Текст книги "Свидетель обвинения"

Автор книги: Сергей Рокотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– А что, он опять что-то...? – пролепетала Эльмира.

– Опять, опять, так просто к вам не пришло бы столько серьезных людей... Так вот, припомните, не называли ли Темирханов и Кротов каких-нибудь фамилий, имен, кличек, когда вы лежали в соседней комнате и слушали их разговор... Учтите, это очень важно... Очень...

– Фамилии? – призадумалась Эльмира. – Что-то они такое говорили... Только я была тогда такая сонная... Но они определенно называли какую-то фамилию... Кротов её называл... Я должна припомнить, обязательно должна... Ведь сначала ночью к Ренату пришли двое людей, один был этот Кротов, а другой пожилой, явно пожилой, у него голос был такой... А потом он ушел, и они остались вдвоем... Они называли его фамилию, определенно называли, но я её не помню... А потом..., – тяжело вздохнула она. – Именно тогда я узнала, что... что тогда, в августе восемьдесят девятого года вместе с Кротовым был... он... Вы извините, мне трудно говорить... Это так... так страшно, я не могу ко всему этому привыкнуть... Кошмар какой-то... Они что, опять кого-нибудь убили?

– Тайна следствия, Эльмира..., – произнес Дьяконов. – Одно могу сказать, ваш муж преступник, очень опасный преступник, у него руки по локоть в крови. Говорю это потому чтобы вы были настороже. Ему ничего не стоит убить и вас, если вы перейдете ему дорогу... Его надо немедленно задержать и обезвредить. Так что, припомните фамилию этого ночного гостя с размеренным скрипучим голосом, это может навести нас на след Темирханова...

– Они точно называли фамилию... Точно называли... Так... – Она закрыла глаза, пытаясь вспомнить. – Не могу... Извините, ну никак не могу... Прямо как у Чехова – лошадиная фамилия..., – слабо улыбнулась она.

– Да... Только тут речь идет не о ноющем зубе, а о горе трупов, прошептал Игорь.

– Я понимаю, но никак не могу вспомнить... Фамилия какая-то длинная, вроде бы из четырех слогов... И вроде бы, знакомая, где-то я её слышала, то ли в какой-то книге, либо в каком-то фильме... Извините... Я хотела вот что спросить... А этот его друг Кротов, который вместе с ним... – Она бросила отчаянный взгляд на Игоря. – Его уже нашли? Его задержали? Или...

– С ним проще, Эльмира, – не желая распространяться на эту тему, сказал Дьяконов. – В настоящее время реальную опасность представляет только ваш муж...

В соседней комнате опергруппа от нечего делать смотрела телевизор. Шел фильм "Достояние республики" с участием Андрея Миронова, из комнаты слышалась его песня про шпаги звон и звон бокалов.

Эльмира сидела, закрыв лицо руками и пыталась вспомнить фамилию ночного гостя. Но абсолютно ничего не приходило в голову, все было, как некое белое пятно, даже зацепок никаких.

– "Тараканову ура!" – вдруг раздалось из соседней комнаты.

– Да сделайте вы, наконец, потише! – закричал Горелов. – Работать мешаете, черти! Вы что, сюда телевизор пришли смотреть?

– Тараканов!!! – вдруг ещё громче закричала смертельно бледная Эльмира. – Фамилия того человека Тараканов... Нет, нет не Тараканов... Балаганов... Нет, тоже не Балаганов... Сейчас, сейчас... Буква "р" точно была, раскатисто произнесенное "р".

– Делайте громче! – переменил свое решение Горелов.

В комнату всунулось удивленное лицо оперуполномоченного.

"Тараканову ура!" – крикнул попугай в фильме.

– Карабанов! – закричала Эльмира, вдруг отчетливо вспомнив фамилию ночного гостя.

– Не знаешь, кто это? – спросил Игорь Горелова, вставая с места и нервно закуривая. – Полагаю, что этот человек имеет прямое отношение к наркобизнесу.

Горелов молча взял телефонную трубку и набрал номер Отдела по борьбе с наркотиками.

– Нет, – мрачно констатировал он, положив трубку. – Такой фамилии там не слышали.

Дьяконов молча набрал номер мобильного телефона Дмитрия Степановича Рыщинского.

– Дмитрий Степанович, это я, Игорь Николаевич...

– Ну как там дела? – напрягся на том конце провода Хряк.

– Расскажу при встрече. Пока могу сказать одно – иду по следу... И мне нужна твоя помощь. Любые сведения о неком Карабанове. Он может иметь отношение к наркобизнесу.

Хряк промолчал и откашлялся.

– Понимаешь, Дмитрий Степанович, – понял его замешательство Дьяконов. – Темирханов уже успел совершить ряд убийств, полагаю, что теперь подвергается опасности жизнь этого самого Карабанова. И есть возможность взять Темирханова прямо сейчас. Ну, ради Бога, если знаешь что, скажи...

– Ладно, – немного подумав, сказал Хряк. – Перезвони через десять минут.

Дьяконов же стал расспрашивать дрожавшую от волнения и страха Эльмиру. Но ей больше нечего было сообщить...

– В Ташкент только не вздумайте звонить, – предупредил её Горелов. Мы уже звонили в прокуратуру и Министерство Внутренних дел Узбекистана с просьбой задержать Темирханова, если он там появится...

– Вообще-то, ни в коем случае нельзя дать ему туда проскользнуть, заметил Дьяконов. – Черта с два они его выдадут... Он даже здесь умудрился отвертеться от серьезной статьи, а уж там... Представляю, какие у него там связи, на каком они уровне...

– Темирханов объявлен во всероссийский розыск, – сказал Горелов. – В аэропортах должны быть особенно бдительны, не должен он проскользнуть...

Через десять минут Хряк сам перезвонил на мобильный телефон Игоря.

– Карабанов Евгений Александрович, Кутузовский проспект... , телефон..., – пробасил Хряк.

– Точно он?

– Точнее не бывает.

– Как с ним говорить? – уточнил Игорь.

– Аккуратно, но крепко, – лаконично ответил Хряк. – На арапа его не возьмешь, будь уверен, пока, во всяком случае, никому не удавалось... А за свою шкуру дрожать будет, как и все смертные...

– Понял, – сказал Дьяконов. – Спасибо тебе огромное. Пока! – И тут же стал набирать номер. – Алло! Можно попросить к телефону Евгения Александровича? Спасибо... – Он прикрыл трубку рукой и шепнул: – Дома... Затем убрал руку. – Евгений Александрович, мне нужно с вами поговорить...

– А кто это? – прозвучал в трубке скрипучий вальяжный голос.

– Это близкий друг Валерия Кротова.

– Кого, кого? – переспросил Карабанов. – Но я не знаю никакого Кротова. Вы, наверное, ошиблись... Извините, мне некогда... Сашенька, подойди к домофону, сынок, там кто-то пришел..., – крикнул он. – Извините, я не знаю никакого Кротова. Вы ошиблись... – И в трубке зазвучали короткие гудки.

– За сколько можно отсюда доехать до Кутузовского? – вдруг побледнев спросил Игорь Горелова. – Как полагаешь?

– Время неважнецкое, – покачал головой Горелов. – Такое неважнецкое... Час пик надвигается... А что такое?

– Может быть, ничего, а, может быть, и чего... Факт, что нам нужно немедленно быть на Кутузовском... Вполне возможно, что только что к Карабанову пришел Ренат Темирханов. С дружеским визитом. А у Карабанова дома молодой человек, полагаю, сын...

– Помчимся на Кутузовский на нашей машине, – предложил Горелов. – С сиреной...

– Машина все же не вертолет, сквозь жуткие московские пробки не проскочит. Что же делать? Как предупредить Карабанова?

Горелов набрал номер районного отделения милиции.

– Алло! Капитан Горелов из МУРа! Это кто? Комков на месте? Выехал... Нужно срочно группу на Кутузовский, дом... квартира... Проживает Карабанов Евгений Александрович. Возможно там готовится убийство... Мы тоже едем туда, только мы на Мичуринском... Сам понимаешь, час пик, пробки... Давай... – Он положил трубку. – Игорь Николаевич, перезвоните туда ещё раз, скажите Карабанову все напрямик, мне кажется, это оправданно...

– Тоже мысль, – сказал Дьяконов и снова набрал номер Карабанова. Но к телефону никто не подходил...

20.

– Какими судьбами, дорогой Ренатик? – улыбался Евгений Александрович Карабанов, открывая дверь гостю. – Ты что-то такой бледный и усталый... Что с тобой? А где же твой неразлучный друг Валерий? Где ты его потерял? Вы вообще куда-то пропали, тебя я не хотел тревожить, а вот Валерик был мне до зарезу нужен. Но... обошелся... Проходи, Ренатик. Сашенька, сынок, поставь нам чайку...

– Мы с Валерием ездили путешествовать, – ответил Ренат, изображая на бледном лице улыбку. – И он в дороге приболел...

– Да? – ещё шире улыбнулся и Карабанов. – Ну надо же... А мне, представляешь, из твоей квартиры только что кто-то звонил, причем, совершенно неизвестный мужской голос. И представился другом Валерия Кротова... Вот какие интересные дела творятся на свете. Кто же это такой звонил, любопытно было бы узнать?

– Кто звонил? – вздрогнул Ренат, пораженный этой информацией, но тут же взял себя в руки. – Да один мой знакомый. Он хотел с вами поговорить...

– Ах поговорить... – Улыбка Карабанова стала приобретать зловещие очертания. – Он хотел поговорить, ты хотел поговорить, он звонит, ты приходишь, хотя я тебе не давал своего адреса... Его знал только Валерий, но я ему запретил давать его кому бы то ни было, тем более тебе... Впрочем, раз пришел говорить, изволь... Только вряд ли тебе этот разговор придется по душе...

– Ну знаете, – нахмурился Ренат, понимая, что дело принимает нежелательный оборот, как и то, что в его квартире засада, и то, что менты догадались, куда он направит свой путь дальше. – Не хотите разговаривать, так я, пожалуй, пойду... А я, между прочим, вам должок принес...

– Должок, это, конечно, неплохо, – зловеще улыбался Карабанов, не веря ни единому слову Рената.

– Да, именно, должок, Евгений Александрович. За этим я и пришел. Вот они, денежки...

С этими словами Ренат вытащил из внутреннего кармана куртки увесистую пачку зеленых бумажек и показал её Карабанову, при этом, однако, не приближаясь к нему.

– Сколько здесь? – прищурился Карабанов.

– Весь долг – пятьдесят штук... И в срок уложился, – округлил свои черные глаза Ренат. – Принес долг, как порядочный человек, а вы говорите черт знает что...

– Положи сюда, – приказал Карабанов, указывая глазами на старинный письменный стол с темно-зеленой обивкой.

Ренат спокойно положил деньги на стол.

– Все, как в аптеке, – сказал он. – Сам пересчитывал неоднократно, можете проверить...

– И где же ты их взял, позволь тебя спросить? – сузил глаза Карабанов.

– А вот это уж не ваше дело, Евгений Александрович, – нахмурился Ренат. – Много на себя берете... Деньги я вам отдал, все, больше нас ничего не связывает. Так что, пересчитывайте, и я пошел. Мне некогда...

– Да нет уж, погоди немного... Сашенька, сынок, не входи сюда, у нас важный разговор. – И с этими словами он вытащил из кармана куртки пистолет ТТ и направил дуло в голову Ренату. – За лоха меня держишь, гребаный аферист? А ну, говори, где Кротов и как ты узнал мой адрес? И откуда ты взял деньги, когда у тебя ни копейки за душой не было? И, самое главное, кто такой твой знакомый, который осмеливается звонить сюда?

– Дурак вы, Евгений Александрович, хоть и пожилой человек, и уважаемый, – спокойно произнес Ренат, превозмогая чувство страха. – Не знаете, в чем дело, а наезжаете. А дела творятся ужасные. Кротов убит. В Волжанске. Менты вышли на него, тяжело ранили при перестрелке, и перед смертью он поручил мне добраться до вас и предупредить об опасности. Мне просто чудом удалось бежать. В моей квартире мой старый друг... А вы одурели совсем от своей подозрительности, пистолетом стращаете...

– Убит? – поразился Карабанов. – А почему вы оказались в Волжанске? А..., – криво улыбнулся он. – Понимаю, все понимаю... Вы оказались там в связи с делом несчастного Владимира Михайловича Лымаря... Это ваших рук дело... Вот и происхождение этих денег... Наслышан, наслышан, слухами земля полнится...

– Ну да, – нахмурился Ренат. – Сбил он меня с панталыку, старый друг... Что теперь говорить? Нам сели на хвост... Пришлось давать деру...

– Да..., – слегка расслабился, пораженный услышанным, Карабанов. Интересные дела творятся в российской глубинке благодаря таким деятелям как вы... Ну и что? Ты меня предупредил? Должок вернул? Теперь вали отсюда, и как можно быстрее. И самое главное, забудь о том, что ты когда-нибудь вообще меня видел. Меня для тебя нет и никогда не было... А Лымарь мой старый товарищ, только за него с вас обоих надо было три шкуры спустить... На кого руку подняли, собаки? На такого заслуженного человека, два года назад похоронившего жену, которого сейчас обложили, как лисицу в норе... Падальщики вы, стервятники... Как жаль, что нельзя тебя тут же, вот из этой пушки... Очень жаль... За тобой ведь слежка, поскребыш, на тебя, гада земного, объявлен всероссийский розыск, это ты хоть понимаешь своими куриными мозгами?

– Почему это розыск? – пожал плечами Ренат, забыв о том, что только что наплел Карабанову. Но вспомнил и сказал: – Да... Разумеется... Только... Я не знал, к кому мне идти, только вы можете меня спасти... Я думал, отдам долг, и вы мне поможете уйти от преследования... Можете ведь, Евгений Александрович, – совсем уже елейным и вкрадчивым голосом произнес Ренат.

– Могу, наверное, только не хочу. Совсем не хочу. Проваливай отсюда вон, и забудь сюда дорогу. А если ты хоть где-нибудь про меня вякнешь, с тобой сделают в тысячу раз хуже, чем с твоим паскудным курьером Супруном. Все! Вон!

Он опустил дуло пистолета, и в это же время Ренат бросился на него и нанес ему сильный удар кулаком в челюсть. Карабанов потерял равновесие и грохнулся на спину, ударившись затылком о пол. Ренат выхватил из кармана кнопочный нож, тот самый, которым он зарезал и Михаила Лымаря, и Кротова, и Светлану Татушину, с которым он не побоялся ехать из города в город, не побоялся ехать по Москве после убийства и ограбления Татушиной. Он не расстался с ним, потому что нож был ему нужен... Щелкнула кнопка, и выскочило острое как бритва узкое лезвие.

– Вон, говоришь? – прошептал Ренат и с загоревшимися глазами бросился на Карабанова. Тот предпринял отчаянную попытку увернуться от удара, и лезвие угодило в правое плечо Евгения Александровича. Хлынула кровь.

– Что делаешь, собака, грязная собака? – шептал Карабанов. – Тебе же за меня... Тебе же...

Ренат молчал, готовился к решающему удару. В это время, услышав шум, в комнату влетел двадцатилетний сын Карабанова.

– Помоги, Сашка, помоги! – крикнул Карабанов, бросая умоляющий взгляд на сына. А вот Ренат даже не обернулся, он уверенным, уже неоднократно отработанным движением вонзил лезвие под сердце Карабанову. Тот захрипел и затих. Здоровенный кудрявый сын остолбенело стоял в двери, не в состоянии даже двинуться с места от парализовавшего его страха.

– Спокойно, Сашка, – произнес с блуждающей улыбкой Ренат, вставая с трупа и свободной рукой забирая со стола пачку долларов. – Спокойно... Доживешь до глубокой старости, если скажешь мне, где твой отец хранит деньги... Только учти, я очень, ну просто очень спешу... Скажу откровенно, если не отдашь, я просто прирежу тебя и уйду без денег.

– Там... – указал он моргающими глазами на письменный стол. – Там что-то есть...

– Ключ! Где ключ?!!! – закричал, округлив глаза, Ренат, кинулся к безжизненному телу Карабанова и поднял пистолет. Направил дуло в лицо Сашке.

– У него, – прошептал Сашка. – Я не знаю, где он его хранит...

– Топор тащи, топор! Пристрелю!!!

Сашка побежал на кухню, сопровождаемый Ренатом и вытащил из под плиты маленький топорик.

– А теперь пошел вперед!

Сашка снова пошел под дулом пистолета в кабинет отца.

– Открывай стол!!! Быстрее!!!

Сашка стал взламывать ящик письменного стола. Руки его дрожали, он никак не мог сделать то, чего требовал осатаневший бандит.

– Пристрелю!!! Быстрее!!! Времени нет, падло! Не вскроешь, просто пристрелю и уйду!!!

Наконец, ящик удалось взломать.

– Вот, – пролепетал Сашка, показывая на открытый ящик и бросая молниеносный взгляд на безжизненное тело отца.

– Деньги! Деньги!!!

Сашка вытащил из ящика шкатулку и протянул её дрожащими руками убийце своего отца.

– На пол!!! Лицом на пол! – скомандовал Ренат.

Сашка выполнил и этот приказ. Ренат открыл шкатулку и обнаружил там увесистую пачку долларов. Вытащил пачку и сунул в карман куртки. А затем немного подумал и выстрелил в затылок несчастному парню... Пистолет был с глушителем, раздался негромкий хлопок, а в затылке двадцатилетнего Сашки появилась дырка. Оттуда хлынул фонтан крови...

Сделав свое дело, Ренат подбежал к окну и увидел там подъезжающую на большой скорости к подъезду милицейскую машину. А затем быстро выскочил из квартиры и побежал по лестнице вверх...

Пройдя два этажа, он наобум позвонил в одну квартиру. Там никто не открыл. Он позвонил в следующую, то же самое. Тогда он спустился на этаж вниз и нажал кнопку звонка на квартире номер сорок четыре.

– Кто там? – спросил старушечий голос.

– Это я, Евгений Александрович, сосед снизу, – имитируя голос Карабанова, сказал Ренат. – Что-то Сашка приболел, у него поднялась температура. Хочу попросить у вас какое-нибудь лекарство...

– А, сейчас, сейчас, – захлопотала старушка, открывая многочисленные замки и щеколды. – Чего-чего, а лекарств у меня полно...

21.

Буквально через десять минут после приезда бригады из районного отделения милиции к подъезду на Кутузовском проспекте подъехала и группа Горелова. Из машины выскочили Горелов, Дьяконов и ещё двое сотрудников уголовного розыска и ринулись в открытую дверь подъезда, чуть не наткнувшись на здоровенного старшину. Поднялись на третий этаж...

... Дверь квартиры Карабанова была открыта. В комнате над трупами отца и сына стоял с растерянным видом старший лейтенант.

– Не успели вот, товарищ капитан..., – произнес он. – Через семь минут здесь были после вашего звонка.

– Перекрыли все ходы? – спросил Горелов.

– Все перекрыли, ребята на чердаке, Петров, сами видели, у парадной двери... Не уйдет он никуда... Некуда ему деться... И выйти он из подъезда не успел бы... Но, тем не менее, уже прочесывают всю округу...

– Почему это некуда? А в квартиры? – вмешался Игорь.

– Надо проверять все квартиры, – скомандовал Горелов. – И обязательно собаку надо, служебно-розыскную собаку... – Он позвонил в МУР и потребовал собаку.

– А пока пошли по квартирам начиная с верхнего этажа, – добавил Игорь. – А Петров пусть внизу караулит, он здоровый, мимо него этот господин приятной наружности не проскочит... И пусть сюда явится кто-нибудь из ЖЭКа со списком жильцов...

Горелов позвонил в ЖЭК, а затем они стали звонить во все квартиры, начиная с последнего этажа.

– Нет, – развел руками парень в футболке. – У нас все тихо... Если хотите, можете посмотреть сами, – предложил он.

Горелов прошел в квартиру и оглядел комнаты – ничего подозрительного... Пошли дальше.

В следующей квартире никто не открыл, в следующей тоже.

– Рабочий день ещё не закончился, многие ещё на работе, – сказал Игорь. – Что делать? Взламывать, что ли?

– Неплохо было бы, между прочим, – ответил Горелов.

На нижнем этаже дверь открыла молодая, очень веселая женщина.

– А что случилось? – улыбаясь, спросила она.

– Преступление, – мрачно ответил Горелов. – К вам никто не заходил?

– Никто... Мы с мужем вдвоем... Мы позавчера поженились... Проходите, если надо...

– Да нет, спасибо. Пошли дальше...

Тут к ним присоединился техник-смотритель из ЖЭКа, немолодой, очень суетливый человек.

– Надо же... Какое несчастье... Евгений Александрович... Такой вежливый, такой порядочный человек... И Саша... Какой кошмар, какое страшное время... А Нина Петровна, наверное, на даче... Боже мой, как она это переживет?...

– А кто живет в этой квартире? – спросил Горелов, указывая на квартиру сорок четыре.

– Тут старушка одна, Виктория Лазаревна Дорошевич. Она должна быть дома, разве что в магазин пошла. Ей уже за восемьдесят, она вдова...

Горелов нажал кнопку звонка.

Но никто не открывал. Зато открылась дверь соседней квартиры. На пороге стояла пожилая женщина лет шестидесяти.

– Что-нибудь случилось? – спросила она.

– Вы не знаете, Виктория Лазаревна дома? – спросил техник-смотритель.

– Должна быть дома, мы с ней встретились в подъезде и поднимались вместе на лифте. А что такое?

– Преступление в тридцать девятой квартире, – сказал Горелов. Кстати, к вам никто не заходил?

– У Евгения Александровича?! – схватилась за голову женщина.

– Да, у Карабанова. Преступник не мог выйти из подъезда. Он где-то тут...

– Ну надо же... Какой кошмар! – всплеснула руками женщина. – Сейчас такая преступность... Куда только милиция смотрит?

– А не могли бы вы нам разрешить осмотреть вашу квартиру? – сказал Горелов.

– Вы что, меня подозреваете? – злобно скривилось лицо женщины.

– Да нет..., – махнул рукой Горелов. – И вторгаться в ваше жилище не имеем никакого права. Извините.

– Да ладно, проходите, если надо, – несколько смягчилась женщина, и они прошли в квартиру. Мельком осмотрели помещение.

– А что же все-таки случилось в квартире Евгения Александровича? интересовалась женщина.

– Узнаете в свое время, – пообещал Горелов, выходя из квартиры. Надо бы проникнуть в сорок четвертую квартиру, – сказал он. – Куда могла деться восьмидесятилетняя старушка, которая только что вошла в подъезд?

– Надо бы взломать дверь, – усмехнулся Дьяконов.

– Вообще-то, очень хочется, – пристально поглядел на него Горелов. И все же он мог успеть нырнуть из подъезда до того, как сюда вошли ваши люди, – сказал он старшему лейтенанту.

– Наши люди обшаривают всю округу, – ответил тот. – Далеко он не уйдет... Жаль действительно, что мы не имеем права не только взламывать двери квартир, но даже и осматривать их без разрешения хозяев. Он мог открыть дверь отмычкой и сейчас спокойно сидит в какой-нибудь квартире и ждет, когда можно будет улизнуть...

– Может вскроем сорок четвертую, на свой страх и риск? – предложил Игорь. – Я лицо неофициальное, пусть будет, что будет. Не нравится мне то, что никто не открывает...

– Нет, лучше все же подождем собаку, – возразил законопослушный Горелов. – Она быстро найдет след этого гада...

– Тоже логично, – согласился Дьяконов. – Если он в этой квартире, куда он оттуда денется?

Они сидели в квартире убитого Карабанова и ждали кинолога с собакой и судмедэксперта. Эксперт прибыл довольно быстро, а вот собаку ждать пришлось нестерпимо долго.

– Как же у вас все долго, – посетовал Игорь.

– Ах у нас, – нахмурился Горелов. – Теперь уже у вас... Быстро вы, однако, Игорь Николаевич, перестали считать наше управление чем-то чужим...

– Да извини, это я так сказал...

Наконец, появился и кинолог с огромной овчаркой по кличке Рекс.

– С ума сойдешь, вас ожидаючи, – проворчал Горелов. – Пошли...

– След, Рекс, след! – крикнул собаке кинолог.

След собака нашла быстро. Она немедленно направилась к сорок четвертой квартире.

– Эки дела, – досадливо покачал головой Игорь.

Горелов нажал кнопку звонка. И снова никто не открывал.

– Будем взламывать, – скомандовал Горелов... – Другого выхода у нас нет.

Дверь открыли довольно быстро.

Игорь и Горелов передернули затворы пистолетов.

– Ну все, – прошептал Игорь. – Вот и все... Вот и попался ты, гад...

Открылась дверь, и собака рванула в комнату. За ней бежал кинолог, за ним Игорь с Гореловым.

... В комнате на полу лежала маленькая совершенно седая старушка, лежала неподвижно. Больше никого и ничего...

– Где же он?!!! – крикнул Дьяконов, кусая губы от досады.

Собака же уже рванула в другую комнату и бросилась к балконной двери. Кинолог распахнул дверь... На балконе никого не было...

– Он перелез туда! – крикнул кинолог, указывая на балкон справа.

– Какая там квартира?! – рявкнул Горелов. – Где техник-смотритель?! Куда он запропастился, мать его?!!!

– Я здесь, здесь! – В комнату вбежал перепуганный техник-смотритель.

– Какая там квартира?

– Подъезд восемь, квартира, кажется, шестьдесят третья...

Горелов набрал по мобильному телефону номер караулившего на входе Петрова.

– Петров, немедленно в шестьдесят третью квартиру на четвертый этаж восьмого подъезда! Какой там код? – спросил он техника-смотрителя.

– Я не помню...

– А что вы вообще помните, черт побери? Давай, Петров, давай... Мы бежим туда! Перекрой подъезд, главное, чтобы он не сбежал оттуда. А ребята пусть за крышей следят!

И тут произошло нечто совершенно из ряда вон выходящее. Когда все выбежали из подъезда, они увидели около восьмого подъезда раненного старшину Петрова. В левой руке Петрова был пистолет, из которого он куда-то целился, но тут из стоявшей неподалеку "шестерки" вылетел на мостовую какой-то ошеломленный человек и бросился к ним, даже не обращая внимания на то, что Петров целился именно в его сторону. Раздосадованный Петров опустил дуло пистолета. А "шестерка" тут же рванула с места и скрылась за углом.

– Он... Он угрожал пистолетом! – лепетал озадаченный автомобилист.

– За ним! Немедленно за ним! – крикнул Дьяконов, садясь за руль милицейской машины. Горелов и ещё один оперативник нырнули туда же. А старший лейтенант стал звонить в "Скорую".

– Он... Открылась дверь подъезда, и он немедленно выстрелил в меня, шептал раненный в правое плечо Петров. – Я даже не успел отреагировать... Пистолет с глушителем... Я взял его на мушку левой рукой и тут...

– Держись, Петров, держись, сейчас приедет "Скорая", – бормотал старший лейтенант. – Крови ты много потерял...

Действительно, снег, на котором лежал Петров был красного цвета. Петрову становилось хуже, он лежал на спине и хрипел.

... Тем временем милицейская машина завернула на огромной скорости за угол и помчалась по Кутузовскому проспекту.

– Вот она! – крикнул Горелов, указывая Игорю на стоящую на обочине "шестерку".

Игорь виртуозно притормозил. Трое выскочили из машины и бросились к ней...

– Там никого нет, – прошептал Горелов.

– Искать! – закричал Игорь. – Искать его, гада земного! Искать! Искать! Искать!

Несмотря на холодную погоду, по его спине тек обильный пот. Он был близок к состоянию отчаяния...

22.

... Прошло несколько месяцев... Буквально через несколько дней после того насыщенного кровавыми событиями дня Игорь взялся за новое, весьма интересное и запутанное дело, также связанное с многочисленными убийствами, которым занимался до самого лета... Только в начале лета в этом деле наступила некоторая ясность... Но дело Рената Темирханова не выходило у него из головы, все страшные события тех мартовских дней как кинопленка прокручивались у него в голове, он постоянно задавал себе вопрос – в чем его главная ошибка, как могло получиться, что кровавый преступник умудрился исчезнуть буквально под носом у многих, весьма компетентных людей...

... Когда они поняли, что в "шестерке" никого нет, они бросились обшаривать всю округу. Но Темирханов как сквозь землю провалился – его нигде не было... Шел час пик, людей на улицах было полно...

И впрямь, умудриться зайти в её квартиру, быстро задушить Викторию Лазаревну Дорошевич, затем перелезть на четвертом этаже по деревянной доске, на соседний балкон, выйти из квартиры, столкнуться в подъездных дверях со старшиной Петровым, выстрелить в него из карабановского пистолета, а затем вытряхнуть из машины автомобилиста, проехать за угол, бросить машину и бесследно исчезнуть чуть ли не на глазах у всех. Такое бывает крайне редко... Доска была обнаружена впоследствии в шестьдесят третьей квартире, на счастье удачливого Темирханова, оказавшейся пустой и с открытой балконной дверью впридачу, нашлись и свидетели, видевшие, как ловкий преступник шел по тонкой доске между двумя балконами со стороны проспекта. Только нашлись они слишком поздно, когда он уже успел бесследно исчезнуть.

Вызванная с дачи вдова Карабанова Нина Петровна вела себя мужественно и достойно. Она сообщила следствию, что по её сведениям в письменном столе мужа была достаточно крупная сумма денег, якобы предназначенная для капитального ремонта дачи. Сколько именно, она сказать затруднялась, но уверяла, что не менее двадцати тысяч долларов. Игорь понял, что там было значительно больше...

Хряк сообщил ему, что Евгений Александрович Карабанов давно занимался распространением наркотиков, дела вел крайне осторожно, по вертикальной системе. Курьеры знали только вышестоящее над ними звено, и так далее. Его почти никто не знал. А воровская среда умела хранить молчание...

Многое было выяснено и об убитом Валерии Кротове. Профессиональный рэкетир, он мигрировал между городами и странами, оказывая услуги подобного рода разным крупным людям. Его следы обнаружились во многих местах – от Владивостока до Берлина. А смерть свою нашел под Волжанском, от не дрогнувшей руки старого друга...

На квартире Темирханова на Мичуринском проспекте долгое время находилась засада. Эльмира переехала жить к родителям. Но затем засада была снята, за недостатком людей и очевидной бесперспективностью этого дела Ренат Темирханов был умен и коварен, на свою квартиру он бы не вернулся ни в коем случае...

Дмитрий Степанович Рыщинский, которому обо всем подробно рассказал Игорь, позвонил в Америку Карапетяну и сообщил ему о том, что произошло.

– Зло всегда победит добро, – сказал ему с горечью Карапетян. – В этом я убедился воочию.

– Ну зачем же так мрачно? – возразил Рыщинский. – Один из убийц твоей дочери погиб, и погиб отвратительной смертью.

– Погиб не от моей и не от твоей руки, а от руки второго убийцы, причем погиб из-за того, что они не смогли поделить свои кровавые деньги... Разве такой исход дела может меня удовлетворить? Ни на что я больше не надеюсь, Димка... Будь, что будет...

– А я надеюсь на лучшее, – сказал Хряк. – Не сможет этот Темирханов раствориться... Выплывет когда-нибудь...

– Он молод, выплывет тогда, когда ни меня, ни тебя на свете уже не будет... Ладно, прощай, дружище, рад был с тобой пообщаться... Свидимся ли когда-нибудь, один Бог знает...

– Свидимся, свидимся, – обнадежил Хряк. – И мне кажется, что довольно скоро...

... Игорю рассказали знакомые ему сотрудники Внутренних Дел Узбекистана, что они явились домой к матери Темирханова и строго её предупредили, чтобы она не вздумала скрывать своего сына, если он решится появиться у нее...

– А вы что, на самом деле полагаете, что я вам выдам своего единственного сына? – презрительно хмыкнула Гульнара Каримовна. – За кого вы меня принимаете, позвольте вас спросить?

– За мать преступника, вот за кого, за мать человека, на которого в России объявлен розыск, – сказал оперативник.

– Поаккуратней, молодой человек, – сузила глаза Темирханова. – Я и не таких видывала. Преступником человека может объявить только суд, это хорошо известно мне, так же как и вам... А по закону я имею право не доносить на родного сына, это вам тоже должно быть известно. Так что, ищите его сами, раз он подозревается, подчеркиваю, только подозревается в каких-то там преступлениях... Подозревать можно кого угодно, даже вас, несмотря на вашу мягко говоря, честную и открытую физиономию... Будьте здоровы, успехов вам на вашем благородном поприще...