Текст книги "Журнал «Если», 1998 № 09"

Автор книги: Сергей Лукьяненко

Соавторы: Марина и Сергей Дяченко,Кир Булычев,Александр Громов,Майкл (Майк) Даймонд Резник,Владимир Гаков,Владислав Гончаров,Игорь Халымбаджа,Станислав Ростоцкий,Нельсон Бонд,Владимир Корочанцев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Проза

Мики Зукер Рейхерт
Вызов Серого Бога

20 марта 1958 года, суббота Норристаун, Пенсильвания

Кусочек штукатурки, отвалившись от стены Норристаунского музея естественной истории, со стуком покатился по каменному полу Зала Викингов. Ему вторило гулкое эхо множества шагов. «Взгля-ни сю-да, взгля-ни сю-да, взгля-ни сю-да…» – казалось, говорили обутые в башмаки ноги. Под потолком звенели восторженные детские голоса, изредка прерываемые шиканьем взрослых, призывавших своих чад к тишине или читавших им ту или иную пояснительную табличку.

Одиннадцатилетний Йон Скелл, не замечая ничего вокруг, как зачарованный, смотрел на изъеденные ржавчиной и покрытые наростами мечи в центральной витрине. Между тем не меньше дюжины семейств, вошедших через арочную дверь из Кельтского Зала, продефилировали мимо витрин с мечами, рогатыми шлемами и боевыми топорами-скеддоксами, мимо уменьшенной копии гокстадского [1]1
  Гокстад – городок в Южной Норвегии, где в результате археологических раскопок был найден почти неповрежденный драккар викингов. (Здесь и далее прим перев.)


[Закрыть]драккара и скрылись в следующем зале, где были выставлены скелеты динозавров.

Но Йон никого не замечал. Стены вокруг него расступились, растаяли, и он оказался посреди широкого поля, окаймленного дремучим хвойным лесом…

То было поле битвы, и жители Норристауна предстали в воображении мальчика ордой безликих врагов, одетых в бахтерцы [2]2
  Бахтерец – кожаный кафтан с нашитыми на него стальными пластинами.


[Закрыть]. Плечи Йона оттягивала убедительная тяжесть стальной, с броневыми юбками, кольчуги, надетой на подкольчужный камзол из толстой бычьей кожи. Рукоять его длинного меча стала липкой и скользкой от крови. Неимоверная усталость грозила погасить сознание. Шлем он потерял в самом начале битвы, и светлые, влажные от пота и крови волосы падали ему на лоб и на щеки, сплетаясь с короткой бородой. Щит в левой руке Йона весил, казалось, добрую сотню пудов, а в самом его центре зияла глубокая вмятина, оставленная сокрушительным ударом боевого топора.

В этом сне наяву двойник Йона слегка пошатывался, моля о помощи Волка – духа-покровителя, который в трудные минуты делился с ним силой и неистовой яростью, необходимой воину в битве. Враги на время потеряли Йона из вида, и он решил воспользоваться передышкой, чтобы разыскать своего брата.

– Эрик! Эрик Ворон! – позвал он и огляделся. Взгляд Йона невольно остановился на лежащих полукругом телах – все это были его воины. Небольшой отряд викингов наконец-то столкнулся с достаточно сильным противником, и хотя норвежцы умели и любили сражаться в численном меньшинстве, на сей раз силы оказались слишком неравными: на каждую дюжину викингов приходилось не меньше сотни врагов.

– Эрик!..

Несмотря на значительные потери, которые понес отряд, Йон ни минуты не сомневался, что его брат жив. Прирожденный воин, Эрик выиграл свой первый поединок, когда ему было всего восемь. Мало кто мог сравниться с ним в искусстве управляться с оружием, будь то меч, топор или копье. В тренировочном бою Эрик играючи справлялся с двумя-тремя противниками, в настоящем же сражении он разил врагов направо и налево.

– Волк!.. Во-олк! – Этот слабый зов был едва слышен за отдаленным шумом битвы: воинственными криками, звоном оружия и стонами умирающих, но Йон сразу узнал голос брата и повернулся в ту сторону. Слишком резко!.. Разбитые, державшиеся на честном слове рукояти щита переломились, щит соскользнул с руки, и Йон сразу же споткнулся об него.

Он упал прямо на труп одного из вражеских воинов и поспешно откатился в сторону. Пытаться встать значило потратить силы, которых и так оставалось мало, поэтому Йон бросил щит и пополз на четвереньках, петляя между телами своих и врагов.

– Эрик!

– Волчок!.. – Негромкий шепот раздался, казалось, совсем рядом, и Йон поспешно повернул на звук. Жесткая трава резала руки и хлестала по лицу, мелкие камни и комки земли впивались в колени, но он не чувствовал боли. Страх железной рукой стискивал сердце, а глаза заливал едкий, смешанный с кровью пот.

– Эрик!!!

Он раздвинул высокую буро-зеленую траву и увидел брата, лежащего в неглубокой, густо заросшей яркими полевыми цветами канаве. У его левой руки валялся расщепленный щит; железная оковка была разрублена и перекручена, а по пальцам стекали струйки крови. Правой рукой Эрик зажимал глубокую рубленую рану в бедре. И трава, и цветы вокруг были красными. Йон ужаснулся: как много крови в одном человеке!

– Ворон!.. – В подвешенных к поясу сумках должны были быть чистые тряпки, но Йон так торопился, что не стал их искать. Вместо этого он сорвал с плеч легкую накидку, которую носил поверх кольчуги.

– Волчок… – На губах Эрика появилась слабая улыбка. Пальцы, сжимавшие рану на бедре, разжались, и она раскрылась, словно страшный красный цветок. – Прощай, Волчок…

– Нет! – выкрикнул Йон. – Ты не умрешь. Ты будешь жить, слышишь?!

Он дважды обернул разорванный плащ вокруг раны и крепко затянул.

– Трус! Ничтожество! Я не дам тебе умереть у меня на руках! – На глазах Йона выступили злые, бессильные слезы, но он изо всех сил сдерживался, стараясь, чтобы его голос звучал решительно и твердо. – Я люблю тебя, брат!..

Окровавленные пальцы Эрика несильно сжали его запястье, и слезы потоком хлынули из глаз Йона, оставляя на покрытом грязью и кровью лице светлые дорожки.

– Борись же с ней, борись! – воскликнул Йон и добавил слова, которые любил повторять их отец: – У кого брата нет, тому и доспех не впрок. Ты нужен мне, Эрик!

Неизвестно откуда взявшийся порыв ветра пронесся над лощиной, заставив развеваться длинные волосы Йона. Эрик скосил влево увлажнившиеся голубые глаза, и его улыбка стала спокойной.

– Они пришли за мной, – шепнул он.

– Кто?! – Йон в тревоге вскинул голову. Сначала он не увидел никого и ничего, кроме волнующегося моря травы, которая, стелясь на ветру, открывала его взору разбросанные то здесь, то там тела. Вершины далеких деревьев склонялись под ветром, словно в погребальной молитве. Но уже в следующий миг перед ним, соткавшись прямо из воздуха, возникла фигура женщины. У нее были густые светло-желтые волосы, падавшие на плечи, словно водопад; массивный рогатый шлем прижимал ко лбу несколько прядей; и из-под них смотрели на Йона бездонные голубые глаза, в которых скрывались одновременно и жаркий пламень, и холод льда, и свирепая жестокость, и неистовая радость. Тело женщины было заключено в цельнокованные, богато украшенные золотом доспехи, которые, однако, не скрывали ни мощной мускулатуры, ни чувственных, безупречных в своей женственности форм. К поясу незнакомки была привешена боевая секира.

Женщина плавно двинулась к Эрику.

– Нет! – Позабыв об усталости и о боли в ноющих мышцах, Йон проворно вскочил на ноги. Один шаг – и он заступил женщине дорогу.

Видение рассмеялось. Потом в ушах Эрика зазвучал голос – он был, безусловно, женским, но таким же громким, властным, повелительным, как у великого конунга.

– В сторону, человечишка! Твое время придет. Я пришла за Эриком Вором, которого ты зовешь Вороном.

– Нет! – повторил Йон и, вытащив меч и пригнувшись, встал в оборонительную стойку, загораживая собой распростертое на траве тело брата.

Женщина смерила его мрачным взглядом; одного этого было достаточно, чтобы напугать кого угодно.

– Забрать мертвого в моей власти.

– Но он не мертв.

– Будет мертв. Прочь с дороги, червяк, иначе мне придется убить тебя. Ты попадешь в Хель [3]3
  Хель – ад в скандинавской мифологии.


[Закрыть]и будешь замерзать там до скончания веков!

Йон похолодел от ужаса, и тотчас же к нему вернулась вся его усталость. Больше по привычке, чем сознательно, он заглянул в глубь себя, ища там Волка-хранителя: он один мог дать ему сейчас ярость и силу для битвы.

– Это мы еще посмотрим.

– Ты храбр, но глуп… – Женщина выхватила топор. В тот же миг справа и слева от валькирии выросли фигуры двух ее сестер. Все трое приняли безупречную боевую стойку, устремив на Йона мрачные, исполненные безжалостной свирепости взгляды.

Йон почувствовал, как у него задрожали колени; он призвал на помощь все свое мужество.

И Волк пришел к нему. Йон слегка вздрогнул, когда услышал внутри себя протяжный вой, эхом отдавшийся в каждой клеточке тела. Сила могучего черного зверя вливалась в его мускулы, а горящие красным огнем свирепые глаза наполняли Йона неистовой яростью берсеркера.

– Если вы пришли за моим братом, то сначала вам придется убить меня! – выкрикнул Йон и, вдохновленный своим покровителем, бросился на валькирий. Серебристая сталь его клинка сверкала в воздухе и, звеня, сталкивалась с лезвиями трех топоров.

Незнакомый голос, прозвучавший совсем рядом, заставил Йона очнуться от грез. Он вздрогнул и весь сжался, так что напряженные мускулы чуть не свело судорогой. Рука Йона машинально метнулась к груди, и он почувствовал, как сильно бьется сердце.

– Кто?!.. Что?.. – вырвалось у него.

Перед ним стоял мальчишка одних с ним лет и с интересом наблюдал его замешательство. Он был на пару дюймов выше Йона, на губах его играла довольная улыбка. Светло-русые волосы паренька заканчивались сзади трехдюймовым «утиным хвостом», который колечками спускался на шею. Щеки незнакомца густо покрывали веснушки, а глаза – такие же голубые, как у Йона, – были устремлены на цепочку для ключей, прицепленную к ремню его джинсов.

– Я только сказал, что мне очень нравится твой меч, – объяснился паренек. – Я не хотел пугать тебя.

Йон тоже опустил взгляд. На цепочке, вместе с ключами от нового дома и от гаража, болталась уменьшенная оловянная копия длинного меча викингов.

– Спасибо, – вежливо ответил он. – Но ты меня вовсе не напугал. Просто это было немного… неожиданно.

– Вот как? То-то ты подпрыгнул на месте! Если тебя напугать как следует, ты, наверное, взлетишь, как ракета.

Йон насупился, но незнакомый мальчишка дружески улыбнулся и, смягчая шутку, добавил:

– Я тоже балдею от викингов. Жаль только, что отец отказался ходить со мной в музей. Он говорит, что каждый раз, когда я попадаю в Зал Викингов, ему приходится вытаскивать меня за уши.

Эта фраза избавила Йона от необходимости срочно придумывать ответную колкость, и он с облегчением рассмеялся.

– Нет, я, и правда, мог бы проторчать здесь целую вечность. Мне иногда кажется, что один из этих мечей принадлежит мне и что я должен быть где-то в другом месте и рубить врагов, вместо того чтобы зевать от скуки на математике… – С этими словами парнишка сжал пальцы на рукояти воображаемого меча и сделал несколько быстрых выпадов, которые показались Йону очень похожими на настоящие.

Ловкость и проворство незнакомца вызвали уважение Йона.

– Точно! – поддакнул он. – Со мной тоже такое бывает. Мне часто кажется, что на самом деле я настоящий викинг и что в современном мире оказался совершенно случайно.

– Ага! – воскликнул незнакомец и сделал еще несколько быстрых выпадов воображаемым мечом.

Последовала непродолжительная пауза, во время которой ни один из мальчиков не проронил ни слова. Потом Йон провел пятерней по взъерошенным светло-рыжим волосам, от души жалея, что мать не разрешает ему носить «утиный хвост».

– Меня зовут Йон Скелл, – представился он наконец.

– А меня – Эрик Скалассон. Ты в какой школе учишься?

– Что?.. – Имя «Эрик» так поразило Йона, что он не сразу уловил смысл вопроса.

– Я спросил, в какой школе ты учишься. И в каком классе… – Эрик снова улыбнулся ослепительной дружелюбной улыбкой, которая смягчила его саркастический тон. – Я знаю, это очень трудный вопрос, но если ты как следует постараешься, то сумеешь вспомнить. Я в этом почти уверен.

Йон быстро справился с растерянностью.

– В здешней, в пятом классе. Только я там еще ни разу не был – мы с мамой переехали в Норристаун совсем недавно. Я пойду учиться только в понедельник.

Эрик внимательно осмотрел Йона от морковно-рыжей макушки до теннисных туфель и удовлетворенно кивнул.

– Вряд ли ты будешь хуже Идиота Содринса.

– Идиота?.. В вашем классе учится идиот?

– Да нет. На самом деле его зовут Диот, но мы прозвали его Идиотом. Мерзкий тип… Мне пришлось целых четыре года сидеть с ним за одним столом, а теперь то же самое предстоит тебе. Но ничего, я, по крайней мере, буду рядом.

– Откуда ты знаешь?

– Скалассон, Скелл, Содринс… Подумай об этом.

– Ох… – Последовала еще одна пауза. Чувствуя, что молчание с каждой секундой становится все более тягостным, Йон поспешил нарушить его.

– Хорошо, – сказал он, и его лицо просветлело. – Я буду водиться с тобой, а этот Идиот пусть проваливает…

– Послушай… – Эрик, как видно, решил сменить тему разговора.

– Мы с отцом построили на дереве настоящую крепость. Я уже решил превратить ее в Клуб Викингов. Хочешь стать его первым членом?

Йон почувствовал, как внутри у него все замерло от восторга. Еще вчера он думал, что здесь, на новом месте, в тысяче миль от его родного города, ему будет нелегко найти друзей, но вот поглядите-ка: прошло всего несколько дней, а он уже встретил человека, который казался ему верхом совершенства. Самое главное, что Эрик был ровесником Йона и разделял его любовь к викингам и всему, что было с ними связано. Редкостная удача!

И все же Йон постарался скрыть свои чувства, чтобы показать, что он человек солидный и надежный.

– Конечно, – сказал он. – Я согласен.

– Тогда тебе придется заплатить вступительный взнос.

Йон машинально сунул руку в карман джинсов, где лежала мелочь.

– Сколько?

– Одна вещь викингов.

Взгляды обоих мальчишек одновременно устремились к цепочке для ключей, на которой болтался игрушечный меч. Один миг – и память Йона перенесла его в прошлое: спокойные, неторопливые, казавшиеся бесконечными воскресенья, когда отец водил его в свой любимый музей и позволял часами глазеть на драккары с носами в форме драконьих голов, на тяжелые мечи и окантованные железом деревянные щиты.

На всю жизнь Йон запомнил свой десятый день рождения. Отец повел его в музейную лавку сувениров и разрешил выбрать себе любой подарок в пределах десяти долларов. Йон взял в руки меч и с тех пор никогда не расставался с ним.

Помнил Йон и последнюю ссору родителей, которую он ненароком подслушал через тонкую перегородку своей спальни. Голос отца звучал так же спокойно и твердо, как всегда, но в словах чувствовалась такая горечь, что сердце Йона невольно сжалось от горя.

– Я знаю, почему ты решила сбежать, – говорил отец. – Ты думаешь, что если уедешь достаточно далеко, то сумеешь оборвать ту нить, которая связывает меня с моим сыном. Ошибаешься… Он знает, что я его отец и что я всегда буду любить его. Ты можешь лгать ему, можешь даже сама поверить в собственную ложь, но твое прошлое последует за тобой, куда бы ты ни направилась. И я всегда буду отцом собственного сына…

Снова, как тогда, Йон почувствовал, что его глаза защипало от слез.

– Эгей! Земля – Йону Скеллу!.. – Голос Эрика прорвался сквозь пелену воспоминаний. – Так ты собираешься вступать в клуб или нет?

– Я хотел бы вступить, – ответил Йон. – Но меч отдавать не согласен.

Эрик смотрел на него с нескрываемым недоумением; Йон почувствовал необходимость объясниться, но слова не шли на язык. Еще никогда и ни с кем он не обсуждал развод своих родителей.

– Мне его подарил папа. Мы теперь будем редко видеться, так что…

– Твои родители разошлись?

Йону не хотелось вдаваться в подробности, и он раздраженно ответил:

– Может, возьмешь вместо меча что-нибудь другое?

– Только не откусывай мне голову, парень! – Эрик Скалассон небрежно оперся о стеклянную витрину, где спали древние клинки викингов. – Меч все равно останется твоим. Просто, когда он тебе не нужен, он будет храниться в нашей крепости под замком. Что ты на это скажешь?

Йон осторожно кивнул.

– У меня тоже есть одна особенная вещь, которую я буду хранить в нашей крепости. Я нашел ее в прошлом году в самом дальнем углу подвала и еще никому не показывал. Это вещь викингов – на ней их письмена и вообще…

В Йоне благоговейный восторг боролся с сомнением.

– Ты уверен, что это письмена викингов?

– Абсолютно. Идем со мной – я тебе все покажу.

Воздушная крепость Скалассона была выстроена на толстом горизонтальном суку могучего кряжистого дуба. От деревянного помоста приятно пахло свежеструганым деревом; светло-коричневые доски пестрели темными глазками сучков, а блестящие шляпки гвоздей еще не успели заржаветь от утренних рос. К перилам, ограждавшим помост со всех четырех сторон, льнула густая дубовая листва, заслонявшая небо и надежно скрывавшая платформу от посторонних взглядов.

Сидя на корточках на дощатом полу, Йон Скелл машинально ощупывал висящий на поясе оловянный меч и молча смотрел, как Эрик вытаскивает из-под скамьи, что опоясывала платформу по всему периметру, металлический сундучок. Бережно поставив его на сиденье, он опустился перед ним на колени, вынул из кармана ключ и вставил его в замок. Послышался негромкий щелчок. Откинув крышку, Эрик достал какой-то предмет и положил рядом с собой на скамью, но что это было, Йон видеть не мог – плечо Эрика загораживало обзор.

Пес Скалассона, Кербер – белый с коричневыми пятнами корги [4]4
  Корги– порода декоративных собак.


[Закрыть], – сидел внизу под деревом и, вопросительно склонив голову набок, пристально следил за каждым движением хозяина.

Не в силах справиться с любопытством, Йон придвинулся ближе к Эрику. Предмет, лежавший на скамье, оказался небольшой пухлой книгой в кожаном переплете, засаленном до лоска. Верхняя крышка переплета была оторвана, и Йон увидел на первой странице рунические письмена, весьма похожие на те, что украшали собой серебряные и бронзовые насечки на перекрестьях мечей и рукоятках копий и топоров викингов.

Глаза его сами собой широко открылись. Однако одиннадцать лет, проведенные в Чикаго, научили Йона осторожности, и он был заранее готов к любым шуткам, единственной целью которых было выставить новичка на посмешище. Вместе с тем он видел достаточно много подлинных музейных древностей, чтобы его скептицизм поколебался. Книжица, похоже, была настоящая. Одиннадцатилетний подросток вряд ли сумел бы подделать желтизну и неровности старинной бумаги, да и чернила, которыми были выведены руны, похоже, выцвели от времени.

Йон невольно потянулся к книге, чтобы потрогать ее, коснуться хотя бы краешка страницы.

Эрик коротко и резко втянул воздух.

Кербер внизу гавкнул.

Йон убрал руку, недовольный тем, что Эрик может держать книгу в руках, но не позволяет ему сделать то же самое. Он уже собирался высказать все это вслух, но вдруг заметил, что взгляд приятеля прикован к книге.

Проследив за ним, Йон увидел, что хотя руны на странице нисколько не изменились, смысл их неожиданно явился ему в коротких, простых строках:

 
Произнеси слова сии,
И жизнь ненужную возьми.
Скирнир тогда тебе вручит,
Что крепко нас соединит.
 

Далее следовала еще одна строка, и хотя Йон не мог ее перевести, он каким-то образом знал, как произносятся эти слова. Холодок пробежал у него по спине, однако он сумел сохранить присутствие духа, чтобы оставить место сомнению.

– Это что, шутка? – спросил он. – Как ты это делаешь?

Но Эрик не отвечал. Его неподвижный взгляд был по-прежнему устремлен в книгу, и Йон вскочил.

– Перестань, Эрик, это не смешно! У меня от твоих фокусов просто мурашки по коже бегают!

Но Эрик даже не пошевелился.

– Что написано на других страницах? – Йон попробовал перевернуть первый лист, но у него ничего не вышло. Тогда он взял томик в руки и попытался разделить страницы, но они были точно склеены между собой.

Когда рунические письмена исчезли из поля зрения Эрика, он наконец заговорил:

– Я могу прочесть, что здесь написано, – медленно сказал он. – Раньше у меня это не получалось.

Он несколько раз моргнул, но по-прежнему смотрел прямо перед собой, словно был не в силах встретиться взглядом с Йоном. Тогда Йон снова положил книгу на скамью, и Эрик немедленно впился взглядом в выцветшие строки.

Это заставило Йона вздрогнуть.

– Значит, ты тоже можешь их читать? – спросил Эрик.

– Да, кажется. Скажи, что, по-твоему, там написано?

Эрик прочел – слово в слово – те строки, которые видел в книге Йон. Даже последние руны, которые он не разобрал, Эрик воспроизвел в точности так же, как они звучали с точки зрения Йона.

В конце концов Эрик все же сумел оторваться от таинственной книги и повернуться к товарищу.

– Как ты думаешь, что значат эти стихи? – спросил он.

– Не знаю. – Йон пожал плечами, потом немного подумал. – Согласно древним скандинавским легендам, Скирнир был слугой бога Фрейра. Мне кажется, он нам что-то подарит, если мы произнесем это… – Он кивком указал на стихи. – …И убьем кого-то ненужного.

– Какое-нибудь животное, – задумчиво добавил Эрик. – Здесь не говорится, что это обязательно должен быть человек.

Он был так серьезен, что на Йона повеяло самой настоящей жутью, и он с трудом сумел взять себя в руки. И все же в этой идее было что-то болезненно притягательное.

– Я не хочу никого убивать, – сказал Йон как можно тверже.

– У моей сестры есть белые мыши.

– Как насчет насекомого? – спросил Йон, которому белые мыши всегда были симпатичны. – Жизнь насекомого не стоит ничего.

– Что ж, можно попробовать.

Мальчишки вскочили и стали осматривать дубовую листву, ища там какого-нибудь притаившегося жука. В конце концов Йон заметил крупного черного муравья, который не спеша полз по ветке.

– Ага, попался! – воскликнул он, осторожно сжимая насекомое кончиками пальцев. – Ты читай, а я буду давить.

– О’кей. – Эрик откашлялся и начал читать, тщательно выговаривая каждый слог. Когда он произносил последнюю строку, Йон раздавил муравья между пальцами.

Последние слова упали в наступившую за этим тишину, словно в бездонную пропасть. Оба ждали с таким напряжением, что легкий ветерок, пронесшийся сквозь крону дуба и заставивший слегка затрепетать листву, показался им ревущим ураганом. Но ничего удивительного или волшебного не произошло, и Йон бросил взгляд вниз. Кербер по-прежнему лежал на траве у подножия дуба и ждал хозяина. Йон слышал, что собаки обладают способностью ощущать присутствие сверхъестественных сил, но корги не выглядел сколько-нибудь встревоженным. Очевидно, если они и добились какого-то результата, он был столь ничтожным, что даже собака не почувствовала его.

Нервно усмехнувшись, Йон отер пальцы о джинсы.

– Я думаю, – промолвил он, – это были просто стихи, и ничего больше.

Но Эрик нахмурился – очевидно, слова Йона его не убедили.

– Наша семья живет в этом доме всего десять лет, а до нас здесь жил кто-то еще, – сказал он. – Должна быть какая-то особая причина, почему книгу в подвале нашел именно я. И потом, как объяснить, что смысл стихов стал для меня ясен только сегодня?

– О чем ты говоришь? Ты думаешь, мы с тобой встретились не случайно?

– Дело в том, что вот уже несколько лет мне снится один и тот же викинг. У него волосы точь-в-точь такого цвета, как у тебя, и такой же меч, только настоящий.

Йон вспомнил свою грезу в музее и почувствовал, как у него перехватило дыхание.

– Как… как зовут этого викинга?

– Его имя Ульф. Но я все равно думаю, что это должен быть ты. – Эрик осторожно покосился на Йона, словно задумавшись, не слишком ли далеко он зашел в своем стремлении поближе сойтись с этим парнем. – Мне кажется, имя «Ульф» означает «Волк».

– Волк?! – Йон чуть не подпрыгнул от восторга и страха. – Знаешь, я тоже иногда представляю себе разные… картины. Это, как сон наяву. Во сне у меня есть брат, которого зовут Эрик. А мой дух-покровитель – Волк.

Несколько мгновений мальчишки молча смотрели друг на друга, потом Эрик повернулся к лестнице.

– Пойду принесу мышь, – сказал он и, прежде чем Йон успел его остановить, стал быстро спускаться по прибитым к стволу дуба деревянным ступенькам. Когда до земли оставалось футов шесть, Эрик прыгнул, и Йон невольно позавидовал тому, как пружинисто и ловко приземлился его новый приятель. Потом Эрик побежал в дом, Кербер вприпрыжку помчался за ним.

Ожидая возвращения приятеля, Йон взволнованно расхаживал по платформе из стороны в сторону, стараясь как-то разобраться во множестве странных событий, произошедших с ним за последнее время. Еще вчера он был совершенно одинок в этом незнакомом пенсильванском городишке. Сегодня он нашел друга, который за какой-нибудь час стал ему близок, словно родной брат.

Йон украдкой бросил еще один взгляд на загадочную книгу. Древние руны на первой странице так и остались загадочными письменами. Он хорошо помнил перевод стиха, но теперь различать в написанном английские слова ему стало гораздо труднее. «Не связано ли это с уходом Эрика?» – неожиданно задумался Йон.

Вскоре вернулся Эрик. Держась за ступеньки одной рукой, он стал ловко карабкаться наверх. Локтем другой руки он прижимал к боку жестянку из-под кофе, а в пальцах держал увесистый кирпич. Поднявшись на уровень платформы, он бросил камень на настил, потом осторожно поставил жестянку на край люка и поднялся в крепость сам.

– Достал, – коротко сообщил он.

Кербер внизу гавкнул и снова устроился у подножия дерева.

Взяв в руки жестянку, Йон слегка приподнял крышку и увидел внутри белую мышь. Она посмотрела на него красными глазами-бусинками, и Йон поспешно закрыл банку.

– Знаешь, – сказал он, – мне что-то расхотелось…

– Сдрейфил, да?.. – едко спросил Эрик и, не дожидаясь ответа, добавил: – На, действуй.

И, подобрав с пола кирпич, он протянул его Йону.

Но Йон не взял камень. Вместо этого он снова приподнял крышку и заглянул внутрь. Мышь тревожно шевелила усами.

– Разве твоя сестра не будет по ней скучать? – спросил Йон.

– Не будет. У нее есть любимицы, их я трогать не стал.

– Но что если она хватится именно этой?

Эрик пожал плечами.

– Что ж, куплю ей новую, только и всего. – Он снова протянул Йону камень. – На!..

Йон нехотя снял крышку и положил жестянку боком на скамью. Мышь выглянула наружу и замерла, настороженно принюхиваясь. Йон посмотрел на кирпич. Мысль о том, чтобы превратить живое существо в кровавую кляксу, стала для него невыносимой.

– Мы обязательно должны раздавить ее камнем? – спросил он.

– Нет, просто мне казалось, что это удобнее всего. Но если ты не хочешь, можешь придумать какой-нибудь другой способ.

Йон немного подумал.

– Может, лучше ее отравить?..

– Чем?

– Крысиным ядом.

Эрик в комическом отчаянии всплеснул руками.

– Ты что, носишь с собой крысиный яд?

– Нет. – Йон смотрел в пол.

– Ты просто трусишка, – подначивал Эрик.

– Вот ты и убей ее, раз ты такой храбрый, – огрызнулся Йон.

– Хорошо, я сделаю это. А ты читай.

Подавив вздох облегчения, Йон отступил в сторону и взял в руки книгу. Он читал громко, с пафосом, тщательно произнося каждое слово.

Эрик высоко поднял кирпич, но в последний момент остановился, не решаясь ударить со всей силы. Вместо этого он прижал мышь камнем и налег на него всем своим весом. Вскоре на скамье появилось мокрое красное пятно. Из-под кирпича беспомощно торчала розовая лапка.

От этого зрелища к горлу Йона подступила тошнота, а рот наполнился горечью. Стараясь справиться с взбунтовавшимся желудком, он отвернулся, и тут же в лицо ему ударил порыв резкого холодного ветра, который, казалось, нес в себе невидимые ледяные иголки. От неожиданности Йон пошатнулся и схватился за перила; ноздри его наполнил древний, густой, липкий, как патока, запах – тошнотворная смесь меда и плесени.

Это была последняя капля. Почувствовав в животе острые болезненные спазмы, Йон перегнулся через перила, и его вырвало.

– О, Боже! – шепотом пробормотал Эрик. – О, Боже мой!..

Йон хотел повернуться к другу, но оглушительный удар грома острой болью отдался в его барабанных перепонках, и он невольно поморщился. В тот же миг полыхнула яркая молния, в глазах Йона поплыл плотный серый туман. Новое, странное чувство пронзило его – это был кошмарный, леденящий душу ужас, к которому примешивалось ощущение неизмеримого зла, и Йона снова затошнило. Его рвало до тех пор, пока желудок не опустел окончательно. Только потом, измученный и опустошенный, он сумел выпрямиться и обернуться.

Эрик неподвижно лежал на дощатом полу древесного домика, а над ним склонялась какая-то ирреальная фигура в опаленном, испачканном кровью плаще. Грубая ткань громко трещала и щелкала на яростном ветру, облегая мощное, мускулистое тело незнакомца. С пояса его свисал огромный меч.

Йон вскрикнул, но после оглушительного громового удара у него все еще звенело в ушах, и собственный голос показался ему тихим и слабым. Лишь несколько мгновений спустя он сумел расслышать пронзительный вой ветра, заливистый и злобный лай Кербера далеко внизу и негромкое бормотание таинственного существа перед ним.

– …Она еще может спасти его. Книга…

Голос его был низким и глубоким, как у трубы-фагота. Он еще сильнее подчеркивал неестественность этой мрачной фигуры, и Йону вдруг захотелось, чтобы она исчезла как можно скорее.

Словно в ответ на его желание, в небе вновь сверкнула молния, загремел гром. Белый электрический свет залил фигуру странного существа, которая мигнула и пропала с яркой вспышкой, на мгновение ослепившей Йона. Инстинктивно мальчик закрыл глаза, но образ странного существа продолжал стоять перед ним, словно запечатлевшись на внутренней поверхности век.

Потом отзвуки громового раската у него над головой затихли, оставив после себя только глухой стук дождевых капель, сквозь который прорывался тревожный лай и повизгивания забытой собаки.

– Эрик?.. – Йон осторожно приблизился к распростертому телу друга, часто моргая, чтобы прогнать плававшие перед глазами серые пятна. – Эрик! С тобой все в порядке?

Но Эрик даже не пошевелился. Он лежал неподвижно, словно погруженный в глубокий сон. Он казался совершенно расслабленным, словно, и правда, спал, но Йон заметил, что пальцы его правой руки судорожно сжаты. Опустившись на колени, он потряс друга за плечо.

– Проснись, Эрик!

Голова приятеля безвольно мотнулась, и Йон увидел под волосами на темени глубокую рану, из которой стекала на шею извилистая струйка крови.

Йон в тревоге отпрянул.

– Эрик! – снова позвал он, чувствуя, как его охватывает паника. Йон знал, что должен немедленно позвать на помощь, но ему было стыдно плакать и кричать: он ведь уже не маленький. К тому же Йон прекрасно понимал, что если он расскажет правду о том, что случилось в домике на дубе, ему никто не поверит.

Новая страшная мысль родилась в его душе, полной самых нехороших предчувствий:

«А если подумают, что это я убил Эрика? Меня тогда посадят на электрический стул?»

Это было так ужасно, что на несколько мгновений Йон вовсе потерял всякую способность соображать. В голове у него не осталось ни одной связной мысли.

«Он не умер, – стучало в висках Йона. – Эрик не умер. Он не может умереть…»

Снова склонившись над другом, он торопливо схватил его за запястье, чтобы пощупать пульс, но это ему никак не удавалось.

Потом ему на ум неожиданно пришли слова пришельца из иного мира: «Книга еще может спасти его!..» Йон поспешно повернулся туда, где на полу валялся странный том.