Текст книги "Отечественные спецслужбы и Красная армия. 1917-1921"

Автор книги: Сергей Войтиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

Новые требования, оживленные личным примером начальника, быстро сказались на всех делах управления. Цель, смысл происходившего получили новую окраску. Оперативная работа закипела. Стало как будто теплее в больших холодных комнатах (было не более 6 градусов тепла). И только слышилось: “Борис Михайлович ожидает…”, “Надо сейчас подготовить Борису Михайловичу карту…” и т. д. А сам он, приняв доклады, уже пишет проекты директив фронтам и многочисленные указания разным органам РККА по вопросам и боевого использования Красной армии, и пополнения, и снабжения.

Затем или длительные его личные доклады главнокомандованию, которое весьма ретиво оберегало свои мнения по стратегическим и оперативным вопросам и обыкновенно нетерпимо относилось к чужим взглядам на дело вождения войск и не допускало докладчиков их высказывать. Трудно было ему в эти часы. Сколько раз, бывало, приходилось ему горячо отстаивать свои проекты и изменять их под давлением троцкистского главнокомандования.

Вместе с тем Борису Михайловичу приходилось бороться и за правильную постановку оперативной работы в Полевом штабе, где главнокомандование ограничивало задачу Оперативного управления сбором и хранением данных обстановки, навязывая этому органу совершенно пассивную роль.

Надо отметить, что никакие препятствия не остановили Бориса Михайловича, и ему всецело принадлежит честь значительного улучшения оперативной работы, что в огромной степени влияло на победы Красной армии над врагом.

До него операторы держались замкнуто, в официальных границах работы. И несмотря на величайшую потребность освещения в печати текущих событий Гражданской войны, никто из них не выступал. И здесь Борис Михайлович своим примером сдвинул с мертвой точки это дело. В конце рабочего дня (вернее – ночи) мы часто видели его за составлением очередного обзора событий – то для военного журнала, то для газеты; или, наконец, он дает интервью корреспондентам “Правды” или “Известий [ВЦИК]”. Побуждая к этому же сотрудников Оперупра, он достиг того, что в газетах стали появляться периодические обзоры положения на фронтах Гражданской войны.

Тяжелые были тогда бытовые условия в Москве[417]417
  См.: Окунев Н.П. Указ. соч. Т. 1–2.


[Закрыть]. Обыкновенно, закончив свой трудовой день в 4 часа утра, Борис Михайлович возвращался в свою холодную комнату и сам колол дрова и топил печку (а иногда и дров не было). А через 4–5 часов, после “завтрака” из кусочка хлеба с напитком, он уже снова в служебном кабинете. И никто никогда не слышал от него даже намека на какие-либо неудобства и недостатки личной жизни. Наоборот, его всегда видели только веселым, оживленно отзывчивым на каждое явление окружающей обстановки. Рядом с ним забывали о себе и его ближайшие сотрудники, к которым он в то же время относился всегда заботливо и стремился помогать в их нуждах.

Таков его первоначальный период служения на пользу своего социалистического отечества.

Трудовой путь его весьма ответственен и разнообразен и неизменно знаменуется высокими показателями и беспредельной преданностью Социалистической Родине. И несмотря на то, что деятельность Б.М. Шапошникова протекала в тяжелых условиях тогдашнего троцкистского руководства армейским аппаратом, среди лиц, оказавшихся предателями и изменниками Родины, он, честный боец и командир Красной армии, сумел преодолеть все трудности в боевой работе. Таким он остался до сих пор, ибо в деле служения трудовому народу, в деле защиты своего отечества от врагов – высшим и единственным руководителем его деятельности была и остается партия Ленина – Сталина.

За него, одного из крупнейших организаторов побед Красной армии, орденоносца, командарма 1-го ранга и начальника Генерального штаба РККА, мы с чувством полного удовлетворения подаем свои голоса.

А. Панов»[418]418
  РГВА. Ф. 39352. On. 1. Д. 11. Л. 40–43.


[Закрыть].

Мы сознательно оставили фрагменты о борьбе с «троцкистским руководством»: они свидетельствуют о нейтральной позиции начальника войсковой разведки и основного управления Красной Ставки в 1919 г. Б.М. Шапошникова характеризует уже то обстоятельство, что его положительная характеристика была составлена в разгар чисток армии и уже после «февральскомартовского пленума» ЦК ВКП(б) 1937 г. Вероятно, А.В. Панов, зная Шапошникова, был уверен в том, что репрессии обойдут этого видного военного деятеля стороной. Само по себе это является ценным свидетельством политического портрета Маршала Советского Союза. Наряду с тем что, в отличие от генштабистов 1917 г., на которых опирался Иоаким Вацетис, Шапошников был выпускником дореволюционной академии Генштаба и разведчиком-профессионалом, в совокупности показывают, что выбор Михаила Бонч-Бруевича в 1919 г. был очевиден.

Тем временем июльские аресты в «контрреволюционной организации Полевого штаба», а главное, настрой Гусева, привели к созданию и специальной комиссии для проведения чистки разведорганов. До своего назначения военным комиссаром Полевого штаба Гусев сидел на Московской партийной организации, курировавшей штаб по политической линии. Там он заметил подходящий для фильтрации разведорганов кадр – сотрудника Особого отдела при МЧК Тимофея Самсонова (Бабия). Дело в том, что оперативные и достоверные сводки о настроениях в частях Московского гарнизона и центральном военном аппарате Особый отдел при МЧК направлял не только в ВЧК, но и для сведения московской партийной организации.

Тимофей Петрович Самсонов родился 9 мая 1888 г. в с. Михайляны Бричанского уезда Бессарабской губернии в семье крестьянина-бедняка. Образование получил среднее – учился в Хотинском реальном училище. Работал батраком, в хозяйстве отца. В 1906 г. вступил в РСДРП, но в том же году стал анархистом-коммунистом, организовал летучий отряд «Разрушай и Созидай». Правда, по части созидания отряд Самсонова как-то особенно не преуспел, зато прославился эксами и поджогами помещичьих землевладений на Хотинщине и в Каменец-Подольском районе. Самсонов неоднократно подвергался аресту. Находясь в ссылке во Владивостоке, Самсонов бежал в 1914 г. в Китай, перебрался в Японию, откуда уехал в Индию, Алжир и Испанию. Из Испании уехал в Англию, вступил в профсоюз транспортных рабочих и принял участие в организации «Союза русских моряков»; за выступление в апреле 1917 г. на митинге был осужден в Великобритании на каторгу, замененную высылкой на Родину. Вернулся аккурат в октябре 1917 г., но был в Архангельске арестован и отправлен на Урал. В Челябинске был председателем биржи труда и членом Совета рабочих и солдатских депутатов. В июле 1918 г. стал председателем чрезвычайной следственной комиссии по делам, порочащим звание членов совета, и инструктором военного контроля 3-й армии[419]419
  См. подр. биографические сведения: Архив ВЧК. С. 702—703.


[Закрыть]. В 1918 году Тимофея Самсонова направили на сформированные Георгием Теодори Курсы военного контроля, но затем распоряжением Семена Аралова с подачи Теодори откомандировали, но направили… в армейскую контрразведку. 3 февраля 1919 г. Теодори доложил Аралову: «Согласно Вашего распоряжения для выполнения особого поручения [я] был командирован в 3-ю армию наш[им] агент[ом]. Командарм 3-й направил агента военконтролю 3-й армии. Начальник отдела тов. [Т.П.] Самсонов… не пропустил агента, вернувшегося в Москву, вместо того чтобы запросить нас по телеграфу. Таким образом, кроме огромных расходов непроизвольно пропавших, не исполнено важное поручение. Прошу о немедленном предании тов. Самсонова суду Военнореволюционного трибунала Республики за явно недопустимое личное отношение к важным вопросам. Кроме того, прошу выяснить, как тов. Самсонов, откомандированный от Курсов за непригодностью, которая теперь подтвердилась и на серьезном деле, мог занимать ответственный пост заведующего] контрольным пунктом» (в данном случае из осторожности Теодори подписал телеграмму и у В.П. Павулана)[420]420
  РГВА. Ф. 6. Оп. 10. Д. 3. Л. 151–152.


[Закрыть]. Тимофей Самсонов в военной контрразведке 3-й армии надолго не задержался, тем более что в феврале 1919 г. он официально вступил в партию большевиков. В мае 1919 г. Самсонов был направлен на работу в Особый отдел при МЧК, в котором, вместе с известной чекисткой Эльзой Яковлевной Грундман[421]421
  На счету Э.Я. Грундман за годы Гражданской войны раскрытие крупной растраты денег, выделенных на вооружение армии, задержание и арест группы диверсантов, затоплявших угольные шахты, руководство подавлением мятежа махновцев в 1-м запасном полку, пресечение попытки передать красный бронепоезд анархистам.


[Закрыть], блестяще поставил агентурную работу. Сергей Гусев направил Тимофея Самсонова, которого староста ускоренного выпуска академии Генштаба 1917 г. предложил предать суду, на работу в центральный аппарат военной разведки, где однокурсники Теодори продолжали работать. Поскольку ни один из них не специализировался до революции на организации разведки, Самсонов считал генштабистов 1917 г. непрофессионалами. Действительно, у него самого, как человека с длительным опытом нелегальной работы, опыта было значительно больше. С назначением Самсонова временно исполняющим должность заместителя начальника Регистрационного управления было подготовлено решающее наступление на военных специалистов.

1 сентября Тимофей Самсонов составил «Объяснительную записку» для политического противника Льва Троцкого и его курса на активное привлечение «золотопогонников» – Сергея Гусева, в которой обосновывал необходимость ликвидации Консультантства.

Кадры Консультантства РУ

По словам Самсонова, работавшие в нем генштабисты (их было трое) могут «свободно» снабжать информацией противника[422]422
  РГВА. Ф. 6. On. 1. Д. 6. Л. 344. Данные на 5 сентября 1919 г.


[Закрыть]. Самсонов считал, что партийцы, работавшие с военспецами, успели уже приобрести достаточный «технический опыт», а задания консультанты могут разрабатывать, находясь в составе Разведотделения Оперативного управления Полевого штаба, занимавшегося войсковой разведкой. Гусев, ознакомившись с запиской Самсонова, наложил резолюцию: «Это вполне совпадает с моими прежними предположениями. Я жду только решения Оргбюро по этому вопросу, чтобы подписать приказ»[423]423
  Они руководили ГРУ. С. 41–42.


[Закрыть]. Авторитетный партийный работник из эмигрантской элиты Гусев провел решение о чистке через Оргбюро ЦК РКП(б).

Тимофей Самсонов решил подстраховаться и организовал инициативу по чистке военных специалистов «снизу». По его предложению начальник Канцелярии РУ Николай Назаренко-Соколовский представил ему 9 сентября доклад с соображениями по поводу «начала реорганизации» РУ. Из него следует, что наибольшее беспокойство у большевиков – руководителей структурных подразделений управления – вызывала работа с важнейшей информации людей беспартийных, главным образом военных специалистов: «Регистрационное управление по роду своей деятельности выполняет почти абсолютно секретную работу, выражающуюся в личной и письменной форме. Судя по роду работы, казалось бы, что большая часть сотрудников, особенно ответственных, а также непосредственных исполнителей секретных поручений и переписки должны быть людьми партийными, причем не просто коммунистами, а коммунистами основательными, с хорошим стажем и рекомендациями. На самом же деле в Региструпре многие ответственные должности занимаются людьми “аполитичными”, как они сами себя определяют. Ясно без комментарий, что “аполитичным” людям занимать ответственные посты в таком учреждении как Региструпр – безусловно нельзя, на ответственных постах должны быть, безусловно, “политичные” товарищи (коммунисты, конечно), на которых можно было бы спокойно полагаться. О младшем служебном персонале говорить совершенно не приходится, т. к. таковой, за исключением 1-го отдела, почти поголовно состоит из лиц беспартийных, а между тем через руки младших служащих – журналистов, письмоводителей, делопроизводителей и машинистов – проходит часто очень важная, совершенно секретная переписка. По-моему, это крупнейшая, совершенно недопустимая аномалия, которую необходимо устранить – немедленно»[424]424
  РГВА. Ф. 6. Оп. 3. Д. 144. Л. 8.


[Закрыть]. Вероятно, аналогичные доклады, находящиеся в русле представлений Самсонова и Гусева и не лишенные, заметим, логики, по предложению Самсонова представили и начальники остальных подразделений разведки.

11 сентября 1919 г. Самсонов предложил Гусеву новый вариант чистки РУ – менее радикальный. В нем Консультацию

предлагалось уничтожить постепенно[425]425
  Аппарат РУ, дескать, несмотря на долгое присутствие Консультации, имел «кричащие» недостатки, о чем Самсонов обязался доложить в специальном докладе. Самсонов заявил, что работавшие «долгое время рядом с военспецами» большевики уже научились самостоятельно составлять разведывательные сводки. Признавая, что партийные работники не смогут «детально и всесторонне» разработать задания разведки, Самсонов предложил Консультацию сократить и временно (пока она себя окончательно не изживет) передать в разведывательный отдел Полевого штаба. По плану Самсонова, Консультация будет разрабатывать задания и передавать их в укомплектованный исключительно большевиками РК; последний, проверив и дополнив задания, будет передавать их на исполнение в агентурный отдел; добытый агентурный материал будет разрабатываться только большевиками (в обход Консультации) (См.: Большевики против военспецов-разведчиков… С. 34 след.).


[Закрыть]. «Скорбный труд» Самсонова не пропал: приказом РВСР от 16 сентября Институт Консультантства при РУ упразднялся, личный состав передавался в распоряжение Полевого штаба «для немедленного назначения на фронт»[426]426
  Колпакиди А., Прохоров Д. Указ. соч. Т. 1. С. 88.


[Закрыть]. Кроме того, специальная комиссия из ответственных партийных работников провела чистку созданных Теодори Курсов разведки и военного контроля[427]427
  РГВА. Ф. 33987. Оп. 2. Д. 89. Л. 246 с об. И след.


[Закрыть]. Всего в это время в Москве служило 123 генштабиста, из них 26 во Всероссийском главном штабе (4 руководителя, 19 в Организационном управлении, 8 в Главном управлении военно-учебных заведений, 5 в Комиссии по разработке уставов, 5 в Военно-топографическом управлении, 3 в Мобилизационном управлении, 3 в Управлении всеобщего военного обучения, 1 в Управлении по командному составу); 9 в комиссии по исследованию и использованию опыта войны 1914–1918 гг. при ВГШ; 16 в Центральном управлении военных сообщений при Полевом штабе; 7 в Высшей военной инспекции, 6 в Управлении делами Наркомвоена; по одному в Высшей аттестационной комиссии, Центральном управлении по снабжению армии, Главном управлении пограничных войск; четверо преподавали на Курсах разведки и военного контроля, 9 в Академии Генерального штаба РККА. Двое служили не в военном ведомстве[428]428
  РГВА. Ф. 11. Оп. 5. Д. 123. Л. 78–81 об. Данные на 23 июня 1919 г.


[Закрыть]. Всех четырех преподавателей из разведки убрали. Для «Уникальных в Европе» Курсов наступили несчастливые времена.

В результате неэффективность работы военной разведки в целом была списана на беспартийных военных специалистов – разведчиков. По указанию ЦК РКП(б) разведка окончательно превратилась в «классово-чистый» орган, ее организация и ведение доверялись только коммунистам, занявшим почти все руководящие посты в РУ. Кроме того, около 50 % курсантов разведки исключили по политическим соображениям; удалили сомнительные элементы из периферийных органов и агентурной сети[429]429
  Алексеев М. Как создавалось ГРУ // Секретное досье. 1998. № 2. С. 44.


[Закрыть].

По новому штату комсостав РУ выглядел следующим образом: заместитель начальника Управления – В.П. Павулан, для поручений при нем – Д.Р. Ипполитов, начальник Агентурного (сухопутного) отдела – Н.М. Чихиржин (Назаров), для поручений при нем – В.К. Вальтер, места начальников всех четырех отделений были вакантны; Морской разведывательный отдел возглавлял А.А. Деливрон, Отдел военной цензуры – Я. А. Грейер, старшим консультантом Консультантства оставался до ареста МЧК в 20-х числах сентября В.Г. Зиверт, шифрами ведали В.А. Панин и П.Б. Озолин. Начальники отделений 1-го отдела были назначены в июле – сентябре 1919 г., ими стали соответственно В.Х. Груздуп, Р.Я. Кальнин, Е.Л. Соколов, Г.П. Михайленко[430]430
  Коник В.Я. Указ. соч.


[Закрыть].

27 сентября Сергей Гусев доложил на заседании РВСР (присутствовали Лев Троцкий и Иосиф Сталин) вопрос о военной цензуре. РВС принял решение о реорганизации военноцензурного отдела РУ и поручил Гусеву «представить конкретные предложения», в том числе о порядке ее подчинения[431]431
  Сб. РВСР.Т. 1. С. 412.


[Закрыть]. 8 октября РВСР надавил на Гусева, явно не торопившегося с проведением решения совета в жизнь: «РВСР постановляет создать комиссию в составе С.И. Гусева, представителей Полевого штаба, Политуправления, Регистрационного управления и Управления делами РВСР. Задача комиссии – рассмотрение вопросов о том, к какому из учреждений военного ведомства должна быть причислена военная цензура. Срок работы комиссии до понедельника»[432]432
  Сб. РВСР.Т. 1.С. 429.


[Закрыть]. Объяснение простое: военная цензура не справлялась со своими обязанностями. 13 октября по уже не первому докладу помощника комиссара Полевого штаба и члена РВСР Карла Данишевского «О порядке опубликования оперативных сводок» РВСР постановил: «Полевой штаб ежедневно в 14 часов вырабатывает оперативные сводки для печати. Примечание: Никакие полевые учреждения, в том числе и политотделы, кроме Полевого штаба, не имеют права доставлять самостоятельные оперативные сведения РОСТу. Цель этой сводки дать информацию о ходе военных действий за определенное число (обычно минувшие сутки). Сводка должна быть составлена в таких выражениях, чтобы содержание ее, давая общее положение об изменениях на фронте, не содержала бы указаний, облегчающих противнику возможность делать те или другие выводы относительно силы и расположения наших частей, наших оперативных намерений и тенденциозно использовать их в целях искусственного поднятия духа собственных войск. Для… информации районов, удаленных от центра и связанных радиостанциями, составлять особые радиосводки. Ввиду того, что радиосводки перехватываются нашим противником, содержание их должно носить еще более общий характер и еще более строго контролироваться под указанным выше углом зрения. Обычные радиосводки должны составляться не менее 3-х раз в неделю, по возможности ежедневно. Соблюдение указанных выше правил при составлении сводок возлагается на личную ответственность К.Х. Данишевского (и без того, кстати, перегруженного многочисленными обязанностями. – С.В.) и начальника Полевого штаба»[433]433
  Сб. РВСР. Т. 1. С. 430–431.


[Закрыть]. Появление такого решения высшего военного органа осенью 1919 г. наглядно иллюстрирует «эффективность» работы ОВЦ РУ. А тут, как на грех, активизировалась советская пресса. Руководство РОСТа поставило перед военным ведомством вопрос о передачи из Полевого штаба секретных сведений вновь созданному отделу особой информации РОСТа, в задачу которого входило ознакомление центральных советских учреждений и ответственных советских и партийных работников о внутренних и внешних событиях, не подлежащих оглашению в печати. 9 октября Данишевский составил доклад Реввоенсовету, в котором отметил параллелизм в деятельности отдела с другими органами военного и гражданского ведомств и заявил, что отделу РОСТа нельзя доверить секретную информацию. РВСР, естественно, также решил отбояриться от более чем сомнительного предложения РОСТа и решил секретные сведения в его отдел особой информации не давать, а доклад Данишевского разослать «для ознакомления» в Президиум ВЦИК, СНК РСФСР и ЦК РКП(б) [434]434
  Сб. РВСР. Т. 1. С. 431, 435–436.


[Закрыть]. Наконец, 27 октября С.И. Гусев в очередной раз доложил Реввоенсовету вопрос о военной цензуре, на этот раз вместе с заместителем начальника Политуправления РВСР Х.Г. Раковским. По итогам обсуждения РВСР постановил: «Отдел военной цензуры изъять из ведения Регистрационного управления и считать самостоятельным отделом, подчиненным комиссару Полевого штаба (самому Гусеву. – С.В.). С.И. Гусеву образовать комиссию из начальника отдела военной цензуры, представителей Особого отдела ВЧК, Полевого штаба и Политуправления для рассмотрения в 7-дневный срок вопроса о возможности распределения функций военной цензуры между отделом военной цензуры и Особым отделом. Начальником отдела военной цензуры назначается Н.Н. Батурин»[435]435
  Сб. РВСР.Т. 1.С. 455.


[Закрыть], кстати, фактически возглавивший ОВЦ еще в феврале. К счастью, военную цензуру особисты не получили: 31 октября Сергей Гусев наконец доложил заключение комиссии – РВСР постановил: «Утвердить решение комиссии об оставлении цензуры почтовых отправлений в ведении Реввоенсовета Республики»[436]436
  Сб. РВСР.Т. 1. С. 461.


[Закрыть]. Проколы, впрочем, продолжались: 28 ноября на заседании РВСР в том числе выступили Л.Д. Троцкий (!) «О цензуре» и С.С. Каменев «О задержке телеграммы военной цензурой». По первому вопросу РВСР постановил: «Полевому штабу озаботиться об исправлении проекта приказа, касающегося освещения боевой деятельности Красной армии, с привлечением к этому делу начальника военной цензуры Н.Н. Батурина». По второму – «Ввиду заявления об имеющихся фактах, когда военная цензура задерживала срочные военные телеграммы на целые сутки, поручается Д.И. Курскому расследовать вопрос и принять меры к устранению этого явления. Доклад Реввоенсовету Республики [представить] в 4-дневный срок»[437]437
  Сб. РВСР.Т. 1.С. 501.


[Закрыть].

Июльская чистка военной разведки не многим улучшила постановку дела. По списку в Регистрационном управлении при РВСР на 5 сентября 1919 г. служило 179 человек, на Курсах разведки и военного контроля (один из которых – Г.И. Теодори, – между прочим, точно в это время находился в Бутырской тюрьме) – 50[438]438
  Подсчитано по: РГВА. Ф. 6. On. 1. Д. 6. Л. 343–347 об.


[Закрыть].

Налаживание системы разведорганов Красной армии

Итак, в 1919 г. по итогам «чистки» на ответственных должностях в РУ не осталось военных специалистов. Партийные работники начали активно решать вопрос об организации стройной системы разведорганов[439]439
  РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 109. Д. 64. Л. 2.


[Закрыть].

К середине июля 1919 г. РУ отправило подчиненным органам руководящие указания, утвержденные приказом РВСР. Агентурой фронта должен был руководить комиссар разведывательного отделения штаба фронта. Он непосредственно подчинялся одному из членов РВС штаба фронта, на которого был возложен общий контроль над работой агентурной разведки. Задачами разведки штаба фронта являлись добывание сведений о новых формированиях противника, его ресурсах, вооружении и боевой технике; планах главного командования и высшего военно-политического руководства; направлениях военных перебросок; подготовке к крупным операциям и местах сосредоточения оперативных резервов[440]440
  Кириллов В. С. Указ. соч. С. 44.


[Закрыть].

В октябре 1919 г. Тимофей Самсонов фактически возглавил Регистрационное управление[441]441
  Реввоенсовет Республики. Протоколы Т. 1. С. 623.


[Закрыть]. К чести его нужно отметить, что анархист полностью оправдал ожидания Гусева, в частности поставил на должную высоту работу с агентурой: кадры агентов тщательно профильтровал, к разведывательной работе привлек зарубежные партийные организации, обязал встречи с агентурой проводить на конспиративных квартирах. Оценка РУ как органа преимущественно «военно-информационного» не означало отказ от ведения разведывательно-диверсионной работы на территории противника. Для этого РУ привлекло зарубежные партийные бюро следующих организаций: Донской, Украинской, Еврейско-коммунистической и частично Финской, Урало-Сибирской и Мусульманской. Зарубежные партийные организации вели «работу разрешения и революционизирования тыла неприятеля». К началу ноября шли переговоры о постановке агентурного дела в Польше и Прибалтике. РУ начало переговоры с ЦК РКП(б), НКИД, III Интернационалом и Особым отделом ВЧК с целью объединения разведдеятельности и максимального использования добытой информации. При этом Особые отделы как в центре, так и на местах продолжали «не только не обслуживать разведку, но и тормозить ее работу. Арестовывали и месяцами держали в тюрьмах наших агентов при переходе ими фронта, не обращая внимания на документы, выданные Регистрационным управлением». Некоторое улучшение положения объясняется, очевидно, как созданием системы органов военной контрразведки ко второй половине 1919-го г., так и работой Тимофея Самсонова в Особом отделе при МЧК – для чекистов он не был чужаком. Между тем, продолжал нарушаться «главный… закон – это длительная несменяемость… ответственных руководителей»; к тому же центр пока не мог справиться с «сепаратизмом местных отделений агентурной разведки». Основной проблемой оставалась «невыясненность взаимоотношений агентурной разведки со штабами и др. военными организациями». К годовщине военной разведки Т.П. Самсонов представил доклад, в котором предлагал установить точное место агентурной разведки в системе органов военного управления и созвать совещание сотрудников агентурной разведки с приглашением представителей ЦК РКП(б), РВСР и зарубежных партийных организаций[442]442
  РГВА. Ф. 33987. Оп. 2. Д. 89. Л. 246 с об. и след. Разведке давали материалы и национальные отделы ЦК РКП(б): так, например, зарубежная организация при эстонском отделе агитации и пропаганды при ЦК РКП(б) составляло для РУ суточные сводки сведений зарубежной и иностранной прессы, по крайней мере, с января 1920 г. (См.: Там же. Ф. 6. Оп. 3. Д. 45. Л. 1 и след.).


[Закрыть].

Ходатайство Самсонова частично удовлетворили: 8 декабря 1919 г. Регистрационным управлением было созвано «совещание работников агентурной разведки». В задачи совещания входила разработка штатов разведорганов фронтов и армий.

«Протоколы и доклады совещания работников агентурной разведки, созванного Регистрационным управлением на

8-е декабря 1919 года в г. Москве

Москва

8—11 декабря 1919 г.

8 декабря 1919 г.

Первый день совещания (Первое заседание – дневное).

В 12 часов 30 минут врид заместителя начальника Регистрационного управления тов. Самсонов, обращаясь [к] съехавшимся делегатам совещания, говорит, что совещание должно носить деловой характер по важнейшим и животрепещущим вопросам агентурной разведки. С таким именно требованием подходит к совещанию Регистрационное управление. После продолжительных прений, в которых выступавшими тов[арищи]: от Запфронта, 7-й армии, 10-й армии и другими предлагается порядок дня совещания изменить, поставив в первую очередь доклад Регистрационного управления и после уже заслушать доклады с мест. Порядок дня голосуется и принимается 18-ю голосами при 13 против, в том виде, в каком его предложило Регистрационное управление.

Порядок дня совещания:

1. Доклады с мест;

2. Доклад Регистрационного управления;

3. Организационный вопрос;

4. Текущие дела.

После утверждения порядка дня совещание переходит к рассмотрению регламента, который без прений принимается 17-ю голосами при 12-ти против.

Члены президиума занимают свои места. Председателем совещания тов. САМСОНОВ, тов. председателя ИППОЛИТОВ и БРУНО, секретари: тов. АНДРЕЕВА, БУЦЕВИЧ, ПОЖАРОВ и НАЗАРОВ.

По запросу делегатов совещания оглашается список участников совещания с решающими голосами.

От Регистрационного управления: САМСОНОВ, ИППОЛИТОВ, АНДРЕЕВА, СОКОЛОВ, ГРУЗДУП, ГОРБУНОВ, ПОКРОВСКАЯ, ВАЛЬТЕР, ЕФРЕМОВ, ПОЖАРОВ.

От фронтов и армий: Юговостфронта, Туркфронта, 11-й армии, 10-й армии, 9-й армии, 12-й армии, 16-й армии, Юж-фронта, Запфронта, 7-й армии, Петроградского и Кронштадтского пунктов, 6-й армии, 15-й армии, 14-й армии, 4-й армии, Северн[ого] пункта.

Представители от зарубежных организаций РКП.

Председательствующий тов. САМСОНОВ, объявляя совещание открытым, обращается к делегатам с краткой вступительной речью: “Не буду распространяться о важности значения агентурной разведки, укажу лишь, что когда мне пришлось приступить к работе в качестве врид зам. начальника Регистрационного управления, то работы такового не было видно, было одно название учреждения. О существовании главного органа агентурной разведки не знали армии.

С целью наметить вехи агентурной разведки созвано совещание. До сих пор агентурная разведка была поставлена весьма плохо: было много сепаратизма и партизанщины. В каждой из армий агентурная разведка велась совершенно независимо от центроргана, приспособляясь к пониманию ее руководителями задач разведки, а потому пестрела сепаратизмом и отсебятиной, были дивизии, ведущие работу фронта, и наоборот. Ранее совещания созвать нельзя было, так как начальники Региструпа были лишь номинально – по названию. Кроме того, в центральном аппарате нужно было предварительно произвести чистку, в частности удалить военспецов. Теперь военспецов в Регистрационном управлении нет, ЦК РКП и РВСР обратили серьезное внимание на агентурную разведку вообще и Регистрационное] управление] в частности; в связи с этим и созывается настоящее совещание”.

Заканчивая свою речь, тов. САМСОНОВ говорит, что в дальнейшем агентурная разведка должна быть классовой, вот почему Регистрационное] управление] производит равнение на РКП, с каковой целью и приглашены представители Зарубежн[ого] бюро РКП. Совещание носит совещательный характер и все его решения будут направлены в РКП и РВСР для утверждения.

После речи тов. САМСОНОВА объявляется перерыв до 4-х часов дня.

Первый день совещания (второе заседание – вечернее)

Заседание возобновляется в 16 ч[ас] 30 мин Доклады с мест:

Делают доклады:

Председательствующий тов[арищ] открывает заседание. Слово предоставляется представителю 4-й армии Турк-фронта.

Представитель от Туркфронта.

Представитель от 10-й армии. В 8 часов вечера объявляется перерыв до 9 часов.

Заседание возобновляется в 9 часов 30 минут: Представитель от 8-й армии,

Представитель от 12-й армии,

Представитель от Южфронта,

От Украинской зарубежной организации[443]443
  11 мая 1920 г. и.д. начальника Региструпа В.Х. Ауссен направил письмо в ЦК КП(б)У (копии – ЦК РКП(б) и Маркусу), в котором констатировал выполнение взятых обязательств всеми органами, кроме ЦК КП(б)У. ЦК Компартии Украины «не только не вело никакой осведомительной работы в прилегающих странах, Галиции, Южной Польше, Бессарабии, с которыми у него имеются старые связи и где при желании это было бы чрезвычайно легко сделать, но даже не выполнило той скромной задачи, на него возложенной, по устройству запасной сети на случай отхода нашей армии и занятия части территории неприятелем». Более того, ЦК КП(б)У отказало в содействии 2-м сотрудникам Региструпа, командированным на Украину, и крайне осложнило работу по насаждению агентурной сети на занятой Красной армией территории и в тылу Рады (РГАСПИ. Ф. 17. On. 109. Д. 64. Л. 10–10 об. Заверенная машинописная копия).


[Закрыть],

ОТ ДОНБЮРО,

Представитель ОТ 14-й АРМИИ.

В 10 ч[ас] 30 м[ин] заседание закрывается.

9-го декабря 1919 г. Второй день совещания

Заседание возобновляется в 11 час. 30 мин. дня Доклад представителя от 16-й армии.

Представитель от 15-й армии: В денежной отчетности была большая неразбериха, теперь лучше: раньше, ввиду наплыва членов партии, особой вербовки не велось. Осенью стало хуже и были посланы вербовщики в тыл. Вербовать в тылу, однако, воспретили, [а] в прифронтовой полосе нет подходящих людей. Войсковые части также не дают людей для этой цели. Требуется анкета и ручательство 2-х товарищей]. Особого договора нет. Снабжение документами поставлено довольно хорошо. Оклады максимум 5000 и минимум 3000. Существует премия от 500 руб. до 1000 руб. за хорошо выполненные задания. Плохо с одеждой. На местах гражданские организации не способствуют снабжению одеждой. При прохождении от линии фронта до штаба дивизии, т. е. приблизительно около 50 верст, тратится 3 дня. От дивизии до армии гораздо быстрее. Агентурная сеть охватывает Польшу, Литву, Латвию, Белоруссию и даже Германию. Границы схемы дала сама жизнь. Район армии разбит на 3 подрайона по числу дивизий. Агенты сдают материал в эти дивизионные пункты. Газет поступает довольно много.

Представитель от 7-й армии.

Представитель от Запфронта.

Представитель от ЛАТБЮРО.

Представитель от ФИНБЮРО.

Представитель от Северного фронта.

Докладчиком выступает тов. САМСОНОВ. Докладчик говорит, что работы в Регистрационном управлении до его прихода не было: было все, что угодно, но не дело, приходилось создать заново центр[альный] аппарат Регистрационного управления РВСР, на что ушло много сил и энергии и, в общем, эта работа еще не закончена. Иллюстрируя сказанное, тов. САМСОНОВ читает свои доклады, поданные в ЦК РКП и Ревв[оен] с[овет] Респ[ублики] и выписки из докладов консультантов, на которых подробно останавливается. Заканчивая свой доклад, тов. Самсонов говорит, что, судя по докладам с мест, можно вполне понять и представить работу Регистрационных] управлений], так как это почти фотографический снимок работы Регистрационного управления в прошлом – вернее, его бездеятельности. Принимая все это во внимание, Совещание не должно предъявлять преувеличенные требования к Регистрационному] управлению], а, обратив внимание на пробелы в его прошлой работе, использовать свой опыт и приложить все усилия к более правильной и целесообразной постановке дела агентурной разведки. Тов. САМСОНОВ находит, что поэтому задача Совещания не нападки на Региструп, так как тех лиц, к которым они относятся, к тому же и нет, а деловая и трезвая работа, обмен мнениями и опытом в агентурной работе, и потому в дебатах предлагает не разбрасываться по мелочам.

Председательствующий БРУНО предлагает затронутые в докладе тов. САМСОНОВА организационные вопросы не подвергать теперь обсуждению, а когда Совещание перейдет к рассмотрению организационного вопроса.

Тов[арищ] от Запфронта задает вопрос о шагах, предпринятых Регистрационным] управлением] для организационной связи с армиями во всероссийском масштабе и затем о постановке информации и т. д.

Тов. САМСОНОВ говорит, что заданные вопросы относятся к начальникам отделов.