Текст книги "Скорпион"

Автор книги: Сергей Валяев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

У меня тоже были проблемы. Главная: установить причину интереса миленькой госпожи Литвяк к программе "S". Она выдала необходимую информацию по некоторым фигурантам, которые могли что-то знать по этой программе, но не более того. У меня создалось впечатление, что она ждет первых результатов расследования, чтобы потом... А что потом? Со мной держала себя сдержанно, словно желая подчеркнуть, что я всего-навсего наемный человек. Наемный – кем? Но я решил не рефлексировать по этому поводу, всему свое время – думаю, что раньше или позже я постигну и эту загадку по имени Катенька.

Мы договорились с ней, что через несколько дней она познакомит меня с господином Чабчало, близким товарищем её захворавшего супруга. А также, если в этом будет крайняя необходимость, с самим больным.

– Но он очень плох, – сказала она. – Вы даже не представляете, как он плох.

– Ничего, разберемся, – самонадеянно отвечал, надеясь, что господин Литвяк всего-навсего притворяется чекалдыкнутым, решив таким оригинальным образом уйти от ответственности и народного гнева.

На этом мы попрощались – девушка исчезла в праздной толпе, бесцельно бродящей по столичным улицам в надежде развлечь себя и своих детей пластмассовой едой в Macdonalds. А я вернулся домой, чтобы в спокойной обстановке продумать свои дальнейшие действия.

Нетрудно было предположить, что госпожа Литвяк имела пространные дружеские связи с сильными мира сего. Тогда почему не использует их для достижения своих личных целей. Каких целей? Вот в чем вопрос, повторю. Правила игры, по которым она играет, мне пока неизвестны, но у меня всегда имеется шанс сыграть свою игру. Там, где замешены доллары, ставки, должно быть, высоки – и очень высоки.

Через сутки с помощью сексотов я уже владел некоторой информацией по господину Боровскому Марку Марковичу, генеральному исполнительному директору банка "А-Бета", известному мошеннику в банковском деле. По утверждению секретных сотрудников банкир владел знаниями по программе "S", а вот в какой мере – это предстояло мне узнать лично.

Несколько дней и ночей я провел в джипе, мотаясь за господином Боровским по столице и её окрестностям. Был банкир упитан, ухожен, небольшого росточка и неукротимой энергии. Как и все недомерки, он постоянно вынужден доказывать миру свою состоятельность, утверждаясь в бизнесе за счет энергетического кипения и словесного поноса. Он и ему подобные говорят много и быстро, и верят в то, что говорят. Обманывают с необыкновенной легкостью, потому, что через миг, если это им не нужно, уже не помнят в какой короб и сколько килограммов лживого говна наложили. В этом смысле их несложно поймать за язык, но почему-то окружающие стесняются этого делать. Их принцип – беспринципность. Они трудоголики, для них главная забота, веселящая душу, чтобы дело или человек приносил барыш.

Передвигался исполнительный директор по городу на трех автомобилях на "Мерседесе" и двух джипах с телохранителями. Уважал и любил себя господин Боровский, теша себя надеждой, что возможная пуля снайпера первым делом уткнется в его биологических защитников. Умник, он не знал, что, когда рядом замелькает смерть, то в такой ситуации все равны и даже хранителям его тела хочется жить. Хотя думаю, он прекрасно это понимал, да был вынужден жить по законам времени, когда количество головорезов соответствовало статусу охраняемой ими персоны.

Скоро я знал о Марке Марковиче практически все. Он был уродливым дитем своего времени и вел соответственный образ жизни. Он умел делать деньги из воздуха, что позволяло ему быть свободным от всех обязательств. Он был вхож в столичную банковскую группу и чувствовал себя в окружении заклятых друзей великолепно.

По секретной информации ФСБ выходило, что более омерзительной гадины на свободных просторах нашей родины трудно сыскать. Банк "А-Бета" делал деньги, повторю из воздуха – здесь и похищение государственных средств по поддельным чекам "Россия", здесь и аферы с облигациями внутреннего валютного займа, здесь "игры" с кредитованием. Основную помощь в деяниях банковского нувориша оказывал высокопоставленный чин в Министерстве финансов (заместитель министра). Система выкачивания бюджетного капитала была проста, как советская честная копейка, за которую можно было выпить стакан газводы без сиропа или купить коробку спичек. К примеру, есть такая программа "Дети России". Средства на выполнение этой программы выделяют из госбюджета. И в рамках её должны построить несколько, скажем, интернатов для детей инвалидов. И что делает Минфин и его очень ответственные работники? Элементарно. Министерство заключает договор с коммерческим банком "А-Бета", согласно которому последний кредитует это самое строительство под 40 процентов годовых. Естественно, никакого строительства не ведется. А зачем? Дети подождут, а свои личные и шкурные интересы нет. Короче говоря, "навар" банка составляет всего-ничего: более пятидесяти миллионов долларов. И это только по одной программе. А таких подобных программ с десяток.

Возникает закономерный вопрос: почему государство не борется с подобными расхитителями народного добра? Очень просто. Зачем? Оптимальное средство управлением государством – голод. На сытый желудок заводятся опасные для власти мысли и желания, а так все жизненные силы народонаселения уходят на добычу пропитания и выживания в условиях как бы новой формации. Самое гениальное изобретение последних лет: несвоевременная выплата зарплаты. Рассудительные головы, находящиеся при рычагах финансовых потоков, нашли самый элементарный и эффективный способ обогащения власти придержащей, посчитав, что народец у нас продувной и терпеливый: как-нибудь перебьется с хлеба на воду. И расчет оказался верным. Народ живет почти как при коммунизме: деньги отменили, а в магазинах все есть или почти все есть. Во всяком случае, до дня объявления господином Израэлем о банкротстве государства было все.

Потом в мои руки попала аудиозапись разговора господина Боровского со своим главным телохранителем. Кассета обошлась мне в кругленькую сумму, однако она того стоила. Прослушав её, я решил действовать немедленно – и действовать самым решительным образом. Сам разговор случился в офисном кабинете генерального директора, что в очередной раз доказывает: не хочешь неприятностей, молчи или пиши записки.

– Опять они наезжают, – жаловался банкир.

– Кто?

– Эти молодые манды: Чабчало, Литвяк, Алешкин, Петров...

– А я предупреждал, Марк, – проговорил секьюрити после тягостного молчания, – надо было выполнять все обязательства по программе "S".

– А я просил меня ознакомить с ней. Я привык работать с документами, а не с подтирками, – сварливо заныл банкир. – Сукины дети, хотят на чужом х... ю в рай въехать.

– Уговор дороже денег. А уговор был. Во всяком случае, ты так утверждал.

– Утверждал. Только почему я должен такие дурную деньгу давать неведомо куда? Они там экспериментируют, а мы все плати... На выборы отстегивали – отстегивали. А что теперь?..

– Теперь – вакуум, Марк Маркович. Что ты добился своими демаршами? Тебя из группы никто не поддержал – никто.

– Трусы и подлецы! Подлецы и трусы! – Саркастически засмеялся. – Герои нашего времени: бандиты, банкиры, бляди! БББ!

– Криком делу не помочь, Марк.

– И что предлагаешь?

– Или быть, как все. Или уступить дорогу молодым – на кладбище, засмеялся телохранитель.

– Предлагаешь войну? Если гарантируешь победу, то пожалуйста.

– Какие могут быть гарантии на войне?

– А нельзя, к примеру, Чабчало запроцентовать?

– Что?!

– Ну того, сам понимаешь.

– Опасно, Маркович. И ты сам знаешь почему?

– Они же беспредельщики! – взвизгнул господин Боровский. – Никаких правил. А если есть, меняют каждый Божий день, как им удобно, суки. Р-р-реформаторы! Думают, протоптали дорожку под юбчоночку, то можно все!

– Значит, война?

– Война.

– Победителей не будет, хозяин.

– Будут. Или мы, или они.

Утверждают, что убивать или быть убитым – это одно и тоже. Не знаю. Лучше обойтись без таких серьезных изменений в своей личной жизни. И других тоже. Но, видимо, господин Боровский слишком крепко прижат к стене и он готов идти войной на вражескую рать, возглавляемую молодым экспериментатором Чабчало.

Интересно-интересно, что же они удумали, разумники на государственных должностях? Если даже такой продувной жох, как Марк Маркович, чрезвычайно нервничает и готов распрощаться не только с нажитым капиталом, но и жизнью?

Это мне и предстояло узнать у него, господина банкира. Узнать в личной беседе по душам. Естественно, мсье Боровский не догадывался об этом и все его силы и материальные ресурсы уходили на защиту от врага, ему известного. Охрана тела и места его проживания усилились в несколько раз. В последние время Марк Маркович любил проводить ночи на даче, которая своим мощным бетонным забором напоминала укреп.район города Сталинграда. Я провел необходимые разведывательные действия и понял, что без помощи боевой группы мне никак не обойтись. За помощью я обратился к одному из бывших полковников спецназа и тот порекомендовал мне своих молодых ребят, выполняющих необходимую зачистку местности. Мы познакомились за день до акции. Ребята были спокойны и радушны, с интеллигентными лицами любителей классической литературы. Глядя на них, трудно было предположить, что они умеют владеть оружием и работать в боевых условиях.

– Все будет нормально, командир, – сказали они после моего инструктажа. – Устроим фейерверк, как на день Победы!

Штурм дачной цитадели был назначен на два часа ночи. В это время осенняя ночь превращается в дегтярную субстанцию и действовать в ней удобно и безопасно. Двухэтажные кирпичные хоромы, где укрывался от неприятностей жизни господин Боровский, находились в сосновом бору. Были обнесены высоким бетонным забором с убегающей поверху колючей проволокой. Под напряжением в 6000 вольт. Приятное, пропахшее кислородом и рукотворными электрическими разрядами местечко.

План проникновения на территорию был бесхитростным – как говорится, чем проще, тем лучше. Зачем карабкаться по соснам, стенам и облакам, если можно войти в бронированную калитку. Правда, без приглашения. Что я и сделал. Неприметно для охранительных служб, воспользовавшись прибытием на дачу представителя фельдъегерской службы. Тот привез срочную депешу от Правительства и охране пришлось открывать калитку. Когда грюкнули металлические засовы на ней – я тенью проскользнул в щель. К сожалению, у меня не было выбора и я начал действовать по самой жесткой схеме. Первый охранник был завален ударом тига в сердце, что позволило ему спокойно перейти в мир иной, где нет такой выматывающей маеты. Я тихо опустил агонизирующую тушу под куст – и бесшумно замелькал по дорожке в сторону барского особняка.

На парадном крыльце курил очередной хранитель тела банковского магната. Смоля сигаретку, засматривался на шум у ворот. Финка бегло проникла в чужую брюшину, точно в тесто. Секьюрити охнул и осел. Сигарета пыхнула прощальным кометным шлейфиком...

Затем, вскинув "Стечкина", я заслал пулю в непроницаемое небо и через мановение оно буквально треснуло обжигающим и ярким огнем. И огнь пал на землю, и люди пали от него.

Если был ад на земле, он был именно здесь, на этой ухоженной вотчине, территория которой обрабатывалась с четырех точек из подствольников. Понятно, что такое вторжение в частную жизнь не осталось незамеченным. Служба безопасности потеряла голову: двое скатывались с лестницы, будто торопились на пожар. Пули остановили торопыг. Лбы – удобная мишень для стрельбы на вскидку.

Под грохот канонады я метался по комнатам, освещенным заревом. У одной из закрытых дверей наткнулся на чудака. По ужимкам и бабьим взвизгам он походил на камердинера. Он и был этим самым. Легкий удар в лакейскую челюсть привел в чувство и на мой вопрос, где хозяин, я получил правдивый ответ:

– Там...

Пинком ноги высадил декоративную дверь. И удачно – это была спальня с зеркалами, бра и шелковистым одеялом, под которым трепетал крепко недоумевающий мсье Боровский: видно, думал, что начались народные волнения вкладчиков его банка за свои кровные дивиденды.

– Что? Я не понимаю? Как вы сюда?..

Не люблю, когда мне под руку задают вопросы. Скользящий и нежный удар заставил моего оппонента временно замолчать. Взвалив банковскую тушу я трусцой пустился в обратный путь.

Если бы не был участником и организатором этой ночной феерической вечеринки, то, пожалуй, бы испугался. Было такое впечатление, что горит земля и деревья. Впрочем, так оно и было, ещё синим пламенем пылали хозяйские постройки. На фоне огня и дыма металась обслуга. Понять кто, где, что и зачем и на ком не представлялось возможным. С драгоценной ношей на плечах я поспешил к калитке. Она была отворена теми, кто догадался спасаться бегством. Потом я закинул господина Боровского в свой джип и отбыл в глубину родины для съема информации с объекта.

Финансовый воротила пришел в неописуемый ужас, когда понял, что его самым вульгарным образом выкрали из бронированного ларца. Конечно, обидно обидно платить дурные деньги за охрану своего бесценного тела, чтобы, опамятовавшись, обнаружить нож у кадыка. Подобное положение вещей окончательно расстроило исполнительного директора банка "А-Бета": его глаза от страха сошлись на остром тиге, и он, человек, был похож на тряпичную самодельную куклу, сработанную ребенком, у которого свои понятия о гармонии и красоте.

– Эй, Марк Маркович, – решил привести в чувство. – Я хочу вам только добра.

– А?

– Добра, говорю, – повторил. – Хочу вам.

– Вы?.. Кто такой?!

– Ваш друг.

– Друг?! – взвизгивает. – Вы... вы мерзавец! Вы не знаете, на кого подняли руку!

Не люблю, когда мои собеседники позволяют себе лишние. Пришлось резким движением перехватить чужую холенную лапку, почти детскую, с коротенькими маникюрными пальчиками, и отсечь фалангу мизинца – без анестезии. Понятно, что господин банкир пришел в глубочайшую депрессию от столь операбильных мер. Взвыв дурным голосом, засучил ногами и упрятал под себя оцарапанную руку. Я посчитал нужным сообщить:

– Это первое и последние предупреждение, Марк Маркович. Вы сами не хотите вести конструктивный, прошу прощения, диалог... Что? Ах, хотите? Тогда прошу отвечать на вопросы.

Трудный состоялся разговор, что там говорить. В предутреннем подмосковном лесочке, где я, охотник за скальпами, решил задержаться. Я задавал вопросы и получал обстоятельные вопросы, из которых следовало, что мы являемся свидетелями грандиозной битвы за власть в стране между двумя банковскими консорциумами, пытающихся скупить государственную собственность на всевозможных залоговых аукционах.

– Консорциум – это что? – решил проверить себя. – Объединение банков?

– Да-с, именно так.

– И что?

– А ничего, – огрызнулся господин Боровский, покачивая покалеченную руку, как младенца. – Кто владеет капиталом, тот заказывает будущего президента.

– А почему именно на вас наезжает Чабчало и его друзья? – задал более конкретный вопрос.

– Ох, вы режете без ножа?!

– Ножом, Марк Маркович, ножом.

– Прекратите угрожать, в конце концов, – вспылил. – Я... я тоже человек с определенной гордостью!

– Верю, но мы отвлекаемся от существа дела.

– Я не понимаю что вы от меня хотите?..

Я был спокоен, как буддийский монах в горах Тибета, и повторив вопрос о господине Чабчало, уточнил:

– Меня интересует программа "S". Что это такое?

– Не знаю никакой программы, – поспешил ответить. – Клянусь, не знаю.

– А вот обетов, мсье Боровский, не надо, – и напомнил о неосторожной беседе с главным секьюрити в офисе банка.

– Бог мой! – Понял, что его разговоры прослушивались. – Это отвратительно, – захлюпал горбатеньким носом. – Не жизнь – мука!

– Марк Маркович, право, как баба!

– Я не баба, – но все-таки признался: да, он, Боровский слыхал о программе "S", однако её цели и задачи ему неведомы, знает лишь то, что разработка проходит на самом высоком уровне и в совершенно секретных условиях. Ему предложили участвовать в этой программе, однако с одним ма-а-аленьким условием: внести вступительный взнос на сумму двести пятьдесят миллионов долларов.

– Зачем?

– Этот же вопрос я задал господину Чабчало и что вы думаете, я услышал?

– Что?

– Меня послали, куда подальше, – горько признался толстосум. – Плати, говорят, а уж потом.

– И вы не заплатили? – догадался я. – Почему?

– Молодой человек, я похож на мудака? – был искренен.

– Все мы в какой-то степени...

– Я что, дойная корова для всех этих молодых экспериментаторов?

– Думаю, нет.

– Они же меняют правила игры каждый день. В интересах, говорят, государства. Не смешите, господа, меня и людей. Знаем мы эти интересы. Ну, хорошо, я им: четверть миллиарда, но таки дайте ознакомиться хотя бы с основной, так сказать, идеей, а они смеются: утром деньги – днем идеи, днем деньги – вечером идеи. Они фантазируют, а я плати? Простите-простите.

– История, – задумался я. – Пожадничали, Марк Маркович, пожадничали и стали жертвой обстоятельств.

– Так не делают в цивилизованном обществе, – дамским движением пригладил плешь. – И вы тоже хорош. Резать живого человека.

Да, вынужден был согласиться, погорячился: мизинец не стоит того, что я узнал: так называемые реформы создали уникальную питательную среду для тотального передела собственности, для формирования и укоренения слоя новых собственников. Суть нынешнего времени состоит в том, что завершается первый этап великого передела. Оформилась группа крупнейших банков, ставших штабами новой олигархии. Ими поделены финансовые потоки (включая бюджетные), информационные каналы, устанавливается контроль над большинством ключевых государственных постов. Сейчас олигархи поглощены войной за свое будущее. Тот, кто победит в конкретной кровавой бойне, будет заказывать музыку. Как на потенциальных похоронах почившего в бозе Царя-батюшки, так и на будущих президентских выборах.

Деньги, как и кадры, решают все? Если это так, пропала великая страна, сгинула в испарениях ненависти и варварского накопления первичного капитала. Эх, Россия, выдержишь ли на сей раз осаду кремлевских мальчиков с затопленными кровью соотечественников глазами?

Кто-то из великих деспотов прошлого признался: если бы народы мира только знали, какие мелкие и жалкие людишки управляют ими. И что же в нашем настоящем? Полагаю, ничего не изменилось: молодящаяся вошь процветает, мечтая о восхождении на царский престол. Случится ли это? Трудно сказать. Одна надежда, что ноготь в навозе или солидоле расплющит кровососущую гниду.

А с господином Боровским мы простились почти друзьями – какие могут быть претензии друг к другу: у каждого из нас своя работа и свои проблемы.

– Лучше молчать о нашей встрече, Марк Маркович, – предупредил. – И особенно о программе "S".

– А я ничего не знаю. Что я знаю? Ничего не знаю, – заспешил с уверениями, вываливаясь из джипа. – Куда мне идти? – Стоял на лесной дороге, похожий на растерянного гномика в ночной рубашке, которого злые силы вырвали из теплой постели.

Я даже посочувствовал ему и предложил снова сесть в машину, чтобы вернуться поближе к даче. Реакция на мои сострадающие слова была странная: задирая ноги в глубокой колее, банкир кинулся прочь от джипа и скоро пропал в утренней дымке лесной дороги. Я пожал плечами: вот так всегда – хочешь сделать человеку удобно, а он тебя понимает превратно.

Итак, программа "S" имеет место быть. Конечно, я верил и генералу Старкову, и госпоже Литвяк, но так устроена моя психоматорика: пока я сам в чем-то не буду убежден...

В чем же суть этой программы – интересно-интересно. В стране великих десенсибилизированных смущений нет никаких гарантий. Никому. Голову отделят от туловища в мановение ока. Лишь сумасшедшие живут празднично и радостно. И то, когда через них пропускают озонированные электрические разряды.

Тр-р-р-а-ц – и праздник души и тела расцветает, точно фейерверк в вечном мироздании. Была бы воля нынешних кремлевских мечтателей они бы все доверчивое народонаселение пропустили через динамический тонизирующий разряд, чтобы, как мудро говаривал товарищ Сталин, он же лучший друг актеров, пилотов, пастушек и физкультурников, жить было бы ещё веселее. Хотим мы или нет, но в этом смысле наблюдается крепкая, как сталь, преемственность поколений. В одном только заблуждаются теперешние властолюбцы: они слишком склочны и мелочны, чтобы их бояться; они жалки в своих устремлениях хапнуть в личное пользование природные богатства страны, утверждая с уверенностью неунывающих фигляров, что все их помыслы направлены на идею общего народного благосостояния; они тешут себя иллюзиями, что управляют чужими судьбами, однако их собственные незначительные жизни уже находятся в перекрестье оптической винтовки "Ока-74".

Дальнейшие события начали развиваться ещё стремительнее. Несмотря на то, что генерал Старков выказал мысль, что он не будет помогать по "капустному" делу, он тем не менее сообщил по телефону: меня с нетерпением ждут в казино "Красная звезда".

– Казино "Красная звезда"? – показалось, что я ослышался.

– Делайте свои ставки, господа, – засмеялся боевой товарищ. – Кто не рискует, то не пьет шампанского.

К шампанскому я равнодушен, а рисковать люблю. И поэтому поздним вечером выехал на джипе в развлекательное культурное учреждение. То есть, как я догадался, у меня появился реальный шанс приблизиться к тайнам программы "S".

Ночной клуб "Красная звезда" встретил меня вызывающим пятиконечным знаком во лбу пасмурной ночи. Ничего себе, усмехнулся я, живем в стране побеждающей демократии, а встречает посетителей коммунистический атрибут. Хотя с другой стороны: все мы вышли из дедушки Ленина, плебея разложившихся идей и заложника трупной оболочки.

У парадной двери нас поджидал улыбающийся лысоватый мужичок, похожий на зоотехника убыточного колхоза "Светлый путь". Я его знал по прошлой жизни, теперь же он, оказывается, трудился секьюрити в веселом капиталистическом заведении с коммунистической символикой и, кажется, чувствовал себе превосходно.

– Добрый вечер, господин Стахов, – выступил мне навстречу. – Вас ждут.

Нельзя сказать, что в ночном элитном клубе замечалось столпотворение желающих потратить свою трудовую копеечку. Ну это ладно, каждый кушает свой пирог и свою корочку. Самое интересное заключалось в том, что среди посетителей я не приметил ни одной дамы света или хотя бы полусвета. И это настораживало. Однако мой спутник успокоил меня: мы находимся в мужском клубе бизнеса, где придерживаются традиционной сексуальной ориентации, но женский пол сюда не подпускается по деловым соображениям.

– Похвально-похвально, – только и мог на это сказать я.

Потом мы прошли через зал. Предупредительный полумрак скрывал лица современных комбинаторов. Местечко было удобным, чтобы и кубинский аперитивчик цедить через тростинку и отечественные дела обтяпывать.

В конце концов я был приглашен в комнату, напоминающую гостевой холл. Располагайтесь, сказали мне, чувствуйте себя, как дома, и я остался один. Уселся на удобный диванчик. Обитый кожей холл был без окон и напоминал желудок гиппопотама, если я правильно представляю внутренний мир этого экзотического животного. На сервированном столике горели куполами бутылки с заморским напитками.

Я было заскучал, не пора ли познакомиться поближе, господа, но дверь наконец открылась – и появился человек, мне хорошо знакомый своими объемными контурами. Свет из открытого проема бил в глаза, однако я узнал в толстеньком и упитанном....

– Сандро, – засмеялся я. – Ты, что ли?

– Я, Алекс, я, – признался толстяк. – Сколько лет, сколько зим.

– Да, годков как десять!

Мы обнялись, давнишние товарищи по оружию. Когда-то мы дружили, потом Сандро, сотрудника Первого главного управления, отправили в длительную зарубежную командировку, и настолько длительную, что я про него совсем позабыл. И вот он – легок на помине. Смеясь, мы разлили французский коньячок и выпили за встречу.

– Эх, Сандро, – потянулся от удовольствия в кресле. – Были и мы орлами.

– А я и сейчас это самое, – заклекотал мой друг. – Кондор! – И картинно причесал лысину. – А, красавец?

– Красавец-красавец, – и потребовал разъяснений неожиданному явлению такого "красавца" в обновленной стране недоношенной демократии?

– Алекс, глянем кино, – предложил без лишних слов и включил теле-видео-систему.

На экране зарядил серебряный дождик, потом пошла картинка. По первым кадрам я решил, что мне хотят продемонстрировать рекламный ролик о курортной жемчужине Средиземного моря. И пригласить на отдых с креолками. Но ошибся.

Камера невидимого и старательного агента приблизила к нам авантажную, под парусами яхту под названием "Greus", скрипящую на светлой и легкой волне. На палубе под горячим каталонским солнцем обгорали две дамы в шезлонгах и купальниках. Все было возвышенно и без признаков порнографии. Она, порнография в широком смысле слова, началась позже, когда я увидел великолепный триумвират полуобнаженных представителей сильного пола. Они находились в капитанской рубке, крутили штурвал, пили ром со льдом, смеялись и говорили на языке великого Уильяма Шекспира. Одного из них я узнал: господин Чабчало. Троица общалась на языке аристократическом и слышно было плохо, однако моего скудного словарного запаса хватило, чтобы понять: обсуждаемая проблема связана с программой "S".

– Да, – сказал я после того, как по экрану вновь зарябил серебряный дождик. – Надо срочно выпить для лучшего понимания.

– Без проблем, Алекс, – улыбнулся разведчик и передал распечатку конфиденциальной беседы на капитанском мостике яхты "Greus" на языке великого Льва Толстого, который по каким-то причинам на дух не переносил творчество великого Уильяма Шекспира.

Когда я прочитал расшифровку, мой товарищ выдал краткую информацию о собеседниках господина Чабчало, представляющего интересы высшей государственной власти РФ.

Все они проходимцы, но мирового класса, сообщил Сандро. Первый: Йорк Йок Бондельсон – гений экономического мошенничества, может закрутить такую многоходовую аферу, что Интерпол отдыхает. Второй: Грегори Пек – финансист, мультимилионер, судовладелец, любитель поиграть на бирже.

– Тепленькая компания и хитрая, – заключил я, листая распечатку. Болтают обо всем и ни о чем. Аллегориями. Вот только тут... про программу "S". И это все?

– А сам факт встречи? – удивился Сандро. – Он многое говорит. Если бы мы жили в цивилизованном государстве, Чабчало уже давно кувыркался с политического олимпа.

– Почему?

– Мой друг, бесплатных ленчей не бывает. Такая морская прогулка на тысяч сто, если в долларах.

– Копейки для наших экспериментаторов, – усмехнулся я.

– А у них там такие моционы не проходят, – вздохнул Сандро. – Это я тебе говорю со всей ответственностью.

– Верю, – развел руками, – но нам до такой принципиальной позиции очень и очень далеко. Кстати, кто кино сработал?

Мой товарищ в иносказательной форме поведал, что лет десять он ходил в испанских журналистах и друзей у него пруд пруди. И среди них есть такие, которые готовы работать за идею вывернуть проклятых капиталистов наизнанку:

– Так что, Алекс, ничего случайного в нашей встрече нет, – и поднял рюмку. – Давай за нас, бойцов невидимого фронта.

– Давай, – согласился я. – Чтобы мы в конце концов решили все проблемы с этой программой "S".

– Никаких проблем! – повторил.

Я посмеялся: боюсь, именно сейчас у нас начнутся проблемы и серьезные. И вкратце изложил свое видение вышеупомянутого дела, основываясь на нечаянной встрече с банковским нуворишем. Складывается такое впечатление, что все нити по "S" ведут к подозрительной во всех отношениях фигуре господина Чабчало. И эту фигуру надо взять в перекрестье, скажем так, нашего внимания – пока. А дальше, как повернется. Стайперская винтовка с оптическим прицелом иногда самый лучший аргумент в споре о путях дальнейшего развития России. Однако сейчас меня волнует вопрос: насколько крепко Катенька Литвяк знакома с высокопоставленным чинушей? Нет ли между ними связи – деловой? Помнится, она грозилась меня познакомить с этим современным государственным деятелем. С какой целью?

Не пора ли нам возобновить наши отношения – тоже деловые. И несмотря на поздний час и хмелящий бриз во всем организме я набрал номерок телефона.

– Я вас слушаю, Алекс, – узнала мгновенно.

Я понес такую любезную, как мне казалось, ахинею, что у Сандро глаза полезли на лоб. Потом он смеялся и говорил, что годы идут, а я не меняюсь все такой же любвеобильный мужлан.

– Это по делу, – огрызался я. – Исключительно по делу, нашему, кстати, делу.

– Я, как понимаю, тоже в этом деле?

– Конечно.

– Отлично, – обрадовался Сандро. – Значит, встречаемся в семь утра у "Метрополя".

– Зачем?

– Как зачем? Ты же договорился с этой Катенькой.

– И что?

– Я вместе с вами.

– А зачем ты нам нужен?

Конечно же, я валял дурака: просто не хотелось втягивать Сандро, отвыкшего от нашей криминально-опасной действительности, в проблему, которая не сулила никому ничего хорошего. Увы, он настоял, утверждая, что есть ещё информация и выдаст её мне лишь тогда, когда мы будем действовать вместе.

Потом мы обменялись мнениями о политическом моменте. Да, существует высокая вероятность смены руководства страны. На фоне дисбаланса физических явлений и политической нестабильности четко просматриваются два наиболее вероятных варианта. Первый – приход к власти человека государственного ума и феноменальной работоспособности...

– Ф.И.О., пожалуйста? – удивился я. – Таких, кажется, у нас нет. Чтобы и государственный ум и феноменальная работоспособность?

– Рамзес в кепке, – засмеялся Сандро. – То есть почетный строитель России.

– А-а-а, – понял я и признал, что кандидатура весьма недурственна. – А второй вариант?

И вместо того, чтобы конкретно назвать фамилию имя и отчество претендента на шапку Мономаха, мой товарищ понес чепуху об извечной надежде нашего народа на порядок и справедливость, поддерживаемых правда сильной рукой.

– Вот народ трогать не надо, – запротестовал я. – Он сам по себе, а власть сама по себе. Лучше говори прямо, кто это у нас с "сильной рукой"? Тоже мне знаком?

– Разумеется. Его все знают. У него очень доброе лицо убийцы. И голос, как иерихонская труба.

– А-а-а, – понял я. – А почему бы и нет? Каждый народ достоин того, кого он достоин.

– Вот народ трогать не надо, – теперь запротестовал Сандро. – Давай лучше выпьем за баб-с. – И поднял рюмку. – За прекрасную незнакомку Катеньку! Не против?

Мы выпили и я уехал домой на джипе, у меня есть замечательное свойство, сколько бы я не выпил, а за рулем трезвее стеклоочистителя. А если серьезно: мой автомобиль был защищен дипломатическими номерами: А 444 С, и проблем с автоинспекцией у меня не возникало – никогда.