Текст книги "«Отчаянный», отчаливай!"
Автор книги: Сергей Гребенников
Соавторы: Николай Добронравов
Жанры:
Детская проза
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Сергей Гребенников, Николай Добронравов
«Отчаянный», отчаливай!
Дорогие друзья!
Может быть, когда вы были поменьше, вы видели авторов этой книги на сцене Московского театра юного зрителя. Много ролей сыграли они в детском театре. А однажды в программе спектакля «О чем рассказали волшебники» было написано: «Сергею Гребенникову и Николаю Добронравову пришлось труднее всех, потому что вдвоем они должны были превратиться в одного сказочного Тянитолкая. Но они превратились. Ведь на то они и волшебники!»
Наверное, именно после этого спектакля Гребенников и Добронравов увлеклись превращениями. Вскоре в том же Московском театре юного зрителя они превратились в авторов спектакля «Загорается маяк». На сценах кукольных театров появились их пьесы «Колосок – Волшебные усики» и «Тайна старшего брата».
Потом Добронравов и Гребенников много ездили по стране и написали книгу «В Сибирь за песнями».
Вы, наверное, слышали песни, написанные на их стихи: «Геологи», «ЛЭП-500», «Надо мечтать!», «Усталая подлодка», «Девчонки танцуют на палубе»… Может быть, вы сами в походе или на привале у костра пели песни: «Гайдар шагает впереди», «Мальчиш-Кибальчиш», «Орлята учатся летать», «Замечательный вожатый» и другие. Почему Добронравов и Гребенников так любят писать для ребят? Наверное, потому, что не хотят стареть. Недаром в одной из их песен поется: «Главное, ребята, сердцем не стареть!»
И хотя авторы этой книги давно уже вышли из пионерского возраста, но с вами они не расстаются – часто приходят в школы, каждое лето ездят в какой-нибудь пионерский лагерь, где вместе со всеми ходят в походы, ставят самодеятельные спектакли. В героях книги вы, наверное, узнаете своих сверстников. Вы встретитесь в ней с разными людьми: с юными героями, с ребятами мужественными и добрыми, с маленькими эгоистами и приспособленцами.
Читая книгу, вы обратите внимание на то, что некоторые рассказы, стихи, пьесы вы можете использовать для работы в своих самодеятельных коллективах, в школьных и пионерских театрах.
Очень интересно узнать, что вам понравилось в книге, что нет, какие пьески вам удалось сыграть на школьной сцене. Давайте договоримся так: письма, афиши и программки своих спектаклей присылайте по адресу: Москва, Сущевская, 21, издательство «Молодая гвардия», редакция пионерской литературы.
ВМЕСТО ОГЛАВЛЕНИЯ
Напоминаем, что история о том, как пришел к ребятам новый вожатый и что из этого получилось, описана в главах:
Ура! У нас новый вожатый!
Голос джинна
Первое плаванье
Елки зеленые!
Почему проиграли «Умелые ноги»
Кем все-таки быть?
Слава Бойченко поссорился с джинном
Зоопарк
Ну и формула!
ЧП
Заговори, гранит!
Героями не рождаются
Новогодняя телеграмма
Старый ключ
Нам пишут
Операция «Анютины глазки»
Главный режиссер
Неужели ты уезжаешь?
365 дней с джинном
Рассказы из жизни ваших сверстников поместились на страницах
Малахитовая роща
Профессор
Волшебники
Отзовись, Андрейка!
Если вы решили у себя в школе или в пионерском лагере поставить небольшую пьеску, выбирайте – какая вам больше понравится:
Золотая рыбка
Отпетый
Валера Кошкометатель
В фас и в профиль
Мальчишки из города N
Звезда на школьном небосводе
Серость
А если вам захотелось спеть песню красных следопытов, песню о пионерах-героях или «Гайдар шагает впереди» – слова их напечатаны на стр. 118–121.
А все-таки книгу рекомендуем читать всю, от начала до конца.
– УРА! У НАС НОВЫЙ ВОЖАТЫЙ! —
услышал я, остановив своего ИЖа с коляской у школьного подъезда.
– А кто вам сказал, что я вожатый? – спросил я у подбежавших мальчишек и девчонок.
– По радио в последних известиях сообщали, – прихихикивая, сказал худенький как щепка парнишка с облупленным носом.
– Ну, а что еще обо мне сообщали?
– Сказали, что мы теперь заживем как в сказке…
– Как это «как в сказке»?
– Это значит, – он похлопал рукой по мотоциклу, – это значит, что вы нас будете катать на своем мотоцикле.
Кто-то из мальчишек приподнял край брезента на коляске и с удивлением спросил:
– Что это вы ящик железный с собой возите?
– Это не ящик, а сейф, – сказал я.
– Сейф? А почему он такой ржавый, помятый и вот дырки на нем?
– А я догадалась, – тонюсеньким, как у воробушка, голоском пропищала девочка лет одиннадцати. – Вы сейчас нас поведете металлолом собирать. Наш бывший пионервожатый Арнольд нас сразу же повел на макулатуру. Он говорил, что быка надо брать за рога.
– Вы что же, – поинтересовался я, – только тем и занимались, что лом собирали?
– Да нет… Зарядку тоже делали.
– Забор построили школьный – трудовые навыки развивали.
– В колхоз ходили на коров смотреть. Вот вроде бы и все.
Я слез с мотоцикла, и тут же со всех сторон раздалось:
– Ого-го-го!
– Вот это да!..
Кто-то тихо сказал:
– Дядя Степа!
– А на какой вы находитесь высоте над уровнем моря?
– Сто девяносто семь сантиметров, если я стою у самой воды, а море спокойное.
– А ботинки у вас какого размера?
Я вынул из коляски свою спортивную сумку, достал из нее кеды.
– Гляди, ребята! Сорок шестой размер!
– А вы спортсмен, да? – спросила девочка с тоненьким голоском.
– Играю за сборную города в баскетбол.
– Это хорошо, – сказала девочка. – А вы уже перестали расти или все еще растете?
– Хватит. Пресс-конференция глупых вопросов окончена. – Рослый мальчишка отстранил девочку-воробушка в сторону и деловито осведомился: – За пивом сбегать?
– Побереги подметки, спринтер, – ответил я.
Рослый помялся.
– Да нет… Это я так… Я хотел спросить, как вас зовут.
– Аркадий.
– Не Гайдар случайно?
– Нет. Артамонов.
– Извините, а что это за сейф у вас? – не унимался долговязый. – В нем клад лежит или он пуст, как голова у Пашки Быкова?
– С Быковым я еще не знаком, а вот тебя немножко узнал…
– Могу сообщить: фамилия моя Зубило, имя – Борис. Это чтоб вы знали, на кого докладную директору писать.
– Докладных я писать не собираюсь. Хотя скажу честно: я думал, вы меня по-другому встретите.
– С цветами? Напрасно надеялись. Нас тут в микрорайоне отчаянными прозвали. Может, сразу по-хорошему откажетесь от нас? Пашку Быкова, например, вчера в милицию водили.
– За что, если не секрет?
– За мечту, – усмехнулся Зубило.
– То есть как за мечту? – переспросил я.
– А так. Человек мечтал стать Эйсебио, а по пути разбил два стекла. Ну, ничего. Он у нас все равно выбьется в чемпионы.
Атлетического сложения мальчуган стоял в стороне и переминался с ноги на ногу. Видимо, это и был Пашка Быков, выбивающийся в Эйсебио.
– Ладно, ребята, хватайте сейф да понесем его на склад утиля, – скомандовал Зубило. – Норму быстро выполним! В нем, наверно, тонны полторы есть.
Мальчишки откинули брезент и ухватились за сейф.
– Только понесем мы его не на свалку, – сказал я.
– А куда?
– В пионерскую комнату.
Ребята недоверчиво посмотрели на меня, но сейф в школу все-таки понесли.
…В школе, как всегда в летние месяцы, царило пыльное запустение. Из полуоткрытой двери класса выбивалась полоска света. Здесь находился «пионерский штаб». Точнее, это была единственная комната, отданная тем, кто остался на каникулы в городе.
Сейф втащили в класс и водрузили на стол. Облачко пыли заплясало в косом солнечном луче.
Все та же девочка-воробушек подняла руку и шепотом спросила:
– Скажите, в нем, наверное, что-нибудь спрятано?
– В нем спрятана тайна, – сказал я.
– А страшная? Хорошо, чтобы страшная.
Хрустнул в заржавленном замке ключ, со скрежетом открылась массивная железная дверца. Я достал из сейфа осколок гранита неровной треугольной формы и пожелтевший листок бумаги.
– Вот она, тайна.
– Что это за камень?
– Не знаю.
– А что это за бумажка?
Я отдал записку ребятам. Бумага от времени пожухла, чернила выцвели, и все-таки можно было разобрать слова:
«С боями уходим в глубь леса. Не имеем возможности нести этот тяжелый сейф. Документы бойцов и партизанскую кассу забираем с собой. Если сейф уцелеет, просим осколок гранита передать в горсовет.
Казначей партизанского отряда
Ястреб Валентин Архипович».
– Где же вы нашли этот сейф?
– В кольчугинских лесах.
– В наших? А как? Расскажите! А когда вы его нашли?
Откровенно говоря, я не собирался свой первый разговор с ребятами начинать с сейфа. У меня был другой план первого сбора. Однако, как говорится, обстоятельства превыше нас. Пришлось брать «быка за рога».
– Летом каждую субботу я выезжаю на своем ИЖе в лес. Ночую где-нибудь на полянке, а ранним утром в воскресенье снова в путь…
Прошлое воскресенье я проехал километров двести или триста и в самой лесной глухомани набрел на старую разрушенную партизанскую землянку.
Возможно, уходя, ее взорвали наши партизаны, а может быть, фашисты. Вход в землянку был почти полностью завален землей, на которой уже росли молоденькие березки да высокая трава…
– А вы не испугались?
– А вдруг там мины невзорванные? – перебили меня ребята.
– Это могло случиться. Но любопытство было сильнее страха. Я все же рискнул забраться в землянку.
Одна из девочек, зажав рот ладошкой, захихикала.
– Что ты смеешься? – спросил я.
– Я представила себе, как вы, такой длинный, на четвереньках в дыру пробирались.
– Наверное, это было в самом деле смешно, если посмотреть со стороны, – согласился я. – Продвигаться вперед мне действительно пришлось на четвереньках, согнувшись в три погибели. Холодная сырость царила в землянке. Лучик фонарика ощупывал трухлявые бревна над головой, полусгнившие деревянные скамьи. На земляном полу лежал большой стол со сломанными ножками… «Когда-то за этим столом сидели люди, – подумал я. – Здесь они ели свой партизанский хлеб, пили кипяток. Кто они? Где они теперь? Многие ли вернулись домой?» В землянке я пробыл минут сорок, нашел старый проржавленный чайник да алюминиевую ложку.
– И больше там ничего не было?
– А что бы ты еще хотела найти в старой землянке, Самойлова? Клад или ступу с метлой?
– Да ну тебя, Борис!
– Вот и не перебивай старших. Ну, так что же дальше, товарищ следопыт? – спросил Зубило.
– Дальше я уже собирался выбираться наружу. Вдруг лучик фонарика уперся в небольшую нишу. В ней я и обнаружил этот израненный сейф. Дома мне удалось открыть его, и я увидел в сейфе эту записку и этот гранит. Вот пока и все, что я могу рассказать о своей находке. Теперь самая главная моя задача – разгадать тайну этого гранитного камня.
– Вы один намереваетесь разгадывать тайну? – спросила меня девочка-воробушек.
– Я же сказал, что это моя задача теперь.
– А мы?
– Что вы?
– В компанию не возьмете? Нам бы только разыскать этого казначея. Он бы нам все рассказал.
– В том-то и дело, что это не так легко. В записке даже не назван город, куда надо доставить гранит. Пока этот город я условно назвал город N, казначея – Z, а гранит – X. Итак, передо мной задача с тремя неизвестными.
– Вот и возьмите ее, Катьку, решать эту задачу, – сказал Зубило. – Она у нас детективные истории любит больше, чем мороженое, а мы для таких дел не годимся.
Все замолчали. Разговора не получилось. Но ребята все-таки не уходили. Наконец кто-то спросил:
– А вы уверены, что Ястреб – его настоящая фамилия? А может быть, это партизанское прозвище? Многие ведь партизанили под вымышленными фамилиями, для конспирации.
Честное слово, такое мне в голову не приходило!
– Вот видите, – сказал я. – Ум хорошо, а два лучше. Я считаю: чем больше людей будет участвовать в поиске, тем больше шансов на успех.
– Участвовать в поиске? – переспросил Зубило. – Мы обдумаем ваше предложение, обмозгуем, отфильтруем, взвесим и… может быть, примем на вооружение. Все же это интереснее, чем коптеть здесь, на школьном дворе, все лето. Только давайте договоримся: в поход пойдут одни мальчишки.
Катины реснички быстро-быстро затрепыхали, словно крылышки рыжеватой бабочки. Катя подошла к Борису и ткнула пальчиком в его могучую грудь.
– А ты чего свои условия ставишь? Тебя еще, по-моему, в поход не приглашали.
– Точно, – подтвердил я. – В попутчиках надо быть уверенным, иначе легко провалить все дело.
– Вы что, не уверены в нас? – спросил Зубило.
– Пока речь идет о тебе одном, – ответил я.
– Ах, сейф! Ах, боже мой, какая тайна! Ах, я лопну от зависти, если не узнаю ее! – не без кривляния произнес Борис. – Как-нибудь и без вас сделаем тарантас, без вас выпьем квас и съездим на Кавказ! – так «остроумно» закончил он разговор и сел.
– Ну и проваливай на своем тарантасе! – вскипела Катя. – Еще грубит старшим.
– Зубило уничтожающе взглянул на нее и спросил:
– Что это за мышь пропищала? – И добавил: – Смотри, Самойлова, принесу паука и за шиворот кину.
Девочка сразу замолчала.
– Ты что, боишься его? – спросил я.
– Я пауков боюсь, – тихо сказала Катя и потрогала рукой вмятины на сейфе. – Заржавел весь, краска вся облупилась.
– Он много лет пролежал в земле, в сырости. Этот сейф многое повидал. Люди хранили в нем самое ценное: свои документы, письма, секретные карты.
– Слушайте, ребята! – Парнишка с облупленным носом вскочил с места. – А что, если отправиться на поиск партизанского казначея, а карту похода в этот сейф положить рядом с этим гранитным осколком? Ведь тогда…
– Тогда мы продлим его боевую биографию, – сказал я. – Мы будем хранить в сейфе карты наших походов. Сейф может стать копилкой наших самых сокровенных мыслей, всех наших неразгаданных тайн. Я по глазам вижу: многие бы хотели сейчас о чем-то спросить меня, а почему-то молчат. Пусть нам поможет сейф! Пишите, спрашивайте о чем хотите, предлагайте все что угодно и свои записки кладите в сейф! Представляете, пройдет немного времени, сейф будет ломиться от важной, потрясающе интересной корреспонденции, тогда мы тихонечко приоткроем крышку и выпустим из этого железного ящика волшебного джинна, доброго джинна пионерских дел!
…Я огляделся по сторонам, заметил гвоздь, торчащий возле классной доски, повесил на него ключ от сейфа, взял мел и написал на доске: «Встреча у сейфа ровно через неделю, во вторник в 10 часов утра».
ГОЛОС ДЖИННА
Прошла неделя. У ребят было достаточно времени, чтобы обдумать мое предложение. Во вторник утром, выйдя на улицу, я увидел, как трое малышей обтирали тряпкой моего ИЖа. Они так увлеклись, что даже не заметили, как я к ним подошел.
– Что вы тут делаете с моим мотоциклом? – спросил я.
– Обтираем, – ответил один из мальчиков.
– Чтоб чистым был, – добавил другой.
– Спасибо, – сказал я. – Мотоцикл стал чистым, а вот вы все перемазались.
– А мы сейчас все равно на речку пойдем, там и отмоемся.
– Хотите, я вас подвезу?
– Хотим! – в один голос ответили ребята.
– Только вы не думайте, пожалуйста, что мы протирали мотоцикл из-за этого. Мы просто так.
– А правда, что вы скоро джинна-волшебника выпускать в школе будете?
– Конечно, правда. А вы откуда об этом узнали? – спросил я.
– Борька Зубило со своими отчаянными разговаривал, а мы рядом были, – сказал розовощекий мальчуган, забираясь в коляску.
– А что же, их всех в той школе отчаянными называют?
– Не всех, – перекрикивая шум мотора, ответил мальчуган. – Отчаянных у них трое мальчишек и одна девчонка. Они даже на подошвах кед вырезали слово «Отчаянный». Когда Зубило или Быков на сырую глину встанут ногами, сразу отпечатается «Отчаянный».
– Их в школе многие ребята боятся, – сказал мальчуган, сидевший у меня за спиной. – Пашка Быков у них даже в секцию бокса ходит.
– А девочка отчаянная кто?
– Приезжая какая-то, – ответил из коляски розовощекий.
– Она тоже себе вырезала на подошве это слово?
– Нет. Быков им всем вырезал, он это ловко умеет делать. У них шайка организовывается.
– Ну? Так уж и шайка?
– Шайка, шайка. Их и в лесной лагерь из-за этого не взяли. Тут они у всех на глазах, а там мало ли что… Скроются в лесах и в разбойников превратятся. От них, взрослые говорят, всего можно ожидать. Отчаянные они, это точно. Один раз у нас мяч застрял в рогульке на дереве у «Обрыва смерти». Никто, ни один человек не стал доставать, потому что рогулька была над самой пропастью. Взрослые и те боялись подходить к этому дереву на обрыве, а Зубило полез и достал.
– Но не только они одни такие отчаянные, – продолжал мальчуган. – И в нашей школе есть ребята похлестче Борьки! Один даже с самодельным парашютом прыгал. А если у отчаянных получится, если их джинн вылезет из сейфа, то и мы у себя такого же джинна выпустим.
Подкатили к реке.
– Может, раздумали купаться? – спросил я. – Дождик начал накрапывать.
Но ребята, не слушая меня, уже мчались к берегу. Глядя им вслед, я подумал: разговоры о нашем джинне уже пошли, а оправдает ли джинн наши надежды? Какими будут его первые шаги?
Вдруг откроем сейф, а там ничего, кроме гранитного камня да старой партизанской записки…
…Я вошел в школу, в комнату «пионерского штаба». На первый взгляд ничего не изменилось здесь. На том же месте, на столе, стоял железный сейф. На подоконнике сидел и болтал ногами Слава Бойченко. Катя Самойлова рисовала мелом ромашки на классной доске. Переминался с ноги на ногу широкоплечий великан Пашка Быков. А на гвозде возле школьной доски висел ключ от сейфа. Похоже, что никто не притрагивался ни к сейфу, ни к ключу.
Последним в класс вошел Борька Зубило. На дворе уже вовсю хлестал ливень. Борис, видимо, не имел привычки, входя в помещение, вытирать ноги, и на полу четко отпечатались следы: «Отчаянный, отчаянный, отчаянный…»
Я молча взял ключ, открыл сейф и… не поверил своим глазам! В сейфе лежали блокноты, тетради, записки, большая морская ракушка, а на ней – ленточка от бескозырки!
В большинстве записок были вопросы:
«Остались ли еще на Земле таинственные острова?»
«Кому живется лучше на Земле – трусу или храброму?»
«Правда, что фотонная ракета, если ее запустить с Земли, может сдвинуть Землю с орбиты?»
«А в театр ходить будем?»
«А будем бороться с теми, кто обзывает очкариками тех, у кого близорукость?»
«А мог бы я стать таким, как Рихард Зорге или Гагарин?»
«А хитрый – это умный или нет?»
«А как стать таким же длинным, как вы? Лопать геркулес надо, да?»
«А когда писатели напишут про такого же Иванушку-дурачка и Василия Теркина? Я их люблю больше всех».
Были в записках и предложения:
«Надо организовать кружок фото, мото и пилото».
Ну что ж, организуем!
«Поедемте когда-нибудь на озеро, где чайки гнездятся. Яиц там чаечных видимо-невидимо. Там их можно набрать хоть 100 тысяч. А яичница из них мировая».
Об этом подумаем.
«Есть предложение учиться печатать на машинке. Это может пригодиться не только журналисту».
Дельно!
«А что, если сделать плот и куда-нибудь на нем отправиться, ну, не так далеко, как на „Кон-Тики“, а все же попутешествовать?»
Заманчиво! Здорово!
«Давайте попробуем сделать вечный двигатель. По-моему, все-таки его можно сделать, надо только постараться».
Вот это едва ли получится…
«Давайте сыграем в какую-нибудь игру, только чтоб было интересно и дух захватывало».
Давайте!
Лежала в сейфе и карта похода «По партизанским тропам». В нижнем углу ее стояла четкая подпись: «Составитель Слава Бойченко».
Спасибо, ребята, спасибо! Не подвели!
Но что означала матросская лента?
Какую тайну хранила огромная ракушка? Кто-то даже сразу приложил ее к уху – может быть, она раскроет свою тайну, расскажет о чем-то удивительном и таинственном голосом далеких морей…
И еще нашли в сейфе небольшую коробочку, заклеенную зеленой ракордной ленточкой. На кассете написано: «Голос джинна». Я послал за школьным магнитофоном. Через пять минут мы слушали запись. Небольшой коричневый ролик медленно вращался, а из динамика неслись, как громовые раскаты, слова:
«– Я – невидимый, но я есть! Я джинн добрых пионерских дел, рожденный бурей и огнем. Мое сердце принадлежит людям, и, если понадобится, я готов вырвать свое сердце из груди, как это сделал Данко, чтобы пойти вперед и освещать им путь! Мои крылья огненного цвета, они трепещут, как алые паруса Грина, наполненные свежим ветром. Мои глаза – глаза Орленка из песни, они видят сквозь ночь, туман и дым. Я могу поместиться в груди даже у самого маленького мальчишки, но, когда меня выпускают на волю, я становлюсь огромным и мне по силам удержать в своих руках даже раскаленное солнце вселенной. Я могу передвигать горы и жонглировать звездами. Выпустите меня на волю, и вы увидите, на что я способен!»
Магнитофонная пленка кончилась. Ребята уставились на меня. А я от неожиданности тоже молча глядел на них.
– Ну что ж, – спросил я после паузы, – выпустим джинна?
Раздались голоса:
– Выпустим! Конечно, выпустим!
– А как это сделать, если он невидимый? Я скажу, например: «Выходи, джинн, на волю! Шагай себе на здоровье!» А как нам узнать, что он вышел, что он принялся за дело? – спросил Пашка Быков.
– Вот в том-то и дело, что тут не обойдется без вашей, ребята, помощи. Он хоть и волшебник, но нельзя же взваливать все только на его могучие плечи. Часть из того, что вы пожелаете ему в напутствие, вы должны взять на себя. И это будет честно, потому что пионер тоже может стать немножко волшебником.
– А интересно, – спросила Катя Самойлова, – как выглядит этот джинн?
– А кто-нибудь из вас видел ветер, ширину его плеч, его рост? Ведь не видели же. Зато каждый из вас видел волны на море или на реке, видел гнущиеся деревья, видел мчащиеся по небу тучи и мог себе представить, какой он, ветер, большой или малый… Так и джинн. По его делам мы узнаем и силу его и рост.
– А сколько лет ему?
– Джинн родился 19 мая 1922 года. Это я могу сказать точно.
– А как одет джинн? Какой он из себя? На кого похож? – допытывались ребята.
– Не знаю… А что, если вы нарисуете его, нашего джинна, и свои рисунки принесете сюда на следующий же сбор? Тогда мы и узнаем, как одет джинн и даже как он выглядит…
…Через несколько дней в коридоре школы появились портреты. Рисунки были сделаны разноцветными карандашами, акварелью, гуашью и даже углем.
На одном из портретов серебряная борода джинна тянулась словно Млечный Путь во вселенной.
У другого джинна вместо бороды – причудливое нагромождение цифр, формул, уравнений. Вероятно, это был джинн-математик.
А вот джинн-музыкант с бородой из тысяч нотных знаков.
Джинн-филателист.
Джинн-моряк.
Джинн-художник…
Многолик оказался наш добрый волшебник!
