Текст книги "Полуброненосные фрегаты «Генерал-Адмирал» и «Герцог Эдинбургский» (1869-1918)"

Автор книги: Сергей Несоленый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Мнение это подтверждается тем опытом, который был произведен над орудием, переделанным из 8-дм в 9-дм калибр и показал, что станок Скотта и станок подполковника Чернова, первоначально изготовленный для фрегата “Генерал-Адмирал", выдержали без повреждений стрельбу зарядом в 52 фунта, и последний был поврежден только при разрыве опытного орудия.

К упомянутому выше увеличенному заряду, необходимо перейти для усиления действия наших 8-дм орудий, но при этом следует иметь ввиду, что все наши 8– дм станки прежнего изготовления, построенные для зарядов в 31,5 фунтов, могут оказаться слабыми. К производству опытов с целью определить заряд призматического пороха увеличенной плотности, артиллерийское отделение положило приступить по окончании кампании нынешнего года, для чего нужно будет доставить на Волково поле 8-дм орудие со станком, прежней заготовки, с одного из судов флота.

Относительно постановки 6 орудий на “Герцог Эдинбургский” вместо четырех, представить ему соображение совместно с председателем кораблестроительного отделения технического комитета.

Вследствие приказания управляющего министерством об усилении артиллерии на фрегате “Герцог Эдинбургский” двумя 8-дм орудиями и последовавшего потом дополнительного приказания, о соображении совместно с кораблестроительным отделением, вопроса о возможности постановки на фрегат 9-дм орудий, подобно тому как это сделано на английском фрегате “Shannon”, предложно было командиру фрегата “Генерал-Адмирал” доставить сведение, об углублении фрегата и о том, какие еще предстоит взять грузы до выхода фрегата на рейд.

Из сведений, доставленных капитаном 1 ранга Серковым оказалось, что фрегат “Генерал-Адмирал" в настоящее время уже погрузился почти до определенной по чертежу грузовой ватерлинии, а между тем находится далеко не в полном грузу. Расчет представленный командиром показывает, что фрегат должен перезагрузиться против чертежа около 20 дюймов, когда примет все запасы и нальет водой котлы.

Рассмотрев доставленные сведения, председатель кораблестроительного отделения, признав невозможным увеличивать артиллерию фрегата “Герцог Эдинбургский”, против первоначально предложенной, – обратил также внимание на необходимость облегчить фрегат “Генерал– Адмирал”, на котором запас зарядов и снарядов, согласно штатному положению по артиллерийской части, значительно увеличен против того, что предлагалось отпускать на фрегат в 1869 году, при рассмотрении чертежа этих судов.

На это необходимо заметить, что в то время положение о снабжении судов запасами по артиллерии, еще не было утверждено и как видно из отчета корабельного отделения за 1869 год, запас зарядов и снарядов для фрегатов “Генерал-Адмирал" и “Герцог Эдинбургский”, был назначен на 125 выстрелов, т. е. на немного меньше того что теперь следует отпускать на бортовые орудия.

Несмотря на это, крюйт-камера и бомбовый погреб на фрегате “Генерал-Адмирал" были рассчитаны на полный боевой запас по штату, в который введено усиленное снабжение судов для продолжительных плаваний, на основании приказа управляющего министерством от 29 сентября 1865 года за № 135 и приложенных к нему правил о расходе снарядов и зарядов на практическую стрельбу, а этими правилами, ежегодный расход, на каждое переводное орудие, определен в 50 выстрелов.

При обсуждении вопроса об уменьшении веса артиллерии, артиллерийское отделение нашло, что общий вес четырех 8-дм и двух 6-дм орудий, с полным количеством запасов, составляет 170 т, следовательно погружать фрегат не более 7 дм. Если число зарядов и снарядов будет уменьшено согласно начальному предположению, то вес артиллерии уменьшится на 50 т, вследствие чего уменьшится и углубление фрегата на 2 дюйма.

Для того чтобы еще больше облегчить фрегат от артиллерийского груза, пришлось бы переменить на нем артиллерию, но даже и в таком случае, если поставить на него восемь 6-дм орудий и отпустить для них только по 100 выстрелов на каждое, вес артиллерии составит около 82 т и фрегат поднимется из воды на 3,5 дюйма, против настоящего своего углубления, – следовательно, уменьшением одного только артиллерийского груза, значительного облегчения фрегата достигнуть не представится возможности.

В случае, если будет признано необходимым принять эту последнюю меру, в таком случае, для ускорения перевооружения, 8-дм пушки с фрегата “Генерал-Адмирал” могут быть поставлены на фрегате “Минин", а из снятых с него восьми 6-дм орудий, шесть нужно будет передать на фрегат “Генерал-Адмирал", а остальные два назначить на “Герцог Эдинбургский”, для которого потребуется изготовить еще 4 орудия 6-дм калибра.

Управляющий морским министерством приказал оставить прежнюю артиллерию.

Из отчета Артиллерийского отделения Морского технического комитета за 1879 г.

(О снабжении фрегата “Герцог Эдинбургский” снарядами и зарядами для 6-дм пушек)

Передав в артиллерийское отделение, утвержденный его императорским высочеством великим князем Генерал-Адмиралом. чертеж расположения восьми 6-дм орудий на фрегате “Герцог Эдинбургский”. Управляющий морским министерством приказал иметь в виду вооружение этого фрегата дальнобойными пушками. В настоящее время, за неимением таких орудий, управляющий министерством приказал сообразить представляется ли возможным, при установке 6-дм орудий нынешнего чертежа на железных станках, снабдить фрегат усиленными зарядами, весом в 30 фунтов призматического пороха, плотностью в 1,75.

При стрельбе на Волковой поле из 6-дм орудия, ныне принятого чертежа, усиленными зарядами, указанный выше заряд был употреблен и давление пороховых газов не превосходило при опытах 2500 атмосфер.

Давление это было, впрочем, определено только при 5 выстрелах и нельзя поэтому ручаться за то, что оно не могло значительно увеличиться, так как из опытов над другими калибрами, мы знаем, что разнообразие давлений бывало очень велико. Не признавая вследствие этого возможным принятие 30-фунт, заряда, в виду того, что предел сопротивления казенной части 6-дм орудий наших не превосходит 2900 атмосфер, отделение перешло к рассмотрению результатов, полученных при стрельбе 28-фунт, зарядом Охтинского призматического пороха, плотностью в 1,75, и нашло, что заряд этот сообщал начальную скорость снаряда в 1575 фут, при давлении 1895 атмосфер. Принять этот заряд, по-видимому, было бы возможно, но вряд ли это будет полезно в виду тех результатов, которые были получены при опытах, произведенным сухопутным ведомством. Опыты эти показали, что 6-дм снаряды со свинцовыми оболочками, даже при заряде в 19 фунт., уступают по меткости и потому для больших начальных скоростей их необходимо заменять снарядами с медными поясками. Вследствие этого артиллерийский комитет проектировал для орудий нынешнего чертежа особые снаряды с 3 медными поясками.

Заказ таких снарядов, испытания их и определение скорости и давления, которые получаться при стрельбе ими, зарядом в 29 фунтов, потребуют значительного времени, а раньше этого испытания нельзя сказать может ли быть допущен 28-фунтовый заряд, так как давление газов при новых снарядах может увеличиться.

На основании всего вышеизложенного, и имея в виду необходимость готовить артиллерию для фрегата “Герцог Эдинбургский”, к осени будущего года, артиллерийское отделение положило отпустить на фрегат имеющиеся у нас снаряды со свинцовыми оболочками и 20-фунтовые заряды призматического пороха обыкновенной плотности, а опытный станок испытывать небольшим числом выстрелов, 30-фунтовым зарядом призматического пороха, плотностью 1,75, в виду того, что на железные станки, впоследствии, будут заложены дальнобойные пушки. Вместе с тем отделение признает необходимым, для 6-дм пушек прежнего чертежа, заказывать впредь горным заводам, снаряды с тремя медными поясками, как это и принято уже в сухопутной артиллерии, так как эти последние снаряды имеют значительное преимущество, в отношении меткости стрельбы, над снарядами со свинцовыми оболочками. Заготовленные уже 6-дм снаряды со свинцовыми оболочками следует затем расходовать для стрельбы из мортир, а также из пушек, при практической стрельбе.

С заключение отделения управляющий морским министерством согласился.

Полуброненосный фрегат «Генерал-Адмирал»

(продольный разрез, конструктивный мидель-шпангоут и конструктивные узлы соединения деталей корпуса)

1– кормовой балкон; 2-колодец гребного винта; 3 – 152-мм орудие; 4-мортира на круговой поворотной платформе; 5– световой люк; 6– штуртрос: 7-штурвалы рулевого устройства; 8 – шпиль; 9 – вспомогательный котел; 10 – 203-мм орудие; 11 – деревянный настил верхней палубы; 12 – стальная палуба; 13 – камбуз; 14 – битенги; 15-орудийный порт; 16-бортовые якорные клюзы; 17-цепной ящик; 18-котельное отделение; 19 – машинное отделение; 20 – гребной винт в раме для подъема его талями; 21 – верхний шельф (горизонтальная полка) броневого пояса; 22– плиты верхнего броневого пояса; 23-плиты нижнего броневого пояса; 24– нижний шельф броневого пояса; 25 – вертикальные брусья (чаки) внутренней деревянной обшивки; 26-железная наружная обшивка; 27 – Z – образные связи для крепления чаков; 28 – доски наружной деревянной обшивки, покрывавшейся медными листами; 29-наружный деревянный вертикальный киль.

СЛУЖБА

Осенью 1880 года “Генерал-Адмирал” вышел в свое первое океанское плавание. В Атлантике в течение недели ему пришлось выдерживать жестокий шторм. Корабль вышел из Бреста 30 октября 3 ч 15 мин пополудни. 31 октября при довольно сильном встречном ветре и волне фрегат уверенно держал ход в 7,5–8 узлов при 41–44 оборотах винта, хотя и принимал при этом много воды полубаком. 1 ноября шторм усилился, размахи корабля доходили до 28 градусов. Машина работала исправно, но от сильной качки и ветра стали один за другим обрываться цепные бакштаги, удерживавшие дымовую трубу – труба свалилась на правый борт, смяв бортовые вентиляторы. На другой день шторм еще более усилился, размахи “Генерал– Адмирала" доходили до 30 градусов, свалившаяся труба стала биться о вентиляторы, разрушая их все больше и угрожая обрушиться на палубу. Видя это, командир корабля капитан 1-го ранга Серков приказал обрубить последние удерживающие ее цепи, причем это было сделано так умело, что труба моментально улетела за борт, не причинив фрегату никакого вреда.

Во второй половине 2-го ноября шторм еще более усилился, размахи корабля доходили до 32 градусов, фрегат брал очень много воды обоими бортами, по верхней палубе перекатывались волны. Грот-мачта, поврежденная дымовой трубой, расшаталась, и была опасность ее вообще потерять. Был утерян утлегарь – его обломки, повисшие на обрывках такелажа, тащились в воде вдоль корпуса. Фрегат все больше стягивало в Бискайский залив, 4-го ноября размахи доходили до 45 градусов. Вечером того же дня было замечено, что у четырех котлов срезаны болты, скрепляющие их с фундаментами, но несмотря на исключительно тяжелые условия, кочегары во главе со старшим механиком поставили новые болты.

Еще до прихода в Брест командир “Генерал-Адмирала” с тревогой отмечал усиление течи, теперь же, во время шторма, течь верхним шельфом брони и обоими бортами выше стальной палубы постоянно увеличивалась, поэтому день и ночь одно отделение вахты постоянно собирало воду ведрами из жилых помещений. Во время шторма верхняя палуба тоже расшаталась и потекла, весь багаж команды, всю мебель промочило и целую неделю вся команда, не исключая и офицеров, буквально жила в воде. Кроме того вода проникала через задраенные иллюминаторы и полупортики жилых помещений. Ниже стальной палубы, т. е. в трюме, течь также увеличивалась.

Из-за серьезных повреждений решено было вернуться в Брест. Сначала поставили паруса, а вечером 6-го ноября развели пары. В ночь с 6 на 7 ноября шторм утих и под машиной, малым ходом, имея ход в 5–6 узлов “Генерал-Адмирал” утром 7 ноября подошел к Бресту, и встал на якорь около 3-х часов дня 53*

[Закрыть] . Здесь фрегат вынужден был встать на продолжительный ремонт.

Страшный шторм был серьезным испытанием и для корабля и для его отважной команды. Русские моряки показали не только мужество, но и высочайший профессионализм, а фрегат – высокое качество постройки. Корпус корабля не получил никаких повреждений во время шторма. Инженер– полковник Самойлов 20 января 1881 года докладывал управляющему Морским министерством: “По приказанию Вашего Превосходительства мною осмотрен находящийся в Бресте полуброненосной фрегат “Генерал-Адмирал”, при осмотре его, я не нашел никаких видимых изменений и повреждений в составных частях корпуса, а именно в железных обшивках, шпангоутах, стрингерах, шельфе, бимсах, палубах и вообще во всех скрепления корпуса и столярстве; рулевое устройство, проводка штуртроса и штурвала находятся в исправности” 54*

[Закрыть] .

Командир корабля капитан 1-го ранга Серков по опыту этого тяжелого плавания также был высокого мнения о корабле: “Крепость корпуса, при сравнительно легкой системе постройки фрегата, не оставляет желать ничего лучшего. Руля слушает хорошо. Качка плавная. Под парусами – качества имеет прекрасные. Поворачивает очень хорошо. Дрейф умеренный – не увальчив, не рысклив, не вертляв. Остойчивость вполне достаточная, причем порывистых качаний нет” 55*

[Закрыть]. Единственный отмеченный недостаток – фрегат, идя против ветра, сильно брал воду полубаком. Кроме того, необходимо было ликвидировать течь.

По опыту плавания командир корабля предложил уменьшить высоту дымовой трубы и усилить крепления котлов к фундаментам, что и было исполнено. Кроме того, во время ремонта в Бресте были проведены достаточно обширные работы по ликвидации течи и восстановления поврежденного рангоута. Ремонт затянулся до весны 1881 года – лишь 26 марта “Генерал-Адмирал” вновь покинул Брест и направился в Средиземное море, оттуда вернулся в Кронштадт – планируемый переход фрегата на Дальний Восток отменили. В Средиземном море 20 апреля на рейде Неаполя “Генерал-Адмирал” встретился со своим братом – “Герцогом Эдинбургским”, а также с клиперами “Жемчуг” и “Опричник”.

Фрегаты “Генерал-Адмирал" (вверху) и “Герцог Эдинбургский” на Большом Кронштадтском рейде во время визита кайзера Вильгельма //. / июля 1888 г.

“Герцог Эдинбургский” в первое свое океанское плавание вышел чуть позже “Генерал-Адмирала” – Балтику корабль покинул в первых числах января 1881 года. 10 января 1881 г. фрегат был в Шербуре и 17-го пришел в Гибралтар и далее направился в Средиземное море. Во время перехода корабль показал прекрасные мореходные качества, машина работала отлично, течь в корпусе была очень слабой, хотя в Атлантике “Герцог Эдинбургский” попал в шторм и размахи корабля доходили до 42 градусов, единственный недостаток – он зарывался носом в воду (как и “Генерал-Адмирал”).

По первому океанскому плаванию “Генерал-Адмирала” МТК постановил (21 августа 1881 г.) серьезно изменить состав артиллерийского вооружения: “…иметь на фрегате шесть таких же 8-дюймовых орудий… два же 6-дюймовых орудия в оконечностях фрегата заменить шестидюймовыми дальнобойными… общее число снарядов и зарядов не увеличивать и на каждое 8 дм орудие иметь их не по 125-ти, а только по 85-ти… средние пушки Гочкиса вовсе снять” 56*

[Закрыть] .

Кроме того, МТК принял решение для уменьшения перегрузки частично разбронировать корабль. “Чтобы не лишать фрегат броневой защиты, не разбронировать его совершенно, но снять в носовой части по 6, а в корме по 7 броневых плит с каждой стороны, всего 26 плит, при этом машинное и котельное отделения и крюйт-камера останутся под броневой защитой. С разбронированной части борта снять деревянную броневую подкладку и заделать железными листами и ребрами из углового железа…” 57*

[Закрыть]

Было также решено укоротить на 5 футов мачты и уменьшить площадь парусов. Управляющий Морским министерством утвердил эти предложения МТК. Было также признано необходимым заменить машину на “Генерал-Адмирале” более современной. Известная английская фирма Модзлея предложила более сильную (7000 л.с.) и совершенную вертикальную паровую машину (на “Генерал-Адмирале” стояла машина с горизонтальным расположением цилиндров), которая меньше весила (950 т) и могла обеспечить фрегату ход до 15 узлов. Но управляющий Морским министерством отклонил это предложение, скорее всего по причине элементарной нехватки средств (новая машина с котлами стоила 1 155 000 рублей).

На "Герцоге Эдинбургском” также уменьшили высоту мачт и площадь парусов, провели перевооружение аналогично “Генерал-Адмиралу” и частично разбронировали.

В следующем 1882 году “Генерал-Адмирал” и “Герцог Эдинбургский” поодиночке совершили переход на Дальний Восток. “Генерал-Адмирал” стал флагманским кораблем командующего эскадрой Тихого океана контр-адмирала Н.В. Копытова.

Все 80-е гг. XIX века оба корабля являлись одними из самых активных судов русского флота, проведя значительную часть времени в длительных плаваниях.

С целью увеличить ударную мощь фрегатов, в 1884 году принимается решение установить на них более мощные 30-ти калиберные 8-дюймовые орудия (вместо прежних с длиной ствола в 22 калибра). Неоднократно менялся и состав мелкокалиберной артиллерии: например, в 1885 г. “Генерал-Адмирал” помимо 6 8-дюймовых и двух шестидюймовок имел 6 87 м/м, 2 64 м/м и 8 37 м/м 58*

[Закрыть] . Вооружение фрегата дополняли два торпедных аппарата.

В 1892 году оба фрегата переклассифицировали в крейсера 1-го ранга.

В 1893 году “Генерал-Адмирал” возглавил отряд русских кораблей в составе международной эскадры, которая пришла в Нью-Йорк для празднования 400-летия открытия Америки.

В августе 1893 года управляющий Морским министерством Н.М. Чихачев приказал изучить вопрос о капитальной переделке фрегатов “Генерал-Адмирал”, “Герцог Эдинбургский”, “Минин” и “Память Азова” в быстроходные безрангоутные крейсера с современною артиллериею. В начале февраля 1894 года МТК приступило к исследованию возможности реализации этого плана и пришло к выводу, что “Боевое значение этих старых судов можно в значительной степени увеличить, снабдив их более сильною артиллериею и механизмами новейшего типа” 59*

[Закрыть] . При этом указывалось, что англичане уже давно усвоили практику наравне с постройкой новых судов модернизировать старые.

МТК предлагал по утверждению проекта модернизации уже в этом же году приступить к переделке “Герцога Эдинбургского”, котлы которого к тому же пришли в полнейшую негодность.

Современная артиллерия, новые машины (с ними скорость должна была достигнуть 16,5 узлов) и ликвидации рангоута (весивший 10 700 пудов, он был признан “бесполезным обременением”) существенно повысили бы боевые возможности старых крейсеров. Но эти переделки, во-первых, требовали больших средств (а денег как всегда не хватало), а во-вторых, все равно не дотягивали указанные корабли до уровня современных крейсеров. Кроме того, лично Генерал-Адмирал Алексей Александрович приказал оставить на крейсере “Генерал-Адмирал” рангоут для учебных плаваний под парусами. Потому сначала решили оставить “Генерал-Адмирал” без изменений для практических плаваний с учебными командами строевых квартирмейстеров. А чуть позже отменили и план модернизации других крейсеров.

В журнале МТК по механической части от 11 октября 1894 года записано: “Крейсера 1-го ранга “Минин” и “Герцог Эдинбургский” не обращать в быстроходные крейсера, а в виду благонадежности их корпусов, иметь их как учебные суда, установив для этой цели на крейсер “Минин” одну машину с парохода “Опыт”, но без котлов, а на крейсер “Герцог Эдинбургский” – машину с паровыми котлами того же парохода” 60*

[Закрыть] .

В 1898 году “Генерал-Адмирал” вошел в состав учебно-артиллерийского отряда, числясь при этом по-прежнему в ранге крейсеров 1-го ранга. Крейсер получил новую артиллерию (4 152 мм орудия длиной стволов 45 калибра и 6 47 мм). С 1897 года его в плаваниях с учебными командами сменил “Герцог Эдинбургский”.

В 1906 году оба корабля перевели в ранг учебных судов. К тому времени они уже не представляли никакой ценности как боевые корабли. Однако затем в их судьбе произошел резкий поворот. Русско-японская война 1904–1904 гг., практически уничтожившая весь Балтийский и Тихоокеанский флоты Российской империи, в то же время серьезно обогатила морскую науку.

Именно эта война показала, насколько эффективными могут быть минные заграждения.

А учитывая страшный разгром флота в войне с Японией, после которого у России на Балтике практически не осталось тяжелых современных кораблей (из броненосцев в 1906 году были лишь “Цесаревич”, “Слава” и абсолютно устаревший “Александр II”), становилось ясно, что только минные заграждения могли обеспечить сколь-нибудь эффективную защиту русского побережья, и в первую очередь безопасность столицы от угрозы с моря. Постройка трех спешно заказанных верфям минзагов – “Амура”, “Енисея” и “Волги” не могла полностью решить проблемы – все вместе взятые, они брали на борт чуть более 1000 мин.

По мнению Морского генерального штаба, для создания мощной минно-артиллерийской позиции, способной защитить столицу государства со стороны моря требовались дополнительные корабли специальной постройки. При этом главным элементом заградителя должна была стать не скорость, а “миноподъемность” 61*

[Закрыть] . Однако постройка новых минных заградителей требовала времени и денег. Ни того, ни другого у Морского министерства катастрофически не хватало. Поэтому возникла мысль переоборудовать в минзаги устаревшие корабли сравнительно большого водоизмещения.

Как отмечал начальник Кораблестроительного отдела Главного управления кораблестроения Морского министерства генерал-майор Пущин: “Осенью 1908 года определилась острая нужда в плавучем складе для большого количества, около 1000 штук, мин заграждения в Балтийском море, с которого заградители могли бы принимать мины для их постановки. Переходы с места на место этот склад мог бы совершать с малой скоростью. Так как постройка такого специального судна потребовала бы значительного времени и больших кредитов, которых не имелось, то остановились на мысли приспособить для указанной цели учебное судно “Минин” 62*

[Закрыть] .

Работы по переустройству затянулись до осени 1909 года и после выяснившейся в первое же плавание способности корабля самому быстро и эффективно ставить мины, к весне 1910 года “Минин”, переименованный уже к тому времени в “Ладогу”, вошел в состав Балтфлота в качестве минного заградителя, став рекордсменом по числу принимаемых на борт мин (1080 штук). Переоборудование “Минина” обошлось казне в 380000 рублей, тогда как постройка нового корабля с такой миновместимостью обошлась бы в сумму около трех миллионов'’ 6 3*

[Закрыть].

Однако на маневрах флота и по планам операций выяснилось, что даже с вводом в строй “Ладоги”, наличных минных заградителей недостаточно, и что иметь еще два корабля подобного класса, причем возможно в кратчайшее время, совершенно необходимо 64*

[Закрыть] .

Как отмечал крупный специалист Российского военно-морского флота в области минного дела капитан 2 ранга Шрейбер (отличившийся в русско-японскую войну 1904–1905 гг.): “На постройку новых судов не было времени, учебные же суда “Герцог Эдинбургский” и “Генерал-Адмирал” были недавно отремонтированы и представлялись вполне подходящими судами для приспособления под заградители. Других настолько подходящих и более новых судов для заградителей – не было” 65*

[Закрыть] .

“Герцог Эдинбургский” в дальнем плавании

19 июля 1909 года корабельным инженером Благовещенским был представлен предварительный проект переделки “Герцога Эдинбургского” в минный заградитель. По этому проекту на батарейной палубе размещалось 456 шаровых мин, на жилой палубе – 382 (то есть всего 838); если же для помещения мин воспользоваться помещениями для хранения тросов и парусов, то общее количество принимаемых на борт мин могло стать более 1000 штук. Для приема мин на жилую палубу предусматривалось 4 грузовых люка размером 6x4 фута. Около каждого люка должны были стоять две грузовых стрелы. Грот-мачту убирали. Снимали всю артиллерию, рельсовую подачу снарядов, торпедный аппарат. Артиллерийские погреба использовались для хранения принадлежностей к минам. Сброс мин осуществлялся с кормы по двум рельсовым путям* 6 6*

[Закрыть].

12 октября 1909 года распоряжением Морского министерства “Генерал-Адмирал” и “Герцог Эдинбургский” получили соответственно новые названия – “Нарова” и “Онега”.

Более тщательная проработка проекта Минным отделом МТК привела к значительному снижению количества принимаемых на борт мин: 20 февраля 1910 года Минный отдел сообщил в Корабельный отдел МТК, что “число мин на заградителях в настоящее время определяется около 600, причем на заградителе “Нарова” доступ к минам свободнее, а на заградителе “Онега” теснее. Морским Генеральным штабом была высказана необходимость помещения от 600 до 700 мин. “На заградителях может быть помещено и более 600 мин, особым устройством стеллажей, но это будет несколько стеснять удобство осмотра, приготовления и подачи мин" 67*

[Закрыть] .

Предметом споров стал вопрос об артиллерийском вооружении “Наровы” и “Онеги”. Командующий отрядом заградителей балтийского флота капитан 1 ранга Иванов в своем рапорте от 16 февраля 1910 года главному инспектору морской артиллерии писал: “По докладу командиров “Онега” и “Нарова” выяснилось, что на означенные заградители не предполагается установка орудий среднего калибра. Не находя возможным допустить на заградителях столь ненормальное явление, как отсутствие средств самозащиты, даже при встрече со столь слабым противником, как миноносец, я прошу об установке на них орудий среднего калибра: желательно 120 мм или, за неимением таковых, – 6-ти дюймовых количеством не менее 5 на каждый заградитель, причем кормовое орудие может быть установлено в капитанском помещении над колодцем гребного винта; в этом случае обстрел его будет 180 градусов. Остальные орудия поставить по бортам сообразно местным условиям” 68*

[Закрыть].

Однако Минный отдел МТК отметил, что “таковое вооружение может стеснить не только подачу и распределение мин и их принадлежностей, но потребует и сокращения общего количества мин; кроме того, по мнению Минного отдела такие суда, с большим количеством мин, с ходом двенадцать узлов, нельзя послать в море, где могут встретиться хотя бы неприятельские миноносцы; поэтому вооружение их шестидюймовыми пушками, по мнению Минного отдела, не имеет оснований. Можно предположить достаточным установку нескольких 75 мм пушек и пулеметов” 69*

[Закрыть] .

10 марта 1910 года начальник МГШ вице-адмирал А.А. Эбергард уведомил МТК, что МГШ считает необходимым вооружить каждый заградитель 4-мя 120 мм или 4-мя 100 мм орудиями, но только в том случае, если это не повлечет за собою уменьшение числа принимаемых на них мин. Если это условие не представлялось возможным выполнить, разрешалось ограничиться установкой 4-х 75 мм орудий и 4-х пулеметов 70*

[Закрыть].

В конечном итоге артиллерийское вооружение “Наровы” и “Онеги” составили 4 75 мм орудия у каждого, причем в третьем томе “Истории отечественного судостроения” (СПб., 1995) утверждается, что по причине недостатка 120 мм и 102 мм орудий 71*

[Закрыть] .

Хотя МТК утвердил чертежи и смету для переоборудования “Наровы” и “Онеги” 9 ноября 1909 года, работы были закончены лишь к маю 1911 года. Нехватка средств и жесточайшая экономия были причинами не только задержек в работе, но и порой установке на минзаги такого оборудования, которое вызывало у командиров кораблей шок. Например, на “Онегу” предназначалась паровая машина для подъема якоря, снятая с броненосной лодки “Чародейка” (там она приводила в движение орудийную башню).

Командир заградителя представил обстоятельный рапорт, пытаясь доказать абсолютную непригодность столь древнего “механизма”, сконструированного и построенного более 35 лет тому назад не только из-за его почтенного возраста, но и из-за несоответствия технических характеристик (машина была сконструирована на рабочее давление в два раза меньше котельного давления заградителя) 72*

[Закрыть] . Однако Кораблестроительный отдел МТК, рассмотрев рапорт, посчитал возможным оставить все без изменений.

Для определения состояния корпусов “Нарова" и “Онега” были введены в июле и августе 1911 года последовательно в сухой док и осмотрены комиссией.

Осмотрев “Онегу” комиссия нашла “корпус заградителя достаточно прочным, могущим прослужить до 10 лет, при условии тщательного ухода, очистки, своевременной окраски и поддержки имеемой цементовки под машиною, котлами и в малодоступных местах трюма” 73*

[Закрыть]. Осмотрев корпус “Наровы”, комиссия пришла к выводу, что корпус корабля может прослужить до 7 лет при условии тщательного и своевременного ухода.

19 августа 1911 года были проведены испытания механизмов заградителя “Онега” на ходу в море. При этом, принимая во внимание состояние паровых котлов корабля вследствие их долгой службы, решено было не доводить ход машины до полного, а ограничиться 2-х часовым испытанием при 50 и 60 оборотах вала в минуту. По результатам испытаний корабль развил скорость 11,6 узла при 60 оборотах, причем для продления срока службы котлов, комиссия, проводившая испытания, рекомендовала давление в котлах “ни в каком случае не держать свыше 45 фунтов на квадратный дюйм” 74*

[Закрыть] . Паровая машина на испытаниях работала исправно.

“Нарова” (б. “Генерал-Адмирал”) в годы первой мировой войны

22 августа 1911 года прошли испытания “Наровы” – при тех же условиях (60 оборотов в минуту, давление пара 45 фунтов на квадратный дюйм) корабль развил скорость 11,3 узла, причем машина работала также исправно. Надо отметить, что решение переоборудовать старые корабли в минные заградители не всеми во флоте было воспринято положительно. Специалисты обращали внимание, что эти старые корабли абсолютно не отвечают современным требованиям и их переоборудование является нецелесообразным и убыточным для казны 75*

[Закрыть] .

Однако последующие события показали, что это решение было правильным. Если даже не принимать во внимание, что у Морского министерства просто не было средств на постройку новых кораблей такого класса, нужно учитывать, что не было даже готового проекта современного быстроходного минзага, отвечающего стремительно растущим требованиям. На разработку такого проекта, его согласование и затем воплощение в металле ушло бы много времени и скорее всего в Первую мировую войну русский Балтийский флот вступил бы только с тремя минзагами – “Амуром”, “Енисеем” и “Волгой”. Пример с проектированием и постройкой первых российских дредноутов типа “Севастополь” и турбинных крейсеров типа “Светлана” ни один из которых не вступил в строй к началу военных действий служит тому доказательством.