Текст книги "Черноморский призрак (СИ)"

Автор книги: Сергей Лысак

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Пока «Флора» разбиралась с «Фейзи-Бахри», мы разломали все, что было на палубе «Саик-Ишаде», и занялись «Таифом», также зайдя с кормы и ведя продольный огонь картечью. Когда «Фейзи-Бахри» утонул от полученных повреждений. «Флора» приблизилась и вместе с нами стала добивать «Таиф». Долго пароход не продержался. И в скором времени, задрав корму, ушел под воду. А затем настала очередь «Саик-Ишаде». Которому после полученных в результате нашего обстрела повреждений много не понадобилось.

Командир «Флоры» реально оценивал свои возможности и понимал, что даже если захватит кого-то из противников, то отбуксировать его в Севастополь все равно не получится. Возможность буксировки трофея коммерческим пароходом, случайно оказавшимся поблизости, он, скорее всего, даже не рассматривал. Он также понимал, что абордаж может привести к большим потерям в команде фрегата. Вот Скоробогатов и выбрал наиболее оптимальный с его точки зрения вариант. Не стал ловить журавля в небе, а довольствовался синицей в руках. Уничтожил всех троих. Тем более, с такими неожиданными помощниками из некомбатантов. И теперь занялся вылавливанием из воды уцелевших турок. Но мы в этом участия уже не принимали. Мне на борту соглядатаи из пленных турок, которые неизвестно, куда потом попадут, не нужны. Так что, если кому из них суждено утонуть в эту ночь, то ничего не поделаешь. Кисмет...

Как позже стало известно, «Флора» подобрала из воды всего пятьдесят шесть человек. Из более чем восьми сотен, находившихся на турецких пароходах. Скорее всего, многих просто не нашли, поскольку бой шел ночью. И они утонули, замерзнув в холодной воде. Ни одного европейца среди спасенных не было... Кисмет...

Глава 6

Пакости не по графику

Так закончился бой возле мыса Пицунда, что оказало сильное влияние на внешнеполитическую ситуацию в Европе в дальнейшем. Но пока что об этом никто не знает. Мы не стали здесь задерживаться, а убедившись, что «Флора» не пострадала, тихо удалились «по-английски», исчезнув в темноте ночи. Пусть Скоробогатов сам разбирается со спасенными турками и пишет победную реляцию в Севастополь. А у нас свои дела имеются.

Правда, пришлось кое-что подправить в «сюжете». Когда мы совместными усилиями с «Флорой» добивали «Таиф», Ганс внимательно наблюдал за всеми, кто пытался спастись с гибнущего парохода. И когда «Таиф» скрылся под водой, я лично сделал еще один выстрел картечью по группе спасшихся. Больше не понадобилось. По докладу Ганса там был Слейд, уцепившийся за деревянные обломки. Везучий черт оказался. Все же уцелел в ходе боя. Вот и пришлось принимать меры, осуждаемые всякими Конвенциями. Которые принимают те, кто всячески старается ограничить права других на ответные действия. Но лично мне на эти Конвенции наплевать (как и на тех, кто их усиленно продвигает), да и никто из экипажа «Лебедя» не понял, что случилось. Бахнула носовая пушка еще раз, и что? Война ведь идет! Понимать надо. Экипажи двух других турецких пароходов меня не интересовали. Но отпускать такую фигуру, как Слейд, нельзя было ни в коем случае. Слишком умный враг и слишком много вреда он нанес в свое время России.

Однако, уходить слишком далеко не было смысла. Скоро должно произойти знаменитое Синопское сражение, и я не смогу пройти мимо такого события. Может быть даже посильную помощь окажем. В Синопе у турок должен быть еще один пароход «Эркиле». Пароходик с весьма скромным вооружением, но если его командир поведет себя более решительно, чем в истории моего мира, то может создать определенные проблемы нашим кораблям, стоящим на якорях и не обладающим свободой маневра. Такая верткая и кусачая «блоха» может быть очень опасна в создавшейся ситуации. Вот и надо присмотреть за этим, чтобы вмешаться в нужный момент. На фрегаты «Кагул» и «Кулевчи», специально выделенные Нахимовым для предотвращения возможного прорыва турецких пароходов из Синопской бухты, у меня надежда слабая. Они так и не смогли перехватить «Таиф». Но сейчас «Таиф» лежит на дне Черного моря, и что предпримет Осман-паша в создавшейся ситуации, неизвестно. Мы уже изменили своим вмешательством ход Крымской войны, поэтому возможны любые сюрпризы. Хотя, кое-что соответствовало. Как и в моем мире, эскадра вице-адмирала Серебрякова в составе двух фрегатов, двух корветов и четырех пароходов несколько часов обстреливала занятый турками пост Святого Николая, чтобы оказать поддержку нашим сухопутным войскам. И точно также отошла из-за того, что атаки сухопутных войск не последовало, а погода начала портиться. Были ли какие-то еще изменения в ходе военных действий, выяснить не удалось. Поскольку я не хотел отпускать Ганса далеко от местонахождения «Лебедя». Его помощь могла потребоваться в любой момент, поскольку История этого мира уже пошла по другому пути.

Решив находиться поближе к месту предстоящих событий, отошли к турецкому побережью, поскольку ожидался свежий юго-восточный ветер. Эскадра Нихимова еще не подошла, поэтому турки в Синопе не опасаются нападения. Однако, выслав Ганса на разведку, я сразу понял, что мои попытки дать пинка Истории дали побочный эффект. Неожиданный и весьма неприятный. В Синопской бухте, помимо тех кораблей, которым «положено» было там находиться, были еще два парохода. «Меджари-Теджарет», который в моем мире был захвачен пароходом «Бессарабия», и уведен в Севастополь, а также... «Перваз-Бахри»! Тот самый, который должен быть захвачен в ходе боя нашим пароходофрегатом «Владимир». Значит сильно что-то сдвинулось в результате наших наглых действий возле поста Святого Николая. А может «Меджари-Теджарет» и «Перваз-Бахри» просто разминулись с «Бессарабией» и «Владимиром» по каким-то другим причинам. Ведь ход Истории в двух мирах не совпадает, и иногда весьма существенно.

Что и говорить, неприятный сюрприз... Ганс отнесся к этому философски.

– Командир, ну и что? В соотношении сил сторон особо ничего не изменилось. «Меджари-Теджарет» и «Перваз-Бахри» оба вместе имеют даже меньшую огневую мощь, чем «Таиф». Справятся наши без особых проблем.

– Не все так просто, Ганс. Сами-то пароходы может и имеют меньшую суммарную огневую мощь, чем «Таиф». Да только, в отличие от Слейда, трусливо удравшего из Синопа, экипаж «Перваз-Бахри» доказал, что будет воевать. И может создать проблемы нашим парусным линейным кораблям, когда они встанут на якоря напротив турок. Ведь они не смогут маневрировать. А турецкие пароходы смогут беспрепятственно атаковать того, кто окажется крайним в линии, ведя опасный продольный огонь, сами при этом находясь в мертвой зоне для всех остальных наших кораблей.

– Пожалуй, такое возможно. И что ты предлагаешь?

– Нам придется вмешаться, если турецкие пароходы все же предпримут такую попытку.

– Тогда наша легенда может «задымить». В Лондоне и Париже поймут, что не все так просто в здешних раскладах.

– Возможно. Но риск понести в бою при Синопе неприемлемые потери гораздо выше. И тогда будет еще хуже.

– Согласен. Значит надо быть все время неподалеку от Синопа. Но так, чтобы не попадаться раньше времени на глаза ни нашим, ни туркам...

Предложение Ганса было вполне здравым, поэтому мы крейсировали неподалеку от турецкого берега восточнее Синопа, а когда все же подул ожидаемый юго-восточный ветер, укрылись за мысом Бафра, став на якорь неподалеку от берега самым наглым образом. Нападения я не опасался. Эскадра Осман-паши в такую погоду носа из Синопа не высунет, а больше поблизости вражеских военных кораблей нет. Нападение с берега тоже было под большим вопросом. Естественно, нас заметили. И опознали, как противника, хотя флаг мы не поднимали. Но быстро доставить в этот забытый Аллахом угол достаточно мощную полевую артиллерию турки не смогут. А если попытаются, то Ганс обнаружит опасность заблаговременно, и предупредит. Ружейный же огонь на такой дистанции бесполезен. Вот мы и стояли на виду у турецкого берега, спокойно пережидая непогоду. Хоть поначалу экипаж и поглядывал с опаской на территорию противника. Но все же удалось внушить людям, что если вести наблюдение должным образом, то врасплох нас не застанут. И в случае появления сильного противника как на суше, так и на море, мы сможем быстро сняться с якоря и уйти еще до того, как он подойдет на дистанцию эффективного огня. То, что за окружающей обстановкой внимательно наблюдает Ганс, и обнаружит опасность на дальних подступах, моим людям знать не надо. Поэтому пусть бдят, как положено.

И они бдили. Денно и нощно. Вахтенные периодически докладывали о появлении наблюдателей на берегу. Причем иногда появлялись даже конные разъезды в военной форме. Явно, что не башибузуки, а низам – регулярная армия. Но пушек так и не было. То ли не нашлось поблизости ничего достаточно мощного и дальнобойного – до берега все же восемь кабельтовых, то ли не рискнули связываться. Поскольку в первый же вечер нашей стоянки, как стемнело, три кочермы, полные вооруженного до зубов сброда (скорее всего, башибузуков), вышли из устья реки, впадающей в море неподалеку, и попытались на нас напасть. Пришлось снова объяснять картечью любителям пограбить, что нехорошо приставать к людям, которые здесь просто стоят и никого не трогают. Вроде, дошло. В дальнейшем турки не предпринимали никаких враждебных действий, а только наблюдали с берега.

Возможно, Осман-паша получил сообщение о русском пароходе, вставшем на якорь у мыса Бафра. Но то ли не рискнул распылять свои силы, посчитав это приманкой, то ли просто не захотел посылать свои корабли в штормовое море. Во всяком случае, мы прекрасно провели время, стоя на якоре под прикрытием берега, а не боролись со стихией. Когда шторм стих, покидать облюбованное место не стали. Хотя теперь можно было ожидать появления пароходов Осман-паши. Но теперь ему помешал Нахимов, чья эскадра наконец-то появилась возле Синопа. Однако, вместе с этой приятной новостью пришла и другая. Гораздо менее приятная. Накануне ночью меня разбудил Ганс.

– Командир, еще один неприятный сюрприз.

– Что такое?

– К Синопу подходит пароходофрегат «Мечидие». Систер-шип утопленного нами «Таифа». Эскадра Нахимова с ним разминулась в темноте, турки шли без огней. Мы его тоже перехватить не успеваем до прихода в Синоп.

– Хреново... Значит наша задача усложняется.

– Не хочешь атаковать их в Синопе в ближайшую ночь? Эскадра Нахимова еще не вся в сборе.

– Нет. Лезть в Синоп без Нахимова нам категорически противопоказано. Иначе наша идея точно «задымит». Да и нет уверенности, что пароходы будут стоять удобно для обстрела. В прошлый раз они стояли под самым берегом, закрытые корпусами турецких фрегатов и корветов. Достать их огнем с моря в этом случае нереально. Думаю, то же самое будет и сейчас.

– Значит что? Ждем, когда начнет действовать Нахимов?

– Да. Без Нахимова нам в Синопе делать нечего. А там, как знать. Может еще какой сюрприз вылезет...

Но сюрпризов пока не последовало. Эскадра Нахимова блокировала турок в Синопе, которые не делали попыток оттуда выйти. Скорее всего, Осман-паша был в непонятках, куда же подевались три его парохода, посланные к кавказскому побережью. Вряд ли информация об их уничтожении уже дошла до Синопа. «Мечидие» пришел из Константинополя, и там тоже об этом вряд ли узнали до его выхода в море. О нас же он должен был знать, поскольку расстояние между мысом Бафра и Синопом не такое уж и большое. Конный фельдъегерь прибудет туда быстро. Поэтому турецкий адмирал вполне мог думать, что ему приготовили ловушку, и пытаются выманить в море. Нам же оставалось только ждать, когда к Нахимову подойдет эскадра контр-адмирала Новосильского. Вот тогда и должно начаться знаменитое Синопское сражение, в ожидании которого мы здесь находимся уже столько времени.

Наконец Ганс доложил, что эскадра Новосильского вышла из Севастополя. Теперь следовало залегендировать наши дальнейшие действия. Ибо слишком странно для многих будет выглядеть, что «Лебедь» всегда оказывается в нужный момент в нужном месте. Так не бывает. Поэтому, едва стемнело, вызвал старшего помощника.

– Федор Федорович, прикажите подготовить один катер к спуску после полуночи. Мне надо побывать на берегу.

– Юрий Александрович, Вы не шутите?!

– Не шучу. Надо встретиться с одним человеком. Он должен доставить важные сведения. Теперь понимаете, что мы сюда пришли не просто так?

– Понимаю... Может на всякий случай два катера, и со взводом стрелков?

– Не нужно. Там, где меня будут ждать, никого нет. Поэтому возьму лишь пару человек.

– Слушаюсь, Юрий Александрович...

Переодевшись в турецкую одежду, какую обычно носят жители турецких прибрежных селений, купленную заранее в Одессе, вышел на палубу и еще раз внимательно осмотрел берег в бинокль. Пусть все вокруг видят, что я там что-то высматриваю. Ганс же, тем временем, проверил побережье в этом районе, и доложил, что все спокойно. Пост наблюдателей находится далеко от места предстоящей высадки, да и сами наблюдатели несут свою службу ни шатко, ни валко. Двое дрыхнут, а двое развели костер, установили на нем котелок и что-то варят. Изредка поглядывают на «Лебедь», силуэт которого угадывается в темноте, и снова возвращаются к своему занятию. Вот и правильно, ребята. Продолжайте в том же духе. Целее будете.

Катер отошел от борта, и когда силуэт парохода скрылся в темноте, я сам стал к штурвалу, поскольку больше никто не различал на берегу никаких ориентиров. Командир катера кондуктор Евстафьев пытается что-то разглядеть в ночной тьме, но ничего не получается. Впереди лишь темная полоска берега без единого огонька. Туда же вглядываются мои «самураи» – Ерофеев и Сосновский. Но с тем же результатом

– Ваше благородие, и как Вы там что-то видите? Я, окромя темной полосы берега, ничего не вижу.

– Все хорошо вижу, Петр Матвеевич. Просто несколько по-другому, чем днем. Все в черно-белом цвете. Атавизм. Наследие далеких предков, которые еще на мамонтов охотились. Во всяком случае, так ученые мужи говорят.

– И слово-то мудреное какое... Атавизм... Нет, чтобы по-понятному как-то назвать... А там берег какой? Днище не проломим? Винт и руль не повредим?

– Там как раз песчаная отмель, камней нет. Так что, все должно пройти благополучно. Вы, главное, на берег не суйтесь. Держите оружие наготове, и будьте готовы отойти в любой момент. Мне от силы полчаса понадобится.

– Так может мы Вас прикроем. Ваше благородие?

– А вы турецкий язык знаете?

– Нет.

– Вот и нечего вам там делать. Я, в случае чего, смогу себя за турка выдать, если на солдат наткнусь. А вы сразу погорите...

Так за разговорами добрались до удобного участка побережья с песчаной отмелью, где можно было подойти достаточно близко к береговой черте, не рискуя повредить катер. Ганс перед этим провел самую тщательную проверку местности и выяснил, где лучше всего организовать «встречу с агентом». Сейчас он тоже наблюдал сверху. Но ни одного человека поблизости не было. О чем и доложил.

– Командир, вокруг все тихо. Ближайшие люди – четыре турецких солдата на наблюдательном посту напротив «Лебедя». Это место ими не просматривается, и отход катера они не заметили. Можешь начинать спектакль.

– Начинаем работать, Ганс. Следи за обстановкой.

– Принято.

Катер осторожно приближается к берегу. Погода тихая, небольшой ветер дует со стороны берега, поэтому сильной прибойной волны нет. Когда днище катера в носовой части касается песчаного дна, сразу даем ход назад и останавливаемся. Вылазить на мелководье лучше не стоит. Все уже обговорено, поэтому прыгаю за борт и иду к берегу. Вода выше колена, причем холодная, но деваться некуда. Причал специально для нас турки тут не построили. Ну и ладно. Не сахарный, не растаю...

Отойдя от кромки воды на пару десятков метров, внимательно осмотрелся и прислушался. То, что Ганс дает подробную панорамную картину сверху, это одно. А вот такой обзор своими глазами – совсем другое. Знакомое чувство всплывает из подсознания. Снова я действую на территории противника. Все же, мой визит в Европу в 1851 году таковым не являлся. И теперь я снова на войне. Хоть и экипирован весьма непривычно. Но надо использовать все доступные средства для маскировки, чтобы в случае внезапной встречи с турецкими аскерами, местными жителями, или не к ночи будь помянутыми башибузуками, постараться сойти за своего. Наследить здесь крайне нежелательно. Иначе легенда о встрече с агентом окажется под угрозой. Причем парадоксальность ситуации в том, что эту легенду нужно поддерживать не для врагов, а для своих...

Пройдя три сотни метров от берега, остановился. Вокруг холмистая местность, покрытая редким кустарником, поэтому с катера меня в темноте уже не разглядеть. Погода пасмурная, небо затянуто тучами. Вот и проведем здесь «встречу с агентом». По идее, что он может мне сообщить? Свежие новости из Синопа. И новости, как минимум двухнедельной давности, из Константинополя. Или Истанбула, как его называют турки. А что у нас там сейчас происходит? Английский посол Рэдклиф старательно охмуряет султана и убеждает его, что дескать «заграница нам поможет». И ведь не врет, сволочь. После разгрома турок в Синопской бухте в Англии и Франции возбудятся чрезвычайно. А объединенная англо-турецкая эскадра уже находится в Мраморном море.

Полчаса прошло, можно заканчивать «встречу с агентом» и возвращаться на катер. За все время никто поблизости так и не появился. Охрана побережья в ее обычном понимании у турок отсутствует напрочь. Если вблизи портов еще возможно патрулирование конными разъездами, то вот в такую глушь они не забираются. Если только не произойдет что-то из ряда вон. Вроде постановки на якорь русского парохода. Но такие встряски здесь случаются довольно редко.

Подойдя к берегу, даю условный сигнал свистком. Катер тут же подходит ближе. Пока матросы помогают мне забраться на борт, «самураи» внимательно вглядываются в ночную темень, сжимая оружие. А теперь до дому, до хаты. Легенда получения информации подтверждена.

– Все, братцы. Пошли обратно. А то, прохладно что-то.

– Хлебните для сугреву, Ваша благородие! Ежели продрог, здорово помогает.

– Давайте!

Хлебнув коньяка из фляжки, чувствую, как живительный огонь разбегается по телу. Ганс хихикает.

– Что, Командир, неужели и вправду замерз?! Не поверю!

– Правильно сделаешь, что не поверишь. Но нельзя ведь от аборигенов сильно отличаться. И так на меня уже косо смотрят.

– А дальше еще более косо смотреть будут. Ты что же думаешь? Твои художества не привлекут внимание в Петербурге и в Европе?

– Да плевать, там пусть привлекают. Лишь бы Службу глубинной разведки не привлекли.

– А вот с этим осторожнее. Командир, еще один неприятный сюрприз. Не стал тебя отвлекать раньше.

– Та-а-а-к... Что на этот раз? Англо-французский флот вышел из Босфора и идет к Синопу?

– Хуже. Пока ты был на берегу, обнаружен разведывательный дрон над Черным морем. Прошел над нами на высоте в тридцать километров и ушел за горизонт. Раньше его не было.

– Час от часу не легче! Это дрон с разведывательного зонда, или кто-то новый пожаловал? Он тебя не обнаружил?

– Успокойся, дрон с разведывательного зонда. Аппарат очень старый, и меня сможет засечь и идентифицировать только на дистанции менее километра. Я же его и на орбите обнаружу. Но сам по себе факт очень неприятный. Значит ребята в Службе глубинной разведки засуетились.

– А как думаешь, почему?

– Скорее всего, хотят отслеживать ситуацию в режиме реального времени, ведя репортаж прямо с места событий. Согласись, Синопское сражение не каждый день бывает. А в Службе глубинной разведки хватает как аналитиков, так и просто любителей истории. Они мимо такого события не пройдут. Если бы нас обнаружили, то дроны вели бы себя совсем по-другому.

– Ладно, будем надеяться. Как там наши «сторожа» себя ведут?

– Двое дрыхнут, двое трапезничают. Усиленно изображают несение военной службы.

– Ну и хорошо. Приятного им аппетита!

Катер быстро преодолел расстояние от берега до парохода, Оказавшись на палубе, дал команду после подъема катера сразу начинать готовиться к выходу. Эскадра Новосильского вскоре соединится с эскадрой Нахимова, и тогда атаки на турецкий флот в Синопе можно ждать в любой момент. Необязательно все пойдет один к одному, как в моей прошлой истории. Она уже изменилась. И вместо двух пароходов в составе эскадры Осман-паши четыре. Причем без трусливого Мушавер-паши, который удрал на «Таифе». Довольно мощном пароходофрегате, имевшем неплохие шансы создать серьезные проблемы нашей эскадре. Но для этого там должен быть командиром кто-то похрабрее Слэйда. Так что, каков будет теперь расклад перед боем, и как пойдет сам бой, остается только гадать. Вызвав к себе в каюту старшего помощника, терпеливо ждавшего нашего возвращения, озвучил полученную от «агента» информацию.

– Федор Федорович, нам снова предстоит важное дело. На рейде Синопа находятся большие силы турецкого флота. Шесть фрегатов, три корвета, четыре парохода и какая-то мелочь. Командует турецкой эскадрой адмирал Осман-паша. Наш флот находится неподалеку от Синопа и блокирует выход турок в море. Но все говорит о том, что со дня на день можно ожидать сражения с турками.

– Но чем мы можем помочь, Юрий Александрович? Ночью бой вряд ли будет, а сближаться с турками днем чревато. Да и что нам в линии баталии делать с нашим бортовым залпом из двух пушек? Будем только под ногами путаться.

– В линию баталии мы становиться не будем, «Лебедь» для этого не предназначен. Но есть нюанс. У Осман-паши четыре парохода. Один – так себе. Небольшой пароходик с двумя пушками. А вот три других достаточно серьезные. И если на них находятся храбрые и умелые команды, то эти пароходы могут создать проблемы нашему флоту. Вот их мы и попытаемся нейтрализовать, ведя огонь с дальней дистанции. Даже если не утопим, то хотя бы отпугнем, чтобы не мешали.

Ночь прошла спокойно, наша наглая высадка на берег осталась незамеченной турками. А утром «Лебедь» выбрал якорь и пошел в западном направлении, держась подальше от берега. По данным авиаразведки, эскадра Новосильского должна подойти только на следующий день, так что время еще есть. Поэтому мы просто шли самым малым ходом вдоль берега, экономя уголь, и ведя наблюдение за горизонтом. Не исключено, что еще кто-нибудь появится.

Интересно, что сейчас в западной части Черного моря творится? Поймал кого-нибудь Корнилов на «Громоносце», или нет? Отпускать Ганса в автономный полет даже на короткое время не хотелось. Уж слишком сильно все усложнилось в районе Синопа по сравнению с историей моего мира. Ведь тогда турки не вели себя, как беспомощные младенцы. Нашим кораблям тоже прилетело. Особенно «Ростиславу», которого после боя пришлось на буксире в Севастополь тащить. И это с учетом того, что «Таиф» сбежал, фактически не оказав никакого влияния на ход боя с главными силами русской эскадры. А ведь мог... И тогда бы мы «Ростислав» точно потеряли. «Таиф» как раз мимо него прорывался. А возможно, и не только «Ростислав». Моего куцего опыта морских боев в середине XIXвека с лихвой хватило, чтобы понять, насколько важно иметь преимущество в скорости и маневренности. Даже если бой ведется с помощью «ядерного» оружия. Особенно, если ты не зависишь от ветра, а противник зависит. А если он еще и «сидячая утка на воде», то и подавно. Ведь все наши шесть линейных кораблей в бою при Синопе и были фактически «сидячими утками». Стоя на шпринге никакой возможности маневра нет. Особенно, если по твоему рангоуту периодически прилетает. Страшно подумать, что мог бы натворить один «Таиф», если бы им командовал смелый и толковый офицер, хорошо знающий возможности своего корабля. Но... История не знает сослагательного наклонения. Случилось то, что случилось...

День не принес никаких сюрпризов. «Лебедь» медленно следовал в западном направлении, удерживая берег в пределах видимости. Приближаться к Синопу, чтобы быть обнаруженным кораблями Нахимова раньше времени, лучше не стоило. А то, еще захочет привлечь нас к предстоящей операции в том качестве, в каком привык видеть коммерческие пароходы, а мне это не надо. Появимся на сцене «все в белом» в нужный момент. Когда вести разговоры будет поздно. Как и пытаться заставить играть по устоявшимся правилам не в меру шустрого «купца». Офицерский состав уже привык не задавать лишних вопросов, поэтому никому ничего объяснять не потребовалось. Но ведь с Нахимовым такой номер не пройдет. Он, все же, командующий эскадрой, вице-адмирал и все такое. Поэтому не будем ему попадаться на глаза раньше времени.

Что касается нашего экипажа, то о предстоящем деле знали все. Но особо не мандражировали. После боя возле Пицунды люди поверили в себя и в свое оружие. А на войне это много значит. Уничтожить три хорошо вооруженных и быстроходных пароходофрегата – это не расстрелять практически невооруженные фелюги с любителями пограбить. Все прекрасно понимали, к т о настоящий победитель в бою у Пицунды. И также понимали, что мы п о д а р и л и победу «Флоре». Зачем подарили – другой вопрос. Но раз подарили, значит так надо. И нечего голову ломать...

Когда стемнело, подошли ближе к Синопу. Но соблюдая безопасную дистанцию и не зажигая огней. Корабли Нахимова уже можно было наблюдать визуально, и вскоре подошли корабли контр-адмирала Новосильского. Ганс барражировал на высоте пятьсот метров, давая четкую картину. Состав эскадры не изменился по сравнению с имеющимися данными. Флагманский линейный корабль «Императрица Мария» с командующим вице-адмиралом Нахимовым, линейный корабль «Париж» с младшим флагманом контр-адмиралом Новосильским, линейные корабли «Три святителя», «Великий князь Константин», «Ростилав» и «Чесма». Фрегаты «Кагул» и «Кулевчи». Пароходофрегаты «Крым», «Херсонес» и «Одесса», как и в другой истории, еще не подошли. Это дает надежду, что Синопское сражение пойдет по уже известному мне сценарию. Если бы... Если бы не «лишние» турецкие пароходы... Среди которых как минимум один – «Перваз-Бахри», доказал, что не сдастся без боя, как «Меджари-Теджарет». И не сбежит, как «Таиф». Поэтому тут придется импровизировать по ходу дела. Однако, вскоре возникла еще одна неприятность. Поступил доклад Ганса.

– Командир, у нас снова незваные гости.

– Опять дрон?

– Да. Завис прямо над Синопской бухтой, и уходить, похоже, не собирается. Высота восемнадцать километров.

– Он тебя не обнаружит?

– Нет, это исключено. Тем более, при наблюдении сверху на фоне близкой поверхности планеты, меня обнаружить намного сложнее, чем в космосе. Километр – это опасная дистанция для открытого космоса.

– Понятно. Значит ждем, когда начнут.

– Еще одна непонятная ситуация, Командир.

– Что именно?

– Наших пароходов не видно. Я имею ввиду «Крым», «Херсонес» и «Одессу». По идее, они уже должны быть в зоне обнаружения. Но их нет. Подняться выше и посмотреть?

– Не надо. Не рискуй понапрасну. А то, еще этот шпион заметит. Теперь придется все делать с оглядкой на него. Нету пароходов, и ладно. Все равно, наши в прошлый раз и без их помощи турок разбили...

Утро следующего дня выдалось пасмурным и дождливым. Дул шквалистый ветер ост-норд-ост. Наша эскадра из шести линейных кораблей в строю двух кильватерных колонн следовала к Синопской бухте. Чуть восточнее в стороне держались оба фрегата. Турки выстроились полумесяцем под прикрытием береговых батарей, снова частично перекрыв им сектор обстрела. В первой линии стояли парусники. Во второй линии, ближе к берегу, пароходы. То есть, начало сражения складывается точно так же, как и в истории моего мира. Мы же с утра соблюдали дистанцию, находясь на пределе видимости эскадры Нахимова, и лишь когда он начал движение к Синопской бухте, подошли ближе. Несомненно, нас давно заметили, но никак не отреагировали. Хоть мы на всякий случай и подняли на гафеле грот-мачты российский флаг большого размера, но особой нужды в этом не было. Картинки с изображением «Лебедя», обладающего необычным силуэтом, уже давно были в Севастополе. Поэтому опознать нас днем труда не составляло.

Не знаю, что подумал Нахимов, увидев на рассвете «Лебедь», но наше внезапное появление на его планах никак не сказалось. И посылать один из фрегатов для выяснения, что мы тут забыли, он не стал. Скорее всего, тоже не видел от нас реальной пользы, как поначалу и командир «Флоры». Поэтому не захотел отвлекаться перед сражением на залетных некомбатантов, надеясь на наше благоразумие. Что мы не станем путаться под ногами и лезть, куда не просят.

Шесть линейных кораблей двумя кильватерными колоннами входили в Синопскую бухту. Из истории я знал, что Осман-паша не опасался нападения, поскольку был твердо уверен – Нахимов не решится на подобное. В прошлые времена адмирал Ушаков не стал атаковать Синоп. Подошел, посмотрел, и ушел. И это сам Ушак-паша! Которого все турки хоть и ненавидели, но уважали, как умелого и храброго противника. А здесь какой-то Нахимов, которому до Ушак-паши, – как до Луны пешком. Никаких громких побед у него до сих пор не было. Однако, Осман-паша не учел, что Ушаков оставил в покое Синоп не по тому, что испугался. А потому, что на его рейде стояли всего лишь несколько невзрачных посудин, уничтожение которых не оправдывало риска подвергнуться обстрелу береговыми батареями. Разрушать же сам город русский адмирал не собирался. Вот и ушел, оставив турок в ложной уверенности о неприступности Синопа. Вот и Осман-паша угодил в эту ловушку, слишком переоценив мощь береговых укреплений. Аналогично ему думали и те, кто руководил береговой артиллерией. Поэтому, когда русская эскадра входила в бухту Синопа, по ней не было сделано ни одного выстрела. Стрелять было некому. Канониры находились в казармах, а не возле пушек. Поэтому батареи номер один, два, три и четыре, прикрывающие вход в бухту со стороны моря, молчали. Хотя тревогу дозорные поднять все же успели, и орудийная прислуга бежала сломя голову на свои посты. Но время было упущено. Русские корабли беспрепятственно вошли в бухту и становились на якорь с заводкой шпринга напротив турецких кораблей. Все, как и задумал Нахимов. Но из-за ветра не все прошло гладко, и некоторые стали на якорь не совсем там, где планировалось. Турки к этому времени уже пришли в себя и открыли огонь. Русские ответили тем же. Синопское сражение началось.

«Лебедь» подошел довольно близко к месту боя. До ставших на шпринги русских линейных кораблей было всего две мили. Чуть ближе находились фрегаты «Кагул» и «Кулевчи». В моей истории Нахимов приказал им следить за турецкими пароходами. И в случае попытки прорыва оных перехватить и уничтожить. Очевидно, такой приказ он отдал и сейчас. Да только, пароходов в этот раз у турок было больше. И быть сторонними зрителями в этом шоу они не собирались.