Текст книги "Возвращение Света"

Автор книги: Сергей Никулин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

Глава IV

Подготовка к празднеству началась глубокой ночью. На улицы вышли сотни рабочих: одни украшали дома гирляндами живых цветов и развешивали флаги; другие убирали мусор с мостовых, но только на центральных и ближайших к Цирку улицах. Площадь перед самим Цирком даже вымыли, чтобы на следующий день пыль не доставляла неудобств важным господам. Все это происходило при немногочисленном свете факелов в полной тишине. Изредка раздавалась приглушенная ругань, когда кому-то из рабочих долго не удавалось в неверном свете повесить очередной стяг. Так продолжалось до тех пор, пока краешек солнца не показался из-за горизонта. Тогда рабочие начали сворачиваться, а на улицы уже выходили люди, в основном из простонародья – у них до похода в Цирк было еще много работы.

На улицы спешили не только те, кто собирался на представление. Выходили и уличные артисты и фокусники, жонглеры и акробаты, музыканты и многие другие. Некоторых специально пригласили по случаю проведения боев, другие прибыли в Хейрутан сами по себе в надежде подзаработать. Артисты подготавливали небольшие сцены, канатоходцы натягивали высоко поперек улиц веревки, фокусники в последний раз проверяли инвентарь. Музыканты начинали пробовать инструменты, потихоньку, чтобы не разбудить спящих еще людей.

Время идет, солнце встает из-за горизонта, на улицах Хейрутана появляется все больше и больше людей. Даже нищие старались привести в порядок истрепанные и рваные куртки, штаны и платья, потому что тоже надеялись попасть в Цирк на представление. Они ходят по улицам города, жадным взором окидывая окрестности в богатых районах, благо сегодня городская стража не препятствует свободному передвижению простолюдинов, а лишь следит, чтобы не возникало беспорядков.

Примерно с девяти утра, на улицах проходят массовые гулянья. Открываются одна за другой таверны и харчевни. То тут, то там возле домов появляются жрицы любви, чья одежда не столько скрывает их прелести, как наоборот, подчеркивает. Одинокие мужчины, проходя мимо, пожирают их глазами, некоторые останавливаются и разговаривают. Почтенные отцы семейств, проходя мимо одной из таких женщин, старательно отводят глаза, и вместе с семьей сворачивают на другую улицу. Также на улицах появляются маклаки – люди принимающие ставки на предстоящие в Цирке бои. К этим стремились все люди без исключения.

Последними, когда время подошло к обеду, на улицах начали появляться жители особняков и дворцов. С утра благородные господа, их жены, сыновья и молоденькие дочки готовились к предстоящему посещению Цирка. Сначала сидели за роскошно сервированными столами, за едой обсуждая, что лучше надеть, кто еще из их знакомых или друзей будет на сегодняшнем празднике. При этом девицы в смещении краснели, вспоминая, кандидатов в женихи.

По окончании трапезы они придирчиво выбирали наряды, особенно девицы – на таких выходах в свет им надо показать себя в лучшем виде. Очень часто так можно найти себе жениха. Выбрав выходное платье каждый в благородном семействе долго, часто с помощью слуг в него облачались, женщины и девушки неспешно выбирали драгоценности, которые хотели одеть на сегодняшний праздник.

Подготовившись к выходу, дворяне и знатные люди садились в кареты, экипажи или паланкины и выезжали в прогулку по городу.

Солнце перевалило за обед. Бедняки и люди среднего достатка скапливались огромными толпами вокруг небольших деревянных будок продавцов цирковых мест. Они старались приобрести билеты для себя и своих спутников. Лишь отдельные счастливчики, заранее позаботившиеся об этом, теперь просто прогуливаются по цирковой площади, с легкой насмешкой посматривая на остальных.

Меньше беспокоятся о том, достанутся ли им билеты, богатые купцы и дворяне. Они за несколько недель резервировали места в Цирке. Но и среди них случаются ссоры, когда кто-то из дворян считает, что достоин лучшей ложи, чем та, что досталась. Иногда паланкины и кареты встречаются и хозяева их, остановившись, начинают обсуждать общих знакомых, городские проблемы, дела в своих владениях.

Вот настал давно ожидаемый момент, открылись все восемь ворот, ведущие внутрь Цирка и толпа, собравшаяся на площади, устремилась внутрь. Нашлась работа и для городской стражи, усиленные отряды которой еще с утра направлены на площадь для поддержания порядка. Воины тупыми концами копий расталкивают не в меру ретивых горожан, старающихся прорваться внутрь вне очереди. Другие щитами направляют поток толпы точно в ворота. Все это, конечно же, не касается знатных хейрутанцев: для них предусмотрены отдельные двери, через которые теперь без помех и входят внутрь благородные господа с семействами, с презрением оглядывая толпу простолюдинов.

В это время гладиаторы готовятся к предстоящему действу. Их подняли рано утром, дали позавтракать, а потом выгнали на тренировку. Причем тренировались только невольники Варгуса: Сималар, Дрэрк, Айдорн, Зарташ и еще один человек, которого тиалинец увидел впервые. Они сейчас отрабатывали умение сражаться командой. Главным образом, это касается новичка, поскольку все остальные достаточно долго сражаются плечом к плечу и знают, кто на что способен.

Тренировка закончилась в обед, после нее гладиаторов повели на арену. Через сеть длинных запутанных коридоров, во многих местах перекрытых прочными, окованными железом дверями, воины попали в большой зал. В одной из стен его огромных размеров решетка. За ней виднеется красноватый песок – как объяснил Айдорну гном, это и есть арена. У одной из стен в кучу свалены десятки мечей, кинжалов, щитов и шлемов. Тиалинец увидел также несколько копий, алебард, секир, даже пару трезубцев. Единственное, чего юноша не нашел – так это хоть каких-нибудь доспехов. Спросил об этом у эльфа. Тот ответил, что гладиаторам никогда не дают броню, когда они сражаются между собой – чтобы не затягивать схватки.

Невольники выбирали для себя оружие. Сималар молча и обстоятельно перебирал мечи, тщательно проверяя их остроту, сбалансированность и то, как хорошо лежит рукоять в ладони. Отобрал один, потом так же тщательно второй клинок, несколько меньший. Взял открытый стальной шлем и пару небольших кинжалов. В задумчивости адаритар нацепил на себя все это. Айдорн вспомнил, с какой неприязнью эльфы относились к отнятию жизни, и подумал, что же испытывал Сималар, убивая просто так, для чужого развлечения долгое время. Дрэрк, по обыкновению ворча, отобрал самую острую и тяжелую из секир, не глядя, вытащил из кучи шлем и нахлобучил его себе на голову. Затем, немного подумав, повесил себе за спину небольшой треугольный щит.

– Самое главное – хороший топор, – сказал Дрэрк, когда тиалинец с удивлением посмотрел на него. – Если ты плохой воин, то никакой шлем тебя не спасет. Да и потом, какой шлем сможет защитить мою бороду?

Сам Айдорн отнесся к выбору воинской справы с большим вниманием. Он так же тщательно, как и эльф выбрал меч, взяв длинный и широкий клинок, Потом отобрал шлем, который защищал бы затылок, нацепил на пояс длинный кинжал и взял в левую руку небольшой круглый щит. Зарташ и пятый невольник Варгуса тоже особо не выбирали – каждый взял по длинному мечу и круглому щиту.

Пока невольников выводят из Казарм в Цирк, хейрутанцы, которым посчастливилось попасть в этот день на праздник, рассаживаются по местам. Простолюдины не привередничают – им не привыкать занимать и стоячие места, а вот среди благородных жителей города начинают разгораться ссоры. Дворяне желают занять ложи поближе к царской. Сегодня на боях должна присутствовать принцесса Микаэла. Любой мелкий дворянин мечтал выдать одного из отпрысков за царскую дочь. В данном случае, в споре решающую роль играет сила – у кого из благородных больше всего телохранителей, у того оказывается и лучшее место. Когда знатные господа кое-как заняли свои, или не совсем свои места, к ним в ложи потянулись маклаки и разносчики, предлагавшие самые разные вещи: начиная от сладостей и напитков и кончая цирковыми сувенирами. На последних, обращают мало внимания, так как взоры дворян и купцов обращены в сторону царской ложи: все ждут, когда же там появится Аголар. Именно он должен дать сигнал к началу боев, и только он может казнить или миловать гладиаторов. Единственные, кто отвлекает дворян от наблюдения за царской ложей, так это маклаки – они все еще принимали ставки на предстоящий бой невольников со свободными гладиаторами, а также на все последующие, которые должны были пройти в этот день. Впрочем, они ходят не только в ложах богатеев, но и на ярусах, где расположены места простолюдинов. Из-за разных мнений по поводу того, на каких именно гладиаторов ставить очень часто разгораются жаркие споры, порой переходящие в драки.

Наконец появился царь и занял свое место. Вместе с ним в ложу вошла его дочь, принцесса Микаэла, а также три посла одного из маленьких княжеств на западе Эординора. Ближайшие царские сановники и наиболее знатные дворяне видят из соседних лож, что Аголар не в духе и виной тому его дочь. Царь восседал на раззолоченном кресле и повернувшись к Микаэле что-то страстно ей втолковывал. Принцесса, надувшись, отворачивалась от отца.

На девушку недаром обращают внимание молодые люди из благородных семейств, она действительно красивейшая из знатных невест Виалора. Ее правильное белое лицо обрамлено длинными волосами цвета воронова крыла, алые губы притягивают взоры, взгляд синих глаз заставляет трепетать любого мужчину. Многие именитые художники и ваятели Виалора мечтали, чтобы принцесса хоть раз им позировала, но ни одному из них это не было дозволено – Аголар не нашел ни одного из них достойным. Чтобы написать портреты дочери царь несколько раз приглашал известнейших заморских художников. Несколько скульптур, украшавших дворец, слеплены с девушек, похожих на нее фигурой и только потом в камне было вырезано лицо принцессы. Сейчас она одета в простое атласное платье голубого цвета, которое хотя и закрытое, подчеркивает достоинства ее хрупкой фигуры. Единственное украшение принцессы – небольшая серебряная диадема, усыпанная бриллиантами.

Внешность Аголара составляет разительный контраст с обликом дочери: телосложением он напоминает тех воинов, что будут сражаться на арене. Правитель Виалора до сих пор любил иногда размяться с мечом, чтобы не терять формы. Благодаря воинственному характеру, в период правления Аголара Виалор стал одной из крупнейших стран на Эординоре. Еще в молодости царь провел несколько успешных военных кампаний против не в меру заносчивых соседей. Облачен он в синие шелковые рубашку и штаны, богато расшитые золотом и серебром. На плечи накинута белая мантия с золотой подкладкой. Золотая корона, украшенная рубинами и диамантами, словно облаком окружена седыми волосами, серо-голубые глаза смотрят на мир из-под насупленных бровей. Волевое лицо с мощными скулами сейчас выглядит недовольным: ему очень не хочется спорить с дочерью, но в то же время нельзя обижать послов из государства, контакты с которым могли дать его стране выход в Вермаэнский океан – возможность торговать с Криалинором и Сиалинором.

– Микаэла, я понимаю, что тебе не нравятся бои, – сказал Аголар дочери, заставив ее повернуться. – Но ты же принцесса, в будущем царица, так что должна больше задумываться о государственных делах.

– Отец, – ответила девушка. – У меня нет никакого желания смотреть на то, как эти бедняги лишают друг друга жизни из-за того, что тебе захотелось произвести впечатление на послов из Калидора.

– Тем не менее, ты будешь здесь сидеть! – громким шепотом, так чтобы не слышали послы, сказал царь. – Что-то ты в последнее время перестала меня слушаться. Вот возьму и отдам тебя замуж за старшего сына графа Карпашского, он там, в горах, тебя живо перевоспитает!

– Вечно ты так, – произнесла Микаэла обидевшись. – Все время со своими государственными делами. Да еще в этом кровавом Цирке.

– Даже не пытайся напирать на молодость, – возразил Аголар, которого было трудно в чем-то убедить. – В твои годы я правил Виалором и как видишь, до сих пор справляюсь. Так что сиди здесь, и не дуйся, а вместе со мной развлекай послов.

Гости из Калидора сидели молча, тактично не вмешивались в спор венценосных особ.

Диалог царя с дочерью прервался, на арену через ворота Победителей входила команда свободных гладиаторов. Аголар повернулся к послам и стал объяснять, как обычно начинаются бои в Цирке.

Невольники Варгуса, в числе которых и Айдорн, смотрели через закрытую решетку, как на песок под восторженный рев зрителей выходят свободные гладиаторы во главе с Чемпионом Бельфаром. Они должны совершить круг почета по арене. Люди, особенно из низших сословий, бесновались, увидев любимцев. Царь поведал послам историю каждого из гладиаторов, не стесняясь на красочные описания некоторых боев. Принцесса изредка морщилась, услышав, каким именно способом свободные лишали жизни рабов.

– Я слышал, на сегодняшних боях присутствует сам царь, – поведал эльф Айдорну, пока они стояли и ждали своей очереди. – К нему приехали какие-то послы и он решил развлечь их гладиаторскими боями. Самое же интересное, что сегодня вместе с ним должна быть его дочь, принцесса Микаэла.

– И что в этом интересного? – спросил тиалинец.

– Насколько мне известно, она не любит таких развлечений. Гладиаторским боям предпочитает общение с поэтами и артистами. Сейчас она появилась в Цирке только по настоянию отца. Если нам повезет, то сможем разглядеть девушку, считающуюся самой красивой в царстве.

В царской ложе один из гвардейцев подошел к Аголару и, наклонившись, прошептал что-то ему на ухо.

– Не желаете ли сделать ставки на этот бой? – спросил царь послов.

– Давайте попробуем, Ваше Величество, – согласился один из посланников.

– Приведите маклака! – приказал Аголар.

Двое гвардейцев немедленно ввели в царскую ложу маленького толстого человека.

– Ваше Величество, делайте ставки, – произнес маклак, откланявшись. – На этот бой они составляют пятьдесят к трем против невольников.

– Видите ли, господа послы, – объяснил царь гостям. – В команде свободных сегодня сражаются ветераны арены и сам Чемпион Бельфар. Среди невольников два новичка, один поступил месяц назад, а другой только вчера. Так что шансов против свободных у рабов практически нет. Это, однако, не означает, что мы не увидим отличного представления.

– Пожалуй, мы сделаем небольшие ставки, – сказал один из послов, после того как они о чем-то тихо посовещались.

– А я поставлю пятьдесят тысяч кесаров на команду свободных, – произнес Аголар, отстегивая с пояса небольшой мешочек. – Лишние монеты мне не помешают.

Он достал из кошеля на поясе горсть драгоценных камней, и, отсчитав нужное количество, высыпал их в дрожащую руку маклака, который первый раз за всю свою карьеру попал к царю.

– Вообще-то, – снова обратился Аголар к послам, – знать на кого сколько ставят не положено, но для меня и некоторых благороднейших из дворян делают исключение.

Трое послов поставили каждый по пятьсот золотых на свободных, сделав это из вежливости к принимающей их стороне.

– Я тоже хочу сделать ставку, – неожиданно сказала принцесса, повернувшись к маклаку. – Я ставлю десять тысяч золотых на команду невольников.

Девушка протянула маленькому человечку туго набитый мешочек, из которого слышалось позванивание монет, потом снова отвернулась в сторону.

– Микаэла! – в сердцах воскликнул Аголар. – Ты же потеряешь эти деньги! Все ты делаешь, чтобы мне досадить.

– Мои деньги, – возразила отцу принцесса, даже не обернувшись, – что хочу то и делаю.

Царь в ответ только крякнул, послы сделали вид, что не слышали короткой перепалки венценосных особ. Свободные гладиаторы уже обошли вокруг арены и вновь встали у ворот Победителей.

– А теперь из противоположных ворот выведут невольников, – объяснил царь посланникам.

Решетка, закрывавшая невольникам выход на арену начала медленно приподниматься. Зрители, бушевали в овациях, потом рукоплескания стихли, а восторженные крики сменились негодующими. Невольники Варгуса медленно выходили на арену.

Айдорна ослепил песок, сверкающий на ярком солнце, слух юноши наполнился криками и свистом толпы. Он медленно шел следом за эльфом и гномом, оглядывался вокруг и осматривал Цирк. Ему никогда еще не встречались столь гигантские строения. Арена, посыпанная красноватым песком, представляла собой огромный овал, вокруг которого и расположились трибуны зрителей. Они идут в три яруса: самый нижний занимают персональные ложи царя, его родственников, а также знатнейших дворян и сановников. Из них лучше всего видно арену. Вторым ярусом располагаются места для богатых людей и мелкопоместных дворян. На этом ярусе нет каменных лож, только огороженные тонкими, деревянными перегородками. На третьем ярусе места простолюдинов – ряды простых деревянных скамеек, никак разделенные. Там нет даже элементарных удобств. И все это возвышается на высоту около ста локтей.

Невольники, в отличие от свободных гладиаторов не стали совершать круг почета. Айдорн подумал, что это правильно. Судя по тому, как их встречали зрители, это был бы круг позора. Воины отошли немного от своих ворот, приблизились к середине арены и ожидали, когда царь объявит начало боя. Напротив них, так же недалеко от центра расположились с видом полного превосходства свободные гладиаторы. Все это время не смолкал гул трибун – зрители продолжали спорить о шансах на победу той или иной команды, до сих пор делали ставки.

Царь решил, что достаточно накалять страсти толпы и дал знак начинать бои. Один из гвардейцев взял заранее приготовленные флажки, высунулся с балкона и резко взмахнул ими. Это увидели сигнальщики, расставленные по всей окружности Цирка: над ареной разнесся пронзительный рев рогов, возвещающий начало боя.

Две группы гладиаторов побежали навстречу друг другу. Зрители прекратили споры, устремив все внимание на арену, стараясь не пропустить ни единого движения. Тиалинец почувствовал, что им начинает овладевать ярость боя, ставшая привычной после нескольких битв, в которых он за не очень долгую жизнь успел принять участие.

Айдорн с Сималаром вырвались вперед, сразу за ними два других гладиатора-человека, гном из-за небольшого роста и коренастого телосложения немного отстал. Их противники приближаются тесной группой. Гладиаторы встретились в центре арены, раздался звон железа, посыпались искры от сталкивающихся клинков.

Эльф выбрал в противники Бельфара, Айдорн скрестил мечи с приятелем Ормуса. Этот наемник жаждал смерти тиалинца, и такой выбор был очень рискованным. Тем не менее, тиалинец атаковал противника. Он пока не нападает в полную силу, лишь старается выявить слабые места врага. Меч тиалинца кружит вокруг наемника с быстротою ветра, старается найти прореху в его защите, щитом юноша отражает удары чужого клинка. Его переполнила радость, которую он сам никогда не понимал, радость от одного вида звенящего оружия. Парень подозревал, что это в нем говорит его темная часть, присутствовавшая в каждом человеке. Нечто внутри него так и желало как можно скорее разделаться с противником и сделать это наиболее кровавым способом. Пока что Айдорн не давал воли темному началу и полностью контролировал и себя и противника.

В схватке легче всего пришлось гному: его секира не дает наемнику ни малейшего шанса приблизиться для хорошего удара. Четверо остальных гладиаторов тоже изучали друг друга.

Скоро Сималару с Чемпионом надоело обмениваться легкими, ничего не значащими ударами и они начали серьезный бой. Четыре клинка заскрежетали, сталкиваясь в воздухе, гладиаторы прилагали огромные усилия, дабы лишить врага хоть одного из мечей. Эльф значительно легче тяжеловесного Бельфара и от природы быстрее, потому показывает чудеса боя: его клинки, сверкая в воздухе, оказываются в самых неожиданных для Чемпиона местах так быстро, что порой кажется, будто у Сималара в руках не два меча, а гораздо больше. Однако и Чемпион не отстает, недаром носит этот титул. Он успевает подставить клинки под мечи адаритара, успешно отводя их в нескольких пальцах от тела. Не остается в долгу, сам наносит ответный удар, вынуждая Сималара обороняться. Эльф не ощущает ни ярости, ни радости по поводу боя, в отличие от Айдорна или Дрэрка. Все его существо переполняет печаль, ведь рано или поздно чья-то жизнь в этом мире должна прерваться – либо Бельфара, либо его самого.

Трибуны напряженно следят за боем, царь Аголар восторженно рассказывает иноземным послам о нынешнем Чемпионе. Принцесса Микаэла сидит задумавшись, лишь изредка бросает мимолетные взгляды на арену – ей надо убедиться, что команда, на которую девушка поставила, не проигрывает. При этом взор больше всего задерживается на эльфе, и она прикидывает, сколько золота сможет заработать на бойце.

Айдорн также как и адаритар перешел к решительным действиям. Теперь, не забывая уворачиваться или отбивать летящий к нему меч, наносит противнику сильные удары, пытаясь заставить его ошибиться. Внутри него начинает медленно просыпаться ненависть к тем, кто заставляет его сражаться просто так, для потехи. Она не затуманивает разум, наоборот делает его кристально чистым. Тиалинец наносит удары, прикладывая все больше силы, чтобы быстрее закончить представление.

Дрэрк стоит на месте и легко отражает атаки противника. Он выжидает удобного момента, чтобы нанести один решающий удар. Со стороны видно, что гном пока просто развлекается с противником. Ему, в отличие от эльфа и тиалинца, нравится внимание толпы и сейчас он старается им завладеть.

Зарташ тоже держится неплохо, имея равные шансы с наемником. А вот пятому невольнику не везет: его противник явно сильнее, и теперь атакует не переставая, заставил невольника уйти в глухую оборону и все время отступать. Кроме того, наемник вооружен алебардой и не дает противнику подобраться к себе на расстояние удара мечом.

На трибунах нарастает волнение: зрители видят, что в одной паре сражающихся скоро наступит развязка. Свободные гладиаторы, почувствовав поддержку зрителей, усилили натиск. Свершилось! Айдорн мельком увидел, как падает пятый невольник, нечаянно оступившись, и как свободный гладиатор опускает алебарду с явным намерением разрубить его пополам. Никто из товарищей по команде не мог ничем помочь упавшему воину. Раздался короткий вскрик, потонувший затем в восторженном реве трибун. Все зрители вскочили и громким криком приветствовали свободного гладиатора. Даже благородные дворяне, их жены и дочери выражали одобрение победителю. Сам царь привстал с кресла, желая получше разглядеть происходящее. При этом он не забыл восторженно посмотреть на дочь. Микаэла демонстративно отвернулась, ничем не выдав волнения, хотя волноваться было о чем: в случае проигрыша невольников девушка теряла огромное количество золотых монет.

Тем временем наемник, сразивший противника, не теряя времени, бросился к Дрэрку. Тут гному пришлось худо: он легко мог противопоставить секиру мечу свободного гладиатора, но от алебарды на длинной рукояти мог только обороняться. Теперь ему пришлось биться сразу на две стороны, наемники взяли его в клещи. Гном старался обезоружить хоть одного противника. Секирой он прикрывается от ударов клинка одного наемника, щитом блокирует алебарду другого. Скоро Дрэрку это надоело, он начал злиться, постепенно приходя в состояние берсерка. В нем зародилась ярость воина, идущего в свой последний бой, знающего, что ему не жить. Но жаждущего вместе со своей унести и побольше вражеских жизней. Сознание гнома заволокла кровавая пелена, он перестал видеть, что происходит вокруг него, только продолжал бешено размахивать секирой.

Не обращая внимания на вражеское оружие, мелькавшее в опасной близости от тела, он наносит несколько мощных ударов, которые невозможно отбить. Гладиатор с мечом опрокидывается на песок, гном отбрасывает в сторону щит и кидается к противнику с алебардой. Тот, не ожидал подобной прыти и когда гном оказывается на расстоянии удара секирой, ничего не успевает сделать. Дрэрк же, не давая противнику опомниться, одним мощным ударом перерубает древко алебарды. Не остановившись на этом, он возвратным движением почти перерубает наемника и тут же разворачивается в поисках новой жертвы. И делает это вовремя, ибо второй противник встал с песка и подбирается к гному со спины.

Трибуны погрузились в молчание, пораженные неудачей наемника. Не все конечно, многие зрители поставили деньги на невольников в надежде заработать, но таких меньшинство. Царь морщится при виде такого бездарного проигрыша, зато радуется его дочь – шансы команд снова уравнялись. Аголар объясняет послам, что ничего страшного не происходит – бой идет, как и задумано. Принцесса, услышав это, сообщает отцу о том, что он очень скоро потеряет поставленные на наемников деньги, чем вызывает новый прилив его недовольства.

Бой, несмотря на первые потери сторон, продолжается все так же жестоко. Чемпион с эльфом до сих пор стараются найти уязвимое место друг у друга. Их мечи сверкают, мелькая в воздухе и рассыпают снопы искр, сталкиваясь друг с другом. Хотя бой идет довольно долго, ни Бельфар, ни Сималар, еще ни разу не ранены серьезно, их тела украшают только несколько царапин. Айдорн, отражая удары противника, краем глаза наблюдает за товарищем по команде, поражаясь его мастерству: ни он сам, ни кто-либо в его деревне, даже отец не владел мечом, так как этот адаритар.

Сималар все еще старается обезоружить Чемпиона, найти слабое место, но Бельфар нисколько не уступает эльфу в умении. Наемник, то старается поразить Сималара в ноги, приседая и ударяя двумя своими мечами на разной высоте, то бьет сверху, пытаясь достать корпус или голову противника. Но эльф каждый раз ухитряется уклониться или отбить удар. Оба гладиатора равны, одинаково хорошо владеют оружием, одинаково быстры. Почти… Сималар действует на доли секунды быстрее наемника. Пока это не дает ему заметного преимущества, но бой обещает быть долгим, и адаритар имел больше шансов на победу. Судя по всему, это понимает не только он сам, но и Чемпион, который с каждым ударом усиливает натиск. Трибуны бушуют, подбадривая свободных гладиаторов: все, кто поставил деньги на наемников, видят, что они до сих пор не побеждают.

Тиалинец тоже постепенно одолевает противника, хотя это и нелегко. Айдорн давно отбросил измятый и бесполезный щит, перехватив меч двумя руками, с огромной силой обрушивается на наемника, заставляя того пятиться и кружить по арене. Его клинок, как и клинок противника, сильно выщерблен, но гладиаторы продолжают бой. Ни один из них не желает сдаваться. Тиалинец бьется все стремительнее, пытаясь обезвредить врага: он то быстро атакует, подходя к наемнику с разных сторон, то отпрыгивает, чтобы избежать атаки. Хотя он и устал – этот изнурительный бой длился больше часа, юноша ни на секунду не останавливает нападение. Его мысли путаются, мышцы отказываются работать, меч так и норовит выпасть из руки. Но, собрав волю в кулак, тиалинец продолжает сражаться. Айдорн хочет побыстрее закончить схватку, чтобы их команда могла считаться победителями: если он сразит наемника, у них останется всего три противника. У свободного, бьющегося с тиалинцем наверняка точно такие же мысли, но он не может прервать яростные атаки Айдорна. По крайней мере, в честном бою…

Гладиатор решается, и едва тиалинец отводит руку для очередного удара, делает ложный выпад в живот. Юноша немедленно отбивает вражеский клинок, но теряет равновесие и пошатывается. Его противник только этого и ждал: сильным ударом ногой в живот он валит тиалинца на песок и нависает над ним с занесенным над головой мечом. Айдорн не успевает ни отбить клинок противника, ни даже просто увернуться от удара. Сверкающее лезвие несется со страшной скоростью к его голове, когда юноша просто вытягивает вверх руки. В следующее мгновение Цирк, до того наполненный криками зрителей, затихает, пораженный случившимся. Тиалинец в это мгновение ощущает такую сильную ненависть к окружающим, ради удовольствия которых он погибает, что дальнейшие несколько минут для него проходят как в тумане.

Между раскрытыми ладонями Айдорна мелькает маленькая белая искорка, затем устремляется прямо к наемнику и попадает ему в грудь. Свободный гладиатор шатается и медленно оседает на арену: в груди его зияет дыра с обожженными краями, через которую начинает толчками выплескиваться кровь – сердце наемника еще работает, пытаясь удержать жизнь в его теле.

Трибуны взорвались: одни зрители, поставившие на невольников, одобрительно кричали, уже уверенные в победе команды Варгуса. Другие свистят и требуют прекратить бой, так как гладиаторы должны сражаться сталью, а не использовать магию. Царь Аголар вскочил с кресла, стиснув кулаки и нахмурившись: он сильно разозлился из-за того, что мог потерять ставку. Потом он обернулся к послам и уверил их, что еще ничего не потеряно, что Чемпион не подведет почитателей и даже оставшись один, выиграет этот бой. Зато принцесса Микаэла радуется происходящему на арене: когда Айдорн упал на песок, она не на шутку испугалась. Девушка радуется из-за денег, поставленных на невольников Варгуса. Есть и другая причина, в которой отказывается себе признаться: она переживает, что погибнет эльф, который бьется с Чемпионом. Хотя принцесса и не любит подобные развлечения, он так красиво сражается. Когда на песок упал наемник, а Айдорн начал подниматься, она тоже закричала в знак одобрения, что немедленно заметили и зрители и гладиаторы. Царь Аголар, решивший уже остановить поединок, видя такую реакцию дочери, передумал. Гладиаторы даже на несколько мгновений приостановили бой, заглядевшись на вытянувшуюся в царской ложе тоненькую фигурку. Но только Сималар разглядел лицо Микаэлы, в этот момент такое радостное, без малейшего оттенка кровожадности как у остальных посетителей Цирка.

Спокойствие на арене продлилось не долго, бой возобновился с новой силой. Сималар вновь схлестнулся с Чемпионом, Дрэрк закрутил секирой и набросился на противника. Айдорн же, сам пораженный тем, что случайно использовал магию, поспешил на помощь Зарташу, который начал резко сдавать позиции. Вдвоем они через несколько минут обезоружили наемника и заставили его сдаться. В это же самое время и гном завершил поединок: мощным ударом секиры перерубил клинок противника, наемник также вынужден был сдаться. Сражаться продолжали только эльф с Бельфаром – ни один из них, особенно Чемпион, не желал сдаваться.

Ведь если он повергнет адаритара наземь, у команды, а вернее у него самого еще оставались шансы на победу. И потому он решил выиграть бой любой ценой. Чемпион собрал все силы и атаковал Сималара. Он старается выбить оружие из рук эльфа, пытается заставить его потерять равновесие и упасть на песок.