Текст книги "Мент: Свой среди чужих"

Автор книги: Сергей Аксаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

Глава 11
ГОРЕ ОТ УМА

Несмотря на то что они не одолели и половины папок, ровно в восемь тридцать Парамонов скомандовал:

– Все, ребята, отбой. Едем на Московский вокзал.

Швырнув ручку в стакан, Семен сладко потянулся.

– Тоска смертная. Ума не приложу, как это писатели высиживают такие толстые книжки.

– Им хорошо платят, – парировал Ерохин.

– Да гори они огнем, эти деньги! – Семен быстренько вскочил и принялся разминать ноги. – Сейчас бы мяч погонять...

– Хорош трепаться, поехали. – Парамонов спрятал папки в стол и первым вышел из кабинета.

Они прибыли на вокзал без четверти девять.

– Ерохин – за коньяком, Семен – со мной, на платформу, – распорядился Парамонов.

Ерохин хотел было возразить, но, поймав на себе неодобрительный взгляд Парамонова, согласно кивнул и, выскочив из машины, побежал в сторону ближайшего гастронома.

Когда Парамонов и Семен вышли на платформу, московский поезд уже стоял на приколе, потихоньку засасывая в себя пассажиров.

– Пассажир с двадцать третьего уже в вагоне? – поинтересовался у проводницы Парамонов.

– Здоровый такой, белобрысый, – уточнил Семен.

– Нет, такого не видела, – уверенно ответила девушка.

– Тогда подождем, – предложил Парамонов и, отойдя к скамейке, присел.

Семен примостился рядом. Пять минут сидели молча.

– Слышь, Семен, сгоняй в вагон, – не выдержал Парамонов. – Может, проводница напутала чего?

Семен обернулся в две минуты. Возвратившись, лишь развел руками.

– Его там нет.

Как раз в этот момент подоспел и Ерохин. Вытащив из-под куртки бутылку армянского коньяка, протянул ее Парамонову.

– Молодец, – нервно кивнул тот, даже не взглянув на Ерохина.

До отправления поезда оставалось три минуты, а Корнилов и не думал появляться.

– Между прочим, она денег стоит, – напомнил о себе Ерохин.

– С премии отдам, – осек его Парамонов и еще раз посмотрел на часы. – Осталось две минуты.

Но за эти две минуты ничего не изменилось. Издав несколько протяжных гудков, поезд сдвинулся с места, стал медленно набирать ход.

– Та-а-ак, – мрачнея, протянул Парамонов.

Семен и Ерохин, до этого активно обсуждавшие прогуливающуюся по перрону длинноногую девицу в юбке до пупа, приумолкли.

– Слышь, Семен, – задумчиво проговорил Парамонов. – Тебе не показалось, что Корнилов как-то слишком уж быстро смирился с нашими проколами?

– Показалось, – подтвердил Семен.

– А ведь раньше он так никогда не поступал, – продолжил свои рассуждения Парамонов. – Да и московские ребята меня предупреждали, что он никогда не идет на попятную и слов на ветер не бросает. Кажется, он говорил, что, пока преступники не будут наказаны, из Питера не уедет... – Он осекся, поняв, что находится на верном пути.

– А это значит... – продолжил за него Семен.

– Это значит, – перебил Парамонов, – что нам нужно срочно ехать к Липницкому.

* * *

Достав из почтового ящика вечерние газеты, Липницкий тут же развернул одну из них. Где-то здесь, на первой странице, должно было быть сообщение о смерти Шершнева.

– Ну же, ну же, – пробормотал нетерпеливо, пробегаясь глазами по строчкам.

И в этот момент из стопки газет выпал небольшой предмет. Нервно вздрогнув, Липницкий посмотрел на пол и увидел аудиокассету. На миг ему стало страшно – а вдруг в ней взрывчатка? Отступил назад, затем присел на корточки и принялся внимательно изучать кассету. На первый взгляд ничего необычного в ней не было.

– Может, дети баловались? – рассудил вслух, приподнимая ее двумя пальцами и рассматривая на свет. – Сунули в ящик и не смогли достать...

Но что-то подсказывало ему, что не стоит выбрасывать или выставлять на всеобщее обозрение эту находку.

– Прежде нужно послушать, – решил он и поспешил в свою квартиру.

Оказавшись в родных стенах, Липницкий запер дверь, сбросил туфли и прошел в гостиную. Опустился в кресло и, бросив на журнальный столик почту, небрежным движением вставил кассету в магнитофон. Первая же вырвавшаяся из динамика фраза заставила Липницкого вздрогнуть: голос принадлежал покойному Кайзеру.

– ...понимаешь, Алевтину Потанину заказали. Ко мне обратился начальник службы безопасности независимой студии «Вест-ТВ», Всеволод Липницкий, и попросил, чтобы я оказал ему эту услугу. Естественно, за определенную плату...

Липницкий почувствовал, как в груди нарастает холодок.

«А ведь этого уже достаточно, чтобы взять меня под арест».

Он затаил дыхание.

– И куда только смотрит милиция? – продолжал Кайзер. – Мне становится не по себе, когда я думаю о тех чудовищных делах, которые творились на «Вест-ТВ». Совращать малолеток, а потом насильно отправлять их на панель. Это чудовищно!

Больше на пленке ничего не было. Липницкий понимал, что это – всего лишь фрагмент разговора. Похоже, перед смертью Кайзер с кем-то откровенничал. Причем как-то однобоко – все валил на него, Липницкого, и ни словом не обмолвился о других участниках «проекта».

– У-у-у, гад! – процедил Липницкий и со всего размаху швырнул на пол диванную подушку.

Понимая, что эмоции – не лучший советчик, попытался успокоиться. Ему это почти удалось, но внезапно зазвонил телефон...

– Какого черта?! – нервно простонал он и резким движением сорвал трубку с рычага. – Алло?

– Ну как, уже послушал? – поинтересовался звонивший.

Голос показался Липницкому до боли знакомым.

«Кто бы это мог быть? – прикинул он и принялся суетливо перебирать в памяти всех своих знакомых – близких и не очень. Спустя какое-то время все-таки вспомнил, кому мог принадлежать этот голос, но тут же мысленно возразил самому себе: – Чепуха! Он давно мертв».

Но на всякий случай уточнил:

– Это кто?

– Конь в пальто, – послышалось в ответ. – Когда-то и ты прислал мне видеокассету. Ну а я – человек гордый. Не люблю оставаться в долгу.

Теперь уже Липницкий был уверен на все сто – ему звонит Андрей Корнилов, тот самый московский мент, за убийство которого в свое время пришлось выложить кругленькую сумму. Однако в то, что этот злосчастный мент все еще жив, верилось с большим трудом.

– Откуда ты звонишь? – растерянно спросил Липницкий, но тут же, поняв, что городит ерунду, изменил интонацию: – Скажу честно, меня это заинтересовало. Думаю, мы сможем договориться.

– К сожалению, нет.

– Почему?

– Запись – не моя собственность.

– То есть?

– Это всего лишь дубль. Оригинал хранится в сейфе у твоего шефа.

– У Савина? – забыв обо всякой осторожности, изумленно воскликнул Липницкий.

– Да. В его особняке.

«Этого не может быть, – не поверил Липницкий. – Меня „ведут“, как мальчика, а я уши развесил... Это же элементарная провокация!»

– Хватит вешать мне лапшу на уши, – как можно спокойнее произнес он. – У нас с Савиным нет секретов друг от друга.

– Кайзер тоже считал его другом... Хотя поступай как знаешь. Мое дело – предупредить.

Липницкий хотел было возразить, но на другом конце провода повесили трубку.

– Тоже мне доброжелатель выискался! – возмутился вслух. – На понт решил меня взять? Не выйдет.

Отодвинув телефон в сторону, он вновь потянулся к газете.

«Но почему этот москвич не отдал кассету своим коллегам? – подумалось вдруг. – Такой поступок вполне в его духе... Неужели он знает, что прокуратура на услужении у Савина? – Липницкий озадаченно почесал затылок. – Хотя откуда ему знать? Он ведь чужак».

На душе вновь стало тревожно. Перемотав кассету, прослушал ее еще раз. Внезапно почувствовав жажду, потянулся к стоящему на столике сифону и, налив газировки в стакан, одним махом осушил его.

«Если я правильно понял, Корнилов намекал на то, что Кайзера убрал Савин. Но это чушь, потому что у Савина нет своих людей. Кроме как на меня, ему не на кого положиться. Хотя для такого дела он запросто мог нанять кого-нибудь со стороны... Например, того же Корнилова. Но зачем Савину убирать Кайзера? Ведь Кайзер ни словом не обмолвился о нем. А ведь мог. Мог, мерзавец!.. А может, в этом и суть?! – На лбу выступила испарина, коленки задрожали. – А что, если Савин, почувствовав опасность, решил убрать потенциального свидетеля? На его месте я поступил бы точно так же. То есть теперь о причастности Савина к убийствам знаю только я. Но я – человек надежный, это всем известно. Савин доверяет мне. Конечно, доверяет...»

Липницкий вдруг поймал себя на том, что пытается внушить себе, что Савин не способен на предательство. Неожиданно его посетило еще одно прозрение: «Странно, что Кайзер ни разу не упомянул имени Савина. Только Липницкий да Липницкий. Получается, что все эти убийства – моя личная инициатива. Если Савин вздумает от меня избавиться, сделать это будет легко и просто – послал кассету в ментовку, и все. Любой, кто прослушает запись, решит, что я – маньяк. Да, именно маньяк. Кто же еще на такое способен? Выходит, он – ни при чем, а я – самый натуральный маньяк!»

Липницкому показалось, что он и в самом деле начинает сходить с ума.

– Маньяк... Кто же еще?! Конечно, маньяк... – бормотал он себе под нос, продолжая ходить по комнате. Когда напряжение дошло до предела, не сдержавшись, громко захохотал. – Стоп! – сорвавшись на крик, приказал себе он и повалился в кресло. – Надо срочно позвонить Львовичу и все выяснить!

Набрав номер Савина, с силой прижал трубку к уху, с нетерпением ожидая, когда же на другом конце провода поднимут трубку.

– Алло? – послышался сонный голос Савина.

– Вячеслав Львович? – на всякий случай переспросил Липницкий.

– А, это опять ты! – Судя по голосу, шеф был недоволен столь поздним звонком. – Ну, что там еще? Только быстро.

– У нас возникли небольшие сложности... – робко начал Липницкий.

Но Савин, не дав договорить, грубо оборвал его:

– У нас нет никаких сложностей. Ясно?

– Но это важно!

– Важно принимать решения, имея ясную голову. А для того, чтобы голова была таковой, нужно давать ей хотя бы небольшую передышку, – поучительно протянул Савин. – Ты меня понимаешь?

– Не совсем.

– Да посмотри ты на часы, идиот! Сегодня у меня был трудный день. Я устал и хочу спать! – В трубке послышались короткие гудки.

У Липницкого подкосились коленки – никогда еще Савин не разговаривал с ним в таком тоне.

«Выходит, москвич прав – меня сдали! – Его сердце переполняла тревога. – Значит, все кончено?.. Нет, не все. У меня еще есть шанс выбраться из этого дерьма...»

Вскочив с кресла, Липницкий решительно направился к письменному столу. Открыл верхний ящик, достал из него пистолет и патроны. До упора набив обойму, спрятал готовое к бою оружие в кобуру. Потом собрал в пригоршню оставшиеся патроны. Мгновение поразмыслив, небрежно сунул их в карман брюк и направился к входной двери...

Не прошло и двух минут, как он уже сидел за рулем своего автомобиля. По привычке несколько раз газанул, давая двигателю прогреться, а затем, отпустив ручной тормоз, до упора утопил педаль. Отчаянно взвизгнув, машина как бешеная рванула с места.

«Савин, сволочь этакая, даже разговаривать со мной не пожелал! – Не переставая материться, Липницкий даже не заметил, как стрелка спидометра перевалила за отметку „сто“. – Вообразил из себя невесть что! Ну, ничего! Еще посмотрим, кто кого переиграет!»

* * *

Прочно застряв в пробке на Лиговском проспекте, Парамонов был вне себя от ярости. Он должен был подкатить к дому Липницкого еще пятнадцать минут назад, но произошедшая на дороге авария перечеркнула все его планы.

Две встречные машины, несмотря на достаточно широкую разделительную полосу, каким-то образом умудрились налететь друг на друга. В результате все движение по проспекту замерло. И никакой возможности для маневра! Оставалось лишь ждать, когда появится дорожная инспекция и расчистит дорогу. Положение – хуже не придумаешь. Хоть ты вертолет вызывай! Понимая, что не в силах изменить что-либо, Парамонов судорожно перекраивал свои планы и пытался понять, как будет действовать дальше Корнилов: «Скорее всего он решил устроить разборки „по-московски“. Поехал к Липницкому, достал свою пушку и... Если так, то Корнилов постарается смыться из Питера как можно скорее. Хотя нет. Он никуда не уедет, пока не накажет главного участника этой трагедии – Савина...

Он с тоской посмотрел в окно и подумал, что торчать им на проспекте еще, как минимум, минут тридцать. За это время Корнилов успеет не только прикончить Савина, но и перестрелять половину персонала «Вест-ТВ».

– Шеф, может, в обход попробуем? – Тихий голос Семена, сидевшего за рулем, заставил Парамонова на время отвлечься от своих мыслей.

– Давай в обход. Терять нам, похоже, уже нечего.

Семен, игнорируя крики сержанта ГИБДД, вырулил на тротуар. Когда сержант, красный от ярости, подскочил к машине, Парамонов сунул в окно свое удостоверение.

– Уголовный розыск! Едем на место преступления.

Сержант заметно стушевался и, видимо от неожиданности, отдал честь.

Когда они наконец-то подъехали к дому Липницкого, то сразу обратили внимание на его темные окна.

– Может, он уже лег спать? – мрачно предположил Ерохин.

– Ага, заснул вечным сном, – парировал Семен и посмотрел на Парамонова. – Что будем делать, шеф?

– Поднимемся в квартиру. Если обнаружим труп, вызовем следственную бригаду... Ладно, чего прогнозы строить? Решим на месте. – Парамонов выбрался из машины и решительно направился к подъезду. Моисеев и Ерохин молча последовали за ним.

Дверь в квартиру Липницкого оказалась запертой. Парамонов нажал на кнопку звонка и прислушался – из квартиры не доносилось ни звука. Нажал еще раз – и вновь тишина. Покосившись на плечистого Семена, скомандовал:

– Ломай.

– А ордер? – робко напомнил Ерохин.

– Ломай, – злясь, повторил Парамонов.

Семен отошел метра на три и с разбегу обрушился на дверь. К немалому разочарованию всех присутствующих, штурм не принес никаких результатов. Разве что побелка с потолка посыпалась. Семен же, схватившись за плечо, жалобно застонал:

– Не выйдет. Железная, зараза.

– Есть предложение, – неожиданно вмешался Ерохин и достал связку отмычек. – Могу попробовать...

– Так какого черта ты молчал?! – заорал Парамонов. – Давай быстро!

Провозившись с замком минуты две, Ерохин потянул за ручку – дверь со скрипом открылась.

Оперативники молча вытащили пистолеты и на счет «три» ворвались в квартиру. Парамонов двигался первым. Несколькими прыжками преодолев расстояние до гостиной, прижался к стене. Затаив дыхание, прислушался – никаких подозрительных шорохов. Рывком распахнул дверь в гостиную и отскочил в сторону, готовый в любое мгновение спустить курок. Но в комнате было пусто.

– Порядок! – отрапортовал Семен, который взял на себя спальню.

– У меня тоже все о'кей! – выглянул из кухни Ерохин.

Оперативники спрятали оружие. Парамонов включил свет. Похоже, самые мрачные прогнозы не оправдались – трупа с дыркой в голове в квартире не оказалось.

– Ну и что теперь? – Ерохин вопросительно посмотрел на Парамонова.

– Все осмотреть. Вполне возможно, что Корнилов уже побывал здесь.

– И увез труп Липницкого?

– Не исключено.

Пока Семен и Ерохин выполняли приказ, Парамонов подошел к магнитофону и, перемотав на начало записи, включил его. По ушам резанул знакомый голос Кайзера. Парамонов даже растерялся – как кассета, лежавшая в его сейфе, могла попасть к Липницкому? Правда, в отличие от оригинала, на этой кассете был записан не весь разговор, а его часть. Причем запись была смонтирована так, что, прослушав ее, можно было решить – во всем виноват начальник службы безопасности «Вест-ТВ».

– Похоже, здесь совсем недавно кто-то был. – Семен показал на телефон, стоящий на столике. – Последний звонок был сделан двадцать минут назад.

Парамонов снял трубку телефона и нажал на кнопку автоматического повтора последнего набранного номера. Повторив ту же операцию несколько раз, попытался определить номер по щелчкам. Записав цифры на листок, набрал справочную МВД и поинтересовался, кому принадлежит телефон, номер которого он только что назвал.

– Вячеславу Львовичу Савину, – объявила телефонистка. – Это номер его загородного дома.

Положив трубку, Парамонов еще раз окинул взглядом комнату. Затем подошел к письменному столу и открыл верхний ящик. Судя по всему, в нем Липницкий хранил свое оружие – на бумаге и стенках ящика блестели жирные пятна от масла. Но сейчас пистолета в ящике не было, только разорванная упаковка от патронов...

И тут Парамонов прозрел. Он наконец-то понял, что задумал Корнилов. Нет, ни Липницкого, ни Савина убивать Корнилов не собирался. Просто решил стравить их между собой. А потому и подсунул Липницкому смонтированную кассету, заставив его усомниться в порядочности партнера. А тот, не совладав с собой, схватил пистолет и помчался выяснять отношения...

– Кто-нибудь знает точный адрес загородной резиденции Савина? – Парамонов по очереди посмотрел на своих подчиненных.

– Это где-то в Ольгино, – ответил Семен. – По Петербургскому шоссе. Четырнадцатый километр.

– Мотаем туда? – уточнил Ерохин.

– И немедленно. – Парамонов вновь схватился за телефонную трубку. – Нужно вызвать спецназ. – Поймав на себе недоуменные взгляды, пояснил: – Это дело вышло за рамки нашей компетенции. Не забывайте, Липницкий – начальник безопасности. Охрана особняка в его подчинении. Своих сил у нас не хватит даже для того, чтобы элементарно блокировать особняк...

Глава 12
ВЕНДЕТТА ПО-ПИТЕРСКИ

Липницкий почувствовал себя спокойнее лишь тогда, когда свет фар выхватил из темноты стальные ворота загородного особняка Савина. Узнав машину своего непосредственного начальника, охрана среагировала незамедлительно: после первого же сигнала створки ворот расползлись в стороны.

Вырулив на середину двора, Липницкий резко затормозил. Не став глушить мотор, выбрался из салона, жестом подозвал к себе охранника и небрежно бросил:

– Машина пусть остается здесь. Я ненадолго.

– Стекла и капот протереть?

– Не надо. – Липницкий окинул внимательным взглядом двор, а потом пристально посмотрел в сонные глаза охранника. – Как зовут? Что-то я тебя не припомню...

– Бакланов, – мгновенно проснувшись, отчитался охранник. – Сергей Бакланов. Вы меня на прошлой неделе приняли на работу.

– Понятно. Сколько человек сегодня на объекте?

– Четверо. Двое отдыхают в доме, а я на стреме с Лехой Сомовым.

– Хозяин один?

– С сыном.

– Кто еще в доме?

– Горничная и повар. Садовник уехал в город.

– Ясненько... – неопределенно протянул Липницкий и на мгновение задумался. – Четверых для охраны маловато. Даже по инструкции.

– Шеф так распорядился, – подхватил охранник. – Но, если прикажете, я вызову резерв из города. Через полчаса прикатят.

– Не стоит. Пусть отдыхают. А Вячеслав Львович где?

– Смотрит футбол на втором этаже.

– Это хорошо. – Липницкий удовлетворенно кивнул и, подумав о том, что пришло время действовать, приказал: – Позови своего напарника. Хочу дать ему пару ценных указаний.

Бакланов послушно достал из нагрудного кармана рацию.

– Прием... Слышь, Леха? – позвал он. – Тебя шеф требует. Давай по-быстрому.

Не прошло и минуты, как вихрастый Леха предстал перед Липницким.

– Как дежурство? – заботливо поинтересовался тот.

– Как обычно, – отчеканил Леха и вытянулся по струнке. – Все спокойно.

– Это хорошо. – Липницкий сунул руку под пиджак и, нащупав рукоятку пистолета, повторил: – Это хорошо...

Всего лишь несколько секунд понадобилось Липницкому на то, чтобы выхватить из кобуры оружие и всадить в оторопевших охранников по нескольку пуль. Так и не осознав, за какие провинности их так жестоко наказали, парни замертво рухнули на траву.

Убедившись, что никто из находившихся в доме не услышал выстрелы, Липницкий подошел к своей машине и заглушил мотор. Затем, спрятав пистолет, неторопливо направился к парадному входу. Взбежав на крыльцо, открыл дверь и, еще раз бросив взгляд на мертвых парней, нахмурился. Только что он собственноручно застрелил своих подчиненных. Но, видит бог, этого кровопролития нельзя было избежать. Оставлять в живых потенциальных свидетелей он не мог.

Переступив порог, плотно закрыл за собой дверь. Услышав звон колокольчика, навстречу ему вышла горничная – улыбающаяся женщина лет сорока. Звали ее Клавдией. Она работала у Савина много лет и была хорошо знакома с Липницким. А потому совершенно не удивилась тому, что полковник приехал на дачу в столь позднее время.

– Добрый вечер, Всеволод Иванович, – поздоровалась Клавдия и приветливо улыбнулась. – Вячеслав Львович наверху. Он слышал, как вы подъехали. Просил встретить и проводить к нему.

«Пожалуй, ее я убью в последнюю очередь», – пожалел горничную Липницкий и, изобразив на своем лице некое подобие улыбки, полюбопытствовал:

– Как у хозяина настроение?

– По-моему, не очень, – призналась Клавдия и жестом пригласила последовать за собой. – Только, прошу вас, тише, – попросила она, когда полковник по неосторожности оступился. – Мальчик давно спит.

– Я постараюсь, – успокоил ее Липницкий, вкладывая в эти слова только ему одному понятный смысл.

Они поднялись на второй этаж и по узкому коридору пошли к спальне. Постучав в дверь, а потом открыв ее, Клавдия пропустила вперед Липницкого и лишь потом вошла сама.

Савин лежал в кровати, до пояса прикрывшись одеялом, и читал газету. При виде Липницкого он недовольно поморщился:

– Ты все-таки приехал. Надеюсь, новость, ради которой ты отмахал столько километров, действительно стоит того.

– Более чем стоит, – в тон ему ответил Липницкий и покосился на Клавдию. Та, почувствовав себя лишней, смущенно предложила:

– Чай или кофе?

– Ну, кто же перед сном пьет кофе? – сказал Савин. – Приготовь чай. Мне – с медом. А ему, – он глазами указал на Липницкого, – покрепче. Как-никак, за рулем. Ему еще в Питер возвращаться.

Клавдия кивнула и попятилась к выходу.

– Принесешь, когда я позову, – раздраженно бросил ей вслед Савин и вопросительно посмотрел на Липницкого: – Слушай, что это у тебя с глазами?

Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что Липницкий даже растерялся, не зная, как на него отреагировать.

– А что такое? – уточнил с вызовом, при этом почему-то рассматривая свои руки.

– Да бешеные какие-то они у тебя, – усмехнулся Савин. – Вроде давно знакомы, а такое выражение на твоем лице впервые вижу.

«Еще и издевается, гад!» – подумал Липницкий и, едва не сорвавшись на крик, злобно бросил:

– Значит, решил выкрутиться за мой счет? Нашел козла отпущения!

– Сегодня у тебя явно что-то с головой... – ничуть не смутившись, парировал Савин. – Перегрелся, что ли?

– Расскажи-ка лучше о кассете и о том, как ты убрал Кайзера.

На лице Савина появилось недоумение.

– Что за чепуху ты несешь?

– Значит, ты не хочешь отдать ее мне?

– Что отдать? – Савин нахмурил брови. – Да и вообще, что за тон?

– Хорошо, буду разговаривать с тобой другим тоном. – Липницкий криво усмехнулся и достал пистолет. – Ну, я жду. Выкладывай, как давно ты решил сделать из меня сумасшедшего!

– По-моему, из тебя уже не надо ничего делать. – Савин опасливо покосился на оружие. – И не дури с этой штуковиной. Может и выстрелить. Давай лучше спокойно все обсудим. Я прекрасно понимаю твое состояние. Арест Шершнева мне тоже нервы попортил... Но ведь все улажено: Шершнев мертв, против нас у прокуратуры ничего нет... И, Сева, пора кончать этот цирк. Мне завтра рано вставать.

– Ты первый и затеял этот цирк, – нервно парировал Липницкий и решил брать быка за рога: – Может, достанешь из сейфа признание Кайзера и вместе послушаем его? Или по-прежнему будешь врать, что у тебя нет этой кассеты.

– Я тебя не понимаю.

– Отлично. – Липницкий едва сдержался, чтобы не спустить курок, но вовремя остановил себя. – Где сейф?

– В гостиной.

– Точнее.

– За пейзажем.

– Ключ?

– Послушай, Сева. – Савин изо всех сил старался произнести это как можно спокойнее и мягче. – Ты же знаешь, что в сейфе – конфиденциальная информация...

– Ключ!

Тяжело вздохнув, Савин глазами указал на стол.

– В моем «дипломате».

Боком переместившись к столу, Липницкий открыл «дипломат» и вытащил из него связку ключей.

– Который из них?

– Желтый, – пролепетал Савин. – Теперь все?

Липницкий покачал головой.

– Ты, конечно, и дальше можешь считать меня бараном... – Он взял со стола сотовый телефон и, бросив его на пол, разбил каблуком. – Но вызвать охрану или звякнуть в милицию у тебя не получится. – При этих словах, к неимоверному удовольствию Липницкого, Савин побелел как полотно. – Не нравится?.. Но это еще не все. Ты забыл сообщить код сейфа.

Сообразив, что отказ будет себе дороже, Савин назвал код.

– А сейчас я поступлю с тобой так, как ты собирался поступить со мной. – Липницкий без колебаний спустил курок.

Пуля вошла прямо в переносицу и, насквозь пробив череп, выплеснула все его содержимое на стену. От этого зрелища Липницкому стало не по себе. Сжимая в руке пистолет, он попятился к двери. Выглянув в коридор и убедившись, что там никого нет, вышел из комнаты.

Но вдруг услышал звук приближающихся шагов. Через пару секунд в конце коридора показался охранник – коренастый парень лет двадцати пяти. На плече у него висел приведенный в боевое положение пистолет-пулемет «ПП-90».

Увидев в руках у шефа пистолет, крепыш совершенно не удивился этому.

– Уже в курсе? – возбужденно выдохнул он. – Двоих наших уложили во дворе. Стреляли в упор... Я хотел предупредить...

– Где твой напарник? – перебил его Липницкий.

– У ворот. Осматривает территорию.

Их глаза встретились, и крепыш заволновался – что-то во взгляде шефа ему не понравилось. Интуиция подсказывала, что действовать надо незамедлительно, а здравый смысл нашептывал: «Мало ли что могло почудиться с перепугу?» Но не прошло и минуты, как крепыш пожалел, что не доверился своей интуиции, – дуло пистолета уперлось ему в подбородок.

– Брось пулемет на пол! – сквозь зубы процедил Липницкий.

Охранник молча выполнил приказ.

– А теперь давай вперед, по коридору. Живо вниз!

Развернувшись, парень шагнул к лестнице, но тут же рухнул, срезанный выстрелом.

«Остался еще один», – холодно констатировал Липницкий. Затем, перевернув охранника на спину, сорвал с ремня рацию и включил ее.

– Липницкий говорит. Что там у тебя?

– Ни души, и никаких следов, – послышалось в ответ.

– Отходи в дом и займи боевую позицию на входе. Никакой импровизации. Понял?

– Так точно. Отхожу.

Липницкий бросил рацию на пол и, переступив через труп, поспешил на первый этаж. Спускаясь по лестнице, почувствовал на себе чей-то взгляд. Обернувшись, встретился глазами с Клавдией. Горничная стояла в проеме кухни с подносом в руках. На ее лице была написана тревога.

– Что-то случилось, Всеволод Иванович? Мне показалось, я слышала выстрелы...

– Нападение, – коротко пояснил Липницкий и сурово приказал: – Живо назад, на кухню! Сиди там и не высовывайся, пока я не приду. И повара не выпускай. Ясно?

Робко кивнув, Клавдия захлопнула дверь.

Стараясь ступать неслышно, Липницкий проследовал в холл. Охранник сидел у входа, спиной к нему. Его напряженная поза лучше всяких слов говорила о том, что в любой момент парень готов отразить нападение. Не останавливаясь, Липницкий вскинул руку, взял на мушку затылок парня и вновь нажал на спусковой крючок. Особенно не интересуясь результатом, повернул в гостиную...

За одной из картин действительно оказалась дверца несгораемого сейфа. Дрогнувшей рукой Липницкий сунул ключ в замочную скважину и принялся торопливо набирать номер кода. Услышав характерный щелчок, осторожно открыл дверцу и заглянул внутрь.

На металлических полках оказалось несколько упаковок стодолларовых банкнот и с десяток папок.

«Скорее всего кассета в одной из них...» – решил Липницкий, вытащил папки и принялся суетливо вытряхивать на пол их содержимое.

Под ноги посыпались всевозможные счета, контракты, письма. Кассеты нигде не было.

– Что за черт? – вслух выругался он и принялся ногой разгребать ворох бумаг. Затем вновь заглянул в сейф и, убедившись, что и там пусто, взвыл от отчаяния.

«Может, Савин хранил кассету в другом месте?.. Хотя вряд ли. Похоже, меня надули. И кто? Какой-то паршивый московский мент!.. Какой же я идиот!» Схватившись за голову, Липницкий как подкошенный рухнул в кресло.

В эту минуту он отчетливо осознал, что по своей глупости вляпался в настоящее дерьмо: на его совести пять невинно загубленных жизней. Увы, повернуть время назад было уже невозможно. И уйти от ответственности, судя по всему, тоже. Оставался только один выход...

Сжав зубы, Липницкий вдавил дуло пистолета в висок, но спустить курок не хватило духу. Он повторил свою попытку еще раз, затем еще и еще. Но каждый раз словно кто-то невидимый опускал его руку.

«Пожалуй, это глупо, – попытался уговорить он себя. – Во всем, что произошло, виноват не ты, а этот паршивец Корнилов. Прежде чем уйти из жизни, ты должен прикончить его!»

Решение было принято, и Липницкий вздохнул с облегчением. Пока он не представлял, где будет искать Корнилова, но был уверен, что обязательно его найдет. А пока ему надо было уходить из особняка. Правда, перед тем как это сделать, следовало убрать еще двоих – горничную и повара.

Рассовав по карманам сбережения Савина, сунул оружие в кобуру и направился к кухне. Но не успел сделать и шагу, как услышал нарастающий вой сирен.

«Неужто по мою душу?» Он замер на месте, не зная, как поступать дальше: бежать к машине или занять хорошо укрепленную боевую позицию. Бросился к окну, приоткрыл жалюзи и увидел, как над забором взметнулось несколько трезубцев. Будучи профессионалом, Липницкий моментально сообразил, что в ход пошло боевое оснащение спецназа. Путь для отступления был отрезан.

«Спасибо идиотам, что хоть сиреной предупредили». Злорадно усмехнувшись, он вытащил из рук мертвого охранника пистолет-пулемет и, примостившись рядом с ним, занял удобную для стрельбы позицию.

Увидев над забором темный силуэт человека, не задумываясь, выпустил по нему очередь. Затем еще одну. После того, как на землю повалилось несколько спецназовцев, штурмовать забор больше никто не решился. Но через минуту ночную тишину потряс оглушительный взрыв, который в мгновение ока разворотил ворота и часть стены. Липницкий затаил дыхание, мысленно прикидывая, как дальше будет действовать его противник. Фантазия противника оказалась небогатой.

– Особняк окружен! – послышался усиленный репродуктором голос. – Сопротивление бесполезно! Липницкий, даю тебе пять... нет, десять минут! Если не сложишь оружие, пеняй на себя!

«Кто это у нас такой умный? – криво усмехнулся Липницкий. – Неужели не ясно, что терять мне уже нечего. А вот за десять минут спасибо!»

Отсрочка и вправду пришлась очень кстати – он мог спокойно обдумать, как действовать дальше. После нескольких абсолютно сумасбродных идей наконец-то появилась одна толковая: «А ведь это просто здорово, что я еще не всех успел убить!»

Липницкий вскочил и, пригибаясь, помчался к кухне. Распахнув дверь, увидел в дальнем углу испуганных до смерти Клавдию и повара – тучного, пожилого мужчину.