Текст книги "Ледниковый человек (В дали времен. Том IV)"

Автор книги: Сергей Фарфоровский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Сергей Фарфоровский
ЛЕДНИКОВЫЙ ЧЕЛОВЕК
В дали времен
Том IV

РАССКАЗЫ КАМЕННОГО ВЕКА
Ладожские охотники

Илл. Н. Алексеева

Предисловие

Реконструкционные рассказы исторического характера играют большую роль в юношеском чтении Запада, вытесняя из обихода юношества конан-дойлевскую литературу. Задача их – знакомить читателей с последними достижениями исторической науки не в форме популяризации сухого знания, а в форме реального восстановления прошлого с беллетристическим подходом к нему. В этом отношении подобный рассказ является переходной ступенью к непосредственному ознакомлению с историей культуры. Обыкновенно эти рассказы составляются, применяясь к характеру юношества той или другой страны и его запросам, и используют материал местного значения.

Данная реконструкция построена по такому же плану. Она приспособлена к условиям России, используя материал археологического характера, относящийся к Ладожской стоянке доисторического человека. Анализ этого материала дал возможность археологам установить тот факт, что человека каменного века нельзя считать малокультурным. Техника приготовления каменного топора уж показывает достаточное развитие культурности, а ладожский человек знал лодку, удочку, умел плести и т. д. Поэтому давно уже исследователи отказались от мысли о малой культурности ладожского обитателя, которому свойственны были и зачатки искусства.

I
Когда и где это было

Это было очень давно. Может быть, около десятка тысяч лет до нашего времени, а быть может, и больше. Это было на берегу того озера, которое мы называем теперь Ладожским, около реки, впадающей в это озеро, которую мы называем Волховом. Кругом шумели большие дремучие леса, где росли могучие трехсотлетние дубы. Леса эти были полны зверей, здесь водились косули[1]1
  Косуля – вид малого оленя с небольшими, слегка ветвистыми рогами.


[Закрыть], северные широкорогие олени, лоси, туры[2]2
  Дикий бык, отличавшийся размерами и силой.


[Закрыть], плосколобые, теперь уже вымершие быки, кабаны (дикие свиньи); много было зайцев, бобров, бурых медведей. Было много и птиц; кроме глухарей, тетеревов, куропаток – в камышах были целые стаи цаплей, лебедей, гусей, гагар, чаек. Огромное озеро щедрее одаряло человека пищей, чем лес: там были тюлени, на которых ладожский обитатель охотился гарпуном (длинной палкой с зазубренным наконечником). Спутником человека была собака, других домашних животных человек не знал.

И климат тогда был иной. Громадный ледник, покрывавший теперешнюю Россию, отступил, но климат был холоднее теперешнего, и ладожский обитатель знал одежду, которую делал из шкур животных, предпочитая легкий мех соболя и куницы. Он пользовался огнем не только для того, чтобы согреваться и, быть может, варить пищу, но и для технических целей. При раскопке стоянки ладожского человека мы встречаем корму лодки со следами огня. Огонь был техническим средством, помогавшим ладожскому человеку, при помощи несовершенных каменных орудий, из деревьев первобытного леса приготовлять то, что ему нужно. Несомненно, что у ладожского обитателя было и жилище – шалаш из ветвей, яма, обложенная глиной и выстланная шкурами, или пещера.

Судя по откопанным черепам, ладожский человек был некрасив, он был низкого роста, с небольшой длинной головой, маленьким лбом, откинутым назад, с сильно развитыми челюстями, похожими на челюсти зверя.

II
У огня

Снаружи холод, а внутри ямы-пещеры приятная теплота. Правда, есть и сырость, но она скрадывается теми шкурами, которые набросаны на пол и устилают стены. В пещере – сумрак. Только в правом углу, в уютной нише пылает огонь: это бог, который требует ухода, внимания и пищи, боится воды и большого ветра. Камни сложены в виде низкого очага, и на нем горит костер, поддерживаемый сухими ветками. Здесь огонь «самый ужасный и самый нежный, достаточно сильный, чтобы уничтожить весь приладожский лес со всеми зверями. Как животное, огонь, питаясь ветвями и сухой травой, растет; каждый огонь рождает другой и каждый может умереть».

Около очага расположилась группа людей и среди них мальчик, которого звали Ка; собственно говоря, это не было его имя, это был призыв вроде «поди сюда», но чаще всего этот призыв обращали к нашему мальчику. Некоторые сидят на корточках у священного огня. Один мужчина стоит. Так как в пещере-яме жарко, то одежда у всех снята, только великан – предводитель племени обвязан около бедер шкурой. Он протянул руку, волосатую, сильную, зовя племя завтра на охоту за оленями и медведями. В глубине пещеры уж готовятся к охоте. Олень и медведь сильны, поэтому для них надо приготовить топор. Опытный в этих делах привязывает каменный топор к рукоятке из дерева жилами, около него на корточках стоит большой Ка, который точит камень-нож, чтобы пустить его в дело. Если пойти дальше, то мы увидим и других охотников, осматривающих оружие, наваленное в углу пещеры-ямы. Один из них выбрал нижнюю челюсть медведя, которая должна будет заменить топор, особенно удобный, когда придется резать мясо уже убитого зверя. Человек держит эту челюсть за задний ее конец, обитый так, чтобы его было удобно захватить и клыком наносить удары. Несколько таких орудий, готовых к употреблению, лежат рядом. Их возьмут другие охотники. Зверь хитер, силен и жесток – и для охоты на него надо быть достаточно вооруженными.

В углу пещеры-ямы, в куче обгрызенных дочиста костей – валяется много поломанных, испорченных от долгого употребления челюстей с расколотым или выломанным клыком. Тут же лежат в большом числе длинные кости с круглыми отверстиями, пробитыми в них для извлечения мозга. Мужчины ушли в работу. Запасы пищи уж истощаются, мяса осталось мало. Хотя вне пещеры холодно, но некоторые работают, готовясь к охоте, и на свежем воздухе. Один мужчина, одетый в медвежью шкуру, пробует лук… Он весь ушел в шкуру с руками и ногами и сам похож на медведя. Только голова торчит: кожа медвежьей головы, служащая капюшоном… Его зовут «Губителем медведя» – так как он на своем веку много убил этих зверей. Рядом с ним сидит «Олень»: так называют еще не старого охотника, который умел тихо подкрадываться к этим осторожным животным. Он и одет был в оленью шкуру, сохранив на коже головы рога. В такой одежде можно на охоте незаметно подкрасться к пугливому зверю и убить его дубиной и камнями.

Из пещеры-ямы доносится до охотников приятный запах мяса, которое печется на огне. Это последние запасы, завтра надо добывать новые. На раскаленном плоском камне и отчасти прямо на золе жарятся куски величиной и толщиной в ладонь. При жарении их осторожно поворачивают с по мощью заостренных деревянных палочек. Мясо очень скоро покрывается коркой и сохраняет свою сочность, а приставшая к нему зола служит приправой, заменяющей нашу соль.

Часть охотников предполагает выехать на озеро, одни из них возятся около лодки, другие готовят гарпуны из кости, чтобы ими охотиться на тюленей, которых на озере было много.

III
Ночью

Солнце давно зашло, выплыло «белое солнце», которое не грело, и, наблюдая за ним, Ка сидел около пещеры, которую он должен был охранять этой ночью. Пищи для огня было достаточно запасено, «веселый светлый бог» пылал в углу пещеры-ямы, и Ка частенько взглядывал на него. Большая беда грозила тому, на страже которого потухнет огонь. Это считалось великим преступлением, предвестником несчастья. Хотя вместо умершего огня ладожский человек умел рождать другой огонь из камней, тем не менее, «гаситель огня» наказывался смертью.

«Белое ночное солнце» (луна) плыло вдоль туч, шумела река, сторожкий слух Ка различал плеск волн всегда беспокойного озера. Свет луны струился по реке, по мрачному лесу, который шумел тоже подобно воде, и из комбинации звуков получалась мелодия, суровая и печальная, как было печально все окружающее это стойбище первого человека.

Когда затихал временами неугомонный ветер, становилось тише, и Ка различал все звуки леса, жившего своей таинственной жизнью. Совы своим бесшумным полетом пролетали мимо Ка; он подложил сухого хвороста в костер и стал смотреть вокруг. Он устал, мысли медленно скользили в его голове, и лишь внезапный шум, острый запах, доносимый порывом ветра, – пробуждали его бдительность. Внезапно промчалась испуганная косуля; как тень, она мелькнула мимо, и Ка поднял голову. «Кто вспугнул ее?» – подумал он. На вершине соседнего холма он увидел другую тень, которая, плавно покачиваясь, двигалась вперед. Массивные, но гибкие члены, большая голова, все это напоминало пещерного жителя. Но это не был человек, это был обитатель дремучих лесов – медведь, вышедший глубокой ночью за добычей и спугнувший осторожную косулю. Ка знал «лесного хозяина», этого великана с выпуклым лбом.

Обыкновенно он не трогал людей, живших на поляне на берегу реки, пещерные люди и медведи поделили между собой пространство. Только иногда, во время большой бескормицы, медведь нападал на людей, которые в одиночку заходили в лес и были настолько неосторожны, что делались его добычей. Очень редко особенно хищные медведи выходили на поляну, где были людские поселения, чтобы напасть на людей.

Ка насторожился, усталость его пропала, глаза загорелись, ноздри раздулись – вся его небольшая фигура затрепетала. Он не сводил глаз с приближающегося зверя, инстинктивно спрятавшись в тени пещеры за большой камень, которым можно было задвинуть отверстие в случае опасности. Ка решил не будить охотников, зверь был еще далеко, и он не был уверен, что медведь идет к ним.

В полосе лунного света фигура медведя обрисовывалась все более и более отчетливо. Видно стало, что это был не обыкновенный хищник; «большой хозяин» – промелькнуло в голове Ка, вспоминавшего, что передавал о медведях-людоедах охотник на медведей. Эти медведи убивают тура и уносят его с большой легкостью, они охотятся на людей, одним взмахом лапы вспарывая грудь человека. Они не боятся никаких животных… «Но куда он идет?» – думал Ка. По мере того, как тень приближалась, он волновался все более и более и наконец издал крик тревоги, – быстрый и острый, – от которого охотники, спавшие в пещере, мигом вскочили на ноги. У входа пещеры столпились они, дрожа от возбуждения и следя за фигурой зверя, который при крике Ка немного остановился было, но теперь продолжал двигаться. Было ясно, что он идет к людям! Обманутый тишиной пещерных обитателей, медведь тихо двигался, думая напасть врасплох. Группа охотников почти слилась с камнями пещеры, затаив дыхание. Зверь поднял голову, потянул влажный воздух и стал двигаться быстрее и решительнее. Видно было, что он хочет застать врасплох. По мере того, как он приближался, люди все яснее и яснее видели его мускулатуру и его страшные зубы, сверкавшие при блеске луны. Охотники дрожали, дрожали от возбуждения, жажда убийства проснулась в них, злоба мутила их сердца, но долгий опыт научил их осторожности. Они знали противника, знали, какая страшная сила живет в нем, как мало времени надо его лапам, чтобы убить человека; ни острога, ни копье, ни топор почти не страшны этому большому зверю с его толстой кожей.

Быстро заложили они вход в пещеру камнями, оставив отверстие на высоте человеческого роста. Когда медведь подкатился к пещере, он с рычанием затряс головой и с недоумением огляделся. Он чуял людей, слышал шум их работы, но не ожидал увидеть закрытым вход… Почуяв приятный запах человеческого пота, медведь-людоед легко зарычал: не так-то просто было теперь ему утолить свой голод. Это рассердило его. Облитый светом луны, он злобно потянулся, выпячивая свою мохнатую грудь, покачивая мордой с оскаленными клыками. Потом вдруг разъярился и хрипло зарычал, чтобы дать исход своему раздражению от постигшей его неудачи.

Тем не менее, он не оставил своего предприятия; сопротивление людей, которых он хотел застать во время сна – разъярило его. Он подошел к отверстию. Охотники приготовились, и когда в оставленной ими для наблюдений дыре пещеры появился череп медведя, мохнатый лоб, слюнявые губы, острые зубы, – топоры опустились, завертелась палица, стрела ударилась в лоб и запуталась в волосах. Медведь быстро отступил, рыча от бешенства, его глаза фосфорически светились злобой и челюсти щелкали. Но он не отказался от плана полакомиться человеческим мясом, он лег у пещеры, потом стал толкать камни, закрывающие вход, стал подрывать их.

Дело принимало опасный оборот, зверь был силен, умел и смел. Мало-помалу, напрягая силы, ударяя лапами, черепом, плечом, он напирал на камни, загораживающие вход. «Губитель медведей», стоя впереди группы, с трепетом ожидал, что камни поддадутся силе зверя и он ворвется в становище. Медведь скоро заметил, что дело идет не так успешно. Он потерял свою осмотрительность и снова бросился в пещеру. Своим стремительным натиском он увеличил отверстие. Просвистала другая стрела, охотник метил в глаз, но стрела задела веко, и медведь смахнул ее. От напора его камень подался, и он подмял под себя Ка. Последний не думал о сопротивлении. Покорно он лежал, раскинув руки, раскрыв рот, и ожидал смерти. Но другие охотники быстро опомнились от этого вторжения зверя. «Губитель медведей», отбросив топор, схватил огромную дубину и храбро направился к зверю. Медведь оставил свою жертву и, повернувшись к охотнику, приготовился броситься на него… В это время «Губитель медведей» опустил дубину. Удар не был удачен, пространство пещеры мешало размаху, и потому дубина опустилась на лоб зверя и только оглушила его. Неизвестно, что произошло бы дальше, если бы не Ка. Выскользнув из-под лап зверя, он бросился к костру, схватил головню и быстро сунул ею в морду зверя.

Оглушенный медведь затряс головой от дыма и огня, закрыл глаза, быстро повернулся и с ловкостью, несвойственной обыкновенно медведям, бросился обратно, быстро пролез в отверстие и заковылял к лесу. Его движения были так странны, внезапно охвативший зверя испуг так не шел к его фигуре, что охотники громко закричали и в первую минуту бросились было преследовать хищника. Но зверь, охваченный страхом огня, бежал быстро и скрылся в лесу…

«Он еще придет», – мелькнуло в голове охотников… и действительно, нападение медведей-людоедов заставило позднее людей перенести свое местожительство в другое место – поселиться на сваях, на воде, куда хищники не могли добраться.

IV
На охоте

Настало утро, – а охотники не успели еще успокоиться от дерзкого нападения. Мяса не было, необходимо было отправиться за зверем в лес, попытать счастья на озере в ловле тюленей. Высоко над землей ветер гнал тучи, лохматые облака неслись, точно стаи птиц. Заря разлилась по небу бледно-розовыми потоками.

Охотники закутались в шкуры зверей, вооружились палицами, топорами, рогатками, копьями с каменными наконечниками. Вместе с ними пошел и Ка с двумя юношами, – они быстро бегали и нужны были на случай, если придется загонять зверя. Юноши тоже вооружились топорами, рогатками и вместо копья – луками со стрелами. «Губитель медведей» взял только свою дубину – едва обожженную, с громадным наконечником из камня. Это было его любимое оружие, с ним он выходил на крупного зверя и ударом о спинной хребет или о череп – валил его. Это был его излюбленный прием, стяжавший ему уважение.

Перед выходом долго совещались, куда идти. Большой Ка обратился к «Губителю медведей» и сказал: «Ты увидел свет раньше меня – ты первый выбирай дорогу».

Долго думал «Губитель медведей», потом повернулся и пошел по берегу реки. Другие пошли за ним, шествие замыкали юноши с маленьким Ка. Прибрежные травы колыхались, как морские волны, приникая к земле при каждом порыве ветра. Дуло с севера. Временами ветер был так силен, что у охотников захватывало дыхание. Приречная растительность была обильной, в долине было много животных, много цветов, много птиц. Маленький Ка несколько раз пускал стрелы в птиц, но ему не удавалось убить их, а одна птица так и улетела со стрелой, застрявшей в ней. Тогда с горя – он с юношами стал отыскивать съедобные злаки и есть их. Вот откопали они сладковатый мучнистый корень и, быстро вырвав его, бросились за уходящими охотниками, которые шли вперед, торопясь убить большого зверя. Маленькие не прельщали их, так как племя нуждалось в мясе, а маленькое животное не могло насытить и одного. Травы раскинулись вдоль реки, среди них вытягивались острова вереска, сменявшиеся островами дрока. То там, то здесь пробивался шильник, зверобой, шалфей, тысячелистник, дикая гвоздика и другие травы, которые собирал «великий старец», глава племени, знахарь и колдун. Местами обнаженная земля была покрыта минералами, усеяна большими камнями, принесенными великим ледником. Здесь, в этой почве, растения не могли укрепить своих корней!..

Охотникам было некогда рассматривать окрестности. Быстрым шагом, с раздувшимися ноздрями, ловящими запах зверя, шли они все вперед, ища добычи. Но добычи не было. Прошли те времена, когда зверя было много и «олени не боялись людей» – как рассказывал «великий старец».

Местами холмы прорезали местность, местами встречались стоячие болота, где копошились гады, все чаще и чаще встречались камни – иногда очень большие. В густых порослях у реки водились кабаны, но они были осторожны, и почва у реки была болотиста, на реке видны были бобровые поселения, – умный архитектор-бобр показал людям путь к постройке речных жилищ, недоступных для нападений, подобных нападению прошлой ночи. Охотники шли дальше и дальше, «Губитель медведей» вел их на лесные прогалины, куда обыкновенно выходили кормиться олени, лоси, туры, козы… Зверей становились все меньше, и они уходили все дальше. Несколько раз охотники видели зайцев, один раз мимо них, осторожно крадучись, пробежала лиса, но так далеко, что стрелы маленького Ка и его спутников не могли бы достать ее; два раза видели волка, но крупного зверя, которого надо, – не было.

Наконец «Губитель медведей» вдруг остановился. За ним остановились и другие, превратившись в застывшие изваяния. Он дал знак рукой – и все легли в кусты, затаив дыхание. Они обратились в слух… В окружающем мире они впитывали в себя дыхание ветра, шелест растений, полет птиц, шуршание пресмыкающихся… Но все это было не то… Охотники стали было терять терпение, как вдруг послышался треск ветвей, и на поляну выскочил плосколобый бык. Откуда взялся он? Отстал? Или, быть может, очень опередил свое стадо? Охотникам некогда было спрашивать. По повадке и движениям «Губитель медведей» догадался, что это был бык-одиночка, особенно яростный и дикий, не уживающийся со стадом. Жажда добычи овладела всеми, но зверь был страшен: обычно злой, он был чем-то еще рассержен; это было заметно по всем его движениям, по судорожному подергиванию хвоста, по короткому хриплому реву, который он испускал временами. Охотники обыкновенно не нападали на стада больших травоядных, стараясь настигать зверей, когда они бродили в одиночку или были слабы.

Плосколобый бык был особенно опасен для нападения. Наша порода быков наследовала от этих первобытных предков храбрость и упорство, но плосколобые быки были во много раз сильнее и умнее. Этот вид достиг тогда высшей степени своего развития. Проворные, хищные, с ясным инстинктом опасности, эти сильные животные беспечно бродили у Ладоги, считая себя хозяевами этого маленького уголка мира. Большой Ка поднялся с рычанием. Было бы хорошо для орды убить это травоядное, но он был силен… Грудь «Губителя медведей» задрожала инстинктом, который поддерживает и возбуждает то, что необходимо для превосходства человека над животным, его воинственный пыл возрастал по мере того, как приближался к охотникам разъяренный бык. Его рука с копьем уже поднялась, вот-вот отважный охотник метнет копье.

В это время из леса стремительно выскочил большой, с ветвистыми рогами олень. Животное неслось с головокружительной быстротой. С заброшенной назад головой, с кровавой пеной у ноздрей, с ногами, дрожащими, как листья во время ветра, – он несся, весь охваченный страхом. Едва он пробежал несколько шагов, как за ним вырос враг. Это была громадная рысь, с кошачьими ухватками, с извивающимся хребтом. Быстрыми прыжками неслась хищница за своей жертвой. Охотники знали это уже вымирающее животное; «Губитель медведей» едва спасся однажды при встрече с ним от смерти. Они быстро спрятались за камни-валуны, принесенные ледником и, забыв голод, следили разгоревшимися глазами за этой охотой.

Олень бежал быстро, но по движениям его было заметно, что он уставал. Прыжки его были неровны, и рысь стала настигать его. Чуть-чуть олень не наскочил на быка; увидев последнего, он метнулся в сторону, а бык, с налившимися кровью глазами, опустив голову и выставив вперед свои страшные рога, ждал нападения; но рысь, занятая преследованием, не рискнула напасть на это животное. Она неутомимо преследовала свою жертву, гоня ее вдоль реки. «Великий олень погибнет», – подумали охотники. Расстояние между хищником и его жертвой уменьшалось, олень напрягал остатки своих сил. Охотники следили, как оба животных ритмически поглощали пространство.

В это время у оленя созрел какой-то план, и рысь инстинктом поняла его. Река была неширока, и олень, бросившись в нее, мог переплыть ее воды и спастись от преследования. Чтобы перерезать ему путь, рысь сделала свой прыжок. Последний был рассчитан неверно, он был слишком поспешен. Рысь споткнулась и покатилась на землю. Олень в это время повернул к воде и, пользуясь несколькими моментами, выгаданными им от неудачного прыжка рыси, бросился к реке, – путь к спасению был свободен. Ничего не оставалось более для рыси, как прекратить погоню. Хищник понял это и, вспомнив про встречу с быком, повернулся обратно. Тогда у «Губителя медведей» создался какой-то план. Он собрал охотников, и они переправились через реку. Маленький Ка с товарищами бросился вперед. Они должны были настигнуть измученного и чувствовавшего себя в безопасности зверя и выгнать его на охотников. «Губитель медведей» расположил свою группу у ледниковых камней, расположенных полукругом. Сюда и надо было Ка и другим юношам пригнать зверя…

Тишина долго не прерывалась. Только шумела вода, да кровь пульсировала в телах спрятавшихся. Ветер дул на охотников. Это было хорошо, чуткий олень не мог слышать запаха людей, которых он боялся. Солнце уже начало закатываться, когда из кустов снова выскочило встревоженное животное. Оно еще не отдохнуло от одной опасности, как вдруг ему грозила другая… И самое странное, что олень не отдавал еще себе отчета, что встревожило его… За ним из-за опушки леса показались и юноши, крича и бросая в животное камнями. Олень быстро бросился в сторону. Куча ледниковых камней привлекла его внимание. Он мог бы, чтобы избежать преследования, переплыть реку, – но он еще помнил, что на том берегу была другая опасность. Тогда он бросился к камням, легко перепрыгивая через препятствия, несся вольный, как ветер, думая, что и на этот раз он избежит опасности. Вдруг из-за валунов вылетела стрела, попав ему в глаз.

Животное сразу остановилось, оно рассвирепело и, опустив рога, бросилось на тех, кто стоял около камней. Большой Ка метнул свое копье с каменным наконечником. Корье запело в своем движении и ударилось в спину животного. Охотники вышли из своего прикрытия. Их груди волновались перед величавым зрелищем, их сердца воспринимали эту суровую поэзию борьбы без слов, без мыслей, своим слабым еще разумом они чувствовали могучую красоту борьбы. Их охватывал трепет… Олень издал крик, острый и сильный. Он набросился на «Губителя медведей» и ударил его своим правым рогом в бок, напрягши всю свою силу для борьбы с тем, кто выдвинулся вперед из группы. «Губитель медведей» отпрянул в сторону. Олень причинил ему лишь рану своим страшным оружием, каким были его колоссальные рога. Ловкое движение спасло «Губителя медведей» от смерти. В этот момент ближайший охотник опустил палицу. Оружие человека нанесло зверю первый удар, но удар этот был рассчитан плохо. Он причинил лишь боль зверю и еще более вызвал гнев. Второй удар обрушился на череп. Животное в бешенстве бросилось на ближайшего охотника, который быстро юркнул за камень, и зверь стукнулся о гранит и споткнулся. «Губитель медведей», оправившись от удара оленя, с воинственным криком ударил сбоку своей дубиной по спине зверя. Позвонки хрустнули, зверь упал на передние ноги и пошатнулся. Другие охотники в порыве раздражения стали наносить удары за ударами, раздробили ему ноги, челюсти, в то время как подоспевшие во главе с маленьким Ка юноши каменными топорами распарывали брюхо. Зверь был в агонии. Все это разыгралось в несколько минут и кончилось хорошо, если не считать раны «Губителя медведей», из пронзенного бока которого шла кровь.

Великий бог-солнце уже уходил на покой, и охотники решили не возвращаться к стоянке, а переночевать среди камней. Они стали располагаться на ночь; более сильные оттащили в сторону оленя; окружив его, они, не дожидаясь, пока маленький Ка с товарищами раздует огонь, прямо стали пожирать мясо. Вскрыв жилы зверя и наполнив подставленные руки теплой кровью, они с наслаждением пили этот великолепный напиток, наполнивший их измученные голодом тела теплом, бодростью и силой. Старейшина решил раздать голодным порции свежего мяса и завтра возвратиться домой с остатками оленя. Ночь наступала быстро, и надо было торопиться. Пред ними открывалась поляна. Восток заслоняла громада леса, полного зверей, особенно страшных с наступлением ночи, когда не знаешь, откуда грозит тебе опасность; на запад тянулась равнина, покрытая то травой, то кустарниками, то кучками дубов. По равнине текла река, местами окруженная зелеными объятиями ив, осин, ольх, камышей и тростников. Ледниковые валуны были самым удобным прибежищем на этой поляне, лес и река были опасны. Большинство валунов были разбросаны далеко друг от друга и не годились для ночлега, те же валуны, около которых было убито животное, были расположены так, что в них долго пришлось бы укрепляться для ночлега. «Губитель медведей» увидел в стороне груду камней, из которых три были наклонены друг к другу так, что образовали нечто вроде свода; отверстия были невелики и недоступны для больших зверей, особенно для рыси и медведя, которых сильно боялись охотники. Решили переночевать здесь. Тем временем охотники утоляли свой голод, прямо отрывая от оленя каменными скребками и руками куски, которые они и запихивали в рот и пережевывали своими челюстями.

«Губитель медведей», как общепризнанный вождь охоты, взял вместе со старейшиной самый лакомый кусок – содержимое желудка. Это была отвратительная, резко пахнувшая смесь из полупереваренных трав. Смочив ее кровью, они с большим наслаждением ели это лакомство. Один кусок «Губитель медведей» приложил к ране, которая к вечеру стала беспокоить все больше и больше. Затем он взял одну из больших костей, разбил ее каменным топором и, вынув мозг, съел его. Ели медленно, с важностью смакуя это блюдо. Временами жадность брала свое, и, оглянувшись и видя, что все остальные спутники заняты насыщением голода, старейшина и охотник запихивали пищу обеими руками, давясь, глотая ее, запивая кровью. Маленький Ка тем временем развел огонь в месте ночлега, натаскал с товарищами хвороста и на огне поджаривал куски мяса, пришедшиеся на их долю.