Текст книги "Все и сразу"

Автор книги: Сергей Парфенов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Пролог

Начало XVIII в. было отмечено бурными событиями и международными конфликтами. Борьба за господство на море, которую вели в прошлом веке Испания, Англия и Нидерланды, подточила силы, некогда могущественной, развращенной золотом и успехами, империи Карла V и Филиппа II. Гегемонии испанцев на море был положен конец. Теперь новые молодые «хищницы» Англия и Нидерландская республика диктовали моду на мировой, а значит, и на европейской сцене. Успехи соседей никоим образом не могли радовать короля Франции Людовика XIV, измученного болезнями и грандиозными планами. И тут, как нельзя кстати, подвернулась под его слабеющую руку Испания, вернее ее трон, оказавшийся вакантным. Страна, лежавшая за Пиренеями, привлекла внимание алчного и честолюбивого правителя. Тем более, что в запасе у Людовика находился внук Филипп. Вот его-то и выдвинул венценосный дед в претенденты на испанский трон. Появление Филиппа на испанском престоле вызвало у конкурентов шок. Усиление Франции не входило в планы соседних держав. И пусть Филипп подписал документ об отказе от прав на престол Франции, они понимали, что надо помешать «королю-солнцу» в его стремлении создать могучую империю, веский аргумент в борьбе за ведущие позиции в Европе.

Наспех была сколочена коалиция и развязана война, получившая название «война за испанское наследство».

Кровь обагрила долины и перелески «старушки» Европы. Война за испанский престол велась везде, и в солнечной Италии, и в заснеженной России. Любой конфликт, любая стычка, везде можно было отыскать следы этой грандиозной бойни.

На ведущие роли вышли военные и дипломаты. Их успехи и неудачи – вот, что являлось основной темой светских разговоров. А как наживались на поставках в армию умелые и ловкие дельцы? Об этом можно только догадываться. Но состояния продолжали расти, а обмундирование солдат было никуда не годным.

Заглянем в Англию. Это – самый ярый и могущественный соперник Франции. Страна, завоевавшая первенство на море, плела сети своих интриг умело и аккуратно. Огромные богатства, свозимые в Англию со всех частей света, открывали широкие возможности для всевозможных манипуляций и махинаций. Чем англичане и не преминули воспользоваться.

Какие только интриги не плелись в Лондоне, который на время превратился в центр антифранцузской борьбы. Правда, главный союзник англичан Австро-Венгрия оспаривала это право. Но все-таки возможности Англии безусловно были шире.

На английском престоле в то время восседала королева Анна. Слабая и зависимая женщина, которой в принципе была чужда политика, целиком полагалась в управлении государством на своих любимцев – брата и сестру Черчилль. Те, безусловно, легко прибрали бы к рукам и все королевство, но еще в прошлом веке англичанам удалось ограничить королевскую власть. Поэтому, вся политическая борьба велась между партиями тори и вигами, во главе которых и находился Черчилль, он же будущий герцог Мальборо.

А уж страсти здесь кипели нешуточные. А как же может быть иначе, когда две враждующие партии ведут борьбу за власть, а значит, и за деньги, и за земли, и за славу. Здесь уж не до сантиментов. Но нас это противоборство мало касается. Несколько опережу события и сообщу, речь пойдет не о политических амбициях и придворных интригах. Хотя они бывают занятными, даже очень.

Глава 1

А теперь перенесемся из шумного и душного Лондона, насквозь пронизанного лицемерием, ханжеством и всевозможными пороками, в одно из обширнейших поместий западнее столицы.

Это совсем другое дело. Здесь нет тесных и шумных городских улиц, этих снующих взад-вперед горожан, с вечно озабоченными лицами. Здесь можно не бояться быть задавленным каким-либо экипажем, а ваши карманы не обчистит в уличной давке ловкий мошенник.

Что же касается поэтов – то более подходящее место им будет трудно найти. В этом живописном местечке, кажется, сам воздух пропитан поэзией. С первым солнечным лучом оживает волшебный мир первозданной природы. Девственные, еще нетронутые цивилизацией, леса и обширнейшие поля расцветают всевозможными яркими красками. И если вы не лишены напрочь чувства прекрасного, или не озабочены долгами и угрызениями совести, то не сможете при виде этой красоты, не почувствовать щемящего вздоха, зовущего вас назад, в лоно матери – природы. Веселое и беспечное щебетание птиц, легкое порхание бабочек – все это, вместе взятое, отвлечет вас от мыслей о бренности земного существования. На несколько минут вы забудете обо всем на свете. В тени увесистого великана – дуба, видавшего на своем веку многое из того, о чем хотелось бы узнать, можно безмятежно отдохнуть.

Что может быть лучше завтрака на природе? Этот кусок ветчины, который вы с жадностью уплетаете сейчас, разве вчера он не казался безвкусным, и есть его заставляло лишь чувство долга перед собственным желудком. После приятной и обильной трапезы, можно и вздремнуть часок – другой в этом уютном, тихом местечке. Сон вернет вам силы, потраченные в бесконечных житейских конфликтах, поможет стряхнуть с себя тяжесть прошлых ошибок, и даст вам надежду на совершение новых.

А в вечерние часы, после того, как солнце, окончив свой путь, исчезает за соседним леском, весь окружающий пейзаж окутывается дымкой таинственности. Баллады о, доблестном защитнике обиженных, Робин Гуде невольно приходят на ум, не отягощенный заботами и делами. Кажется, что за этим деревом притаился бородатый стрелок из лесной братии, а за тем кустом, сам Робин Гуд дает шепотом указания своим воинам. Короче, вечер в этих краях станет прекрасным вечером воспоминаний о сладостном прошлом, и наполнит сердце радостным волнением в предвкушении не менее счастливого будущего.

Но мы, кажется, отвлеклись. Эти живописные места, во всей их сказочной красе, принадлежали богатому вельможе, графу Уинстону Чэнери. Во времена покойного короля Вильгельма, он совершил головокружительную карьеру придворного. Ловкий царедворец, человек честолюбивый и не глупый, он мог при необходимости быть и надежным помощником, и изворотливым интриганом, и преданным другом. Уверенно лавируя меж подводных течений Букингемского дворца, он сумел сделать себе то, что не сделали другие. Он создал себе состояние. И вот теперь, удалившись от «высшего света», вынужденный уступить более молодым и более ловким соперникам, он спокойно доживал свой век в замечательном поместье, окруженный любящими родственниками.

К его роскошному дому, бывшему предметом зависти многих вельмож, сейчас медленно, изредка поскрипывая, катилась карета, запряженная четверкой лошадей.

Вглядимся внимательнее в пассажиров, сидящих в ней. Их двое. Одному из них, старшему, на вид лет около шестидесяти. И хотя он довольно крепок, широк в плечах и коренаст, один беглый взгляд в лицо заставляет усомниться в его здоровье. Одутловатое желтое лицо, мешки под глазами, воспаленные глаза, говорили о том, что болезнь гнездиться в этом, когда-то крепком теле, доставляя массу беспокойств его хозяину и омрачая его чело.

Второй был молод, лет так около двадцати двух – двадцати четырех, и несомненно ,судя по чертам юношеского лица, являлся сыном первого. Прямые белокурые волосы тяжело спадали на худые плечи. Насколько отец был крепок телом, настолько сын казался хрупким. Худощавый и высокий, по-юношески нескладный, он молча сидел в углу кареты, изредка обозревая проплывающий мимо пейзаж. Его лицо можно было бы назвать привлекательным, если бы его не портили тонкие безжизненные губы, придававшие выражение язвительности и надменности.

Теперь прислушаемся к тому, о чем они говорят. Молодой человек, пребывавший в состоянии безмолвной скуки, был выведен из него словами отца:

–Георг, сын мой. Мне кажется, ты не совсем себе представляешь всю важность этой женитьбы?

–О чем Вы говорите, отец? Я безропотно подчиняюсь Вашей воле. Чего же еще Вы от меня ждете?

–Я хочу, чтобы ты уяснил для себя, какие выгоды принесет тебе предстоящий брак. Мне кажется, тебе совсем не хочется в него вступать.

–Вы совершенно правы, отец. Этот брак меня не прельщает. Начнем с того, что я никогда не видел свою будущую супругу. Знаю только с ваших слов, что эта девочка еще мала для свадебного торжества, но она богата. Вот и все мои сведения о ней. Хотелось бы, отец, узнать ее поближе, прежде чем связывать себя узами Гименея. Да и я еще достаточно молод и неопытен в житейских делах. Я не буду скрывать, что хотел бы жениться в более зрелом возрасте.

–Знаю, знаю, – нетерпеливо перебил его отец, – в свое время, когда мой отец, твой дед, обручил меня с твоей матерью, я тоже был категорически против. Но как видишь, мы с матерью прожили вместе много лет и воспитали, как мне кажется, неплохого наследника, – он похлопал Георга по плечу, заставив того слегка улыбнуться.

Между тем, отец продолжал:

–Ты же знаешь, сын, что наше положение при дворе несколько пошатнулось. Эти молодые горлопаны, только и умеющие шептаться у тебя за спиной и норовящие всеми правдами и неправдами занять любое кресло, чтобы набить себе карманы и с важностью и чванством восседать в палате лордов. – Лицо старика побагровело, руки сжались в кулаки. – Погодите же, посмотрим какая участь вас ожидает. Я буду с упоением взирать как полетят эти бахвалы. Погоди, о чем это я? Ах, да. Так вот, я уже стар, нет уже прежней уверенности в своих силах. В былые годы разве смогли бы со мной, герцогом Каннуортом, так унизительно поступить. Да ни за что на свете. Я бы раздавил всех своих противников. Увы, сейчас другие времена, и я чувствую, как силы день за днем покидают меня. Ты спрашиваешь, отчего я тороплюсь сосватать тебе эту девочку – подростка? Сын мой, нужно смотреть правде в лицо. Я вряд ли доживу до ее совершеннолетия. Не прерывай меня, я знаю что говорю. – Остановил он готового возразить ему сына. – С каждым днем я чувствую приближение смерти. Но у меня еще есть время и нужно сделать ряд дел. И самое главное из них – это обеспечить твое будущее. Вот за этим мы сейчас и направляемся. Граф Чэнери богат, а богатство это не шаткое политическое положение или изменчивое расположение королевы, это кое-что получше.

Здесь Георг оживился:

–Но послушайте, отец. На этой неделе я ведь отправляюсь в Индию, в эту страну роскоши и богатства. Там я надеюсь приобрести солидное состояние и, вернувшись в Лондон, добиться определенного положения. А это сватовство, накануне отъезда, мне кажется менее удачным выходом из сегодняшнего нашего положения.

–Я надеюсь, у тебя все получиться. По крайней мере, искренне желаю тебе успеха. Но, тысячи соискателей богатств отправляются на далекие берега Индии, а удачи добиваются очень немногие. Я, как уже говорил, не могу так долго ждать. И богатство здесь, на родине, по-моему, более реально и осязаемо, чем где-то на чужбине. Вот, посмотри в окно. Это все может принадлежать тебе. Это здесь, вот оно, можно даже потрогать руками. Так что я тебе желаю только добра. И думаю, ты достаточно умен, чтобы не отказаться от всего этого, и достаточно почтителен, чтобы не перечить мне.

Этими словами герцог Каннуорт давал понять, что разговор закончен и спорить неуместно.

Остаток пути они проехали в молчании. Старый герцог практически сразу же забыл о состоявшемся разговоре, и в мыслях был уже в Букингемском дворце, где прошли его лучшие годы. Короче, он предавался воспоминаниям.

Георг, напротив, был поглощен мыслями о неминуемой свадьбе. Ах, если бы эта богатая девочка, была бы настолько хороша, как Лулу. О, Лулу! Эта француженка, одна из самых грациозных дам «полусвета» будоражила душу и волновала кровь. Какой замечательной была их последняя ночь перед поездкой. Если бы не пришлось тащиться в этакую даль вместе с отцом, Георг наслаждался бы сейчас обществом этой очаровательной прелестницы. И зачем вообще нужно жениться? Кто придумал это? Ведь как было бы замечательно, ты свободен и волен выбирать то, что тебе по душе. А семейная жизнь – эти унылые обеды, не говоря уже об ужинах, сопливые ребятишки, ссоры и измены. Нет, свобода все-таки прекрасна.

Георг даже вздохнул. Хотя, вот есть одно «но». Деньги! Ведь та же Лулу обходится в очень приличную сумму, да и ее подружки отнюдь не бескорыстны. А с деньгами рано или поздно станет туго. Так что, если взглянуть на брак с этой точки зрения, все не так уж сумрачно. И если эта девочка будет смазливенькой, то может и не стоит сильно переживать. С этими радужными

мыслями и въехал Георг в ворота дома Чэнери.

Из дома, надо признать великолепного, за въезжающей каретой наблюдал сам хозяин поместья.

–Наконец-то, наконец-то он приехал, – произнес он негромко.

–Кто это, он? – спросила, находящаяся рядом, молоденькая девочка, лет четырнадцати на вид.

–Он – это герцог Каннуорт, мой давний друг и соратник. Помнишь, Изабелла, он приезжал к нам в имение два года назад, – гордо, даже с некоторой напыщенностью произнес старый граф.

Изабелла состроила гримаску, пытаясь вспомнить, о ком идет речь. Наконец, ее лицо приняло обычное выражение, и она радостно заявила:

–А-а, это тот дряхлый старик, вечно всех ругающий и вечно всем недовольный.

Граф Чэнери, натягивающий камзол, и в спешке не попадающий в рукава, остановился, услышав последние слова Изабеллы:

–Дряхлый старик? Ты, доченька, выбирай выражения. Я всего на пять лет моложе его. Что, по-твоему, я тоже старик?

Граф уже надел камзол, но решил, что нужно внушить все-таки дочери почтительное отношение к дорогому гостю:

–Знаешь, раньше он был смелым и сильным воином. – Продолжил он, обиженный замечанием дочери. – И короли, и их министры, искали с ним дружбы. Он был очень влиятельным вельможей. Да что говорить, я ему тоже очень многим обязан.

Дочь безапелляционно прервала старика:

–Ладно, пока вы будете предаваться воспоминаниям о днях вашей юности, я, пожалуй, пойду погуляю в сад.

Она резко встала и направилась к выходу своей легкой скользящей походкой.

–Изабелла! – остановил ее возглас графа. В его голосе послышались взволнованные нотки. – Герцог Каннуорт приехал не один. С ним его сын и единственный наследник Георг. Я хочу, чтобы ты с ним познакомилась.

Он подчеркнул слово «хочу». Изабелла опять скорчила гримаску:

–Вот еще! – и продолжила свой путь.

–Дочь, стой! – голос отца стал тверже, – речь идет о твоем замужестве.

Изабелла, пораженная последними словами и тоном, которым произнес их отец, остановилась и резко обернулась:

–Что-о? – протянула она. – Не дождетесь. Я не собираюсь замуж. Фи. Вот еще, придумал, – и она, стремглав выскочила из комнаты, несмотря на окрик отца.

Теперь настало время познакомиться с главной героиней нашего романа и объяснить мотивы ее поведения.

Надо сказать, что Изабелла Чэнери была бойким и непослушным ребенком. Первая девочка графа и графини Чэнери умерла в возрасте пяти лет. Только через пять лет после ее смерти и появилась на свет наша героиня. Роды были мучительными, девочка родилась хилой и болезненной. Врач Самюэль Хопкинс, следивший за ее здоровьем, утверждал, что ей уготована участь несчастной сестры, и переселение ее души в рай не за горами. Но доктор Хопкинс ошибся, причем ошибся дважды. В имении, куда семья Чэнери переселилась из столицы, Изабелла быстро пошла на поправку. Свежее молоко, солнце, игры на свежем воздухе, произвели на ее молодой, растущий организм благоприятное воздействие. Здоровье ее значительно улучшилось, она стала очень редко болеть, и родители не могли нарадоваться на дитя.

Вторая ошибка доктора Хопкинса заключалась в том, что уже лет с шести, и самим родителям, и их соседям и знакомым, не говоря уже о слугах, стало казаться, что место ей уготовано отнюдь не в раю, а скорее в аду. Изабелла совершенно никого не слушалась, оскорбляла всех и вся, короче, была совсем не управляемым ребенком, капризным и избалованным.

Родители сначала были уверены, что с годами это пройдет, и девочка остепениться. Они продолжали баловать и опекать свое чадо. Со временем это вошло у них в привычку, а Изабелла и не думала меняться.

В настоящее время, это была долговязая девочка с худющими, длинными, как плети руками, которые их хозяйка не знала куда деть. Характер у нее был непоседливый, шумный и эгоистичный. Трудно было представить ее спокойной и заботливой, а вот постоянные капризы этого «ангелочка» стали неотъемлемой частью жизни обитателей здешних мест.

Личико у нее было довольно миловидное, а красивые, широко распахнутые голубые глаза, с длинными мохнатыми ресницами и черные, как смоль локоны, ниспадающие на плечи, должны были сделать ее красавицей. Но вся эта прелесть терялась из-за постоянной неухоженности этих самых волос, царапин, которые постоянно покрывали ее тело и нежелания следить за своей внешностью.

Родители и гувернантка, мадам Смит, выбились из сил, пытаясь заставить Изабеллу следить за собой, но все их благие намерения разбивались о высокомерие и лень юной графини. И здесь на ее причуды махнули рукой, считая, что повзрослев и выйдя замуж, она изменится в лучшую сторону.

Интересно, что гувернантки у Чэнери подолгу не задерживались, сталкиваясь со злой и неблагодарной девчонкой. И лишь мадам Смит, крупная голландка, сильная и волевая, сумела прижиться в семействе. Лишь ей удавалось справиться с капризной Изабеллой, но что это стоило, знала только она сама.

Вот поэтому, отец Изабеллы, получив от нее дерзкий ответ, только тяжело вздохнул и, пожав плечами, пошел встречать герцога Каннуорта.

Еще издали, увидев герцога, Уинстон Чэнери отметил про себя, что Изабелла, пожалуй, была права. Герцог Каннуорт производил впечатление глубокого и дряхлого старика. «Боже, как немилосердно время», – подумал граф, – «неужели это тот бесстрашный и сильный воин, бросавшийся в самые жаркие схватки, неужели это тот баловень судьбы, пользовавшийся успехом у самых красивых и недоступных женщин Лондона?»

Обняв же старого друга, он промолвил:

–Рад видеть вас в своем доме, герцог. Вы по-прежнему бодры и крепки телом, время как бы не властно над вами.

На что Каннуорт резонно ответил:

–Ах ты, старый льстец. Это ты все такой же молодой и красивый, что немудрено в этих райских местах. А надо мной время, увы, властно. И что это за герцог? Для тебя я по-прежнему Ричард, как в старые добрые времена.

–Хорошо, Ричард. Только ты все равно хорошо выглядишь.

Герцог Каннуорт нетерпеливо махнул рукой:

–Позволь лучше представить тебе действительно молодого и красивого, вот он – мой сын Георг.

Георг, стоявший во время обмена любезностями за спиной отца, шагнул вперед.

–Вот оно, молодое поколение, надеюсь, оно пойдет дальше нас с тобой и достигнет самых больших высот.

Граф оценивающе посмотрел на Георга. Тот на миг даже смутился.

–Тебе Ричард есть чем гордиться. С таким сыном старость не страшна. Твои дела в надежных руках.

–Кстати, Уинстон, а где твоя прелестная дочурка, что-то я ее не вижу?

По лицу Чэнери пробежала легкая тень:

–Она сейчас гуляет в саду. Свежий воздух, то, се…. Надеюсь, во время обеда она к нам присоединиться.

Но и во время обеда Изабелла не появилась. Хотя ее отсутствие заметил только Георг. Остальным участникам трапезы было не до этого. Графиня Чэнери, тихая и незаметная женщина, игравшая в жизни только одну роль – жены хозяина дома, была целиком поглощена обеденными хлопотами. А старикам было, что вспомнить из прошлой, бурной и полной событиями жизни.

Георг же откровенно скучал. И стоило тащиться в такую даль, чтобы выслушивать старческую болтовню? В Лондоне он мог бы куда приятнее провести время. А вместо этого он вынужден сидеть здесь и делать вид, что его ужасно занимают эти поднадоевшие рассказы. И когда отец заговорит о деле, ради которого они сюда приехали? Или он уже, поглощенный воспоминаниями, забыл? И где эта девочка – подросток, предназначенная ему в жены? Хоть бы взглянуть на нее одним глазком, какая она? Уж не прячут ли ее от него?

Рой этих мыслей крутился в голове у юноши, а старики в это время были всецело поглощены своей беседой. Чувства и мысли молодого человека их не занимали.

–А помнишь, Уинстон, то решающее сражение войны на реке Бойн? Эти проклятые ирландцы сражались отчаянно. Что и говорить, нам пришлось приложить немало усилий, чтобы захватить их укрепления. И если бы не Шомберг-младший, кто знает, чем бы все это закончилось.

–Да, схватка была жаркая. Много крови пролилось с обеих сторон. Но мы все же победили, и ирландцев побили раза в три больше, чем пало наших. Помню ты, Ричард, в той схватке дрался как лев, круша направо и налево. Да и Шомберг-старший умер у тебя на руках.

–О, герцог Фредерик был храбрец и умница, каких мало. И погиб он как герой, в бою, ведя в атаку рыцарей короля. Шомберг-младший, тоже был смельчак, не из последних. Жаль, что в том злополучном бою под Марсальей он попал в плен. Тяжелый был день. К сожалению, это был мой последний бой. То глупое ранение в бок окончательно выбило меня из строя. Последствия его дают знать о себе и по сей день.

–Я слышал много раз об этом тяжелом дне. Я, как ты помнишь, был вынужден покинуть наш лагерь после Ланденского сражения. Но как велик был в тот день король Вильгельм. Как он подхватил знамя и решительно повел войска в атаку. Если бы не Его Величество, разгром был бы полным. Что ни говори – это был великий монарх. Не то что нынешние.

–В этом я с тобой полностью солидарен. Другого такого короля сейчас нет. Мельчают монархи. Сейчас только принц Евгений и заслуживает славы героев прошлого. Смел, быстр, решителен, удачлив. Уже в то время, когда я служил, он подавал большие надежды.

–Да, если бы не Савойский, французы давно сбили бы спесь с этого выскочки Мальборо.

–Уинстон, не напоминай мне этого интригана и завистника, этого лицемера Мальборо. Он со своей женой и сестрой уже до того овладел помыслами королевы Анны, что теперь управляет Англией, как своей вотчиной.

–И запускает руку в государственную казну, используя ее для своих прихотей, – вставил Чэнери.

–А знаешь, Уинстон, в парламенте всерьез поговаривают о конкуренте Мальборо. Тебе что-нибудь говорит имя Сент-Джеймс?

Граф Чэнери пожал плечами:

–Мы глухая провинция. Слухи к нам доходят лишь тогда, когда они стали уже историей.

–Так вот, этот Сент-Джеймс, молодой человек, образован и умен. А красноречив настолько, что и Демосфен позавидовал бы ему. Настанет время, и тори во главе с ним, скинут вигов с их любвеобильным герцогом.

–Дай бог, дай бог. Это пойдет на пользу величию Англии.

Герцог Каннуорт резко отодвинул тарелку и неожиданно заявил:

–Мой старый друг, я приехал сюда не только, чтобы встретиться с тобой и поболтать о былом. Меня привели сюда дела поважнее. Как я уже говорил, мой сын Георг, единственный наследник, и его судьба меня очень волнует.

При упоминании своего имени, Георг очнулся от своих мыслей и весь превратился в слух. Настал, наконец, тот момент, ради которого он торчит здесь уже битых два часа.

–Он уже достаточно окреп, чтобы самому выбирать путь к вершине того холма, который зовется Успехом. Но его молодой и мятущейся душе нужна поддержка. Мои плечи уже достаточно слабы для этой тяжелой ноши. Только юное, очаровательное создание, несмотря на свою внешнюю хрупкость, способно стать тем духовным стержнем, благодаря которому в каждом мужчине просыпаются доселе дремавшие неведомые силы, бросающие нас на подвиги и призывающие к благоразумию, когда нас посещает бес. Я говорю о жене. Ты помнишь наш разговор двухлетней давности. Тогда ты был не против брака моего Георга и твоей дочери. Что ты ответишь мне сейчас? Не изменилось ли твое решение?

Граф Чэнери молча выслушал это предложение из уст своего боевого товарища. Еще из разговора с Изабеллой мы знаем, что он прекрасно знал или догадывался о планах герцога. Теперь же коротко проследим мотивы, которые двигали двумя этими знатными господами.

Герцог Каннуорт уже раскрыл свои карты в разговоре с сыном по дороге сюда. Действительно, пошатнувшиеся, если не сказать хуже, положение при дворе, эти надоедливые кредиторы, все это подсказывало герцогу, что необходимо искать выход. Старый ловелас, похоронивший жену год назад, сейчас он мало походил на героя – любовника. А слабое здоровье сводило на нет все его планы на удачный брак. Сын же был молод, красив, здоров. Все это, вкупе с титулами отца, было довольно неплохим приданым. Светские львицы, с их способностью самим запускать свою хорошенькую, но и расчетливую руку в кошелек, мало подходили для этой затеи. Шаткость положения при дворе, испытанная самим герцогом, подсказывала, что и этот путь не очень надежен. Спокойное, несуетливое богатство давнего друга, было как нельзя кстати. Мнение Георга значение не имело. Отец знает лучше, что нужно молодому человеку для счастья. А дурные наклонности сына, обнаружившиеся в этом вертепе Лондоне, пьянство и беспутство, с женитьбой станут менее заметными, а возможно, и вообще растворятся в суете семейной жизни. Так размышлял герцог.

Граф Чэнери был осведомлен о неудачах Каннуорта при дворе. Но это не поколебало его решимости в вопросе предстоящей женитьбы. Он тоже знал всю переменчивость человеческой судьбы. Сегодня она возносит на пьедестал, раздавая почести и распевая восторженные дифирамбы, а завтра, завтра ты уже разбитый неудачами и парализованный невзгодами бедолага, скорбно плетущийся по дороге жизни. И вот когда кажется, что эта дорога ведет тебя в мрачные и сырые пещеры, в которых для тебя свет навеки померкнет, и только тяжкий стон таких же как ты несчастных будет доноситься откуда-то из глубины, судьба неожиданно смилостивиться и озарит тебя одной из своих лучезарных улыбок, которые имеются у нее в распоряжении, но которые она так редко пускает в ход. И вот, вместо унылой и безрадостной пещеры, твоему взору предстанет великолепный замок с висячими садами, весело журчащими фонтанами и счастливо резвящимися на лужайке детишками. Такова судьба, она играет нами словно куклами, забавляясь сама, а нас бросая то в жар, то в холод.

Граф Чэнери верил в счастливую звезду герцога Каннуорта. Ведь она, эта звезда помогала ему в тяжелые минуты жизни. Она помогла ему в одном из ожесточенных сражений гражданской войны, с семью тяжелыми ранениями выжить, выжить, хотя каждое из этих ранений могло быть роковым. Это она, его участника трех дуэлей, оберегла от вражеских шпаг, тогда как трое его соперников оставили бренный мир и, не успев толком собраться, предстали перед Божьим судом. Это она, его звезда, направила шпаги наемных убийц, подосланных сэром Уорвиком, не на соблазнителя его жены Ричарда Каннуорта, а на ни в чем не повинного дворянина, имевшего неосторожность пройти в темном месте на четверть часа раньше молодого герцога.

Вот и сейчас граф рассчитывал, что Фортуна переменится и во дворце опять возникнет потребность в исполнительном и решительном Каннуорте. Даже если последнего уже не будет на свете, его сын, к тому времени уже герцог Каннуорт, будет казаться сильным мира сего достойным приемником славного отца и будет востребован на службу. К тому же, граф был в неоплатном долгу перед своим другом и благодетелем.

Да, благодетелем. Именно герцог первым протянул руку помощи молодому и неопытному Уинстону, впервые оказавшемуся в Лондоне. Первое время будущий граф Чэнери оказывал уже знаменитому вельможе мелкие услуги, в основном в делах амура. Постепенно он стал поверенным герцога во всех его делах до такой степени, что тот уже не представлял себе, как он мог обходиться раньше без столь надежного помощника. Он привязался к Уинстону, и эта привязанность потихоньку переросла в дружбу. Так что Чэнери имел возможность протянуть руку помощи своему бывшему патрону.

Чем он и воспользовался. Ответ его был утвердительным. В нем граф выразил надежду, что соединение двух достойных домов в один принесет великие выгоды и сулит блестящие перспективы. Единственный нюанс, на который он обратил внимание своего собеседника, был возраст невесты. Не слишком ли юна она для свадебного торжества? На что герцог Каннуорт ответил, что никто и не собирается немедленно играть свадьбу, и что ему достаточно будет и слова графа, известного своей строгостью в вопросах чести, что при достижении Изабеллой совершеннолетия, этот брак состоится. На вопрос Чэнери, что же заставляет решать эту проблему сейчас, а не потом, пошел опять длинный монолог гостя о болезни, подкашивающей его и отбирающей силы, о сомнении в возможности дожить до свадебного торжества и т.д. и т.п. Со своей стороны, герцог поклялся сам и заставил подтвердить клятву Георга, честью семьи Каннуорт, что разговор состоявшийся сейчас не останется пустой формальностью, а счастливо разрешится для обеих сторон. Так что, участники обеда торжественно поклялись, а так как в вопросах чести они были щепетильны, то и смело можно было надеяться, что через некоторое время ветви их родовых деревьев пересекутся.

Затем был вскользь упомянут вопрос о скором отъезде жениха в Индию. Это вызвало легкий ужас у бедной хозяйки, решившей, что Изабелла тоже должна будет отправиться в это далекое и полное опасностей путешествие. На что герцог Каннуорт резонно возразил, что не имеет ничего против того, что Изабелла и дальше будет воспитываться в этом райском уголке, окруженная заботой любящих родителей, ставших почти его родственниками.

Затем, также без прелюдий, герцог заявил, что дела требуют его присутствия в Лондоне, и не смотря на уговоры хозяев остаться еще погостить, стал собираться в обратный путь.

И только сейчас Георг посмел напомнить о своем существовании:

–Отец, я хотел бы увидеть свою невесту.

–Зачем? – удивленно вскинул брови старик, – вопрос уже решен. А впрочем, если хочешь… Уинстон, сын горит нетерпением увидеть свою избранницу. Молодежь, она теперь и подождать не может каких-нибудь два-три года.

Граф позвал гувернантку мадам Смит и попросил отыскать и привести в зал Изабеллу. Лучше бы она ее не приводила. Изабелла упиралась и брыкалась, как молодая козочка, но тяжелые и сильные руки голландки буквально втащили ее в зал. Тяжело сопя и сдувая слипшиеся волосы, прикрывающие ее лицо, она предстала перед женихом. Увидев его, она состроила одну из своих гримасок, так портивших ее лицо и показала язык. Георг, ожидавший увидеть какое-нибудь милое создание, опешил от неожиданности и полуоткрыл рот.

Изабелла добила его словами:

–Экий дурень. Раззявился тут.

Георг почувствовал, что земля уплывает у него из под ног. И что эта противная девчонка себе вообразила? Что он, сын герцога Каннуорта, будет терпеть ее издевательства? Никогда этому не бывать. Стоп! А слово чести, данное только что в присутствии благороднейших лиц. И все из-за этих проклятых денег, будь они неладны. Но что проку сетовать на судьбу, когда иного выбора нет? А впрочем, почему бы ему после свадьбы не бросить эту дурнушку, а самому кинуться в объятия одной из лондонских прелестниц. Решено, так и будет. Впрочем , жить какое-то время после свадьбы с этой вульгарной особой, тоже перспектива не из приятных. И здесь есть выход, черт возьми. Ведь он же едет в Индию, в эту сказочную страну, страну удовольствий. Служба его затянется не на год, два. Значит когда эта девица будет совершеннолетней, он будет в Индии. Он дал слово жениться и сдержит его. Но с одним условием. Свадьба будет на месте его службы. Путь туда труден и не близок, женщины народ слабый, так что все будет в руках Провидения. Если Провидению будет угодно, то этот брак никогда не состоится. А если она все же доберется до места? Об этом Георг думать уже не хотел, и так, сам себя утешая, он и отправился в обратную дорогу.