Текст книги "Zona Антиматерь (СИ)"

Автор книги: Сергей Раст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Тем временем солнце неумолимо клонилось за горизонт. Глазом не успеешь моргнуть, как тьма обступит со всех сторон, и твои страхи, детские и не очень, выйдут наружу. Мозг даст волю фантазии придумать страшных существ с исполинским ростом и загребущими руками, нарисует клоуна с кривым ртом и острыми зубами, полчища зомбарей в кустах и ещё кого до кучи. Конечно, в реальности ничего такого не происходило, но нельзя забывать, что за Периметром другой мир, более зловещий и опасный. Ночь в Зоне – вот где фильмы ужасов. Особенно когда твёрдо знаешь, что в вечернее время зубастые мутанты выползают из лежбищ в поисках жертв, а энергетические ловушки определяются детекторами и обострённым слухом. Горе тому ходоку, не сумевшему до темноты найти подходящее убежище. Редкие бродяги отваживались путешествовать по живописным просторам Чернобыльских окрестностей. К таким психам Сэм никогда не принадлежал. Он боялся ночной Зоны, как и любой нормальный сталкер. Он твёрдо решил, что если не найдёт этих мудаков, которые бросили его, овоща, подыхать на разливах, то быстренько зароется в землю поглубже, наставит растяжек, благо парочка гранат у него имеется, и будет ожидать рассвета. Следопыт торопился, но не бежал сломя голову вперёд, а делал привычную работу: крался, крутился, иногда бросал мусор вперёд. Детектором не пользовался. Пеппа говорил, что приборы на Севере сходят с ума. Силовое поле висит над территорией. Проверять этот факт Сэм не стал, доверился на слово.

Он пересёк жидкий подлесок, вышел на рыхлый песок, облепленный перекати-поле. Следы огибали пологий карьер. На дне овражка сердито трещали, извиваясь молниями, две «электры» или «электрички», по словам учителя Крапа. Сэм скормил им кусок отломанной сухой ветки. Он хотел идти дальше, и тут его взгляд зацепился за один крошечный предмет. В любой другой ситуации ходок прошёл мимо, но не в этот раз. Сэм внимательно глядел под ноги, поэтому увидел на песке едва приметный, и всё же выделяющийся на фоне серого грунта, окурок. Сэма заинтересовала находка. Он брезгливо поднял его двумя пальцами, понюхал его и прочитал надпись. «LT». Окурок улетел в песок, а сталкер направился дальше. Вот только дальше идти Сэм не стал: пришедшая на ум догадка вынудила его остановиться.

Пеппа не курил эти сигареты. Он курил «Винт».

Окурок принадлежал совсем другому человеку, который покурил совсем недавно.

Глава 9. Чужой

Неожиданное открытие заставило его посмотреть на ситуацию под другим углом. «Анархист» совсем забыл, что находится на незнакомой территории. Несомненно, здесь обитали люди. Этот маленький факт сбил его с колеи, и заставил непроизвольно обернуться. Недокуренное табачное изделие бросили недавно. Может, утром, или днём. И если здесь проходил человек, то он мог оказаться в любой точке приречья. Включая пятачок рядом с ним. Сэм снова поднял окурок, понюхал его. Запах сигареты не показался ему резким. Так и есть, не больше пяти часов. Чтобы убедиться в своей правоте, следопыт решил поискать другие признаки жизни около Холмов.

Это было несложно. Неподалеку обнаружились чёткие отпечатки кирзовых сапог огромного размера и галош, прозванных народом «говнодавами». Они определенно говорили, что «лёд» курил не Пеппа. А насчёт галош, то Сэм считал их вполне удобной обувью для Зоны. Легкие, мягкие. Самое то для скрадывания на зверя, или, что гораздо хуже, человека.

Сэм присел, с интересом разглядывая оттиски ног на влажной земле. Судя по всему, незнакомцы прошли здесь не менее двенадцати часов. Ветер припорошил пылью слепки обуви. А он дул рано утром. Направление указывало, что двое шли к реке. Непонятно, в их сторону или нет. Он мог выяснить это, будь в запасе время, но тратить драгоценные минуты на бестолковую ходьбу не видел смысла. Гораздо продуктивнее узнать, откуда пришли чужаки. Не с Холмов ли? Это сталкер и собирался проверить. Риск он любил. Искать призраков в пустыне куда азартнее, чем двух недотеп.

Его теория подтвердилась. Кирзачи и галоши вели каблуками назад к Холмам, уводя подальше от овражка с «электрами». На открытом пространстве струилась позёмкой лёгкая пыль, вперемежку с мелкими жёлтыми листиками. Градус напряжения рос с каждым пройденным шагом по вражеской местности. Потными руками Сэм снял с плеча «сайгу», готовясь по первому признаку опасности стрелять.

Куст осины. Яма с осыпающимися краями. Ковёр их бледно-зелёной травы. Пяток изогнутых берёз с обломанными кронами.

Чисто.

Пологий холм приближался. Он манил к себе азартного следопыта, который стал свидетелем некой тайны, плохо понимаемой для него. Нервничал ли Сэм? Скорее, нет. Сотни раз он проделывал подобное и собирался повторить в сто первый. Главное, чувствовать положение вещей. Чужаки тоже люди. Мутанты не носят ботинки тридцать восьмого размера и не топчут Зоны в калошах.

Цель обнаружилась в восьмидесяти метрах от прежнего маршрута. Человек, идущий по следам, вскинул дробовик, но не выстрелил. Существо, вышедшее к нему навстречу из-за широкого ствола почерневшей сосны, оказалось камнем высотой в метр и шириной в пятьдесят сантиметров. Неудивительно, в наступающих сумерках. Сэм быстрым шагом сократил дистанцию к валуну, и тяжело прислонился к нему.

Рядом с камнем нашлись ещё следы, более старые. Солнце зацементировало грязь в прочные слепки. Кое-где и вовсе вытоптали траву. Привал? Возможно. Это место не такое уж и необитаемое. Если человеку понравился маршрут, то он будет ходить по нему часто. Люди слишком доверяют силе привычки, даже в Зоне Отчуждения.

Минуту он потратил на ознакомление с окрестностями вдоль возвышенности. Идти дальше камня он не стал. На подступах к плато выросла стена из аномалий, которые едва просматривались с этого расстояния. Подойди днём сюда, то нашёл бы разрыв среди них, сейчас Сэм остался в роли зрителя в первом ряду. Больше всех выделялась «жарка» – огненная ловушка. Днём она мало подавала признаки жизни, сливаясь с другими возмущениями пространства. Вот вечером наблюдать за ней удобнее всего. Подозрительное местечко. Следы чужаков вели прямо к ловушкам. Сломанные ветки на кустах говорили лучше любого путеводителя. Похоже, в этом месте был некий портал, своеобразный путь наверх мимо энергетических аномалий. Жаль, нельзя остаться до завтра, чтобы выяснить правду. В мистику он не верил, и в фокусы тоже. Любой спецэффект можно объяснить, даже самый впечатляющий.

Драгоценные минуты быстро таяли на глазах вместе с уходящем за Припять солнцем. Здравый смысл настойчиво гнал его прочь от людного места, утыканного аномальными препятствиями, но следопыт не уходил. Несколько раз он осторожно приближался к полыхающей «жарке», пытаясь опровергнуть увиденное. Тщетно. Следы терялись в само́й гуще «зигзага», просачивались в смертельной близости огненной дряни. Невероятно! Кто-то нашёл способ пересекать такие энергетические образования. Каким образом, Сэм не имел понятия.

Наверняка это просто. Один из умников с Южных Болот, с которым однажды выпивал, сказал здравую мысль. «В Зоне нет места совпадениям и случайностям. Всё закономерно. Нам кажется, что большинство явлений игнорируют законы физики. Мы видим декорации, поражаясь устройству перекроенному миру в этой части Вселенной, и паникуем. Эмоции в чистом виде, одни эмоции. Даже мы, учёные болваны, подвержены им. А копни глубже, окунись в этот затягивающийся омут знаний, и ты увидишь стройные ряды формул, цифр и показателей. Большинство из них невероятны, действительно, но и это поддаётся объяснениям. Человечество ещё не сталкивалось с этими исключающими сами себя процессами, ибо мало нужной информации поступает к спецам. Мы только начали осваивать Зону. Космос постигаем без малого семьдесят лет, и до сих пор не сумели улететь на Марс или построить на Луне модульную базу. Так и с Чернобылем. Собираем вершки на поверхности, и не трогаем корешки. Кажется, столько всего изучили, но хер там! Верим в мистику, а потом бац – аномалии подчиняются квантовой механике и корпускулярной теории частиц. Проще говоря, вот чистое творчество для исследования. Иди и изучай, кажется, да только всем нужны артефакты да приварок. Спецов мало».

«Анархист» лишь частично соглашался с ботаником. Всё же нельзя данную экосистему привязывать к науке прочными связями. Однако для себя он понял следующее. Сверхъестественного не существует. Любую хрень можно объяснить. Как и «зигзаг Арчера», окружающий Холмы по периметру. Аномалии подчинялись закономерному порядку. Они не появились ТАМ случайно, а защищали некое место. Кто знает, что находилось внутри изолированной области. Залежи чистой «тяжёлой воды»? Соли редкого радиокальцита? Россыпь артефактов? Есть только один способ проверить предположение: самому пересечь аномальное препятствие и подняться на плато. Чего делать он не собирался!

Метания огненного столпа в сумерках проступали чётче. Даже с большого расстояния путник мог заметить очертания ловушки. Выглядело невероятно красиво и… зловеще. Сэм бросил последний взгляд на аномалию, и медленно побрёл назад. Он выяснил, что хотел. Осталось лишь убраться до темноты подальше и найти Пита и Пеппу.

Похолодало. Свежий ветер, подувший с севера, обдал путника взвесью из лёгких пылевых частиц. Сэм отлил за кустом, застегнул ширинку, надел респиратор и внезапно почувствовал в пояснице ледяное покалывание. Чёрт! Так происходило всегда, когда ему угрожала опасность. Он не верил в сталкерское чутьё, но учитель Крап говорил, что «лучше довериться собственному пердежу, чем датчику в кармане». Как бы ни было, следопыт потянул с плеча «сайгу» замирая.

Это случилось раньше, чем он взял оружие на изготовку. Треск сломанной ветки неподалёку прозвучал как раскат грома, особенно в тишине поздней осенью. Обострённый и натренированный слух спеца легко услышит даже мышиную возню в кустах. Но это полдела. Главное, правильно среагировать на шум. Новичок вздрогнет и застынет в ступоре, переваривая несколько секунд услышанное. И получит пулю или удар когтистой лапой по печени. Некоторые гадили в штаны от обострённого чувства страха, даже бывалые сталкеры. Матерые ходоки на рефлексах тут же палили в ответ со всех орудий.

Сэм поступил по-умному. Он не считал себя храбрецом, но инстинкт самосохранения заставил рухнуть на землю. Мозг и реакция решили за него, как поступить правильнее всего. Обученное тренированное тело не подкачало. Раз, «анархист» распластался мешком на горизонтальной поверхности, два, перевернулся на живот, три, приготовился открыть огонь на поражение. Спасибо за науку Крапу. Месяцы тренировок и лещей от тяжёлой руки охотника выдрессировали несмышлёного неофита, пробудили в нём рефлексы выживальщика.

Стрелять на упреждение сталкер не стал, а проворно заработал локтями и коленями, только в обратном порядке. Одновременно глазами пытался найти в темноте того, кто наступил на ветку метрах в двадцати в кустах. Но никто не выходи́л. Сэм с усилием толкал локтями и ногами грунт, проклиная неудачную разведку. Хвалёное чутье не сработало, запоздало. Если бы не оплошность ночного гостя, он так и не узнал о его существовании. Сталкер не сомневался: виновником шума стал человек. Мутант атаковал бы, едва учуяв добычу. Двуногий хищник похитрее будет. Он либо сам ушёл, либо притаился рядышком, чтобы рассмотреть того, кто шастает ночью по Зоне. Обычно такие встречи всегда заканчивались стрельбой и трупами. Чужаков нигде не любят.

Чтобы развеять сомнения, Сэм отполз ещё метров тридцать. И только тогда решился привстать. Зарево «жарки» исчезло. Зловещая тишина царствовала над этим местом. Взгляд обеспокоенного человека скользил по чёрному полотну тьмы, очертаниям кустов, вплотную прилегающие к мерцающей аномалии. Ничего не происходило. Сэм попятился назад, плавно и аккуратно, поглядывая назад, всё ли в порядке в тылу. Пожалуй, этот десяток шагов в темноту назад выдались самыми сложными. Он не видел ни зги и мог запросто влететь в хищный энергетический капкан, и попасться на глаза чужаку.

Прошла минута.

Вторая.

От переизбытка адреналина Сэм упал на землю и затаился. Идти дальше он не рискнул: мешала трава. Он решил не форсировать события и затаиться. Сталкер сидя освободился от рюкзака, подсунул за спину и на него же облокотился. Автомат выставил в сторону огненного смерча.

«Кто умеет ждать, не проигрывает».

Так сказал Крап много лет назад.

Сумерки густели. Сэм решил, что бездумно провалил задание. Он мог догнать ребят, и как следует поужинать, а не жаться к земле в ожидании пули. Теперь поздно рыпаться. Лучше потеть на одном месте, с мокрыми штанами, чем с дырявым брюхом умирать в конвульсиях. Никогда не стоит недооценивать противника. Его оппонент умён и очень скрытный, раз не вышел на освещённый пятачок. Сталкер мог поспорить на почку, что ночной гость целенаправленно шёл к зигзагу Арчера. В темноте огненная аномалия представляла собой лучший ориентир. Но ночной гость не вышел. Неужели заподозрил неладное? В голове роились самые разные мысли, порой фантастические. О плохом «анархист» старался не думать. Главное, слушать и довериться инстинктам.

Прошло пятнадцать минут.

Порой он хотел подняться и тут же свалить восвояси, забив болт на ловушки. Нервы бренчали тревожными струнами. Сэм едва сдерживался, чтобы не заорать в ночь и не разрядить по Холмам оружие. Но покидать лежбище «труса» он не решался.

«Терпения среднестатистической сволочи хватает всего на десять минут. Самые упоротые ждут двадцать. Я не беру в расчёт снайперов и мать их, спецназёров ГРУ, ФСБ и прочей швали. Этим ребятам насрать на время и комфорт. Гадить в штаны в засидке норма! Шанс, что ты наткнёшься на такого бойца – 0.0001 %. Даже матерые сталкерюги не выдерживают час бессмысленного, тупого ожидания. Поэтому, френд, слушай следующее. Всегда готовься повстречать именно такого противника. Стань камнем, даже если газы рвут штаны и яйца натирают ширинку. И тогда останешься жить!».

Голос Крапа отчётливо звучал в ночной тишине спустя расстояния и годы. Игнорировать его науку Сэм не хотел. Он сбился со счёта, сколько раз наставления сэнсэя спасали его никчёмную тушку. Так будет и сейчас. Он выждет час, а потом уйдёт отсюда. Живым.

Не раньше.

Активизировалась огненная аномалия. Едва не задремавший от томительного ожидания Сэм вздрогнул, вскидывая автомат. Уставшие глаза налились тяжестью, вот он и потух. «Анархист» стряхнул с себя морок, размял шею.

Сколько прошло? Тридцать две минуты или тридцать пять?

Затекла нога. Он её почти не чувствовал. Поднялся ветер. Со всех сторон к нему подползали мутанты, чтобы наброситься с засады точным броском и разорвать горло ошалевшей жертве. По крайней мере, так казалось в жуткой тишине ночной Зоны. Чего только не придумает фантазия в момент сильного психологического давления. Даже трава шелестела гораздо громче, чем раньше.

Стоп! Трава сама по себе так не шелестит. Если усиливающиеся звуки не плод больного воображения, то что тогда?

Шууууу-х! Шууууууу-х! Шууу-х!

Не ветер, точно! Сюда направлялся человек, возможно, тот самый, с которым едва не столкнулись у «зигзага». Профессионал. Одна сотая процента. Ступал он бесшумно, насколько можно ходить по высокой траве тихо. Случись это днём, Сэм не обратил бы на фоновый шум никакого внимания. Но ночью в кромешной темноте, когда он едва различал свои руки и автомат…

Шух!

Адреналиновый удар накрыл Сэма с головой. Палец лёг на спусковой крючок. Прерывистое дыхание нормализовалось. Тяжесть в конечностях ушла в темноту вместе со страхом. Он готовился встретить опасность лицом к лицу. Он не промахнётся. Пусть враг подойдёт поближе.

Шух!

Их разделяло пять метров, может, десять. Ноздри Сэма трепетали, вдыхая прогорклую вонь страшного и таинственного незнакомца, который не боялся бродить в сумерках рядом с Припятью. К шелесту травы прибавились и звуки трения складок плотной одежды. Сэм ждал. Мысленно он приготовился стрелять на источник шума, едва раздастся хотя бы ещё один шаг. Но Тот, Кто гуляет по ночам, остановился на месте.

«Давай, сука, иди сюда!».

Ещё движение – и Сэм размолотит его на мелкие кровавые кусочки. Против очереди в упор не выдержит никакой бронежилет или костюм.

«Ну!?»

Призрак не вышел на сидящего в засаде человека. Он попятился назад, тихо шелестя травой, также плавно и аккуратно. Сэм выдохнул воздух, переводя дух. Автомат безвольно клюнул дульным тормозом в грунт.

Шаги стихли. Происходящее казалось нереальным, потусторонним. Ночной странник пытался обнаружить его в темноте, и едва не преуспел. Теперь сталкер находился в относительной безопасности. Но уставший Сэм не хотел отсиживаться в траве. Им завладела мысль понять, что за хрень происходит в этом месте и действительно ли это был человек. Он привык доверять железобетонным фактам. Сталкер снова развернулся лицом к мерцающей огненной аномалии. Если там существовал проход, ведущий на Холмы, то ночное существо «засветится».

Сминая влажный песок, Сэм тихо крался в сторону «жарки». Кострище ловушки вынырнуло из пучины мрака ярким файер-шоу. В беззвёздной ночи оно выглядело живым гибким существом. Немного подумав, бродяга припал к земле и пополз, стараясь держать в поле зрения искрящуюся ловушку. Так он контролировал больше пространства. В уме Сэм посчитал приблизительное расстояние до «жарки». Вышло немногим примерно сорок метров. Ближе подойти он не рискнул – сдали нервы.

Ему пришлось ждать долгих две минуты, когда из темноты вынырнул жуткий силуэт. В своих бесформенных одеждах призрак показался ненастоящим, размытым исчадием ада со зловещим оскалом и горящими глазами. «Привидение» качнулось, приблизилось вплотную к аномалии. Сэм заматерился про себя, теряя самообладание. Он прицелился в тень. Выстрелить стрелок не успел. Мгновение, потраченное на анализ текущей ситуации, оказалось упущенным: силуэт шагнул прямо в аномалию. Вспыхнуло. Потревоженная «жарка» разразилась бранью, выстреливая в разные стороны мириады искр и набухнув жёлто-оранжевым бутоном пламени. На его фоне человеческий профиль потерялся, растворился пикселями в растровом изображении. Обеспокоенный Сэм прошипел очередное ругательство. Аномалия не сработала до конца, как обычно срабатывает, поглотив жертву с потрохами. Спустя полминуты ловушка вновь лениво потрескивала в ночной тишине рядом с неприметными соседями гравитационной направленности.

Он встал во весь рост. Таиться больше не имело никакого смысла. Человек (в этом опытный сталкер не сомневался) находился по ту сторону баррикад. Пока Сэм не знал, каким образом он сумел избежать гибели и пересечь незримое препятствие из клубка соседствующих энергетических ловушек. Ему удалось это. И он не привидение, и не Легенда сталкерского фольклора. Обычный человек из плоти и крови, который оставляет после себя следы. И ещё его можно убить.

Сэм понаблюдал немного за местностью на Холмах, где исчез противник в чёрном балахоне. Далеко отсюда впереди вспыхнул крошечным огоньком фонарик. Или ему показалось? Неважно. Он знал практически всё.

Там были люди. И они очень опасны.

Глава 10. Нестор и Молчун

1.

Послушники склонились над волчьими следами. Звери прошли на тропе рано утром, и поэтому не стоило опасаться встречи с ними. Путь чист. Иди себе, смотри по сторонам, радуйся жизни. Места здешние непривлекательные для туристов. Почему-то никто не жалует поросшие перекати-полем пустоши с островками чахлого леса. Нестор привстал. Длинная берданка за спиной больно ударила его по колену. «Зря брал» – покачал головой человек и кивнул товарищу. Немой Варяг что-то пролопотал и пошёл вперёд.

Братья остались далеко позади. Сделка прошла успешно для Нестора и Варяга. Чернокнижкин будет роптать с недовольным лицом, когда увидит их обоих живыми. Хотел бы он посмотреть на его рожу, когда войдёт в горницу и прижмёт старикана к стене, а потом выпустит из него лишнюю кровь. Наверное, будет мычать от ярости и ползать у ног. Да, хорошее зрелище ждёт его. Нестор не привык прощать такие подставы, пусть даже и со стороны Великого и Могучего Наставника, как папашу называл недоумок Ян. Одного послушник не понимал. Зачем Чёрный пытался избавиться от него и до совокупности от несчастного Варяга? Уж точно не за крутой нрав. Конечно, Нестор никогда не отличался покладистостью. Плевать он хотел на внутренний порядок и дисциплину. Не за тем некогда перспективный сталкерюга примкнул к Ордену, чтобы терпеть выходки сбрендившего когда-то хорошего учёного, бывшего уже. Он мог высказать ему в лицо, что думает о нём, попрекнуть властью над неокрепшими умами или просто обозвать прощелыгой или шарлатаном. Старик от этого приходил в бешенство. Мог в лицо и стулом запустить. Привык, что ему никто не перечит. Все боялись старикана. Даже Джованни, его помощник. А сам Чернокнижник побаивался его, Нестора. Знал, сука, что им не поманипулируешь, не запудришь мозги. И вот итог: Чёрный решил убрать помеху чужими руками. Зря он так с ним.

Зря.

Забыл, собака, кто делал всю грязную работу в общине для этого гнусного старикашки? Явно недостаточно, чтобы Чёрный не решился убрать Нестора с дороги. Благодаря Нестору, Чернокнижник получил абсолютную власть в братстве. На Холмах его слово – Закон, и никто не вправе идти ему наперекор. Иначе Чёрного скормили бы близлежащей аномалии. Здесь обитали ещё более искушённые ребята в подковерных интригах и борьбе за власть. Но Нестор их ликвидировал. Тихо и буднично главные оппозиционеры Чернокнижника внезапно исчезли с поля зрения. Один поперхнулся водичкой в канаве, другой случайно свернул шею. Послушники считали, что их постигла кара свыше, раз пропали они без вести. Хех! Считай, это так. Погибшие были большими засранцами, нежели Чёрный. Правда, теперь старикана испортила власть.

И не только его. Она развратила всех обитателей маленькой общины на Холмах, окружённой невидимым барьером из аномальных образований. По сути, ничего человеческого в них не осталось. Они носили чёрные туники-балахоны, приносили людские жертвы Матери, отстреливали чужаков, которые ошивались поблизости. На их костях и останках выращивали редкие артефакты. «Побочный продукт людского материала», сказал бы Джованни. Эти артефакты адепты Ордена успешно продавали за бесценок боевикам в Припять. Разве нормально влачить жалкое существование в самом центре отчуждённой территории? Они так рьяно защищали обитель Матери, что незаметно превратились в циничных чудовищ с атрофированными мозгами. Конечно, всегда можно оправдать любые зверства. От одного вида «полей» с артефактами захватывало дух. На изолированной территории буквально росли под ногами сотни миллионов долларов. Из-за высокой плотности энергетических ловушек на подвластной территории происходили удивительные вещи, не поддающиеся никакому объяснению. Пусти сюда чужака – и завтра это великолепие уничтожат орды алчных до наживы недосталкеров и бесноватых псевдоучёных. Холмы только для избранных и сильных духом людей. «Другого выхода у нас нет!» – разводил руками Джованни, защищая убийства себе подобных. Все это принимали! Впрочем, Нестору было всё равно, кого отстреливать. Одного не понимал, зачем Чёрному понадобилось брать пленных? Как будто мало ему крови и зрелищ! Давай ещё будем сжигать людей во славу великой и единой Матери!

Бред. После стольких лет пытаться избавиться от цепного пса, который кусал по наводке? Это несправедливо. И вдвойне глупо. Десять лет назад послушников было свыше двадцати человек. Теперь Орден насчитывал всего восемь адептов Матери. Из старожилов осталось всего трое. Джованни, Чёрный и он, Нестор. Остальные появились гораздо позже. Восемь! Слишком мало, чтобы контролировать большую территорию и вести дела. Они всё-таки люди, земные из плоти и крови. Они, как и прочие сталкеры, тоже гибли от мутантов и аномалий, или от шальной пули. Из всех приверженников культа Матери лишь четверо умели обращаться с оружием, и только трое из оставшихся покидали Холмы, чтобы затариться провизией, патронами и химией. Если раньше послушники колесили по всему северу от Припяти, то в последний год они поддерживали связь исключительно с припятскими боевиками. Ровно до сегодняшнего дня. Чёрный оборвал последнюю нить экономического благоденствия Ордена. И хуже всего то, что их ряды редели, а пополнения не прибавлялось. После кончины Святого никто не решился взвалить ношу на привлечение новичков. За последние два года к ним прибавился ни на что годный Ян. С каждым месяцем в общине становилось всё хуже и хуже. Патроны на исходе, харчи – дерьмо. Чернокнижник двинулся умом, придумывал все новые обряды, вынуждая остальных следовать им. Хотя Нестор основательно выучил повадки главного оккультиста. Старикашка умел притвориться маразматиком с мозгами набекрень. На деле Чернокнижник отличался вероломством и честолюбием, возведённым в ранг абсолюта. Наставник мог месяцами притворяться больным, слепым и отрешённым от происходящего, одновременно подмечая любую мелочь. Хитрый пройдоха ловко жонглировал фактами, включая мозги, когда требовалось, и дурачить паству. С Нестором «приёмчики» не проходили. Он видел старого пердуна насквозь, как ясный весенний день, и просёк, что тот задумал неладное. В этот раз всё гораздо серьёзнее.

К счастью, «монолитчики» оказались нормальными ребятами, которые уважали Нестора. Потому и не стали стрелять в спину. Видимо, Чёрный не приглянулся с его сладкими речами. Что же, рано или поздно Нестор выяснит, где собака зарыта. Наверняка Джованни знает немного. А не знает, то ножик и поваренная соль разговорят любого.

Впереди протаптывал тропинку в траве угрюмый Варяг. Он, поди, и не догадывался о подставе. Хорошо так жить таким образом, без царя в голове. Проще всего. Моя хата с краю. А ведь он практически самый святой среди прочей шушеры. Ну и Ян. Вдвоём мухи не обидят. Настоящий верный друг, Варяг. Вон как старается, расчищает путь к припрятанной лодке. Нестор поправил лямку от тяжело нагруженной холщовой сумки, вспомнив недобрым словом запросы голодных послушников. Бычки в томате, селёдка, мидии.

Мидии, мля, в томатном соусе!

Как они задолбали его! Дары моря предназначались непосредственно Чернокнижнику. Он единственный, кто ел эту дрянь. Естественно, это знали и братья доблестного «монолита». Не одну скабрезную шуточку отпустили они в адрес главаря. Так рассказывал Джованни. Обычно он приходил на стрелку с боевиками. Приходил один или с Томом. Иногда брал Варяга с собой. Нестор предпочитал патрулировать окрестности в одиночку. И все они, кроме Чёрного, ели человеческую пищу. Каждый раз главному гурману тащили по пять-шесть банок морепродуктов. Не хило так, в одно рыло! Сколько себя помнил, Чернокнижник ни разу не делился едой и чурался компании. Брезговал. Остальные Хранители кушали большей частью вместе. Так веселее, да и новости последние узнать можно. Даже Дикарь и тот иногда приходил на шабаш живота.

От упоминания снеди у Нестора забурчало в желудке. Сколько они на ногах? Полдня. Нужно поправить это дело.

Он догнал товарища и толкнул в плечо его. Угрюмый верзила буркнул «уг» и застыл на месте. Нестор стал напротив послушника, показал на рот.

– Оммм, омм, – зарычал обрадовавшийся немой, кивая.

Подходящее место для обеда нашлось около вросшего наполовину в грунт плоского валуна, рядом с которым гнездилась средних размеров «растяжка». Так называли аномалию, что разрывала на мелкие атомы любой предмет, попавший в эпицентр мощного гравитационного воздействия. Разложив на покатом камне нехитрую снедь, вроде тушёнки, сушёного мяса, зачерствевшего хлеба и бутылки воды, они принялись неторопливо жевать челюстями. То и дело старшой поглядывал по сторонам, поглаживая иногда обрез, который послушник примостил на коленях. Немой Варяг не умел медленно жрать. Он мигом уничтожил свою порцию и теперь сидел с печальными глазами и наблюдал, как неторопливо жуёт челюстями напарник.

– Чё? Голодный? – не вынес вида грустного собрата Нестор.

– Мг.

И правда. Для такого верзилы пайка поболей нужна. Адепт Ордена пошарился в котомке и вытащил банку с мидиями. Не то. Он нащупал другую жестянку. Мидии. Чертыхнувшись, он запустил руку в третий раз и не поверил глазам. Адские морепродукты преследовали его. Ему надоело перебирать, и поэтому поднял банку вверх. Не обеднеет Чёрный! И так рожа жиром заплыла.

– Будешь?

Удивительно, но Варяг не отказался. И правильно. Чай, не дома. Заодно и вспомнит ненавистный вкус морепродуктов.

Нестор подбросил баночку с мерзкими ракушками, вернее, с их содержимым вверх. Они показались чересчур лёгкими. Похоже, производитель не заботился о репутации завода и торговой марки. Он подкинул ещё раз, затем ловко поймал жестянку и привычным движением вонзил в неё нож. За два движения он вскрыл податливый металл, откинул вырезанный полученную крышку с заусенцами и…

Обомлел.

Вместо жидкого соуса рыжего цвета и рвотного белка, он обнаружил свёрнутый целлофановый пакетик.

В нём лежали доллары США.

2.

Сотни мятых бумажек различного номинала. Десятки, пятёрки, сотенные.

Лощёные, засаленные, сложенные пополам фиолетовые и розовые бумажки.

Нестор подозрительно покосился на банку, задумчиво покрутил её.

– Чт хн? – задал вопрос Варяг с округлившимися глазами.

Напарник не ответил. Он вынул доллары из пакетика и пересчитал их. Вышло 1300.

– Хм.

Он был удивлён и одновременно в растерянности. У него появилась безумная мысль, что всё это неслучайно. Нестор вскочил, высыпал в траву содержимое котомки, нашёл среди прочего барахла характе́рные жестяные банки с жёлтыми этикетками, сложил в кучку. И принялся орудовать ножом. В каждой из них он обнаружил банкноты с американскими президентами. Купюры, сложенные в пакетик. Чистая, сухая внутри блестящая жесть.

Куча денег для одного человека. Всего Нестор насчитал почти восемь тысяч зелёными.

– Вот тварь! – выругался он, поднося к лицу ворох денег. Глаза послушника налились кровью, и он с яростью отшвырнул валюту. Ветер с радостью подхватил несколько бумажек, взметнул вверх, унося их прочь от людей. Испуганный немой отошёл назад, запричитал на непонятном языке, глядя, с какой силой подрагивает рука на обрезе разгневанного спутника.

Нестор взялся за пульсирующие виски. Постарался успокоиться и унять гнев. Ещё недавно трезвая голова вдруг перестала соображать, отчего он словно завис в прострации. Сосредоточиться ему помешал Варяг, который громко замычал.

– Заткнись. – крикнул он глухому полудурку. Тот не сразу, но прекратил выть, уставившись на поредевшую кучку денег.

Через минуту к человеку с ружьём вновь вернулось самообладание. Нестор спокойно задышал, хотя внутри по-прежнему клокотал ураган. Три года Чёрный отправлял караваны за припасами. Стабильно три-четыре раза в месяц. И всё это время ему приносили пачки денег, запечатанные в банки. Приносили тайком доверенные люди, которые слепо подчинялись приказам. Вот почему он обедал в одиночестве! Хитрый старикан не хотел, чтобы челядь видела, как лидер общины вскрывает банки и вытаскивает нал. А ведь это его идея запретить деньги. «Банкноты развращают дух» – говорил он. А сам за три года сколотил практически миллион американских долларов. Хорошо устроился. Пастырь безвылазно сидел на Холмах, молился, и принуждал к труду остальных, периодически отправляя посыльных продавать ценные и дорогие артефакты в обмен на припасы и патроны. Иногда посыльные не возвращались.