морских пехотинцев получили контузии и ранения различной степени тяжести. Морпехи были в самом пекле, добиваясь успеха там, где другие отступались. Именно против «черных дьяволов» в середине января 95-го года Дудаев бросал свои отборные части. После боев в «зеленом квартале» у президентского дворца в Грозном отдельный 879-й батальон морской пехоты ДКБФ стал последней надеждой командующего объединенной группировкой генерал-майора Ивана Бабичева. Морские пехотинцы (а вместе с балтийцами воевали также северяне и тихоокеанцы) не «сдали» ни одного квартала, ни единого здания и даже подъезда. Они были едва ли не единственными, кто не оставлял на поле боя своих раненых и убитых.

Их называли чернорабочими войны, вслед за десантниками и простыми мотострелками. Дудаевцы отзывались с уважением об офицерах морского спецназа: «Мужики натасканные в своем деле и упертые. В отличие от других „зелень“ под пули не подставляют».

Бушмин оттрубил назначенный командованием срок от звонка до звонка, он был в числе тех пяти офицеров, кто принял участие в обеих командировках: вначале отметился в Грозном в январе – феврале, затем воевал в предгорьях вместе со Вторым сводным десантно-штурмовым батальоном дважды Краснознаменного Балтийского флота. После боев у Аргуна был перемещен на должность «энша» батальона. За участие в кавказской войне награжден двумя орденами и медалью. Трижды представлялся к Герою, но почетного звания так и не был удостоен, за что зла на государство не таил – в Чечню он ехал не за наградами.

Демченко незадолго до планового вывода Первого сводного ДШБ из Чечни получил сквозное ранение в правый бок. После выписки из госпиталя он еще год с небольшим прослужил в бригаде морской пехоты в должности комроты, затем ушел на гражданку. Осуждать его за такое решение никто не стал – на скудную офицерскую зарплату семью нынче не прокормишь. Тем более что Иван не принадлежал к числу первопроходцев, к тому времени часть уже успели покинуть многие. Среди них были и те ребята, с кем Бушмина связывали тесные товарищеские узы. Саня Прохоров, к примеру, подался в РУОП, третий год служит в местном СОБРе, Володя Мокрушин перевелся в Морской, Юра Калайда ушел в подразделение антитеррора УФСБ...

– В честь чего праздник, Ваня?

Бушмин, зацепив вилкой ломтик ветчины, отправил его в рот. Как ни странно, аппетит у него был зверский. Сказывалось и то, что за сутки с лишним у него не побывало во рту и маковой росинки.

– Ну ты даешь! – хмыкнул Демченко. – Я ж тебе вчера звонил, предупреждал, что нагряну. Забыл?

– А, ну да... – За бурными событиями нынешней ночи Бушмин, кажется, позабыл обо всем на свете. – С праздником тебя, дорогой.

– Да и хрен с ним, с Первомаем. – Демченко вгрызался крепкими зубами в куриную ногу. – Скучно, Андрюха... Света в Гомель укатила, к родителям, а заодно и мелкого с собой прихватила.

– Семейная драма?

– Боже упаси, – Демченко ожег его укоризненным взглядом. – Все у нас тип-топ. Меня по службе не отпустили, а так бы и я с ними за компанию прокатился, к теще на блины... Предки мои забурились в Прибрежное, сам понимаешь, весенне-полевые сейчас в полном разгаре. Теперь их в городе до поздней осени не увидишь. Участок там о-го-го, настоящая ферма. Надумал я тут как-то и сам в огороде покопаться, но куда там – не допускают. Ты у нас, Ваня, весь израненный, говорят, тебе здоровье поберечь нужно...

Бушмин, глядя на его плутоватое лицо, невольно рассмеялся. У Вани Демченко цветущий вид, да и весу в нем почти центнер, сплошь тренированные мышцы. В ОМОНе он на хорошем счету.

– Кстати, я утром Прохору звонил, предлагал составить нам компанию.

– А что Саня? – Бушмин поднял глаза.

– У него какие-то свои планы. Говорит, в следующий раз. Калайда тоже на следующей неделе освободится. Может, в Балтийск все вместе прокатимся, навестим гвардейцев...

Демченко посмотрел на циферблат настенных ходиков, висящих на противоположной стене. Стрелки показывали четверть девятого. За окном заметно темнело.

– Санек дежурил сегодня, и по времени он уже отстрелялся... Слушай, а эта гнида так и продолжает тебя до сих пор прессовать?

– Ты о ком? – опешил Бушмин. – Какая гнида?

– Казанцев, твой «лепший друг».

– Ах вот ты о ком, – Бушмин нахмурился. – Не знаю, что и сказать. Да кто я такой, в конце концов? Что я за величина и на кой я ему сдался? Наверняка он уже успел забыть о самом факте моего существования...

– Не скажи, брат, не такой он человек, – рассудительно заметил Демченко. – Я еще не забыл, какой облом случился, когда я попытался пристроить тебя к нам. Шеф поначалу дал добро – берем твоего Бушмина, какие проблемы... А уже на следующие сутки поставил меня в известную позу. «Ты что же, – говорит, – сучий потрох, делаешь?! Почему сразу не сказал, что твой дружбан находится в контрах с самим Казанцевым?!» Я даже сам не ожидал такой реакции.

Бушмин мрачно покрутил головой.

– Сам видишь, Ваня, здесь мне ничего не светит. Думал, пока не найду для себя подходящее занятие, как-нибудь перебьюсь. Буду на тачке калымить, еще что-нибудь придумаю... Но это тоже не дело, можешь поверить мне на слово.

– У меня есть один знакомый фирмач в автомобильном бизнесе, могу за тебя словечко замолвить. Будешь в «эскорте» работать, тачки из-за кордона перегонять. В месяц до штуки баксов выходит.

– Пожалуй, будет лучше всего, если я соберу вещички и переберусь в родные края, в Тулу. Мне эта мышиная возня уже порядком надоела.

Демченко неторопливо промокнул губы бумажной салфеткой.

– Что-то я перестал тебя понимать, брат. Из всех нас ты считался самым упертым, в хорошем смысле этого слова. Хребет у тебя крепкий, сам в этом не раз убеждался. И с «чехами» ты дрался грамотно и смело, хотя хрен поймешь, за что мы с тобой кровь проливали... И что я сейчас наблюдаю? Бушмин, «энша» батальона морского спецназа, тот самый «черный дьявол», которого дружно материли в радиоэфире «чехи», решил вдруг капитулировать перед каким-то подонком из числа нуворишей! Честно говоря, я не предполагал, что тебя можно так легко сломать...

Бушмин, сохраняя внешне безразличный вид, потянулся к пачке за сигаретой. Ночное приключение по-прежнему не выходило у него из головы. Он всецело доверял товарищу, их дружба прошла через все испытания и передряги, но уже по зрелом размышлении решил, что не стоит посвящать Демченко в историю с «черным монахом». Но вместе с тем ему было любопытно узнать, к каким последствиям привел его анонимный звонок. Иван наверняка в курсе последних событий, у него и можно было разжиться полезной информацией.

– Давай лучше сменим тему. Что у нас новенького в городе?

– В каком смысле?

– На криминальной ниве.

– О, здесь у нас жизнь бьет ключом, – Демченко оживился. – Я сегодня в ночь работал, ребята из отдела по нераспространению наркотиков пробили адресок притона...

– Так ты ночью дежурил? – поднял брови Бушмин.

– Да нет! Я же говорил – внеплановое мероприятие... Короче, повязали мы в одной развалюхе на Черниговской наркош и только успели отвезти их в райотдел, как нас тут же высвистали на Василевского, там ночного сторожа на площадке застрелили. А заодно и псину его приговорили...

У Бушмина сразу пересохло в горле. Запоздало мелькнула мысль: нужно было еще днем включить телевизор, наверняка об этом сообщали в новостях. Может, и в отношении «черного монаха» что-нибудь прояснилось бы.

– Что за площадка, Иван? Это где автоцентр строят?

– Нуда, на Литовском валу. Там по ночам сразу двое охранников дежурят. Одного застрелили, второй отбился кое-как и поднял тревогу.

– Ваня, а когда это было по времени? Кого-нибудь из этой бригады уже удалось задержать? Что там вообще произошло, ты в курсе?

Хотя у Бушмина зародились дурные предчувствия, вопросы он старался задавать нейтральным тоном, мол, эта тема интересует его из чистого любопытства.

– Мы туда подтянулись около трех часов ночи. Нас опередили патрульные, но и они, как выяснилось, слегка запоздали. Короче, тот гад, что застрелил охранника, к тому времени успел испариться.

– Подробности известны?

– Понимаешь, Андрюша, мы там недолго кантовались. Только приехали на площадку, как нам выдали новую команду – рысью на Барнаульскую. А оттуда уже покатили на «железку», там два пьяных остолопа друг дружку ножичками порезали...

– А на Барнаульской что стряслось? – скучным голосом спросил Бушмин.

– Какая-то сволочь по телефону «дурку» выдала, что по указанному адресу террористы объявились. Когда мы там нарисовались, народу уже до черта было. Прочесали пару-тройку кварталов, обшарили дворы, подъезды осмотрели... Короче, ложная тревога. Попался бы мне этот гаденыш, что по ночам байки про террористов «гонит», я в ему руки-ноги повыдергал и еще кое-что оторвал бы.

Тлеющая сигарета обожгла Бушмину пальцы. Затушив окурок, он тут же прикурил новую.

– Занятная, однако, история. Говоришь, Иван, на Барнаульской так никого и не нашли?

Демченко отрицательно качнул головой. Спохватившись, потянулся за бутылкой и принялся разливать по стаканам.

– Что это мы с тобой на сухую общаемся? Пора накапать по полета капель.

Но выпить они не успели: кто-то позвонил у входной двери. Затем еще раз. Очень настойчиво.

Глава 5

– Насколько я понял, господин советник, у нас возникли определенные сложности?

– Давайте не будем торопить события, Отто, – задумчиво произнес хозяин апартаментов. Он кивком указал гостю на массивное кожаное кресло, но поскольку сам он медленно прохаживался вдоль стены с плотно зашторенными окнами, то и Максбауэр не решился воспользоваться приглашением, застыв посреди кабинета. – Ситуация должна проясниться уже в самом скором будущем.

В кабинете повисла неловкая тишина. Велп, кажется, полностью был погружен в свои мысли. О том, что этот человек нынешней ночью потерял сына, визитер пока еще не знал.

Максбауэр, чтобы хоть чем-то занять себя, снял очки в дорогой черепашьей оправе и принялся шлифовать линзы белоснежным платком. Испытываемое им волнение объяснялось просто – от успеха или же, наоборот, неуспеха нынешней миссии во многом зависит не только его многообещающая карьера, но и вся судьба целиком.

Отто Максбауэр занимает в Пуллахе ответственный пост первого заместителя директора аналитического управления. До этого назначения он возглавлял секретный отдел, специализирующийся на идеологических диверсиях. Неофициально, но в то же время весьма эффективно курирует по линии «Бундес нахрихтен динст» информационную часть сверхсекретного проекта «ДОРРСТ». По праву равного входит в касту «посвященных». Лишь считанные единицы в точности знают, что представляет собой объект «ДОРРСТ» и насколько важно сохранить его для будущей Германии.

Даже такие информированные люди, как Максбауэр, знают многое, но не все.

Столица Янтарного края была последней точкой, отмеченной на карте маршрута, проложенного специально для господина Максбауэра: в данный момент он совершает служебную поездку по странам Балтии. Подобные вояжи высокопоставленных сотрудников западных спецслужб уже ни у кого не способны вызвать удивления, это стало обычной практикой.

Каковы бы ни были результаты инспекции объекта, вечером 3 мая он должен уехать обратно в фатерланд. О секретной стороне его миссии осведомлен чрезвычайно узкий круг людей. Максбауэр и Ланге, в сопровождении двух сотрудников консульства, должны были доставить в Германию спецпакет и передать его из рук в руки известному им лицу.

– Господин советник, могу я узнать, в чем заключается причина наших затруднений?

Максбауэр всегда тщательно подбирал личные местоимения. Он любит подчеркивать свою принадлежность к общему делу. В данном случае речь могла идти о принадлежности к определенной касте людей. Заодно он решил деликатно напомнить хозяину апартаментов немаловажный факт, что в его лице тот лицезреет не только высокопоставленного сотрудника БНД, федерального ведомства, чьими людскими, техническими, материальными и информационными ресурсами пользуется «ДОРРСТ», но и человека, представляющего здесь интересы «определенных» политических и финансовых кругов Германии, на протяжении многих десятилетий тесно и взаимовыгодно сотрудничающих с «посвященными».

– Как человек информированный, Отто, вы должны знать, что, несмотря на известные вам трудности, мы всегда добиваемся поставленных целей. – Велп уклонился от прямого ответа. Ему не хотелось пока посвящать этого сравнительно молодого человека в суть нынешних затруднений, и уж тем более он не собирался делиться с ним своим личным горем. Дело – прежде всего. – Вы же знаете, – добавил он после паузы. – Нас ничто не сможет остановить.

Как никто другой, Максбауэр отдавал себе отчет в том, что этот простой, казалось бы, доктор искусствоведения, отличающийся твердой нордической волей и холодным рассудком, способен осложнить жизнь любому самому влиятельному человеку, будь то в Германии, России или в третьей стране.

Обширные связи и практически безграничные возможности людей касты способны творить настоящие чудеса. Заручившись их весомой поддержкой, легче совершать подъем к головокружительным вершинам власти. Многие препятствия, непреодолимые для простых смертных, исчезают, как по мановению волшебной палочки.

Но не приведи господи чем-то прогневить этих господ! Действуют они решительно и жестоко. Переедут по живому, как паровым катком. Даже от чиновника высокого ранга мокрого места не останется.

– Я все же надеюсь... – Максбауэр пожевал тонкими губами, подыскивая правильную формулировку. – Надеюсь, что все закончится для нас благополучно.

«И мне не придется возвращаться в Германию с пустыми руками», – добавил он уже про себя.

По правде говоря, твердолобая позиция Велпа и его товарищей вызывала у него глухое раздражение. В руках «посвященных» находится оружие разрушительной силы, в переносном, разумеется, смысле. По какой-то причине они не решаются воспользоваться им. Кажется, процесс сокрытия истины важен им сам по себе, они просто зациклились на своих тайнах. Это по их вине колоссальный потенциал так и оставался все годы незадействованным. Черт бы их всех побрал, этих мистиков и ревнителей древних германских традиций!

– Отто, вам следует отдохнуть с дороги, – бесцветным голосом сказал Велп. – Утром вы получите исчерпывающую информацию. Не исключено, что нам придется развернуть масштабную кампанию дезинформации...

Как только Максбауэр покинул кабинет, на пороге возникла «тень» Доррста – Понтер Ланге. Узнав от него последние новости, Велп удовлетворенно кивнул: в деле о пропаже спецпакета наметились существенные сдвиги.

– На этом этапе наши русские партнеры могут действовать уже более активно. Пора подключаться и Риттеру. Выяснили, с кем ему предстоит контактировать?

Ланге посмотрел на него своими блеклыми невыразительными глазами.

– У нас имеется отработанная на практике схема взаимодействий. Не будем отходить от традиций. Риттер будет работать с тем же человеком, что и четыре года назад...

Глава 6

– Хорошо, что я застал тебя, Андрей. Есть разговор.

Прохоров слегка оттер хозяина плечом, протискиваясь в узкий коридорчик, оборудованный вешалкой, зеркалом и ящиком для обуви. Он был не только «годком» Бушмина, но и почти его земляком: Александр родом из Белева, небольшого старинного городка на границе Тульской и Калужской областей.

– Ты один?

Бушмин кивнул в сторону небольшой кухни.

– Иван у меня гостит. Ты, Саша, вовремя подтянулся, мы только-только за стол уселись.

Визитер на мгновение застыл посреди коридорчика, при этом вид у него был крайне озабоченный, как будто он что-то потерял или же забыл нечто важное. Затем решительно потянул вниз «молнию» на куртке, снял ее и повесил на крючок.

– Так к тебе, значит, еще не приходили?

– А кто должен был ко мне прийти? – опешил Бушмин.

– Может, звонил кто по телефону?

– Да нет, не было никаких звонков, – Бушмин бросил на него удивленный взгляд. – А в чем, собственно, дело? Кому это я понадобился?

Приятель Бушмина, так и не ответив на прозвучавший вопрос, проследовал на кухню.

– Здорово, брат, – он тряхнул протянутую для рукопожатия лапу, затем похлопал привставшего навстречу ему Демченко по гулкой спине. – Расслабляетесь, значит? Ну-ну...

Не обращая внимания на реакцию слегка подрастерявшихся и изрядно заинтригованных друзей, Прохоров бегло проинспектировал содержимое стола. Заметив, что Бушмин на правах хозяина намерен выставить еще один прибор для гостя, он отрицательно качнул головой.

– Я по делу. Значит, так, однополчане... Ты, Иван, покури тут пока в компании со «Смирновым», а мне с Андреем надо пошептаться тет-а-тет. Только без обид, ладно?

Пока Демченко переваривал сказанное, они прошли в комнату и прикрыли за собой дверь. Саня Прохоров первым делом подошел к телефону – Бушмин оборудовал дополнительную розетку и держал аппарат в комнате, – снял трубку, немного подержал ее возле уха, затем положил обратно на рычаги.

– Гм... Не работает? Или из розетки отключил?

– А, черт, совсем забыл... – Присев на корточки, Бушмин подключил разъем. – Я его еще утром отрубил.

– Может, оно и к лучшему, – Прохоров по-прежнему изъяснялся загадками. – Пока суд да дело, успеем обкашлять одну проблемку.

Он опустился в кресло, не сводя настороженного взгляда со своего приятеля. Бушмин притулился спиной к застекленному книжному шкафу, уставленному литературой по педагогике и математическим дисциплинам: среди учебников и методичек встречались отдельные экземпляры издания пятидесятых годов. Квартира принадлежала пожилой женщине, Анне Ивановне, после выхода на пенсию еще лет десять работавшей учительницей в средней школе. Сейчас она перебралась к младшему сыну в пригородный поселок Исаково, Бушмин оказался первым из квартирантов, кого она решилась впустить в свою скромно обставленную обитель.

– Андрей, ты, часом, не калымил прошлой ночью?

– Когда? – переспросил Бушмин, оттягивая время. – Ночью, говоришь?

– Не придуривайся, – строго сказал Прохоров. – Я, кажется, задал вопрос.

– Ты, Александр, никак допрашивать меня собрался? – мрачно поинтересовался Бушмин. Недавнюю сонливость как рукой сняло.

– Тогда вопрос, что называется, в лоб: где ты был между двумя и тремя часами ночи?

– Хоть убей, Александр, не могу понять, чего ты от меня добиваешься?

Прохоров смерил его мрачным взглядом.

– Когда ехал к тебе, думал, что ты по случайности в тот список попал. Надеялся – чистое совпадение. Но теперь вижу, что дело обстоит хреново. Так хреново, Андрей, что ты даже себе не представляешь.

Бушмин выдвинул из-за стола стул с высокой гнутой спинкой и, оседлав его верхом, приготовился к нелегкому разговору. С Саней Прохоровым он подружился еще на первом курсе «системы», так что их знакомство длится уже чуть поболее десяти лет, друг друга они знают как облупленных. Если Демченко, к примеру, по складу своего характера балагур и мастер по части подначек и розыгрышей, то Александр, напротив, всегда славился своей выдержкой и серьезным отношением к любому порученному ему делу. В этом плане у него много общего с Бушминым. Тот слыл педантом по службе, умел выдерживать дистанцию с подчиненными и вышестоящим начальством, короче говоря, службу они правили в духе лучших традиций флота и частей специального назначения.

Саша Прохоров не тот человек, который способен на легковесные розыгрыши. И хотя последние годы он служит в другом ведомстве, характер его от этого нисколько не изменился.

– Ну хорошо, допустим, я сегодня ночью действительно выезжал на линию. Обрати внимание, я сказал – допустим. Что из всего этого следует?

– Для начала информация к размышлению. Выражаясь языком протокола, сегодня ночью, между двумя и тремя часами, было совершено разбойное нападение на автоплощадку у Росгартенских ворот. Тебе что-нибудь известно об этом?

– Да вот только что с Иваном об этом толковали, – уклончиво заметил Бушмин. – Знаю со слов Демченко, что охранника там застрелили, но подробностей выяснить не успел, тут как раз ты на пороге появился.

– Тогда слушай внимательно и мотай на ус, тебе моя информация наверняка пригодится. Площадку охраняли двое сторожей, один из них каким-то чудом уцелел. Он дал следаку наколку на некую тачку. Если верить его словам, она крутилась возле площадки в самый разгар событий.

Бушмин ощутил неприятную пустоту внутри.

– Какие-нибудь подробности известны?

– Насколько мне известно, охранник эту подозрительную машину толком не разглядел... Но следствие, Андрюша, сразу же уцепилось за эту ниточку, по той, очевидно, причине, что цепляться им более не за что. И начало помаленьку этот клубочек распутывать.

Прохоров медленно провел ладонями по лицу, словно стряхивая налипшую паутину, затем, расстегнув пуговицу пиджака, поправил сбившуюся набок наплечную кобуру.

– Короче, на настоящий момент уже известны марка автомобиля и его масть. Если говорить конкретно, то ищут «жигуль» восьмой или девятой модели, красного цвета. Соответствующий списочек уже составлен, сейчас пытаются пробить владельца той машины, что отиралась возле площадки в момент перестрелки. У тебя, дружище, девятая модель, цвет совпадает, к тому же в последнее время ты занимаешься по ночному времени частным извозом... Поэтому я спросил первым делом, появлялись уже у тебя оперативники или они взялись проверять список с другого конца? Так или иначе, но они появятся здесь уже в самое ближайшее время.

Бушмин попытался наждачным языком облизнуть сухие губы.

– Постой, Александр... Ты сам себе противоречишь. Только что ты утверждал, что сторож не смог дать точное описание машины. Откуда тогда следствию стали известны такие подробности, как марка и цвет машины?

– Эх, Андрюша... – Прохоров невольно вздохнул, затем с сожалением покачал головой. – Сразу видно, что ты в ментовских делах ни черта не смыслишь. И что печальнее всего, ты даже не представляешь себе всего масштаба событий. Будь иначе, ты бы не устроился тут с Иваном хлебать водку, потому что сегодня тебе как никогда нужно сохранять полную трезвость ума.

– Да мы еще толком и не приложились, так что я еще не утратил способности соображать, – заметил Бушмин. – Можешь переходить прямо к делу.

Прохоров некоторое время колебался, но затем решил выложить все начистоту.

– Я тебе сейчас подброшу кое-какую информацию, но разговор останется между нами.

– Считай, что договорились.

– По правде говоря, я сейчас здорово рискую. – Прохоров в задумчивости потеребил подбородок. – Если в моей конторе узнают, что я выболтал тебе служебную тайну, выгонят взашей с работы и будут, в общем-то, правы. Ну да ладно, мы еще не в таких передрягах бывали, даст бог, и на сей раз прорвемся... Так вот, еще час тому назад я и сам был не в курсе событий, наше подразделение к розыску не привлекали, сам понимаешь – у нас несколько иной профиль. И к тебе я, собственно, сегодня заезжать не собирался, у меня на вечер другая задумка была. Перед тем как домой отправиться, я решил заскочить к одному приятелю в управление. У нас на завтрашний день запланировано одно мероприятие, следовало еще разочек провентилировать вопрос. Заглянул я к нему в отдел, а у них там дым коромыслом... Без всякой задней мысли поинтересовался, из-за чего сыр-бор. С тамошними ребятами я контачу давно и плотно, поэтому особых секретов у них от меня нет, удалось получить информацию из первых рук. Так вот, среди всего прочего и про «жигуленок» я узнал именно от них. В этот момент меня как молнией по голове звездануло: стоп, думаю, а не наш ли это Андрюша Бушмин раскатывал по ночному городу на своей красной «девятке» и ненароком – по причине «фатального везения» – попал в поле зрения следствия?

Бушмин сразу догадался, у кого из разыскников его друг мог разжиться подобного рода информацией. Скорее всего он заезжал к Володе Гладкевичу, тот работает в оперативно-разыскном отделе УВД. Гладкевич двоюродный брат Ларисы, жены Саши Прохорова. Бушмину пару раз доводилось бывать в их компании, кажется, последний раз они отмечали у Прохоровых старый Новый год, так что с Гладкевичем он был знаком.

– Теперь касательно технической стороны дела, – после паузы продолжил Прохоров. – Кроме ребят из ОРО и, само собой, уголовки и гаишников, к розыску, используя собственные каналы и возможности, подключились «крутые»...

– А у этих какой интерес? – перебил Бушмин.

– Хозяин площадки, дабы было тебе известно, Жора Недзвецкий. Вернее, это одна из его площадок. Тебе говорит что-нибудь это имя?

Бушмин вместо ответа угрюмо кивнул.

– Значит, подробности можно опустить, так же как и мотивы их действий. Короче говоря, сегодня весь город стоял на ушах. Для начала опросили таксистов, тех, кто работал в ночь, потом еще глубже стали копать... Первым, кто дал стопроцентную зацепку, оказался сменный охранник из круглосуточного «шопа» на площади Маршала Василевского.

У Бушмина засосало под ложечкой. У «водочного» он простоял минут десять, а то и все пятнадцать, охранник запросто мог его там срисовать.

– Когда парня допросили, то выяснилось, что как раз в тот момент, когда он вышел в предбанник перекурить, к входу подкатил красный «жигуль». Водителя он не разглядел, госномера, естественно, в его памяти тоже не отложились, но время он запомнил. По его словам, это было примерно в половине третьего ночи. Утверждает, что водитель в магазин не заходил – у них вообще в ту ночь клиентов почти не было – и что машина стояла там, пока он перекуривал у двери. Он сразу смикитил, что это какой-то частник у магазина ошивается – надеется клиента подцепить, хотя в такую погодку только полный кретин решится шастать по городу.

– Это он верно подметил, – отвернув голову в сторону, негромко произнес Бушмин.

– Но это еще не все, Андрей. У оперативников появилась версия, довольно странная на первый взгляд, что ночная пальба у Росгартенских ворот и анонимный звонок с Барнаульской – все это звенья одной цепи. Прикинули предполагаемый маршрут «жигуля» и стали методично копать в этом направлении. Ближе к вечеру допросили киоскершу, ее лабаз возле наркологической клиники, она работала в ночь. Дамочка дала ценные показания. Торговли у нее в ту ночь, по понятным причинам, не было, гроза всех любителей ночных приключений распугала. Машины тоже появлялись лишь изредка. А тут, говорит, показался на улице «жигуль», развернулся у самого киоска, поэтому она и обратила на него внимание. Водитель припарковал машину через улицу наискосок, у телефонной будки. По ее словам, это высокий плечистый мужчина, точный возраст, правда, она затрудняется определить, диапазон от двадцати до сорока лет. Что касается одежки... Говорит, на нем была темная плащевая куртка без капюшона. У тебя, кстати, в гардеробе есть нечто похожее?

Бушмин покачал головой из стороны в сторону. У него действительно нет в гардеробе темной плащевой куртки, вернее сказать, больше нет, поскольку он спалил куртку вместе с прочим окровавленным барахлом. И как выяснилось теперь, поступил он весьма предусмотрительно и своевременно.

– И еще тебе пища для ума, – продолжал нагружать товарища Прохоров. – Эта глазастая подруга-киоскерша, как ты уже сам понял, обратила не только внимание на «жигуль», но и на то, что водитель пытался позвонить кому-то из телефона-автомата.