Текст книги "Свидетель обвинения"

Автор книги: Сергей Рокотов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Да, – вздохнул Нарбеков. – Вижу, что ты стала его избегать... Ладно, это ваши дела. Короче, езжай в гостиницу к Борису Георгиевичу, а потом к себе домой. Ничего, поскучаешь одна, зато будешь здорова... И отойди от меня подальше, инфекция ведь так прилипчива...

Эльмира оделась, взяла такси и поехала к Карапетяну в гостиницу. Ее одолевала одна неотвязная мысль, она горела желанием сегодня же рассказать обо всем Борису Георгиевичу. Не мог он улететь в Америку, не узнав страшной правды. Как бы она смогла жить после этого? Кем бы она себя чувствовала?

Эльмира поднялась на лифте на десятый этаж гостиницы и постучала в номер.

– Входите! Открыто! – раздался бас Карапетяна.

Эльмира вошла в номер. За журнальным столиком на креслах сидели Карапетян и какой-то мужчина с седыми густыми кудрями в кожаной куртке и джинсах. На вид ему было около шестидесяти лет.

– Заходи, девочка, заходи, – пригласил Карапетян. – Ты представить себе не можешь, какая у меня час назад произошла встреча... Это фантастика, это что-то совершенно нереальное...

Эльмира вошла и села на кресло.

– Знакомься, Эльмира. Это наш земляк, он ташкентский, только давно оттуда уехал. Но наше детство прошло вместе... Мы купались в Анхоре, играли в футбол, волейбол, порой и дрались, всякое бывало... Господи, как же давно это было...

– Дмитрий Степанович, – представился человек в кожаной куртке.

– Да, это Дмитрий Степанович, – радостно смеялся Карапетян. Никогда Эльмира не видела его таким счастливым, загорелое лицо его буквально лучилось радостью. – С ума сойти, вот уж пути Господни неисповедимы... Димочка, Димочка Рыщинский... Дорогой друг моего детства... Сколько тебе, Димка?

– Пятьдесят девятый годик идет, – улыбался Рыщинский.

– Экой ты старикан, оказывается! А мне ещё и пятидесяти восьми нет... Поглядите на него! Толстый, седой, крутой до кошмара... Давай ещё по коньяку... В жизни бы тебя не узнал... Ты представляешь, Эльмира, захожу я по делу в фирму "Форд", где работает некий Павел Дмитриевич Рыщинский, меня просили кое-что ему передать, и вдруг меня кто-то хлопает по плечу. Оборачиваюсь – стоит этот седовласый господин... Смотрит на меня и смеется... А я не узнаю... Я не мог сопоставить фамилии, мало ли что, Рыщинский... А он говорит: "Не узнаешь, Борька, друга Димку, с которым как-то сцепился из-за футбольного мяча?"

– А вы знаете, он совсем не изменился, – усмехнулся Рыщинский. Бывают такие лица, что не меняются, хоть ему восемь, хоть пятьдесят восемь... Вот наш Борька именно к таким и принадлежит. Мне сын Павлик буквально на ходу сказал, что приедет какой-то Карапетян из Америки, да впридачу, Борис Георгиевич... А я прекрасно помню твоего покойного отца, и помню, что его звали дядя Жора... Вот я и решил приехать поглядеть... Смотрю, и правда он, собственной персоной, старый, седой, но такой же, как и пятьдесят лет назад...

– Да, – помрачнел Карапетян. – А вот твоего отца я не помню... Откуда там? Маму бедную помню... Эх, как все странно получилось... Ну почему отца перевели тогда в Сибирский военный округ? Разве мы бы дали тебе пропасть, Димка?

– Да я и так не пропал, – спокойно ответил Рыщинский. – Видишь же, цел и невредим...

– Слышал я, слышал, что посадили тебя, слышал..., – говорил изрядно опьяневший Карапетян. – А уж, что дальше, не знаю... Ну рассказывай, как потом сложилась твоя жизнь? Как жаль, что мне сегодня улетать... Надо же, такая историческая встреча...

– Да что там рассказывать? – вдруг смутился Рыщинский. – Женат, имею сына Павла, которого ты видел, теперь уже дед... Такие дела. Живу в Кузьминках, я же говорил... Работаю в одной небольшой фирме...

Карапетян вышел в туалет, и Рыщинский горестно вздохнул.

– Да, слышал я про его горе, он рассказал... Как он только выжил, не представляю себе... Бедный наш Борька...

– А вы что, правда, сидели в тюрьме? – вдруг спросила Эльмира, осененная какой-то внезапной мыслью.

– Да что вы про это? – нахмурился Рыщинский. – С кем не бывает? Ну сидел, что с того?

– Долго? – продолжала расспросы Эльмира.

– Долго! – рявкнул Рыщинский. – Очень долго... А вы молоды, мадемуазель, задавать мне подобные вопросы... Странные какие-то у несчастного Борьки знакомые..., – раздраженно произнес он. – Вот мой Павлик таких вопросов себе не позволит...

– Я не просто так спросила, простите пожалуйста, – опустила глаза Эльмира.

– А зачем вы спросили? – смягчился Рыщинский.

– Так, ни за чем, глупая я, вот и спросила..., – произнесла Эльмира, глядя в сторону.

В это время вошел Карапетян, обтираясь махровым полотенцем.

– Плохо я стал пить, Димка, плохо... Голова кружится, тошнит... Ладно, Эльмира, выпей с нами не коньяку, так соку и езжай. Спасибо за сувениры, передавай привет маме и папе, очень жаль, что они заболели... А мы уж с Димкой посидим и поговорим по-мужски, не виделись ведь почти пятьдесят лет. А увидимся ли еще, один Бог знает...

– А можно я с вами посижу? – робко попросила Эльмира. Она почему-то прониклась какой-то симпатией к старинному другу Бориса Георгиевича. В нем ощущалась недюжинная внутренняя сила. А ведь она собиралась именно сегодня рассказать обо всем Карапетяну. И тут... Такой удивительный человек, седой, с умными глазами... И видно, что много испытавший в жизни, даже сидел в тюрьме... При этом близкий друг Карапетяна. Почему бы и не рассказать, сегодня, сейчас? Потом будет поздно, будет некому...

– Сиди, – пожал плечами Карапетян. – Гнать тебя никто не собирается... Наоборот, ты украсишь нашу старческую компанию... Коньяка тебе не наливаем, зная о твоем интересом положении, а вот полный бокал апельсинового сока это пожалуйста... Пей и молча слушай, о чем говорят старики, если тебе это так уж интересно... Так расскажи о себе, Димка, так хочется хоть что-то о тебе узнать...

– Чего рассказывать? – метнул быстрый взгляд на Эльмиру Рыщинский. Попал за кражу... Лупили меня в ментовской... То есть, в милиции, оговорился он. – Как он меня, вспомнить страшно...

– А кто это был, не помнишь? – вдруг заинтересовался Карапетян.

– Почему это не помню? Такое никогда не забывается. Молодой здоровенный лейтенант, с усиками, с пудовыми кулаками, очень хорошо умеющий выбивать признания из подследственных.

– А фамилия-то его как?

– Фамилия его Темирханов, – спокойно ответил Рыщинский... – Что это с вами, девушка? Чудная вы все же какая-то...

9.

... Ренат находился в отчаянном финансовом положении. Росли проценты за кредит, выданный ему в банке, торговля продуктами питания шла плохо, заниматься продажей наркотиков отныне он опасался, а ведь именно это, а не что-нибудь другое было основным источником его доходов. Он съездил в Вологду и Архангельск, пытался наладить там деловые связи по продаже овощей и фруктов из Узбекистана. Дело двигалось, но очень вяло, большой прибыли оно не сулило, слишком велика была конкуренция, да и крыша у него теперь, после обострения отношений с Карабановым, была весьма слабая, отношение к нему деловых людей ощутимо переменилось. К тому же, позвонила мать и надменным голосом сказала, что хотя бы половину суммы надо в ближайшее время родственникам вернуть. Но все эти неприятности меркли перед самым главным – его фантастическим долгом Карабанову, и Ренат представить себе не мог, откуда он может взять пятьдесят тысяч долларов. Когда он привез из Ташкента половину суммы, он был уверен, что Карабанов даст ему гораздо больше времени для расплаты с долгом, и он сумеет заработать эту сумму. На мать и родственников рассчитывать больше не приходилось.

Он находился в состоянии, близком к отчаянию. Нужно было срочно что-то придумать, чтобы поправить финансовые дела.

Перестали радовать его и молодая жена, и будущий сын. Их же надо было кормить, достойно содержать, но на что?

Он проклинал себя, что выбрал в качестве наркокурьера своего старого знакомого Гарика Супруна. Он глупо попался с большой партией героина, через несколько дней его раскололи и он выдал его, Рената. К счастью, никаких доказательств против него не было, к тому же последовал телефонный звонок из одной прокуратуры в другую, и против него дело возбуждено так и не было. Но средств он лишился, потому что боялся снова браться за это прибыльное дело, понимал, что теперь за ним могут следить... Все надо было начинать практически с нуля, а на это у него не было ни сил, ни возможностей.

Он знал, что Гарик был зверски избит в Бутырке и в бессознательном состоянии отправлен в тюремную больницу, прекрасно понимая, что все это организовал его шеф Карабанов, для которого канал Рената был только одним из многих. Тем не менее, потерять и его было очень жалко для Карабанова, хотя он больше не предлагал Ренату возобновить свою деятельность на этом поприще.

А время летело со страшной скоростью...

"Бросить все к чертовой матери", – думал иногда Ренат. – "Продать квартиру и машину, рассчитаться с Карабановым и рвануть в Ташкент под материно крылышко... На кой черт я вообще обзавелся этой семьей? Не туда же их тащить?... Воображаю, как будет рада мамаша, увидев в своем доме Эльмиру и внука. Она-то до сих пор себя молодой считает, живет в свое удовольствие. А тут – бабушка, пеленки, крики... Да, вот это будет жизнь, только держись... Об этом ли я мечтал?"

Как все шло хорошо, пока не попался этот проклятый Гарик! Черный нал, получаемый от оборота героина и анаши клали на счет в банке, на этот счет существовала фирма по продаже продуктов питания, деньги прибавлялись и прибавлялись, скоро уже можно было рассчитаться с банком, в котором он взял кредит для своей фирмы и работать только на себя... За пару лет Ренат сумел купить трехкомнатную квартиру, машину, жить в свое удовольствие... И на тебе! Такой удар! Лишиться такого прекрасного заработка... Нет, в Ташкент он не вернется, он слишком гордый человек, жить нищенской жизнью за счет подачек матери он не станет... Эх, придумать бы что-нибудь, чтобы раскрутиться...

Его старый друг Валерий Кротов давно уже был самым обычным рэкетиром, выбивал деньги из коммерсантов, ездил по поручениям шефа в разные города, в том числе и в Польшу, и даже в Германию, где облагал налогом выходцев из России. Попутно прикрывал и торговцев наркотиками, в том числе, в последнее время и самого Рената. Только у него дела шли прекрасно и без этого, он всегда мог заработать себе на жирный кусок, так что вполне мог пережить то, что лишился определенной части своих заработков. Сам же Ренат подобными делами заниматься был не в состоянии, это было не для него. Он был довольно труслив по природе, слаб физически, рисковать своей жизнью и свободой и ходить под пулями не имел ни малейшего желания.

Ренат сидел в своей квартире и потягивал пиво. Эльмира была у родителей. Она теперь вообще большую часть времени проводила там. Ренат не возражал, после обыска между ними возникла некая стена непонимания и отчуждения. Он объяснял это тем, что она не верит в его невиновность. Только теперь ему было не до того, чтобы выяснять отношения с молодой женой. Дни, оставшиеся до срока, назначенного ему Карабановым, летели со страшной скоростью. И он знал – этот человек не шутит. В назначенный для расплаты день он включит Ренату жуткий счетчик, а потом? Что будет потом?... Ренату оставалось только одно – каждый день напиваться, чтобы меньше думать об этом. По своей природе он был оптимист и верил, что спасение придет совершенно неожиданно.

И спасение пришло. Только совсем не такое, какого он ожидал от небесных сил...

Он уничтожил уже пятую бутылку "Карлсберга", когда раздался телефонный звонок.

– Алло, – вялым голосом произнес Ренат.

– Привет, это я, Валерка, – услышал он голос друга. – Как ты?

– Отлично, – процедил Ренат. – Чего спрашиваешь, сам будто не знаешь? А что у тебя?

– А у меня как всегда прекрасно... И хочу поделиться с тобой...

– А что, есть предложение? – несколько оживился Ренат.

– Есть, – коротко отрезал Валерка.

– Какое?

– Не телефонный разговор. Подъезжай-ка срочно ко мне... Интересное, между прочим, предложение...

10.

– Темирханов?!!! – поразился и Карапетян.

– Ну да, его фамилия была Темирханов, – спокойно произнес Рыщинский, закуривая сигарету. – А ты что, знаешь его?

– Да эта фамилия тут всем присутствующим знакома, – загадочно сказал Карапетян. – Только все разные Темирхановы, я так полагаю...

– Загадками говорите, Борис Георгиевич, – заметил Рыщинский, пуская в потолок клубы дыма.

– Ладно, постараемся развеять. Рассказывай дальше...

– Да зачем? – пожал плечами Дмитрий Степанович. – Девушка тут молодая сидит, что ей до моих злоключений? Она и так вся то краснеет, то бледнеет от того, что я говорю... Не стану я ничего рассказывать, жив вот, как видишь и здоров, даже самому странно. А в жизни бывало всякое... Что было, то быльем поросло...

– Дело в том, Димка, что Эльмира вышла замуж за сына некого генерала Темирханова по имени Ренат, – произнес Карапетян.

– Ну и что, мало ли Темирхановых на свете?

– А как звали того молодого лейтенанта с пудовыми кулачищами, припомнить не можешь?

– Как звали? А хрен его знает, как его звали. Я называл его гражданин лейтенант, как и положено подследственному, а он меня такими словами, которые при девушке и произносить-то неудобно... Хотя, погоди, называли его как-то боевые соратники, которые превратили меня в футбольный мяч в кабинете Темирханова. Как же его называли, озадачил ты меня, постараюсь припомнить... Молодой ведь я был тогда, всего шестнадцать лет было... Сейчас, сейчас, погоди... Фархад?... Нет... Ахмед? Тоже нет... Его звали... Плесни-ка ещё коньячку... Спасибо... – Рыщинский залпом выпил рюмку коньяка, сделал глубокую затяжку и вдруг лицо его озарилось. – Вспомнил! Его звали Анвар! Точно! Анвар Темирханов!

– Мой муж по имени-отчеству Ренат Анварович, – тихо произнесла Эльмира.

– Да, имя генерала Темирханова Анвар, – подтвердил и Карапетян.

– Вот оно как..., – покачал головой Рыщинский. – Выходит, ваш свекор, мадемуазель, мой крестник. Именно он проложил мне дорогу в большой криминал, хотя посадили меня за ограбление магазина, которого я вовсе не совершал. Ничего, лиха беда начало!

– Большой человек, – говорил Карапетян. – Очень большой. И дела он творил немалые... Вот так-то тесен наш маленький мир...

– А можно мне рюмочку коньяка? – неожиданно спросила Эльмира, глядя на мужчин каким-то странным взглядом.

– Да ты же беременная, тебе нельзя, – начал было Карапетян, но Рыщинский возразил ему:

– Пусть выпьет рюмочку, от одной ничего не станет. Девушка ведь хочет нам что-то сказать. И что-то очень любопытное.

Эльмира сверкнула черными глазами и залпом выпила рюмку, которую налил ей Рыщинский.

– Итак? – внимательно поглядел на неё Дмитрий Степанович.

– Я... Я хотела сказать вот что, – покраснев как помидор и дрожа всем телом, произнесла Эльмира. – Вы вот говорите, мир тесен... Вы сказали, что мир тесен...

– Ну сказали, сказали, – прервал её Карапетян. – Говори, не тяни кота за хвост...

– Так вот, он ещё теснее, чем вы полагаете...

– Отчего же так?

– Оттого... Оттого что... – Тут она вскочила с места и подбежала к окну. – Нет, не могу, не могу, – закрыла она руками лицо.

– Кого ты боишься, глупенькая? – подошел к ней Карапетян и положил руку ей на плечо. – Мы оба старше твоего отца, мы опытные и отважные люди. И нечего тебе бояться... Мы защитим тебя, скажи только от кого...

– Во-первых, меня надо будет защищать от собственного мужа, – почти прошептала Эльмира.

– Ну допустим... Я был уверен, что он человек непорядочный... Так говори, если он тебя обижает, мы с Дмитрием Степановичем его в бараний рог свернем...

– Я в этом не уверена... Вы вообще сегодня улетаете в Америку, а он...

– А он поможет тебе, – налилось кровью лицо Рыщинского. – Поможет, если темирхановский ублюдок портит жизнь дочери друзей моего друга детства...

– А как вы мне поможете?

– Помогу, дура ты эдакая... Извини, конечно, за грубость, просто удивляюсь тебе, – разгорячился также опьяневший Рыщинский. – Твоего муженька ветром сдует, если я за него возьмусь, поняла?

– Вы правда можете мне помочь? – пролепетала Эльмира.

– Да запросто... Ну, постараюсь, конечно, – поправился Рыщинский, недовольный своим пьяным хвастовством. – Ладно, говори скорее, не томи...

– Меня надо защищать не только от мужа, – тихо произнесла Эльмира.

– А от кого еще?

– От него, – показала она пальцем на Карапетяна.

– Да ты придурочная! – потерял самообладание Рыщинский. – Городишь чушь какую-то...

– А ну-ка, ну-ка, – сузил глаза Карапетян. – Ты погоди, Димка... Она не придурочная, она хочет сказать что-то очень важное... Говори, Эльмира, и не бойся меня. Не надо ему от меня тебя защищать. Я сам буду тебя защищать вместе с ним... Ну!!!

– Я знаю, кто изнасиловал и убил вашу дочь Олесю, – совсем уже тихо прошептала Эльмира.

– Кажется, и я теперь догадываюсь, – ещё тише произнес смертельно бледный Карапетян. – Но как же ты?... Ты же была свидетельницей, ты видела все происшедшее, но ничего не могла вспомнить от пережитого страха... Как же ты?...

– Я сейчас все вам расскажу, – сказала, немного успокоившись и сосредоточившись, Эльмира и села в кресло напротив двух насторожившихся друзей детства...

11.

– А, авантюрист, прибыл? – широко улыбался Валерий. – Проходи, проходи в наши убогие апартаменты. Живем, как можем, влачим убогое существование согласно нашему статусу...

– Ты что-то больно веселый, – проворчал усталый, одуревший от выпитого пива и обремененный невеселыми проблемами Ренат. – Не нравится мне твоя веселость...

– А мне не нравится твое упадочническое настроение, – нахмурился и Кротов. – Тут серьезные дела намечаются, а он весь поник и потух... Не хочешь, без тебя обойдемся, желающих хорошо заработать и без тебя хватает...

– Ладно, ладно, не заводись, приглашай в апартаменты и излагай, улыбнулся своими белыми зубами Ренат.

– Вот это другое дело, – улыбнулся и Валерий.

Они прошли в маленькую, убого обставленную комнатушку. Валерий принес пива и водки, соорудил нехитрую закуску.

– По маленькой?

– Наливай, что ещё делать? – согласился Ренат.

Они выпили водки и Кротов начал свой разговор.

– Слушай внимательно, парень... Нам предстоит некое путешествие...

– Когда? – скривился Ренат.

– Когда, говоришь? Да немедленно, просто немедленно. И так хорошая мысля слишком поздно пришла в голову... Но ничего, пока время терпит. Но больше терпеть не может... Тут подворачивается очень удобный случай...

– Ехать-то далеко?

– Да нет, довольно близко. Путь нам с тобой предстоит в Волжанск. Слышал про такой город?

– Слышал, слышал, даже бывать доводилось...

– Так вот, в этом славном городе проживает один человечек, как и ты именующий себя бизнесменом. Весьма любопытный человечек, и попал он в передрягу, очень близкую к той, в которую чуть было не попал ты...

– Наркотики? – догадался Ренат.

– Они, родимые, они, – улыбнулся Валерий. – Только в отличие от тебя человечек этот делами подобного рода занимается очень давно и нажил неимоверный капитал... Но он на крючке у ментов, как веревочке не виться, сам знаешь, что бывает дальше... Подзалетел он, парень, крупно подзалетел... И наша задача, чтобы его неимоверные капиталы попали не в государственную казну после конфискации, а совсем в другие карманы. Как полагаешь, правильно я мыслю?

– Вполне, – согласился Ренат.

– С этим ты согласен, это уже хорошо. Только для того, чтобы его капиталы попали в наши карманы, нужно хорошенько поработать. С этим ты, надеюсь, тоже согласен?

– Тоже согласен...

– Так вот... У этого господина есть единственный сын, в котором он души не чает. Вот именно этим сыном нам с тобой и предстоит заняться, Ренат Анварович...

– Ну?! – насторожился Ренат, до которого начала доходить суть дела. Похищение, что ли?

– Похищение, похищение, – улыбался Валерий.

"А почему именно я?", – хотел было спросить Ренат, но слова застряли у него на языке. Но Валерий ответил на немой вопрос сам.

– А предлагаю это дело именно тебе, дружище, потому что съел с тобой пуд соли и хочу дать тебе возможность хорошенько подзаработать и полностью поправить свои финансовые дела... Они ведь печальны, очень печальны, насколько я знаю, через десять дней тебе надо отдавать долг Карабанову, а у тебя в кармане ни копейки... Если же ты откажешься, то мы найдем другого кандидата...

– Да я не отказываюсь, – промямлил Ренат.

– Кроме того, есть и другие причины, почему я выбрал именно тебя. Ты сведущ в этой области, ты найдешь общий язык с "бизнесменом", когда мы будем просить его заплатить выкуп. Есть и ещё одна причина, но о ней несколько позже... Пока и первых двух вполне достаточно... Ну как, подписываешься?

– И сколько ты надеешься с него слупить?

– Много, дружище, очень много... Полагаю, что на триста штук баксов он расколется, а, возможно, и больше...

– И какова моя доля?

– Треть суммы...

Ренат слегка поморщился.

– Неужели мало?! Да, губа у тебя, парень, не дура..., – криво усмехнулся его жесту Кротов. – Но я не могу обещать то, чего нет... Это не в моих привычках... Ну а если будет больше, так и получишь больше...

– Риск-то зато какой...

– Да нет никакого риска... То есть, он, разумеется, есть, но минимален... Этот господин никогда в жизни не обратится в органы, он на крючке, я же тебе говорю, он на крючке... Ему светит такой срок, что не дай никому Бог... Он сделает все, как мы скажем, сделает, как миленький... Такого случая больше не представится, надо действовать немедленно. Его вот-вот возьмут, и тогда плакали наши денежки, их и без нас отберут и швырнут в необъятные государственные закрома... Так что, допивай свое пиво, и все... Моя тачка внизу, с полным баком бензина, готовая к путешествию на Волгу... Подробности сообщу в машине, дорога дальняя, все детали обговорим... Ну, едешь, что ли?

– А кто будет третьим? – продолжал сомневаться Ренат.

– Один волжанский парень, очень надежный человек, я с ним в свое время познакомился на зоне, у него есть место, куда спрячем сыночка, нужные связи. Без него никак не обойтись... Он и так уже подготовил там почву... Давай, давай, поехали...

– Ладно, – махнул рукой Ренат. – Была, не была, кто не рискует, тот не пьет шампанское... Другого выхода рассчитаться с Карабановым, похоже у меня не будет...

– К тому же я назвал тебе минимальную сумму выкупа, возможно, она будет и в два раза больше. Сориентируемся на местности... За делами этого "бизнесмена" следит наш третий компаньон, приедем, он нам все подробно изложит...

Подельники выпили на посошок и спустились вниз. Там стояла "девятка" Кротова.

– Ну, вперед! – сказал Валерий, прогрев двигатель и трогая машину с места...

– Давай, расписывай подробности операции, – с важным видом произнес Ренат, разваливаясь на сидении.

– Подробности очень простые, дружище. Объект нашей операции, которого зовут Мишка Лымарь, большой охотник до даровой водки, баб и всяческих веселых похождений. Папаша его с ним намучился... Мать умерла несколько лет назад... К наркоте, которой сам занимается долгие годы, родного сыночка не допускает, блюдет, зато все остальное – как водится... У папаши это просто идея-фикс, пусть балуется, чем угодно, только не наркотой, лучше, чем кто бы то ни было, знает, чем это все кончается. Как и мы с тобой, Ренатик... Наш третий участник Колька Пальчук с этим Лымарем немного знаком. Завтра в течение дня Колька заманит Лымаря в укромное место, якобы для пикантных развлечений, и тут наступит наша с тобой очередь действовать... Мы с тобой бьем для вида Пальчука, чтобы на него никто не подумал, сажаем Лымаря в тачку и везем в одно чудное место, где и будем содержать нашего пленника. Паренек он очень хлипкий, пропитой, прокуренный, как описывал его Пальчук, сопротивления оказать не сможет.. А что дальше? Дальше звонок папаше... Тут, понимаешь, в чем дело, братишка? Тут дело в перекрестной атаке, это самый лучший метод, всякими делами доводилось заниматься... Он знает, что на крючке, нужные люди его и так терроризируют и запугивают. И тут... ещё и пропажа любимого единственного сына-алкоголика. Куда он попрется? В милицию обращаться? Даже одного шанса из тысячи нет, что он это сделает. Короче, назначаем сумму – минимум триста штук баксов, у него есть, у шакала, точно известно, что есть... Привезет как миленький в надежное место и ещё спасибо скажет...

– Такой человек, – усмехнулся Ренат. – У него помимо ментов найдется, к кому за помощью обратиться. Порвут нас на части его кирюхи, тем дело и кончится...

– Не кончится, друзья Пальчука нас подстрахуют. Пальчук – он не блатной, хоть и имеет ходку, он отморозок, понимаешь, у него такая орава имеется, ты меня знаешь, я всякое видел, но таких бешеных псов, как эти, не видел отродясь. Мать родную прирежут, расчленят и сожрут, если надо будет. Молодые, да ранние...

– Раз подстрахуют, с ними делиться придется, – продолжал возражать Ренат, привыкший подвергать все сомнению, тем более после рокового прокола с наркокурьером Гариком.

– Кинет им какую-нибудь мелочь Пальчук, это его проблемы...

– А мы-то с тобой на кой хрен им нужны в таком случае? Сами бы все обтяпали, раз они такие крутые...

– А кто их вообще на Лымаря вывел? Не я ли, часом? И опасается меня Пальчук и уважает, насколько он это вообще умеет... По крайней мере, он меня достаточно хорошо знает, я ему давно ещё в зоне немалую услугу оказал, жизнь спас, можно сказать... Да и это не самое главное, благодарности в наше время ни от кого не дождешься... С разными людьми он меня видел, и в деле тоже видел, – усмехнулся Валерий. – Тут такая расстановка – Пальчук меня боится, его отморозки боятся Пальчука, а от Лымаря Владимира Михайловича в настоящее время все отвернулись, знают, что он вот-вот сядет. Сам знаешь, когда человек тонет, никто ему руки не подаст, наоборот, помогут утонуть... Момент – лучше не придумаешь...

– Карабанов в курсе? – поинтересовался Ренат.

– Ни боже мой... Ему ещё не хватало говорить? Он же, акула, все себе захапает, а нам кинет на бедность по паре штук баксов, все... Это, братан, моя идея... Лично моя. Познакомил-то меня с Лымарем, конечно, он, Карабанов, ещё пару лет назад, тогда и с Пальчуком наши пути пересеклись. А тут звонит один человек и говорит, что Лымаря вот-вот примут в дом родной в лучшем виде... Я и решил обратиться к Пальчуку, он тупой, понимаешь, крутой, как яйцо и тупой, как валенок... Он даже вообще на это дело подписываться поначалу не хотел, немало ему пришлось лапши навешать... Эх, не опоздать бы только... Да, не должны... Пока менты будут следить за его связями да вынюхивать, мы его денежки и хапнем...

– Сам говоришь, менты будут следить, – продолжал нудеть Ренат. Будут следить, и на нас выйдут...

– А пошел ты! – обозлился Валерий. – Чистоплюй! Ах да, у тебя же университетское образование, Ренат Анварович! Что же ты не пошел преподавателем на тысячерублевый оклад в таком случае, молодой специалист? Хорошим ты, помнится, был студентиком, когда я после поселения в Ташкент прибыл и с тобой скорешился. Ох и хват ты был по бабской части, вспомнить страшно, даже я не мог за тобой угнаться... Как ты только экзамены сдавал, понять не могу. Ах, да, батино имя за тебя сдавало...

– Я сам сдавал, по ночам занимался, – вдруг решил возразить Ренат.

Ответом был дикий хохот Валерия.

– Помню, чем ты по ночам занимался, хорошо помню... Мастер, большой мастер по сексу и половым извращениям... И ещё по кое-чему, – бросил он на Рената пристальный взгляд.

– Чему? – не понял Ренат его намека.

– По расправам с неугодными строптивыми девицами, вот по чему, по примерным их наказаниям... И, кстати, правильно, я одобряю... Нечего выпендриваться, пусть знают...

– Ты к чему это говоришь?

– А я тебе потом объясню, дружище, когда время придет. По крайней мере, зря я стараюсь ничего не говорить...

Ренат промолчал, глубоко задумался... Он прекрасно понял, что имел в виду Кротов. Он имел в виду ту лунную августовскую ночь 1989 года, когда была изнасилована и зарезана десятиклассница Олеся Карапетян, посмевшая отказать Ренату и публично оскорбить его. Он прекрасно помнил все, как они с Кротовым выследили её, возвращавшуюся от подруги, как Кротов ударил её в лицо, как она умоляла отпустить её, как рыдала... Но они были неумолимы. Последовал ещё один удар в печень, затем в солнечное сплетение. Она онемела от страха, и они вдвоем потащили её в машину. Там, на заднем сидении изнасиловали... А потом... Он помнит свои ощущения, эти ни с чем не сравнимые ощущения полной власти над живым человеком, над красивой молодой девушкой... Он помнит все, может быть, помнит лучше, чем то, что было вчера... И эти воспоминания горячат ему кровь, придают сил... Они вовсе не мешают ему жить, он стал мужем, может стать счастливым отцом, он будет любить и лелеять своего маленького сыночка... И это будет, если все пройдет как надо, если у него будут деньги, большие деньги... Больше всего на свете он боится нищеты, унылого быта, унижений и попреков... А как он может отдать долг Карабанову? Только продав трехкомнатную квартиру на Мичуринском проспекте и либо переехав в двухкомнатную квартиру в Медведково к родителям жены, либо просто, как паршивый пес, приползя под крылышко матери.

Его размышления прервал Валерий.

– Мыслишь? – спросил он. – И правильно делаешь, что мыслишь... И вот что я тебе ещё скажу, есть такое правило социализма – от каждого по способностям, каждому по труду... Так вот, поскольку твои способности выдающиеся, твой гонорар за это дело может быть выше, чем у остальных...

– В том числе, чем у тебя?

– В том числе, чем и у меня, – подтвердил Валерий.

– Только труд мой будет более квалифицированным, так? – спросил, сузив глаза, Ренат.

– Разумеется, ты спец, тебе и воздастся...

Ренат был неглуп, он начинал понимать, куда клонит его суровый друг. Он ушел в себя, в свои мысли, губы его плотно сжались, глаза загорелись каким-то невидимым никому огнем...

... Они долго молчали, Валерию даже показалось, что Ренат спит... Но он не спал, он думал и думал... Думал над недвусмысленным предложением Кротова. Ему было страшно, у него яростно билось сердце... Как все хорошо шло, в какую наезженную колею постепенно вошла его жизнь, какие перспективы были у него... А кем он оказался на поверку? Он оказался зависимым от малейшего дуновения ветра, от одного провала... И все, нет доходов, есть одни долги, которые надо срочно отдавать. Все, вроде бы, тихо спокойно, только стрелки часов неумолимо отсчитывают приближение расплаты... И какой она будет? В какие реалии выльется ласковый, вежливый голос Карабанова?... Ренат вздрогнул...