Текст книги "Полуброненосные фрегаты «Генерал-Адмирал» и «Герцог Эдинбургский» (1869-1918)"

Автор книги: Сергей Несоленый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Сергей Валерьевич Несоленый
Полуброненосные фрегаты «Генерал-Адмирал» и «Герцог Эдинбургский» (1869–1918)

Боевые корабли мира

Историко-культурный центр АНО «ИСТФЛОТ»

2011 г. С-Пб.: Издатель P.P. Муниров, 2010. – 76 с.: илл.

Научный редактор: кандидат исторических наук К.Ф. Нефедова

ISBN 978-5-98830-050-3

Текст, С.В. Несоленый. 2011. Макет, В.В. Арбузов. 2011.

Обложка: на 1-й, 2-й и 3-й стр. Фрегат "Герцог Эдинбургский” на 4-й стр. На «Генерал-Адмирале» в дальнем плавании.

На 1-й стр. текста. Фрегат "Герцог Эдинбургский”

(Из альбома рисунков лейтенанта В. Игнациуса “Русский флот’’, изданном в С.-Петербурге в 1892 г. под редакцией великого князя Александра Михайловича)

Редактор В.В. Арбузов Лит. редактор Т.Н. Никонова Корректор Т.С. Карпова

Полуброненосный фрегат “Генерал-Адмирал”

Зачислен в списки 14 июня 1869 г. Заложен 15 ноября 1870 г на Невском механическом и судостроительном заводе в Санкт-Петербурге. Спущен на воду 26 сентября 1873 г. Вступил в строй в 1875 г. С 1906 г. учебный корабль. С 1909 г. минный заградитель.

Вверху: Полуброненосный фрегат “Генерал-Адмирал” (Из альбома рисунков лейтенанта В. Игнациуса "Русский флот”, изданном в С.-Петербурге в 1892 г. под редакцией великого князя Александра Михайловича)

ВВЕДЕНИЕ

Крейсера “Генерал-Адмирал” и “Герцог Эдинбургский” занимают совершенно особое место в истории Российского военно-морского флота. Созданные по русскому проекту, на российских заводах и из русских материалов, они стали первыми в мире крейсерами с броневым поясом по ватерлинии и послужили образцом для подражания даже в Англии, которая в то время была самой экономически развитой страной мира и флот которой по праву считался лучшим.

“Генерал-Адмирал” и “Герцог Эдинбургский” находились в строю более 30 лет, успев побывать за время своей долгой по меркам военного корабля жизни в ранге корветов, полуброненосных фрегатов, крейсеров 1-го ранга, минных заградителей и блокшивов. Построенные в 70-х гг. XIX века, они участвовали в первой мировой войне 1914–1918 гг. – случай вообще уникальный в истории. И тем удивительнее является то обстоятельство, что в отечественной историографии нет ни одной серьезной работы, посвященной истории проектирования, постройки и службы этих уникальных кораблей за единственным, пожалуй, исключением. Выдающийся российский историк P.M. Мельников написал статью, посвященную “Генерал-Адмиралу”, которая была опубликована в 4-м номере журнала “Судостроение” за 1979 год. Кроме того P.M. Мельников касается истории создания и постройки “Генерал-Адмирала” и “Герцога Эдинбургского” во 2-м томе “Истории отечественного судостроения” (СПб., 1996), но, к сожалению, очень кратко. Выдающийся отечественный ученый-кораблестроитель А.П. Шершов в своей монографии “История военного кораблестроения” (впервые опубликована в 1940 году) уделяет этим кораблям лишь несколько строк 1*

[Закрыть] .

В данной работе автор попытается, в меру сил, на основании материалов Государственного Российского архива военно-морского флота и ранее опубликованных работ восполнить этот досадный пробел в отечественной историографии и более подробно рассказать об истории создания проекта крейсеров “Генерал-Адмирал” и “Герцог Эдинбургский”, их постройки и службы.

ПРОЕКТИРОВАНИЕ

История человечества написана кровью. Это истина несомненна и пересмотру временем не подлежит. Война является обязательным атрибутом человеческой цивилизации. И именно в совершенствовании средств уничтожения себе подобных человек достиг наибольших успехов: за тысячелетия плуг земледельца мало изменился, но от боевого каменного топора мы за это же время пришли к атомной бомбе.

Над совершенствованием средств уничтожения работали лучшие умы и всегда вооруженные силы вбирали в себя все лучшие достижения науки и техники, причем до появления авиации военно-морской флот был самой наукоемкой частью вооруженных сил. При этом в ее многовековой истории бывали периоды, когда качественное развитие шло необычайно бурно, когда закладываемые на верфях корабли начинали устаревать еще на стадии постройки и порожденные научно-техническим прогрессом новые средства и способы борьбы на море приводили в смятение военно– морскую науку, опрокидывая и разрушая казавшиеся незыблемыми взгляды.

Вторая половина XIX века была как раз таким периодом. Причем войны, как всегда, наглядно показывали эффективность технических достижений. Крымская война 1853–1856 гг. не только окончательно утвердила паровой двигатель на военном корабле, но и дала миру первый успешный опыт применения бронированных судов. 18 октября 1855 года против батарей Кинбурна французы применили недавно построенные ими три бронированные плавучие батареи. Это были корабли водоизмещением около 1460 тонн, длиной 53 метра, покрытые 102 мм железными плитами и вооруженными 18-ю крупнокалиберными орудиями. Маломощная паровая машина обеспечивала ход кораблям лишь в 3–4 узла, мореходность их была крайне низкой.

Но эти три небольших корабля 6 часов выдерживали перестрелку с батареями Кинбурна (крепость имела 62 орудия). Разрушив береговые укрепления, сами они остались невредимыми: в них попало около 200 бомб и ядер, но ни одно не смогло пробить броню, а из экипажей было убито лишь 2 человека. Весь огромный флот союзников (более 50 судов, в т. ч. 10 линейных) был лишь безучастным свидетелем этого поединка.

Убедившись на таком наглядном примере в эффективности бронированных судов, Франция в 1858 году начала строить свой первый броненосный корабль “La Gloire” по проекту Дюпюи де Лома, Англия в 1859 году приступила к постройке однотипных броненосцев “Warrior” и “Black Prince” 2*

[Закрыть] . В России в 1861 году также приступили к постройке первого броненосного корабля – канонерской лодки “Опыт”.

Разразившаяся в том же году на другом конце света Гражданская война в США дала яркие примеры эффективности броненосцев против деревянных кораблей и неуязвимости брони против снарядов существовавших тогда орудий. Самый яркий пример несокрушимой мощи броненосца – это бой на Хэмптонском рейде 8 марта 1862 года. В этот день броненосец конфедератов “Вирджиния” атаковал флот северян. Броненосец был переделан из захваченного у северян деревянного фрегата “Мерримак”. Корабль не имел мачт и походил, по словам современников, на “сарай, из которого валил дым” или на “огромную черепаху”.

Слабые паровые двигатели обеспечивали кораблю максимальный ход в 9 узлов и были очень ненадежными, корабль плохо слушался руля, но броня закрывала все жизненно важные части, в носовой части был установлен таран весом в 1,5 тонны, на палубе за надежной броневой защитой установлены 10 орудий, а команда состояла целиком из отчаянно храбрых добровольцев. Под ураганным огнем кораблей и береговых батарей северян “Вирджиния” ударом тарана потопил корвет “Камберленд” (22 9-ти дюймовых орудия), а затем артиллерийским огнем вынудил капитулировать фрегат “Конгресс” (50 орудий).

Несмотря на множество попаданий снарядов “Вирджиния” не получил серьезных повреждений, его броня ни разу не была пробита. И только нехватка времени спасла оставшиеся корабли северян от уничтожения. “Час был уже поздний, день близился к завершению и лоцманы поставили командира броненосца в известность, что если не убраться восвояси сейчас, то они не могут ручаться за безопасность возвращения” 3*

[Закрыть] . Командир броненосца решил не рисковать и повернул назад.

Именно бой на Хэмптонском рейде окончательно убедил всех в необходимости постройки броненосцев. П. Мордовии в своем обзоре “Русское военное судостроение в течение последних 25 лет” (1855–1880) оценивал бой “Вирджинии” как “совершивший огромный переворот в способах ведения морской войны” и главный его итог видел в том, что “сделалось несомненным, что деревянные паровые суда не могут вступать в бой с броненосцами; что винтовые деревянные суда потеряли свое боевое значение и дни их уже сочтены, подобно парусным судам при введении винтового двигателя” 4*

[Закрыть] . “Теперь вопрос о деревянных судах решен окончательно в самых тупых и непредусмотрительных головах… Итак, броня, башни и тараны”. Этот радикальный лозунг броненосного романтизма, прозвучавший в 1862 году в одно из приказов начальника броненосной эскадры контр-адмирала Г.И. Бутакова, характеризовал ход и содержание судостроения в развитых странах мира 5*

[Закрыть] .

Приступая к созданию броненосного флота, русское Морское министерство находилось в крайне неблагоприятных условиях из-за нехватки средств, вызванных значительным сокращением морского бюджета. Потому оно было вынуждено переходить к броненосному судостроению с бережливой осмотрительностью. Русские не могли позволить себе роскошь рискованных и дорогостоящих экспериментов по переделке деревянных кораблей в броненосцы, как это было в Англии и Франции 6*

[Закрыть] .

Однако уже в 1869 году Балтийский броненосный флот занимал третье место в мире – 23 корабля общим тоннажем 61930 т. Менее чем за 8 лет была проделана огромная работа, – обеспечена надежная оборона столицы с моря и создана промышленность, способная самостоятельно строить современные броненосные корабли для русского флота. Однако созданные корабли были пригодны лишь для береговой обороны. В 1869 году приступили к строительству первого в мире мореходного башенного броненосца “Петр Великий” (первоначально числился монитором и назывался “Крейсер”). По совокупности боевых качеств он являлся сильнейшим кораблем в мире, но из– за высокой стоимости долгое время оставался единственным в русском флоте мореходным броненосцем – Морское министерство не имело средств для серийной постройке подобных кораблей.

В то же время успешные действия рейдеров южан во время Гражданской войны в США и особенно знаменитой “Алабамы”, на счету которой было 68 призов, в очередной раз убедительно показали, какой вред неприятельской торговле могут нанести действия одиночных крейсеров.

При этом надо учитывать, что наиболее вероятный противник России – Англия, полностью зависела от поставок сырья и продовольствия из своих многочисленных колоний и обладала чрезвычайно протяженными, а потому легкоуязвимыми морскими коммуникациями. В сложившихся условиях крейсера для России становились единственным реальным инструментом внешней политики в отношении Англии и Франции. Тем более, что дорогостоящие мореходные броненосцы обладали очень низкой автономностью и не годились на роль “истребителей торговли”. Возможно из-за перечисленных причин, в Морском ведомстве в 60-70-х гг. XIX в. возобладала концепция “двух флотов” – оборонительного и наступательного. Наступательный флот как раз и должны были представлять крейсера 7*

[Закрыть] .

В 60-е гг. XIX века очень бурным был прогресс в строительстве крейсеров. И именно в России впервые в мире пришли к пониманию необходимости защиты крейсеров броневым поясом. И в этом главная заслуга принадлежит, несомненно, адмиралу А.А. Попову.

Это был высокообразованный и деятельный человек, герой Крымской войны, прекрасно знакомый с кораблестроением ведущих европейских стран – он 19 раз был в зарубежных командировках и досконально изучал заводы, верфи, теорию и практику судостроения, был лично знаком с рядом известных зарубежных специалистов, в т. ч. с главным кораблестроителем британского флота Д.Э. Ридом.

Как отметил P.M. Мельников: “В 70-80-е гг. XIX века развитие судостроения в значительной мере связано с именем А.А. Попова. Его деятельность продолжалась более 15 лет, и как всякое крупное явление, имело целый ряд неоднозначно оцениваемых последствий. Она совпала с одним из критических периодов в истории русского флота, и не могла не повлиять на закрепление и развитие доктрины крейсерской войны, обогатила судостроение страны двумя прогрессивными конструктивными типами боевых кораблей и примерами комплексной (в единстве ходовых, мореходных и боевых качеств) оценки достоинств кораблей, заставила обратить внимание на приобретавшую хронический характер проектную и строительную нагрузку корабля” 8*

[Закрыть] .

Надо сказать, что историки В.А. Золотарев и И.А. Козлов в своей книге “Три столетия Российского флота, XIX-начало XIX вв.” (СПб., 2004) утверждают: “В военно-исторической морской литературе установилось не совсем правильное представление о том, что первым идею о постройке броненосных крейсеров выдвинул А.А. Попов. На самом деле это сделал капитан 2-го ранга Н.В. Копытов” 9*

[Закрыть] . Однако, идея броненосного крейсера прозвучала уже в 1867 году в отчете великого князя Константина Николаевича: “Поприще деятельности броненосных судов расширяется и в настоящее время настойчиво преследуется цель создать тип броненосного крейсера”.

Действительно, первый проект броненосного крейсера был предложен на рассмотрение Кораблестроительного отделения МТК Н.В. Копытовым в начале 1868 года 10*

[Закрыть] (сам проект он разработал раньше – в 1867 году). Водоизмещение крейсера по его проекту -7718 тонн, корпус целиком из железа, по ватерлинии броневой пояс шириной не более 7 футов, мощное вооружение – 12 9-ти дюймовых орудий, высокая скорость – 14,48 узла при мощности энергетической установки 7200 л.с., большой запас угля (1800 т), что обеспечивала крейсеру большую дальность плавания. Кроме того, для повышения автономности крейсер имел полный рангоут. Таран не предусматривался 11*

[Закрыть] .

Но из прилагаемой Н.В. Копытовым записки видно, что А.А. Попов был осведомлен о его проекте, т. к. проект был вынесен на рассмотрение МТК по рекомендации А.А. Попова, и, кроме того, Н.В. Копытов пишет, что для своего проекта воспользовался, с разрешения А.А. Попова, наружной подводной деревянной обшивкой – хотя сам выступал за целиком железный корпус, т. е. Попов консультировал изобретателя при его работе над проектом.

Кораблестроительный отдел МТК очень внимательно рассмотрел проект Копытова, и хотя отметил его несомненные достоинства 12*

[Закрыть] , все же не утвердил его для практической реализации. Причиной этому, помимо справедливо отмеченных МТК ряда недоработок, была, очевидно, и высокая стоимость корабля водоизмещением почти 8000 т. Тем не менее, ряд предложений Копытова затем был реализован в проекте “Генерал– Адмирала”.

Очень интересно отметить, что доклад кораблестроительного отделения МТК, датированный 23 сентября 1869 года среди прочего отмечал: “Тараны само по себе представляют средство для поражения равно опасное как для нападающего, так и для противника. Ими можно пользоваться и в броненосных судах – с крайней осторожностью, а не считать надежным орудием для истребления неприятеля; в крейсерах же таран составляет приспособление не только полезное, но и положительно вредное” 13*

[Закрыть] . К сожалению, это справедливое замечание так и осталось гласом вопиющего в пустыне – русский флот (как, впрочем, и все другие) не избежал повального увлечения таранами – призрак Лиссы довлел над моряками до начала XX века.

Даже такой выдающийся ученый и флотоводец как С.О. Макаров в начале XX века считал возможным применение тарана в генеральном сражении! Удачный таран австрийского броненосца “Фердинанд-Макс”, потопивший итальянский броненосец “Италия” стал тем гранитным монументом, на который оборачивались все представители военно-морской науки и который своим величием давил все попытки отказаться от этого архаичного оружия времен античности, несмотря на быстрый прогресс в развитии артиллерии и появления принципиально нового вида оружия – торпед.

Увлечение таранной тактикой даже привело к появлению специальных кораблей – таранов. В Англии в 1881 году был построен миноносец-таран “Полифемус” водоизмещением 2650 т, а в США 1893 году – “Катадин” (2100 т), причем если первый имел на вооружении 5 торпедных аппаратов, то единственным оружием второго был таран 14*

[Закрыть] .

В то же время когда МТК рассматривал проект Копытова, А.А. Поповым был представлен проект кардинальной переделки деревянного фрегата “Генерал-Адмирал”. По его поручению корабельный инженер подполковник Свистковский составил проект замены существующей на фрегате многочисленной гладкоствольной артиллерии (64 орудия) нарезною калибром 8 и 9 дюймов 15*

[Закрыть]. Кроме того, планировалось заменить механизмы, снабдить фрегат броневым поясом по ватерлинии и уменьшить экипаж 16*

[Закрыть]. Однако выяснилось, что только на тимберовку (корпус фрегата был поражен гнилью) и новые машины понадобиться 960 тысяч рублей.

Вместе с тем у А.А. Попова уже был готов проект железного броненосного крейсера. Потому, в приказе управляющему Морским министерством Н.К. Краббе от 14 июня 1869 года, государь-император высочайше повелел: “…состоящий же в Балтийском флоте фрегат “Генерал-Адмирал” исключить из списка судов флота, по неблагонадежности дальнейшей службы, а вместо него построить корвет, наименовав оный “Генерал– Адмирал” с употреблением годного с фрегата леса на имеющий строиться корвет “Генерал-Адмирал” 17*

[Закрыть] .

Незадолго до этого (2 июня 1869 года) Канцелярия морского министерства отметила, что “чертеж предложенного к постройке железного корвета составляется Свиты Его Величества контр-адмиралом Поповым, а сама постройка будет производиться в Петербурге” 18*

[Закрыть]. В ранг корвета корабль отнесли по одной простой причине – его артиллерия была установлена на верхней палубе и он нес три мачты. Это была дань эпохе парусного деревянного кораблестроения.

На основании вышеизложенного можно утверждать, что не столь уж и важно, кому первому пришла в голову идея защитить крейсер броневым поясом. Важно то, что без А.А. Попова с его энергией и авторитетом (А.А. Попова ценил и уважал не только “покровитель флота” генерал-адмирал Константин Николаевич, но и его брат – император Александр II) в России идея броненосного крейсера не была бы реализована так быстро (если вообще была бы реализована).

Вообще же следует согласиться с мнением известного историка P.M. Мельникова: “Создание в 60-х годах прошлого столетия первого в мире океанского броненосного крейсера “Генерал-Адмирал” явилось результатом совместных творческих усилий русских инженеров и моряков” 19*

[Закрыть] .

Военный корабль 60-70-х гг. XIX века уже был настолько сложной боевой машиной, что для своего создания требовал труда многих специалистов – и не только кораблестроителей. А.А. Попов с его организаторскими способностями, знанием людей и авторитетом мог собрать коллектив способных профессионалов и сделать так, чтобы они смогли в наибольшей степени реализовать свой потенциал. При создании проекта русские специалисты ориентировались на английский железный фрегат “Инконстант”. “При разработке проекта… Морское министерство руководствовалось теми соображениями, какие обусловили постройку в Англии фрегата “Inconstant”, но поставило задачею, чтобы проектируемый крейсер был сильнее последнего и ввиду этого было признано необходимым покрыть крейсер поясом брони по ватерлинии шириною 7 футов и толщиною 6 дюймов” 20*

[Закрыть].

Проект “Генерал-Адмирала” поставил перед его создателями ряд труднейших задач: кораблю нужно было обеспечить максимально возможную скорость хода, высокую мореходность и автономность, броневую защиту корпуса по ватерлинии, достаточно мощную артиллерию – и все это в пределах минимально возможного водоизмещения (сказывалась нехватка средств!).

Как отмечал строитель крейсера корабельный инженер капитан Н.А. Субботин: “Фрегат “Генерал– Адмирал” представляет собою совершенно своеобразный тип морского крейсера для нанесения вреда непри ятельской торговле в открытом море, имеет поясную броню по грузовой ватерлинии, чем он и отличает от современных ему крейсеров Англии и Франции. Бесспорно, что броня эта усиливает оборонительную силу противу выстрелов тех орудий, которые носят иностранные купеческие суда. Понятно, что введя броню в корпус такого судна с водоизмещением только в 4603 т и средним углублением в 21 фут, – система постройки его корпуса, машины и прочие грузы – непременно должны быть облегчены до возможной степени” 21*

[Закрыть].

Для обеспечения необходимой прочности и максимально облегчения корпус корабля выполнялся по так называемой “клетчатой” или бракетной системе. Эта система была изобретена выдающимся английским кораблестроителем Э. Ридом и впервые реализована им на казематном броненосце “Беллерофон” (заложен в 1863 г.) 22*

[Закрыть]. Эта система с теми или иными изменениями применяется до настоящего времени (так называемая продольно-поперечная). Суть ее в том, что набор корпуса состоял из продольных непрерывных связей (стрингеров), между которыми были поставлены шпангоуты из отдельных кусков листовой стали (бракетов).

Поверх набора настилалась внутренняя обшивка, так что получалось междудонное пространство, обеспечивавшее непотопляемость кораблю при повреждении наружной обшивки. Водонепроницаемые шпангоуты и стрингеры, поставленные через определенные промежутки, разделяли междудонное пространство на отдельные клетки, отчего эта система набора и получила свое название 23*

[Закрыть]. В русском флоте эта система впервые была применена на двухбашенной броненосной лодке “Смерч”, а затем на фрегатах “Минин” и “Князь Пожарский”.

Корпус корабля был железным, верхняя палуба деревянной, а нижняя (жилая) – стальной. Длина корпуса по проекту – 285 футов, ширина с обшивкою – 48 футов, углубление в полном грузу – носом 19 футов, кормою – 23 фута. Водоизмещение в полном грузу предполагалось 4607 тонн 24*

[Закрыть] . Набор корпуса составляли 72 шпангоута и 10 стрингеров (шесть днищевых и четыре бортовых) т. е. на борт 3 днищевых и 2 бортовых. Шпангоуты отстояли один от другого на расстоянии 3 фута 6 дюймов. Корпус делился на восемь поперечных водонепроницаемых переборок.

Наружная обшивка состояла из железных листов длиною 17,5 и 14 футов, соединенных по пазам край на край. Пазы и стыки крепили двумя рядами заклепок. Листы наружной обшивки также имели различную толщину: килевой пояс состоял из листов толщиною 5/8 дюйма, между нижнею палубою и нижним шельфом брони – два слоя толщиною по 1/4 дюйма, между нижней и верхней палубами наружная обшивка состояла из трех поясов – нижние по 7/16 дюйма, а верхний – 3/4 дюйма.

Броневой пояс шел по всей ватерлинии корабля и состоял из двух рядов плит – верхнего и нижнего. В нижнем было 17 плит, причем 1, 2, 3 плиты имели толщину 4 дюйма, с 4 по 14-5 дюймов и с 15 по 17 – 4 дюйма. В верхнем ряд)' было 15 плит, причем 1 и 2 имели толщину 4 дюйма, 3-я – 5 дюймов, с 4 по 13-6 дюймов, 13, 14 и 15 – 5 дюймов.

Десять плит платформы имели толщину 6 дюймов. Общий вес брони составлял 406 тонн.

Нижняя палуба состояла из двух слоев стальных листов толщиною 1/8 дюйма каждый, верхняя палуба была деревянной с толщиной сосновых досок 4 дюйма а около шпилей и от них до клюзов по направлению хода цепных канатов настил был дубовый.

Корпус от вертикального киля и до нижнего шельфа броневого пояса покрывался двумя рядами деревянной обшивки: внутренний ряд составляли короткие вертикальные сосновые брусья – чаки, причем Z-образные наружные крепления не только служили опорами для плотно загонявшихся между ними чаков, но и будучи непрерывными и склепанными по всей длине с корпусом корабля, выполняли роль продольных ребер жесткости и дополнительно обеспечивали продольную прочность корпуса 26*

[Закрыть] . Наружный ряд первоначально по проекту должен был состоять из типовых досок толщиною в 2 дюйма, расположенных в продольном направлении, который шел от киля до верхнего шельфа броневого пояса и обшивался медью.

Мощность паровой машины планировалась в 6300 л.с., что должно было обеспечить крейсеру ход не менее 14 узлов. Запас угля – не менее 700 тонн (по расчетам это должно было обеспечить дальность плавания под парами 1800 миль). Кроме того, для повышения автономности предусматривалось полное парусное вооружение фрегата (3 мачты, общая площадь парусов 2450 м 2).

Вооружение первоначально планировалось из 6 8-дюймовых орудий 27*

[Закрыть]. Затем его решили уменьшить до 4 8-дюймовок. Однако небольшое число вынесенных на верхнюю палубу орудий компенсировали увеличением углов их обстрела за счет того, что каждая пушка устанавливалась на выступающем за борт спонсоне; кроме того, при необходимости орудия переводились вместе со станками по специальным рельсам и сосредотачивались для стрельбы с одного борта.

Корабль решено было строить на отечественном заводе целиком из материалов, произведенных в России (закупки за границей допускались лишь в виде исключения). Надо отметить, что на стадии проектирования в проект постоянно вносились изменения. Так, в 1869 году “Его Императорское Величество Константин Николаевич” утвердил вооружить корвет “Генерал-Адмирал” 4 8-дюймовыми орудиями и 4 8-фунтового калибра, но в том же году восьмифунтовые орудия решили заменить двумя 6-дюймовками – по одной в носу и корме, на поворотных платформах с возможностью стрелять на оба борта.

Но еще больше изменений было внесено в конструкцию уже непосредственно в ходе постройки. Во многом это объяснялось стремительным научно-техническим прогрессом и желанием конструкторов и военных путем частичных изменений улучшить корабль. К чему это привело – будет рассмотрено в следующей главе, посвященной строительству “Генерал-Адмирала” и “Герцога Эдинбургского".

Устройство для подъема гребного винта на фрегате «Герцог Эдинбургский» (продольный разрез в корме и сечение подъемного блока с траверзой)

I – рудерпост; 2 – бортовая стенка колодца для подъема винта; 3 – подъемная рама винта в направляющих: 4 – двухлопастный гребной винт в обойме рамы; 5– траверза рамы с двумя подвижными блоками талей; 6 – палуба полуюта; 7 – опорная траверза над окном колодца с двумя неподвижными блоками талей для подъема рамы с винтом; 8-ходовой конец талей; 9 – шток-наметка, поддерживавший поперечину для крепления подъемной рамы с винтом в верхнем положении; 10-поперечина, поддерживавшая подъемную раму в верхнем положении; 11 – хвостовик подъемной части гребного вала для ввода в зацепление с дейдвудным валом; 12-обойма подъемной рамы с подшипником вала и нижними штифтами для центровки валов при опускании винта; 13 – концевая часть дейдвудного вала со шлицом для ввода хвостовика подъемной части вала; 14-отверстия в приливах старнпоста и рудерпоста для центрующих штифтов; 15-старнпост; 16-гак для крепления концевого звена шкота– наметки; 17-стационарная тяга, поддерживавшая поперечину

Из отчета Кораблестроительного отделения Морского технического комитета за 1869 г.

(Корветы “Генерал-Адмирал" и “Александр Невский”)

По приказанию управляющего Морским министерством переданы на кораблестроительное отделение, для рассмотрения и поверки вычислений, представленные свиты его императорского величества контр-адмиралом Поповым чертежи корвета для дальних крейсерств.

Кораблестроительное отделение нашло, что очертание линий подводной части проекта соответствует цели предназначаемой корвету службы в океанских плаваниях. Но так как вес назначенной ему машины в 900 нариц. сил, должен доходить до 900 т, а вес броневого пояса при грузовой ватерлинии (с подкладкой), с таковым же поясом на шкафуте, будет иметь около 520 т, что составляет 1420 т постоянного груза, то приняв в соображения эти тяжести вместе с весом полного фрегатного рангоута и парусности, которую корвет должен будет иметь соответственно цели своего назначения в продолжительных океанских плаваниях – снабжение его расходуемым грузом, при данном ему водоизмещении в 4604 т должно заключаться в весьма ограниченном количестве, а именно: провизии по числу 320 порций, он может взять на 2,5 месяца, воды на 3 недели, артиллерийских принадлежностей – как то: зарядов, снарядов и запасов по числу 125 выстрелов на каждое орудие, угля для полного действия машины около 4 суток.

Затем дальнейшее рассмотрение и вычисления проекта, привело к следующему заключению:

1) Так как водоизмещение кормовой части проектированного корвета, на 210 т более водоизмещения носовой части (считая от средины грузовой ватерлинии), то назначено на чертеже помещение паровых котлов и артиллерии, следует изменить, подвинув то и другое к корме, настолько, чтобы восстановить надлежащее равновесие между кормовой и носовой частью; с тем вместе, подвинув также к корме грот и бизань-мачту, для того, чтобы достигнуть известного отношения передних парусов к задним к вертикальной линии, проходящей через центр тяжести судна, ибо в противном случае, момент передних парусов, будучи слишком велик в отношении момента зад них парусов, сделает корвет увальчивым во время хода, отчего он постоянно должен будет иметь руль под ветром, чего не должно быть в мореходном судне.

2) Для того, чтобы устранить и малейшую причину, могущую замедлить ход корвета, кораблестроительное отделение полагало более полезным, приспособить гребной винт подъемным. В противном случае, он, во время хода под парусами, оставаясь на месте, будет буровить ко вреду скорости хода.

3) Из чертежа миделевого сечения видно, что ту часть борта корвета, которая находится под броней, полагается не покрывать наружной обшивкой, но плиты брони накладывать непосредственно в ребрах шпангоутов и на подкладку между ними. Предположение это кораблестроительное отделение нашло неудобоприменимым на практике, потому что шпангоуты, оставаясь не связанными внешней оболочкой (обшивкой) могут, во время качки судна в море, дать движение, которому плиты брони, инерцией своего веса, будут еще содействовать, вследствие чего, произойдет общее расслабление в этой части судна и затем откроется повсеместная течь, возможность которой, при такой системе постройки и без того неизбежна, ибо деревянная подкладка, вставленная между шпангоутами, в соединениях железа с деревом, не может быть прокопчена столь благонадежно, чтобы устранить всякую возможность течи.

4) На том же чертеже миделевого сечения показано крепление бимсов с бортом посредством углового железа, приклепанного одним полем к внутренней обшивке, а другим к бимсу. Такого рода крепление бимсов, по мнению кораблестроительного отделения, не должно быть допускаемо ни в каком мореходном судне, потому что действия разрываемой силы разлагается в таком случае, на одни только шляпки заклепок, которые не принимая участие в своем поперечном отношении, не будут в состоянии выдерживать напряжения, производимого на них силой.

В заключение кораблестроительное отделение дозволило себе объяснить свой взгляд на значение судов, исполняющих крейсерскую службу. По его мнению, достоинство крейсеров, предназначенных собственно для преследования и захвата неприятельских купеческих судов во время войны, независимо от главного условия в достижении наибольшей скорости, должно заключаться также в вооружении сильной артиллерией и в возможности иметь продовольствие и запас топлива на более продолжительное время.